Текст книги "Последняя ночь"
Автор книги: Мерил Сойер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Не беспокойся, я объясню твоей дочери, что тебе не нужен уход. Ведь у тебя есть домашний доктор, который следит за твоим здоровьем. – Она рассмеялась, стараясь ободрить разволновавшуюся женщину. – Я живу рядом и всегда помогу. Надеюсь, она поймет, что тебе здесь будет гораздо лучше, чем в пансионате. – Дана вновь обняла Лиллиан.
Дана сказала правду, но в то же время она прекрасно понимала, что придет день, когда ее соседке действительно потребуется квалифицированный медицинский уход, а не та скромная забота и внимание, которые она могла предложить.
«Это ужасно и несправедливо», – подумала Дана. Состарившись, человек становится никому не нужным. Его помещают в приют, и там, всеми забытый и брошенный, он ждет, когда за ним придет смерть. Американская трагедия! Дана не хотела такой доли для Лиллиан.
– Ты правда поговоришь обо мне с Фрэн?
– Конечно. – Дана улыбнулась и тут же сообразила, что при ее напряженном графике работы сделать это будет не так-то просто. – Не беспокойся. Я тебе обещаю, все будет хорошо.
– Спасибо, я знала, что ты меня не оставишь. – Лиллиан тревожно оглянулась, словно опасаясь, что за живой олеандровой изгородью, окружавшей газон, может прятаться кто-то чужой и страшный. – Знаешь, почему я выскочила тебе навстречу? Я хотела сказать, что я боюсь.
– Чего ты боишься, Лиллиан? – Услышав искренний испуг в шепоте женщины, Дана подавила холодную дрожь, пробежавшую по ее телу. Неужели Лиллиан так сдала и нервы у нее настолько расшатаны? А может, ее действительно кто-то сильно напугал? Дана купила здесь дом еще и потому, что место это считалось одним из самых тихих и безопасных на островах. Правда, ради собственной безопасности Дана носила в сумочке баллончик с перцовым газом. Прошлым летом в Гонолулу объявился, а потом загадочно исчез сексуальный маньяк, прозванный Джеком-Насильником.
– Мне страшно, Дана, – повторила Лиллиан. – Уже вторую ночь я слышу жалобные крики ночных воинов. Они пришли за мной, я скоро умру.
«О боже! Этого еще не хватало», – подумала Дана. Она знала гавайскую легенду о том, что души погибших, но не похороненных древних воинов бродят ночами по лесам и горам. Считалось, что услышавший их крики должен готовиться к скорой кончине и заказывать себе место на кладбище. Неужели Лиллиан верит в эту чепуху?
– Лиллиан, о чем ты говоришь? Что тебе сказал доктор, помнишь? Со здоровьем у тебя полный порядок, надо только вовремя принимать лекарства от давления.
– Да-да, я помню. – Внезапно Лиллиан переполошилась: – Господи, ну и дырявая же голова у меня стала! Я совсем забыла. Тебе доставили какой-то сверток – очень похоже, что внутри коробка. Я взяла и расписалась за тебя.
– Спасибо. Откуда бы это?
Дана не любила ходить по магазинам, поэтому пользовалась услугами отдела доставки. Но сейчас она вроде бы ничего не ждала. Все вещи, которые месяц назад она выписала по каталогу, уже пришли.
– Я положила ее в холодильник, – гордо сообщила Лиллиан. – Там что-то подтекало, капало. Как-то неудачно запаковали. Ты ходила сегодня в супермаркет за продуктами?
– Продукты? – Дана с задумчивым видом покачала головой. – Нет, я ничего не покупала. Наверное, это прислал кто-нибудь из моих знакомых. Пойдем, я заберу ее, если протекает, лучше побыстрее посмотреть, что там внутри.
Пачку писем, извлеченных из почтового ящика, Дана бросила на переднее сиденье своенравной «Тойоты», на которой она ездила не один год. Машина уже пережила время своей молодости. Двигатель ее часто капризничал и доставлял Дане лишние хлопоты, но она все никак не могла расстаться с привычным автомобилем.
Внутри домика Лиллиан царил безупречный порядок. Некогда белый, а сейчас местами поистертый и пожелтевший линолеум, покрывавший пол на кухне, был чисто вымыт, посуда аккуратно расставлена на сушилке. Лиллиан гордилась своим домом и, как хорошая хозяйка, ревностно следила за его чистотой. Она подошла к пузатому допотопному холодильнику, который, наверное, в пятидесятые годы считался чудом бытовой техники, а сейчас выглядел этаким непонятно как выжившим динозавром, и открыла дверцу.
– Вот, пожалуйста. – Лиллиан достала сверток.
Только сейчас Дана вспомнила о таинственной записке, которую она получила вместе с черной розой сегодня утром. Ее сердце сжалось от внезапно появившегося дурного предчувствия. Принимая из рук Лиллиан коробку, завернутую в обычную упаковочную бумагу светло-коричневого цвета, Дана обратила внимание на то, что обратный адрес отсутствовал. Когда ее пальцы коснулись чего-то липкого на обратной стороне свертка, она в ужасе отдернула руку и уставилась широко раскрытыми глазами на ладонь.
– Дорогая, что с тобой? – тревожно спросила Лиллиан.
– Ничего, все в порядке. Спасибо, – пятясь к двери, успокоила ее Дана и выскочила наружу. Сейчас она поняла, что старинные легенды и пророчества, в которые верила Лиллиан, могут оказаться не такой уж пустой выдумкой, поскольку из коробки сочилось не что иное, как густая темная кровь.
2
Дана помчалась домой, следя за тем, чтобы не перепачкать платье в крови. В кухне она положила коробку в раковину и с тревогой подумала, что, наверное, прежде чем открывать, стоило бы позвонить в полицию. Но любопытство пересилило страх. Она принялась лихорадочно срывать оберточную бумагу, в душе надеясь, что всему найдется вполне разумное объяснение.
Под бумагой оказалась коробка, а в ней – небольшой пластиковый пакет со следами крови и нож для разделки мелкой дичи. Острие ножа, видимо, распороло пакет. Дно картонной коробки набухло и пропиталось, как губка, вытекшей из него кровью. Дана извлекла окровавленный тесак и осторожно провела пальцем по лезвию. Острое лезвие, испещренное царапинами, немного покачивалось в треснувшей деревянной ручке.
– Боже! – в ужасе воскликнула Дана, не веря своим глаза. – Этого не может быть!
Стараясь не поддаваться панике, она внимательно осмотрела нож. Он был как две капли воды похож на тот, который двадцать лет назад она утопила в зыбкой трясине далеко-далеко от этих мест.
Дана с трудом сдержала рвущийся из груди стон. На нее с какой-то неестественной отчетливостью обрушились воспоминания, и она почувствовала, как к горлу подкатывает противная тошнота. В углу коробки она нашла записку – прямоугольник плотной бумаги размером не больше визитной карточки.
Слова «Я все знаю о твоем прошлом» не оставляли сомнений в том, что их написал человек, приславший сегодня утром черную розу ей в офис. Но на этот раз записка была несколько пространнее: «Собирай свои вещички, стерва, и убирайся отсюда, иначе тебе не поздоровится!» – такой недвусмысленной угрозой заканчивал анонимный отправитель свое послание.
У Даны закружилась голова. Она не могла поверить в то, что все это происходит на самом деле. Прошло целых двадцать лет! Двадцать лет она жила спокойно, и в ее памяти уже начали стираться события той далекой кошмарной ночи, как вдруг совершенно неожиданно проклятое прошлое напомнило о себе.
Ей казалось, что в ее судьбу вмешался злой рок. Почему это случилось именно сегодня? Утром она узнала об отставке Паркера, сразу же – эта черная роза с запиской, а вечером – страшная посылка. Не слишком ли много событий для одного дня? Дана была готова разрыдаться от отчаяния. Столько лет она трудилась в поте лица, и зачем? Неужели только за тем, чтобы поставить крест на своей карьере, когда в ней наметился взлет? Дана ругала себя за то, что была беспечной дурочкой, наивно полагающей, будто прошлое можно перечеркнуть, предав его забвению. Кто этот таинственный человек, который сумел докопаться до ее тайны?
Решив позвонить сестре, она подняла телефонную трубку и уже начала набирать номер, но вспомнила, что Ванессы нет дома. «Наверное, она уже в Гонолулу», – подумала Дана. Это было весьма кстати, поскольку Торнтон Кольтран, свекор Ванессы, в доме которого она жила вместе с мужем и маленьким сыном, был большой любитель совать нос в чужие дела и мог подслушать их телефонный разговор. Торнтон владел огромным ранчо на Мауи и называл себя на индейский манер Большим Папой.
Дана бросила взгляд на часы. Если она поторопится, то еще успеет попасть до закрытия в «Коринф» – Королевский яхт-клуб. Накануне сестра предупредила ее, что сегодня вечером Кольтраны должны быть в «Коринфе».
Дана подъехала к чугунным воротам и посигналила. Вышедший охранник заглянул в машину и махнул рукой, чтобы ее пропустили. Во внутреннем дворике яхт-клуба возвышалась статуя короля Камехамеха. Легендарный правитель был известен тем, что ему в свое время удалось подавить распри местных князьков и, примирив враждующие племена, объединить острова архипелага в одно королевство. Проходя мимо каменного изваяния, царственно взирающего на свои владения, Дана недовольно хмыкнула – ее раздражал нелепый комизм ситуации. Ей казалось, что статую короля поставили именно в этом месте специально в насмешку над коренными гавайцами. Вход в клуб был закрыт для местных жителей. Если бы Камехамеха знал, в каком незавидном положении находятся сейчас его потомки, он бы, наверное, сошел с пьедестала, чтобы начать войну против новых хозяев – Кольтрана и подобных ему белых богатеев, прибравших к рукам всю здешнюю землю.
Дана вошла внутрь. В большом зале с потолка свисали вымпелы известных яхт-клубов. Каждый из них был отмечен небольшой красной звездочкой – своего рода знак элитарности. Эту звездочку яхт-клуб вправе поместить на вымпеле только в том случае, если один из его членов выиграет какую-нибудь престижную гонку на известных соревнованиях. Естественно, на вымпеле «Коринфа» такая звездочка тоже красовалась.
По мнению Даны, члены подобных клубов ужасные снобы. Своим видом и поведением они дают тебе понять, что принадлежат к кругу избранных, всячески подчеркивая – чужакам здесь не место. Дана была чужой. Снисходительные улыбки, обращенные к ней в качестве приветствия, сразу же указали ей ее место. Она была уверена», что никто бы и не посмотрел в сторону какой-то там судьи Гамильтон, не будь она родной сестрой Ванессы Кольтран.
Дана окинула взглядом зал и без труда нашла Ванессу. Ее сестра-красавица пользовалась неизменным успехом у мужчин и притягивала их к себе словно магнит. Вот и сейчас вокруг Ванессы увивалось несколько кавалеров, в глазах которых застыло восхищение. Ванесса стреляла глазками и кокетливо улыбалась, принимая их восторженные комплименты. В шикарном вечернем платье от известного кутюрье и со сверкающим бриллиантовым ожерельем на груди, она была само очарование. Дана подумала: не хватает только диадемы, усыпанной алмазами. Тогда уже все без исключения падут к ногам Ванессы, сраженные ее неземной красотой. Впрочем, Дана не сомневалась, появись Ванесса в этом респектабельном заведении в обычной блузке и каких-нибудь простеньких джинсах, эффект был бы тот же: она была неотразима независимо от нарядов.
Лицо Даны осветилось радостной, какой-то по-детски счастливой улыбкой при виде старшей сестры. Она весело помахала Ванессе рукой. После смерти родителей Ванесса заменила ей мать, окружив ее заботой и вниманием. Дана была ей очень благодарна. Без помощи Ванессы она бы пропала. К сожалению, после того как сестра вышла замуж за Эрика Кольтрана, а сама Дана стала работать, сестры виделись редко. Дана с грустью вспоминала те времена, когда они жили вместе и делились друг с другом своими секретами. Впрочем, между ними не было никаких тайн и сейчас. Просто иногда Дана чувствовала себя страшно одинокой и всеми забытой. В такие минуты она горько жалела, что не может поговорить с сестрой по душам
– Дорогая, я ужасно соскучилась по тебе. – Ванесса крепко обняла ее.
Дана прижалась к сестре. Ей совсем не хотелось огорчать ее плохими новостями. Они никогда не вспоминали о том, что с ними случилось двадцать лет назад. Если Ванесса узнает о страшной посылке и полученных угрозах, это будет для нее жестоким ударом.
Ванесса не была счастлива с Эриком, и Дане не хотелось добавлять к ее семейным неурядицам новые проблемы. «Не стоило приезжать сюда», – с досадой подумала она. Теперь у Ванессы есть семья. Дана просто не вправе напоминать ей об ужасном прошлом. В голубых глазах Ванессы появилась тревога.
– Что-то случилось? Я думала, что мы увидимся только в понедельник. Ты не забыла о своем обещании?
– Нет-нет, не беспокойся, все остается в силе – на каникулы я приеду к вам. Просто мне надо срочно поговорить с тобой, вот я и примчалась. – Взяв сестру за руку, Дана повела ее на открытую террасу, откуда открывался вид на небольшую гавань.
Устроившись в плетеном кресле и поглядывая на причал, где в рассеянном лунном свете выстроились в ряд стройные яхты, Дана все же рассказала сестре о случившемся.
Ванесса вскинула голову и бросила быстрый взгляд на мужа. Эрик сидел в глубине зала и о чем-то говорил со своим братом Трэвисом. Рядом с ними с бокалом в руке, не принимая участия в разговоре, с хмурым видом стоял Большой Папа.
– Должно быть, это просто чья-то дурацкая шутка, – прошептала Ванесса.
– Да? А как насчет охотничьего ножа с треснувшей деревянной ручкой? Таких невероятных совпадений просто не бывает. Если кому-то известны такие детали… Но как?! Я ни с кем даже словом не обмолвилась о том, что случилось… понимаешь, ни с одним человеком.
Дана говорила правду. Все эти годы она вообще не вспоминала о тех давних роковых событиях. Как ни странно, ей довольно быстро удалось избавиться от чувства вины. Страх, который, казалось, будет преследовать ее всю жизнь, тоже постепенно забылся. Но сегодня она поняла, что это была иллюзия. Ее память до сих пор хранит мельчайшие подробности случившегося той далекой, страшной ночью.
– Я тоже никому ничего не рассказывала, даже Эрику. – Ванесса буравила глазами спину мужа. – Ты ведь знаешь, мы с ним вообще теперь не разговариваем.
От горечи, сквозившей в голосе Ванессы, сердце Даны наполнилось жалостью. Но сейчас она была в таком состоянии, что не смогла найти нужных слов. Ей нечем было утешить сестру. Покачав головой, Дана вздохнула:
– Да, я тебя понимаю… Но все же у тебя есть хоть какое-нибудь объяснение тому…
– Помоги мне! Пожалуйста, – внезапно взмолилась Ванесса. В ее словах звучало такое отчаяние, что Дана похолодела. «Ну и дела!» – испуганно подумала она, не веря своим ушам. Такого никогда не случалось: это она вечно просила Ванессу, заменившую ей мать, о помощи, а не наоборот.
Глядя на растерянное и испуганное лицо сестры, Дана вдруг осознала, как сильно та изменилась. В ней не осталось и следа былой уверенности в себе, той жизнерадостности, которыми Дана всегда восхищалась. Ванесса судорожно перевела дыхание и торопливо, сбиваясь с мысли, зашептала:
– Теперь я все поняла – это происки Кольтранов. Да-да, Большой Папа что-то задумал. Мне кажется, он хочет отобрать у меня Джейсона.
Страх и смятение, отразившиеся в глазах Ванессы, и это нелепое предположение изумили Дану. У нее не укладывалось в голове, каким образом Большой Папа собирается лишить Ванессу материнских прав. И даже если так, какое отношение это имеет к трагедии, случившейся двадцать лет назад?
– Что ты говоришь? Он никогда не сможет сделать этого! – Дана была просто потрясена странным поведением сестры. – По закону у него нет никаких прав на Джейсона.
Ванесса отрешенно смотрела на лес из тонких мачт. Повинуясь величественному дыханию океана, плавно покачивались зажженные фонари на их верхушках.
– Ты просто не знаешь Большого Папу. Он всесилен и найдет способ добиться своего.
– Все равно непонятно. Извини, я не вижу никакой связи между записками, которые я сегодня получила, и Кольтранами. – Дана пожала плечами. – Кто-то пытается меня шантажировать. Наверное, думают, что у судьи Гамильтон денег куры не клюют. Ха! Если бы вымогатели знали, какая скромная зарплата у городского судьи, они нашли бы себе другую жертву.
– Боже! – простонала Ванесса. – Чтобы откупиться, нужна куча денег, а у нас их нет. Последнее время Большой Папа постоянно шпионит за мной и лично проверяет все мои счета.
– Дело даже не в деньгах, Ванесса. Для начала надо выяснить, кто стоит за всем этим, затем… – Дана с растерянным видом запнулась. Она не имела ни малейшего представления о том, что делать после того, как они узнают имя вымогателя.
– Ты должна помочь мне, – воскликнула Ванесса, сжав руку Даны. – Не дай Кольтранам отобрать у меня моего сына. Он – все, что у меня есть.
– Не паникуй раньше времени. Все будет хорошо, – успокоила ее Дана, но голос ее звучал как-то неуверенно. Если вдуматься, дело, похоже, действительно принимает серьезный оборот. – У меня есть один знакомый, который нам поможет. Не будем терять времени – я отправлюсь к нему прямо сейчас.
Ванесса проводила сестру до дверей. Прощаясь, она взволнованно прошептала:
– Не звони мне домой. Большой Папа любит прослушивать телефонные разговоры. Расскажешь обо всем в понедельник, когда приедешь, договорились?
Дана сокрушенно покачала головой. Что происходит с Ванессой? Сестра никогда не страдала излишней подозрительностью, а сейчас рассуждает как параноик. Дана заверила Ванессу, что именно так и поступит. Затем она вышла во дворик и направилась к машине, думая о жестоких ударах судьбы, выпавших на долю бедной Ванессы. Ей не довелось вкусить радостей детства. После смерти родителей все заботы о младшей сестре легли на ее плечи. Когда Дана выросла, жизнь ее сестры пошла вкривь и вкось. Ванесса не могла пожаловаться на недостаток ухажеров – от них просто не было отбоя, – но все ее романы были скоротечными и неудачными. Ей почему-то катастрофически не везло в любви.
Когда Ванесса вышла замуж за Эрика, Дана стала молить бога о том, чтобы появление ребенка стало счастьем для ее сестры. Ее молитвы были услышаны, но лишь отчасти. Ванесса души не чаяла в маленьком сыне. Ее любовь была настолько безгранична, что временами переходила в какую-то маниакальную, безумную ревность. Счастьем назвать это было трудно.
Дана задумалась, может, действительно Ванесса права, подозревая Большого Папу в грязной игре? Допустим, он узнал об их тайне и замыслил лишить ее сестру материнских прав. Чудовищно, конечно, но в таком случае почему он угрожает ей, а не Ванессе? Абсурд какой-то! Не найдя логичного объяснения происходящему, Дана решила, что ей нужен дельный совет. Единственным человеком, к которому она могла обратиться со своими проблемами и который действительно мог подсказать ей выход из положения, был Гарт Брэдфорд, адвокат по уголовным делам.
Гарт, обладающий аналитическим складом ума, застрахован от ошибок. Во всяком случае, так считала Дана. Он никогда не делал выводов, предварительно не взвесив все обстоятельства. Среди юристов Гарт слыл лучшим специалистом в области уголовного права во всех Соединенных Штатах. Кроме того, он был просто хорошим человеком. Если против нее будет возбуждено уголовное дело, она пригласит адвокатом именно его.
Дана набрала нужный номер. После того как она поздоровалась и представилась, на другом конце провода на несколько секунд воцарилось молчание. Видимо, звонок застал Гарта врасплох. Дана усмехнулась, догадываясь, о чем сейчас он думает. Они были знакомы несколько лет, но их отношения оставались исключительно дружескими, без какого бы то ни было намека на роман.
– Признавайся, что ты задумала? – произнес наконец Гарт. По его голосу Дана поняла, что сейчас он улыбается.
– Гарт, мне нужно срочно встретиться с тобой. Есть разговор, – решительно начала она, но, спохватившись, торопливо добавила: – Если ты, конечно, не занят. – Затаив дыхание, она ждала ответа. Ей не хотелось, чтобы Гарт из-за нее менял свои планы.
– Да нет, у меня весь вечер свободен. Приезжай, здесь и поговорим, а заодно и поужинаем. Я успею что-нибудь приготовить на скорую руку. Идет?
– Спасибо, это было бы кстати – я просто умираю от голода, – сочиняла на ходу Дана, мучительно соображая, говорить ли Гарту всю правду или лучше не вдаваться в подробности.
Она выехала на набережную и вскоре уже мчалась по респектабельному району Кахала. Роскошные коттеджи были живописно разбросаны вдоль побережья у самого подножия Черной Головы. Как ни странно, но сейчас Дана уже абсолютно не нервничала. Стоило ей лишь услышать мягкий голос Гарта, как сразу же стало спокойнее на душе. Интересно, к чему бы это? Она улыбнулась, вспомнив их первую встречу.
В тот день в суде слушалось дело об убийстве. Войдя в зал, она окинула критическим, оценивающим взглядом известного адвоката, о котором просто ходили легенды, и, обескураженная увиденным, заняла кресло судьи. Гарт не произвел на нее абсолютно никакого впечатления.
Рыжеволосый, простоватый на вид, он больше походил на деревенского парня, который любит погонять мяч со своими столь же непутевыми друзьями. Может быть, адвокат Гарт Брэдфорд и не отказался бы сразиться в футбол в свободное, разумеется, время, но, увы. Травма, полученная еще в детстве, до конца дней приковала его к инвалидной коляске. Впрочем, нельзя сказать, что Дану сбило с толку его увечье. Нет, скорее обезоруживающая, добрая улыбка и безмятежное выражение, не сходившие с его лица. «И это известный адвокат?» – удивилась Дана про себя. Она представляла на этом месте кого-нибудь более серьезного и солидного.
Однако вскоре ее мнение о Гарте в корне изменилось. Адвокат легко, играючи разбил все обвинения, выдвигаемые против его подзащитного, и с блеском выиграл дело. Сейчас, вспоминая этот процесс, она посмеивалась над собой, но тогда ей было не до смеха. Она чувствовала себя пристыженной. Но урок пошел на пользу. В тот день Дана поняла, что опрометчиво судить о человеке по внешности. Гарт Брэдфорд доказал, что по праву пользуется славой лучшего адвоката. Вскоре они стали добрыми друзьями. Дана никогда не встречала более искреннего и порядочного человека. Став инвалидом, Гарт не озлобился на всех и вся и не опустился, махнув рукой на свою жизнь. Это, по мнению Даны, заслуживало большого уважения. Она не могла припомнить случая, чтобы Гарт жаловался на нелегкую судьбу или кого-то винил в своем несчастье. О том, что с ним произошло, она узнала от других людей.
Представив себе, что пришлось пережить Гарту и каких немалых усилий ему стоило начать новую жизнь, Дана воспряла духом. Его пример вселил в нее мужество. Она не имеет права сдаваться – на кон поставлено слишком многое: ее карьера, счастье Ванессы. Дана стиснула зубы и решила, что сделает все, чтобы выиграть схватку с кем бы то ни было.
Гарт положил трубку и в изумлении уставился на телефон.
– Разрази меня гром – Дана Гамильтон обратилась ко мне за помощью!
– Тебе крышка, тебе крышка! – пронзительно заверещал большой красноголовый попугай по кличке Пуни. Он поднимал то одну, то другую лапу, раскачиваясь на жердочке из стороны в сторону.
– Да уймись ты! – прикрикнул на него Гарт. – Или смени пластинку.
Пуни, склонив голову набок и распушив ярко-синие перья на шее, с важным видом продолжил:
– Лучше не рыпайся!
Гарт чертыхнулся и, ловко развернув коляску, покатил на кухню.
– Так, посмотрим, что у нас есть, – пробормотал он, открывая холодильник. Днем, словно чувствуя, что сегодняшний вечер он проведет не один, Гарт купил несколько телячьих отбивных.
Он любил готовить и радушно принимал гостей. В жизни его было мало развлечений, но, честно говоря, он и не искал их, зная, что общение с другими людьми не всегда бывает ему в радость. Компании тяготили его. Знакомые ежесекундно вскакивают с места и по любому поводу спешат предложить свою помощь несчастному калеке. Люди не очень умеют себя вести в обществе инвалида. Они становятся так неуклюже снисходительны, что, право, неловко. Их жалость была ему нужна меньше всего. Поэтому Гарт предпочитал проводить вечера в одиночестве. Дана была совершенно иной. Она разговаривала и вела себя с ним точно так, как и со всеми остальными парнями, – насмешливо и пренебрежительно; за словом в карман не лезла и старалась произвести впечатление весьма независимой и уверенной в себе женщины. Она искренне считала его равным. В его нынешнем положении – это редкость.
Одни называли Дану неприступной гордячкой, другие – язвой, третьи цинично окрестили ее фригидной куклой. Гарт, будучи тонким психологом, понял, что когда-то она пережила серьезную душевную травму. На самом деле Дана ужасно ранима, а маска холодной неприступности – это всего лишь защитная реакция. Гарт заметил, что она может часами с воодушевлением говорить о работе и вообще о чем угодно, но только не о себе. Если разговор принимал личный характер, то Дана отвечала неохотно, а чаще просто не особенно вежливо осаживала назойливого собеседника.
Гарт тоже не любил, когда лезли в душу. Сам он никогда не жалел себя и не искал сочувствия у других. Разве от этого легче? Сделав блестящую карьеру, он доказал всем, что достоин уважения, а не жалости. Это был единственный способ строить нормальную жизнь. Дана ему нравилась. Он чувствовал в этой женщине родственную душу. Он хотел, чтобы их отношения развивались иначе, но Дана не поощряла его, как и всех других. Так что они оставались приятелями, даже не друзьями. Сегодняшний неожиданный звонок Даны приятно удивил его.
– Тебе крышка! – продолжал монотонно скрипеть Пуни. – Тебе крышка!
– А тебе давно пора угомониться. – Гарт протянул руку к покрывалу, чтобы закрыть клетку, но вдруг подумал: «Сегодня вечером болтливый попугай может оказаться полезным».
– Будешь отрабатывать свой корм, – предупредил он настырную птицу, которая на секунду замолкла, прислушиваясь к его голосу. Было бы здорово, если бы Пуни удалось рассмешить Дану. Однако в глубине, души Гарт сомневался, что с этой практически невыполнимой задачей может кто-то справиться. Пытаться развеселить судью Гамильтон так же бесполезно, как и добиваться обжалования ее решений. Это он знал на собственном опыте. Но ему нравилось выбираться из трудных ситуаций, он недаром славился как человек, способный выигрывать, казалось бы, безнадежные дела.
В дверь позвонили.
– Иду, иду! – крикнул он.
Распахнув дверь, Гарт в изумлении уставился на хорошенькую незнакомку, стоявшую на пороге. Впрочем, конечно, это Дана, но совершенно неузнаваемая. Сегодня она была без этих ужасных очков, за которыми она обычно прятала свои большие красивые глаза. Выглядела она невероятно симпатичной, а открытое вечернее платье делало ее просто неотразимой. Гарт растерянно заморгал. В его голове промелькнула нелепая мысль – надо бы принять закон, предписывающий женщинам всегда, даже на работе, выглядеть обворожительно.
Вообще-то Дана была не в его вкусе. Ему больше нравились эффектные, длинноногие блондинки. Последний его роман закончился несколько месяцев назад, и Гарт не спешил заводить новых знакомств, опасаясь очередных разочарований. Плюнув на личную жизнь, он с головой ушел в работу, благо в клиентах недостатка не было.
– Спасибо, что нашел время встретиться со мной. – Дана прошла в гостиную, с любопытством оглядываясь по сторонам. Гарт мысленно поблагодарил ее за то, что она не стала с участливым видом задавать дурацких вопросов о здоровье. – Извини, если нарушила твои планы.
– Пустяки. Я рад видеть тебя. – Он подъехал к столику и начал наполнять вином бокалы. – Устраивайся поудобнее.
Сев в кресло, Дана заметила:
– У тебя здесь очень мило.
– А ты выглядишь просто потрясающе. Обменявшись любезностями, они подняли бокалы.
– Твой звонок застал меня врасплох, – признался Гарт. – Ты, наверное, уже слышала новости? Тебя ждет повышение.
– Пока еще рано загадывать.
– Не скромничай. Ты имеешь все шансы занять кресло Паркера. Если на свете есть справедливость, то…
– Тебе крышка, тебе крышка! – внезапно напомнил о себе Пуни. – Лучше не рыпайся!
– Какой очаровательный попугай, – рассмеялась Дана. – Просто прелесть.
– Круто! Круто! – Пуни важно прошелся по жердочке, словно хвастаясь своим словарным запасом, который целиком почерпнул из боевиков. Гарт рассмеялся и объяснил, что, уходя на работу, оставляет включенным телевизор, чтобы попугаю не было скучно.
– А как его зовут?
– Пуни. – Поймав недоуменный взгляд Даны, Гарт охотно пояснил: – Сокращенно от латинского «пунитор» —мститель.
Дана улыбнулась.
– Сразу и не догадаешься! – Она вновь стала серьезной и с задумчивым видом принялась ковырять вилкой фруктовый салат. Гарт молча наблюдал за ней.
Он видел, что его гостье надо собраться с духом, чтобы перейти к делу, ради которого она приехала. Дана отличалась сдержанностью, и, хотя знал он ее достаточно давно, она казалась ему натурой загадочной. Набравшись терпения, благо его было не занимать, Гарт не торопил Дану и продолжал тактично молчать. После аварии, оказавшись прикованным к инвалидной коляске, он научился ждать, так что терпение вошло у него в привычку.
Гарт обладал редким даром располагать к себе людей. Трудно сказать, почему они доверяли ему свои секреты. Может, его открытое, честное лицо, заставлявшее предполагать в нем тонкую и понимающую натуру, притягивало к нему ищущих помощи, а может, его беспомощный вид, – неизвестно. Но как бы там ни было, люди обычно выкладывали ему все, как на духу. Все, кроме Даны.
Отгородившись от всего мира невидимой стеной, она вела замкнутый, уединенный образ жизни.
– О-о! – произнесла Дана, проглотив кусочек телятины, приготовленной Гартом по его личному рецепту. – Божественно. Никогда не пробовала ничего вкуснее.
– Да перестань. Просто ты привыкла ежедневно ходить в кафетерий на работе, а хуже, чем там, готовят, пожалуй, только в тюрьме, – пошутил Гарт, а сам с раздражением подумал: «Ну что я за человек – разве так надо относиться к искренним комплиментам?» Он и сам не понимал, почему у него выработалось стойкое недоверие к любым похвалам в свой адрес.
– Гарт… – кинув на него беспомощный, растерянный взгляд, нерешительно начала Дана, быстро отведя глаза в сторону. – Лет двадцать назад в моей жизни произошло одно событие. Все эти годы я считала, что никто не знает о случившемся. Я была уверена: все осталось в прошлом.
Он быстро прикинул в уме, тогда ей было, должно быть, лет четырнадцать-пятнадцать. Дана в отчаянии смотрела на него. Гарт часто видел такое же выражение обреченности и безысходности в глазах многих своих клиентов. «Черт, похоже, дело действительно серьезное», – подумал он.
– Сегодня меня начали шантажировать.
Гарт остолбенел. Минуточку, чтобы шантажировать человека, надо раздобыть на него компромат. Чушь какая-то. У Даны безупречная репутация! Она сама честность и, как дитя, невинна. Тем не менее, судя по ее собственным словам, двадцать лет назад она совершила что-то такое, о чем предпочитала бы не вспоминать никогда.
