Текст книги "Слепой случай"
Автор книги: Мерил Сойер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Мерил Сойер
Слепой случай
Чтобы понять, что любишь по-настоящему, представь себе, что можешь потерять то, что любишь...
Г. К. Честертон
Часть I
КИНОЭКСПЕДИЦИЯ: МОРЕ КОРТЕСА
Глава 1
– С тем же успехом ты могла бы заявиться в режиссерский фургон голой!
Шумно вздохнув, Эйлис окинула взглядом свое бикини – три красных треугольных лоскутка, соединенные тонкими ленточками материи. Да, приличной одеждой это не назовешь.
– У меня был где-то топ...
Она порылась в своей изрядно поношенной фирменной торбе, вытаскивая оттуда ручки и блокноты, и наконец с самого дна извлекла некое подобие кофточки.
– Уж, наверное, это не единственный твой наряд! – продолжала настаивать Линда.
– Ой, ну! Я же все время на пляже. Хочешь, сбегаю к костюмерам, найду что-нибудь.
– Нет, – решительно мотнула головой Линда. – Некогда. Я тебя двадцать минут искала. Все ждут.
– Тогда придется идти в чем есть. – Эйлис отдернула ногу, едва не наступив на юркнувшую ящерицу, и с беззаботностью, которой вовсе не чувствовала, добавила: – Думаю, эти ребята видали баб в нарядах и похлеще, а то и без.
– Поторапливайся, – сказала Линда, указывая на специально оборудованный съемочный фургон. – Твою сумку я возьму. – Она подхватила набитую до отказа торбу Эйлис и вскинула ее на плечо, продолжая недоумевать, зачем это режиссеру вдруг так понадобилась Эйлис. Не зная причины, Линда ее заранее не одобряла.
Вообще здесь, в Мексике, все не ладилось. Поначалу мелкие неприятности можно было счесть обычным проявлением неразберихи при натурных съемках в чужой стране. Но с течением времени Линда начала подозревать, что фильм кто-то сглазил. Говорят, такое случается. Правда, за два года, что Линда работала ассистентом на «Хантер филмс», она ничего подобного не видела, но слышать слышала: суеверные киношники считали, что, если с самого начала «не пошло», пиши пропало. Неужто это как раз такой случай?
Глядя вслед приятельнице, Линда подумала, что мужчинам в фургоне будет нелегко сосредоточиться на деловых вопросах, когда к ним впорхнет эта полуобнаженная блондинка.
Эйлис легонько постучала в дверь, но громкие голоса мужчин, спорящих в фургоне, заглушали все посторонние звуки. Она постучала погромче, и дверь распахнулась. На Эйлис повеяло холодом от кондиционера. При виде вошедшей мужчины оторопели. Эйлис несколько смутилась: и угораздило же ее так одеться! Она чувствовала, что краснеет, краснеет, как девчонка. Вот позорище! Она поискала взглядом режиссера Джайлса Эктона, единственного, кого она здесь знала.
Джайлс криво улыбнулся и нетерпеливым жестом взъерошил густую шапку седеющих курчавых волос.
– Познакомьтесь, Стивен Хантер, – сказал Джайлс, представляя Эйлис мужчину лет под сорок с чертами, лепить которые скульптор может только мечтать, голубоглазого, с пепельными волосами и безукоризненным пробором.
«Сногсшибательно красив», – подумала Эйлис, пожимая его руку.
Голубые глаза откровенно оценивающе оглядели то, что еле прикрывала тонкая кофточка.
– Привет, детка. Как это я не познакомился с вами раньше? Для продюсера это непростительно. Ваша книга – это прелесть, детка, и картина на ее основе, несомненно, завоюет все призы.
Стивен продемонстрировал оскал, посрамивший знаменитую улыбку чеширского кота, и Эйлис подумала, что судьба недаром сделала продюсером этого щеголя в безукоризненно элегантном костюме от Армани. По его выговору и назойливому обращению «детка» она признала в нем англичанина.
– Привет, – кивнула Эйлис, одергивая кофточку.
– А это Марк Кимброу. Он финансирует фильм.
Марк стоял, подпирая дальнюю стенку. Глаза их встретились. Хмурый взгляд, резкие черты лица говорили о натуре упрямой и бескомпромиссной. Буйная черная шевелюра выглядела эффектной. Высок, статен – но не красавец. Эйлис ограничилась вежливой улыбкой.
– Мы тут прямо с ног сбились, Эйлис, – сказал Джайлс. Он явно устал, что еще больше подчеркивало всегдашнее выражение озабоченности на его лице. – Мелани никак не дается сцена соблазнения.
Уловив в этих словах классическую английскую недосказанность, Эйлис все же подумала: «Ну и при чем здесь я?» Съемки приостановлены, потому что игра Мелани не устраивает режиссера – это понятно. Но зачем было посылать за ней, Эйлис?
– Колин Эвери – прекрасный актер. При соответствующей режиссуре, – Стивен покосился на Джайлса, – он способен вытянуть эту сцену с куда менее талантливой партнершей, учитывая, что и сцена-то коротюсенькая!
Смех Джайлса прозвучал резко и неестественно.
– Ерунда! Просто Мелани не актриса. Даже Колин ее не спасает. Снималась бы в своих «мыльных операх» и не лезла на большой экран!
Джайлс раздраженно закатил глаза, в которых сверкнули янтарно-желтые злые искры.
Пока они спорили, явно позабыв о ее присутствии, мысли Эйлис неслись, обгоняя одна другую. Припомнились все эти месяцы работы в качестве консультанта по сценарию. Она работала с художником-постановщиком, с дотошной точностью воспроизводившим деревню, и с художником по костюмам. Но подготовительный период давным-давно остался позади, и Эйлис больше не нужна. Зачем же Джайлс велел разыскать ее, ведь разногласия касаются вопросов режиссуры?
Похоже, все ждут, что скажет Марк.
– Нам придется работать с этими актерами, – бесцеремонно заявил Марк. – Уж какие есть. Я вбухал больше восьми миллионов фунтов в мексиканскую деревню. – Он сделал пренебрежительный жест в сторону съемочной площадки. – И это не считая того, что я потратил, привезя в эту дыру актеров и съемочную группу.
– Сцена эта весьма существенна, – заметила Эйлис и осеклась. Она тут же вспомнила, что продала свои права кинематографистам. Остается помалкивать. Она лишь консультант по сценарию, не больше. – Я не хочу, чтобы загубили мой роман, – неубедительно заключила она.
– Стоит ли волноваться из-за пустяка? – усмехнулся Стивен, скользя взглядом по груди Эйлис. – Там и текста-то почти нет. – Он мотнул светловолосой головой и пожал плечами. – Почему бы вместо нее не использовать что-нибудь уже отснятое?
Тщедушный Джайлс так и вскинулся на своем стуле:
– Я слишком дорожу своей репутацией. Лучше бы выкинуть ее совсем, но сцена важная. Прежде чем кромсать сценарий, я хотел бы, чтобы Эйлис поработала с Мелани.
Предложение было столь неожиданным, что Эйлис даже не сразу поняла.
– То есть как?
– Ну, возможно, женщина лучше поймет женщину, к тому же женщину-автора. – Джайлс подошел к Эйлис. – Видит бог, все остальное мы перепробовали. Мы выбились из графика, так что я действительно готов выкинуть сцену, если она не сыграет ее как следует.
– Боже ты мой, – вдруг возмутился Марк, – ты что, хочешь переложить на нее свою работу? – Раздраженно, в два шага, он пересек комнату. – Мне требуется немедленное решение. Не хватало еще тратить время на пляжных красоток, упражняющихся в режиссуре!
Пляжных красоток?! Эйлис понадобилось все ее самообладание, чтобы тут же не сказать этому самовлюбленному мерзавцу, кто он есть на самом деле. Слава богу, свою работу она выполнила. К ней и сейчас, когда надо, обращаются. Пляж ему, видите ли, поперек горла! Она, между прочим, весь день работала!
– Марк, – негромко сказал Стивен, – по-моему, надо разрешить Джайлсу попробовать этот вариант...
Эйлис охватил страх.
– Не знаю, смогу ли я помочь, – бормотала она, выбираясь из фургона вслед за Джайлсом. Он вел ее мимо грузовиков, пикапов, фургонов и трейлеров, окружавших съемочную площадку, пока они не очутились в хижине под тростниковой крышей. Здесь должна была сниматься та самая сцена.
– Пойду позову Мелани, – сказал Джайлс.
Эйлис осталась одна среди каких-то проводов и аппаратуры. Джайлс ей нравился, она доверяла ему. Он нередко консультировался с ней, с уважением относясь к ее знанию малоизвестной страницы истории, легшей в основу фильма. Она искренне хотела бы ему помочь, но как?
Легким неспешным шагом в хижину вошел приветливо улыбавшийся Колин Эвери, и лицо Эйлис расплылось в ответной улыбке. Что за прелесть этот Колин! Он был в защитного цвета шортах и рубашке спортивного типа – с погончиками и медными пуговицами. Прибавить пробковый шлем – и выйдет вылитый охотник на крупную дичь где-нибудь на сафари в Африке.
– Знаете, стараться тут бесполезно. – В хорошо поставленном голосе английского актера звучало раздражение. Окинув Эйлис взглядом лучистых синих глаз, он пожал плечами, чуть встряхнув своей каштановой гривой. – Мелани этого ни за что не сыграть. Мыльные оперы – ее потолок.
– Как, по-вашему, поступит Стивен, если ничего не выйдет?
– Никак не поступит. Он продюсер лишь номинально, а на самом деле со всякой мелочью обращается в Лос-Анджелес. Решения принимает его отец.
– Найджела на съемках нет. Это что, так положено?
Эйлис чувствовала, что еще плохо разбирается во всей этой кинематографической кухне. Продавая «Хантер филмс» свою книгу, она полагала, что продюсером будет сам Найджел Хантер. Но вместо него на съемках крутились какие-то люди, в том числе сын Найджела Стивен, и все они именовались продюсерами – старший продюсер, младший продюсер, ассистент продюсера, помощник продюсера, исполнительный продюсер. Ну а где сам Найджел, черт побери?
– Джайлс сделал с Найджелом не одну удачную картину. Но то, что Найджел здесь даже не показывается, ни в какие ворота не лезет.
– А Марка Кимброу, который финансирует фильм, вы знаете? – как бы между прочим спросила Эйлис. Как звезда первой величины на британском кинематографическом небосклоне, Колин должен знать там всех и вся.
Ее вопрос, видимо, позабавил Колина.
– Но Марк Кимброу в Англии человек очень известный. Он – то, что вы, американцы, называете акулой бизнеса. Родился в бедной семье, разбогател на продаже недвижимости. Преклоняюсь перед ним!
В хижину вернулся Джайлс с актрисой.
На Мелани Таренхолт было платье из тонкой белой материи, такое узкое, что, казалось, ее с трудом туда втиснули. Распущенные локоны платиновых волос обрамляли кукольное личико актрисы, которую, как всегда, окутывало облако приторного аромата. Обычная чувственная гримаска сейчас отсутствовала, а невинные голубые глазки актрисы излучали враждебность. Ни Колина, ни Эйлис она словно не узнала. Стоя в отдалении, она вертела в руках розу на длинном стебле.
Подняв красивую бровь, Колин шепнул Эйлис:
– От Мелани несет, как от парфюмерного магазина.
Эйлис прыснула, но тут же поперхнулась, так как в хижину вошли Марк и Стивен. На лице Мелани мгновенно возникла привычная чувственная гримаска, тут же преобразившаяся в адресованную Марку приветливую улыбку.
– Хелло, Марк... Стивен...
– Мелани, – попыталась переключить на себя внимание актрисы Эйлис, – давайте сядем вместе и обсудим смысл этой сцены.
Бросив кокетливый взгляд на Марка и соблазнительно покачивая пышными формами, актриса просеменила к складному парусиновому креслу и плюхнулась в него. Она сидела, закинув нога на ногу, и лениво пошлепывала по колену своей розой. Чувственную гримаску на прелестном личике сменило капризное выражение избалованного подростка. На Эйлис она по-прежнему не глядела, устремляя взгляд куда-то в пространство.
– Мелани, – повторила Эйлис, чувствуя себя неловко оттого, что все прислушиваются к ее словам, – я хочу вам объяснить, Памела, ну, которую вы играете, знает, что ее возлюбленный полюбил другую.
Мелани шумно вздохнула, демонстрируя свое раздражение, и переместилась в кресле так, чтобы совсем уж отвернуться от Эйлис. Но Эйлис продолжала, призвав на помощь всю свою профессиональную выдержку:
– Но, разумеется, она женщина упрямая и так просто не сдастся. Она уже испробовала все, чтобы вернуть своего возлюбленного. Остается одно: ее последняя возможность – соблазнить его, заманив в постель. И в этой сцене ее обуревает вовсе не вожделение, а обида. Вы понимаете, о чем я говорю? Вам приходилось испытывать подобное? Мне приходилось, как, по-моему, и всякой женщине.
Эйлис ждала какой-нибудь ответной реакции, но ее не последовало. Она попробовала еще раз.
– Соблазняя его, – сказала Эйлис, – Памела все время выглядит так, словно вот-вот расплачется, потому что чувствует: ей его не вернуть. Это не столько соблазнение, сколько акт отчаяния.
Эйлис помолчала, сама поразившись тому, как остро вдруг ощутила ситуацию.
– Потому что в конце концов для большинства женщин такая игра кончается одиночеством.
Эйлис помолчала несколько секунд, ожидая, что скажет Мелани. Уж теперь-то актриса должна ее понять. А может быть, только сама Эйлис, пройдя через все это, умеет сочувствовать таким женщинам?
– Я именно это и играла, – сквозь зубы процедила Мелани, бросив на Джайлса дерзкий взгляд.
Карие глаза Джайлса метали молнии, но он довольно спокойно произнес:
– Мне надо, чтобы ты в этой сцене играла ранимость и страдание. Пресыщенная сексуальность и кокетство здесь ни при чем! – Он повернулся к Эйлис: – Вот покажите вместе с Колином, что здесь требуется.
– Показать? – тупо повторила Эйлис. Такого подвоха она не ожидала.
– Это же просто смешно! – возмутилась Мелани. – Она будет меня учить? Да я таких сцен на телевидении сотни переиграла!
– Действительно, черт возьми, чепуха какая-то, – вставил свое слово Марк Кимброу. – Возьмите из отснятого или выкиньте эту сцену совсем. Зачем тратить время?
Марк намеренно сделал упор на слове «время». Судя по всему, оно было для него главным.
Эйлис понимала, что они находятся в патовой ситуации. Если она не поможет Мелани, то Джайлсу ничего не останется, как выкинуть ключевую для фильма сцену. Но она же не актриса. Ее просто поднимут на смех. Нет, ну надо же так вляпаться!
Колин занял свое место и сделал знак Эйлис подойти к нему. Они очутились в кругу слепящего света юпитеров. У Эйлис пересохло во рту. Какой ужас! Голова ее пуста, а тело – будто деревянное.
– Расслабьтесь, – шепнул Колин. Красивое лицо его выражало участие. – Импровизируйте смелее, а я подыграю. Им нужно чувство, а не точные реплики героев.
«Думай о Поле, – говорила себе Эйлис. – Вспомни, что чувствовала, когда он тебя бросил. Ведь ты пошла бы тогда на все, лишь бы удержать его». Вновь ожили полузабытые обида и горечь. Она подумала о Поле, и перед глазами возникли назойливые картины, возвратились мучительные воспоминания о том, как она боролась, пытаясь вернуть его любовь. Все оказалось тщетным.
Сначала шел текст Колина, он начинал сцену, потом вступала она. Эйлис вновь проигрывала унизительную сцену – кусок собственной жизни. Она забыла обо всем, перевоплотившись в ею же созданный персонаж.
Эйлис, как сирена, дразнила его своим телом, заставляя придвигаться все ближе и ближе. Изображаемый Колином мужчина пытался ничего не замечать, но не смог сдержать волнения.
Жестом, выражающим смешанное чувство – раздражения и нежности, – он прижал к себе женщину и поцеловал ее. С каждым поцелуем возрастала интимность сцены. В то время как Колин играл сладострастие, Эйлис балансировала на тонкой грани, где страсть мешается со слезами. Когда руки Колина властно обвились вокруг нее, из горла Эйлис вырвалось рыдание, из глаз хлынули слезы.
Эйлис поняла, что сцена окончена, лишь когда Колин протянул ей свой платок. Она огляделась вокруг.
Первое, что она услышала, было стрекотание камеры. Но ведь о том, чтобы снимать сцену, и речи не было.
На площадке царила тишина – тишина полная, глубокая, гулкая, как та пауза, что всегда бывает после громового раската.
В замешательстве она хотела было обратиться за объяснением к режиссеру, но Джайлс и Стивен еще стояли за камерой. Она встретилась взглядом с Марком. Небрежно опершись о камеру, он не сводил с нее внимательных глаз. Эйлис обернулась к Колину. В добрых синих глазах актера она прочла уважение, смешанное с некоторым изумлением.
– Ну что, получил, что хотел? – визгливо крикнула Джайлсу Мелани. – И теперь оставь меня в покое!
Она как ошпаренная выскочила за дверь.
Глава 2
Марк глядел в иллюминатор на выжженную солнцем равнину вокруг аэропорта «Лос Кабос». Он думал об Эйлис и улыбался. Боже ты мой! Автор такого умного романа, по его представлениям, должна была оказаться пожилой мымрой, а вовсе не такой ослепительной зеленоглазой блондинкой лет тридцати с небольшим, с фигурой, вызывающей самые нескромные поползновения.
Марк вытянулся в удобном кресле самолета. Слава богу, самолет, принадлежащий «Хантер филмс», – это старый добрый «Локхид». Новые марки, вроде «Фэлкона-50», возможно, и превосходят его скоростью, зато салон в этих лайнерах гораздо теснее. От незанятого противоположного кресла Марка отделял столик, на котором он уже разложил свои бумаги. Однако сосредоточиться на работе ему не удалось.
Итак, размышлял Марк, у него появился новый предмет увлечения. Интересно, удастся ли ему заполучить Эйлис к себе в постель в те несколько дней, что остались до его возвращения в Лондон. Ведь причитается же ему какая-то компенсация за то, что он грохнул кучу денег в эту бездонную дыру! Он молча клял себя за глупость. Нет, какая глупость – это все жадность. Вложение денег в экранизацию мирового бестселлера, да еще с таким известным продюсером, как Найджел Хантер, он посчитал делом беспроигрышным. Так его и затянуло в эту трясину.
Прикрыв глаза, Марк стал думать, как выпутаться. Похоже, шансов немного. Бросив все, он потеряет не только деньги, но и репутацию. Но потери в бизнесе – дело неизбежное, приходится рисковать, одной осторожностью действительно крупного состояния не приобретешь. И тем не менее до сих пор ему не доводилось терять значительных сумм. И пробовать не хотелось.
– Наверное, заменять Мелани невыгодно, вы так не считаете? – спросил Стивен, ероша свою уложенную дорогим парикмахером шевелюру.
Марку уже осточертело отвечать на один и тот же вопрос. Бросив взгляд через проход на Джайлса и Стивена, он решительно заявил:
– Выгодно то, что поможет делу.
Голубые глаза Стивена сузились.
– Раньше вы думали иначе!
– Тогда я еще не видел, как играет Эйлис. Конечно, переснимать дорого, но коли уж нашлась исполнительница, удовлетворяющая режиссера, то сделать это – разумнее всего, Джайлс полагает, что Эйлис сыграет эту роль лучше Мелани, и я с ним согласен.
Марк с трудом сдерживал раздражение. Надо же быть таким рохлей. Ведь это Стивен настоял на том, чтобы тащить Джайлса обратно в Лос-Анджелес для консультации с Найджелом. С ума сойти! Какая трата времени, денег, его денег, между прочим! У Стивена не хватает храбрости для принятия простейших решений! И именно он продюсер этого фильма. Нарочно не придумаешь.
– Я в кино уже двадцать пять лет. Эйлис – прирожденная актриса. И самое главное, между нею и Колином в этой сцене прямо искра бьет. Я прав?
– Совершенно прав, – отвечал Марк. – А когда Эйлис остается одна, искра эта преобразуется в сексапильность.
Выбравшись из кресла, Стивен направился к бару.
– Не знаю, что скажет отец насчет контракта с Мелани. – Бросив в высокий стакан два кубика льда, он плеснул туда водки. – Контракты эти – такая хитрая штука, знаете ли...
Марк пожал плечами. Что за ерунду он городит! Найджел Хантер не такой простачок, чтобы подписывать контракты без лазейки для отступления.
Нелюбезно прервав беседу, Марк уставился в иллюминатор.
Что общего у него со Стивеном Хантером, этим ничтожеством, которому все двери, как по волшебству, открывает имя его отца? Но Марк вынужден был признать, что чистосердечная улыбка Стивена вызывала к нему доверие, особенно у женщин. Они завороженно глядели в ласковую голубизну его глаз и радовались любой чуши, которую он порол.
В юные годы Марк завидовал Стивену Хантеру, обладавшему по сравнению с ним двумя преимуществами: поразительно красивой внешностью и знаменитым отцом. Теперь, по прошествии многих лет, Марк корил себя за былую зависть. Стыдиться того, что твой отец всего лишь водитель грузовика, отвратительно. Марка охватила грусть. Жаль, отец не дожил до того, чтобы разделить с сыном его успех! Но с этим ничего не поделаешь. Марк вспомнил, какое сокрушительное впечатление произвел на Эйлис Стивен, когда их познакомили. Но жизнь убедила Марка, что главное – это успех. Ведь деньги означают власть, в том числе власть над женщинами. И особенно приятно было ему то, что он всего добился сам.
Из служебного помещения, где она находилась при взлете, вынырнула бойкая рыжеволосая стюардесса.
– Выпить не желаете?
Вопрос этот она обратила к ним обоим, однако Марк заметил, что глядит стюардесса при этом только на него, улыбаясь зазывной улыбкой.
– «Гленливета», чистого, – заказал Джайлс.
– А мне бренди с содовой, – добавил Марк, любуясь тем, как хорошо сочетается серый, плотно облегающий фигуру фирменный костюмчик стюардессы с темно-красной внутренней обшивкой лайнера.
Джайлс занял место напротив Марка.
– Не сомневаюсь, что Найджел замену одобрит. Но вот согласится ли Эйлис?
Марк удивился – такая ситуация ему и в голову не приходила.
– Разве стать кинозвездой – не мечта каждой женщины?
– Только не Эйлис, – сказал Джайлс, отхлебнув принесенного ему «Гленливета». – Она дружит с моей женой Ренатой, а с Линдой Карлайл она вообще не разлей вода. Ты ведь знаешь Линду?
Марк взял из рук стюардессы свое бренди, стараясь не смотреть на придвинувшееся к самому его лицу весьма впечатляющее декольте.
– Да, конечно. – Разве можно забыть Линду, стройную, статную, голубоглазую, с шелковистыми темно-русыми волосами. Да и Ренату Тримейн, некогда блиставшую на английских подмостках, кто не знает! Теперь, правда, она рада любой работе... Надо же было преуспевающему режиссеру, такому, как Джайлс Эктон, жениться на женщине, словно нацеленной на самоуничтожение! Ну а Эйлис? Похоже, внезапный успех вскружил ей голову, отсюда и развод с мужем. Уж, наверное, Эйлис Маккензи в полном восторге от себя любимой. Крайне неприятная черта! Эйлис произвела на него сильное впечатление, однако, узнав ее лучше, он, несомненно, разочаруется. Вообще эта троица – женщины, от которых следует держаться подальше.
Размышления его прервал Джайлс:
– Эйлис считает себя писательницей, а вовсе не актрисой.
– А в консультанты зачем было лезть? Там ведь работы никакой, только наблюдать.
Необходимость платить автору романа лишь за «консультации» относительно костюмов и декораций, в то время как целые отделы специалистов занимались как тем, так и другим, бесила Марка. Что за странный, неделовой народ в кинобизнесе! Когда он вылезет из этой трясины, еще раз в подобное его не заманишь. Больше он не пожертвует искусству ни пенни.
– Эйлис сейчас годится любое занятие. Она страдает и растеряна. – Джайлс посмотрел на мирно спавшего Стивена и продолжил: – Муж бросил ее в прошлом году, и она все никак не придет в себя.
Марк принял это к сведению. Он, конечно же, заметил отсутствие обручального кольца на руке Эйлис. Но он полагал, что инициатива развода принадлежала Эйлис, бросившей мужа ради открывшейся ей карьеры. Неожиданно вернулись воспоминания о Каролине и их разводе. Он подавил горестный вздох. Удивительно, как и по сей день умеет Каролина вторгнуться в его жизнь, когда он ждет этого меньше всего!
– То есть идея развода исходила не от Эйлис? – кинул пробный шар Марк.
– Нет, конечно. Для нее это было полнейшей неожиданностью.
Марк сочувственно покачал головой. Надо же, как и для него.
– Наверное, ей было невмоготу оставаться после развода в Лос-Анджелесе, – разговорился Джайлс. – Но она и не подозревала, как скучен процесс съемок.
Марк кивнул. Он всю прошлую неделю пытался понять причину постоянных остановок и проволочек. Признаться, Марк вообще отчаялся понять, как создается фильм. Видимо, на стадии монтажа происходит чудо – иначе не скажешь. Сумятица и разброд обретают гармонию и целостность.
– Теперь она уединяется на пляже, чтобы работать.
– На пляже?
Зрелище распростертых под солнцем тел невдалеке от покинутой съемочной площадки заставляло его кипеть от возмущения. Съемки застопорились, себестоимость накручивается, а десятки людей загорают себе как ни в чем не бывало!
– Там еще берег круто к морю спускается. Видел? – спросил Джайлс.
– Ну, видел. – Марк гнал от себя мысли о непроизводительных расходах. – Где кактусы растут прямо на скалах?
– Да-да. Эйлис облюбовала себе местечко и проложила к нему тропу. Туда никто не ходит, а она и рада – говорит, что должна работать в одиночестве.
Марк представил себе вытянувшееся на полотенце загорелое тело Эйлис и улыбнулся.
– Эйлис пишет пьесу для Ренаты, – оживленно и заинтересованно заговорил Джайлс. – Она хочет дать Ренате шанс. Возвращение звезды на сцену! Я знаю, ты решишь, что я не хочу снимать Эйлис, чтобы она могла уделять больше времени работе над пьесой.
«Много ты понимаешь, – подумал Марк. – Совсем наоборот: эта пьеса приведет Эйлис в Лондон». По телу пробежала волна возбуждения. Впрочем, особенно обольщаться не приходилось – в возможности Ренаты Марк не верил.
Джайлс будто услышал его мысли:
– Вот уже два года, как Рената завязала с этим, но в работе ей напрочь отказывают. Я взялся за фильм лишь при условии, что Ренате дадут в нем рольку. Должен же я помочь ей восстановить репутацию!
Марк понимающе кивнул. Значит, вот как, оказывается, получила свою роль Рената. Ну а Мелани, эта за какие такие заслуги?
– Рената, конечно, актриса театральная, – с нескрываемым энтузиазмом продолжал Джайлс. – В картине она сыграет прекрасно, но вся школа ее – школа сценическая: безукоризненная четкость дикции, аффектированность жеста. Перед камерой это не всегда бывает на пользу дела.
– Ну а Эйлис? Что ты думаешь о ней как об актрисе?
– Абсолютная органичность и естественность перед камерой. Ведь камера, наезжая, чуть ли не в лицо тебе лезет. В кино зритель видит такие нюансы, каких не увидишь даже в первом ряду партера.
С этим Марк согласился. Талантливая игра Эйлис потрясла его – такого он никак не ожидал. Теперь, когда Джайлс поведал ему подробности ее развода, он начал подозревать, что, возможно, это была и не совсем игра.
– Я знаю, как беспокоит тебя то, что мы вышли за рамки расходной сметы, – заметил Джайлс, – ведь тебе это в убыток.
Марк кивнул. «Беспокоит» – это мягко сказано.
– Я знал, что картина, целиком снимаемая на натуре, да еще и здесь, обойдется не дешево, но... – Марк намеренно не закончил фразы, желая услышать, что на это скажет Джайлс. До сих пор он получал информацию лишь от Найджела, да к тому же информацию, отобранную и просеянную сквозь сито Стивена. А Стивену он не доверял. Не доверял никогда и впредь не собирается. Если бы Марк знал, что Стивен будет значиться в титрах в качестве продюсера, он бы не дал Найджелу ни фунта.
– Знаешь, в первые дни съемок часто возникают всякого рода осложнения. Съемочная группа и исполнители – англичане, как ты и просил, но многим из них не приходилось работать вместе. – Джайлс отхлебнул виски. – Зато сейчас они работают отлично. И со сценарием Найджелу несказанно повезло. Ведь весь Голливуд наперегонки охотился за Эйлис Маккензи, а права на роман купил не кто-нибудь, а британец!
Марк коротко хмыкнул. Он-то знал, в чем тут дело. Найджел везде использовал одну и ту же тактику. Чистосердечие и искренность в делах, видно, действуют безотказно. Надо будет это запомнить.
– Вот уладим заварушку с Эйлис и опять войдем в график. Упущенное время мы нагоним. Финансово мне необходимо выпустить картину в декабре.
– Я тоже очень на это рассчитываю, – отозвался Марк. Выпуск картины означал бы, что они успевают к конкурсу на премии Академии киноискусства в апреле. А премия или даже номинация на этом конкурсе-и все его затраты, считай, окупятся.
– Через десять минут прибываем, джентльмены, – прервала его размышления стюардесса и, удаляясь, еще раз метнула ослепительную улыбку в сторону Марка.
Сойдя с трапа, они направились к принадлежавшему «Хантер филмс» самолетному ангару. Порывы холодного ветра заставили моментально забыть о благодатном мексиканском солнце. Возле ангара ждал лимузин. Когда они сели, шофер, указав на элегантный телефон, передал, что Стивена просили незамедлительно позвонить в Мексику.
– Ну что там опять стряслось? – ворчал Стивен, ожидая, пока его соединят.
Марк с наслаждением вытянул ноги, наблюдая, как Джайлс уже разливает напитки, припасенные в маленьком баре, вделанном в стереосистему. Видно, шофер этот очень внимателен и предусмотрителен, во
всяком случае, в баре есть и виски «Гленливет» для Джайлса, и коньяк «Хеннесси экстра» для Марка. А Стивен, должно быть, перешел на «Абсолют», иначе зачем бы возле шампанского «Дом Периньон» в серебряном ведерке охлаждалась бутылка водки?
Стивен уже говорил с кем-то, вернее, внимательно слушал, покачивая головой. «Очередные плохие новости», – с досадой подумал Марк.
– Эта сука меня разъединила! – воскликнул Стивен. Красивое лицо его исказил гнев, – Барышня! Вы прервали важный разговор! – Стивен прикрыл рукой трубку: – Мексиканская полиция обыскивает отель, где разместилась вся наша группа... Да, барышня? Что? Нет уж, попытайтесь еще! – Он в сердцах бросил трубку и обернулся к Джайлсу: – Из достоверных источников им стало известно, что в одном из номеров хранится наркотик. – Сказано это было так, словно Джайлс был виноват в случившемся. – Ты соображаешь, что происходит?! Если они что-нибудь найдут, они могут просто прикрыть съемки!
У Джайлса затряслись руки, и кубики льда зазвенели в стакане.
– Я уверен, что Рената тут ни при чем!
Эйлис глянула на часы – восемь. Пора одеваться к ужину, но усталость все еще одолевала ее. Бесполезно было пытаться вздремнуть после сцены с Колином, всколыхнувшей в душе столько воспоминаний. Перед глазами стояло лицо Пола. С пугающей четкостью припомнилась их последняя ночь. До этого уже который месяц Пол хранил холодность и безразличие, а если и спал с ней, то нежности не проявлял. Эйлис считала, что он сердится на нее после стычек по поводу прав на экранизацию. После продолжительного банкета в «Спаго», причем на их присутствии там настоял Пол, желавший, чтобы весь Голливуд узнал, как удачно он провел переговоры, продав ее книгу элитному английскому продюсеру Найджелу Хантеру, Пол и Эйлис вернулись к себе.
Вешая в шкаф зеленое шифоновое платье, Эйлис заметила, что Пол быстро разделся и лег.
– Не засыпай, – сказала она. – Давай отпразднуем этот день и вдвоем.
Пол ничего не ответил. Эйлис, завернувшись в черный пеньюар, который считала очень сексуальным, выскочила из их розовой спальни в холл, к бару, где заранее заморозила бутылку шампанского. Хлопнув пробкой и прихватив два бокала, она мгновенно вернулась, но увидела, что свет потушен.
– Дорогой, – негромко окликнула она мужа.
Ответа не последовало. Поставив на ночной столик бутылку и бокалы, Эйлис легонько потрясла Пола за плечо.
