Текст книги "Место под солнцем"

Автор книги: Мэрил Хенкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

9

– Знаешь, Эндрю, они наконец возвращаются, – поведал как-то Эскотт своему помощнику.

Был разгар рабочего дня, и они обсуждали одно важное дело, когда Эскотт позволил себе вдруг подобное отступление.

– Вы, должно быть, очень скучаете по дочери, – тактично заметил Даймлесс.

Не в его правилах было разговаривать с шефом на личные темы, но он не мог оставить эту фразу без внимания. Тем более, что весть о возвращении Кэтрин невероятно обрадовала его самого. Значит, пришла пора действовать.

– И когда же вы будете их встречать? – осведомился он, стараясь унять дрожь в голосе. Еще не хватало, чтобы Эскотт догадался о том, насколько его волнует Кэтрин Мессер и все, что с ней связано.

– Послезавтра. – Всегда проницательный Джордж не заметил подвоха, хотя подобный интерес был несвойственен его помощнику, который предпочитал не смешивать личную жизнь и работу.

Послезавтра, эхом повторил про себя Даймлесс. Что ж, я дам голубкам еще неделю, чтобы прийти в себя. Пусть считают это небольшим свадебным подарком…

Гаденькая ухмылка появилась на его лице. Эскотт с недоумением посмотрел на Эндрю. Его неприятно поразило выражение его лица.

Ох, надо мне быть с ним поосторожнее, в который раз напомнил он себе.

В день приезда Кэтрин и Рональда в Эскотт-Хаузе царила невероятная суматоха. Мэри самолично пекла фирменный торт с земляникой и взбитыми сливками, горничные сбились с ног, наводя глянец на и без того безупречные комнаты. Везде стояли свежесрезанные цветы из оранжереи. Эскотт-Хауз и его обитатели ужасно соскучились по малышке Кэтрин.

Даже Рэйчел была вовлечена в суету приготовлений. Она лично расставляла цветы и волновалась как девчонка. За эти пять месяцев она успела о многом передумать и прийти к определенным выводам.

Рэйчел не сомневалась, что за это время благовоспитанная Кэтрин уже изрядно поднадоела Рональду, и по возвращении в Америку он с радостью возобновит отношения с ней, Рэйчел. Только эта мысль и помогла ей продержаться все это долгое время в Эскотт-Хаузе. Она знала, что Рональд и Кэтрин поживут некоторое время в доме Джорджа, значит, она без проблем сможет напомнить бывшему приятелю о тех изумительных днях, что они провели вместе…

Джордж Эскотт не замечал, что с женой творится что-то странное. Все его мысли были заняты дочерью. Он порой ругал себя за то, что позволил Мессеру так надолго увезти Кэтрин. Теперь она возвращается, и он уже не отпустит ее от себя так легко! В конце концов, она была единственным по-настоящему близким ему человеком. Духовной близости с женой ему так и не удалось достичь, поэтому он с нетерпением ждал возвращения дочери.

К пяти часам все собрались в холле. За окном, как назло, разыгралась снежная буря. Завывающий ветер швырял в окна горсти снега, и Эскотт волновался, что из-за непогоды рейс может быть отменен.

– Да, несладко им придется сейчас, сразу после жаркого лета, – ехидно проговорила Рэйчел, глядя в окно.

Она тоже собиралась этой зимой на какой-нибудь южный курорт, но Эскотт был категорически против, чтобы она ехала одна. А сам он был слишком занят на работе, чтобы выкроить хотя бы неделю для отдыха.

Джордж никак не отреагировал на реплику жены. Казалось, он попросту не услышал ее. Зато Мэри прекрасно расслышала сарказм, прозвучавший в голосе Рэйчел, и укоризненно посмотрела на молодую женщину.

Конечно, это не мое дело, говорил ее взгляд, но вы могли бы повежливее вести себя в присутствии хозяина…

Рэйчел уже привыкла не обращать внимания на молчаливые упреки Мэри. Отношения между женой Эскотта и экономкой значительно испортились за это время. Рэйчел досадовала, что не может избавиться от нахальной служанки, – Джордж не желал даже слышать о том, что Мэри пора на покой.

Вдруг Джейк яростно залаял.

– Едут, – прошептала Мэри, моментально забыв о Рэйчел.

Миссис Эскотт больше не существовало ни для кого в доме, и она прекрасно понимала это.

Распахнулась дверь, и на пороге показались три запорошенные снегом фигуры. Первая – маленькая, с красными щечками и блестящими от мороза и волнения глазами – влетела в холл и повисла на шее у Эскотта, не обращая внимания на лающего Джейка, который выражал неистовую радость по случаю приезда хозяйки.

Следующим вошел шофер, сгибаясь под тяжестью чемодана, а за ним Рональд с остальным багажом.

Мороз совсем не раскрасил лицо Мессера. Оно было покрыто шоколадным загаром, и только светлые глаза блестели на нем.

– Папа, нас совсем снегом завалило, – поведала счастливая Кэтрин.

Только сейчас она поняла, как безумно соскучилась по отцу, Мэри, собаке, Эскотт-Хаузу. Рэйчел…

Нет, пожалуй, по Рэйчел она ни капли не соскучилась.

– Привет! – улыбнулась она мачехе.

– Здравствуй, – холодно ответила Рэйчел.

Ей совсем не хотелось любезничать с Кэтрин.

Но та и не нуждалась во внимании с ее стороны. Окруженная родными, Кэтрин не замечала недоброжелательных взглядов мачехи. Девушка без умолку рассказывала о путешествии и подарках, которые привезла с собой.

– Ты хоть переоденься сначала, – рассмеялся Рональд, когда Кэтрин стала тут же распаковывать чемодан.

– Конечно, ты же можешь простудиться, дочка. Такая резкая смена климата, – поддержал его отец Кэтрин.

– Я так рада, что снова дома, папа, – тихо сказала Кэтрин.

– Я тоже, родная, – ответил Эскотт.

Они смотрели друг на друга и не видели никого вокруг.

А Рэйчел с удовольствием наблюдала, как с лица Рональда сползает улыбка.

Что, чувствуешь себя чужим и ненужным на этом семейном празднике, Ронни? Не привык оставаться за бортом? – с ехидцей мысленно обратилась она к нему. Ничего, я помогу тебе прийти в себя. Нам будет очень хорошо вчетвером. Папа с дочкой и мы с тобой. Чем не идеальная семья!

Прошло два месяца. Кэтрин наносила визиты соседям, помогала отцу в работе, ухаживала за цветами в оранжерее.

Рональд скучал. Впервые в жизни он оказался не у дел. Просить тестя о месте в Эскотт Стилворкс ему не хотелось. Он и так чувствовал себя зависимым. А сам Эскотт молчал, принимая как должное то, что Рональд целый день сидит дома и не знает, чем заняться.

Рэйчел доставляло удовольствие наблюдать за этими мелкими семейными неурядицами.

Ронни – настоящий пират, думала она, наблюдая за Кэтрин, копошащейся в земле. Ему нужна женщина, которая, не дрогнув, последует за ним на край света, а не эта почтенная домохозяйка, которая не видит ничего, кроме своих роз. Скоро он вспомнит о существовании женщины, созданной для него. Я рядом и жду его в любую минуту…

Но Рональд Мессер не стремился вспоминать об этом. Тогда Рэйчел решила помочь ему, так как ожидание становилось невыносимым.

Однажды получилось так, что они остались вдвоем во всем доме. Эскотт задерживался на работе и вызвал к себе Кэтрин. В последнее время он все чаще привлекал ее к непосредственному участию в делах компании, надеясь, что она будет достойной продолжательницей его дела.

Кэтрин немедленно выехала к отцу, а Рональд с наскучившей газетой устроился в библиотеке. Он скрашивал серый нудный вечер с помощью бокала виски и задавался вопросом, что будет дальше с его семейной жизнью.

Неожиданно дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появилось очаровательное создание. Длинная юбка с разрезом до самого бедра зрительно удлиняла ноги Рэйчел, а блузка из прозрачного шелка не скрывала отсутствие нижнего белья.

– Можно, я посижу с тобой немного? – спросила она тихо. – Мне так одиноко в этом огромном доме.

Рональд нехотя кивнул головой. Ему была неприятна Рэйчел с ее томным голосом и постоянными намеками на их прошлые взаимоотношения. Но он тоже чувствовал себя ужасно одиноко в этот вечер…

Рэйчел присела на диван. Рональд расположился напротив, в кресле Эскотта. Он понимал, что она не зря заявилась в подобном наряде разделить с ним свое одиночество. Попадаться в ее ловушку Рональд Мессер не собирался.

– Как я порой жалею, что вышла замуж за Джорджа, – томно поведала Рэйчел, вытягивая ноги на диване.

Юбка распахнулась настолько сильно, что при желании Рональд мог бы увидеть белые кружевные трусики Рэйчел.

Но он не имел такого желания.

– Согласись, что ты немало получила от этого брака, – сказал Рональд насмешливо.

Рэйчел с неприязнью посмотрела на него.

– А что мне оставалось делать, когда ты меня бросил?

Рональд рассмеялся.

– Ты поражаешь меня, Рэйчел. Неужели двухнедельный эпизод далекой молодости так повлиял на твою жизнь?

Сарказм в его голосе покоробил Рэйчел.

– Я любила тебя, – резко произнесла она.

– Любила? Или использовала, как Эскотта? – Рональд встал и прошелся по библиотеке. – Конечно, я моложе и, вероятно, привлекательнее, но ведь тебя всегда интересовали только деньги. Некий линдортский ювелир подтвердил бы это с легкостью…

Тут Рональд искоса посмотрел на побелевшее лицо Рэйчел и, довольный увиденным, продолжил:

– Я не думаю, что ты знаешь, что такое любовь.

Это явилось последней каплей. Разъяренная женщина вскочила и, сжимая кулаки, направилась к Рональду.

– А кто знает? Ты или твоя механическая кукла, которая как попугай повторяет правила, вдолбленные в нее папашей? Ты, наверное, в постели у нее постоянно разрешения спрашиваешь, прежде чем дотронуться…

Она осеклась. Выражение лица Рональда не предвещало ничего хорошего. Рэйчел поторопилась продолжить более миролюбиво, ведь она пришла соблазнять его, а не оскорблять:

– Прости. Просто я разозлилась, когда ты так заговорил со мной. – Тут ее голос стал соблазнительно вкрадчивым. – Я никак не могу забыть то, что было между нами. Мне кажется, что у нас была настоящая любовь. И сейчас, когда мы так изменились, но все же остались прежними, мы могли бы подарить друг другу небывалое наслаждение.

Рэйчел говорила все тише и тише, подходя к Рональду, который, казалось, был зачарован переливами ее голоса. Она встала совсем близко, позволяя ему заглянуть в глубокое декольте своей блузки и оценить богатство, которое она щедро предлагала ему.

– Ты ведь тоже не у дел в этом роскошном доме, – продолжала она убаюкивать его. – На тебя плюют, ты всего лишь придаток к неотразимой Кэтрин. Я не понимаю, как тебе это не надоело…

Рэйчел положила руку на плечо Рональда. Он был так близко, что она чувствовала на щеке его горячее дыхание.

Ну обними же меня, не стой как истукан, взмолилась она про себя.

– Сколько можно терзать себя и меня, – говорила она, дотрагиваясь кончиками пальцев до его губ. – Кэтрин – глупая девчонка, она…

То ли прикосновение Рэйчел, то ли имя жены привело Рональда в чувство. Он отшатнулся от обольстительницы и встряхнул головой, разгоняя пары виски, отуманившие его разум.

– Не смей говорить о Кэтрин, – резко возразил он. – Ты и мизинца ее не стоишь.

– Ты уверен? – презрительно протянула Рэйчел и стала стягивать с себя блузку. Пора показать этому дурачку разницу между сопливой девчонкой и зрелой женщиной!

Рональд захохотал.

– Ты и понятия не имеешь о том наслаждении, которое она дарит мне. Неужели ты думаешь, что сможешь прельстить меня после того, как я узнал любовь Кэтрин Эскотт? Опомнись, Рэйчел. Ты проиграла, так прими это достойно.

Сказав это, Рональд вышел из библиотеки.

Закрыв лицо руками, Рэйчел разрыдалась. Последние надежды были сокрушены, теперь ей нечего ждать, не на что рассчитывать.

Проклятая Кэтрин!

Когда Рэйчел поднималась в свою комнату, на ее лице не было ни слезинки, но в душе затаилась жгучая злоба. Неприязнь к Кэтрин Эскотт возросла стократ, превратившись в слепую, нерассуждающую ненависть.

10

– Джорджа нет сейчас дома, – устало заметила Рэйчел. – Уж вам-то, Эндрю, это должно быть прекрасно известно.

Помощник Эскотта наклонил голову, признавая справедливость ее слов.

– Я знаю, где находится мистер Эскотт, – ответил он. – Но я пришел поговорить с вами.

– Со мной? – В глазах Рэйчел промелькнул интерес.

Ее знакомство с Даймлессом было поверхностным, раньше они совсем не обращали друг на друга внимания.

Тем более странным показалось ей его неожиданное появление сегодня.

В последнее время Рэйчел неважно себя чувствовала. Она пребывала в глубокой депрессии, ее все раздражало в Эскотт-Хаузе. Слуги сполна ощутили ее злобный нрав, но никто не догадывался, что причиной был Рональд Мессер, бездумно отвергнувший любовь Рэйчел.

Визит Эндрю немного оживил ее. А вдруг этот долговязый тип сообщит ей что-нибудь интересненькое?

– Проходите. – Рэйчел пригласила его в холл. – Я думаю, в библиотеке мы сможем спокойно побеседовать. Я попрошу Мэри принести что-нибудь выпить. Что вы предпочитаете?

Рэйчел старалась быть вежливой с Даймлессом, хотя он никогда ей особенно не нравился. Но она знала, что Эндрю – правая рука ее мужа, а с таким человеком ссориться не стоило.

Эндрю с насмешливой улыбкой наблюдал за Рэйчел. Он видел, что она изо всех сил пытается играть роль гостеприимной хозяйки.

– Не беспокойтесь, – ответил он на ее любезное приглашение. – Нам будет не до выпивки сегодня. Что касается библиотеки, то я не уверен, что нам будет там удобно. То, что я сообщу вам, достаточно конфиденциально. Вряд ли вам захочется, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор…

Металлические нотки, прозвучавшие в его голосе, насторожили Рэйчел.

– Что вы имеете в виду? – вызывающе спросила она.

С какой стати этот непонятный субъект заявляется к ней в дом и напускает всю эту таинственность?

– Я не собираюсь приглашать вас в свою спальню, не надейтесь, – без обиняков заявила она, подумав, что разгадала причину странного поведения Эндрю.

Он и раньше бросал на меня призывные взгляды, а теперь решил пройти напролом, ехидно подумала она.

Но Рэйчел ошибалась. Она ни капли не интересовала Даймлесса как женщина. Только как источник дохода.

– Вы можете быть абсолютно спокойны, я не планирую покушаться на вашу честь, – иронично сказал Эндрю, обнажив в усмешке мелкие неровные зубы.

Мысль о том, что Рэйчел посчитала его своим поклонником, невероятно развеселила его.

– Так о чем мы будем разговаривать? – резко спросила Рэйчел, теряя терпение.

Их разговор постепенно становился похожим на фарс. Рэйчел чувствовала, что над ней откровенно потешаются, и это злило ее.

– Хорошо. Раз вы настаиваете, то в библиотеке я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, – миролюбиво заметил Даймлесс.

Рэйчел вскинула голову и пошла вперед, виляя бедрами. Ее спина выражала негодование, которое сразу сменилось испугом, как только Эндрю изложил цель своего визита.

– Я не верю вам, – прошипела Рэйчел. – Покажите мне эти фотографии.

Эндрю протянул ей один из снимков, похищенных у Браунбаума.

Лицо Рэйчел пошло красными пятнами, как только она вгляделась в глянцевую фотографию.

Эндрю, настоящий специалист во многих областях человеческого знания, искусно потрудился над своей добычей. Его ловкие руки и химические реактивы вернули снимкам четкость изображения и яркость красок. Не оставалось никаких сомнений ни в том, кто были люди, запечатленные на фотографиях, ни в том, чем они занимались.

– Откуда это у вас? – вырвалось у Рэйчел.

Она была не в силах спрятать обуревавшие ее чувства, хотя видела, что Эндрю наслаждается ее замешательством.

– Со мной поделился один из ваших старых друзей господин Браунбаум, – медленно ответил Даймлесс, предвкушая реакцию Рэйчел.

– Подлец! – сорвалось с ее губ.

Как я ненавижу этого мерзкого старикашку! Даже сейчас, через десять лет он умудряется портить мне жизнь, думала она, и эти мысли были написаны у нее на лице.

– Я вполне понимаю ваши чувства, миссис Эскотт, – с наигранным сочувствием произнес Эндрю.

Рэйчел внимательно посмотрела на своего собеседника.

– Отдайте мне эти снимки, Эндрю. Они не имеют никакой ценности. Мои отношения с Рональдом закончились десять лет назад. Не имеет смысла вспоминать об этом сейчас. Глупо обнародовать столь устаревшую информацию…

Рэйчел попыталась вложить максимум сарказма в свои слова, но ее усилия не произвели желаемого впечатления.

Эндрю изобразил на лице живое удивление.

– Обнародовать? Неужели вы думаете, что я собирался опубликовать их в Чикаго Дайджест?

Рэйчел скривилась. Манера Даймлесса вести беседу начинала действовать ей на нервы.

– Зачем вы показываете это мне? – спросила она.

Действительно, почему ты, как верный пес, не понес свою добычу хозяину? – ехидно добавила она про себя. То-то порадовался бы Джордж, увидев эти славные фотографии…

– Не думаю, что мистеру Эскотту будет приятно увидеть эти снимки, – с печальным вздохом ответил Эндрю. – Я очень не хотел бы расстраивать его. Я отдам их ему только в случае крайней необходимости…

Его лицо неузнаваемо изменилось, когда он произносил последние слова.

Рэйчел стало немного страшно. Перед ней стоял совершенно незнакомый человек, ничуть не похожий на безупречного Эндрю Даймлесса, помощника ее мужа.

– Вы хотите, чтобы я заплатила за ваше молчание? – догадалась Рэйчел. – Какая глупая шутка.

Но Эндрю не находил в этом ничего смешного. Он гипнотизировал Рэйчел холодным взглядом, намекая, что пора перестать веселиться.

Смех замер на губах Рэйчел, когда она увидела глаза Даймлесса. Этот холодный, расчетливый человек не собирался шутить над ней.

– Да кому нужны эти старые снимки! – презрительно бросила она. – Эндрю, вы же умный человек, как вы могли рассчитывать на подобную глупость? Эти снимки, – она пожала плечами, – дело давно минувшего прошлого. Мне незачем скрывать его или стыдиться. Да и денег у меня нет…

Рэйчел развела руками.

– Если вы рассчитывали за мой счет улучшить свое материальное положение, то вы ошибались. Думаю, что наш разговор окончен. – С этими словами она направилась к выходу. – Я не смею вас больше задерживать, Эндрю, – проговорила она через плечо, обращаясь к остолбеневшему Даймлессу. – Хотя я, конечно, взяла бы парочку фотографий на память. У меня таких нет, а там я очень хорошо вышла. Всегда приятно вспомнить годы бесшабашной юности…

И, хихикнув, она вышла из библиотеки.

Эндрю несколько минут простоял на месте.

Он был в ярости. Продумав свой план до мелочей, Даймлесс не сомневался в том, что все действующие лица этого спектакля будут послушны его намерениям. Теперь оказалось, что он совсем не так уж дальновиден. Рэйчел Эскотт, легкомысленная особа, которую он даже в расчет не принимал, посмеялась над ним.

Если бы Джордж Эскотт видел своего помощника в тот момент, когда тот сбегал вниз по ступенькам Эскотт-Хауза к своей машине, он бы ужаснулся. Глаза Эндрю метали молнии, руки были сжаты в кулаки, губы шептали еле слышные проклятия.

Когда машина рванулась вперед, Эндрю ощутил некоторое облегчение.

Еще не все потеряно, утешал он себя. Эта нахалка выбила меня из колеи, я не был готов к сопротивлению. Но теперь война развернется не на жизнь, а на смерть, и я не успокоюсь, пока Рэйчел Эскотт не потеряет все!

11

Кэтрин держала в руках небольшой белый конверт. Адрес был отпечатан на машинке.

«Кэтрин Эскотт лично в руки», гласила надпись на бумажном прямоугольнике.

Она нетерпеливо вскрыла конверт. Кто решил вдруг написать ей письмо?

Внутри оказался сложенный вчетверо листок обыкновенной писчей бумаги. Кэтрин развернула его и прочла:

«Я бы обратил внимание на нежные отношения между вашим мужем и Рэйчел Эскотт. Они стали слишком близки в последнее время. А возможно, у их симпатии более древние корни…»

Кэтрин с отвращением содрогнулась. Анонимка. До чего же это противно! Неужели кто-то решил вмешаться в ее жизнь таким нечистоплотным способом?

Она вгляделась в текст письма. Кто способен на такую подлость? Кому могло прийти в голову оклеветать Ронни?

Кэтрин отправилась на поиски мужа. Надо немедленно показать ему это ужасное письмо.

Проходя мимо столовой, она услышала голоса. Говорящие о чем-то вполголоса спорили, и Кэтрин показалось, что она уловила бархатные интонации мужа.

Она распахнула дверь столовой и застыла на месте.

В комнате находились Рональд и Рэйчел. Они не заметили девушку, так как были увлечены разговором. Муж стоял к Кэтрин спиной, и она не видела его лица, зато выражение глаз Рэйчел было ясно видно.

Кэтрин была поражена. Она и не подозревала, что ее мачеха может смотреть так нежно и влюбленно. Она отпрянула назад и тихонько прикрыла за собой дверь. Ей не хотелось, чтобы ее обвинили в подслушивании…

Она возвращалась в свою спальню, задумчиво комкая анонимку.

Несомненно, это наглая клевета, но Рэйчел действительно неравнодушна к Ронни. Кэтрин вспоминала тысячи мелочей, которые ясно указывали на это. В присутствии Рональда Рэйчел делалась сама не своя. Она томно на него смотрела, всегда соглашалась со всем, что он говорил. Джордж Эскотт не являлся для нее таким авторитетом.

Ревность, впервые проснувшаяся в груди Кэтрин, не давала ей покоя. Она мерила комнату беспокойными шагами и терзалась сомнениями.

Показать ли Рональду эту анонимку, как она собиралась вначале? Стоит ли обращать его внимание на то, что Рэйчел влюблена в него? Кэтрин не сомневалась, что муж находится в неведении по этому поводу, и не хотела привлекать его внимание к Рэйчел лишний раз.

– В чем дело, дорогая? – В комнату вошел предмет ее страданий.

– О, Ронни, – выдохнула она в отчаянии.

Он подошел ближе и сжал ее в объятиях.

– Не волнуйся, малышка, все хорошо, – приговаривал он, гладя ее по пышным волосам. – Расскажи мне, что тебя беспокоит.

Мягкий голос Рональда убаюкивал ее, и Кэтрин чувствовала, что все страхи отступают прочь.

Я не буду ничего ему говорить, приняла она решение. Я забуду об этой анонимке как о дурном сне и не позволю ей испортить мне жизнь!

Но дурной сон не проходил.

Через три дня Кэтрин получила новое письмо. На этот раз она долго колебалась, прежде чем вскрыть его.

Может, стоит показать его отцу или Рональду? – тревожно думала девушка.

Но потом она решительно вскрыла конверт. На этот раз послание было толще – к письму прилагалась фотография, на которой Рональд и Рэйчел целовались на одной из улиц Линдорта.

Кэтрин вскрикнула и выронила фотографию. Она была в смятении. Что все это значит?

Десять лет назад они были любовниками, гласило письмо. А вы уверены, что сейчас между ними ничего нет? Как удобно жениться на богатой наследнице и жить в одном доме со своей подружкой, которая тоже неплохо поживилась благодаря замужеству. Подумайте о себе, Кэтрин Эскотт. Не позволяйте этим людям пользоваться вами как вещью.

Кэтрин закрыла лицо руками. У нее закружилась голова.

Рональд, дорогой и любимый, которому она так верила, обманул ее!

Кэтрин пошатнулась и упала без чувств на пол.

Она пришла в себя от резкого запаха нашатыря. Первое, что Кэтрин увидела, открыв глаза, было встревоженное лицо Джорджа Эскотта, склонившегося над ней.

– Как ты, Кэтти? – прошептал он.

Нормально, попыталась ответить Кэтрин. Но обнаружила, что голос пропал: она только беззвучно шевелила губами.

Лицо Эскотта исказила гримаса боли.

– Тебя обнаружила Мэри, когда зашла, чтобы пригласить выпить чаю, – торопливо заговорил он, стараясь не смотреть на измученное личико дочери. – Она немедленно позвонила мне. Я примчался и нашел тебя и вот это…

Эскотт кивнул головой в сторону туалетного столика, на котором лежали злополучное письмо и фотография.

По щеке Кэтрин скатилась слезинка.

– Не надо, – жестко сказал Эскотт. – Этот мерзавец не стоит того, чтобы ты из-за него расстраивалась.

– Но ведь это было очень давно, папа, – наконец слабо проговорила Кэтрин.

Она должна была попытаться защитить Рональда. Ведь отец и так не очень хорошо к нему относится, что же будет теперь, когда он узнал, что когда-то его жена и ее муж были любовниками!

– Если бы, – горько усмехнулся Эскотт. – Ты не знаешь всех подробностей, дитя мое.

– О чем ты говоришь? – Кэтрин попыталась приподняться на кровати. Она была чрезвычайно слаба и немедленно опустилась назад на подушку.

Эскотт смотрел на дочь, и в глазах его была боль. Он видел, что она еще не оправилась после сегодняшнего обморока, но понимал, что обязан поставить ее в известность.

– Кэтти, мне надо серьезно поговорить с тобой, – начал он издалека.

Кэтрин насторожилась. Лоб отца прорезала скорбная складка, а это всегда свидетельствовало о том, что дела идут из рук вон плохо.

– Сегодня я узнал из надежного источника, что Рэйчел изменяет мне. С твоим мужем.

Кэтрин едва подавила крик. Эскотт продолжал:

– Они действительно знакомы очень давно, их связь началась в Линдорте десять лет назад, когда Рэйчел работала официанткой в салоне, который держала мать Рональда. Когда миссис Мессер стало известно об их отношениях, она немедленно уволила Рэйчел, а Рональда отправила в Европу. Я не уверен, что они встречались на протяжении этих десяти лет, но, столкнувшись однажды на вечеринке у Бланш Шекли, решили возобновить отношения. Мы с тобой очень помогли им…

Голос Эскотта звучал равнодушно, но Кэтрин чувствовала, каких усилий ему стоила эта сдержанность.

– Ты идеально помогла им в осуществлении их планов. Настоящей удачей для них была твоя внезапная любовь к этому типу. Хотя, должен признать, перед Рональдом Мессером устоять трудно…

Эскотт заново переживал свой позор, рассказывая о нем дочери.

Открыл ему глаза его верный помощник, Эндрю Даймлесс. Сегодня утром он появился у него в кабинете и попросил разрешения поговорить о личном деле.

– Конечно, Эндрю, – удивился Эскотт, снимая очки.

Он настолько привык к тому, что его помощник тщательно прячет свои чувства, что малейшее проявление человеческих слабостей с его стороны казалось очень странным.

Эндрю присел на свое обычное место. Его глаза выдавали волнение.

– Я понимаю, сэр, что это не мое дело, но я не могу смотреть на то, как вас бессовестно обманывают. Вас и Кэтрин, к которой я…

Тут Эндрю закашлялся, сообразив, что наговорил лишнего. Эскотт, откинувшись на кресле, внимательно слушал его. Начало было многозначительным и тревожным.

– В чем дело, Эндрю? – решил он подбодрить не на шутку разволновавшегося молодого человека.

– Я случайно узнал от одного человека в Линдорте, что ваша жена и Рональд Мессер были любовниками в то время.

Спокойствие Эскотта как рукой сняло.

– О чем ты говоришь? Ты же был в этом городишке полгода назад, и никто тебе ничего не сказал!

– А я и не спрашивал о Рэйчел Рибертон, – угрюмо возразил Эндрю.

Эскотту стало неудобно. Его помощник никогда не ошибается! Ведь он действительно просил его разузнать о прошлом Рональда, а не Рэйчел.

– У меня есть доказательства, – негромко продолжал Даймлесс, – что они и сейчас поддерживают отношения.

Эскотт вскочил с кресла, задев стол рукой. Бумаги, лежавшие там, разлетелись по всему кабинету. Ни он, ни Эндрю не обратили на это ни малейшего внимания.

– Ты отдаешь себе отчет, в чем ты обвиняешь мою жену и зятя?

Эндрю кивнул головой.

– Вы же знаете меня, мистер Эскотт, я никогда не говорю напрасно.

Эскотт был вынужден признать справедливость этих слов.

– Но это невозможно! – вскричал он. – У тебя есть доказательства?

– Естественно, – хладнокровно ответил Эндрю. Его невозмутимость была непоколебима. – Вот снимки, которые я позволил себе сделать без вашего ведома.

И он протянул Эскотту несколько фотографий, полученных в свое время у Браунбаума. Они были настолько искусно заретушированы и обновлены, что непрофессионал и не догадался бы, что снимки были сделаны десять лет назад.

Даймлесс постарался на славу. Когда он отбирал фотографии для Эскотта, его волновали две вещи: откровенность изображенных на ней сцен и фрагменты города. Если становилось ясно при одном взгляде, что это не Чикаго, то такой снимок отправлялся в верхний ящик его письменного стола – про запас. Только тем фотографиям, где было невозможно догадаться, что действие происходит в Линдорте, Даймлесс придал глянец.

Он проделал титаническую работу, но результат превзошел все его ожидания. Эскотт рассвирепел. У него не возникло и тени сомнения в подлинности снимков.

– Какая мерзавка! – в раздражении бросил он, внимательно изучив фотографии, где полуобнаженная Рэйчел страстно обнимала Рональда.

– И мерзавец тоже, – заметил Эндрю, видя, что ослепленный ревностью Эскотт забыл о втором участнике, Рональде Мессере. – Подумайте о Кэтрин…

Эскотт замер с проклятием на губах. Конечно. Бедняжка Кэтти. Ведь она без ума от этого подлеца, который наглым образом использовал и предал ее!

– Я всегда знал, что он принесет ей только боль, – взревел Эскотт. – Как же я допустил, чтобы она связалась с этим негодяем! Ведь Стивен предупреждал меня…

Эндрю молча наблюдал за муками раскаяния, которые терзали Эскотта.

– Вы можете ничего не говорить ей, – тихо посоветовал он, когда Эскотт немного успокоился. – Мужья сплошь и рядом изменяют женам, и те не всегда об этом узнают…

– Ни за что, – произнес Эскотт медленно. – Ей будет очень тяжело, но она моя дочь и справится с этой бедой. Мы должны с открытыми глазами встречать любое несчастье.

Отлично, сказал про себя Даймлесс. Ты делаешь все, что должен, Джордж Эскотт. Все-таки я хорошо успел изучить тебя за восемь лет.

– Простите, что я позволил себе вмешаться в вашу жизнь, – учтиво проговорил Эндрю. – Но мне была невыносима мысль о том, что вас обманывают. Вы и Кэтрин слишком дороги мне, чтобы я мог оставаться безучастным…

– Спасибо, Эндрю. – В голосе Эскотта прозвучала теплота. – Ты выполнил свой долг. Мы ведь с тобой не только коллеги по работе, но и друзья.

Эндрю внутренне усмехнулся. Друзья! Джордж Эскотт удостоил его своей дружбой. Есть от чего голове пойти кругом, иронично думал он.

Неожиданно телефон на столе Эскотта зазвонил.

– Не беспокоить меня, – рявкнул он в трубку. – Что? Кэтрин? – продолжил он уже вежливее. Его неведомый собеседник что-то торопливо рассказывал.

Эндрю навострил уши. Кажется, в Эскотт-Хаузе что-то случилось. Впрочем, это не было для него сюрпризом. Эндрю Даймлесс предполагал, что там должно произойти что-то значительное. Более того, он приложил массу усилий для этого…

– Я немедленно еду. – Эскотт закончил разговор.

Эндрю сразу отвернулся с видимым безразличием.

– С Кэтрин что-то случилось, – бросил Эскотт. – Я возвращаюсь домой. Ты не составишь мне компанию? Мне бы хотелось, чтобы ты был рядом в эту минуту…

Было видно, что подобная просьба с трудом далась ему. Джордж Эскотт привык обходиться без посторонней помощи. Но Даймлесс все понял с полуслова. Его не требовалось уговаривать.

– Конечно, мистер Эскотт, вы можете на меня рассчитывать. Я отвезу вас. – Он с готовностью поднялся.

Через пять минут они уже неслись в машине Эндрю к Эскотт-Хаузу.

Джордж нашел дочь в постели, куда ее перенесли слуги. Они же и переложили валявшиеся на полу фотографию и письмо на туалетный столик. Одного взгляда на эти красноречивые доказательства хватило Эскотту, чтобы понять, что послужило причиной внезапного обморока Кэтрин.