Текст книги "Малая качурка"

Автор книги: Мэри Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 19

Был поздний вечер. После такого взрывного начала день прошел мирно. Никто не заходил к нам. Я выспалась, а потом целый день, во время которого сияло солнце и дул ветерок, мы с Криспином разговаривали, бездельничали, снова разговаривали до тех пор, пока он не выложил все свои новости, а я не сообщила ему все, что я знаю о Мойле. Я приготовила легкий ужин: холодный цыпленок, ветчина, салат, обещанная клубника и сыр, который привез брат. Нейл принес из сарая шезлонги и поставил их на траву рядом с дверью коттеджа. Мы пили там кофе, а на камнях у берега пенилось море, и «Морская выдра» покачивалась рядом с «Малой качуркой».

– Какой он славный. – Я рассказала им, что мистер Бэгшоу предложил нам свою лодку. – Только я понятия не имею, как с ней обращаться, и думаю, что Крис тоже. Ты умеешь?

– Могу попытаться, – ответил брат. – Если Нейл преподаст мне пару уроков вождения, мне тогда не придется много ходить. Так что судно очень кстати.

Нейл засмеялся.

– Судно вести не трудно, только боюсь, что тебе придется больше двигаться, чем ты предполагаешь. На него надо все время забираться, и даже, если ты станешь забираться с надувной лодки, несколько дней тебе и это будет трудно. Нет, лучше забудьте о «Малой качурке», хотя бы на время, пока мы с Арчи ее не починим. Там есть свежие повреждения. Ивэн, должно быть, задел ее, когда пробирался по отмели за той прибрежной скалой. К тому же есть моя лодка, и я с радостью отвезу вас туда, куда только пожелаете.

– Спасибо, – поблагодарил его Криспин. – Эта идея мне больше нравится.

– С послезавтрашнего дня я в вашем распоряжении. – Нейл поставил чашку на траву рядом со своим стулом. – Я уже говорил Розе, что договорился показать Бэгшоу дом. Я не знаю, надолго ли он приехал на Мойлу, но он, естественно, захочет посмотреть все. Что же касается меня, то чем скорее, тем лучше, если это все-таки произойдет.

– «Если это все-таки произойдет»? Ты что, поменял свое решение?

– Не знаю, – со вздохом ответил Нейл. Голос у него был усталым и унылым. Я решила, что это из-за недавних событий, которые доставили Нейлу больше неприятных минут, чем мне, но потом я пришла к выводу, что на его настроение оказывает влияние что-то еще. Он посмотрел на Криспина. – Узнав от тебя о его планах, я понял, что он – не тот покупатель, которого я искал. Но, похоже, что теперь все зависит только от него. Остается лишь надеяться, что это место не соответствует его стандартам.

– Да, проблема, – согласился Криспин. – Ты бы мог договориться с посредником, что сдаешь дом только на зиму, потому что летом он тебе самому понадобится, но, так как ты преподаешь в Австралии, это вряд ли возможно. Тебе действительно остается только продать поместье.

– В Сиднее я больше не работаю. В следующем году я переберусь в Кембридж. Так что твое решение проблемы, Криспин, очень даже подойдет, если только можно будет как-нибудь уладить дело с опционом.

– А почему ты передумал? – полюбопытствовала я.

Наступила тишина, которая почему-то стала столь напряженной, что, казалось, что она вот-вот взорвется, не дождавшись, когда он, наконец, заговорит.

– Из-за тебя, – ответил он.

Я уставилась на него.

– Из-за твоих слов, которые ты сказала за ужином. Ты так говорила об этих краях, башне, мачере, этой бухточке с выдрами. И об Эйлеан-на-Роин… Они всегда были рядом со мной: и тюлени, и птицы, и даже малые качурки, хотя я никогда их и не видел, но ты так говорила о них… – Он запнулся: – Будто эти края принадлежат им. И если задуматься, ведь так оно и есть. Я был маленьким, когда был здесь в последний раз, и все забыл… Потом вернулся и увидел все снова вместе с тобой… – Он опять запнулся, потом добавил таким тоном, будто стыдился в чем-то признаться: – Когда ты рассказывала о ночи, которую ты провела на острове, и о качурках, я понял, что они действительно много для тебя значат. Наверное, такое ощущение испытывают только истинные поэты.

Я промолчала. А Криспин улыбнулся.

– Поэтому, когда Криспин поведал нам о планах Бэгшоу… я так понял, что Бэгшоу очень подробно тебе все рассказал в поезде?.. Я понял, что должен отказаться от продажи, если получится. Но как?

– Может, дом ему не понравится, – предположил Криспин. – Вдруг завтра произойдет протечка: крыша худая, а на островах практически невозможно найти рабочих, которые в состоянии починить дом. Все manana[3]3
  Завтра (исп.).


[Закрыть], или как это на гаэльском?

Нейл расхохотался.

– Нет такого слова в гаэльском. Это уже при крайней необходимости. Еще какие предложения?

– Оставь его ночевать, – предложила я, – и угости отвратительным ужином, пожаловавшись на то, что на Мойле очень трудно достать продукты и что каждую ночь электричество отключается.

– Весь абсурд заключается в том, – медленно проговорил мой брат, – что он мне очень нравится. Да, он нахальный и полон идей, которые любому другому покажутся кошмарными, но он неплохой парень, к тому же провел два ужасных года в тюрьме. И я искренне верю ему, когда он говорит, что погряз в этом деле прежде, чем понял, что происходит. Я имею в виду дело Прескотта. Может быть… нет, нет, я говорю чушь.

– Ничего подобного. Мне самому он нравится. Продолжай, – попросил Нейл.

– Во-первых… мне ничего не известно о шотландских законах, но вполне возможно, что этот опцион тебя вовсе ни к чему не обязывает. Таким образом, все проблемы исчезают сами собой, за исключением того, что делать с домом. Но мне представляется, что, если ты покажешь мистеру Бэгшоу все… то есть всю красоту, как она есть: птиц, тюленей, цветы на мачере… и попытаешься объяснить ему, что толпы отдыхающих уничтожат все, за что они, как предполагали, заплатили… Может так случиться, что он передумает и решит поискать себе что-нибудь более подходящее?

– Может, ты и прав, но не стоит сильно на это рассчитывать, – заметил Нейл. – У меня такое чувство, что для него эти края очень соблазнительны. Нам остается только верить, что опцион не со-дерл[ит в себе воды, а о будущем позвольте заботиться мне, в случае, если Бэгшоу сдаст позиции и уберется домой. Я не предполагаю, что я с легкостью выйду из положения. От дома избавиться трудно, даже последовав твоему предлолсению. Да, края здесь красивые. Может быть, хоть это поможет… Ты так говоришь, словно знаешь, что поможет. Ты был здесь прежде?

– Нет. Роза рассказывала. И очень поэтически. Не могу дождаться, когда увижу качурок. Но они могут подождать и до завтрашней ночи. И если судьба их решена, то мы совершим что-то вроде грустного паломничества.

– Ждать не обязательно, – заявил Нейл. – Мы можем отправиться прямо сейчас, если вы не устали? В конце концов, прошлую ночь ты провел в поезде. А о ноге не беспокойся. Поплывем на лодке. Сейчас прилив, и на остров не переберешься, да и в любом случае тебе не удастся перейти через дамбу с твоей ногой. Ты, правда, хочешь? А ты, Роза?

– Я уже отдохнула. И чувствую себя прекрасно. Так что с удовольствием.

– Тогда пошли, – сказал Нейл, поднимаясь. – Сомневаюсь, что на гаэльском вообще существует такое слово.

И они там были. Ни звука не раздавалось с тюленьих камней, а птицы вскрикивали лишь изредка, сонно и откуда-то издалека. Но качурки там были, они ждали наступления ночи. Медленно смеркалось, опускалось покрывало ночи. Мы сидели некоторое время рядом с палаткой Нейла в полной тишине, лишь море бежало медленно, да легкий ветерок чуть шелестел травами. И наконец песнь началась.

В этих тягучих спокойных сумерках это пение казалось таким нереальным, таким романтичным, что оно волновало душу. Мы сидели, не шевелясь. Все молчали. И внезапно начался полет. Темные пятнышки кружились и ныряли. Время от времени какая-нибудь птаха подлетала совсем близко, и в этой тишине казалось, что их крошечные бархатные крылья – это хлопья самой темноты, которые такие легкие, что вот-вот их унесет в море.

И вдруг чары разрушились. Нейл неожиданно вскочил, будто на пружине, выругался и начал яростно тереть лицо и волосы. Потом он исчез в глубине палатки, нам было слышно, как он там возится.

Я вернулась с Девятого Круга и почувствовала, что и лицо, и руки, и волосы горят и болят, словно я только что вылезла из крапивы. Как только ветерок стих, на нас напала мошка, и очень злобная. Орляк неподалеку, по-видимому, просто кишел ею. И качурки, выбравшись из своих нор, потревожили ее. Мошка заполнила воздух, наподобие жалящей пыли.

Криспин медленно и с трудом поднялся и тоже стал себя тереть и отмахиваться. Нейл выполз из палатки с маленькой пластиковой бутылочкой в руке.

– Вот. Кыш их, – объявил он.

– Я пытаюсь, но они не обращают никакого внимания, – вспылил Криспин.

Я расхохоталась.

– Так называется средство от мошки, балда. Быстрее. Намажься.

– После тебя. Послушайте, Роза, Нейл… это было просто сказочно, я бы ни за что такое не пропустил, но, может быть, мы сейчас пойдем отсюда, а придем в другой раз, когда будет ветер в пять баллов.

Я протянула ему бутылку.

– Я согласна. Надо было предупредить тебя. В это время года, когда ветер стихает, на стражу выходят Защитники Острова. Нейл? Ты идешь?

– Минуточку, – ответил Нейл. Он закрыл палатку и тремя большими шагами добрался до того места, где я ждала Криспина, чтобы помочь ему спуститься.

– Простите, – извинился он и, крепко обняв меня, расцеловал в обе щеки. – Вот. Так я тебе благодарен. Ты только что показала мне, что мне делать завтра. А теперь бежим прочь с этого страшного острова, и оставим качурок в покое.

Глава 20

– Буду с вами откровенен, – произнес мистер Бэгшоу действительно откровенным тоном, – работы предстоит много, а вы говорите, что строительство здесь предпринять трудно?

– Почти невозможно, – ответил Нейл.

– Но время и деньги, и все получится? Хорошая бригада из Глазго, снабжение строительными материалами. Они поживут временно в доме, пока не устроятся. Можно и временные домики поставить близ берега… Все это можно устроить.

– Погода вот только, – промямлил Нейл.

Мы стояли на бельведере, откуда был виден северный край мачера и освещенная солнцем башня на острове. Слева у пирса качалась лодка Нейла, на корме которой сидел Криспин и удил рыбу.

День тянулся долго. После завтрака приплыл Нейл на «Морской выдре» и забрал нас с Криспином к себе. Чуть позже Арчи привез на «лендровере» мистера Бэгшоу, и начался инспекционный обход владений. По просьбе Нейла я сопровождала их обоих, когда они осматривали дом, а потом предложила им что-то вроде ленча на кухне. Я еще раньше сделала сэндвичи с остатками холодного цыпленка и ветчины и прихватила с собой сыр и фрукты. Криспин уже перекусил и ушел наслаждаться мачером. Он заверил нас, что прекрасно справится сам. Мы отпустили его и занялись безнадежным отговариванием мистера Бэгшоу.

Ничто не помогало. День стоял прекрасный и солнечный, и дом не желал выглядеть ни удручающе, ни просто заброшенным. Хотя дважды я привлекала внимание Нейла к влажным пятнам на потолке, а Нейл уныло ответил что-то о состоянии крыши и бросил на мистера Бэгшоу быстрый тревожный взгляд. При виде ужасного состояния задней части дома, мистер Бэгшоу лишь поджал губы и упомянул о прекрасном архитекторе, который, очевидно, только для того и существовал, чтобы воплощать в реальность все мечты мистера Бэгшоу. Ну а заросший сад оказался вообще не проблемой. Все эти кусты, как они там называются, заявил мистер Бэгшоу, с энтузиазмом обозревая рододендроны, просто надо обрезать, да и к чему вообще сад, когда есть такой вид?

И мачер, конечно, поставил точку над и. К нашей с Нейлом ярости, он выглядел совсем как на идиллической открытке с видом острова. Длинная изящная линия белого, как молоко, песка, за которой море переливалось красками бирюзы, бледного нефрита и индиго. Далекие скалы отбрасывали фиолетовые тени точно так, как на классических пейзажах. И четыре мили побережья между белым песком и зелеными холмами вересковой пустоши занимал дикий луг, который по-гаэльски называется мачером. Между крошечных белых и желтых цветочков лапчатки, маргариток и таволги проглядывал торф. Чуть выше простирался следующий пласт, слепящий глаза от обилия дубровки и желтого погремка. Еще дальше колыхались на ветерке дикие маргаритки, пупавка, крестовник, черный василек, яркая ястребинка, кружевной земляной каштан и дикий кервель, ну и элегантные круглолистные колокольчики – колокольчики Шотландии.

Наверняка, они начинают цвести не одновременно, но создается впечатление, что на мачере все расцветает мгновенно. А аромат, смешанный с запахом моря и водорослей у края берега – просто незабываемый. Да, невозможно изгладить из памяти летние ароматы островов.

Мистер Бэгшоу, как и ожидалось, пребывал в экстазе. Купание, солнечный берег, фотографии в буклетах, водный спорт и, да, будут и сырые дни, но в деревне его уверили, что телевещание отличное, да и он сам вчера вечером смотрел телевизор, а будет еще и ночная жизнь, центр досуга, дискотеки…

Наконец мы вернулись в сад и на бельведер. Мистер Бэгшоу не заметил Эхо с Нарциссом, печально глядящих на нас со своих заросших постаментов. В ином случае, он, наверняка, придумал что-нибудь еще. Взгляд его был устремлен на красочную панораму в обрамлении деревьев в конце бельведера.

– Это руины башни, – пояснил Нейл. Голос его звучал устало и мрачно. – Крепость железного века. Ее вам не разрешат сносить.

– Ну, конечно. Но ведь это еще один аттракцион. Культурный, – сказал мистер Бэгшоу. – Плюс еще один берег. Что-то романтическое есть в этом острове, мне кажется. Вы согласны со мной?

– Разумеется. Но приливы, а пролив – очень опасный.

Минуту помолчав, мистер Бэгшоу устремил на него яркие проницательные глазки. – У меня создается впечатление, что вы не хотите продавать. Я не ошибаюсь?

Нейл колебался.

– Да, наверное. Я понимаю, что мне придется это сделать, но… не легко представить, как, э, измениться место, которое знаешь и любишь. А то, что предлагаете вы, мистер Бэгшоу, изменит облик всего острова. Мне не хотелось бы чувствовать, что я виноват… то есть я хочу сказать…

– Да, я понимаю. Но весь мир меняется, каждый день, – с искренностью возвестил мистер Бзгшоу, – и это место со временем изменится. Люди ездят отдыхать, и они любят чистый воздух и море и хотят повеселиться. И, если мы предоставим им все это тут, то сюда поплывут и деньги, ведь так?

– Значит, вы хотите утвердить опцион?

– Ничто же этому не мешает.

– Что ж, значит, так. – Нейл встал со стены, на которой сидел. – Но не хотите ли осмотреть и островок? Я могу сию же минуту отвезти вас туда, к птичьим скалам, и, если пожелаете, можем вас там оставить, чтобы вы познакомились и с берегом, и с башней.

Мистер Бэгшоу принял предложение с благодарностью. И вот мы все на «Морской выдре» поплыли к Эйлеан-на-Роин. Взвились тучи кричащих птиц, к удовольствию, правда, по разной причине, Криспина и мистера Бэгшоу. Нейл медленно вел лодку вдоль мачера к соколиной скале. Потом, так же медленно, пошел обратно. Из-за шума мотора разговаривать было трудно, и мистер Бэгшоу погрузился в глубокое раздумье. Я налила в пластиковые кружки чай из термоса и стала наслаждаться красками надвигающихся сумерек и радостью, написанной на лице брата.

Около половины седьмого ветер стих, и тут же яркий день погас. До темноты было еще далеко, но целый день собиравшиеся облака начали выстраиваться на западе, а за ними все ниже садилось солнце. В сумерках очертания берега потускнели, а море посерело.

Нейл оглядывался вокруг с выражением довольства на лице. Мотор стал постепенно глохнуть, и лодка мягко подошла к берегу Эйлеан-на-Роин. Нейл выпрыгнул и помог мистеру Бэгшоу выйти на берег.

Я приготовилась вставать, но он покачал головой.

– Подожди минутку. – Затем мистеру Бэгшоу: – Может, пойдете вперед и посмотрите, пока не стемнело? Пользуйтесь временем. А я на несколько минут сплаваю к лодочному сараю кое-что сделать. Хорошо?

Мистер Бэгшоу согласился, и «Морская выдра» отошла на середину канала. Мистер Бэгшоу быстрым шагом стал подниматься к башне, а Нейл повернул лодку и направил ее но не к лодочному сараю, а к побережью, где находилась бухточка Срединный Дом.

Бухта была узкая, с каменистым треугольным берегом, служившим причалом, по обеим сторонам которого нависали скалы. Мы легко подошли к берегу и привязали лодку к кольцу, которое, как сообщил Нейл, он сам вбил в щель в скале много лет тому назад. Мотор стих, и наступила тишина.

– Насколько я понимаю, – заговорил Криспин, – вы решили предоставить возможность Защитникам Нагорья сделать за вас всю работу?

– Только сделать предложение, – ответил Нейл.

– Они уже здесь его делают. – И я замахала руками. – Где средство?

– В каюте. Я никогда не забываю его.

– И понятно почему. – Криспин тоже стал махать руками. – Но достаточно ли его будет? Не «Кыша», а предложения?

– Я думаю, ему хватит времени, чтобы поразмыслить. Он, наверняка, разозлится на меня, но, может, хоть это поможет.

– Ты думаешь, он останется? – спросила я, вдыхая запах средства от мошки.

– Понятия не имею. Нам остается только ждать, а там увидим.

И мы стали ждать.

Когда мы, наконец, вернулись на Эйлеан-на-Роин, мы чуточку испугались, но, наверное, так нам было и надо. Как только начало смеркаться, поднялся милостивый ветерок и начал шуршать в орляке, но мы были уверены, что разъяренный и перепуганный мистер Бэгшоу ждет нас у дамбы, потирая укусы от мошки, и согласный на все, только чтобы не видеть этот остров снова. Но его не было, а, когда мы стали его звать, ответа не последовало.

– Они загнали его на скалу, и он упал в море, – предположил Криспин, но никто даже не улыбнулся. Для такого человека, как мистер Бэгшоу, который никогда не был в подобных местах и к тому же только что перестал вести ограниченный образ жизни, скалистый остров да еще в полутьме представлял собой реальную опасность.

– Я дважды идиот, – воскликнул Нейл. – Пошли его искать. Криспин, ты лучше останься. Привяжи, пожалуйста, лодку. Пошли, Роза.

И быстро полез вверх, я за ним. У палатки мы, на всякий случай, остановились.

– Если бы он был здесь, то услышал бы нас, – заметил Нейл. – Вы здесь? Мистер Бэгшоу?

Молчание. Он распахнул полы палатки, но там было пусто.

– На скале кричат чайки. – Меня охватило дурное предчувствие.

– Только несколько. Не бойся, ничего с ним не случилось, я уверен. У него с мозгами все в порядке. Пойду вон туда, я лучше знаю этот остров. А ты иди вниз, к тюленьим камням, и осторожно. Мистер Бэгшоу! Где вы? – Он пошел и скоро исчез в надвигающейся темноте.

У моря ветер дул сильнее, волны с шумом били о камни. Закричали и взмыли вверх испуганные мною птицы. Глаза мои уже привыкли к полумраку, но по неровной земле шагать приходилось осторожно. Пару раз я слышала, как кричит Нейл, но потом шум ветра и моря заглушили его голос. На этот раз я не стала прислушиваться к странным ночным звукам острова. Я спешила, стараясь не поддаться сверхъестественной магии одинокого места Нагорья, где гуляют привидения всех погибших, а тени заставляют вашу кровь холодеть в жилах. Я добралась почти до тюленьих камней, когда нашла его. Сперва я его услышала. Я предполагала, что услышу стон или крик о помощи, но стоящая на коленях, ссутулившись, крошечная фигурка лишь с нетерпением шикнула на меня. Он рассматривал что-то на земле.

– Мистер Бэгшоу! Слава тебе, Господи! Я так испугалась… Вы как?

– Тише, девочка! Не кричи так! Я нормально, но здесь птичка, у нее сломано крыло или еще что-то, а вы ее напугаете, если станете так кричать… Осторожнее, идите медленнее… Вот, посмотрите.

Я посмотрела. Внизу, рядом с разрушенной кроличьей норой лежала, еле различимая во тьме, маленькая черная птичка, наполовину заваленная землей и кусками торфа. Из-под обломков торчало изящное узкое крыло, которое слабо шевелилось. Тельце птицы дрожало, а лапки, засыпанные землей, все еще пытались выкарабкаться. Но птица оказалась в западне. С одной стороны находилась кроличья нора, а с другой торфяная насыпь. Осыпавшийся недавно песок упал прямо на птицу, и она провалилась в яму, как мяч для гольфа в лузу.

Мистер Бэгшоу даже не пытался дотронуться до нее. Он отступил на шаг.

– У нее сломано крыло, – начал он.

Я опустилась на колени и стала осторожно разгребать песок. Этот песок был такой легкий и нежный, что убирать его было не трудно.

– Глядите, – произнесла я, – другое крыло, оно шевелится. Значит, целое… Наверное, вообще не поранено. Она, вероятно, как раз выбиралась из норы, когда часть берега обвалилась прямо на нее. Кажется, это случилось недавно.

– Недавно. Это я виноват. Мне послышались какие-то странные звуки из-под земли, и я подошел поближе к кроличьей норе. Чуть локоть не сломал в этой темноте.

– Да. Простите. Глупо было с нашей стороны уехать таким вот образом, но понимаете… мы надеялись… – Я замолчала. Как я могла объяснить ему, на что мы надеялись.

– Ничего, – ответил мистер Бэгшоу. Но как нам освободить эту птичку? Если убрать песок осторожно… да, вот так. И что она, кстати, делала в кроличьей норе? Вот, вот… Я знаю птиц. Я люблю их. В детстве у меня были голуби, а мой дедушка разводил канареек. В те времена их разводили для того, чтобы определять, где в шахтах происходит утечка рудничного газа. Я ему помогал. Он держал их в подъемной клети. И всегда, когда начинал работать мотор, поднимавший кабину из шахты, они начинали петь… – Он говорил почти шепотом, одновременно убирая землю и торф с птицы. Я отбрасывала их в сторону. – Кажется, вы правы, с крыльями все в порядке. Но… ваш брат идет. Хочет проверить, сумеет ли ходить в такой тьме.

– Что случилось, – спросил прихрамывающий Криспин. Нейл, по-видимому, тоже нас услышал. Я увидела, как он спускается к нам.

– Птица, на земле. Наверное, ласточка. Она не может лететь. Я решил, что она ранена, но ваша сестра говорит, что нет.

– Ласточка? В этих краях?

И действительно, когда серповидные крылья расправились, и нашим глазам предстал белый крестец, можно было подумать, что мистер Бэгшоу прав.

– Это малая качурка, – сообщила я. – раньше я ее не видела так близко, но она такая. И ее засыпало. По крайней мере, я надеюсь, что это единственная беда.

Отложив костыль, Криспин встал на колени. К нам присоединился Нейл и начал задавать вопросы. Я быстро ответила:

– Все в порядке. Он здесь. Несчастье случилось с одной из твоих качурок, вот и все.

Криспин спокойно говорил мистеру Бэгшоу:

– Роза права. Я не думаю, что птица ранена. Может, лучше вытащить ее и подбросить в воздух?

Он протянул руку, но я остановила его.

– Мистер Бэгшоу знает, как обращаться с птицами. Пусть он это сделает.

Брат поднял глаза. Я видела, что он колеблется, но потом он отодвинулся в сторону и встал на ноги.

– Что ж, давайте, мистер Бэгшоу. Это же ваша птица?

– Конечно.

Я почувствовала, как Криспин рядом расслабился, когда мистер Бэгшоу подложил ласковые ладони птице под грудь, расправил ей крылья и со знанием дела покачал крошечное существо. Птица и не пыталась бороться. Она выглядела такой малюсенькой и хрупкой в его руках, словно крошечная летучая мышь с бархатными крылышками. И я опять почувствовала резкий химический запах, который источала башенная стена.

– Нет, вы подумайте? – с восхищением воскликнул мистер Бэгшоу. – Эта маленькая засранка обгадила меня.

Криспин расхохотался.

– Если это попало вам на одежду, придется развести из нее костер. Запах этот ни за что не выветрится. Теперь надо подойти к краю… – И он пошел вперед по торфу. В этой части острова скалы низкие, а неподалеку в море торчат окруженные белой пеной прибрежные скалы.

В нескольких футах от края мы остановились.

– Достаточно, – скомандовал Криспин. – Кидайте ее, прямо в море.

Мистер Бэгшоу обернулся и уставился на него. Его лицо казалось белым пятном в темноте. Я увидела, как он раскрывает рот, чтобы выразить протест.

– Давайте, – приказал мой брат. – Быстрее. Там ее место. Это же малая качурка. Они только гнездятся на берегу, а живут на море. Это правда. Они следуют за кораблями и умеют плавать. Эта крошка может летать повсюду… повсюду, куда только тянется море. Кидайте ее.

– Начальник тут вы, доктор, – ответил мистер Бэгшоу и бросил птицу. Птичка сделала кульбит в воздухе, пару раз перевернулась, словно мотылек на сквозняке, а потом нырнула к морю. Еще несколько секунд мы видели ее – мчащееся пятно, черное на фоне ослепительно белых бурунов, а затем оно исчезло, пробивая себе путь к открытому океану.

Мистер Бэгшоу глядел на свои сложенные руки, будто он до сих пор держал птицу.

– Я бы сам этого не сделал. Я бы не поверил, если бы вы мне не сказали. Голубь такое может, да, но чтобы эта щепочка… Как она называется?

– Малая качурка. Их еще называют Птенцами Матушки Кэри. Птицы штормов. Очень маленькие, очень сильные, очень выносливые. Как я уже говорил, всю свою жизнь они проводят на море и прилетают на берег только для того, чтобы вывести птенцов.

– И они гнездятся на этом острове?

– Да. – На этот раз ответил Нейл, а я добавила: – Это ее вы услышали, мистер Бэгшоу. Должно быть, у нее гнездо в этой норе. И из-под земли до вас донеслось пение птицы, сидящей на яйце. У них бывает только одно яйцо. Они поют каждую ночь. А ее партнер прилетает с моря и меняет ее. Обычно они ждут, когда станет совсем темно.

– Вы не говорили. – Несколько мгновений он глядел на сгущающуюся темноту на западе, наполненную звуками моря. Он обратился к Нейлу: – Вы не говорили мне.

– Нет. Мы хотели сохранить их в тайне, потому что они очень редкие и уязвимые, когда находятся на земле.

– Понято. И о тюленях вы мне не рассказывали. Вам известно, что на том конце, где камни, полным-полно тюленей? И с детенышами.

– Да, мне это известно. Остров называется Эйлеан-на-Роин, что означает Тюлений Остров. Они живут здесь с тех пор… еще до того, как здесь появилась башня. Задолго до того, как в железном веке сюда явились люди.

– Понятно, – повторил мистер Бэгшоу. – Я не знал, что я могу… Вот что… – и не закончил, а вместо этого спросил: – Вы починили судно?

– Да, спасибо. Думаю, нам пора возвращаться. Отвезу всех домой, пока ветер не покрепчал. Поехали? Вы сумеете различить дорогу, сэр?

– Сумею. А вы дайте руку доктору. И не называйте меня сэр, меня зовут Хартли, но обычно я откликаюсь на Харта. Теперь послушайте… – Это он говорил по пути к лодке. – Я не знаю, есть ли в деревне место, куда бы я мог пригласить вас поужинать, но, если есть, прошу вас принять мое приглашение.

– Сомневаюсь, что есть, – сказала я. – Гостиницы нет точно, и не думаю, что вы сможете принять еще троих в том месте, где вы остановились. Но ведь мы можем поужинать и у меня в коттедже. Я все приготовлю. Давайте вернемся туда, и я что-нибудь придумаю.

– А потом я отвезу вас домой на лодке, – добавил Нейл.

Мы дошли до дамбы. Мистер Бэгшоу остановился и повернулся к нам.

– Я бы не сказал, что я в восторге. Но все равно очень вам благодарен за этот день. Мне все понравилось, и этот остров… редко представляется такое удовольствие. Я увидел больше, чем ожидал.

Наступила ощутимая тишина. Нейл шагнул вперед и протянул руку мистеру Бэгшоу, чтобы помочь ему забраться в лодку.

– Я думаю, что мы все не ожидали того, что случилось, – сказал он. – Вы понимаете, Харт? Тогда поехали.