Текст книги "Первый урок грязного отчима (ЛП)"

Автор книги: Мэри Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Глава пятая

Дрейк.

– Ты научишь меня, папочка? – спрашивает она.

– Конечно, – говорю я. – Тебе предстоит многое наверстать, но если ты разобрались с потоковыми фильмами по телевизору и с тем, как наслаждаться пиццей, я думаю, ты сможешь понять всё, что тебе нужно, чтобы приспособиться.

Она смотрит на меня, и я вижу нерешительность на её лице. Я жду минуту или две. Наконец я говорю:

– Что такое, дорогая? Ты не думаешь, что сможешь приспособиться.

Она тихо говорит:

– Я могу приспособиться.

– Ты не выглядишь уверенной в себе.

Она делает глубокий вдох, а затем, прежде чем я успеваю осознать происходящее, она оказывается у меня на коленях, просто встаёт и садится обратно. Я потрясен по ряду причин, но я также чертовски отвлечен, потому что нелепая ночная рубашка, которую ей вернули в школе, поднимается вверх, и я вижу ее белые хлопковые трусики.

Эти трусики не созданы для того, чтобы быть сексуальными, но в сочетании с ее полной неопытностью и ее невероятным телом они дополняют невероятно возбуждающую невинность и молодость, которую она представляет. Она кладет руку мне на плечо и говорит:

– Я нервничаю, потому что я не имела в виду, что научишь меня приспосабливаться, папочка. Я хочу, чтобы ты научил меня быть женщиной.

– Как быть женщиной? – я точно знаю, что она имеет в виду, но пытаюсь сохранить некоторую меру приличия, в то время как мой член прижимается к моим штанам, как будто вот-вот разорвется через ткань.

– Ты понимаешь, что я имею в виду, папочка. Я хочу, чтобы ты научил меня тому, как получать удовольствие от того, что я девушка, и как заставить мужчину получать удовольствие от того, что я девушка. Меня даже ни разу не целовали, и я хочу, чтобы ты мне помог.

– Я не думаю, что это хорошая идея, Одри, – говорю я. – Это просто не тот случай…

Она перебивает меня, прижавшись губами к моим. Ей это неловко. Она отстраняется и говорит:

– Смотри. Я даже не знаю, как целоваться. Научи меня, папочка. Пожалуйста.

Я знаю, что это самая глупая вещь, которую я могу сделать, особенно потому, что, черт возьми, я ни за что не смогу ограничить вещи тем, что я говорю. Я все еще говорю:

– Как целоваться, дорогая? Просто целуйся.

Она улыбается такой яркой и совершенной улыбкой, и я чувствую, что вся моя решимость исчезла. Я научу её целоваться, но я научу её всему остальному, что только можно вообразить, если она этого захочет. Любые обязательства, которые я мог бы взять на себя, выбрасываются в окно. Однако я обещаю себе не торопиться и действовать размеренно, чтобы она могла остановиться в любой момент.

Она снова наклоняется вперед, но я кладу руки ей на плечи, чтобы остановить её. Она выглядит смущенной, но я поднимаю ее и поворачиваю лицом ко мне. В конце концов она оседлала меня, именно то, что я хочу, а затем спрашивает:

– Вот так?

– Идеально, – говорю я. Затем я наклоняюсь вперед и нежно касаюсь её губ своими. Я позволил одной руке провести вдоль ее спины и остановиться прямо над ее задницей. Другую я положил ей на затылок и провел языком по ее губам. Она слегка раздвигает их, и я позволяю своему языку слегка провести по поверхности ее губ, прежде чем отодвинуться.

– Как тебе?

– Это… это прекрасно, папочка. Что мне делать?

Я улыбаюсь.

– Просто отреагируй, также как я. Ты немного приоткрыла рот. Мне не нужно было тебе говорить. Твои губы знали, что делать. Твое тело знает, что делать.

– Хорошо, – нервно говорит она.

Я наклоняюсь вперед и целую ее. Теперь она немного более уверена в себе или, если не уверена, то определенно с большим желанием попробовать. Ее губы приоткрываются, и когда я провожу языком внутри ее рта, я чувствую, как ее язык отвечает. Я отстраняюсь и говорю:

– Хорошо, дорогая, – я снова прижимаюсь к ней губами и целую более агрессивно.

Ну, было неразумно говорить ей, что ее тело знает, что делать. Пока мы целуемся, она начинает инстинктивно вращать бедрами. Я чувствую, как она трется обо меня, и если бы в мире был хоть какой-то шанс, что я смогу удержаться от всего этого, найти в себе волю к сопротивлению, он исчезает, когда я чувствую, как ее тело движется по выпуклость в моих штанах.

Я в таком отчаянии, что, как идиот, опускаю руку и кладу ее на ее задницу. Она двигается более энергично и с энтузиазмом целует меня. Но затем почти внезапно она останавливается. Она отстраняется и говорит:

– Мне приятно, но я просто не могу испытать оргазм.

Она искренна, как будто вот-вот заплачет.

– Со мной что-то не так. Я не нормальная.

– Ты моя хорошая девочка, Одри? – спрашиваю я.

– Да, папочка, – несчастно говорит она.

Я обхватываю ее лицо рукой и поворачиваю так, чтобы она смотрела прямо на меня.

– Ты моя хорошая девочка?

Я спрашиваю еще раз, немного строго.

Когда она говорит: да, папочка, – в ее голосе звучит лишь нотка страха.

Я кладу руки ей на талию и поднимаю ее так, чтобы она оказалась у меня на коленях, как и до того, как она оседлала меня.

– Никто не говорит, что с моей хорошей девочкой что-то не так, – говорю я, накрывая рукой её мокрые трусики. Она задыхается, и когда я начинаю тереть, я говорю: – И это касается моей хорошей девочки.

Глава шестая

Одри.

Я чувствую, что даже не могу дышать. Я продолжаю глотать воздух и смотреть на лицо папы, пока его рука движется. Как, черт возьми, все может быть так хорошо, когда он трет меня через мои трусики. У меня нет никаких ориентиров, чтобы чувствовать себя так хорошо. Я могу сказать вам прямо сейчас, что это сильно отличается от того, как я пыталась мастурбировать раньше. Я также могу сказать вам, что это уже намного лучше, чем все, что я когда-либо чувствовала раньше.

Он наклоняется вперед и целует меня, продолжая плавные движения рукой. В итоге я крепко сжимаю его плечо, а затем он делает что-то действительно сексуальное. Он приближает рот к моему уху. Он кусает мою мочку уха и разговаривает со мной.

Я не могу поверить, как мое тело может так сильно реагировать на его губы и зубы у моего уха. Я имею в виду, это прозвучит странно, но на мгновение моя мочка уха ведет себя так же, как ведет себя мой клитор, и удовольствие хлынуло на нее.

Но что он мне говорит?

Он произносит эти слова рычанием.

– Ты кончишь для меня, Одри, – говорит он. – И ты узнаешь, каково это – быть полностью переполненной удовольствием.

Я почти вскрикиваю:

– Папа… да, папочка.

Он продолжает тереть, а затем нежно кусает меня за шею. И снова он рычит мне на ухо.

– Ты кончишь сегодня вечером, Одри, и я буду заставлять тебя кончать снова и снова, пока ты не сможешь заставить себя кончить.

Его слова вызывают у меня слабость, и я крепче сжимаю его плечо и даже поднимаю другую руку, потому что боюсь, что в конечном итоге упаду к нему на колени, если не сделаю этого.

– Ты будешь хорошей девочкой и кончишь для меня, не так ли, Обри? – спрашивает он: – Обри, ты собираешься кончить для меня сейчас, и ты будешь кончать для меня снова и снова, с течением времени. Не так ли?

Я пытаюсь сказать:

– Да, папочка.

Я что-то говорю. Я не могу узнать голос, и он чертовски не похож на настоящие слова.

Однако это делает свое дело. Он рычит:

– Правильно. Хорошая девочка.

Я понимаю, что двигаю бедрами, чтобы потереть свою киску о его руку. Я понимаю, что это не то, что я только начала, а то, что я занимаюсь этим уже некоторое время.

– Ох, папочка, – выдыхаю я. Меня шокирует то, что я внезапно могу говорить ясно, но не так хорошо, как то, что происходит дальше.

– Ой, папочка! – кричу я, когда мое тело просто… Я хочу сказать, что оно взрывается, но прежде чем оно взорвется, я полностью сжимаюсь. Думаю, я могла бы свернуться клубком, если бы не то, как я нахожусь над ним. Послушайте, с клинической точки зрения я знаю, что происходит на уроках биологии.

Я помню курс колледжа. Во время сексуального кульминации у женщин в организме происходит несколько биологических процессов, которые приводят к интенсивным физическим и эмоциональным ощущениям. Я имею дело с повышенным притоком крови к области половых органов, вызывающим нагрубание клитора, а также отек и смазывание влагалища. Увеличение притока крови помогает повысить чувствительность и подготовить тело к оргазму. Что касается смазки, то мои трусики наверняка промокли.

Но это сжимание. Я знаю, что во время оргазма происходят ритмичные сокращения мышц тазового дна, в том числе мышц клитора, стенок влагалища и матки. Эти сокращения способствуют приятным ощущениям, ощущаемым во время кульминации. Я знаю это, но никогда не ожидала, что они будут чувствоваться так хорошо или отдавать такую силу.

И я знаю, что бу>В какой-то момент я понимаю, что больше не трусь о папину руку.

В какой-то момент я понимаю, что он тоже не трётся, но его рука прижата к моей киске.

Я произнесла последнее

– О, папочка, – облегченным и счастливым шепотом.

Я остаюсь там около пяти минут, не двигаясь, а затем испытываю прилив энергии.

– Папа, – говорю я, оседлав его. Я целую его, а затем отстраняюсь. – Научи меня большему. Я хочу сделать все.

Я действительно чувствую, как его член прижимается к моим мокрым трусикам, хотя на нем брюки!

Но он говорит:

– Нет. Не сейчас. Ты знаешь, что такое оргазм, дорогая. Теперь я хочу, чтобы ты подарила себе один.

Я смотрю на него в шоке.

– Но… но, папочка, как я буду?

Он целует меня и говорит:

– Ты делаешь то же, что и я, дорогая, и позволяешь своим мыслям отвлекаться на другие вещи, которые ты хочешь сделать.

Мне все равно, что для этого нужно.

Я сделаю это.

Я ни за что не позволю этому уроку стать последним.