Текст книги "Первый урок грязного отчима (ЛП)"

Автор книги: Мэри Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Перевод: Киара Форест.

Редактура: Киара Форест.

Вычитка: Киара Форест.

Глава первая

Дрейк.

У меня нет возможности подготовиться к её появлению.

Одри несёт в себе опасное сочетание абсолютной невинности и полного совершенства. Три дня назад ей исполнилось двадцать лет, и это её первый раз за пределами колледжа (который был очень похож на монастырь), где она провела последние шесть лет.

В течение прошлого года я встречался с ней во время ежемесячных видеозвонков, которые она проводила со своей матерью. Она всегда казалась очень милой, красивой молодой девушкой.

Еще она всегда носила школьную форму, и я могу вам сказать, что форма предназначена для того, чтобы скрывать женское тело так же, как одежда монахини скрывает женское тело. Самое безумное то, что школа очень строгая и предназначена только для женщин, но не является религиозным учреждением.

Посещение стоит семьдесят тысяч долларов в год. Девочки поступают туда в среднюю школу и заканчивают обучение со степенью бакалавра через шесть лет. Они живут в школе. Самцов там нет. Действие происходит на острове посреди большого озера на Аляске, и Одри, по сути, за последние шесть лет не видела никого, кроме сотрудников и учеников школы.

И я ошеломлен при её виде.

Она носит джинсы и футболку. Это определенно не одежда, созданная для того, чтобы быть сексуальной, хотя джинсы идеально прилегают к ее бедрам и обнажают только то, что скрывало однообразное платье. Футболка так же облегает фигуру. Я вдруг понимаю, что она купила обе эти вещи в аэропорту Джуно. Вероятно, она переоделась в них в туалете аэропорта перед посадкой на рейс. Она до сих пор носит туфли Мэри Джейн, школьные туфли.

Я пью на ее глазах, а это опасно. Эта девушка, эта невинная девушка, у которой нет опыта общения с мужчинами, если только она не проводила какие-то эксперименты в средней школе (и, зная её мать, я серьёзно сомневаюсь, что у неё когда-либо была такая возможность), представляет собой само определение соблазнительности. Я думаю, что мог бы смотреть на неё часами, но её глаза, осматривающие толпу, наконец, останавливаются на мне, и они загораются.

– Дрейк! – кричит она. – Дрейк!

Я смотрю на неё и делаю вид, что только сейчас заметил. Я спешу к ней, и тут я действительно чувствую искушение, потому что она обнимает меня.

– Как приятно тебя видеть! – говорит девушка.

Я не думаю, что она вообще имеет представление о том, что значит прижиматься своим телом к такому мужчине. Я имею в виду, что эта девушка – это всё, что вызывает желание у любого гетеросексуального, энергичного мужчины. Она понятия не имеет, и объятия задерживаются, она крепко сжимает меня. Ну, я гетеросексуальный мужчина с красной кровью, и, более того, я гетеросексуальный мужчина с красной кровью, который каждую неделю или около того получает неохотную ручную работу от своей жены, и, если мне повезет, секс каждые несколько месяцев (тоже неохотно).

Мне действительно пора прекратить объятия. Мне особенно следует прекратить объятия, когда я чувствую реакцию моего тела и выпуклость в штанах. Но стоит ли мне это делать или нет, но я просто не могу заставить себя забрать левую руку между её лопаток и правую руку из поясницы её спины. Я просто позволяю ей решить, когда это будет слишком долго. Объятия длятся вечно, и я хватаю её ручную кладь, чтобы держать её перед своей талией и скрыть любую видимую эрекцию, которая у меня может возникнуть.

Я должен сказать, что независимо от сексуального аспекта, только ласковый характер моей падчерицы имеет силу.

– Ты получила записку от матери? – спрашиваю я немного осторожно. Моя жена уехала на месяц в гости к родственникам в Германию. Они не немцы. Её дядя – офицер, работающий на военной базе США. Она запланировала поездку, хотя это и не было необходимостью, несмотря на то, что она знала, что её дочь вернется через шесть лет. Она видела её дважды лицом к лицу с тех пор, как девушка уехала!

К моему удивлению, Одри широко улыбается.

– Я получила записку, когда меня высадили в аэропорту, – радостно говорит она. – Ты не против?

Она выглядит немного виноватой, когда говорит:

– Моя мама отправила меня в эту школу, чтобы избавиться от напоминаний о бывшем муже. Я уже давно смирилась с этим, папочка, и… – она слегка краснеет и говорит: – Прости. Хочешь, чтобы я называла тебя Дрейк?

– Папа в порядке, – говорю я. – Мне нравится.

На самом деле, мне это слишком нравится.

Она улыбается и берет меня под руку.

– Ну, давай уйдем отсюда, – сказала она. – У меня такое чувство, будто я провела в тюрьме вечность и наконец-то свободна.

Она понятия не имеет, что делает со мной. В её поведении есть определенный уровень знакомства, как будто мы очень близки, хотя это и не так. Мне приходит в голову (и это ужасная мысль, учитывая все последствия), что я, возможно, единственный мужчина, которого она знает. Конечно, она знает своего отца, но только его существование. Он ушел, когда ей было семь или восемь лет, и просто исчез.

Мне приходит в голову, что видеочаты со мной и её матерью (как бы их ни было мало) на самом деле могут представлять собой единственное взаимодействие с мужчиной, которое у неё было с тех пор, как она была кем? Четырехлетний ребенок? Тринадцатилетний или четырнадцатилетний, конечно. Это означает, что у этой девушки не было никаких мужских контактов, за исключением небольших, поверхностных разговоров со мной во время её сексуального пробуждения.

Блять. К черту всё это, для меня это ужасный способ думать. Конечно, эта девушка молодая, энергичная и ласковая. Конечно, она – то, что я думал, что получу с её матерью, но не получил. Конечно, она во многом мечта любого мужчины моего возраста (или, если уж на то пошло, любого возраста).

По-прежнему неправильно позволять моему разуму блуждать в этом направлении. Это опасно и это нужно остановить.

Затем мы добираемся до багажной ленты, и она настаивает на получении своего багажа. Я стою там, чувствуя, как моя вышедшая из-под контроля эрекция почти болезненно прижимается к моим штанам, когда она наклоняется, чтобы взять свой чемодан. Попа у девушки красивая, в форме сердечка, и…Черт возьми, она идеальна.

И она ставит чемодан, осматривает вращающуюся дорожку и через мгновение снова наклоняется за вторым, меньшим чемоданом. Любая надежда, которая у меня могла быть на то, чтобы не сбиться с пути, сразу же исчезла, разрушенная видом её потрясающей задницы.

Впервые в жизни я задумываюсь о том, чтобы найти девушку по вызову. Я знаю, что если я не избавлюсь от части этого возбуждения, я могу пересечь границы с этой девушкой. От этого не будет возврата.

Глава вторая

Одри.

Надеюсь, вы не считаете меня гнилой девчонкой из-за того, что я счастлива, что моей матери больше месяца нет? Я хочу прояснить, что я не рада, что она уехала только потому, что мой отчим очень привлекателен и заставляет меня воображать то, о чем я никогда раньше не мечтала.

Подождите, это ложь. Я определенно представляла себе эти вещи раньше, но никогда с реальным человеком, всегда с таким аморфным представлением о мужчине. Теперь я представляю, как целую кого-то и прикасаюсь к кому-то совершенно по-другому. Удивительно представить руки и губы Дрейка. Удивительно представить, как Дрейк раздевает меня и учит всему, чему я хочу научиться.

Ну, вот и всё, чтобы убедить вас во всей сути. Я пытаюсь сказать, что рада, что у меня есть целый месяц до того, как я увижу маму, и вовсе не потому, что я останусь одна в доме с Дрейком. Быть наедине в доме с Дрейком – это просто бонус. Я рада, что меня не будет рядом с матерью, потому что меня возмущает, что она отправила меня в Уиллоу Бранч. Я возмущаюсь, что она заставляет меня вступать в замкнутое совершеннолетие. Меня особенно возмущает то, что она попытается помешать мне исследовать что-либо самостоятельно.

Не поймите меня неправильно. В Уиллоу Бранч у меня появилось несколько замечательных друзей, и я люблю многих своих учителей. Проблема в том, что я прошла период полового созревания без малейшего руководства или способности обрабатывать новые желания и потребности. Конечно, некоторые девушки в конечном итоге продолжили сексуальные отношения друг с другом, а мы с моей лучшей подругой Сарой поцеловали друг друга и дошли до того, что потерли друг другу сиськи, прежде чем мы оба одновременно остановились и сказали, что это нехорошо. Для нас, это точно. Но для меня, девушки, которая определенно любит мальчиков, ничего не было.

Зачем учить девочек о птицах и пчелах, если школа не принимает на работу никого с пенисом, верно?

В любом случае, я рада, что моей матери больше нет, потому что, насколько я понимаю, первый пункт моей повестки дня – выйти туда и познакомиться с людьми. Надеюсь, пройдет немного времени, прежде чем знакомство с людьми превратится в возможность узнать о моем теле, пока его исследует горячий парень. Я так отчаянно хочу научиться всему, чему можно научиться!

Я купила журнал в аэропорту. Я чувствовала себя разоблаченной и виноватой, когда купила его, хотя это был всего лишь журнал мод. Я купила его, потому что на обложке был большой заголовок и улыбающаяся женщина. Заголовок меня очень привлек. Техники прелюдии для отличного секса!

Я прочитала это в полете и поняла, что вообще ничего не знаю о сексе. Я имею в виду, я знала, что пенис входит во влагалище. Я знала, что мужчинам нравится трогать женскую грудь. Я понятия не имела, сколько разных вещей люди делают пальцами и ртом!

Я хочу научиться всё это делать. Я не знала, что мамы не будет в аэропорту, поэтому купленный мной журнал спрятан в карман спинки перед моим креслом в самолете. Мне бы хотелось, чтобы он у меня был, потому что я бы использовала эту статью, чтобы составить список того, чему я хочу научиться.

Я хочу мастурбировать.

Я очень, очень хочу мастурбировать.

И я не знаю как. Разве это не печально? Я имею в виду, что у меня есть общее представление: нельзя жить в школе для девочек в годы становления, не испытывая возбуждения и отчаяния, так что можете поспорить, что я пыталась мастурбировать. Проблема в том, что я пыталась, но ничего не добилась. Я просто расстраиваюсь еще больше, потому что хочу оргазма больше, чем хотела до того, как начала пытаться мастурбировать.

Я не думаю, что когда-либо испытывала оргазм.

Я знаю, вы, должно быть, думаете, что это глупо, но позвольте мне объяснить. В Уиллоу-Бранч есть лошади, и мы можем покататься на них. Однажды, когда я каталась, я поняла, что это действительно приятно. У меня не было иллюзий, что чувства, которые я чувствовала, когда лошадь бегала, были сексуальными. Я погнала кобылу галопом, и мне стало еще лучше. Я не думаю, что это был оргазм. Я думаю, это было просто приятно. Но кто знает?

Я скажу вам, что пока мы едем, меня охватывает довольно драматическое чувство удивления. Меня не держали дома шесть лет, но школа занимала практически весь остров, а это означало, что на самом деле там не было ничего, кроме школьной собственности. Есть большая разница между ездой на лошади и возможностью увидеть деревья, траву и случайных белок, и глядя в окно машины и видя здания, дома, машины и даже людей.

– Мы будем дома примерно через час. Я подумал, может быть, мы закажем пиццу, а затем посмотрим фильм или два, но если ты устала и хочешь просто отдохнуть сегодня, мы можем сделать это завтра, – говорит Дрейк.

Я не устала. Я вымотанная. Последние четыре ночи я не спала больше пары часов в сутки, настолько взволнованная и стремясь выбраться из школы, что сон просто не приходил. Я хочу прыгнуть прямо в кровать, положить голову на подушку и какое-то время оставаться без сознания.

Но я не ела пиццу с тех пор, как была маленькой девочкой, и едва могу вспомнить её вкус.

И я за шесть лет не видела ни одного фильма, который не был бы связан со школой!

Но больше всего на меня определенно влияет близость с Дрейком. Такое ощущение, что мои соски очень чувствительны. Между ног я тоже многое чувствую. Это приятное чувство, чувство, которое заставляет меня хотеть большего. Это очень похоже на катание на лошадях, приятно, и этого почти достаточно, чтобы я осталась довольна.

– Это было бы очень здорово, – говорю я.

– Что бы ты хотела посмотреть?

Я хихикаю.

– Я не знаю. Я так давно ничего не смотрела. Ничего подходящего для ребенка, ясно? Было так много ограничений на то, что я могла или не могла делать в школе. Я просто хочу быть взрослой. Это звучит глупо?

– Вовсе нет, – говорит он. – А что, если я просто позволю тебе выбирать фильмы.

– Действительно? – не знаю, что мной владеет, но я кладу руку ему на ногу. Я имею в виду, я не могу его обнять, когда он за рулем. Я кладу руку ему на ногу и говорю: – Ты серьезно?

– Конечно, – говорит он с улыбкой и неловко ерзает. У меня вообще нет опыта, но я думаю, что вижу, что у него в штанах становится твёрдо. Я убираю руку, стараясь не показать слишком очевидно, что я реагирую.

– Спасибо, папочка! – говорю я. В моей голове уже крутятся глупые идеи и надежды, которые просто не могут произойти.

За исключением того, что мой разум также бурлит от возможностей, мыслей о том, что, возможно, это может случиться, особенно если моя мать будет относиться к Дрейку так же, как она относилась к моему отцу.

Глава третья

Дрейк.

– Это красивый дом! – говорит Одри, как только мы входим внутрь. На самом деле это обычный, нормальный дом. Её энтузиазм подсказывает мне, что большую часть лет своего становления она вела чертовски аскетичный образ жизни.

Я злюсь всё больше и больше на её мать. То, как её мать говорила об этом, создавало впечатление, будто Одри училась в какой-то модной, дорогой школе-интернате, которая подготовила её к успеху. Может быть, Одри получила хорошее образование, я не знаю, но девушке не следует быть такой уж наивной и невинной.

– Спасибо, – говорю я. – И теперь это твой дом.

Она хихикает и говорит:

– Месяц или около того. Мама вернется домой и расскажет о своих великих планах на меня: это будет её способ найти мне другое жилье, чтобы ей не приходилось думать о моем отце.

– Ух ты, – говорю. – Ты правда думаешь, что это так?

– Конечно, – сказала она. – Я многое узнала о себе, когда мне пришлось пройти курс психологии для получения степени бакалавра. Я многое узнала о том, как все работает, и все встало на свои места. Мама не хотела заниматься сексом с моим отцом, и он бросил ее.

У меня отвисает челюсть.

Я в шоке смотрю на неё, и она краснеет до густого малинового цвета.

– Мне жаль. Я… я не привыкла к тому, что можно говорить в обычных разговорах. В школе были только я и девочки, и, поскольку на самом деле мы ничего не могли испытать, мы говорили обо всем. На уроках психологии это как-то называлось. Что это… Хм, я думаю, неуместное раскрытие информации. Может быть, неуместный обмен? Я не знаю, но мне жаль, что я так тебя шокировала.

Я качаю головой.

– Я в шоке, дорогая, но не из-за темы. Это не табу или что-то в этом роде, но я в шоке, потому что ты веришь, что именно поэтому твой отец бросил твою маму.

На самом деле я шокирован, потому что думал, что пренебрежение моей жены было связано с ужасными отношениями раньше, а не с её личностью в целом.

– Я была молода, но всё время слышала, как они ссорятся. Она говорила ему, что раз в пару месяцев более чем достаточно. Она никогда особо об этом не говорила, но её семья считала, что сексом занимаются только для того, чтобы завести детей, а не для развлечения.

– Я не могу… вау. Я никогда этого не понимал…

Лицо её принимает странное выражение, а затем медленно превращается в сочувственное выражение. – Папа, – говорит она тревожным голосом. – Она и с тобой так поступает, не так ли? Вот почему ты сказал, что никогда не понимал, вместо того, чтобы просто никогда этого не знать.

Мое первое желание – защитить ее мать. Это действительно то, что мне нужно сделать, немедленно переориентировать разговор, чтобы больше не было какой-либо динамики, когда казалось, будто мы двое настроены против ее мамы. Это моя склонность, но я думаю, что меня очень возмущает вся эта ситуация. – Все в порядке, дорогая, – говорю я.

– Папа, ты уже второй раз меня так называешь, – говорит она. – И мне это нравится.

– Дорогая?

Она кивает с улыбкой. Затем хмурится.

– А это не так, ладно! Почему бы тебе не оставить ее, как это сделал мой отец?

Какой шокирующий вопрос. Полагаю, я задавал себе этот вопрос несколько раз.

– Думаю, все, что я могу сказать, это то, что меня воспитали не сдаваться.

– Ну, папочка, ее воспитали так, чтобы любой мужчина захотел сдаться, – говорит она. – И я думаю, что если сдаться – это то, что нужно для счастья, то ты должен это сделать.

Я свистнул.

– Ух ты, – говорю. – Я не ожидал такого разговора. Я могу признаться тебе в этом.

Она краснеет и говорит:

– Ну, я перестану тебя беспокоить по этому поводу. Она внезапно обнимает меня, и я чертовски надеюсь, что она не чувствует моей эрекции. Затем она целует меня в щеку и шепчет мне на ухо:

– Но ты заслуживаешь счастья, папочка.

Клянусь, я едва могу думать. Такое ощущение, что эта девушка собирается вызвать у меня ишемическую болезнь сердца, потому что моя кровь течет по моим венам. Я чувствую жар по всей коже, и мне кажется, что я вот-вот развалюсь. По сути, чтобы дать себе возможность передохнуть, я говорю:

– Позволь мне показать тебе твою комнату. Если хочешь, можешь принять душ, а потом мы начнем фильм. Как это звучит?

Она хихикает, как маленькая девочка, и говорит:

– Пижамная вечеринка!

Я усмехаюсь и говорю:

– Хорошо, если хочешь.

Я привожу ее в комнату, которую приготовил для нее, и, оказавшись там, понимаю, что комната выглядит ужасно и безлично. Я решаю купить для неё украшения и, возможно, мягкую игрушку. Она заслуживает того, чтобы чувствовать себя как дома, а не в номере мотеля или где-то в этом роде.

Она ставит чемодан на кровать и говорит:

– Можно использовать ящики для моих бумаг и книг?

– Я могу подарить тебе книжную полку, – отвечаю я. – А что насчет твоей одежды?

Она улыбается.

– Разве ты не помнишь? У меня нет никакой одежды, только несколько униформ.

Я смеюсь и говорю:

– Хорошо. Мы изменим это завтра. Ты тоже можешь распаковать вещи завтра, чтобы у тебя была книжная полка, и ты могла положить вещи туда, где они обычно окажутся. В ванной уже должно быть полотенце.

– Хорошо, папочка, – весело говорит она.

У меня такие чертовы неприятности. Я могу легко проиллюстрировать, в каких проблемах я нахожусь.

На самом деле мне приходится бороться с самим собой, чтобы держаться подальше от коридора и не пытаться увидеть её обнаженной по дороге в душ.

Да, гора неприятностей.

Глава четвертая

Одри.

Я думаю, что нарушаю какую-то условность, одеваясь так, как я есть, или, наверное, раздеваясь. Первое, что говорит папа, когда видит, что я выхожу из коридора, это то, что завтра он отвезет меня в магазин за одеждой.

О, он говорит это в хорошей форме. Он говорит:

– Я понимаю, что у тебя, вероятно, есть только школьная форма. Ты купила эти джинсы и футболку в аэропорту?

Когда я киваю, он говорит:

– Завтра, если ты позволишь, я отвезу тебя за одеждой.

Я думаю, что носить ночную рубашку, которая доходит мне до бедер, и просто трусики в качестве наряда – это не то, что делает взрослая падчерица, когда она остается наедине со своим отчимом. Я почти спрашиваю, нужно ли мне меняться, но, честно говоря, если я ошибаюсь, то не хочу показаться какой-то неопытной дурочкой.

– Это очень мило, папочка! – говорю я взволнованно. Я немного переусердствую, чтобы скрыть свою нервозность по поводу своей одежды. Я имею в виду, что я училась в школе для девочек, и это был довольно типичный способ для всех нас одеваться и проводить время вместе. Я подбегаю и обнимаю его, а затем целую в щеку. Поцелуи в щеку не являются неуместными, не так ли?

Конечно, мне начинает хотеть делать с ним неподобающие вещи!

Я сажусь и говорю:

– Какой фильм ты хочешь посмотреть?

– Ты можешь выбирать, – говорит он. Он протягивает мне пульт дистанционного управления и показывает, как выбрать фильм. Я пролистываю некоторые и останавливаюсь на одном только по той причине, что он кажется сексуальным.

– Это нормальный? – спрашиваю я.

– Конечно, – говорит он. Я понимаю, что это тот фильм, который нельзя смотреть ребенку, и это в значительной степени означает тот фильм, который никогда не будет показан в Willow Branch, даже для взрослых студентов и сотрудников. Тем не менее, здесь, в реальном мире, в этом нет ничего странного.

Меня пугает стук в дверь. В итоге я снова хватаю его за бедро, на этот раз в некоторой панике. Он усмехается и говорит:

– Всё в порядке, дорогая. Это просто пицца.

Я расслабляюсь, и когда он встаёт, я думаю о том, какой он привлекательный. Дело не только в моей неопытности. Он высокий и мускулистый. У него очень красивая попа! Конечно, я должна признать, что никогда не знала, что делает задницу красивой, пока не увидела его в этих штанах. Мгновение спустя я откусываю кусок пиццы и изумленно шепчу:

– О! Ох, папочка…

– Тебе нравится это?

– Это самая невероятная вещь, которую я когда-либо пробовала, – говорю я.

– Ты никогда раньше не ела пиццу?

– Ничего подобного, папочка.

– Это даже не очень хорошая пицца, Одри, – говорит он со смехом. – Если хочешь, завтра, когда мы будем делать покупки, я отвезу тебя куда-нибудь поесть хорошей пиццы.

– Если это нехорошо, папочка, – говорю я. – Я даже представить себе не могу, насколько невероятно вкусной будет пицца.

– Тебе не довелось пережить многого в детстве, не так ли?

Я качаю головой.

– Я даже никогда не целовалась с мальчиком. Мне никогда не приходилось смотреть фильмы, снятые не для детей. Я никогда не получала… – я краснею, почти раскрывая свой секрет.

– Все в порядке, – мягко говорит он. – Ты можешь мне сказать.

– Мне никогда не приходилось… хм… мне никогда… – я не могу придумать это чертово слово. На самом деле я не хочу говорить «оргазм». Он смотрит на меня, и я, наконец, просто выпаливаю: – Мне никогда не приходилось идти на свидание. Никакого выпускного вечера, ничего подобного.

– Ну, – говорит он с улыбкой. – Давайте сделаем сделку. Сейчас мы занимаемся фильмом. Завтра, когда мы купим тебе одежду, мы купим тебе что-нибудь хорошее. Мы приготовим пиццу на обед, чтобы завтра вечером ты могла надеть красивую одежду. Я отвезу тебя в хороший ресторан, как сделал бы умный мальчик, собирающийся пригласить тебя на свидание. Как тебе?

– Папочка! – хныкаю я. – Это восхитительно. Правда?

В итоге я обнимаю его и сильно прижимаю к себе.

Что ж, любые мои мысли о том, чтобы сдерживать себя, недолговечны. Фильм – романтика. Я имею в виду, я ожидаю этого. Я также думаю, что это будет сексуально, конечно, из-за того, как его рекламируют. Я не ожидаю, что самая первая сцена будет сексуальной!

Рядом с мужчиной примерно моего возраста сидит блондинка примерно моего возраста.

Вот так начинается этот фильм!

Мне хочется взглянуть на папу, чтобы увидеть его реакцию, но сейчас мне страшно на него смотреть. Я думаю, что отчасти это просто ощущение, что я делаю что-то неправильно. Это глупо. Я знаю, что на самом деле не делаю ничего плохого. Тем не менее, если бы мне пришлось посмотреть очень скучный фильм, любовный роман или что-то еще, это было бы то, что все учителя, консультанты и администраторы, которые меня воспитали, сочли бы ужасными.

Если бы они посмотрели эту сцену, у них бы случился каталептический припадок!

Становится хуже.

В первой сцене вы видите только спину женщины и лишь краткий взгляд на ее задницу. Десять минут спустя следующая секс – сцена будет выглядеть по-собачьи, и вы увидите гораздо больше. Когда они меняются местами, я действительно вижу член этого мужчины! Кажется, я краснею, когда это происходит.

Этот мужчина – ее профессор в колледже. Они нарушают правила, находясь вместе.

В любом случае, у этой девушки была с ним еще одна сексуальная сцена, а затем однажды утром она зашла в его офис и увидела брюнетку, стоящую на коленях и делающую ему минет. Брюнетка поднимает голову и смотрит на нее, и я думаю, это глупо, но выражение ее лица, слегка размазанная помада и румянец на щеках кажутся еще более откровенными, чем все, что было до этого.

Думаю, дело в том, что секса было много. Фактически фильм заканчивается сценой секса с блондинкой и другим мужчиной. Я думаю, это должно показать, что она отошла от предательства и стала уверенной в себе.

Я так возбуждена.

Я так возбуждена, что даже думать не могу.

Я имею в виду, я уверена, что мне не следует делать то, что я обязательно собиралась сделать. Я в этом уверена. Это ужасная идея, и это может означать, что с этого момента всё будет неловко. Думаю, это также может означать, что я потеряю возможность оставаться здесь. Я думаю, это тоже возможно. Но независимо от того, плохая это идея или нет, это происходит. Независимо от того, означает ли это много плохих последствий, я собираюсь это сделать.

Я попробую уговорить отчима лишить меня девственности.