Текст книги "Мое время — ночная пора"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

59

Мое время – ночная пора, думал Филин, беспокойно ожидая наступления темноты. Он сглупил, вернувшись в дом средь бела дня – его могли заметить. Но тогда бы он не находил себе места от беспокойства, что Робби выжил – такой актер, как он, мог и притвориться покойником. Он прямо видел, как Робби выползает из машины, выбирается на улицу... А может, поднимается по ступеням, чтобы найти Лауру и набрать 911.

Образ Робби, живого и способного позвать на помощь, был таким убедительным, что Филин рискнул вернуться и убедиться, что тот на самом деле мертв и находится там, где Филин его спрятал – в багажнике машины.

Все происходило почти как в первый раз, когда он отнял жизнь, в ту ночь, в доме Лауры, подумал Филин. Он вызвал смутные воспоминания: вот он на цыпочках крадется вверх по лестнице, подходит к двери комнаты, где надеется найти Лауру... Это было двадцать лет назад.

Прошлой ночью, когда он заметил, что Робби Брент следит за ним, ему не составило труда одурачить его. Но потом пришлось залезть в карман Робби, чтобы загнать его машину в гараж. Первая машина Филина, взятая напрокат, с грязью на покрышках, занимала половину гаража. Он загнал машину Робби на свободное место, а затем стащил тело с лестницы, на ступенях которой прикончил Брента, и приволок в гараж.

Каким-то образом он выдал себя Робби Бренту. Каким-то образом Робби вычислил его. А как насчет остальных? Не сожмется ли круг настолько, что вскоре он не сможет выскользнуть в ночь? Ему не нравилась неопределенность. Ему нужна твердая уверенность, а уверенность придет лишь тогда, когда он сделает дело, подтверждающее, что он все еще властен над жизнью и смертью.

В одиннадцать ночи он принялся ездить по округу Оранж. Подальше от Корнуолла, решил он. Подальше от Вашингтонвилля, где нашли тело Хелен Уэлан. Может, Хайленд-Фоллз неплохой выбор. Может, поискать около мотеля, где Джин Шеридан встречалась с курсантом. Может, один из тротуаров перед мотелем станет тем местом, где ему назначено судьбой встретить свою жертву.

В одиннадцать тридцать, курсируя по обсаженной деревьями улице, он заметил двух женщин, стоявших на крыльце под фонарем. Пока он смотрел, одна повернулась, вошла внутрь и закрыла дверь. Вторая начала спускаться по ступеням. Филин остановился у бордюра, выключил фары, подождал, пока она перейдет лужайку и выйдет на тротуар.

Она шла быстро, глядя под ноги, и не слышала, как он вылез из машины и скользнул в тень деревьев. Он выскочил, когда она поравнялась с ним. Он почувствовал, как Филин вылетел из клетки, пока он, зажав ей рот рукой, поспешно обматывал веревкой ее шею.

– Мне жаль тебя, – шептал он, – но ты избранница.

60

Тело Ивонны Теппер обнаружила в шесть утра Бесси Кош, семидесятилетняя вдова, которая ради прибавки к пенсии доставляла «Нью-Йорк Таймс» подписчикам из района Хайленд-Фоллз округа Оранж.

Она подъехала по дорожке к дому Теппер, следуя своему принципу доставлять газеты прямо к двери. «Люди не должны спускаться на подъездную дорожку, чтобы забрать газеты», – объясняла она в своих листовках. «Вы открываете дверь, а газеты тут как тут». Эта кампания проводилась ею, как выражение любви к почившему супругу. Для него обычным делом было выходить босиком и разыскивать повсюду утренние газеты, которые курьер швырял, куда придется, причем чаще ближе к тротуару, чем к крыльцу.

Поначалу мозг Бесси не воспринял то, что увидели глаза. Ночью ударили заморозки, так что Ивонна Теппер лежала в кустах, на траве, еще сверкавшей от измороси. Ноги ее были подогнуты, руки в карманах темно-синей «канадки». Выглядела она так опрятно, что сперва Бесси показалось, будто она только что упала.

Но в следующий момент Бесси вдруг поняла – что-то случилось, и резко ударила по тормозам. Выскочив из машины, она подбежала к телу Теппер. Увидев широко раскрытые глаза женщины, разинутый рот и веревку вокруг ее шеи, она застыла, потрясенная.

Бесси попыталась позвать на помощь, но не смогла выдавить ни звука из перехваченного спазмом горла и онемевших губ. Тогда она повернулась, спотыкаясь, вернулась к машине и села за руль. Надавила на клаксон. В близлежащих домах зажглись огни, потревоженные жители открывали окна. Несколько мужчин выбежали на улицу посмотреть, в чем дело – по иронии судьбы, все босиком. Муж соседки Ивонны Теппер, с которой та стояла, когда ее заметил Филин, забрался в машину и убрал руки Бесси с клаксона.

И тогда Бесси наконец закричала.

61

Сэм Диган так устал, что спал сном праведника, хотя чутье, делавшее его хорошим полицейским, подсказывало, что последний полученный Джин факс подделка.

Будильник вырвал его из сна в шесть утра, и он немного полежал в постели с закрытыми глазами. Первая мысль была о факсе. Слишком явно, снова подумал он. Объясняет все. Но теперь судья вряд ли удовлетворит ходатайство о раскрытии архивных записей, решил он. Может, с этой целью и послан факс. Может, некто запаниковал, испугался, что судья позволит открыть архивы, а Лили спросят о ее пропавшей расческе, и его разоблачат.

Такое развитие событий тревожило Сэма. Он открыл глаза, сел и откинул одеяло. С другой стороны, подумал он, мысленно играя в «адвоката дьявола», не лишено смысла, что Лаура в прошлом могла как-то узнать о беременности Джин. За ужином Джин сказала ему и Алисе, что перед исчезновением Лаура упоминала Рида Торнтона. «Я не уверена, называла ли она его имя, – сказала Джин. – Но меня удивило, что она знала о наших свиданиях».

Не верю я этому факсу и по-прежнему считаю, что смерть пяти женщин в том порядке, в каком они сидели за обеденным столом – чересчур для случайного стечения обстоятельств, размышлял Сэм. Он побрел на кухню, включил кофеварку, зашел в ванную, включил душ.

Когда он вернулся на кухню, уже одетый, кофе был готов. Сэм налил в стакан апельсиновый сок и сунул в тостер гренки. Когда была жива Кейт, он всегда ел на завтрак овсянку. Хотя он и пытался убедить себя, что это просто – насыпал в тарелку три стакана овсяных хлопьев, добавил стакан обезжиренного молока и поставил в микроволновку на две минуты – никогда не получалось, как надо. У Кейт выходило гораздо лучше. И он оставил попытки приготовить себе овсянку.

Уже три года прошло с тех пор, как Кейт проиграла затяжную битву с раком. К счастью, дом был не настолько большим, чтобы он почувствовал необходимость продать его после того, как мальчики выросли и разъехались. В большом доме на жалованье следователя не протянуть, думал Сэм. Многие женщины жаловались на это, но не Кейт. Она любила этот дом, думал он. Благодаря ей, он чувствовал себя здесь дома, и неважно, насколько тяжким был рабочий день, он с удовольствием и радостью возвращался на ночь в этот дом.

Дом все тот же, подумал Сэм, открыл дверь из кухни во двор, поднял газету и вернулся к столу. Но он сильно изменился без Кейт. Прошлой ночью, задремав у Алисы в гостях, он испытал такое же чувство, какое раньше охватывало его здесь. Уют. Забота. Шум, когда Алиса готовила ужин. Аппетитный запах ростбифа, доносившийся из кухни.

Затем он вспомнил, как в полусне что-то привлекло его внимание. Но что? Нечто забавное на антикварном шкафчике Алисы? В следующий раз, когда зайду к ней, надо будет посмотреть. Может, это кофейный сервиз, она ведь коллекционирует фарфор. Его мать тоже любила сервизы. Кое-что из собранного ею до сих пор стоит у него в серванте.

Намазать гренки маслом или есть всухомятку, задумался Сэм, вздохнул, и решил, что лучше обойтись без масла. Он и так вчера вечером пренебрег диетой. Алиса приготовила восхитительный йоркширский пудинг. И Джин он понравился. Напряжение последних дней постепенно отпускало ее, беспокойство за Лили проходило. Хорошо бы увидеть ее по-настоящему расслабленной, а то она выглядит так, будто взвалила на себя непомерную ношу. Сэм надеялся, что факс прислали без задних мыслей, и вскоре Лаура свяжется с ними еще.

Едва он раскрыл газету, позвонил Эдди Зарро.

– Сэм, я у начальника полиции Хайленд-Фоллз. Обнаружили тело задушенной женщины, прямо на лужайке перед ее домом. Шеф велел всем немедленно прибыть в офис.

Эдди явно недоговаривал.

– Что еще? – буркнул Сэм.

– У нее оловянный филин в кармане. Сэм, мы имеем дело с психом. Да, хочу тебя предупредить: с утра по радио передали, что исчезновение Лауры Уилкокс – рекламный трюк, который она задумала вместе с комиком Робби Брентом. Рич Стивенс рвет и мечет, ведь мы все время тратили на Уилкокс, тогда как у нас здесь бродит серийный убийца. Так что окажи себе любезность, не упоминай ее имени.

62

Проснувшись, Джин с изумлением обнаружила, что уже девять утра. Выбравшись из постели, она сразу замерзла. Окно было приоткрыто, по комнате гулял холодный ветер. Она быстро закрыла окно, затем раздвинула шторы. Солнце пробивалось сквозь облака, словно отражение ее внутреннего состояния. В ее жизни тоже солнце пробивалось сквозь тучи, и она испытала настоящую эйфорию. Это Лаура писала мне о Лили, рассуждала она, и клянусь, Лаура ни за что не причинила бы ей вреда. Просто ей нужны были деньги.

Надеюсь, она еще позвонит мне, думала Джин. Наверно, я должна ее презирать за то, что она натворила, но я понимаю, в каком она отчаянии. В субботу вечером она вела себя, как безумная. И как она обошлась со мной, когда перед банкетом я пыталась с ней поговорить! Я спросила ее, не видела ли она кого-нибудь с розой на кладбище. Она отнекивалась и, в конце концов, практически выставила меня за дверь. Не потому ли, что она видела, как я расстроена, и чувствовала себя виноватой? – думала Джин. Уверена, это она прислонила розу к надгробию. Она могла догадаться, что я приду на могилу Рида.

Вчера перед сном Джин подумала, что о факсе Лауры обязательно надо сообщить Крэйгу Майклсону. Если он все же решил связаться с приемными родителями Лили, то теперь незачем их беспокоить.

Набросив халат, она подошла к столу, достала из сумочки визитку Майклсона и позвонила ему на работу. Он тут же ответил на звонок, но его реакция удивила ее.

– Доктор Шеридан, – сказал Крэйг Майклсон, – можете вы подтвердить, что это последнее сообщение действительно от Лауры Уилкокс?

– Нет, не могу. Но я уверена, что это она его прислала. Признаюсь, меня потрясло, что Лаура знала о Лили и о наших с Ридом отношениях. В то время она это скрывала. Как бы там ни было, теперь нам известно, что Робби Брент купил мобильник и позвонил с него в то же время, когда я приняла звонок якобы от Лауры, а значит, скорее всего, Робби и звонил мне, имитируя ее голос. И мне кажется, что здесь есть два обстоятельства. Лаура знает, кто такая Лили, при этом она разорена и нуждается в деньгах. Робби подстроил исчезновение Лауры, поскольку намерен задействовать ее в своем новом комедийном сериале, и пытается раздуть вокруг него шумиху. Если бы вы знали Робби Брента, то согласились бы, что в подобных затеях – и мерзких выходках – ему нет равных.

Она все еще ждала, что Крэйг Майклсон успокоит ее.

– Доктор Шеридан, – ответил он, – я понимаю ваши чувства. Как вы правильно догадались, вчера, когда вы пришли ко мне, я не был уверен, что вы не придумали эту историю, желая выяснить местонахождение вашей дочери. Если честно, только ваша вспышка убедила меня в том, что вы чистосердечны. Так что буду с вами откровенным и я.

Он оформлял ее удочерение, подумала Джин. Он знает, кто Лили, и где она.

– Поскольку над вашей дочерью нависла потенциальная угроза, я счел это достаточно веской причиной, чтобы связаться с ее приемным отцом. К сожалению, сейчас он за пределами страны, но я убежден, что в скором времени он мне позвонит. Я собираюсь рассказать ему все, что рассказали мне вы, равно как и о вас самой. Как вы понимаете, между вами и мной нет правовых отношений «адвокат-клиент», и я считаю своим долгом уверить как его, так и его жену в том, что вы женщина честная и ответственная.

– Меня это устраивает, – сказала Джин. – Но мне бы не хотелось, чтобы эти люди прошли через тот ад, в котором я пребывала последние несколько дней. Мне бы не хотелось, чтобы они думали, что Лили в опасности, поскольку я так больше не считаю.

– Надеюсь, так оно и есть, доктор Шеридан, но я полагаю, что пока мисс Уилкокс не появится, нам не следует проявлять излишний оптимизм в сложившейся ситуации. Вы показали этот факс следователю, о котором говорили мне?

– Сэму Дигану? Да, показала. Собственно говоря, я отдала ему факс.

– Не могли бы вы дать номер его телефона?

– Конечно. – Джин запомнила номер Сэма, но ее так взволновала тревога в голосе Крэйга Майклсона, что она сомневалась, что не перепутает цифры. Она нашла номер, продиктовала, затем сказала. – Мистер Майклсон, мы, кажется, поменялись местами. Почему вы так встревожены, в то время как я так спокойна?

– Из-за расчески, доктор Шеридан. Если Лили вспомнит, как потеряла ее – где она была и с кем – это прямое указание на приславшего ее человека. Если она вспомнит, что рядом с ней находилась Лаура Уилкокс, мы сможем признать сведения, изложенные в факсе, подлинными. Но я знаю ее приемных родителей, и из различных источников мне известно, каков образ жизни Лауры Уилкокс. Поэтому я с большой натяжкой могу предположить, что ваша дочь где-то с ней встречалась.

– Понимаю, – задумчиво произнесла Джин, пораженная логичностью его объяснения. Пообещав Майклсону звонить, она повесила трубку, и сразу набрала номер мобильного телефона Сэма, но он не отвечал.

Тогда она позвонила Алисе Соммерс.

– Алиса, – сказала она, глубоко вздохнув. – Пожалуйста, скажи мне честно. Возможно ли, что этот факс от Лауры, – или якобы от Лауры – всего лишь ухищрение, попытка сбить нас с толку и не дать мне позвонить приемным родителям Лили, чтобы спросить их о расческе?

Она услышала то, чего и боялась, хотя уже знала ответ.

– Он вообще не вызывает у меня доверия, Джинни – неохотно проговорила Алиса. – Не спрашивай меня, почему, но мне он кажется весьма сомнительным, и я могу сказать, что Сэму тоже.

63

Как и предупреждал Эдди Зарро, окружной прокурор Рич Стивенс был не в духе.

– Эти актеришки приезжают в наш округ, обделывают свои рекламные делишки, отнимают наше время, тогда как у нас тут разгуливает маньяк, – рявкнул он. -Я собираюсь сделать заявление для прессы, чтобы довести до сведения Робби Брента и Лауры Уилкокс, что привлеку их куголовной ответственности за умышленный обман. Лаура Уилкокс подтвердила, что высылала те факсы, угрожая дочери Джин Шеридан. Меня не волнует простит ее доктор Шеридан или нет. Я не прощу. Рассылка писем с угрозами – это преступление, и Лаура Уилкокс за него ответит.

Встревоженный Сэм поспешил унять Стивенса.

– Подожди, Рич, – сказал он. – Пресса не знает о дочери доктора Шеридан и об угрозах в ее адрес. Мы не имеем права это разглашать.

– Я все понимаю, Сэм, – огрызнулся Рич Стивенс. – Мы просто сошлемся на то, что в последнем факсе Лауpa Уилкокс созналась в рекламном трюке. – Он указал Сэму на папку у себя на столе. – Фотографии с места происшествия, – объяснил он. – Взгляни на них. Джой первая приехала туда по вызову. Я понимаю, что все уже в курсе дела, но, Джой, расскажи Сэму о жертве и о том, что тебе сообщили соседи.

В кабинете окружного прокурора, кроме Сэма и Эдди Зарро, находились еще четверо следователей. Джой Лэкоу, единственная женщина в их группе, не проработала детективом и года, но Сэм глубоко уважал ее за способность вытягивать сведения из потрясенных или убитых горем свидетелей.

– Пострадавшая, Ивонна Теппер, шестьдесят три года, разведена, два взрослых сына, оба женаты и живут в Калифорнии, – Джой держала в руке блокнот, но не сверялась с ним, а смотрела на Сэма. – У нее собственный парикмахерский салон, она всем очень нравилась и, видимо, не имела врагов. Ее бывший муж снова женился и живет в Иллинойсе. – Она остановилась. – Сэм, все это к делу не относится, поскольку мы нашли оловянного филина в кармане Теппер.

– Отпечатков на нем, как я полагаю, нет? – уточнил Сэм.

– Отпечатков нет. Мы знаем, что этот же тип убил в пятницу ночью Хелен Уэлан.

– Кого из соседей ты опросила?

– Каждого в квартале, но только одна женщина что-то знает. Теппер была у нее в гостях и, похоже, когда она возвращалась домой, ее и подстерег убийца. Женщину зовут Рита Холл. Они с Теппер были близкими подругами. Теппер зашла к Рите Холл в начале одиннадцатого, принесла какую-то косметику из своего салона. Женщины поговорили, посмотрели вместе одиннадцатичасовые новости. Муж Холл, Мэтью, уже спал. Сегодня утром он первый оказался рядом с Бесси Кош, которая обнаружила тело и сигналила из машины, чтобы позвать на помощь. Он догадался предупредить соседей, чтобы держались подальше от тела, и позвонить 911.

– Ивонна Теппер вышла из дома миссис Холл сразу после новостей? – спросил Сэм.

– Да. Миссис Холл проводила ее до двери и вышла вместе с ней на крыльцо. Она вспомнила, что хотела рассказать Теппер какие-то слухи о бывшем соседе. Она сказала, что простояли они не больше минуты, над ними горел фонарь, так что их могли видеть. Она заметила, как какая-то машина снизила скорость и подъехала к тротуару, но не придала этому значения. Вероятно, потому, что у соседей через улицу дети-подростки, которые постоянно снуют туда-сюда.

– Миссис Холл что-нибудь вспомнила насчет машины? – спросил Сэм.

– Только то, что это был небольшой «седан», темно-синий или черный. Миссис Холл вернулась в дом, закрыла дверь, а миссис Теппер пошла через лужайку к тротуару.

– Думаю, и минуты не прошло, как она была уже мертва, – сказал Рич Стивенс. – Мотив убийства – не кража. Ее сумка осталась лежать на тротуаре. В кошельке оказалось двести баксов, а на ней кольцо и серьги с бриллиантами. Этот тип хотел просто убить ее. Он схватил ее, затащил на лужайку, задушил, бросил тело в кусты и уехал.

– Он немного задержался, чтобы засунуть филина ей в карман, – отметил Сэм.

Рич Стивенс по очереди посмотрел на каждого из детективов.

– Не знаю, давать или нет информацию об этом филине в газеты. Возможно, кто-то что-то знает о человеке, который помешан на филинах, или, может, коллекционирует их.

– Ты представляешь, какой переполох устроят папарацци, если узнают о филинах в карманах жертв, – быстро сказал Сэм. – Если этот псих – нарциссист, а я думаю он такой, получится, мы дадим ему то, чего он хочет, не говоря уж о том, что спустим с цепи всяких убийц-подражателей.

– Мы не поможем женщинам, разгласив это, – заметила Джой Лэкоу. – Он оставляет филина после убийства, а не до того.

В конце собрания все пришли к соглашению, что лучшим вариантом будет предупредить женщин не выходить в одиночку на улицу после наступления темноты, и наглядно подкрепить это тем фактом, что Хелен Уэлан и Ивонна Теппер убиты одним и тем же неизвестным лицом или лицами.

Когда они расходились, Джой Лэкоу тихо сказала:

– Вот что меня пугает... ведь прямо сейчас какая-нибудь женщина занимается своими делами и не представляет, что через день или два расстанется с жизнью лишь потому, что окажется в неподходящем месте в неподходящее время и столкнется с этим человеком.

– Я пока так не считаю, – категорично заявил Рич Стивенс.

А я считаю, подумал Сэм. Я считаю.

64

В среду утром Джейк Перкинс посетил все запланированные лекции, за исключением литературного семинара – он считал, что способен гораздо лучше преподавателя вести этот курс. Перед обеденным перерывом, на правах репортера «Стоункрофт Газетт», он зашел в кабинет ректора Даунза, чтобы взять запланированное интервью, в котором Даунз собирался высказаться о блестящем успехе встречи выпускников.

Однако Альфред Даунз явно был не в духе.

– Джейк, я помню, что назначал тебе на это время, но теперь меня это совершенно не устраивает.

– Я понимаю, сэр, – успокаивающе ответил Джейк. – Я полагаю, вы знаете из новостей, что окружной прокурор настаивает на привлечении к уголовной ответственности двух наших стоункрофтских выдающихся выпускников за рекламный трюк.

– Я в курсе, – произнес Даунз ледяным тоном. Если Джейк и заметил холод в его голосе, то не подал виду.

– Думаете, что такая огласка может неблагоприятно отразиться на Стоункрофтской академии? – спросил он.

– Полагаю, это очевидно, Джейк, – резко сказал Даунз. – Если ты намерен отнимать мое время, задавая дурацкие вопросы, тогда вон отсюда, сейчас же.

– Я вовсе не хотел задавать дурацких вопросов, – ответил Джейк извиняющимся тоном. – Я вот к чему: на банкете Робби Брент пожертвовал десять тысяч долларов для нашей школы. В свете его действий за последние несколько дней вы склоняетесь к тому, чтобы вернуть его дар?

Он был уверен, что этот вопрос поставит ректора Даунза в тупик. Он знал, как сильно Даунз желал, чтобы новый корпус школы построили в период его руководства. Всем известно, что идея Джека Эмерсона устроить эту встречу, как и присуждение званий выдающихся выпускников пришлась Альфреду Даунзу по вкусу. Она означала рекламу, возможность представить школу в выгодном свете, явив миру добившихся успеха выпускников. Основная мысль, естественно, такая: они выучили все, что им требовалось знать, не где-нибудь, а в старом добром Стоункрофте. К тому же встреча предоставляла возможность выудить пожертвования у них и прочих бывших учеников.

Сейчас в средствах массовой информации обсуждается зловещее совпадение: пять женщин, выпускниц Стоункрофта, сидевших за одним обеденным столом, погибли, и Джейк понимал, что вряд ли кто-то захочет отдать в такую академию своих детей. А теперь эта рекламная акция Лауры Уилкокс и Робби Брента – еще один удар по престижу школы. Лицо Джейка посерьезнело, рыжие волосы топорщились сильнее, чем обычно.

– Доктор Даунз, как вам известно, истекает крайний срок сдачи материала в «Газетт». Мне просто необходимо привести ваши комментарии касательно встречи выпускников, – изрек он.

Альфред Даунз посмотрел на своего студента с некоторым отвращением.

– Я подготовлю заявление, и ты сможешь забрать его копию завтра утром, Джейк.

– О, большое спасибо, сэр. – Джейк даже посочувствовал мужчине, сидевшему за столом напротив него. Боится потерять работу, думал он. Совет попечителей может указать ему на дверь. Они знают, что Джек Эмерсон затеял встречу выпускников лишь потому, что владеет землей, которую они должны будут выкупить для нового корпуса, и что Даунз с ним на паях.

– Сэр, я вот думаю...

– Джейк, ты не думай, просто встань и уходи.

– Сию минуту, сэр, но, пожалуйста, выслушайте мое предложение. Я случайно узнал, что доктор Шеридан, доктор Флейшман и Гордон Эймори все еще в «Глен-Ридже», а Картер Стюарт остановился на другом конце города в «Гудзонской Долине». Возможно, если вы пригласите их на обед, сфотографируетесь с ними, это поможет снова представить Стоункрофт в выгодном свете. В достижениях этих людей никто не сомневается, и если отвлечь внимание на них, то сгладятся негативные последствия неподобающего поведения двух других выдающихся выпускников.

Альфред Даунз уставился на Джейка Перкинса, размышляя о том, что за тридцать пять лет преподавания он еще ни разу не сталкивался ни с таким нахальным, ни с таким расчетливым студентом. Он откинулся на спинку кресла и долго тянул с ответом.

– Когда у тебя выпуск, Джейк?

– У меня будет достаточно баллов к концу этого года, сэр. Как вам известно, я посещаю дополнительные курсы. Но мои родители не думают, что я буду готов к поступлению в колледж в следующем году, так что я с радостью останусь здесь и закончу учебу вместе с моим классом.

Джейк посмотрел на ректора Даунза и отметил, что тот, похоже, не разделяет его радость.

– Еще я задумал статью, которая может вам понравиться, – сказал Джейк. – Я просмотрел много материалов о Лауре Уилкокс. В смысле, перечитал подшивки «Газетт» и «Корнуолл Таймс» за те годы, что она жила здесь, и, как писала «Таймс», она всегда была королевой бала. У ее семьи имелись деньги, родители души в ней не чаяли. Я собираюсь написать передовицу для «Газетт» и показать, что, несмотря на все блага, которыми наслаждалась Лаура Уилкокс, она из тех, кто сейчас переживает тяжелые времена.

Джейк чувствовал, что его речь вот-вот прервут, и поэтому взахлеб продолжал.

– Думаю, подобная статья убьет двух зайцев, сэр. Даст понять, что детям из благополучных, обеспеченных семей Стоункрофт не гарантирует дальнейший успех, но при этом покажет, что другие выдающиеся выпускники, которым пришлось бороться, добились всего. Я имею в виду, что в Стоункрофте есть как стипендиаты, так и дети, которые сама зарабатывают себе на учебу. Это, возможно, станет стимулом для них, к тому же, такая статья будет неплохо смотреться. Известные газеты рыщут в поисках послесловий к событиям; это как раз то, что им надо, могут вцепиться.

Альфред Даунз несколько минут изучал свой портрет на стене за головой Джейка.

– Это возможно, – неохотно подтвердил он.

– Я собираюсь сфотографировать дома, в которых когда-то жила Лаура. Первый сейчас пустует, но его недавно перестроили, и выглядит он прекрасно. Второй, в который переехала ее семья, на Конкорд-авеню. Я бы назвал его типовым дворцом.

– Типовым дворцом? – озадаченно переспросил Даунз.

– В каждом квартале есть дом, слишком большой или слишком помпезный по сравнению с остальными. Их еще называют хоромами.

– Я не слышал такого выражения, – сказал Даунз, скорее себе, чем Джейку. Джейк вскочил на ноги.

– Не важно, сэр. Но чем больше я думаю об этом, тем больше мне нравится идея написать статью о Лауре, с ее фотографиями, со снимками ее домов-, тех лет, когда она училась в Стоункрофте, и современными, когда она стала известной. А теперь я, пожалуй, пойду, доктор Даунз. Но позволю себе дать вам еще один совет. Если вы намерены организовать этот прием, не стоит приглашать мистера Эмерсона. У меня сложилось впечатление, что все выдающиеся выпускники на дух его не переносят.