Текст книги "Помни меня"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

30

Эми приехала в девять тридцать. Поздоровавшись с Менли, вместо того, чтобы сразу пойти к Ханне, она помедлила у обеденного стола, заваленного книгами и записями, которые Менли собиралась разобрать.

– Миссис Николс, папа с Элейн вчера устраивали барбекью и там был Скотт Ковей. Он великолепен!

Так вот почему у тебя такие блестящие глаза, подумала Менли.

– Да, конечно, – согласилась она.

– Я рада, что мистер Николс будет представлять его. Он такой приятный, а полиция доставляет ему столько неприятностей.

– Так мы поняли.

– Как странно, что они с женой осматривали этот дом всего за день или два до ее смерти.

– Да.

– Он немного поговорил со мной. Его мама умерла и у него была мачеха. Он рассказал мне, что сначала не мог позволить себе полюбить ее, а потом жалел, что потратил так много времени, плохо относясь к ней. Они по-настоящему подружились.

– Я рада, что он рассказал тебе об этом, Эми. Теперь ты спокойнее относишься к предстоящей женитьбе отца?

Девушка вздохнула.

– Наверное. Слушая его, я поверила, что все будет о’кей.

Менли встала и обняла ее за плечи.

– Будет лучше, чем просто о’кей, увидишь.

– Наверное, – пробормотала Эми. – Только… нет, все будет хорошо. Мне просто хочется, чтобы папа был счастлив.

Ханна была в манеже, исследуя погремушку. Сейчас она яростно трясла ею.

Менли с Эми посмотрели на нее и рассмеялись.

– Ханна не любит, когда на нее не обращают внимания, – сказала Менли. – Почему бы тебе не посадить ее в коляску и не побыть на воздухе?

Когда они ушли, Менли открыла папки Спрэгью, вытащила содержимое на стол и стала раскладывать книги и записи в какое-то подобие порядка. Это было настоящее сокровище, клад исторических исследований. Там встречались копии писем, датированных семнадцатым веком. Были счета, родословные, старые карты и страницы записей Фоби Спрэгью, указывающие на источники ее сведений.

Менли обнаружила помеченные папки, среди них: кораблекрушения; пираты; лунные стервятники; места собраний; дома; морские капитаны. Как и предупреждал Генри Спрэгью, бумаги в папках были далеко не в порядке. Они были просто сложены, некоторые скреплены, встречались записи на клочках бумаги.

Менли решила просмотреть содержимое каждой папки, чтобы понять суть и попытаться составить общую картину. Кроме того, она искала любое упоминание о капитане Эндрью Фримене в надежде побольше узнать о Ремембер-Хаус.

Через час она наткнулась на первое. В папке с надписью «Дома» было упоминание о доме, строящемся Тобиасом Найтом для капитана Эндрью Фримена: «Жилой дом больших размеров, чтобы можно было разместить все имущество, привезенное им». Год 1703. Должно быть, относится к этому дому, решила Менли.

Дальше в этой папке она нашла копию письма капитана Фримена, написанного Тобиасу Найту с указаниями по строительству дома. Бросилось в глаза одно предложение: «Мегитабель, моя жена, мала и нежна. Пусть доски будут хорошо подогнаны, чтобы из-за плохой постройки она не замерзала».

Мегитабель. Это неверная жена.

Мала и нежна, подумала она, так чтобы из-за плохой постройки она не замерзала.

Почему женщина обманывает мужчину, который так заботится о ней? Менли отодвинула стул, встала, вышла в зал и выглянула. Эми поставила коляску почти у края обрыва и сидела рядом с книгой.

Сколько времени Мегитабель жила в этом доме? Любила ли она когда-нибудь капитана Фримена? Когда он должен был вернуться, ходила ли она по вдовьей дорожке, высматривая его судно?

Она спрашивала Адама о маленьких огороженных площадках, которые венчали крыши многих старых домов на Кейпе. Он рассказал, что когда-то, ожидая капитана домой, его жена поднималась туда, чтобы, напрягая зрение, разглядеть верхушки мачт корабля, появляющегося на горизонте. Так много кораблей не возвращалось из плавания, что со временем эти площадки стали называть вдовьими дорожками.

Менли подумала, что с вдовьей дорожки на этом доме открывается широкий обзор. На миг представила себе стоящую там стройную молодую женщину. Это будет на одной из иллюстраций в книге.

Потом она улыбнулась, посмотрев на коляску, в которой на солнышке спала дочка. Внезапно ее охватило чувство покоя и умиротворения. Все будет прекрасно, подумала она. Я слишком много волнуюсь. Меня всегда успокаивает работа.

Менли вернулась в кухню и стала просматривать новые папки, заполняя новыми сведениями листы тетради: имена, типичные для того времени; описания одежды; описания погоды.

В четверть первого она взглянула на часы и, решив, что пора подумать о ланче, вышла за Эми с Ханной.

Ханна все еще крепко спала.

– Этот воздух как снотворное, Эми, – улыбнулась Менли. – Как вспомнишь, что этот ребенок не смыкал глаз первые шесть недель своей жизни.

– Она успокоилась в тот же момент, когда я повезла коляску, – сказала Эми. – Мне следует брать с вас половину платы.

– Ничего подобного. То, что ты здесь, означает для меня чудесные пару часиков. Папки, которые я рассматривала, содержат потрясающий материал.

Эми с любопытством посмотрела на нее.

– О, а мне показалось, что я видела вас там, – она указала на вдовью дорожку.

– Эми, за исключением нескольких минут, когда я выглядывала в окно внизу, я не трогалась с места, – прикрыв глаза, Менли посмотрела вверх на вдовью дорожку. – Там металлическая полоска на левой трубе. Солнце падает так, что кажется, будто кто-то движется.

По-видимому, Эми эти слова не убедили, но она покачала головой и сказала:

– Конечно, солнце слепило меня, когда я смотрела вверх. Наверное, мне просто показалось, что я видела вас.

Позже, когда Эми кормила Ханну, Менли поднялась наверх. Веревочная лестница в чулане на втором этаже вела на вдовью дорожку. Она открыла дверь в чулан и почувствовала порыв холодного воздуха. Откуда так дует?

Менли потянула лестницу вниз, взобралась по ступенькам, отперла и распахнула дверь, потом вышла. С опаской она попробовала пол. Крепкий. Прошла несколько шагов и взялась за ограду. Ограда была почти по грудь. Тоже безопасно.

Что же увидела Эми, когда подумала, что видит меня, спросила она себя. Дорожка была около десяти квадратных футов и примостилась между массивными каминными трубами. Менли пересекла ее и посмотрела на то место в ста футах, где сидела Эми. Потом обернулась, чтобы осмотреть место за собой.

Привлекла ли взгляд Эми вот эта металлическая полоска? Солнечные зайчики играли на металле, создавая движущиеся тени.

Я все-таки не понимаю, как она могла так ошибиться, подумала Менли, спускаясь по лестнице. Боже, как здесь зябко. Она вздрогнула от усиливающегося холода в узком чулане.

На нижней ступени она замерла, пораженная внезапной мыслью. Может быть, Эми была права?

Когда я представляла Мегитабель, ждущую своего капитана на вдовьей дорожке, было ли представление таким ярким, потому что я сама поднималась сюда, гадала Менли.

Может, я действительно теряю рассудок? Такая возможность привела ее в отчаяние.

31

Адам оставил машину у «Вейсайд-Инн» и прошел два квартала до офиса Элейн. Через окно он увидел, что она сидит за столом. Ему повезло. Она была одна.

Витрину украшали фотографии домов, выставленных на продажу. Когда Адам повернулся к двери, его привлекла аэрофотосъемка Ремембер-Хаус и он изучил ее. Хорошая фотография, подумал он. На снимке были запечатлены дом, океан, отмель, пляж, скала, рыбачья лодка – все изображено с удивительной четкостью. На карточке, прикрепленной к фото, было написано «Ремембер-Хаус. Продается». Ничего подобного, подумал он.

Когда открылась дверь, Элейн подняла глаза и, отбросив стул, поспешила в приемную.

– Адам! Какой приятный сюрприз! – Она легко поцеловала его.

Он прошел за ней в кабинет и уселся в удобное кресло.

– Эй, чего ты пытаешься добиться, продавая мой дом прямо из-под меня?

Элейн подняла брови.

– Я не знала, что ты его покупаешь.

– Давай назовем это определением «может быть». Я просто еще не говорил тебе. Менли он нравится, но я не хочу торопить ее с принятием окончательного решения. У нас ведь отсрочка до сентября, правда?

– Да, я была уверена, что вы захотите этот дом.

– Тогда зачем эта картина в окне?

Она засмеялась.

– Это приманка. Люди спрашивают, и я говорю, что сделка отсрочена, и уговариваю их выбрать что-нибудь еще.

– Ты всегда была выдумщицей.

– Приходилось. Бедная мама никогда долго не держалась на работе. Она всегда с кем-нибудь ругалась и ее увольняли.

Глаза Адама смягчились.

– Тебе нелегко было расти, Лейн. Мне не хочется говорить тебе слишком много комплиментов, но приходится сказать, что ты всегда потрясающе выглядела в те времена.

Элейн скорчила рожицу.

– Ты просто становишься добреньким.

– Нет, в самом деле, нет, – тихо сказал Адам, – может быть, не такой тупой. Не помню, благодарил ли я тебя за то, какой потрясающей ты была, когда я приезжал сюда в прошлом году.

– После гибели Бобби и разъезда с Менли ты был в очень плохом состоянии. Я была рада, что оказалась рядом.

– Я хочу попросить тебя еще немного помочь.

– Что-то случилось? – быстро спросила она.

– Нет. Просто мне придется ездить в Нью-Йорк чаще, чем я думал. Мне совсем не нравится так часто оставлять Менли одну. Мне кажется, что у нее было больше проявлений посттравматического стресса, чем она говорит. Думаю, что она чувствует, что справится сама, и, может быть, так и будет.

– Если Эми будет оставаться, это поможет?

– Менли этого не хочет. Я подумал, что вечерами, когда меня нет, Эми могла бы оставаться с Ханной, а ты одна или с Джоном могла бы пригласить Менли пообедать. Когда я дома, нам лучше проводить время вдвоем. Мы еще… Ну, вот и все.

– Адам, в чем дело?

– Ни в чем.

Элейн была достаточно умна, чтобы не настаивать. Вместо этого она предложила:

– Дай мне знать, когда снова поедешь в Нью-Йорк.

– Завтра днем.

– Я позвоню попозже, приглашу вас обоих пообедать завтра, потом настою, чтобы Менли пришла одна.

– И я буду настаивать, – улыбнулся Адам. – Это хорошо. Кстати, я завтракал с Ковеем.

– И? – глаза Элейн широко раскрылись.

– Ничего, о чем я могу сейчас говорить. Привилегия пары адвокат – клиент.

– Я всегда оказываюсь ни при чем, – вздохнула она. – О, я вспомнила. Большие новости. Отметь в своем календаре субботу после Дня Благодарения. Мы с Джоном женимся.

– Потрясающе. Когда вы решили?

– Вчера. У нас было барбекью и был Скотт Ковей. Он рассказал Эми о своей мачехе и позже Эми сказала отцу, что она счастлива за нас. Джон позвонил мне ночью. Это Скотт произвел перемену в настроении Эми.

– Ты все время твердишь, что Ковей прекрасный парень, – Адам встал. – Проводи меня.

В приемной он обнял ее за плечи одной рукой.

– Будет Джон беситься, если я буду прибегать к тебе со своими проблемами, когда вы поженитесь?

– Конечно, нет.

У дверей он крепко обнял ее и поцеловал в щеку.

– Раньше это у тебя получалось лучше, – засмеялась она.

Резким движением Элейн повернула к себе его лицо и прижалась губами к его рту.

Адам отступил и покачал головой.

– Это называется долговременной памятью, Лейн.

32

Завтрак фактически закончился. Несколько случайных посетителей допивали кофе. Менеджер велел Тине сесть за столик в дальнем конце зала и поговорить с детективом. Она принесла кофе для двоих и зажгла сигарету.

– Я пытаюсь бросить, – сказала она Нэту Кугану после первой затяжки, – и только иногда закуриваю.

– Когда волнуетесь? – предположил Нэт.

Глаза Тины сузились.

– Я не волнуюсь, – отрезала она. – С чего бы?

– Вы расскажите мне, – предложил Нэт. – Одну причину я мог бы назвать вам. Это могут быть ваши свидания с недавно женившимся мужчиной, у которого внезапно умерла богатая жена. И если эта смерть окажется убийством, у многих мог бы возникнуть интерес, насколько вы были посвящены в планы безутешного мужа. Конечно, это гипотеза.

– Послушайте, мистер Куган, – сказала Тина, – я встречалась со Скоттом в прошлом году. Он всегда говорил, что в конце лета уедет. Я уверена, что вам известно о летних романах.

– А я слышал о некоторых, которые не заканчиваются с летом.

– Этот закончился. Только когда я увидела его с женой, прямо вот в этой комнате, а после поспрашивала и выяснила, что он виделся с ней прошлым августом, я взбесилась. У меня был парень, который сходил по мне с ума, даже хотел жениться, а я бросила его из-за Скотта.

– И поэтому месяц назад вы встретились со Скоттом в том пабе?

– Как я только что говорила мистеру Николсу…

– Мистеру Николсу?

– Это адвокат Скотта. Он был здесь со Скоттом утром. Я объяснила ему, что это я звонила ему, а не иначе. Он не хотел видеть меня, но я настаивала. Потом, когда я пришла в бар, какой-то человек разговаривал со Скоттом и я смогла понять, что Скотту не хочется, чтобы наша встреча походила на свидание, поэтому ушла.

– Но вы увидели его в другой раз?

– Я звонила ему. Он попросил меня сказать, что я хочу, по телефону. Поэтому я все ему и высказала.

– Высказали?

– Я сказала ему, что хотела бы никогда его не знать, что, если бы он просто оставил меня в покое, я была бы уже замужем за Фредом и все было бы в полном порядке. Фред сходил по мне с ума и у него были деньги.

– Но вы говорили, что все время знали, что Скотт собирается уехать после окончания сезона в театре.

Тина глубоко затянулась и вздохнула.

– Послушайте, мистер Куган, когда такой парень, как Скотт, обхаживает тебя и говорит, что от тебя без ума, начинаешь думать про себя, что может именно тебе удастся зацепить его. Многие девушки поймали ребят, которые клялись, что никогда не женятся.

– Полагаю, что это правда. Так ваша претензия к Скотту в том, что он, возможно, проводил с Вивиан ту же игру в то же время.

– Но этого не было. Она встретила его только в последнюю неделю. Она писала ему, навещала его, когда он работал в театре в Бока-Ретоне. Она просто преследовала его. Я, по крайней мере, Почувствовала себя немного лучше.

– Это Скотт рассказал вам?

– Да…

– И тогда вы нанесли ему соболезнующий визит после исчезновения его жены. Может быть, вы надеялись, что он обернется к вам в трудный час.

– Ну, он не сделал этого, – Тина отодвинула назад стул. – И это не принесло бы ему пользы, если бы он и захотел. Я снова встречаюсь с Фредом, так что, вы видите, у вас нет причин досаждать мне. Было приятно познакомиться с вами, мистер Куган. Мой перерыв на кофе закончился.

По пути к выходу Нэт заглянул в кабинет управляющего «Вейсайд-Инн» и попросил посмотреть заявление, которое Тина писала при поступлении на работу. Из него он узнал, что она из Нью-Бедфорда, на Кейпе пять лет, ее последняя работа была в «Даниэль-Вебстер-Инн» в Сэндвиче. В поручительствах, которые она предъявила, он нашел имя, которое искал. Фред Хендин, плотник из Барнстейбла.

Наверняка, этот Фред Хендин и есть тот большой мот, которого Тина бросила в прошлом году, а потом стала снова встречаться. Ему не хотелось много расспрашивать Тину. Он не хотел, чтобы она предупредила Фреда, что его тоже будут спрашивать.

Будет интересно потолковать с терпеливым ухажером Тины и ее товарками в «Даниэль-Вебстер-Инн».

Бесстыжая молодая леди, подумал Нэт, возвращая документы Тины. И очень самоуверенная. Ей кажется, что она ловко провела меня. Посмотрим.

33

Анна и Грехем Карпентеры радовались дочерям Эмили и Барбаре, приехавшим с семьями на уикэнд. Они плавали на лодках, потом взрослые играли в гольф, пока трое внуков-подростков были на пляже с друзьями. Вечером в субботу они пообедали в клубе. Отсутствие споров и разногласий, которые Вивиан вносила в подобные собрания, упрямо напоминало Анне о ее отсутствии.

Никто из нас не любил ее так, как ей было необходимо, сказала она себе. Эта мысль и вопрос об изумрудном кольце постоянно присутствовали у нее в мыслях. Кольцо было единственной вещью, которой Вивиан искренне дорожила. Было ли оно сорвано с ее пальца единственным человеком, который дал ей почувствовать себя любимой? Этот вопрос преследовал Анну все дни.

В понедельник утром за завтраком она подняла вопрос о кольце.

– Грехем, кажется, у Эмили возникла хорошая идея насчет изумруда.

– Какая, дорогая?

– Она заметила, что он все еще в нашем страховом полисе, и считает, что следует заявить о его пропаже. В подобной ситуации возместят ли нам убытки?

– Возможно. Но нам придется отдать деньги Скотту, как наследнику Вивиан.

– Я знаю. Но это кольцо стоит двести пятьдесят тысяч долларов. Не думаешь ли ты, что если мы намекнем в страховой компании, что не верим версии Скотта о его пропаже, они могли бы направить своего следователя?

– Детектив Куган ведет расследование. Ты это знаешь, Анна.

– Принесет вред, если страховая компания тоже займется этим?

– Полагаю, что да.

Анна кивнула экономке, подошедшей к столу с кофейником.

– Мне еще немного, миссис Дилон, спасибо.

Несколько минут она пила кофе молча, потом сказала:

– Эмили напомнила мне, как Виви жаловалась, что кольцо трудно снимается. Помнишь? Маленькой она сломала этот палец и сустав на нем был немного увеличен. Но кольцо подходит прекрасно, когда надето, так что басни Скотта, что она переодела его на другую руку, не имеют смысла.

Ее глаза заблестели от слез, когда она вспомнила:

– Я вспоминаю истории об изумрудах, которые рассказывала мне моя бабушка. Одна история о том, что потерять изумруд – к несчастью. Другая, что изумруды известны тем, что возвращаются домой.

34

Джен Палей провела тихое воскресенье. Для нее это был самый тяжелый день в неделе. Слишком много воспоминаний о чудесных воскресных днях, когда они с Томом читали газеты, разгадывали кроссворды, гуляли по пляжу.

Она жила на Лоу-Роуд в Брустере, в том же доме, который они купили тридцать лет назад. Они собирались продать его после окончания реставрации в Ремембер-Хаус. Теперь она очень рада, что они не переехали до того, как она потеряла Тома.

Джен всегда оживала с наступлением понедельника и возобновлением ежедневной рутины. Недавно она стала дежурить по понедельникам в Женской библиотеке Брустера. Это было приятное и полезное времяпрепровождение, и ей нравилось бывать в обществе других женщин.

Сегодня по дороге в библиотеку она подумала о Менли Николс. Ей сразу понравилась эта молодая женщина, что было очень приятно, так как она восхищалась книгами Менли. Джен порадовало и то, что следующая книга о Дэвиде будет рассказывать о Кейпе. Вечером в субботу, когда они говорили с Менли о Ремембер-Хаус, Менли высказала желание использовать капитана Эндрью Фримена как прототип для рассказа о мальчике, выросшем и ушедшем в море.

Джен интересовало, попросила ли Менли по ее совету записи Фоби у Генри Спрэгью, но пока она ехала по обсаженному деревьями шоссе, ей пришла в голову другая мысль. В начале восемнадцатого века для морского капитана было обычным брать с собой жену и даже детей в длительные плавания. Некоторые жены вели дневники, которые теперь находились в собрании библиотеки. Она еще не добралась до них, но было бы интересно просмотреть их и выяснить, была ли жена капитана Фримена одной из таких жен.

Стояла чудесная погода и единственный автомобиль на парковке принадлежал другому добровольцу Элене Мартин, которая тоже дежурила по понедельникам. Сегодня у меня будет много времени для чтения.

– Эти девушки попутешествовали, – шепнула она Элене через час, сидя за одним из длинных столов с дюжиной рукописных журналов.

– Одна из них написала, что «была на борту два года». Ездила в Китай и Индию, родила ребенка во время шторма в Атлантическом океане и вернулась домой «посвежевшая и успокоенная духом, несмотря на постоянные испытания». Сейчас век самолетов, но я никогда не была в Китае.

Журналы были увлекательным чтением, но она не смогла найти упоминания о жене капитана Фримена. Наконец она сдалась.

– Кажется, жена капитана Фримена не держала в руке перо, или, если и держала, у нас здесь нет ее мемуаров.

Элена проверяла порядок книг на полках. Она остановилась и сняла очки, привычка, которая показывала, что она хочет что-то вспомнить.

– Капитан Фримен, – размышляла она. – Я помню, что когда-то нашла что-то о нем для Фоби Спрэгью. Мне кажется, у нас где-то есть даже его портрет. Он вырос в Брустере.

– Я не знала этого, – ответила Джен. – Я думала, что он из Чэтхэма.

Элена надела очки.

– Дай-ка я посмотрю.

Через несколько минут Джен читала летопись Брустера и короткие записи. Из книги она узнала, что матерью Эндрью была Элизабетт Никерсон, дочь Виллиама Никерсона из Ярмута, которая в 1653 году вышла замуж за Самуэля Фримена, фермера. В качестве свадебного подарка она получила от отца дарственную на сорок акров земли в горах и десять акров в Мономойте, как тогда называли Чэтхэм.

Интересно, на той ли земле в Чэтхэме потом построили Ремембер-Хаус, подумала Джен.

У Самуэля и Элизабетт было три сына – Калеб, Самуэль и Эндрью. Выжил только Эндрью и в десять лет ушел в море на «Мэри Лью», шлюпе под командованием капитана Нэтаниэля Бейкера.

В 1702 году тридцативосьмилетний Эндрью, теперь уже капитан собственного корабля «Удача», женился на шестнадцатилетней Мегитабель Винслоу, дочери преподобного Джонатана Винслоу из Бостона.

Не могу дождаться, когда расскажу Менли Николс, что нашла все это, ликовала Джен.

Конечно, у нее могут быть материалы Фоби и она уже это знает.

– Хотите взглянуть на капитана Фримена?

Джен подняла глаза. Около нее стояла Элена, победно улыбаясь.

– Я помнила, что видела его портрет. Это, должно быть, рисовал кто-то на корабле. Впечатляет?

Карандашно-чернильный рисунок изображал капитана Эндрью Фримена за штурвалом «Удачи». Крупный мужчина, высокий и широкоплечий, с короткой темной бородой, сильными чертами лица, твердым ртом и глазами, прищуренными будто от солнца. У него был уверенный и властный вид.

– У капитана была репутация бесстрашного человека, и он так и выглядит, правда? – прокомментировала Элена. – Могу сказать, что не хотела бы быть его женой, которая обманывала его и была уличена в этом.

– Как вы думаете, ничего, если я сделаю копию? – спросила Джен. – Я осторожно.

– Конечно.

Придя домой, Джен позвонила Менли и рассказала, что нашла кое-что для нее.

– Одна вещь особенно интересная, – пообещала она. – Я заскочу к вам завтра. Вы будете дома около четырех?

– Это было бы чудесно, – согласилась Менли. – Сегодня я делала рисунки для иллюстраций и, конечно, материалы миссис Спрэгью просто великолепны. Спасибо, что вы рассказали о них.

Она заколебалась, потом спросила:

– Как вы думаете, возможно ли найти портрет Мегитабель?

– Не знаю, – ответила Джен. – Но я, конечно, поищу.

Повесив трубку, Джен задумалась. Менли Николс искренне обрадовалась, услышав ее, но что-то в ее голосе вызывало тревогу у Джен. Что это было? И потом этот вопрос не раз мелькал у нее в голове.

У Тома был сердечный приступ в Ремембер-Хаус. Он вошел после работы на улице, держась за сердце. Она уложила его и побежала вызывать врача. Когда она вернулась, он схватил ее руку и показал на камин:

– Джен, я только что увидел…

Что увидел Том? Он не успел закончить фразу.