Текст книги "Загадка ледяного пламени"

Автор книги: Мэри Ханшеу

Соавторы: Томас Ханшеу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава V
Призрак на банкете

Мерритон в вечернем костюме – настоящий красавец – стоял у дверей курительной комнаты вместе с Тони Уэстом, коренастым толстячком, на котором костюм сидел кое-как, а воротник белой манишки и вовсе казался на пару размеров больше необходимого. Несколько раз Мерритон пытался уговорить Тони сходить к приличному портному, но тот так и не внял просьбам приятеля.

Теперь же они стояли и ждали, прислушиваясь к звукам приближающихся экипажей, которые должны привезти гостей, собирающихся на вечеринку для холостяков. Больше всего Найджел хотел встретиться с Дакром Уинном, который уезжал в Каир. А сам Мерритон готовился стать «бенедиктом»[5]5
  «Бенедикт» (англ. нариц.) – женившийся убежденный холостяк, по имени героя комедии У. Шекспира «Много шума из ничего».


[Закрыть].

Однако вышло так, что старые и верные друзья Найджела – Лестер Старк и Тони Уэст – прибыли первыми. Дакр Уинн ожидался с семичасовым поездом. Приглашены также Дикки Фордис и Реджинальд Лефрой – офицеры, вместе с которыми он служил в Индии, да пожилой доктор Джонсон Бартоломью, которого хозяин очень уважал. Еще несколько человек довольно плохо знали сэра Найджела, но уважали его тонкий юмор.

Раздался звонок в передней – прибыл еще кто-то из гостей. Боркинс напыщенно (и тем не менее изящно) поспешил открыть двери. Сэр Найджел, шагнув вперед, увидел широкоплечую фигуру Дакра Уинна. Его вечный соперник был закутан в черный вечерний плащ, который принято одевать в таких случаях. Оперная шляпа сидела на голове под правильным углом, скрывая коротко подстриженные волосы. Гость вошел в прихожую, одновременно снимая перчатки. Мерритон шагнул навстречу, протягивая руку. Сзади послышался голос Тони Уэста:

– Привет, старик! Как дела? Выглядишь, словно рыба, выброшенная из воды. Гм-м-м! Мерритон, старина, это мои ребра! Если не возражаешь, не тычь в меня. Твой локоть как штык.

Найджел поднял бровь и нахмурился. Тыкать под ребра… Но как иначе дать понять этому увальню, что не стоит так говорить, тем более сейчас, когда сердечная рана Дакра еще свежа.

Тони неожиданно понял, что сказал что-то не то, прижал ладонь ко рту и отступил. И тут, словно для того, чтобы замять неловкую паузу, из гостиной донеслись звуки джаза, как будто приглашая гостя пройти в глубь дома.

Дакр Уинн вошел в гостиную, наполненную клубами сигарного дыма. Больше всего он напоминал нахмурившегося Геркулеса.

– Привет! – протянул он, нерешительно приветствуя Лестера Старка.

Лестер никогда не любил Дакра, и оба они знали это.

– Вы тоже здесь! Чувствую, вечеринка и в самом деле удастся. Вот те на! Но должен поклясться, господа, на той неделе вы все будете страшно завидовать. Там, куда я отправляюсь, на Красном море, полно симпатичных женщин, – неожиданно повернувшись, он внимательно посмотрел на хозяина, – и не нужно беспокоиться ни о чем. Белые огни Каира над темной водой – что может оказаться прекраснее? Чудесная картина.

– Должно быть, здорово! – с дрожью в голосе протянул Тони Уэст. – Когда вы пропитаетесь Каиром, Уинн, то вернетесь домой переполненный страданием. Даже розы станут пахнуть по-другому. Единственный запах, который вы сможете ощущать, – запах Каира…

– Есть вещи, которые оскорбляют сильнее, чем неприятные ароматы, – надменно ответил Дакр, бросив мрачный взгляд в сторону Найджела. Однако по его голосу было слышно, что в этот вечер он уже выпил слишком много. – Думаю, и после запаха Каира я смогу наслаждаться другими прелестями этого мира. Разве не так, Найджел? – Он принужденно усмехнулся, и смех его прозвучал безрадостно.

Мерритон, бросив косой взгляд на остальных гостей, понял, что они тоже заметили фальшь в голосе Уинна. А в того словно дьявол вселился.

Видимо, все происходящее забавляло его, но ничто в мире не могло развеселить. И тут неожиданно всякая жалость к сопернику исчезла из сердца сэра Найджела. Очевидно, что Дакр смертельно пьян, и теперь он, казалось, испытывал отвращение к самому себе. В этот миг хозяин начал сожалеть, что дал слабину и устроил эту вечеринку, пригласив недруга. А все только для того, чтобы покрасоваться, продемонстрировав всему миру свое дружелюбие. А Уинн, похоже, собирался стать на этом банкете своеобразным «скелетом из шкафа», всем видом показывая, что хозяин дома обошелся с ним несправедливо.

– Ну, встряхнись, старина! – подступил к гостю неуемный Тони Уэст. – У тебя лицо такое, словно ты только что съел лимон. Не стоит хандрить! Тебе не повезло. Что ж, удача вернется в следующий раз… Добрый день, доктор Бартоломью, – приветствовал он нового гостя. – Как вы сегодня? Прекрасный вечер, не правда ли? Вот он – король банкета, безмятежный и очаровательный. Чрезвычайно очаровательный. А это – Дакр Уинн, вечный скиталец, вынужденный променять отчизну на тлетворные запахи Каира. Не завидуйте, ведь ему предстоит отправиться в Египет.

Он наигранно поклонился удивленному доктору, который недоуменно уставился на гиганта. У доктора была неопрятная, длинная, всклокоченная борода, а его манишка всегда выглядела помятой и поношенной. Трудно вообразить этого человека в роли врача, и тем не менее он считался одним из лучших в Лондоне.

– Рад снова услышать вас, мой милый болтливый попугай, – наконец подобрав нужные слова, ответил доктор. – Видимо, я должен в ответ поинтересоваться, как ваши дела? Однако больше меня интересует другое: кто затеял эту вечеринку? Вы или наш многоуважаемый сэр Найджел Мерритон? А то мне непонятно. Вы же приветствуете гостей так, словно вы тут хозяин.

– Хорошо, ухожу на корму этого крейсера, – парировал Уэст, широко усмехнувшись. – Передаю всю полноту власти в руки Найджела. Пусть он сам рулит, приветствуя гостей должным образом.

Тони был одним из тех, кто знал об истинной причине вечеринки, и напоминал старую сплетницу, готовую поделиться новостями с каждым встречным. Однако друзья прощали ему и этот недостаток.

Наверное, поэтому, чтобы утихомирить его, хозяин вновь пихнул толстяка локтем, когда тот попытался отступить. Тони качнулся, чуть ли не повалившись на Уинна, и наигранно застонал.

– Что, черт возьми… – начал было тот раздраженным голосом, но Тони лишь усмехнулся.

– Ну, ты же знаешь нашего Найджела. Это все его подковерные игры.

– Заткнитесь же, наконец! – не выдержал Лестер Старк, хлопнув ладонью по рту Уэста.

В это время вновь зазвонил дверной звонок, и Боркинс вернулся в гостиную в сопровождении двух молодых людей: Фордиса и Лефроя. Оба были тощими, узкоплечими, щеголеватыми молодыми людьми, в которых без труда можно признать военных. Таким образом, выходило, что все приглашенные прибыли.

Дворецкий Боркинс удалился, а минут через пятнадцать в прихожей ударил гонг. Все перешли в столовую. Доктор Бартоломью шел, опираясь на пухлую руку Тони. Фордис и Лефрой держались уверенно. Бритыми головами, манерой поведения и костюмами они так напоминали друг друга, что могли сойти за близнецов. Мерритон и Старк шли друг за другом, обмениваясь шутками, а перед ними вышагивал Дакр – одинокий, огромный, мрачный и властный.

В столовой он сел по правую руку от хозяина, остальные же расселись кто куда, так, как сами пожелали, стараясь при этом как можно громче шуметь и веселиться, отпуская всевозможные шутливые замечания. Оглядев стол, Найджел решил, что не все так уж плохо, вечеринка вполне удастся.

Шампанское лилось рекой, и постепенно общее настроение улучшилось. Гости радостно пили за предстоящее путешествие Дакра, отпуская всевозможные шутки относительно Египта и жизни в колониях, а потом, узнав о причине вечеринки, не на шутку взялись за Мерритона. Вот только Уинн по-прежнему оставался мрачным и раздраженным. А потом неожиданно «призрак зла» вновь «спустился» в зал, и было совершенно очевидно, кто вызвал его.

– Между прочим, хочу спросить, дорогой Найджел, – неожиданно произнес Дакр, – нет ли в этих местах призраков, или, быть может, с этими землями связана какая-то зловещая легенда? Расскажите – если, конечно, есть что. Хорошая закуска, вино и истории о призраках – самое приятное времяпрепровождение. А ты, Тони, притуши свет. Этот дом – самое подходящее место для призраков. Начинайте, мы слушаем.

– Итак! – многозначительно объявил Найджел. – Дайте мне допить бокал, и я расскажу вам поистине удивительную историю. Могу вас заверить, в ней нет ничего смешного!

– Начинайте! – разом попросили гости. – Мы ждем, сэр.

Так вышло, что они обязали Мерритона к рассказу, а он слишком много выпил, чтобы решиться отказать. Безотказность к просьбам друзей – это, пожалуй, был один из его редких недостатков.

– Подойдите к окнам и сами посмотрите, а затем я расскажу вам всю историю, – объявил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно загадочнее.

А потом, словно подавая пример остальным, хозяин шагнул к окну и резким движением руки раздвинул шторы. Было уже темно – вот-вот должно было пробить десять, – но на болотах уже мерцали и танцевали огни, которые последние дни так удивляли его, заполняя душу сверхъестественными страхами. На фоне тьмы они напоминали гроздь алмазов, которые странно переливались в таинственном лунном свете.

Все гости подошли к окнам, только Дакр остался стоять в стороне, словно гигантский разъяренный бык, готовый броситься на свою жертву. Потом раздались удивленные восклицания.

– Чертовски милое зрелище! – отметил Фордис, растягивая слова, словно само по себе произнесение этой фразы доставляло ему некое эстетическое удовольствие. – Что это? Какой-то новый аттракцион? Не знал, что вы балуетесь такими вещами.

– Ничем таким я не балуюсь, – возразил Мерритон и только потом понял, как глупо это звучит. – Тут нет никаких ярмарочных «чудес» или розыгрышей. Это бог знает что! В том-то и суть дела. Что создает эти огни, откуда они берутся? Та часть болот необитаема – призрачное место, куда никто из крестьян не рискует отправляться ночью. Ходят истории о том, что те, кто уходит ночью на болота, никогда не возвращаются…

– Не перегибайте, Найджел, – с притворным удивлением выдохнул Тони. – Шампанское – дело хорошее, но…

– Именно так говорят местные крестьяне, – с печалью в голосе возразил Мерритон. – Это рассказал мой дворецкий, когда я спросил про «ледяное пламя» – так здешние жители называют огни. Они утверждают, что это – какое-то сверхъестественное явление, и все, кто проходит мимо, исчезают с лица Земли. А на следующую ночь появляются новые огни – это горит душа того, кто предшествующей ночью отправился на болота.

– А есть тому доказательства? – поинтересовался доктор Джонсон, неспешно поглаживая бороду. Судя по выражению лица, он не верил во всю эту историю.

Сэр Найджел резко повернулся к нему, пытаясь что-то рассмотреть в тусклом свете, воцарившемся в столовой.

– Да, насколько мне известно, – наконец ответил он на вопрос доктора. – Недавно один парень – приятели звали его Муерсом, а полное его имя Уилл Муерс – выпил и поспорил с местными бездельниками, что ночью отправится на болота.

– И вернулся? – с очевидным беспокойством в голосе поинтересовался Уэст.

– Нет. На следующий день приятели искали его на болотах, но никто так и не нашел тела, а на следующую ночь, говорят, появилось еще одно созвездие огоньков, которое присоединилось к остальным. По-моему вы, Лестер, любите именно такие истории.

На мгновение в столовой воцарилась тишина. Потом Лестер Старк встряхнулся, словно пришел в себя.

– Да, в самом деле, странная история, – заметил он. – Включите яркий свет. Нужно рассеять этот мрак, а то мы тут окончательно закиснем. И что вы, Найджел, собираетесь со всем этим делать?

Внезапно из тени выступил великан – это Дакр шагнул к окну. Искорки отраженного «ледяного пламени» сверкали в глазах, а тяжелые губы чуть подрагивали, словно он хотел что-то сказать. Затянувшись сигаретой, Уинн запрокинул голову.

– Что я слышу! Чепуха, которую могут рассказывать только безумные старухи, – громогласно объявил он. – И как разумный, приличный человек может нести подобную чепуху? У Найджела голова всегда забита подобной ерундой, но вы-то, парни?.. Выходит, что вы все – компания самых безмозглых уродцев из всех, кого я встречал!

Мерритону понадобилась вся выдержка, чтобы промолчать. Он с трудом уговорил себя это сделать, мысленно напомнив себе, что Дакр – гость в его доме. Было совершенно очевидно, что Уинн нарывается на скандал. Однако прежде чем Найджел решился на какие-то действия, доктор Бартоломью повернулся к бузотеру и проговорил:

– Неужели вы думаете, что если вас пригласили в гости, то вам позволено говорить что угодно?

Он произнес эти слова тихим голосом, но все присутствующие разом встрепенулись, словно только сейчас осознали смысл фразы, произнесенной Дакром. А сам гигант тем временем надулся, словно пытаясь сделать еще шире. Его толстая шея побагровела.

– Я всегда говорю и делаю только то, что хочу! Вы – мужчины, или предполагается, что мужчины. Так чего же вы тогда трясетесь, словно трусливые бабы? Боитесь выйти и посмотреть, что это на самом деле за огни? Хорошо! Я ничуть не боюсь! Смотрите. Я сделаю ставку – поспорю с вами, малыши. Пятьдесят фунтов за то, что я благополучно вернусь и рассею все страшилки, слепленные из детских фантазий. Потому как скорее всего это или какие-то светлячки, или шутит кто-то из местных жителей, живущих на отшибе… Итак, я ставлю пятьдесят фунтов. Что скажете?

С презрением он обвел взглядом собравшихся, при этом его губы чуть разошлись в глумливой улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов. В этот миг он напоминал огромного хищника, готового отправиться на охоту.

– Ну, что, примет кто-нибудь мой вызов?.. Вы, Найджел? Пятьдесят фунтов, если я не вернусь к двенадцати или не смогу рассказать, что происходит на болотах.

Мерритон побагровел, и теперь лицо его покраснело даже больше, чем у его оппонента. Совершенно непроизвольно он шагнул вперед, но пальцы доктора стальной хваткой впились в рукав пиджака, остановив его. Кроме того, Найджел чувствовал определенное беспокойство за судьбу гостя – пьяного дурака, который собирался делать то, что не следовало, то, от чего сам Мерритон удержался, впервые увидев огни несколько месяцев назад. К тому же Найджел не мог допустить, чтобы в его доме держали пари, цена которого – жизнь человека, словно тот скаковая лошадь.

– Вы будете последним дураком, Уинн, если отправитесь туда, – сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно. – Я прошу вас, как своего гостя: не делайте этого. Может, все это и в самом деле глупая история. Может быть, но давайте не станем проверять истинность слов на своей шкуре. Мне хотелось бы, чтобы не было никакого пари и ночной прогулки по болотам. Кто зажигает эти огни? Куда исчезают люди? Может, это контрабандисты? Я не знаю, но предпочел бы, чтобы вы не лезли в это дело. Не хочу заключать пари, ставя на кон жизнь товарища. Лучше налейте себе и выкиньте из головы эту безумную затею.

Дакр встретил эти слова громким, наигранным смехом. Шагнув к Найджелу, он положил руки ему на плечи, а потом чуть пригнулся – так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, – и, неожиданно перейдя на «ты», проревел грохочущим басом, эхом прокатившимся по комнате:

– Ты, маленький малодушный подлец, возьми себя в руки и постарайся снова стать мужчиной. Принимай ставку или повышай; неважно, какой бы высокой она ни оказалась. Однако ты готов спрятаться под юбку, как я полагаю… Хорошо, пусть так и будет. Вот пятьдесят фунтов, на тот случай, если я не вернусь к полуночи. Ну?

Мерритон, пытаясь сдержаться, до крови прикусил губу. Он все еще колебался, раздумывая, стоит ли ему стряхнуть руки Уинн со своих плеч, когда тот рассмеялся прямо ему в лицо.

– Хорошо, ступайте, если так хотите! И будьте вы прокляты! – в отчаянии воскликнул Найджел. – Помните: если что-то случится, то виной всему ваше пьяное поведение. Я, как мог, старался отговорить вас. Если бы вы не были так пьяны, то наверняка одумались бы и не стали совершать столь опрометчивый поступок. Вот пятьдесят фунтов, и, когда придете, можете забрать их. Раз я пригласил вас в гости, то должен оплачивать ваши дурацкие выходки. Это удовлетворит вас?

– Хорошо!

Дакр выпрямился, качнувшись, шагнул к двери, и только тогда все поняли, насколько он пьян на самом деле. Уинн прибыл в «Башни Мерритонов» уже хорошо набравшись, и именно из-за этого был таким злым, но теперь, приняв еще больше алкоголя, просто сорвался с тормозов.

Однако доктор Бартоломью все же попытался его остановить.

– Прекратите! – приказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Он не может никуда идти. Разве никто из вас не собирается его остановить?

– Попытаться-то можно… – с недоверием протянул Лестер, который уже сталкивался с Дакром, находившимся в невменяемом состоянии.

Уинн тем временем с трудом накинул на плечи свой большой черный плащ, отчего стал выглядеть еще более зловеще. Глаза его налились кровью. Он демонстративно прошествовал мимо собравшихся к входной двери.

Мерритон сделал последнюю отчаянную попытку остановить Дакра.

– Не валяйте дурака, Уинн, – с тревогой сказал он. – Эта игра не стоит свеч. Оставайтесь у меня в доме хоть на всю ночь. Вам совершенно незачем идти на болота, рискуя жизнью.

Дакр повернулся в его сторону. Лицо показалось Мерритону багровой маской, глаза зло сверкали. Эта картина навсегда запечатлелась в памяти сэра Найджела. В этот миг на него нахлынули нехорошие предчувствия. Показалось, что вот-вот случится нечто ужасное, и он не в силах это остановить.

– Итак, вперед! В гости к черту! – воскликнул Дакр Уинн и, шагнув за дверь, растворился в темноте.

Глава VI
Выстрел в темноте

Неожиданно тишину нарушил бой часов на церкви в Салтсвите, за «Башнями Мерритонов». Пробило двенадцать, и все собравшиеся в теплой курилке разом сглотнули, словно глас часов был своего рода предзнаменованием. При первом ударе Найджел Мерритон встал и поднял руки над головой. После дурацкой выходки Уинна у всех гостей разом испортилось настроение.

– Дакр говорил про двенадцать часов, не так ли, – произнес Мерритон со смешком, пробежавшись взглядом по застывшим лицам гостей. – Пробило полночь. Подождем еще полчаса, а потом можно будет разойтись по приготовленным комнатам. Однако боюсь, Уинн приготовил для нас какую-то неприятную шутку.

Это в его стиле. Какой ужасный характер у этого человека! Сегодня он уже нахамил господину Брелнеру, хотя тот только и провинился тем, что некстати задал вопрос. Возможно, Уинн давно уже у себя дома, смеется до коликов, представляя, как мы тут сидим в ожидании его возвращения и переживаем.

Доктор Бартоломью упрямо покачал седой головой.

– Думаю, сейчас вы не правы, сэр. Дакр – человек слова, и неважно, пьяный он или трезвый. Он, без сомнения, вернулся бы, если бы с ним ничего не случилось.

– И это мы слышим от нашего ни во что не верующего доктора-скептика! – Тони воздел руки к потолку в наигранном ужасе. – Найджел совершенно прав. Уинн с самого начала затеял какой-то злой розыгрыш. Выходит, вы, доктор, поверили в эту таинственную историю? И что же теперь? Что вы собираетесь делать дальше?

– Подождем тридцать минут, не больше, а потом – спать, – повторил Мерритон, стараясь держать себя в руках. – Для Уинна я приготовил отдельную спальню, но он, видимо, решил переночевать в другом месте. Скорее всего Дакр сейчас в поместье Брелнеров. Я даже готов на это поспорить. А пока не сыграть ли нам партию, господа?

Дворецкий принес карты, и началась игра. Но разговор не клеился, все напряженно вслушивались в ожидании звонка из передней и то и дело краем глаза поглядывали на окно, за которым на болотах все еще сверкали загадочные огни. И получаса не прошло, как игра сама собой прекратилась, а Уинн так и не появился.

Снова позвали Боркинса, он налил всем виски, после чего Мерритон встал и объявил:

– Боркинс, господин Дакр Уинн решил испытать судьбу, попытался узнать тайну «ледяного пламени». Так что он вернется или попозже, посреди ночи, или ближе к утру, а мы тем временем отправимся по своим комнатам. Вам же придется держать ухо востро в ожидании возвращения нашего друга. Я лично в любом случае буду спать крепко, как убитый, и даже если Уинн будет ломиться в дом, могу не услышать.

Дворецкий же, узнав о том, что гость отправился на болота, аж посерел, капли пота выступили к него на лбу.

– Он ушел, сэр? Господин Дакр Уинн ушел… туда? – пробормотал он дрожащим голосом. – О, мой бог! Сэр, это… это самоубийство. Еще никто и никогда не возвращался оттуда, клянусь!

Мерритон натянуто рассмеялся.

– Хорошо, только оставьте вашу клятву при себе, Боркинс, – приказал он дворецкому. – Комнаты для гостей, как я полагаю, готовы. Доктор Джонсон Бартоломью займет комнату рядом со мной, а господин Уэст – комнату напротив. Доброй ночи, Боркинс, приятных снов.

Дворецкий ушел. Однако лицо его по-прежнему оставалось серым, и дрожал он так, словно вот-вот его должен был хватить удар.

– По-моему, он впал в абсолютную панику, – спокойно заметил доктор, набивая трубку. – Нервы у вашего дворецкого ни к черту. Давно я не видел такого испуганного человека. Он определенно знает что-то о том, что на самом деле происходит на болотах. И, без сомнения, страшно боится этого.

Мерритон только рассмеялся, но в его смехе не было веселья; скорее в нем звучали нервные, беспокойные нотки. И тогда, чувствуя, что необходимо хоть как-то разрядить обстановку, поднялся Тони.

– Да и вам, старина, лучше всего будет отправиться в постель, – сказал он, положив руку на плечо Найджела. – Не стоит и дальше сидеть тут и нервничать. Я и сам весь напряжен, словно взведенная пружина. Поверьте мне, Уинн вернется и непременно позаботится о том, чтобы мы услышали его. Может, разобьет камнем стекло или станет колотить в двери молотком так, что мертвые из гробов повылазят. Он любит всякие неожиданные эффекты. Так что нам лучше пожелать друг другу спокойной ночи и отправиться спать.

И тогда все отправились в приготовленные комнаты. Доктор пошел вместе с сэром Найджелом, освещая дорогу потрескивающими свечами. В коридоре они остановились и еще раз взглянули на болота, дивясь «ледяным пламенем», которое отправился исследовать Дакр. Минут десять стояли они, глядя в окно. А потом доктор печально усмехнулся:

– Неважно, что ваш друг собирается предпринять, но, похоже, я не поверю в его историю – что бы он нам ни рассказал. Хотя мне кажется, он не вернется. Так что можете спокойно ложиться спать.

Мерритон кивнул, потом зевнул и на мгновение закрыл глаза.

– И все же интересно, что это такое? Не мистика же, в самом деле? Не такой я простофиля, чтобы поверить в нечто подобное. А Уинн просто посмеялся над нами и сейчас, без сомнения, сидит у Брелнеров, посмеиваясь над нами, считая, что мы, подобно толпе испуганных старух, все еще сидим в гостиной, ожидая его возвращения… Не дождется! Ладно, доктор, пойдемте; если честно, то я очень устал. Кстати, вы интересуетесь оружием? А я, представьте, без него не могу. Вот мой постоянный спутник. Он прошел со мной много кампаний.

И с этими словами Найджел, зайдя в спальню, вынул из ящика тумбочки револьвер и протянул его Бартоломью. Доктор, у которого была собственная довольно недурственная коллекция огнестрельного оружия, оглядел револьвер, отметив его хорошее качество, а потом, подняв взгляд, посмотрев прямо в глаза Найджелу.

– Вижу, он у вас заряжен.

Мерритон усмехнулся.

– Да. Полагаю, привычка. Заряженный револьвер в джунглях вещь ничуть не лишняя. Ведь любой из туземцев может броситься на вас в любой момент. А в целом миленькая игрушка, не правда ли?

– Да. На вид в полном порядке.

– Этот револьвер дважды спасал мне жизнь. Так что я должен этой железяке. – Он с улыбкой забрал револьвер и положил его на тумбочку. – Теперь же пора отправиться в мир Морфея, так что остается только пожелать вам спокойной ночи. Но если услышите какие-нибудь новости об Уинне…

– Непременно сразу же сообщу вам, – заверил доктор, широко улыбнувшись. – Спокойной ночи.

И он вышел в коридор, направляясь в свою комнату.

Однако когда доктор вышел, Найджел, вместо того чтобы приступить к вечернему туалету, вновь шагнул к окну. На болотах все еще было темно, до рассвета оставалось несколько часов, и огоньки танцевали, словно кто-то устроил там настоящую пирушку. Пальцы Мерритона непроизвольно сжались в кулак, а потом он усмехнулся, словно в голову пришла какая-то забавная мысль. Отправиться на поиски старинного соперника? Уинн всегда так или иначе влезал в его дела, так почему бы сейчас не поменяться с ним местами?

Тем временем, пока сэр Найджел неотрывно смотрел на огни, часть их слева полыхнула ярким пламенем. А может, всему виной было разыгравшееся воображение? Однако подобное невозможно! Болота ведь необитаемы.

Найджел еще мгновение наблюдал за странными огнями, а потом душой его завладели странные страхи. Он пересек комнату и взял с тумбочки револьвер.

– Будь все проклято! Пусть все считают меня глупцом! – крикнул он во тьму, ни к кому конкретно не обращаясь, и, метнувшись к окну, прицелился, дрожа то ли от волнения, то ли от избытка шампанского, которое он выпил за этот вечер. – Посмотрим, как вам понравится вот это!

Его палец коснулся спускового крючка, курок мягко пошел вперед, и револьвер полыхнул пламенем. От грохота выстрела разум Мерритона разом прояснился. Он засмеялся, встряхнулся, словно выходя из транса, в который впал, словно сумасшедший, наблюдая за «ледяным пламенем». Резким хлопком он закрыл окно и начал раздеваться, но неожиданно остановился и подошел к двери, поскольку услышал снаружи голос доктора:

– Мне кажется, я слышал выстрел. Сэр Найджел, с вами все в порядке?

– Да. Это я стрелял. Не выдержал и выпалил в эти мерзкие огоньки, – стыдливо ответил Найджел. – Только, ради бога, не говорите об этом остальным. А то они решат, что я спятил. Хотя, думаю, так оно и случилось… Однако от моего выстрела не будет никакого вреда.

– Да выбросьте вы из головы эти огни, – посоветовал доктор, но в голосе его слышались беспокойные нотки. – В том, что вы стреляли, нет ничего необычного. Я тоже иногда стреляю по птицам из окна спальни. Однако теперь настоятельно прошу вас лечь в кровать. Попробуйте уснуть. Хотя нет, прежде чем лечь, откройте дверь и отдайте мне револьвер. В случае чего, вы будете знать, где его искать.

– Вы правы…

Мерритон открыл дверь и передал оружие Бартоломью. Тот с удовлетворением кивнул молодому человеку:

– Доброй ночи, доктор.

Он снова закрыл дверь в комнату, и та погрузилась в зловещую тишину.

Минут десять Найджел ворочался в кровати, а потом уснул мертвым сном. Он не видел, как доктор, еще там, в гостиной, когда Тони Уэст призывал всех разойтись и хранить спокойствие, накапал ему в виски успокоительного. Именно поэтому Мерритон крепко уснул в ту ночь.

Позже этот выстрел, сделанный по глупости, стал причиной серьезных неприятностей. Тем более что, рассказывая эту историю начальнику господина Клика, Найджел Мерритон пропустил этот момент. А результат выстрела оказался более чем странным…