Текст книги "Золотые колдуны"

Автор книги: Мэри Джентл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)

Я пропустила этот упрек мимо ушей. Адаир взял Бэрретта за руку, но тот отстранился от него.

– И с какой целью? Допустим, в этой Галактике существует сто миллионов звезд. Допустим далее, что сто тысяч планет пригодны для существования на них жизни того вида, какой нам известен. И когда мы, наконец, после многих попыток изобрели световой привод, сколько из этих планет мы обнаруживаем населенными?

Никто ничего не ответил. Ответ был нам известен. Я спросила себя, как давно уже пьет Бэрретт. Его лицо налилось кровью.

– Все, – театрально сказал он. – Каждую. Значит, мы летаем, исследуем, торгуем, налаживаем связи и создаем альянсы…

– Джон, ради бога, замолчи, – сказал Адаир.

– …но миров слишком много, а нас слишком мало. У нас недостаточно ресурсов. Через двадцать лет все распадется. И, скажу вам, наступит абсолютный кровавый хаос.

Когда он стоял недалеко от меня, в нос мне ударял запах алкоголя и пота.

– Вы можете что-нибудь сделать для него? – спросила я Адаира, когда Бэрретт ушел.

Он покачал головой.

– Нам надо отправляться домой. Ему нужно. Он слишком долго там не был и у него здесь было слишком много времени для размышлений.

Я отправилась обратно на холм Малк'ис.

Было почти темно в полдень следующего дня, и колокольный звон звучал приглушенно из-за барабанящего дождя. Я накинула капюшон своего толстого плаща на голову и все же влажный и холодный ветер с моря пробирал меня до костей. Ниже коленей дождь промочил у меня штанины. Подо мной лениво двигалось мощное, холодное тело кобылы-мархац, ее копыта глухо стучали по камням мостовой. Позади меня на кобыле-скурраи ехал Марик.

Как и все прочие здания, казармы были обращены к окружающему миру белыми стенами и решетками. Марик поговорил с караульными, и решетки были подняты. Внутри все выглядело, как в небольшой деревне; там имелось все соответствующее – хлев, кузница, столовые, спальные бараки, причем все было обращено фасадом к вымощенной центральной площади.

Дамари-На-Холме находилось в противоположном конце, это был форт в форте, имевший каменные стены, контуры которых расплывались там, где их не сделал совсем невидимыми туман. Марик привстал на спине скурраи и потянул за шнурок звонка. Ворота открыла сама Рурик.

– Входите, – сказала она, но не с обычным поклоном, а с редким на Орте рукопожатием. – Как видите, у нас гости. Это кстати, что вы прибыли сейчас; никто вне этих стен не узнает вас.

Марик повел животных в хлев, а я последовала за Рурик через выгнутый аркой вход на Дамари-На-Холме.

Пожилой л'ри-ан принял у меня плащ, а Рурик подождала, пока я вытирала лицо и руки платком. В помещениях здесь были высокие арочные потолки, выложенные из камня, которые не были оштукатурены. Стены были завешены плотными, вышитыми шторами из хирит-гойеновой ткани. Пол был выложен каменными плитами с прожилками, на которых лежали шкуры. Хотя был только еще полдень, зажжены были масляные лампы тонкой работы, рассеивавшие создаваемый дождем сумрак.

Ортеанка открыла одну дверь, которая вела в небольшую комнату. В камине горел огонь, недалеко стоял накрытый стол. Когда мы вошли, трое или четверо людей, стоявших у окна, повернулись к нам лицом.

Халтерн приветствовал меня поклоном, зато превосходно одетый молодой ортеанец поздоровался со мной дружеским рукопожатием. Мне потребовалось лишь мгновение, чтобы узнать его.

– Кристи, я рад вас видеть.

В последний раз я видела его босым и без рубашки, когда он кричал, давая указания портовому ловману. Сейчас он был в одежде голубого цвета из хирит-гойена, в мягких сапогах, а на поясе в украшенных золотом ножнах висели мечи «харур».

– Мне очень приятно снова вас видеть, Герен.

Он был таким, как всегда: с желтого цвета гривой и открытым лицом.

– Халтерна вы, конечно, знаете, – продолжала Рурик. – Вот это – Эйлен Бродин н'ри н'сут Хараин из Пейр-Дадени.

Бродин был ортеанцем лет сорока с язвительным лицом, напоминавшим голову сокола, и темной кожей, характерной для жителей юга Пейр-Дадени. Его каштановая, заплетенная грива доставала до середины спины, на которой в его одежде был вырез в соответствии с модой этой западной провинции. Ногти на его правой руке не были острижены.

– Т'ан Кристи. – Он небрежно поклонился.

Рурик извинилась и вышла. Когда Герен начал говорить с Бродином, ко мне подошел Халтерн.

– Я слышал, что СуБаннасен покидает город, – задумчиво сказал он.

– Вот как?

– Она разнесет новость о том, что вы собираетесь ехать… Так что теперь нельзя предотвратить разговоры об этом событии, даже если попытаться использовать все средства.

Снова пришла Рурик, она привела с собой двух новых человек. Женщину в плаще, которую я тотчас узнала, когда она скинула капюшон.

– Т'Ан Сутаи-Телестре. – Халтерн поклонился, Бродин и Герен сделали это вслед за ним.

– Достаточно называть меня Далзиэлле, пока тут присутствуют чужие уши, – сказала Корона.

Рядом с нею стоял босой пожилой мужчина, он был одет в коричневый отрез сукна, которым обмотал себя вокруг талии и перекинул через плечо. Под его похожей на змеиную кожей выделялись очертания мышц и сухожилий.

Его невозможно было спутать с человеком-землянином: на его шоколадного цвета коже выделялись парные грудные соски цвета бронзы, а сбритая грива была видна как темное V-образное пятно между лопаток. Его забрызганные грязью ноги были сильно выпуклыми, имели по шесть пальцев с похожими на когти ногтями.

– Линн де Лайл Кристи.

Его голос был полнозвучным. Рука с острыми ногтями коснулась моей руки. Он направил на меня неподвижный взгляд своих глаз, имевших вид холодной воды.

– Это Говорящий с землей Тирзаэл, – деловито сказала Рурик.

Существуют два титула, присваиваемые церковью: хранители Источника, которых можно было бы назвать дьячками Теократических Домов, и Говорящие с землей, которые являются странниками и советниками, студентами, мистиками и выполняют множество других функций, о которых мы до сих пор имеем лишь очень поверхностные представления.

– Я думаю, мы в надежном месте, – сказала Сутафиори и села за столик рядом с огнем. Она сняла свой плащ и повесила его на спинку резного стула. – Кристи, садитесь рядом со мной. Рурик, нам всем придется помирать от голода?

– Нет, Т'Ан.

Она и старик, снимавший с меня плащ, подавали на стол пищу. Из этого я поняла, что они отослали прочих л'ри-анов.

В воздухе почти ощутимо висела какая-то интрига. Корона, главнокомандующая армии, посол Короны, представители Пейр-Дадени и церкви и, кроме того, один из наиболее состоятельных судовладельцев… Я подумала, что это и есть ядро той партии, что выступает за связи с Землей.

– Это общество вам не кажется слишком театральным? – Сутафиори улыбнулась мне. – Мне тоже. Но для Т'Ан Сутаи-Телестре всегда полезно присутствовать по определенному поводу.

– Тогда мне позволено говорить об этой встрече? – Бродин наклонился вперед. У него было выражение лица человека, которому ударяет в нос неприятный запах.

– Не слишком подробно, но если бы о том узнал мой кузен в Ширия-Шенине, мне было бы нечего возразить против этого. – Еле слышно лишь для меня она добавила: – у Бродина при дворе Канты Андрете такое же положение, как у Халтерна при моем, что главным образом означает, что у обоих глаза и уши должны быть там, где они нужны более всего.

На колосниковой решетке шипел огонь, а в полуоткрытое окно проникал запах дождя.

Это был обед в ортеанском стиле, когда на стол подаются большие блюда и каждому гостю предоставлена возможность самому брать с них пищу, пользуясь своими собственными столовыми ножами. Это не так легко, как можно было бы подумать – есть, вооружившись только одним ножом, но я сочла разумным попробовать и при этом не осрамилась.

Беседа за столом носила поверхностный характер, но после того как были поданы вино и чай, я постепенно поняла, какого рода инквизиции я была предоставлена.

Сначала Тирзаэл и Сутафиори задавали мне вопросы, цель которых, очевидно, состояла в том, чтобы узнать все, что возможно, о Земле и Доминионе. Им, должно быть, стали известны некоторые факты от ксеногруппы, как я понимала, и они хотели получить их подтверждение. Поэтому я старалась давать как можно более простые ответы.

Сутафиори откинулась назад, вращая своей шестипалой рукой покрытый глазурью бокал.

– Как вы понимаете, – наконец сказала она, – я не могу поддержать вас в такой мере, в какой мне бы это хотелось. Я должна учитывать интересы всех телестре. И, кроме того, если мне действовать против представлений Ста Тысяч, то они, вероятно, изберут новую корону, которая, возможно, не будет столь приветливо настроена к вашему миру. Я убеждена в верности моей политики, поэтому и велю вам отправиться в поездку по стране, но вы сами должны изложить ваши аргументы.

Я спросила себя, многие ли примут мои аргументы.

– Разумеется, Т'Ан.

Рурик покачала головой и перестала смотреть на огонь.

– Далзиэлле, я согласна с вами лишь с оговорками, как вы знаете. Я считаю, что мы должны очень тщательно проверить этих людей, прежде чем позволить им прибыть в нашу страну.

Это была речь Т'Ан командующей, а не женщины. Ее желтые глаза смотрели на меня.

– Кристи имеет честные намерения, за это я ручаюсь, но как мы можем выносить наше решение по одному лицу? Она пожала плечами. – Порядочные мужчины встречались мне даже в Кварте, но сколько раз нападал этот город с моря на наши побережья?

– Это старая история. Нам же сейчас нужно заниматься настоящим. – Корона обернулась. – Халтерн?

Он посерьезнел, маска непринужденности исчезла с его лица.

– С момента первого контакта и прибытия группы из иного мира в Таткаэр стеклись все агенты Южной земли, чтобы получить информацию. Я предлагаю положить конец слухам и дать правде возможность распространиться по стране. Кристи следовало бы побывать в как можно большем числе телестре. Будет лучше, если мы признаем факты и предоставим затем возможность этим другим, Касабаарде и им подобным, приезжать к нам и самим получать информацию.

– О, я сомневаюсь, что из Касабаарде приедут к нам за информацией. – Сутафиори и Говорящего с землей что-то, кажется, позабавило, но что, о том знали только они вдвоем. Затем Сутафиори опять деловито спросила: – Бродин, что велит сообщить Андрете?

– Она приняла бы обитателей иного мира при своем дворе. И, чтобы сказать правду, ей очень жаль, что Таткаэр и телестре Керис-Андрете удерживают новости у себя, простите меня, Т'Ан. – В ровном тоне, которым говорил мужчина, не ощущалось, однако, истинное извинение. – Она обдумывает ваши дальнейшие планы, но не обещает никакой поддержки. От себя добавлю, Т'Ан, что, вне всякого сомнения, в Ширия-Шенине, который тоже является морским портом, столь же много чужих ушей, как и в морском порту Таткаэр.

– Мы надеемся постепенно завязать контакты со всей Орте, – сказала я Сутафиори. – С нашей точки зрения, это всегда оправдывается, если все люди к этому уже подготовлены, пусть даже посредством слухов.

– Дело в том, к чему они готовятся. – Глаза ее вновь вспыхнули. – Герен, что вы на это скажете?

– В ближних городах Радуги ходят слухи о гостях из других миров. – Он скрестил руки, посмотрел на свои когтеобразные ногти на пальцах и снова поднял голову. – Что касается Кель Харантиша…

Произошло какое-то почти незаметное движение. Я увидела, как Рурик наклонилась вперед, а Бродин нахмурил лоб.

– Я оставил там в док свой корабль, прежде чем плыть к Восточным островам, как мне приказал ваш курьер. – Судя по выражению его лица, ему не понравилось то, что пришлось выполнять поручение Короны. – Так называемый Повелитель в изгнании счел необходимым лично расспросить меня. У них там есть большой интерес к этому делу. Я говорил на эту тему как можно более сдержанно и очень старался оставаться там не дольше, чем требовалось.

Легкая волна веселья прошла вокруг стола и разрядила атмосферу. Корона подала знак, чтобы подали больше вина, и старый л'ри-ан снова наполнил бокалы.

Взглянув на Рурика и Герена, я увидела, что их руки лежали на столе ближе друг к другу, когда они разговаривали. Одна была белой и пятнистой, с белыми ногтями, другая – бархатисто-черной с коричневыми ногтями. Обе были многопалыми и походили на больших пауков.

«Мой арикей», – сказала тогда Рурик. В этой неофициальной форме слово обозначало соседа по постели, любовника. Кого-либо, кто прежде всего непостоянен. Это было видно по тому, как касались друг друга их руки: Рурик Орландис и Садри Герена Ханатры.

– А вы, – Сутафиори обратилась ко мне, – что говорят ваши люди?

– Когда-нибудь Доминион должен будет классифицировать этот мир, чтобы определить, какой степени достигнет контакт между вами и нами. Он может быть интенсивным или очень поверхностным; это зависит от ваших желаний и возможностей.

У Доминиона имеется комплексная система классификации, которую можно применять к различным ступеням цивилизации, и я не была готова засвидетельствовать, что ортеанцы находятся на низкой ступени.

Сутафиори неспешно кивнула.

– Такова и наша политика в отношении посторонних. Как у нас говорится, что происходит в Кель Харантише или в городах Радуги, не наше дело. До тех пор, пока не подступит к нашим границам… Тогда мы бываем беспощадны и устраняем все это.

– Я говорила с вашими сородичами о «войне», – добавила Рурик. – Ваши методы кажутся нам странными. Но вы должны знать, что если нападете на нас, то у вас будет не один враг, а сотни тысяч. Это наша сила на войне и наша слабость в мирное время. Между телестре нет единства.

– Нет никакой необходимости говорить о войне. – В голосе Сутафиори слышался упрек. – Но торговля – это нечто иное.

– Она должна быть предложена нами. – Это был голос Тирзаэла, он был холоден и неуступчив.

– Существуют медикаменты и подобного рода вещи, которые были бы важны для нас. Она говорила мягко, но уверенно. – Если она означает для нас выгоду, то было бы глупо ее отклонять.

– Быстрое и легкое решение тут невозможно.

– Нет, это верно.

Через некоторое время Тирзаэл сказал:

– По пути сюда я проезжал через Медуэн-в-Римоне. Там говорят почти исключительно о народе колдунов… и причисляют к нему вас и ваш вид, т'ан Кристи. Хранители Источника разносят там слухи, согласно которым народ колдунов своей хитростью подбивает Корону к плохой политике. Если вы хотите прекратить эти разговоры, то вам следует выступить публично.

– Церковь поддерживает меня в этом деле? – Сутафиори подалась вперед.

– Она не будет ни поддерживать, ни препятствовать, Т'Ан Сутаи-Телестре. Будьте осторожны. Повремените несколько лет или даже поколений, чтобы прийти к верному решению, вместо того, чтобы натворить что-нибудь такое, чего нельзя будет исправить. Мы стоим перед совершенно новой ситуацией, перед вопросом, должны ли мы открыть нашу страну для людей со звезд. Но звезды – это сестры Матери-солнца. Т'Ан Кристи, ваши люди должны быть для нас н'ри н'сут.

– Тогда решено, – заключила Сутафиори. – Остается лишь определить, какие телестре вы посетите в первую очередь, Кристи.

– Я согласна. О, нет, подождите. – Рурик дала л'ри-ану поручение. – Т'Ан, у меня есть напиток из другого мира, который вы должны попробовать. Сородичи Кристи, Элиоты, послали его ко мне. Давайте, подождем еще немного, а остальное решим потом.

Начался разговор о различных целях поездки. Затем вернулся л'ри-ан с покрытыми глазурью кубками и большим кувшином. По комнате распространился аромат крепкого кофе. Я подумала, что идея Од Элиот была замечательной. Кофе был одною из тех вещей, которых мне стало недоставать на Орте.

– Попробуйте его первой, – попросила меня Рурик. – И скажите нам, насколько хорошо он приготовлен.

Кофе был горячим и горьким. Я отхлебнула немного и подождала, чтобы он остыл.

– Что насчет Ширия-Шенин? – спросил Бродин. – Вы переводите туда ваш двор в период торверна, а меррум близится к концу. Не могла бы т'ан Кристи поехать с вами?

– Мой кузен является моим представителем, – сказала Сутафиори. – Я согласилась бы и с моими врагами.

– Там клика Мелкати, – возразил Халтерн.

Я встала, чтобы налить себе кофе. Следующий глоток уже не был столь горячим. Я замигала. Горький привкус стал сильнее, рот у меня вдруг наполнился слюной.

– Кристи! – крикнула Рурик.

Мне показалось, что в воздухе висел слабый звон или гудение. Потом на меня налетел каменный пол, и я вытянула вперед руки, чтобы он не раздавил меня. Я услышала, как где-то далеко разбился мой кубок, когда я его выронила. Под руками я чувствовала неподатливый пол, но все-таки проваливалась в бездонную яму.

– Не прикасайтесь к этому! – прозвучал голос Герена.

Я чувствовала, как мои ногти скребли холодные камни. Кто-то крепко взял меня рукой за плечо. Все мое поле зрения заполнилось желтыми пятнами, в которых, казалось мне, я задохнусь.

– Кристи…

Сильные руки взяли меня за челюсть и разжали мои зубы, а кто-то грубо сунул мне в глотку палец. Я глотала воздух, как рыба на крючке, затем сжалась, и началась сильная рвота.

Когда я снова смогла более или менее ясно видеть и мое замешательство прошло, мне втиснули в руку бокал с водой. Я выпила ее и после этого смогла встать. Боль уходила, но колола мой желудок раскаленными иглами.

Я обнаружила, что нахожусь между Гереном и Халтерном, которые вдвоем поддерживали меня. Их пальцы обжигали мне кожу. Мне становилось то жарко, то холодно.

– Вам лучше? – спросил Герен.

– Я… думаю, уже да.

– В моем доме! – Рурик поразительно сильно сжимала мою руку. Лицо ее было в слезах. – О, богиня! В моем доме… Кристи, простите меня.

Бродин стоял с кувшином в руке. Его ноздри подрагивали.

– Сарил-кабриз, – сказал он. – Запах невозможно спутать ни с чем. Т'ан, я не понимаю, почему вы не мертвы.

Между тем я снова смогла стоять без помощи. Халтерн позвал л'ри-ана, и со стола было все убрано. Только теперь я поняла, что кто-то попытался отравить меня.

Кто-то попытался отравить меня, и лишь небольшое различие между человеческой и ортеанской психологией спасло мне жизнь.

Я заметила, что дрожу, и снова крепко взялась за руку Рурик.

– Почему я? Или это предназначалось не для меня?

Взоры всех уставились на Сутафиори. Она мрачно улыбнулась.

– Здесь нет никого, у кого не было бы врагов. И все мы – участники этой игры. Но нет, даже дурак мог бы догадаться, что вас, Кристи, попросят попробовать этот напиток. Он предназначался вам.

У меня кружилась голова. Это было не только реакцией на яд. Кто-то пытался меня убить. И они относились к этому так спокойно. Я взглянула в их прикрытые пленкой глаза и поняла, что они были чужими. Не людьми. И, возможно, представляли опасность.

– В моем доме, – повторяла Рурик. – Ну, хорошо, Далзиэлле, я – ваша сторонница. Думаю, если бы посланница умерла в моем доме, это так же обрадовало бы ваших врагов, как и моих.

– Т'Ан Мелкати, – предположил Халтерн.

– Это походит на стиль СуБаннасен. А она не из моих друзей, – сказала Рурик. – Но мои л'ри-аны лояльны, я могла бы поклясться в этом!

– Кажется, вы несколько ошиблись, – мягко сказала Сутафиори. – Но давайте покончим сейчас с этим делом. Рурик, организуйте эскорт, чтобы сопроводить т'ан Кристи обратно на Восточный холм Малк-ис, и позаботьтесь о враче.

– Мы с Гереном будем сопровождать вас, – сказала Рурик. – Далзиэлле, вам также лучше взять себе эскорт.

– Нет, у меня есть свои возможности, чтобы невредимой вернуться в цитадель.

Пока мы шли к хлеву, Рурик продолжала говорить слова извинения. Я все еще была словно оглушена. Еще никто никогда ненавидел меня так, чтобы желать моей смерти. Это оскорбило меня, но я не понимала, почему.

Однако я осознала, что Каррик V был опасен.

Двор был покрыт лужами. Небо прояснилось, дул прохладный ветер. Тучи разрывал на части гнавший их на север сильный ветер. Когда мы вышли во двор, на кобыле-мархац подъехал Марик, скурраи он вел за собой на поводке.

Он увидел меня, и глаза его округлились. На лице его было выражение сомнения и ужаса. Он рванул поводья, но Рурик бросилась вперед, схватила его за пятку и стащила с животного. Мархац отскочила в сторону. Мальчишка шлепнулся на каменные плиты и раскинул в сторону руки и ноги.

– Что это значит? – смущенно спросила я.

– Вы видели его лицо, – сказал Герен. – Ке, очевидно, не ожидал снова увидеть вас живой. Рурик, тащите его сюда!

Она подтащила мальчишку к нам. Сутафиори стояла немного позади Тирзаэла, накинув на голову капюшон. Халтерн крепко держал мальчишку за руки.

– Ты был на кухне, – спокойно сказала ему Рурик. – Туда входят все л'ри-аны; зачем же тебе было вести себя подозрительно, если ты ждал свою т'ан.

– Да. – Его голос звучал глухо.

– Позвольте мне. – Тирзаэл вышел вперед и что-то спокойно стал говорить мальчику. Я не слышала, о чем он говорил, но мальчишка плакал.

– Использовать детей – аширен… – Рурик сыпала проклятиями.

– Ке говорит, – вернулся к нам Тирзаэл, – что к нему подошли двое мужчин, которые угрожали и передали какое-то вещество – ке не знает, что это было, ке лишь уверен, что это не был яд, – сказав, что он должен всыпать его в напиток Кристи. Ке увидел чужой напиток, готовившийся на кухне, и всыпал туда порошок. Он, наверное, думал, что один из друзей т'ан хотел себе позволить подшутить над ней.

В воцарившейся во дворе полной тишине слышен был лишь плач мальчика. У меня разрывалось сердце, когда я его слышала.

– Конечно, это еще не вся история. – Рурик едва не лопалась от враждебности. – Нет сомнения, что ке не только угрожали, но и подкупили, и ке совершенно точно знал, что речь шла о яде.

Вдруг она подняла голову мальчишки и ударила его по лицу.

– Она для тебя – с'ан телестре! Как же ты себе все это представляешь?

– Они хотели меня убить!

– Сомневаюсь, что мы найдем этих людей, – сказала Халтерн, – но, определенно, мы также никогда не узнаем, кто их нанял.

Сутафиори прикоснулась к моему плечу и спокойно сказала:

– Если бы я была с вами, то отправилась бы в поездку, о которой мы говорили.

– Сейчас я еще не могу отправиться, у меня еще есть обязательства. – Я посмотрела на мальчика. – Что… что теперь с ним будет?

– Решение этого зависит от вас. Вы все еще являетесь кир с'ан. – В ответе Рурик слышалось равнодушие. – Вы можете отдать кира городской страже: могут существовать подробности, которые ке скрыл от нас. Или отправьте кира обратно в телестре Салатиэл, а там его накажут.

– О, боже мой. – Я не могла еще ясно соображать. – Послушай, мальчик – аширен-те – если к тебе еще придет кто-то чужой, то ты придешь ко мне и расскажешь об этом. Договорились?

Он смотрел на меня, ничего не понимая.

– Сколько они хотели тебе заплатить?

– Пять золотых монет, – ответил он. Рурик резко втянула в себя воздух.

– Хорошо, ты будешь работать на меня, пока дважды не возвратишь этот долг, после чего мы будем считать это дело улаженным. Согласен?

Бродин оглядывал мальчика с головы до ног.

– Вы чудачка, т'ан, ведь вас еще до конца недели найдут с перерезанным горлом.

– Нет, – сказал Марик, – этого не будет.

Он смотрел на меня своим упрямым взглядом, который был уже мне знаком. Нельзя было осуждать его за то, что его запугали.

– Договорились, я знаю. Иди и приведи животных.

Он пошел по двору, издавая успокаивающие звуки, чтобы приманить напуганную кобылу-мархац.

Я сказала:

– Я не намерена наказывать ребенка за то, что здесь случилось. Вы найдете для меня мужчину или женщину, который или которая должен или должна нести за это ответственность, а затем я подам жалобу в официальном порядке.

Рурик вздохнула и почесала голову.

– Вы правы. Я нетерпелива, а потому отхлестала бы кира плетью.

– Вы должны уехать из Таткаэра, – сказала Сутафиори, – и поскорее.

– Я сожалею, Т'Ан, но если я не хочу потерять право называться послом, то должна выполнить обещания, которыми обязана на следующую неделю.

– На следующей неделе или через неделю я отправляюсь в Ремонде, – задумчиво сказала Рурик. – Я предлагаю взять ее с собой в Корбек, чтобы она начинала заниматься с расположенными там телестре.

– Устраивает ли это вас? – спросила меня Корона.

Я почувствовала вдруг сильную усталость и смогла лишь кивнуть в ответ. Моя голова гудела. План, однако, был неплох.

– Тогда я прощаюсь с вами, – сказала Сутафиори, – т'ан Кристи, мы с вами увидимся еще при более счастливых обстоятельствах.

Я ехала верхом между Рурик и Гереном по чисто вымытым дождем аллеям домой, на восточный холм Малк-ис. Воздух был холодным, а солнце – слишком ярким. Это была не Земля. Я ощущала это и раньше, но сейчас понимание этого обострилось. Мы ехали молча, сзади на кобыле-скурраи ехал Марик.

Через пятнадцать дней я покинула Таткаэр.