Текст книги "Оборотней не существует"

Автор книги: Мэри Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

10

– Ну, Дрейк. Серьезно. Как ты думаешь, сколько футболок мне нужно?

– Но они ведь такие универсальные, – проговорила продавщица.

– Не говоря уже о том, что рвется легко, – прошептал Дрейк ей на ушко и был удовлетворен, увидев румянец на щеках девушки.

– Уйдите, – велела она женщине, улыбаясь. – Вы помогаете ему потратить слишком много денег. И вы… положи на место. Цвета хаки…ага.

– Но это же «Gap», – сказала продавщица (бейджик на груди гласил:“Спросите меня, как сэкономить 15 %”), покорно отступая.

– А,что, для этого тоже нужны специальные инструкции? Идите-идите.

– Я тебе предлагаю мечту любой женщины, – сказал Дрейк, – А ты сопротивляешься.

– A) Ты такой шовинист? Мечта любой женщины – шоппинг на Феноел Холл? И б) положи это назад. Я уже выбрала брюки.

– Тебе понадобятся больше двух пар.

– Не то, что некоторым, – сказала она, выгибая бровь.

– Хм, – проговорил Дрейк, надвигаясь на нее, запутавшись на мгновение в вихре цвета хаки, когда она бросила ему брюки.

– Забудь об этом, приятель. Сейчас не время и не место. Простите, – добавила она, врезаясь в серебристый манекен. – О, да их тут куча! Ненавижу, когда принимаю их за людей.

– Нужно поработать над сочувствием, – прокомментировал Дрейк.

– Не в моем случае, доктор Фурбал. Ты, что, никогда не совершал ошибок?

Он немного поразмыслил.

– Не припоминаю.

От злости Крессент взвизгнула, и Дрейк был уверен, девушка сильно пожалела, что под рукой нет ничего тяжелого, чтобы запустить в него.

– Чувак, не хочется напоминать, но ты ничего не видишь. Хоть в чем-нибудь да напортачил. Может, врезался в кого?

Он кинул ей кофточку цвета ее глаз и тихо, хотя продавщица была в другом конце магазина, проговорил:

– Гомо сапиенс больший инвалид, чем я, дорогая.

– О, конечно, типа «в стране слепых одноглазый является королем».

– В точку.

– Мы не так плохи.

Дрейк пожал плечами.

– Я могу почуять дефицит железа в крови. Могу услышать шумы в сердце без стетоскопа.

– Ну, а я могу сказать, что эта блузка не подходит к моим брюкам, так что повесь-ка ее назад на стойку, приятель. Боже, тебе не надоело? Они – всё для меня, а мне уже скучно.

Он усмехнулся.

– Спасибо за визуализацию. Отныне буду все записывать, чтобы составить для тебя каталог.

– Ну, спасибо. Ты вообще не должен покупать мне одежду.

Хочешь держать пари?

– Тогда брать тебя, чтобы взглянуть на платья от Энн Кляйн – полная трата времени?

– Сейчас вырвет! Ого, смотри, как стало поздно! Солнце уже практически зашло. Боже, и сколько же времени у нас все это заняло?

– Начиная с ужина. Прекрати жаловаться, мы почти закончили.

– Ну, хотела бы я посмотреть, как ты попробуешь меня заставить, – сказала она весело.

– Что сделано, то сделано. Но если ты… – Дрейк внезапно сделал паузу. Это был запах стаи? Действительно. Хм, двое за одну неделю. Больше, чем он обычно сталкивался за год. Интересно. И что теперь с этим делать?

– Дик, клянусь Богом, если ты не прекратишь скулить, я выбью тебе глаза и засуну в штаны.

Голос был хриплым, громким и женским.

– Это было бы забавно, – весело произнес мужской голос, которого Дрейк не узнал. – И кто скулит? Я только встал. Что мы здесь делаем? Не знал, что тебе нравится «Gap», дорогая.

– Я загребись, как ненавижу его, и ты, к чертовой матери, отлично это знаешь. Но у них распродажа, и я могу сделать запасы. Чертовски ненавижу ходить в магазины!

– Эта женщина мне по душе, – пробормотала Крессен, держа свитер без рукавов. И так как она держала его в руках, то Дрейк увидел его цвет – слизистый. Все остальное было обычным серым пятном…но принюхайтесь… опять этот аромат…

Дрейк двинулся, чтобы познакомиться с ним поближе. Этого не может быть. И с человеком? Нет. Прошло слишком много лет, он мог ошибиться. Однако из тех, кого он знал, никто больше не употреблял слов «чертовски», «загребись» в таком количестве.

Дрейк обошел вешалки с красными мини-юбками, ноздри трепетали. Да. Это она.

– Джанет Люпо?

Он услышал шорох выроненной одежды и запах ее шока. Несмотря на ее изумление, выдаваемое ароматом, Джанет ощущалась хорошо, по сути большой. Очень здоровый, с живостью, которой недоставало девочке, которую он когда-то знал.

Интересно, человек рядом с ней никак не ощущался, за исключением могущественности. Вообще нет никакого запаха, но он высокий. Очень странно.

– Трахни утку, – сказала Джанет.

– Привет, Джанет. Это хорошо…

У Дрейка появилось ощущение стертого движения, потом он отправился в полет через окно напротив и вылетел на мощеную булыжниками мостовую. Повсюду дождем посыпалось битое стекло.

11

Крессент изо всех сил пыталась не заорать. Что было очень нелегко. Вот они стоят, спорят о своем, как откуда ни возьмись, появляется эта сучка и выбрасывает Дрейка из окна – сквозь чертово окно! – и теперь оба катаются по улице, как пара бездомных кошек… ну, или волков; если быть точной, волки сказать уместнее, и все разрешилось быстро, но Дрейк был на спине, и…

– Отвали! – Крессент прыгнула вперед, но тут на нее упал кирпич и опрокинул на спину.

– Я бы не стал, – мягко сказал красавец-блондин. Он был очень привлекателен и возвышался над ней почти на столько же, на сколько и Дрейк. И она заметила, что «кирпич», оказывается, его рука. – Думаю, это семейное. Лучше позвольте им… оу!

Крессент никогда и никого раньше не ударяла в лицо и несколько разочаровалась. Блондин только удивился и потер челюсть.

– Ну, начало положила ты. Есть только одна женщина, которой разрешается поднимать на меня руку, и в настоящее время она валяется в грязи с твоим другом.

«Покажи ему свое ожерелье».

Послушав внутренний голос, который еще никогда не ошибался – да и показывался не слишком часто, – Крессент завозилась с цепочкой одного из ожерелий на шее, сломала замочек и ткнула им в мужчину. К ее изумлению, он резко откинулся назад и закрыл лицо руками. Ну прям, как в кино!

– Значит, теперь и ты, – сказал он осуждающе. – Убери крест, пока не причинила кому-нибудь боль. Как мне, например!

Она проигнорировала его, повернулась спиной, положив крест в карман, обхватила ту корову за талию и потянула.

– Отвали! – сказала раздраженно. Захват ее возлюбленного был под стать попытке остановить эту дамочку… все равно, что пытаться передвинуть статую. Она пожала плечами – чем почти сбросила Кессент, – и для ровного счета еще раз двинула Дрейку.

– Пусть твоя обезьяна отвяжется, – сказала она ему и опять двинула кулаком.

– Крессент, не лезь, – резко сказалДрейк. Не считая ручейка крови, сбегающего вниз вдоль подбородка, он выглядел целым. Хотя у любого другого от порезов о разбитое стекло в местах шести из артерий хлестала бы кровь – а тут нет, спасибо конституции оборотня! – Возвращайся. Найди дорогу. Обо мне не волнуйся.

– Ага, стара сказка! – Бам! Следующий удар.

– С ним будет все в порядке. Почему бы тебе не пойти и не взять фраппуччино?

Она проигнорировала их, и опять стала оттаскивать дамочку.

– Крессент, уйди отсюда. Через минуту я собираюсь забыть, что такое оставаться джентльменом… черт возьми, Джанет, если еще раз дашь мне в челюсть, то я дам тебе под коленку!

– За великолепную встречу.

– О нет, ты этого не сделаешь! – Крессент с новыми силами потащила ее в сторону. – Никто не смеет меня отвлекать!

– Правда что ли? – сказал красавчик позади.

– Я сказала, отцепись от него! – Тут Крессент почувствовала сильный рывок за руку, потом полет над женщиной и внезапный удар задницей по тротуару. Шок пронзил позвоночник, и она взвизгнула.

– Глупо, – сказал Дрейк, пожимая плечами.

– О, пожалуйста. Ничего личного, Крутой Слепой, но вы затрахали. Надо было стукнуть кого-нибудь, Микки-Босс, поэтому извини, а сейчас ляг-ка молча и умирай, ладно?

– Я пас. Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Действительно, Джанет. Ты не можешь решать все более мирным способом, а не приговаривать сразу к смерти?

– Заткнись, Дик, никто не клюнет на твои подколы.

Крессент подпрыгнула от мостовой. Эти трое сильно удивились, увидев ее все еще в игре.

– Я сказала, – зарычала она, – руки прочь от моего мужчины, сука! – И ударила корову в челюсть.

Это оказалось гораздо приятнее, чем когда она двинула красавчику. Женщина откатилась, какшар для боулинга, от Дрейка и шлепнулась прямо у главных дверей в «Gap», сложила под подбородком руку «ковшиком», ловя кровь. От силы удара Крессент почувствовала в предплечье боль.

Женщина выплюнула в ладонь зуб.

– Эй, это же больно, ты, маленькая дрянь!

– Вот это интересно, – одобрительно сказал красавчик. Он – самый невозмутимый человек, которого она когда-либо встречала. В общем, человек со странностями!

– Ты не пахнешь, как любительница мяса.

– Крессент! – Дрейк был крайне потрясен. Стоило это сделать, хотя бы ради того, чтобы посмотреть на такое выражение лица. – Как ты смогла это сделать?

– Нам об этом прямо сейчас надо поговорить? Или все-таки продолжить вышибать дерьмо из этой «Как-Тебя-Там-Коровы»?

– Эй-эй, – сказала предостерегающе «Как-тебя-там-корова». – Следи за языком.

– А у тебя какие-то проблемы? Еще раз поднимешь на него лапу, и я так приподниму твою задницу, что высокие люди решат, это твоя голова. Корова.

– Сказал карлик. – Губы женщины подергивались… как у Дрейка, когда он чему-то удивляется, но старается не показать виду.

– Знаешь, как говорится. Все коровы, и никакая корова не сделает корову большей коровой.

Женщина покраснела… потом неохотно рассмеялась.

– Ради Бога, Джанет, – проговорил Дрейк, хромая подошел и помог выбраться ей из грязи. – В чем проблема? Я не видел тебя… сколько? Лет пятнадцать? А ты нападаешь на меня?

– Полагаю, можно поговорить об этом за выпивкой? – прокомментировал красавчик. Он улыбнулся, и Крессент чуть не завопила. У него было около тысяч зубов, и все выглядели очень острыми. – Можно и так сказать.

* * * * *

– … теперь у нас вроде, как… мм… любовь и виски. Возвращаться не собираюсь, – вызывающе добавила Джанет.

– Ты не должна давать преимущества ходячему жулику, – сказал Дрейк.

– И что, ты решил проблему с боссом? Как… как вы там его называете? Вожак стаи? – Крессент положила в свою чашку с кофе уже третий кусок сахара. – И что ему нужно?

– Наверно, он не хочет, – ответила Джанет после длинной паузы. – Но это того стоило. Я имею в виду риск. Он мог приказать, чтобы осталась на Мысе, а я… я должна или подчиниться или отказаться.

Они сидели в укромном уголке Старбака на Парк-стрит и тихим голосом беседовали. Хотя Крессент не понимала, чего они опасаются. В конце концов это же Бостон. Здесь за такое и дерьма никто не даст.

– Ну, насчет меня тебе не нужно волноваться. Ты только второй член стаи, с которым я столкнулся за последний год, – сказал Дрейк. – И даже если повстречаюсь с Майклом – что маловероятно, – я, естественно, о тебе не упомяну.

– Что ж, спасибо. Полагаю, я не должна была … мм. – Джанет кашлянула. – Ну, знаешь. Ничего сначала не спросив, вышибать из тебя дерьмо.

– Ничего, – сказал Дрейк любезно, игнорируя хихиканье Крессент и Ричарда.

– Вы могли бы подумать о переезде, – предложила Крессент. – Если твой босс и все оборотни на Мысе. Имею в виду, между вами расстояние – девять миль. А вот если бы вы жили в … ну, не знаю, в Аргентине? Было бы лучше.

– Наш дом здесь, – сказала упрямо Джанет. – Кроме того, наши есть во всем мире. Могли бы предъявить конкретные требования и защититься здесь или где-нибудь еще.

Крессент заметила, что красавчик– Ричард – не прикоснулся к своему холодному кофе. – Ты, что, не хочешь пить?

– Да.

– Ну, а почему не…

– Так, а что у тебя за история, блонди? – спросила Джанет. – Твой удар, как удар четверых. У тебя вместо костного мозга стальные шарикоподшипники?

Крессент закрыла глаза.

– Ну, думаю, что я…

– … умеет летать, – закончил за нее Дрейк.

Брови Ричарда изогнулись.

– Разве? Я думал, что твой вид вымер несколько лет назад.

– Я фея, большинство из нас не умирает… во всяком случае, я не сталкивалась с таким. И Дрейк, черт возьми, ты знал об этом? Я же так и не успела сказать это тебе!

– Я вчера это предположил, – объяснил Дрейк. – А когда ты вырубила Джанет, понял наверняка.

– Стоп, притормозите, – Джанет сделала жест дорожного полицейского. – Ты фея? Как Тинкербелл? С крыльями и прочим дерьмом?

– Ты видишь какие-нибудь крылья? – огрызнулась Крессент.

– Господи-Боже мой, кто бы мне сказал, что у фей такой поганый характер, – пробормотала Джанет.

– Как я понял, она просто сумасшедшая, – сказал Дрейк с раздражающим самодовольством. – И исключительно удивительная.

– Ты такой невыносимый!

– Да.

– Это ведет к началу семейной жизни, – добавила Джанет с усмешкой. – Особенно для мужчин. Так раздражает.

– О, да, – сказал Ричард. – Самцы-оборотни очень раздражают.

– А ты заткнись. Послушайте, я всегда думала, что феи такие хрупкие создания. А ты прёшь, как бульдозер. За тобой теперь должок за мой молочный зуб.

– Тяжелые кости, – сказал Дрейк.

– Трудно ломаемые, – добавил Ричард. – Я сталкивался с одним из твоего вида около семидесяти лет назад, он меня чуть не убил. Он уже тогда был довольно стар, так что не начинай надеяться, уверен, сейчас уже превратился в пыль.

– О, – сказала Крессен еле слышно.

– Оставь свое разочарование. Противный был старикашка.

– Это объясняет твою затею с полетом, – размышлял Дрейк вслух.

– Тяжелые кости, и она может летать? – Джанет понюхала свой карамельный кофе-мокко фраппуччино. – Да, это имеет смысл.

– Вы когда-нибудь видели, как взлетает самолет? – спросила Крессен. – Смотришь на него и задаешься вопросом, как нечто такое тяжелое может взлететь… потом лететь… а ты остаешься на земле.

– Ну, естественно, ты не взлетишь со всеми своими прибамбасами. – Резко Ричард обмакнул ложку во взбитые сливки, и вдруг, как по волшебству, ложка очутилась у носа Джанет. – Но тыведь это знаешь.

– Что?

– Черт возьми, Дик! Прекрати мазать меня взбитыми сливками; ты же знаешь, я ненавижу это.

– Что? – почти заорала Крессент.

Ричард выглядел сильно удивленным.

– Весь твой пирсинг. В аэропорту ты, наверно, сводишь с ума все детекторы. Естественно, твой вид же не переносит некоторые виды металла.

Дрейк вытаращил глаза. Крессент точно знала, что он ощущает. Как раньше эта мысль ее не посетила?

– О чем, парни, вы говорите? – Джанет, наконец, убрала последние взбитые сливки с носа. – Дрейк, похоже ты только что испортил свои брюки.

– Я… гм… хочу полетать, но не могу. Но никогда не связывала с…

– О чем вы, парни, говорите? – почти провопила Джанет.

– По легенде, феи испытывают страх перед некоторыми видами металлов, особенно железом, – объяснил Ричард. – А в случае с Крессент, это перетекает в неспособность взлететь… что ты делаешь?

«Отрываю все эти проклятые кольца да сережки – вот что». В ушах, в носу, пупке – в общей сложности больше дюжины.

– Думаю, хватит разговоров, – прокомментировала Джанет, когда Крессент вскочила так быстро, что упал стул.

– Позади второй кофейни есть черный ход, – сказал Дрейк. – Но не уверен, что сейчас… Крессент?

Она помчалась за дверь: это очень хорошо, что он подсказал, где можно. И Крессент уже в пути: один, два, три лестничных пролета, и, хвала богам, дверь на крышу была заперта всего на щеколду, а посему быстро отперлась.

Крессент нырнула с крыши. Как и в прошлые разы она закрыла глаза – слишком много разочарований пережила в связи с этим, чтобы не почувствовать уколов беспокойства. Девушка прекрасно знала, что если неудачно приземлится, то кости не сломает.

Однако она никуда не приземлилась.

Крессент приоткрыла один глаз и увидела Джанет, Ричарда и Дрейка, стоящих на крыше и глазеющих на нее. Правда, почему-то были они вверх тормашками.

Поправочка: это она болталась вверх тормашками. В воздухе.

– Ну, мы пошли, – весело сказал Ричард. – Раз проблема решена.

– Угу. – Она почувствовать, как по лицу расползается улыбка. – Кто-нибудь может дотянуться до моей ноги? А то я понятия не имею, как взобраться наверх.

12

– Теперь это мое дело, – начала Джанет, обнадеженная началом.

– О, а вот и мы!

– Не думаешь, что она для тебя слишком молода?

– И я должен консультироваться об отношениях у женщины, болтающейся с мертвым парнем? Как ты нашла его?

– Мне потребовалось некоторое время. Знаешь, у него ведь и в самом деле нет запаха? А в сущности пахнет лучше, чем кто-либо еще.

Они вернулись в дом Дрейка, и вскоре взошло солнце. Ноги Крессент не касались земли на протяжении трех часов. Ричард, видя, как высоко она взлетела, смеялся над ней с крыши. Его личным рекордом было шестнадцать футов. Дрейк и Джанет сидели, закинув ногу на ногу, на краю крыши и смотрели.

– Она единственная в своем роде.

– Нет, черт. Но она немного… мм… то есть… как ты думаешь, она там не слишком долго?

Крессент от радости завопила, когда Ричард на цыпочках отскочил от края крыши, и резко взмыла в воздух.

– Понятия не имею, – сказал он.

– Только… понимаешь, я ведь и представления не имела, чего лишена, пока Дик не похитил меня…

– Что?!

– Это длинная история. Так или иначе, ты хороший парень. То есть, мне всегда нравился. Будет здорово, если ты наконец остепенишься.

– Да уж, Джанет, и не думал, что в тебе есть эта нежная сторона.

– Заткнись на хер.

– С твоей стороны было очень мило не упоминать мой дефект.

– Что? Ах, это. Я не умею быть хорошей. Просто забывала. То есть, ты не ведешь себя как слепой.

– А как именно ведут себя слепые?

– Я откуда, черт возьми, могу знать? В любом случае, возвращаемся к блондинке. Типа «увидел и узнал»? Ну, я же знаю, что ты не видишь…

– Фактически, – внезапно сказал Дрейк, – так и было. То есть, увидел ее. Я могу.

– Что, правда? И не составил общую картину, исходя только из ее запаха?

– Правда. Я ее отлично вижу. Но только ее. В остальном все то же самое. Например, по твоему голосу я определил рост и вес, но не знаю, какого цвета глаза. У нее они красивые, – добавил Дрейк мечтательно.

– Вау. Это самое странное дерьмо, которое я когда-либо слышала. И притом, что я живу с вампиром. – На мгновение Джанет опустила подбородок на колени. – Кстати, о феях. Я помню историю, которую слышала ребенком… помнишь Сару Сторителлер? Бабушку Майкла?

– Естественно. Она обычно рассказывала истории под деревьями на берегу озера.

– Именно. Ну, и одна из них о феях? Их мало и они невидимы. Если вдруг появились и ты успеваешь поймать ее, то они выполняют заветное желание. Может, поэтому ты увидел Крессент?

– Или возможно, – медленно проговорил Дрейк. – Она выполнила мое желание.

– Ты пожелал ее увидеть? Не то, что я обвиняю тебя в этом, чокнутый придурок…

– О, прекрати. Нет, всегда хотел стать зрячим и размышлял, какое лицо будет у моей супруги. Какие у нее волосы, цвет глаз?..

– Хм. Что ж. Теперь ты ее видишь. И, возможно, навсегда.

– Еще поторгуюсь.

– О, замолчи. Итак, что теперь ты собираешься делать?

Дрейк вздохнул и переступил с ноги на ногу.

– Надеюсь, она все-таки прилетит ко мне обратно.

– Наивный.

– Мудрая.

– Знаешь ли, это я пинала тебя по заднице по всему Феноэл Холлу.

– Тогда моя девушка пнула тебя под зад.

– Ой, заткнись.

* * * * *

Джанет и Ричард уехали, Крессент отказалась. Дрейк попытался объяснить, почему она должна уйти, но девушка не купилась.

– Что это за безмолвное «если-любишь-то-отпустишь-и-тогда-он-сам-вернется-и-бла-бла-бла»? Потому что это отстой. Ты говорил, что я могу оставаться, пока хочу, ты обманщик.

Дрейк попытался скрыть свою радость.

– Крессент, есть нечто, что ты должна узнать…

– Потом. Боже, умираю с голода. Слушай, сгоняю-ка я и посмотрю, те парни подали нам завтрак или нет.

– Сейчас четыре часа утра.

– Знаю, именно поэтому я и хочу проверить. Скоро вернусь.

Дейк покачал головой, когда Крессент убежала, но тут понял, что они находятся возле того приюта, где она раньше жила. Глупо переживать – она, в конце концов, не одна, чтобы ей причинили боль, – но на всякий случай он решил ее нагнать.

И это была последняя рациональная мысль на последующее время. Крессент схватил и стал трясти, как погремушку, панк-тупица, вид которого за это время значительно ухудшился. Классический тип «бета» – им нужно руководить. И о себе не мог позаботиться. Он конечно не предпринимал никакие меры. Дрейк предположил, что Ник, или как-там-его, сейчас «пасется» на более зеленых «лугах»… или нашел, что попроще.

– Джимми, ты придурок, – сказала Крессент, вырывая из его рук пальцы. – Скоро ты сдашься? Захват меня не изменит твоей жизни. А теперь топай.

– Это все из-за тебя, – настаивал Джимми. – Из-за тебя «загремели» Ник и Мария.

– Ну, ты и задница! Они «загремели» из-за того, что вы не можете пройти и десяти футов, не наткнувшись на полицейских. Ха, жалеешь, что они и тебя не забрали, а, Джимбо?

В глазах Джимми засветилось темное желание убивать, и Дрейк быстро переместился, отбрасывая от него Крессент подальше.

– Как только я решу отпустить тебя одну на прогулку, так на тебя сразу же нападают, – пробормотал он, тщательно осматривая ее руку.

– Можно сказать, что у меня темное прошлое. Он не опасен. Пошли кушать.

Дрейк проигнорировал ее. Он резко дернул рукой и схватил Джимми за горло, поднимая в воздух так же легко, как мать держит младенца.

– Ты действительно, – начал он. Дрейк был так зол, что еле говорил. Ему хотелось рычать и кусать. – Ты действительно думал, что можешь дотронуться до моей супруги и продолжать жить, любуясь ясным солнышком?

– Стоп! – сказала Крессент, оттаскивая его за руку. Панк в его руках хрипел и дергался, лицо его пробрело все оттенки фиолетового. – Отпусти, Дрейк. Он просто засранец.

Дрейк потряс мужчину – хотя он, скорее, мальчик-переросток, – как собака тряпичную куклу. – Ты понял? – сказал он снова. – Понял?

– Дрейк! Ты бесишь меня, чувак!

«Ты доктор. У нее будут ушибы. Он фактически пометил ее – пометил своими паршивыми лапами! Но ты доктор».

– Дрейк, хочешь задушить его? Ради Христа, он же уже потерял сознание. И мне не больно-то хочется закончить свои дни в полицейском участке. – Дрейк зарычал, потом отшвырнул человека. Они оба наблюдали, как тот пролетел по воздуху и рухнул на мостовую, словно мешок с песком. Джимми застонал, но в сознание не пришел.

– Господи-Боже мой, ты чересчур заботливый? – Но Крессент улыбнулась. – Напомни мне никогда не рассказывать тебе о своих годах на улице.

– Ты обязательно расскажешь.

– В следующий раз. Когда вот эта вена у тебя лбу перестанет так сильно пульсировать.

– Он тронул тебя. Никогда не должен был этого делать.

– Ну да, теперь он ученый! Твоя супруга? – добавила Крессент, поддразнивая. – Это я что ли?

Дрейк обхватил ее руками.

– Да. Это ты.

– Ну, ладно. А теперь пошли кушать.

– Если я опять увижу блины, меня вырвет.

– Чувак, это ж прекрасно. Я получу вафли, – добавила она со злой усмешкой, потом потянулась и поцеловала его.

– Я должен сказать тебе кое-что. Никаких вафель.

– Совсем никаких вафель?

– Крессент… сложновато в это поверить… – Она опять его поцеловала.

– Что, не терпишь продуктов из крахмала?

– Серьезно. Я говорю о… – Он моргнул. – Ну, что ж. Ты не удивлена.

– Конечно, нет. – Она улыбнулась ему, и он готов был поклясться, что в этот момент вокруг нее появилось сияние. – Я выполнила твое желание. Наверно, именно это мы и делаем.

– Ну и новости! И чего я желал? Иметь тебя в своей жизни или увидеть?

– Точно не знаю, но уверена в одном: ты получил все это одним комплектом, не так ли?

Дрейк понял, что Крессент имеет в виду.