Текст книги "Золотая сеть"
Автор книги: Мэри Бэлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Мэри Бэлоу
Золотая сеть
ВЕЧНОСТЬ
Если радость ты в клетке железной запрешь —
Задохнется она в неволе.
Если ж выпустишь на свободу —
Будешь счастлив с ней вместе на воле.
Уильям Блейк
Глава 1
Вечер выдался на редкость холодным для мая. Дождь еще не начался, но все небо было затянуто тяжелыми свинцовыми облаками, и пронизывающий ветер безжалостно набросился на легко одетую юную леди, которая в полном одиночестве шагнула в его ледяные объятия. Как ни старалась она закутаться в тонюсенький темный плащик, накинутый поверх еще более тонкого вечернего платья, защитить от непогоды он не мог. Одной рукой девушка тщетно пыталась запахнуть полы плаща, другой ухватилась за трепещущие на ветру края капюшона.
Александра Парнелл задрожала и склонила голову, но возвращаться обратно на бал к веселым, разодетым в пух и прах гостям ей совершенно не хотелось. Даже несмотря на то что сквозь высокие окна зал призывно манил ее сотнями сверкающих свечей, безудержным весельем и теплом – честно говоря, там было не просто тепло, а душно, поскольку выходящие в сад французские окна держали из-за непогоды закрытыми.
Может, это и глупо, но Александра предпочла балу одинокую прогулку по холодному саду, по крайней мере на время. Более того, она даже радовалась непогоде. Будь на улице чуть теплее или ветер потише, гости наверняка бродили бы здесь целыми толпами и уединиться ей вряд ли бы удалось.
Она повернула голову и бросила взгляд через плечо. Никого. И все же она инстинктивно отошла подальше от ярко освещенного особняка к темной, ведущей к конюшням аллее. Похоже, над обитателями Лондона какой-то рок висит: их конюшни располагаются либо слишком далеко от дома, либо чуть ли не у них на головах.
Александра снова вздрогнула, уткнулась носом в руку, крепко сжимавшую капюшон плаща, и подула в ладошку. Глупо было убегать вот так. Туфельки наверняка испачкались. И гладкие, собранные в пучок волосы растрепались под капюшоном – как Нэнни Рей ни настаивала, девушка не захотела сделать праздничную прическу. К тому же убежать навсегда ей все равно не удастся. Вскоре придется снова вернуться в зал.
Ей уже двадцать один. За последние недели у Александры вошло в привычку вести внутренний монолог. Это был ее первый и, вероятно, последний по-настоящему активный сезон в Лондоне, когда ей приходилось принимать участие во всех развлечениях бомонда. Папа ни с того ни с сего решил, что ей следует поближе познакомиться с высшим светом, прежде чем официально объявить о долгожданной помолвке с герцогом Петерлеем. Они всем семейством переехали в дом на Керзон-стрит – папа, мама, ее брат Джеймс и она. И с тех пор вот уже месяц упорно встречались с нужными людьми и посещали все надлежащие мероприятия.
Она должна быть на седьмом небе от счастья. Многие девушки умерли бы от радости, окажись они на ее месте. Но подобная развеселая и фривольная столичная жизнь явно не для нее. Она была просто-напросто не готова к ней. Только теперь Александра начала понимать, в какой строгости воспитывали их с братом Джеймсом в Данстейбл-Холле. Любые развлечения и забавы неизменно вызывали неудовольствие отца. Каждая мысль, каждое слово и действие взвешивались на весах церковных истин, Священного Писания и непреклонных представлений отца о благопристойности, добродетели и морали. В отличие от Джеймса она даже в школу не ходила, а потому почти ничего не знала об окружающем ее мире.
Сколько Александра себя помнила, она была предназначена герцогу Петерлею, который был на двадцать лет старше ее. Она видела его всего несколько раз, да и то мельком и в строго официальной обстановке. Герцог нечасто появлялся в своем поместье, которое граничило с их владениями. Он служил в правительстве и потому большую часть времени проводил в Лондоне.
Александра никогда не задавалась вопросом, почему должна выйти именно за этого человека. Должна, и все тут. Она и теперь не подвергала этот факт никакому сомнению. По прибытии в Лондон она несколько раз встречалась с ним и не нашла никаких изъянов. Во многом он сильно походил на ее отца – строгий, непреклонный, но в то же время честный и искренний. К несчастью, он, как человек слишком занятой, не имел возможности присутствовать на всех увеселительных мероприятиях, которые ей надлежало посещать.
А потому чувствовала она себя немного неловко. Ничего общего с окружающими ее светскими завсегдатаями .Александра не имела; ни мужа, ни поклонника, как другие девицы, себе не подыскивала. Отец не позволял ей одеваться по последней моде, да и сама она не могла пересилить себя и хотя бы сделать укладку поинтереснее.
Кроме того, имелось еще одно весьма неприятное обстоятельство: куда бы она ни направлялась, ей постоянно приходилось отражать нападки Хардинг-Смитов. Тетушка Дидра, родная сестра отца, пришла к выводу, что бедняжке не хватает развлечений, а потому из кожи вон лезла, чтобы рассеять мнимую тоску племянницы. Вполне вероятно, она делала это от чистого сердца, но Александра не разделяла ее взглядов на развлечения. Кузина Кэролайн глупо улыбалась и все время липла к ней, но скорее из-за желания понравиться Джеймсу, чем испытывая теплые чувства к самой Александре. А кузен Альберт, похоже, вознамерился во что бы то ни стало защитить наивную деревенскую родственницу от всех соблазнов Лондона. Его заносчиво-снисходительное обращение было просто невыносимо и выводило девушку из себя.
Александра снова подула в ладошку. Не слишком ли грубо она обошлась сегодня с Кэролайн и тетей Дидрой? Не стоит ли ей извиниться перед ними? Дамы хотели, чтобы она переночевала в их особняке, а с утра отправилась с ними за покупками на Бонд-стрит. Они даже испросили разрешения у ее матери и договорились о том, что горничная привезет ей все необходимые вещи, и только после этого обратились к самой Александре. Но та отклонила их предложение. Причем ответила в довольно резкой форме, не подумав смягчить отказ правдоподобной отговоркой. Ее всю жизнь учили, что нужно всегда говорить правду и лжи во благо просто не бывает.
Почти сразу после этого родственники удалились с бала у тети Дидры голова разболелась. Именно тогда Александра взяла плащ и улизнула на улицу, не в силах противостоять искушению воспользоваться удобным моментом, тем более что Альберт ухмылялся ей издалека и она прекрасно понимала, что он собирается подойти к ней. Молодой человек наверняка решил снизойти до того, чтобы пригласить кузину на танец, поскольку на этот раз она осталась без партнера. Мама, наверное, до сих пор думает, что она уехала с тетей Дидрой. Пора возвращаться. Кто-то записался к ней в карточку на контрданс. Не может же она разочаровать своего неизвестного кавалера и не появиться к началу танца. Кроме того, мама наверняка начнет выговаривать за то, что ее так долго не было, и может быть, даже сообщит об этом отцу. Тогда неприятностей точно не избежать.
Однако судьба распорядилась иначе, и в тот вечер Александре не суждено было вернуться в танцевальный зал. Девушка уже собралась повернуть обратно к дому, но тут заметила запряженную четверкой лошадей закрытую карету, которая показалась неподалеку, на ведущей к конюшням аллее.
И тут начался настоящий кошмар.
Девушка спиной почувствовала приближение другого человека, а через долю секунды чья-то ладонь уже зажала ей рот. Ужас накрыл ее с головой, она вцепилась в руку нападающего и ударила его обутой в бальную туфельку ногой.
Руки девушки скрутили за спиной. Плащ распахнулся, и ветер тут же с неистовой силой накинулся на нее и принялся трепать тоненькое платьице из нежно-голубого шелка. Она попыталась мотнуть головой, наклониться вперед, высвободиться из цепких объятий, но безуспешно. Капюшон натянули ей на лицо до самого носа, и теперь она даже видеть не могла.
– Попалась! – победоносно прозвучал позади нее голос запыхавшегося человека. Похитителя явно забавляли ее тщетные усилия. – Хватит брыкаться, юная леди, это бесполезно. Сегодня вы далеко не уедете. Надо было танцевать остаться. Какого черта ты там копаешься, Клем? Связал ей руки или нет?
– Да она как сто тысяч диких кошек дерется, – ответил второй нападающий. – Вот так. Готово. Теперь никуда не денется.
– Тогда давай ей рот шарфом завязывай, – велел первый. – Думаешь, у нас вся ночь впереди? Представляешь, что с нами будет, если она крик поднимет? Как бы на виселице не оказаться!
– Скажешь тоже, на виселице! – возмутился второй голос. – Да я просто одолжение другу делаю. У меня нет привычки дамочек воровать.
Болтая со своим другом, второй неизвестный плотно зажал Александре рот шарфом и крепко завязал узел. Капюшон по-прежнему был натянут ей на нос, казалось, ее посадили в мешок. До смерти напуганная девушка принялась с новой силой лягаться и попыталась освободить руки.
– – Хватай ее за ноги, Клем, пока она мне новых синяков наставить не успела! – отдал распоряжение первый.
Александру подняли и без дальнейших церемоний запихнули в экипаж, который она совсем недавно заметила на аллее.
– Дружба дружбой, но всему есть границы, – проворчал первый, захлопнув дверь и оставив Александру одну в темной карете. – Если в следующий раз Идену придет в голову очередной дикий проект, пусть сам его и проворачивает!
Карета двинулась в путь, и Александра поняла, что лежит на сиденье, которое в обычных условиях посчитала бы очень удобным. Но чья же это карета? Кто ее похитил, куда ее везут? И что они собираются с ней сделать? Потребовать за нее выкуп? Неужели похитители считают, что отец сказочно богат? Убить ее? Она покрутила запястьями и обнаружила, что освободиться от пут невозможно. Рот заткнут кляпом, капюшон натянут на лицо до самого носа. Она даже дышать нормально не могла. Она точно умрет. Задохнется раньше, чем похитители соберутся ее убить.
Может, они решили изнасиловать ее? О Господи, лучше умереть! Александра снова попыталась высвободиться, но свалилась с сиденья и неловко приземлилась на пол.
Путешествие было недолгим. Вскоре карета притормозила, дверь распахнулась, и кошмар продолжился. Если бы у нее хотя бы глаза не были закрыты! Ей было бы не так страшно, если бы она могла по крайней мере увидеть, что ее похитители обыкновенные люди.
– О Боже, она с сиденья свалилась! – воскликнул первый. – Иден нас в порошок сотрет, если у нее синяки обнаружатся.
Александра лежала головой к открытой двери, и шанса побороться за свою свободу ей больше не представилось. Один из похитителей ухватил ее за руки, вытянул из кареты, и уже через секунду она оказалась на плече другого, который мигом взбежал по ступенькам в ярко освещенный холл. Через щель в капюшоне Александре удалось разглядеть только пол, вымощенный черно-белой плиткой.
– Хорошо, я покажу вам дорогу в ее комнату, – раздался третий голос. – Но мне это не нравится, господа. Раньше его светлость ничего подобного себе не позволял. Она ведь связана. Нехорошо это как-то.
– Просто отведи нас туда, Палмер, – тяжело дышал первый. – Она не перышко!
Александру понесли вверх по лестнице, которая показалась ей бесконечной, на секунду поставили на ноги, потом легонько толкнули, и девушка упала на мягкую кровать.
– Отлично. – Похититель пошарил под ней, нащупывая путы на руках. – Оставлять вас так ни в коем случае нельзя. Но связать все равно как-то надо, и кляп я тоже вынимать не буду. Не то вы начнете визжать и весь дом на ноги поднимете. И освободить я вас не могу, а то вы возьмете и опять сбежите, тогда все мои усилия пойдут псу под хвост. Привяжу-ка я, пожалуй, вас за руки к прикроватному столбику. Не обижайтесь. Иден скоро придет. Он с вами разберется.
Сопротивление Александры ослабло. Ярость покинула ее, она была близка к отчаянию. Даже если ей удастся сбежать от этого человека, придется сильно постараться, чтобы прорваться к выходу через битком набитый врагами дом. Пока похититель привязывал ее руки к столбику кровати, она исступленно мотала головой, но ей так и не удалось скинуть капюшон и рассмотреть своего похитителя и комнату.
Наконец дверь захлопнулась, отрезав ее от всего остального мира, и она осталась одна в тишине темной спальни. Одна в борьбе за свою практически недостижимую свободу. Одна, наедине со своим воображением. Одна в ожидании своего настоящего похитителя. Иден. Он скоро придет. Скоро она все узнает.
Александра упорно пыталась освободиться.
Доминик Рейн, лорд Иден, вздохнул с облегчением, вернувшись из сада и увидев свою сестру-близняшку Мадлен в компании ее задушевных подружек мисс Викхилл и леди Памелы Пейсли. Вся троица заливалась смехом, слушая рассказ лорда Крейна.
Слава Богу, она здесь! Он и так уже успел за прошедший час выставить себя на посмешище. Так ему и надо, впредь не будет делать слишком поспешные выводы. Но все могло бы обернуться хуже, гораздо хуже. Ему бы ни в жизнь не удалось загладить свою вину, если бы его план удался и Фейбер с Джонсом связали бы Мадлен и доставили в дом Эдмунда. Ее ярость смела бы все на своем пути. Не говоря уже о гневе Эдмунда.
Но все обошлось. Если, конечно, эта парочка идиотов не попытается похитить ее прямо из танцзала. С них станется. Чем труднее план, тем больше вероятности, что они пойдут на риск. И положа руку на сердце он сам не лучше. На их месте он тоже не позволил бы себе отступиться. Надо их найти. Предупредить, что все отменяется.
Хотя для начала лучше, наверное, предупредить саму Мадлен. Преподнести ей всю эту историю как шутку. Он потрогал шейный платок, проверяя, не съехал ли набок, и направился к сестре. Она одарила его улыбкой и закончила историю, которую рассказывала своим знакомым. Последние слова были встречены взрывом хохота.
Мадлен с улыбкой повернулась к брату, в глазах ее плясали веселые искорки.
– Я думала, ты ушел играть в карты, Дом. Хотела было уже врача тебе завтра вызвать. Пропускать танцы – это на тебя не похоже.
– Ходил свежего воздуха глотнуть, – с поклоном ответил лорд Иден. – Такое чувство, что на дворе декабрь. Могу я пригласить тебя на вальс, Мэд?
Он заметил, что мисс Викхилл сдавленно хихикнула – это бывало всякий раз, когда он забывался и называл сестру так, как привык звать в детстве, что, по правде говоря, случалось довольно часто.
– Поверить не могу! – Мадлен взяла его под руку. – Неужели я удостоилась чести потанцевать с самым красивым джентльменом столицы? Обычно ты слишком занят, красоток развлекаешь.
– И ты – одна из них, моя дорогая, – заметил он с улыбкой. – Я уже говорил тебе, что мне нравится твоя новая прическа? Должен признаться, я пришел в неописуемый ужас, когда мама сказала мне, что ты подстриглась, но тебе очень идут короткие кудряшки, Мэд.
– Как бы мне хотелось, чтобы они были темнее, или светлее, или рыжие; одним словом, какого-нибудь более определенного цвета. – Мадлен пожала плечами и положила руку на плечо брата, ожидая, когда заиграет музыка. – Скажи лучше, чем обязана такой чести, Дом? У тебя такой вид, будто ты только что с привидением встретился.
– Ну, не совсем с привидением. – Он робко заглянул ей в глаза. – Я видел сэра Хедли Фэрхейвена.
– И что же? – выжидательно поглядела на него Мадлен.
– В дальнем конце сада, – продолжил он. – У фаэтона.
Оркестр заиграл вальс.
– Это что, загадка такая? – нахмурилась Мадлен. – И я должна ее отгадать, да? Фаэтон новый был? Или без колеса? Или запряжен четверкой коней, за которых ты убить готов? У них в гривы розовые ленточки вплетены? У сэра Хедли кольцо в носу болталось?
– Он ждал леди, с которой собирался сбежать. – Они как раз оказались в углу зала, и он резко развернул ее.
– Неужели?! – Глаза Мадлен заискрились. – Ты уверен, Дом? Какой скандал! И с кем? Скажи мне! Ты ведь не вызвал его на дуэль, чтобы защитить честь женщины? Это, случайно, не одна из твоих подружек?
Брат пробормотал что-то в ответ.
– Что? – переспросила она.
– Я думал, это ты, – буркнул лорд Иден.
– Я?! – Мадлен резко остановилась. – Ты думал, я собираюсь сбежать с сэром Хедли Фэрхейвеном? Ты что, совсем спятил? Если бы мы были не на балу, Доминик Рейн, ты бы ответил за свои слова. Я бы тебе оба глаза подбила!
– Тише, Мэд! – Лорд Иден вспыхнул и поспешно оглянулся вокруг. – На нас смотрят. Ты сама виновата. Последний месяц ты по всему Лондону с этим Фэрхейвеном таскалась, а на прошлой неделе сказала мне, что выйдешь за него, если захочешь, и чтобы я не совал свой нос в твои дела.
– Как же плохо ты меня знаешь, если думаешь, что я способна совершить такую… глупость! – Мадлен сделала над собой усилие и снова начала вальсировать, на ходу машинально одаривая своих друзей и знакомых отсутствующей улыбкой. – Как ты мог, Дом! Надо же, выйти за сэра Хедли! Да еще и сбежать с ним!
– Но ведь ты однажды чуть не сбежала, Мэд, – напомнил ей лорд Иден. – Откуда мне было знать, что ты не попробуешь снова?
– О! Мне тогда было всего восемнадцать, – фыркнула она, – и я влюбилась в военного. Как можно напоминать об этой юношеской выходке, Дом! Можно подумать, я за четыре года совсем не выросла и не поумнела. Кстати, с чего ты взял, что я собиралась сбежать с сэром Хедли именно сегодня?
– Я его подслушал, – признался брат. – Сидел с мисс Поуп в одном из альковов, а он – по ту сторону занавеса. Полагаю, он не знал, что там кто-то есть, потому что мы… ну, мы с ней не разговаривали.
– Представить себе не могу, чем это вы таким с мисс Поуп занимались, если не разговаривали, – язвительно хмыкнула Мадлен. – Ну да ладно. С кем он говорил и что сказал?
– Его собеседника я не знаю, – ответил лорд Иден. – Но в полночь Фэрхейвен собирался сбежать с некой дамой и объяснял своему другу, что делать утром, когда все откроется.
– И ты решил, что я – та самая дама, которая собирается сбежать с ним?
– Боюсь, что так, – признал брат, одарив сестру обезоруживающей улыбкой.
– И зачем ты мне все это рассказываешь, Дом? – подозрительно прищурилась Мадлен. – Не для того ведь, чтобы я посмеялась над твоей глупостью.
– Нет, конечно. – Он виновато улыбнулся ей. – Просто в тот момент мне хотелось одного: чтобы Фэрхейвен отведал моих кулаков. Я уговорил Фейбера и Джонса отвезти тебя к Эдмунду, чтобы точно знать – ты в полной безопасности. А после разговора с Фэрхейвеном я их в саду не нашел. Скорее всего они ушли, не обнаружив тебя там. Но я решил, что все равно лучше будет предупредить тебя.
– Ты уговорил этих двоих… похитить меня? – взвизгнула Мадлен. – Полагаю, они должны были связать меня по рукам и ногам, сунуть кляп в рот и мешок на голову натянуть?
Ее брат явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– – Не думаю, чтобы до этого дошло. Но ты ведь сама понимаешь, Мэд, поехать добровольно ты бы не согласилась. Мне пришлось поторопиться, чтобы все устроить, времени-то у меня было от силы час. И я действительно велел им… ну, настоять на том, чтобы ты уехала с ними.
– Господи, Дом! – Мадлен одарила ослепительной улыбкой одного из своих поклонников, который ловил каждое ее движение. – Повезло тебе, братец мой. Я бы положила твою голову на тарелку и подала ее к завтраку, если бы они хоть пальцем ко мне прикоснулись.
– Ну да, я подумал, что будет лучше предупредить тебя, Мэд, на случай, если эти двое все же появятся. Между прочим, я мог бы и не говорить тебе ничего. Положение и без того не из приятных, сама понимаешь.
– Памела думала, что ты собираешься пригласить ее на вальс, – сменила тему Мадлен. – Она все время краснеет, стоит тебе появиться. И надеется, что ты заметишь ее наконец. Она определенно питает к тебе нежные чувства. Пригласишь ее на следующий танец?
– Это мое наказание? – кисло улыбнулся брат.
– Памела – моя подруга, – ответила Мадлен. – Я не считаю, что танец с ней – наказание для кого бы то ни было, Дом. Она от тебя без ума. Ты ведь у нас красавчик. Я вижу, как на тебя девчонки смотрят. И многие из них гораздо младше нас с тобой.
– Скоро нам придется объявить тебя старой девой, – усмехнулся лорд Иден. – Ты впадаешь в старческий маразм, Мэд. И не надо на меня так смотреть. Следующий тур – для твоей леди Памелы, обещаю. Видишь? Я раскаиваюсь.
Лорд Иден действительно подарил танец подруге сестры и, сам того не ведая, еще больше увлек несчастную в сети любви своим неотразимым очарованием. После этого танца уже ничто не удерживало его на балу. В мисс Поуп он разочаровался, может быть, отчасти из-за того, что во время поцелуев подслушивал разговор за занавесом. А мисс Карстарз вообще сегодня вечером не появилась, сославшись на простуду, подхваченную в Воксхолл-Гарденз несколько дней назад. А поскольку в настоящий момент он был влюблен, ее отсутствие превращало самое веселое светское мероприятие в тоскливое сборище.
Кроме того, лорд Иден до сих пор чувствовал себя неуютно после нелепого происшествия с Фэрхейвеном. Он выскочил к карете, горя праведным гневом, готовый бросить этому человеку вызов и предложить встретиться на рассвете на окутанной туманом вересковой пустоши с пистолетами в руках и в присутствии секундантов. Ему еще повезло, что Фэрхейвен сам не вызвал его на дуэль, но, похоже, его голова была забита совсем иным – неподалеку от них в тени скрывалась хрупкая леди, вне всякого сомнения ожидающая, когда удалится собеседник ее любовника.
Лорд Иден отправился после бала в один из своих излюбленных клубов в надежде отвлечься от faux pas[1]1
Оплошность (фр.).
[Закрыть] этого вечера. Если повезет, там он может встретиться с Фейбером и Джонсом и уговорить их молчать о том, что случилось, или, точнее, чуть не случилось.
Вряд ли мисс Поуп начнет болтать языком и распускать сплетни. Даже если она что-то и поняла, имя Мадлен все равно не упоминалось. Но вряд ли она вообще слышала скандальный разговор за занавеской алькова. Обратившись в слух сам, он тем не менее целовал ее с таким рвением, что она наверняка ничего вокруг не замечала. По крайней мере, когда он отпустил Мадлен, взгляд ее затуманила страсть. Может, поэтому он в ней и разочаровался. Куда приятнее целовать даму, когда не знаешь точно, позволит ли она твоей руке опуститься туда, где ей не следует быть, или пощечину даст.
Вообще-то нет ничего удивительного в том, что он пришел к столь поспешным выводам насчет Мадлен и Фэрхейвена. Однажды его сестра действительно пыталась сбежать с нищим офицером, спустя неделю после своего восемнадцатого дня рождения. Совсем недавно она заявила брату, что выйдет за Фэрхейвена, если захочет. И она вполне могла бы так поступить просто ему назло. Сестра никак не может простить ему, что он появился на свет на целых полчаса раньше ее. Хотя надо отдать ей должное, она никогда не проявляла недовольства по поводу того, что родилась женщиной, а потому не стала наследником титула.
Как же ему сегодня повезло! Это просто чудо какое-то. Лорд Иден протянул шляпу и трость лакею клуба «Будлз» и решил хорошенько поразвлечься остаток ночи.
Джеймс Парнелл смотрел на танцующих. Несколько минут назад он вернулся из игорного зала, где больше наблюдал, чем участвовал в карточных сражениях. До этого он танцевал со своей кузиной Кэролайн и еще двумя девушками, которые стояли у стены и улыбались так, как будто им было все равно, что к началу очередного тура они остались без партнера.
На душе у него было неспокойно – обычное состояние в последнее время. Молодой человек с радостью покинул загородный особняк, где он давно уже не чувствовал себя дома, где его напряженные отношения с отцом были у всех на виду и где ему никогда не дозволялось принимать участие в управлении поместьем. Но Лондон с его бесконечными раутами тоже не радовал. Он должен был сопровождать мать с сестрой почти на все светские мероприятия. Затащить отца на тихий званый ужин или музыкальный вечер еще можно, но балы, рауты и театры только для женщин, которые желают покрасоваться перед важными людьми. А лорд Бекворт предпочитал посвятить вечер книгам и молитвам.
Парнелл проводил задумчивым взглядом высокую стройную девушку в голубом. Она была немного старше других незамужних барышень, но свежесть юности еще не покинула ее. Он встречался с ней везде, куда бы ни пошел, хотя не был представлен ей и не просил об этом. Это леди Мадлен Рейн. Нельзя сказать, что она красивее всех в этом зале. Нет ничего особенного ни в ее коротко подстриженных светлых кудряшках, ни в глазах – то ли голубых, то ли зеленых, ему не представилось случая подойти поближе и рассмотреть, какого они цвета. Фигурка у нее складная, но тоже ничем не примечательная.
Джеймс и сам не знал, почему его взгляд останавливался на ней. Может, его привлекал светский лоск, которого лишены женщины его семейства?
Парнелл пожал плечами, отвернулся и начал разглядывать толпу в поисках матери и сестры. Вскоре он увидел мать: она сидела в дальнем углу зала и вела беседу с бесцветным созданием, вне всякого сомнения, чьей-то дуэньей.
Он подошел к дамам и поклонился.
– Добрый вечер, мэм, – поздоровался он с этой серой мышкой, отчего на ее щеках заиграло жалкое подобие румянца, а на губах появилась удивленная улыбка. – Вы не видели Алекс, мама? Я послал за каретой.
– Она уехала с Дидрой и Кэролайн, Джеймс, – ответила леди Бекворт. – Они так настойчиво просили отпустить ее, что я согласилась. Отцу это наверняка не понравится, но в этом ведь ничего страшного нет, правда? В конце концов, Дидра – его сестра.
– Мне кажется, Алекс сама может решать подобные вопросы, – нахмурился Джеймс. – Она уже достаточно взрослая. Позвольте предложить вам руку.
Молодой человек снова отвесил поклон бесцветной дуэнье и, пока мать прощалась со своими знакомыми, неожиданно понял, что уже в который раз оглядывает танцующие парочки. Леди Мадлен Рейн по-прежнему кружилась в вальсе со своим братом-близнецом.
