Текст книги "Врата рая (ЛП)"

Автор книги: Мелисса де ла Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

СОРОК ТРИ

Мими

Венатор схватил Мими и привел ее в комнату на втором этаже дома, а затем оставил ее в одну. В самом деле? Так просто? Она попыталась открыть дверь за ручку. Закрыто. Закрытая непростыми заклинаниями, которые легко разрушить. Она посмотрела вокруг. Они заперли ее в библиотеке, стены, заполненные книгами от пола до потолка, лестницы на колесах прислонились к каждой полке так, чтобы читатели могли перемещаться вдоль верхних стеллажей. Жаль, что она не была большой любительницей почитать.

Венаторы держали ее в комнате так долго, она начала смотреть на некоторые из названий книг. Она взяла книгу со знакомым звучанием названием и села в огромное кожаное кресло для чтения. Она едва успела прочитать слово, прежде чем заснуть.

Она проснулась от низкого мужского смеха.

– Такая угрожающая фигура свернулась калачиком в кресле, как щенок.

Кингсли.

Мими зевнула и потянулась, она видела, что он смотрит.

– Котенок. Очень, очень сексуальный котенок.

Мими начала вставать, но Кингсли остановил ее.

– Нет, ты останешься, где находишься на данный момент. Я хочу, поговорить т стобой, и я не хочу, чтобы ты вытаскивала меч, как ты это делала в последнюю нашу встречу.

Мими подняла руки и снова села.

– Ты тот, с охранниками у двери, – сказала она.

– Я провел много времени, думая о тебе, – сказал Кингсли.

– Гораздо больше, чем я хотел, учитывая то, как ты себя вела. Но я действительно хотел выяснить, что происходит. То ты путешествуешь в ад для меня, а в следующий раз ты не хочешь меня видеть, то бросаешь бой со мной, чтобы украсть Грааль. Ты позволила мне выиграть, я знаю. Даже не пытайся спорить. Я знаю тебя.

Мими начала перебивать, но Кингсли поднял палец.

– Я хочу получить ответы на некоторые вопросы, и если в конце этой беседы ты все еще захочешь бой, то я предоставлю тебе это. Но имей в виду, моя дорогая, если я не буду удовлетворен тем, что я слышу от тебя, это будет последний наш бой.

– Ладно, – сказала она. Тогда это кончится, как и предполагалось.

– Вот что я думаю: учитывая твое внезапное изменение и невнимательность ко мне после того, как мы вышли из ада, я предполагаю, что ты была вынуждена вступить в сделку с Люцифером. Я знаю, что ты хотела пожертвовать душой Оливера, но в конце он оказался слишком хорошим другом. Смотри, я знаю о тебе, что независимо от того, что ты хочешь, чтобы люди думали, ты плохой человек, – сказал он мягко.

– Если, конечно, ты упускаешь что – то важное. Например душу.

Она уставилась на него.

– Я думаю, что ты отдала свою душу взамен моей. Ты не могла пожертвовать Оливером, так что ты пожертвовала собой. Вот почему ты была так холодна, как если бы вообще не заботилась обо мне.

Мими покачала головой.

– Какую прекрасную историю, ты рассказал себе. Я скажу Люциферу, что ты не просто слабак, ты несешь бред так складно.

Кингсли вздохнул.

– Ты можешь оскорблять меня, говорить все что хочешь. Я знаю, что это фарс. Но то, чего я не могу понять, так это произошедшее после этого.

Если ты думаешь, что умеешь притворяться, будто работаешь на дьявола, я знаю, что ты еще любишь меня.

– Это не так. – Плюнула Мими.

– Я просто гораздо лучшая актриса, чем ты думаешь.

– Ты не менее, – сказал Кингсли.

– Я знаю, ты думаешь, что есть, но это не так. И почему – то у меня такое чувство, что все то, что ты делала – способ настроить нас на какуюто борьбу до конца, что я бы не хотел довести ее до конца.

– Как будто у тебя есть выбор.

– У тебя был шанс убить меня в часовне Рослин. Не знаю, что ты делала здесь. Я думаю, что ты хотела, чтобы я украл Грааль, и спаслась бы от гнева Люцифера, чтобы он не получил желаемого.

Он все понял, в конце концов. Она так отчаянно хотела сказать ему, что все это правдв, что она все еще любит его. Но ожерелье, которое она носила горело, словно в огне.

– Я знал, что это ты с самого начала. Я отправил Сэма и Дэхуа ухаживать за Шайлер. Дэминг немного импульсивна, и теперь все знают. Я должен был позволить им забрать тебя.

Мими пожала плечами.

– Почему ты здесь, Мими? Означает ли это, что ты вернулась к нам, ко мне?

– Никогда, – сказала она. – Джек ждет меня. – Она хотела привести его в ярость, чтобы он боролся. Она могла втянуть его в это, используя, мужское тщеславие против него.

– Джек не ждет тебя, и мы оба это знаем, – сказал Кингсли. – Так в чем твоя игра? Почему ты здесь?

– Я здесь для тебя. – Она откинулась на спинку стула и оттолкнула ее ногой вперед, пиная коленом Кингсли так сильно, как только могла. Он подогнулся, и она смогла пройти мимо него и обнажить свой меч.

– Борьба до конца, не то, что ты хотел? – Она резко тяжело, с целью причинения какой – то раны, достаточно, чтобы взбесить Кингсли.

Он был быстр, хотя он бросился в сторону, прежде чем ее меч смог добраться до него. Его оружие было в руках, прежде чем она увидела его, но она была слишком быстрой, она парировала его, и металлические мечи схлестнулись в воздухе. Эхо прошло сквозь комнату.

– Так не должно быть, – сказал он, когда они боролись.

– Это единственный способ, закончить все это, – сказала она.

– И это должно закончиться. Ты должен был убить меня, когда у тебя был шанс.

– Я мог бы сказать то же самое тебе, – сказал он.

Они сражались на равных, блокируя удары друг друга. Как всегда, Мими была поражена тем, как хорошо они подходили друг другу. Она не должна думать о том, что хочет победить в этой борьбе, это было все, что она могла сделать, чтобы сохранить его жизнь.

А потом, вдруг, она не могла стоять больше. Кингсли оттолкнул ее к книжным полкам, и, хотя она держалась на одной из лестниц, чтобы уйти от него. Он использовал свой меч, чтобы разрушить лестницу, на которой она стояла, она упала.

Кингсли стоял над ней, его меч был на ее горле.

– Я собираюсь дать тебе один последний шанс, – сказал он.

– Я не хочу, тебя убивать. Но я не могу ставить под угрозу все, что мы отстаиваем. Люцифер не может вернуться на небеса. Я не позволю этому произойти. Скажи хоть что – нибудь, чтобы я не делал этого. Пожалуйста.

Но Мими молчала.

СОРОК ЧЕТЫРЕ

Томазия (Флоренция, 1452)

Томи проснулась обессиленной в своей собственной спальне. Из окна она видела красные крыши города, которые солнечный свет окрашивал в терракотовый. Почему ее тело так болит? Последнее, что она помнила, как работала над своими скульптурами до поздней ночи. Но когда она посмотрела на них, они показались ей незнакомыми. Кто были эти люди: женщина на земле, и двое мужчин, стоявшие над ней?

Она замерзла, дрожь прошла по ее телу, в котором болела каждая мышца. Что же произошло? Почему она не могла вспомнить?

И где была Андреас?

Последним ее воспоминанием было клеймо Серебряной Крови у человека, которого они догнали на вершине незавершенного купола Брунеллески. Незнакомца в капюшоне, несущего на себе знак Люцифера.

– Я упала? Почему все так болит? – спросила она.

– Да, – кивнул Андреас. – Кроатан атаковал тебя заклинанием крови.

Людививо и я перепробовали все, чтобы оставить тебя здесь, с нами в этом цикле.

– Заклинание крови! Как долго я спала?

Он сказал ей, и она не могла поверить в это. Так много месяцев.

Андреас сидел у ее кровати и положил голову ей на плечо.

Она притянула его к себе.

– Они становятся сильнее, наши враги.

– Да, – пробормотал он.

– Не смущайся, любовь моя. Я в порядке. – Она посмотрела на его темную макушку и ожидала почувствовать волну любви, которая поднималась в ней каждый раз, когда она видела его. Но в этот раз она чувствовала другое. Она чувствовала… пустоту. Ошеломленная, она оттолкнула скульптуры подальше от кровати.

– Недовольна своей работой? – Он освободился из ее объятий. – Почему бы тебе не лечь, а я принесу кувшин прохладной воды. Ты все еще исцеляешься и тебе нужно отдыхать.

Кувшин прохладной воды… Почему это звучит так знакомо?

– Да, я думаю, это хорошая идея. – Она пережила крови заклинание, ей повезло, что она осталась жива. Именно поэтому она чувствовала себя так странно.

Или есть другие причины?

Она посмотрела на свой живот, на свои бледные белые ноги, и на один миг увидела кровь, увидела головку ребенка, но воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось, и она не смогла понять, что это значило. Какой ребенок? Чья была вся эта кровь?

Но ее душа болела, что – то в ней умерло в тот день…

Томазия прожила остаток этого цикла с Андреасом во Флоренции, не зная, что у нее был ребенок, или, что он был отнят у нее. Андреас и Людививо так и не узнали, что Патрицио предал их, что вместо того, что бы убить малышку, Патрицио вырастил девушку как свою собственную, убив свою дочь так, что дух Люцифера смог оставаться на земле. Девушку знали, как Джулию де Медичи, ребенка герцога Патрицио де Медичи. Когда ей исполнилось шестнадцать, она пыталась покончить с собой, она будет пытаться сделать это в каждом цикле своей бессмертной жизни.

В Белой Темноте, Аллегра и Чарльз сидели за роялем в «Cotton Club»

1923 года.

– Так ты спрятали ее от меня, – сказала Аллегра. – Она – мое предательство. Я знала. Я всегда это знала. Чувство вины и стыда за моё предательство преследовали меня на протяжении веков, как и мой гнев за то, что ты сделал с моей дочерью.

– Я подвел тебя, Аллегра.

– Нет, Чарльз, мы не подводили друг друга. Потому что Флоренция была лишь последствием решения, которое ты принял очень давно. Это не то место, где оно началась – наше отчуждение. Не там.

– Да, – сказал Чарльз. – Ты так и не смогла простить меня за это.

Посмотрите на скульптуру, которую ты сделала.

Аллегра смотрела на скульптуру на столе во Флоренции. Скульптура, ушедшая еще дальше в своей истории. Женщина на земле. Двое мужчин над ней. Один приставил меч к горлу другого.

– Это все началось в Риме.

СОРОК ПЯТЬ

Блисс Как уместно, что Калигула скрывал путь в театре всю свою жизнь, было фарсом. Возможно, это была идея, что Люцифер смеялся над ним, как он работал на их уничтожение. Блисс шла вперед, не совсем уверенная, что она найдет, или что они будут делать, когда они действительно найдут.

– Блисс? – Позвал Малкольм. – Я чувствую себя странно.

– Странно как? Мол, здесь темно и ты испугался выхода, или, что часть проходов являются более тесными?

– Отрывки странные, – прошептал он.

– Ну, по крайней мере, мы знаем, что находимся в нужном месте, – сказала она. – Что же нам теперь делать?

– Это еще хуже, чем ближе я к отрывкам, – сказал он. – Мы должны продолжать идти.

Они шли по направлению к центру двора. В слабом свете от ее телефона, Блисс могла видеть, что лицо Малькольма зеленеет.

– Похоже, мы на правильном пути, – сказала она. – Я сожалею, что ты должен пройти через это.

Желудок Малькольма был чувствителен к малейшим признакам зла. В прошлом, его болезнь предупредила стаю о готовящемся нападении Адских псов.

Он отмахнулся от нее.

– Это то, на что я подписался. Я в порядке.

Он не выглядел нормально. Она надеялась, что они найдут что – то быстро. По крайней мере, у них было время, чтобы добраться до центра, где Малькольм тихо повернулся и бросился вверх.

– Это он, – сказал он. – Это прямо здесь.

– Что здесь?

– Открытый проход, который является причиной того, почему я чувствую себя так ужасно.

– Лоусон единственный, кто может открыть портал, – сказала Блисс.

Но, как только подошла ближе, она увидела, что Малькольм был прав.

Воздух перед ними мерцал, и, наконец, свет засиял, все ярче и ярче, пока туннель не появился перед ними.

– Я собираюсь пойти туда, – сказала Блисс.

– Не сама, ты не можешь пойти одна, – сказал Малкольм.

– Я должна. Ты должен позволить им знать, что мы здесь.

– Хватит спорить. Мы уже здесь, – раздался голос Арамины.

Эдон и Рэйф были прямо позади нее.

– Поспешим. Я думаю, что отель начинает подозревать нас в чем то.

– Ладно, – сказал Мак, – я пойду первым, а все остальные будут следовать за мной.

Вместе они вышли в свет. Блисс теперь чувствовала знакомую дезориентацию, находясь в отрывках, не зная, где она находится. Но в отличие от прошлого раза, они не остановились, вместо этого закрученное ощущение замедлилось, и она обнаружила, что они могут передвигаться по свету.

– Где мы? – Спросила она.

– Я не уверен, – сказал Малкольм. – Я думаю, что мы рядом с местом, где случилось что – то плохое. Давайте просто продолжим идти и посмотрим, что произойдет.

Но прежде, чем они могли бы сделать еще один шаг, раздался грохот, и Блисс почувствовала, что земля под ними исчезает.

Она падает, падает, в бездну, в пустоту, в небытие времени и пространства.

Было такое чувство, как будто она падала навсегда. Она не могла сказать, сколько времени прошло, несколько минут или часов, прежде чем она, наконец, потеряла сознание. Она очнулась и поняла, что она проходит.

Она могла чувствовать, что находится в сильном объятии, и она открыла глаза. Она могла видеть свет прохода над ней, но слабо, все было темно.

– Что? Где я? Кто?

Не волнуйся, у тебя есть я, сказал голос.

Лоусон.

– Как ты сюда попал? – Спросила она, хотя уже догадалась.

– С другой стороны. Я был в состоянии открыть портал. Это он. Это прорыв в проходах, раскол во времени. Посмотри, как туннель останавливается прямо там? – Сказал он.

– Maк, ты в порядке? – Спросила Блисс.

– Я здесь, – сказал Малкольм, снимая очки и протирая их об нижнюю рубашку.

– Где все остальные? – спросила Блисс.

– Я думаю, что они все еще в проходах, я слышу их, – сказал Лоусон. – С ними все будет в порядке, они пошли другим путем. Мы догоним их позже.

– Как ты нашел нас?

– Я просто был перед вами в проходах, с другой стороны, и я увидел, как вы оба падаете, и я прыгнул.

– Где мы?

– Пропасть. Лимбо. Мы должны вернуться туда, – сказал он, указывая на свет намного выше их.

– Как мы это сделаем?

– Вместе, – Лоусон провел по каждой из их рук, – мы будем прыгать.

Они вернулись в туннель. Вернулись туда, где начали. Блисс сейчас могли видеть раскол. Существовало два места встречи в центре, два зеркальных туннеля, встречающихся в одной точке. Трещина была сломана.

Они пытались пересечь ее, и именно поэтому они были отброшены в Лимбо.

– Что это?

– Время остановилось здесь, – сказал Лоусон. – Трещина означает, что ей кто – то манипулировал. Он остановился, а затем проходы раздвоились в разных направлениях, в то время как они должны идти только в одну сторону.

Блисс посмотрела на раскол, и вспомнила то, что она узнала во время заседания Комитета, когда она была впервые введена в секретный мир Голубой крови.

Только у одного вампира в истории была возможность остановить время.

– Теперь самая сложная часть, – сказал Лоусон. – Ты должна сосредоточиться. Попробуй поставить себя на место Аллегры.

Он не мог сказать, что Блисс слышала в его голосе: своего отца. Либо один из твоих родителей мог бы показать нам, что произошло, если бы они были здесь. Фокус, а я пойду в гломе и попытаюсь увидеть то, что ты видишь.

Блисс закрыла глаза. Покажите мне, подумала она. Один из вас, пожалуйста, покажи мне. Сейчас.

Потом она увидела.

Женщина, бегущая через проходы. Она испугана, и Блисс почувствовала ее страх. Вокруг нее была вибрация.

Блисс уставилась на нее.

Женщина смотрела на нее.

Это была Аллегра, но и не Аллегра.

Она выглядела по – другому. Это была ее мать в другом цикле.

Но это был ее бессмертный дух, призналась Блисс.

Габриэлла.

– Беги! – Сказала Габриэлла. – Беги!

Она побежала к трещине, к темноте.

Блисс ахнула и споткнулась, а Лоусон поймал ее.

– Что случилось?

– Мы должны помочь ей! – Сказала Блисс.

– Нет ничего, что мы можем сделать отсюда, – сказал Лоусон. – Все, что мы можем сделать, это посмотреть и попытаться понять, что произошло.

– Я не хочу понимать! Я хочу это остановить, прежде чем кто – то получит ее.

– Почему, что случилось?

– Я знаю, кто гонится за нею. Я знаю, почему она убегает, и он приближается. Это… это мой отец.

СОРОК ШЕСТЬ

Шайлер

Что может быть более удивительным, чем обнаружить вокруг себя Ад.

Как она не узнала его голос? Как она могла не узнать его с самого начала? Он переоделся – она увидела сейчас иллюзию, и она даже не заметила, не посмотрела другим взглядом на черный костюм шофера.

Иллюзия исчезла, и теперь она могла ясно видеть его. Его блестящие светлые волосы и ярко– зеленые глаза. Она могла чувствовать его тело рядом со своим, и его дыхание на своей щеке. Он был жив, и ее сердце готово было выпрыгнуть из груди – Джек был жив! Она так старалась, подавить свои чувства, перестать беспокоиться, но она видела его перед собой, и это показало ей по– настоящему, как она страдала, от того, что он был мертв. Но счастлива была только она. Он не разделял ее чувств, и она не понимала, почему. Она смотрела на его лицо: почему он отстранен от нее? И почему он так холоден? Его кожа была на ощупь как лед, словно он был сделан из мрамора. Он был похож на статую.

Это было не то радостное воссоединение, о котором Шайлер мечтала.

С Джеком было что – то не так. Он был не в себе. Что случилось с ее любовью?

– Джек, что происходит? – Выдохнула она, обращаясь к нему так, как он обращался с ней, как с заключенной.

Его взгляд был холодным и далеким. Не было искры в его глазах, не было тепла. Это был Джек, но не ее Джек. Шайлер начала боятся за них.

– Я не понимаю, – сказала она. – Почему мы здесь? Что происходит? Джек, что с тобой случилось?

Он не ответил, и Шайлер поняла, то, что не желала признать. То, что чувствовала его присутствие, эти глаза, глядящие за ней, это был он. Она почувствовала это, и пыталась мысленно дотянуться до него, но он не ответил. И она пыталась забыть об этом, пыталась убедить себя, что она ничего не чувствует. Говорила себе, что она обманывает сама себя и видит лишь призраков. Но, конечно, она знала. Она знала, что он был в Лондоне, она знала, что он наблюдал за ней. Она ждала, чтобы он приехал к ней, чтобы показал себя, и объяснил, что с ним сталось. Неужели он видел все, что с ней случилось?

Был ли он там, когда она встретила свою бабушку? Когда она посетила могилу отца?

Она посмотрела ему в глаза, увидела, что он безучастен. Это выглядело так, как если бы Джек был полностью стерт. Она чувствовала, что ее желудок сжлся, и слезы текут по щекам. Даже если она не могла обнять его, потому как он прижал ее руки к бокам, они были так близко, что она могла повернуть голову и прижаться щекой к его.

– Куда ты везешь меня? – Спросила она, хотя и подозревала, что уже знает ответ. – Ты снова работаешь на Люцифера, не так ли?

Он не отрицал этого.

– Но почему? Почему именно сейчас? Что случилось с Мими? Ты убил ее? – Шайлер втянула воздух. Было ли это то, что случилось? Не потому ли он так изменился? Потому что он убил ее?

– Азраил жива.

– Как и ты. Но как? – Она боролась против его рук и прижалась к его телу. Она надеялась, что его тело будет помнить ее, так или иначе, он бы признать их глубокую связь. Всякий раз, когда они были вместе, между ними было так много тепла, но все же, Джек остался ледяным и равнодушным. Был ли какой – нибудь способ, вернуть его к ней? Что нужно сделать, чтобы заставить его вспомнить?

– Мне все равно, – сказала она. – Тебе не нужно ничего объяснять.

Я просто хочу, чтобы ты вернулся обратно, Джек. Пожалуйста, не делай этого. Я знаю, что это не ты.

– Ты ничего не знаешь обо мне, Шайлер, и никогда не узнаешь. Ты никогда не понимала, что значит быть одним из падших.

– Как ты можешь так говорить? После всего через что мы прошли? – Она подумала обо всем, что они сделали вместе, вспомнил первый раз, когда они говорили, возле ночного клуба в Нью – Йорке все эти тайные ночи в квартире на Перри – Стрит, заключение уз во Флоренции и последняя ночь в Каире… Он всегда будет помнить ее и его. Он был ее большой любовью, и, увидев его даже сейчас, она обрадовалась, не смотря на страх и растерянность.

Джек был жив.

И все же он был мертв.

Где был юноша, которому она обещала жизнь и любовь? Где был юноша, который обнимал ее так сильно, что иногда она не могла дышать?

Где был юноша с грустной улыбкой, любящий поэзию и книги? Юноша, который отвез ее в Вену по ее желанию? Мальчик, который знал ее лучше, чем она сама себя знает? Кто знал о ней все: каждый дюйм ее тела, каждое биение ее сердца. Джек был ее, он владел ей. Она любила его глубоко, и даже, после всего этого, ее любовь не изменилась. Где был Джек? Что он сделал с собой?

– Джек, это я, – сказала она тихо. – Позвольте мне помочь тебе.

– Ты ничего не знаешь, – повторил он. – И я видел, тебя с ним.

– Что? С кем?

– С ним, – выплюнул он, и она поняла, что он имел в виду Оливера.

Шайлер хотелось рассмеяться, настолько это было абсурдным.

– Ты знаешь, что между мной и Оливером нет ничего. Не теперь. С тех пор как я покинула Нью – Йорк, чтобы быть с тобой. Помнишь? Он просто мой друг.

Она любила Оливера, но она никогда не любила его так, как Джека.

Джек знал. Он знал это с самого начала. В ее сердце всегда был один юноша.

Только Джек Форс.

– Я знаю, что он хочет… и что ты хочешь. То, что ты всегда хотела.

Он видел ее поцелуй с Оливером, поняла она. Его хватка вокруг нее усилилась, но в ней не было тепла, только гнев, только насилие. Он мог сломать ее пополам, поняла она, переломить, как ветку, убить, не задумываясь.

– Это было не то, что ты подумал, – сказала она. – Я поцеловала его на прощание.

– Как меня? – Спросил он с усмешкой, и теперь сжимал ее так, что стало больно, она едва сдерживалась, чтобы не закричать.

– Как ты можешь так говорить со мной? – Спросила она. Как он мог осквернить память об их прошлой ночи? Она знала, что он был не в себе, но все равно больно.

– Потому что вы ничего не можете сказать ничего из того, что я хочу услышать, – сказал он с жестокой улыбкой. – Наша связь не работает. Она – подделка. Между нами ничего не существует, и никогда не существовало.

– Ты не веришь в то, что говоришь, я знаю. Не по – настоящему. Почему ты это делаешь? – Прошептала она.

– Потому что это, то, что я есть, – сказал Джек.

Шайлер поняла, он говорил ей о том, что зло всегда было частью его природы. Он был Тёмным Ангелом. Он боролся за Свет, но в конце концов отказался от него. Что бы ни случилось между ним и Мими, она изменила ему, как Шайлер боялась.

Она собиралась умереть, потому что понимала, зачем он пришел за ней. Она собиралась умереть на его руках. Вот как это происходило на самом деле. Лоуренс предупреждал ее, Мими предупреждала ее. Тем не менее, она и Джек проигнорировали все знаки, все предупреждения. Они сражались, за то чтобы быть вместе, и это то, чем закончится эта борьба. Их любовь была бессмысленной, проклятой с самого начала.

Джек продолжал держать ее так близко к себе, и Шайлер шепнул ему на ухо.

– Я знаю тебя. Я знаю, что это не ты. И даже если это так, я все еще люблю тебя. Столько, сколько у меня есть времени. Ты всегда будешь моей любовью. Возьми меня – я твоя. Возьми все, что тебе нужно от меня, я дам тебе это с радостью. Я всегда буду любить тебя, я обещала тебе это, когда ты уехал, и все осталось по – прежнему.

Она посмотрела на него, и что бы ни случилось, она знала, что это была правда. Она всегда будет любить Джека. Даже сейчас. Даже если он больше не любит ее.

Но Джек не ответил. Он был в своем истинном обличии, в ужасном виде, который она видела раньше. Страшный рогатый ангел с великолепными крыльями, одетый в золотые доспехи. Абаддон, ангел уничтожения. Темный ангел Апокалипсиса.

– Что Люциферу нужно от меня? – Мягко спросила она.

– Я думаю, ты знаешь.

– Врата Обещания.

– Ты ключ, – сказал Абаддон. – Ты поведешь нас в рай. И небо рухнет под нашей властью.