Текст книги "Сармийская жена (СИ)"
Автор книги: Мелина Боярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Сармийская жена
Боярова Мелина
Глава 1
Улицы чужого города встретили солнцем и шумным гомоном. После хмурой осени родного мира, этот казался таким ярким и приветливым, что невольно хотелось поселиться на тихой улочке, мимо которых брела, и прожить оставшиеся годы. Дикий страх, что неудачно выбранная подворотня, навсегда решила судьбу, слегка притупился. Я не верила, что можно вот так запросто оказаться в незнакомом городе, незнакомой стране и незнакомом мире. Достаточно было одного взгляда на мощеную мостовую, милые домики и неспешно прогуливающихся прохожих, чтобы осознать:
Такого не может быть!
Только внезапно выросшая стена забора, увитого плющом, на том самом месте, откуда только-только вышла, настойчиво убеждала в обратном. Крепость каменной кладки умудрилась проверить собственным лбом и сбитыми костяшками пальцев.
Обратного пути нет, – слишком отчетливо осознала я, впадая в некий ступор. Ситуация казалась настолько безнадежной и нелепой, что растерялась и не представляла, куда идти и что делать. А уж вопросы, где переночевать или, на худой конец, перекусить – за гранью восприятия. Мозг отказывался принимать новую реальность. Поэтому я шла по улочкам, рассматривала прохожих и любовалась бесподобной архитектурой дворцов, вилл и мини-замков. Роскошные дома утопали в буйстве красок ранней осени, а воздух был напоен запахом листвы и свежей сдобы. Дамы в длинных платьях и модных шляпках, прогуливались, прикрываясь от ослепляющего солнца ажурными зонтиками. Мужчины в старинных камзолах и котелках вежливо раскланивались, целовали женщинам ручки и обменивались любезностями. Бойкие мальчишки, как и в любом городе, сновали под ногами, неизменно торопились по важным делам. Торговцы зазывали в лавки, предлагали товары.
Среди прохожих встречались люди в бедной одежде. Женщины в непонятных хламидах и неизменно закутанной головой, а мужчины в рубахах и широких штанах. Верхней одеждой служили разнообразные жилеты или накидки. У зажиточных горожан – скроенные по фигуре пальто или подбитые мехом плащи.
Успела подметить одну особенность: абсолютно все жители темноволосы. Попадались, конечно, шатены, и даже рыжие, но блондинов – ни одного. Впрочем, не так много народу успела увидеть. Женщины прятали шевелюры под всевозможными головными уборами. И лишь у самых знатных иной раз пробивался кончик тугого локона из-под густой вуали или модной шляпки.
Я несильно выбивалась из общей массы. Бегство из дома было настолько поспешным, что хватала вещи, не глядя. Итальянский палантин плотно укутывал еще влажные после купания волосы. Изрядно помятая драповая юбка в пол, белая блузка с грязным воротничком и манжетами, поношенные сапожки на сплошной подошве и старенькое пальто. Ни белья, ни носок или колготок одеть не успела. Только то, что лежало в корзине для стирки, да хранилось в прихожей. В карманах мелочь на проезд и ключи от квартиры. Не моей. А теперь уже бывшего супруга. От него и сбежала, куда глаза глядят, прямо из ванной. С мокрыми волосами и тем, что попалось под руку.
Глупо, конечно. Может, зря. Но ранний приход с работы преподнес неожиданный сюрприз в виде мужа и лучшей подруги, которые появились на двадцать минут позже, когда вовсю плескалась в ванной. Возможно, будь я менее аккуратной, они бы сразу заметили, что не одни дома. Однако отмытые от осенней грязи сапоги уже сушились на кухне, одежда беззвучно крутилась в стиральной машине, а купленные продукты лежали в холодильнике. Зато я расслышала эту парочку даже сквозь шум воды. Они громко обсуждали меня, смеялись и непрерывно целовались. Мерзкое чмоканье до сих пор стоит в ушах.
Выскочив на улицу, брела наугад, не разбирала дороги. Поэтому не помню ни странную подворотню, куда внезапно потянуло, ни название улицы, ни номера дома. Только вспышку света, мушки в глазах и негромкий мелодичный звон.
День клонился к вечеру, когда вышла к окраине города. Роскошные дома сменились на более скромные, но не менее уютные с виду. Чаще попадались таверны и закусочные. Вывески хоть и написаны на незнакомом языке, но изображенные рядом котелки, вилки с ложками или кровать с очагом говорили сами за себя. Речь, что слышалась отовсюду, тоже была чужой, но интуитивно-понятной. Я без труда догадалась, о чем говорили две матроны, неспешно прогуливающиеся на противоположной стороне улицы. О мужьях и детях. Где-то жаловались, но больше хвалились друг перед другом. Мальчишка, размахивающий газетами, кричал о последних новостях, потому что прохожие поворачивали головы в его сторону. Кто-то качал головой, хмыкал, а то и откровенно посмеивался. Из открытого окна ближайшего дома доносилось сердитое ворчание жены, на которое резкое отвечал пьяненький мужской голос. И чем дольше гуляла, тем чаще фиксировала такие вот нюансы, тем больше понимала. В какой-то момент стала улавливать отдельные слова. Нет, те по-прежнему произносились на чужом языке, но это как с английским, который учила в школе и успела подзабыть. Знакомые обороты, фразы складывались в единое целое, смысл которого более-менее понятен.
Значило ли это, что новый мир так принимает меня? Кто знает? С самого начала я не чувствовала враждебности. На меня никто не напал, никто не попытался ничего украсть, хотя сережки с бриллиантами стоили немалых денег. Колец не было. Обручальное осталось на тумбе в прихожей.
– Вы не посмеете! – раздался полный отчаяния женский голосок совсем рядом. – Я найду деньги. Дом не стоит тех грошей, что вы за него предлагаете. Со дня на день приедет троюродная тетя, и тогда я сдам комнаты внаем, не опасаясь за репутацию.
– Месс Вира, – мужской голос сочился самодовольством подлецов, уверенных в собственной безнаказанности, – вы полгода твердите о мифической тете. Я уже знаю о ней больше, чем ее покойный супруг. Наверное, никакой месси Руджен не существует. Путь из Райдона, конечно, не близкий. Даже в обход Сармийского рейфата. Ни одна добропорядочная женщина не сунется на его территорию. Но и тогда уйдет каких-то два-три месяца. А ваши долги растут и…
– Добрый вечер! – не знаю, что на меня нашло, но подыграть бедной девочке показалось верным решением. Даже не задумалась, что слова, слетевшие с губ, произнесены вовсе не на русском, а меня отлично поняли и услышали. Теперь внимание двух человек сосредоточилось целиком на мне.
И как тут выкрутиться, если даже имени девчонки не знаю? Вира – это фамилия? А месс? Но ростовщик, – первое, что приходило на ум при взгляде на низенького потеющего мужичка с бегающими глазками и сальными волосами, – сам начал разговор и тем избавил от ошибок.
– Неужели, та самая месси Руджен? – скептически хмыкнул он.
– Мы знакомы? – изобразила искреннее удивление, хотя актриса из меня неважная. – Не имею чести быть представленной вам. Впрочем, это не важно, – отчего-то теплилась уверенность, что по положению эта месси Руджен выше колобка. Следовательно, может разговаривать в таком тоне. – Я с дороги и ужасно устала. Если у вас дело к племяннице, приходите через пару дней.
– Но… – колобок было заикнулся, что не прочь решить волнующие вопросы сейчас, однако под пронизывающе-холодным взглядом растерялся. Так смотрела декан матфака Ольга Анатольевна, когда чего-то хотела. Например, загубить законный выходной. Мне, безусловно, не хватало ее твердости, но на рекламщиков или бюрократов все же действовало.
– Через два дня! – чуть подавшись вперед, добилась того, что ростовщик отступил. А потом и вовсе оказался за калиткой, которую ловко закрыла перед его носом. – Привет, – мягко улыбнулась девушке. Довольно хорошенькой и молоденькой. Лет семнадцати, не больше. С золотистой кожей и темно рыжими волосами, выбивающимися из-под шляпки. Она огромными глазами смотрела на меня, как на чудо.
– Тетя Лэйлин? – гулко сглотнув, спросила девушка, – но как же? Я ведь… – густо покраснела, – не знала, что вы и в самом деле приедете.
Я молча покачала головой, стрельнув глазами в сторону калитки. Колобок вряд ли далеко ушел, и не стоило портить игру. Наоборот, требовалось доиграть роль до конца.
– Дорогая племянница! – постаралась, чтобы это прозвучало как можно радостнее и громче, – я проделала такой длинный путь. Неужели, будешь держать на пороге?
Сама же приложила палец к губам и подмигнула. Месс Вира не была дурочкой и быстро сообразила, что ее спасли от этого ужасного человека. Потому улыбнулась шальной улыбкой и бросилась на шею.
– Тетя Лэйлин! Не представляете, как вовремя вы приехали. Не будем стоять на пороге. Скорее же идем! Ваша комната давно готова, немедленно наберу ванну и накрою на стол. Не терпится услышать подробности путешествия.
Гм, тут уже девочка переборщила, – вопросительно изогнула бровь, спрашивая, действительно ли это необходимо? Наверняка, ростовщик уже ушел. Но месс Вира взглядом указала на окна соседнего особняка. – Соседи! – понимающе усмехнулась и позволила увести себя в дом.
Однако новая знакомая не так наивна, как показалась вначале. Едва мы скрылись от посторонних глаз, она резко переменилась в лице и строго спросила:
– Кто вы? И что вам нужно? Уверена, вы не Лэйлин Руджен. Просто потому, что ее не существует в природе.
– И не сомневалась в этом, – сникла, раздумывая, как объяснить собственное появление не только у ворот дома, но и в этом мире. – Не переживай. Мне ничего не нужно. Просто шла мимо, услышала, как этот тип угрожает. Показалось, нужна помощь. Вот и разыграла маленький спектакль. Не бойся! Я сейчас уйду.
Представив, что за порогом ожидает чужой город и идти некуда, окончательно сникла. Наглости, чтобы напроситься ночевать к незнакомым людям, не хватало. Хотя отчаянно обдумывала подходящие слова, чтобы попросить именно об этом. Вполне понятно, что незнакомому человеку сложно довериться, тем более одинокой девушке.
– А почему ты так ждала эту Лэйлин? Где родители?
– Погибли, – Вира погрустнела, – одна осталась. Если бы не поступила в Академию, пришлось бы туго. Городской совет назначил бы опекуна и… – скривившись, девушка махнула рукой, – а, неважно уже. Сейчас ректор является поручителем. Но дело даже не в этом. Этот дом – единственное, что осталось в наследство. Здесь жили десятки поколений Виров.
Угу, – сделала мысленную пометочку, – значит, Вира, все же, фамилия.
– Я не знала, что у родителей остались долги, пока не заявился этот господин. Он показал расписки, счета, потребовал денег. У меня же после похорон ничего не осталось.
– А опекун? Неужели ректор не захотел помочь? Грех разбрасываться такими домами.
– Боюсь, лерд Броуш как раз заинтересован в том, чтобы выкупить дом. И предлагал достойную цену. Тут недалеко Академия. Один из преподавателей, с которым ректор состоит в дальнем родстве, не раз приходил к отцу, чтобы уговорить на сделку.
– И много ты должна Колобку?
– Эээ, – непонимающе нахмурилась месс Вира. Однако быстро сообразила о ком речь и понимающе хмыкнула, – достаточно. Но я не хочу продавать дом!
– Послушай, – вытащила из ушей серьги и протянула девушке, – как думаешь, если продать, можно выручить нужную сумму?
– Наверное, да! – милое личико озарилось восторгом при виде украшений и тут же огорчилась, – за это дадут приличные деньги. Необязательно даже идти в меняльную лавку. В Гриэле таких изящных вещиц нет. Стоит только показать двум-трем девочкам на курсе, те передерутся за право обладания этим. Вы… так легко отдадите их? Постороннему человеку?
– Да, – подтвердила я, – именно так. Но не просто отдам. Видишь ли, так получилось, что я оказалась в этом городе одна. Без денег и вещей. Я никого не знаю, и не у кого попросить помощи. Поэтому, если приютишь на некоторое время, буду благодарна.
– Но… – предложение явно заинтересовало девушку, однако на лице отражались сомнения, – я даже не знаю вашего имени.
– Ольга Леонидовна Белова, – представилась девичьей фамилией. Ольга Красина осталась в прошлом. Даже если судьба вернет обратно, для меня мужа больше нет, умер вместе с чувствами и разбитым сердцем. Наверное, не скоро научусь кому-то доверять.
– Месс Айриен Вира, – девушка присела в реверансе, – а вы, месс или месси?
– В наших краях такое обращение неизвестно, поэтому сама не знаю.
– О! Это просто. Если девушка не замужем, то месс, а если замужем или вдова – месси.
– Ну, – тут запнулась, раздумывая, стоит ли открываться первой встречной? Решила, пока не стоит. А незнание мира и несоответствия спишу на потерю памяти. Ничего умнее в голову не пришло. – Я и сама не знаю. Дело в том, что не помню, как очутилась в городе. Часть жизни будто вырезали и… понимаю, как странно это звучит, но добавить нечего.
– Ого! – в глазах Айриен зажегся огонек любопытства, – говорят, в Сармийском рейфате есть маги, которые запросто проворачивают такие штуки. Но те вряд ли отпустили бы тебя так легко.
– Почему? – изумилась такому правдоподобному объяснению, которое непременно возьму на вооружение.
– Достаточно посмотреть на твои руки, – с толикой зависти ответила Айриен.
– А что с ними не так? – вытянула ладони вперед, покрутила, поднесла к лицу, – руки, как руки. Ничего особенного, – сморщилась при виде содранной с костяшек кожи. Ранки успели покрыться сухой коростой и портили внешний вид.
– У меня есть хорошая мазь, – чутко уловила ход мыслей новая знакомая, – к утру заживет. Но я не об этом. Сама форма рук, размер запястья. Они тонкие и изящные, пальцы при этом длинные, гибкие. Без грубой кожи или мозолей. Идеально! Сармийцы выбирают себе жен по форме рук. Поэтому если увидишь поблизости мужчину-сармийца – прячь руки. А уж потом волосы или лицо.
– А что так?
– Эти дикари помешаны на идеалах и не признают ничьей власти. Увидят на улице девушку и, если приглянется, выкрадут и увезут в степи. Еще не было случая, чтобы хоть одна вернулась домой. Если у тебя еще и волосы светлые… первый же степняк станет твоим мужем. А они такие…
– Айриен, о комнате и ванной ты всерьез говорила? – смущенно потупилась, прерывая поток красноречия. В данную минуту волновали более насущные вопросы.
– Идем! – спохватилась маленькая хозяйка.
Не оборачиваясь и не проверяя, иду ли следом, месс Вира поднялась по лестнице на второй этаж. Жилые комнаты располагались вдоль левой части лестницы, с правой же, открытой стороны, первый этаж виден как на ладони: просторная прихожая, гостиная, столовая.
– Вот! – Айриэн распахнула двери нескольких комнат, – выбирай! Моя – в конце коридора. Эта, – указала на центральную, – принадлежала отцу. Я ничего не трогала там, с тех пор, как…
– И я тоже не буду. Думаю, подойдет та, что рядом с твоей.
– Если бы приехала настоящая тетя, предпочла бы ту же самую комнату, – одобрила выбор девушка, – а у тебя странное имя. Ольга Леонидовна Белова. Не здешнее, и очень длинное.
– Какое есть, – пожала плечами. На Земле самое обычное, – можно короткое Оля или Леля. А фамилия с отчеством в дружеском общении не используется. Только для официальных случаев.
– Отчество? Что это значит? – нахмурилась девушка.
– Имя отца. Моего звали Леонид. Поэтому Ольга Леонидовна.
– А моего звали Ледгар. Если по-твоему, то я Айриен Ледгаровна?
– Наверное. Но у нас так обращаются, когда подчеркивают возраст или важность человека. В повседневной жизни используются короткие имена или сокращения.
– О! Друзья зовут меня Ри. А мама называла Эни, – явно через силу улыбнулась Айриен. Слишком хорошо понимала девушку, потому что сама не так давно похоронила родителей.
– Если не возражаешь, можно буду звать тебя Эни?
Я понимала, что пользуюсь доверием девочки, которая бесхитростно открылась. Однако горький осадок, что лезу в чужую душу, компенсировался твердым убеждением, что никогда не причиню этому ребенку зла. Айриен не зря заострила внимание на имени. Оно непривычное. Сразу выдает чужестранку. Вот, если бы Эни сама сообразила…
– Оля. Леля, – на озвученное предложение Айриен кивнула, тогда как сама вслух перебирала варианты имени и никак не могла выбрать. – Леля. Лэй. Лэйлин. Послушай, а если Лэй? Или Лин? Похоже, ведь. И раз ты остаешься, то пусть лучше тебя считают родственницей. Я же о тете рассказывала. Твое появление в доме ожидаемо, тогда как посторонней чужестранки нет.
– А если спросят документы? – вот он, вопрос, ответа на который ждала, затаив дыхание. А месс Вира, как специально, затягивала
– Кроме меня никто ведь не знает, откуда ты прибыла и что случилось? – настала моя очередь кивать, – Тогда есть предложение. Только заранее прошу прощения, если невольно обижу этим.
– Не буду обижаться. Тем более ты предупредила, – заверила девушку в добром расположении.
– А не хочешь ты и в самом деле побыть тетей? Никому и в голову не придет усомниться. Со мной учится дочь главы Правопорядка. Расскажу Малиссе слезливую историю, как на тебя по дороге напали разбойники. Это объяснит отсутствие вещей и документов. Тогда и продажа такой редкой вещи, как серьги, будет выглядеть правдоподобно. Лерд Шед, отец Малиссы, уважаемый в Гриэле человек. Если кто и сделает новые документы, то только он.
– Но мне будут задавать вопросы. А я ведь ничего не знаю. Ни о Лэйлин, ни о том, как и где та жила.
– Откуда же ты появилась? – удивилась Айриэн, – если не знаешь простых вещей?
– Издалека, – уклончиво ответила я, невольно закусив нижнюю губу. Обманывать Эни не хотелось, и сказать правду страшно. Вдруг передумает помогать? Сдаст местной полиции, выгонит? – Помню, что жила в большом городе. Училась, работала. Ничего особенного.
– Работала? – у Эни глаза на лоб полезли, – как? По тебе сразу видно, что из благородных. Даже если семья нуждались в деньгах, ты бы с легкостью нашла супруга. Он бы обеспечил достойный уровень жизни тебе и родственникам.
Гулко сглотнув, вспомнила, как познакомилась с мужем. Родители погибли в автокатастрофе, когда училась на последнем курсе пединститута. Скудные сбережения пошли на похороны. А квартира, в которой жила, как оказалась, родителям не принадлежала. Служебная, и меня выселили оттуда, не заботясь, что вышвыривают на улицу. Повезло, училась хорошо, шла на красный диплом. Выделили койку в общежитии. Но жить на что-то надо, и я стала искать работу. Без диплома и опыта много не наработаешь. Продавцом не смогла, потому что хозяин прямым текстом заявил, что нужно обманывать покупателей. В официантках недолго продержалась. То, что позволяли себе некоторые клиенты, считала возмутительным и прямо говорила об этом. Как следствие, мало чаевых и постоянные жалобы. Единственное, что оставалось, пойти мыть полы. Я считала любой труд достойным уважения, и не видела ничего зазорного в том, чтобы честным способом зарабатывать на кусок хлеба. А вот друзья думали иначе. Многие отвернулись в тот момент. Но сожалеть по этому поводу было некогда. Днем училась, а после работала до позднего вечера. И возвращаться приходилось за полночь. Одной. До поры до времени, везло. Но однажды все-таки столкнулась с мерзавцами. Тогда меня и спас Вадик. Увидев, как хулиганы пристают к одинокой девушке, вступился, потом проводил до дома. А на следующий день встретил у института и пригласил на свидание. Через полгода сделал предложение, которое я с радостью приняла. Тогда он казался принцем из сказки. Красивым, сильным, щедрым. У него была собственная квартира в центре, бизнес. А я… как-то спросила, почему выбрал именно меня? Наивная. Полагала, влюбился. Но ответ Вадика удивил.
– Потому что ты именно такая, какой и должна быть правильная жена. Кроткая, милая и домашняя. А еще в тебе видна порода.
Тогда я обожала мужа и за этими словами не увидела главного: меня по-настоящему не любили. Просто купили, вытащили из грязи. Заветные три слова Вадик сказал лишь однажды, в день, когда сделал предложение.
Несколько часов назад, стоя в ванной, я слышала, что Вадик говорил обо мне. Глупая курица, пустышка, дурочка – самые безобидные из прозвищ, которыми наградил благоверный. Слезы, смешиваясь с потоками воды, градом катились из глаз, смывая розовую пелену и ложь, в которой прожила целый год.
Мой отец – потомственный военный. Прямолинейный, честный, благородный. Во всем любил порядок. Боготворил маму и не позволил той работать ни дня. Мама же, происходившая из древнего дворянского рода, вела дом, создавала неповторимую атмосферу уюта и тепла. Безупречные манеры, накрахмаленные салфетки и кристальная чистота. С наведением последней помогала приходящая домработница. Я, выросшая в этой среде, унаследовала от родителей многое. От отца – честность и прямолинейность, от матери – манеры, умение вести дом, принимать гостей. Но я оказалась совершенно неподготовленной к суровой реальности. За то время, что бродила по улочкам родного города, успела многое переосмыслить. И та ложь, благодаря которой спасла Эни от ростовщика и скрыла от девочки правду о себе, и есть результаты размышлений.
Никому не доверять и не впускать в свою жизнь, чтобы предательство близких больше не приносило страданий.
– Так вышло, – пожала плечами.
– О! У тебя есть магический дар? – предположила Эни, – только магички не обращают внимание на условности.
– Не знаю. Ничего не слышала о магии. Но женщинам не запрещается работать. У нас равные с мужчинами права. Мы учимся, осваиваем профессии, реализовываем себя как жены и как личности.
– Месс Ольга, никогда и никому не говорите об этом, – испуганно произнесла девушка, – в Райдоне, конечно, свободные нравы. Но и там женщины знают свое место. И у каждой есть мужчина, который несет за нее ответственность. Будь это отец, брат или муж.
– А если у нее никого нет?
– Тогда опекуном назначается досточтимый муж города. Он заботится, чтобы у несчастной был кров и дом. Вдобавок, женщина, оставшаяся без мужской поддержки, может пойти в храм Иллеры. Это наша покровительница, и она точно не оставит без милости одинокую душу.
Гм, – сделала себе пометку, – значит, либо жена, либо приживалка, либо монашка.
– А что вдовы?
– У них особенное положение, – горестно вздохнув, принялась объяснять Эни. А я, позабыв о желании помыться и отдохнуть, жадно впитывала информацию. – Несчастная, потерявшая мужа, обязана не менее года носить траур. Как правило, опеку берет семья почившего супруга. Но, если таковых родственников нет, то вдова возвращается в родительский дом. Никто не посмеет отказать в помощи, потому что на бедную женщину и так свалилось горе. Ну, а если и родителей уже нет на этом свете, то остается монастырь или…
– Или? – я уже готовилась примерить роль вдовы. Для меня Вадик словно умер, и не покривлю душой, когда буду оплакивать растоптанные чувства.
– В том же Райдоне, женщина могла бы жить самостоятельно. При наличии постоянного дохода, разумеется. Вдове бы назначили управляющего, который вел бы хозяйственные дела. У нас же, Городской совет возложил бы заботу о вдове на опекуна. Но я бы…
– Что? – на лице Айриэн эмоции читались, как в открытой книге.
– Я бы не стала у такого жить. После окончания срока траура тот выдаст бедняжку замуж за первого, кто попросит руки.
– И что, мнение женщины никого не интересует?
– Что ты! Как можно? Да и на что рассчитывать вдове? Замужество – это такая замечательная возможность снова стать любимой женой и матерью.
Гм, ну уж нет! Замуж теперь никакими коврижками не заманишь. А вот роль вдовы, похоже, самая подходящая. Если придерживаться легенды, что придумала Айриэн, то мифический муж погиб около полугода назад. Следовательно, в запасе еще шесть месяцев относительно спокойной жизни. За это время можно изучить место, в которое меня занесло, раздобыть документы, скопить денег. А потом уехать и осесть в тихом городишке Райдона.
– Эни, я согласна стать тетей Лэйлин. Но не смогу надолго задержаться. Я бы хотела вернуться домой.
– Правда!? – девушка запрыгала на месте и захлопала в ладоши, – я так рада! Надолго и не нужно. Всего лишь три месяца, пока не исполнится восемнадцать. Для мага это первая ступень совершеннолетия. А это право подписи и собственный счет в банке.
Ого! – отметила для себя, – надо будет внимательно изучить местные законы. Вот, если бы у меня обнаружился дар! Для махрового патриархата такая свобода много значит. Похоже, магически одаренные люди и впрямь вне законов.
– А для чего нужен счет? – поинтересовалась скорее из вежливости.
– Как для чего? Дом продавать не хочу, но он слишком большой для одного человека. Я могла бы сдавать комнаты, тогда как сама поселилась бы в общежитие при академии. Пока нет восемнадцати, переехать не могу. Но и жить под одной крышей с посторонними мужчинами тоже не вариант. А вот если ты будешь рядом, то все станет намного проще. Тогда попрошу у квартирантов оплату за год вперед и верну деньги, что выручим от продажи сережек.
– Что же, тогда решено! Позвольте представиться, месси Лэйлин Руджен. Вдова.
Глава 2
Моя комната оказалась просторной и уютной. Даже не комната, апартаменты. К спальне примыкала гардеробная, отдельная ванная с санузлом и балкон. Порадовало, что в этом мире уже изобрели систему подачи и отвода воды. Правда, в движение механизмы для нагрева приводило не электричество, а магия. Но это не отменяло главного – пользоваться благами цивилизации мог любой человек.
Айриэн любезно одолжила чистую одежду. Платья девушки размером маловаты, а вот те, что принадлежали месси Вира, подошли. В гардеробной как раз хранились вещи бывшей хозяйки. У супругов здесь не принято делить одну спальню на двоих. Однако, со слов Эни, месси Вира все ночи проводила в комнате мужа. Здесь же она отдыхала, наводила красоту, занималась рукоделием. Корзинка с нитками и вышивкой до сих пор стояла на журнальном столике. У женщины определенно был вкус. Мне понравились ажурные скатерти. Также оценила изящество и лаконичность домашней обстановки. Пастельные тона обоев, штор и обивки мебели радовали глаз. Многочисленные салфетки создавали уют и домашнюю атмосферу, знакомую по прошлой жизни.
Из широкого ассортимента отобрала наряды поскромнее. Те, что запрятались подальше и не носились бывшей владелицей. Старомодные фасоны ничуть не смущали. Сколько себя помню, всегда носила длинные юбки и платья, а-ля прошлый век.
С Эни проболтали до поздней ночи. Обсуждали легенду Лэйлин и подробности того, как та оказалась на улочках Гриэля без вещей, денег и сопровождающего. К счастью или нет, но нападения на путешественников в Ирнее не редкость. Дорожные дилижансы, которыми пользовались жители, частенько грабили разбойники, обирая пассажиров до нитки. Несчастных брали в плен, требовали с родственников выкуп. Тех же, за кого некому заплатить, продавали в Сармию рабами. Меня же спасли от позорной участи лерд и месси Огюссоны. Пожилая семейная пара приходилась дальними родственниками почившему супругу, поэтому посчитали необходимым сопроводить к лерду Вира, которому якобы приходилась троюродной сестрой. Понимая, что разбойники не пощадят старость, Огюссоны пожертвовали собой. Пока супруги отвлекали внимание бандитов, я переоделась в платье служанки и сбежала. Мне повезло выжить после нападения и попасть в блуждающий портал, который выкинул на улице Гриеля.
По мне, так события притянуты за уши, но Эни убедила, что тут и не такое случалось. Охотно этому верила, потому что не понимала, как на самом деле очутилась в этом городке. Возможно, такой вот блуждающий портал и перенес? Само их существование – чудо, как и этот мир, и магия. Я много книг перечитала, но то классическая литература. Жанр фэнтези не привлекал. Кто мог предугадать, что окажусь вдруг в центре поистине фантастических событий? Никто. Но даже странно, с каким спокойствием восприняла этот факт. Быть может, воплотилось подсознательное желание оказаться как можно дальше от мужа и прошлой жизни?
Ночью, как ни устала и ни хотела спать, сон не шел. Тоска и дикое одиночество душили горькими слезами. Я вспоминала каждый день с Вадиком и отчетливо понимала, что все было фальшью. Мною хвастались, выставляли напоказ перед друзьями, демонстрировали собственный достаток и удачливость. Родители Вадика меня любили. Однако при каждом удобном случае напоминали, как же повезло с их сыночком, и что в благодарность должна им в ножки кланяться и в рот заглядывать.
Мерзко! Как же мелочно, мерзко, подло! И больно. Если бы могла, возненавидела Вадика. Но к собственному немалому удивлению вдруг поняла, что и сама по-настоящему не любила. Муж был для меня героем, мечтой. Остальное придумала, потому что слишком нуждалась в помощи. Что же тут скажешь? Заслужила. Все, что произошло.
Проснулась с опухшим лицом и красными глазами, не выспавшаяся и совершенно разбитая. Уже и не вспомнить, когда такое было. Еще в те времена, когда совмещала учебу и работу. Хорошо, что знала, как избавиться от следов бессонной ночи. Это контрастный душ, плотный завтрак и тональные средства. Ежедневно косметикой я не пользовалась, лишь в торжественных случаях. Да и откуда ее здесь взять? Разве что, мазь, которую Эни дала вечером. Вещь и впрямь чудодейственная. Вместо стесанных ран осталась только покрасневшая кожица. Без раздумий замазала синяки под глазами, а сверху замаскировала пудрой, обнаруженной на туалетном столике.
Грязная одежда, которую оставила в бельевом шкафу, удивительным образом оказалась чистой. Эни что-то говорила о магической чистке, но я не поверила на слово. Это же мечта каждой хозяйки, чтобы пыль или грязь исчезали сами собой. Обрадовалась, как ребенок, когда убедилась в этом воочию. Дом семьи Вира довольно большой. Чтобы поддерживать чистоту на должном уровне, пришлось бы с утра до ночи мыть, подметать и убирать.
В гардеробной выбрала закрытое светло-серое платье, переоделась. Влажные после утреннего душа волосы, скрутила в тугой узел и закрепила шпильками на макушке. Из обуви подошли домашние туфли, по фасону напоминающие закрытые тапочки. Один взгляд в зеркало, и улучшилось настроение.
Я жива и здорова. Может, нет денег или документов, но есть главное – знания. Я же окончила институт с красным дипломом, умею шить, вязать, готовить и вести хозяйство. Не пропаду. Как любил говорить папа: не сдавайся и не унывай. Из любой ситуации найдется выход. Главное, внимательно осмотреться вокруг. Если увидишь, что можешь кому-то помочь, помоги. И сама не бойся принять руку помощи. А ведь вчера так и случилось. Я выручила незнакомку из беды, а девушка, в свою очередь помогла мне.
Спустившись на кухню, первым делом изучила набор продуктов, что хранился в ларях, выполняющих функцию холодильной камеры. Мясо, овощи, крупы, специи, яйца, зелень – все необходимое в наличии. Пока Эни не проснулась, занялась завтраком: замесила тесто на блинчики и приготовила омлет. А еще сварила кофе по маминому рецепту. На запах и явилась полусонная хозяйка.
