Текст книги "Вестница любви"

Автор книги: Мелани Рокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

6

Кабинет главного врача стоматологического центра Майами не представлял собой ничего примечательного. Стандартный набор мебели: письменный стол, несколько стульев и кожаный диван для посетителей в углу кабинета. На окне светло-серые жалюзи и горшок с вечно цветущей геранью. Справа от входной двери вешалка для верхней одежды. Единственной достопримечательностью кабинета являлись многочисленные дипломы и сертификаты, почти заменявшие обои.

Клиника Майкла Обермана славилась на весь штат как один из лучших центров зубного протезирования. Многие звезды Голливуда, отдыхавшие на пляжах Майами, заглядывали к специалистам центра, чтобы подправить свои ослепительные голливудские улыбки.

Сейчас было только девять часов утра, а в клинике уже вовсю кипела работа. Пациенты, как и доктора, не любили тратить понапрасну не только деньги, но и время. Сидевший за столом грузный мужчина лет шестидесяти и был мистером Оберманом, создателем стоматологической империи. Помимо ведущего во Флориде дентацентра он являлся владельцем сети небольших клиник и кабинетов, рассыпанных по всему побережью.

В кабинет постучали, и Майкл Оберман неохотно оторвал взгляд от рентгеновского снимка, присланного ему коллегой для консультации.

– Входите! – привычным командным тоном сказал он.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Курт Саймон, один из лучших специалистов центра. Ничего странного или необычного в визите подчиненного в кабинет начальника не было. Отличительной особенностью бизнес-стиля Обермана всегда являлась открытость и доступность начальства. Быть может, поэтому персонал его клиник неохотно откликался даже на более выгодные с финансовой точки зрения предложения конкурентов. Никакие деньги не могут соперничать с доверительными и партнерскими отношениями в коллективе.

– Доброе утро, Курт. – Оберман дружелюбно улыбнулся и предложил пришедшему присесть. – Я как раз хотел с тобой поговорить.

– Вот как? – Курт выглядел несколько растерянным. – Вообще-то я пришел посоветоваться насчет нового поставщика оборудования.

– Мы ведь уже обо всем договорились, – после глубокого вздоха заметил Оберман. – Я полностью доверяю тебе это дело. Ты ведь уже давно в курсе всех поставок.

– Но...

– Никаких «но», Курт, – перебил его босс, с сожалением подумав: хороший парень, но ему недостает уверенности в себе. Нет, такого человека нельзя назначать управляющим. Придется искать нового приемника.

– Тогда по какому вопросу вы хотели меня видеть, мистер Оберман?

– Скажи-ка, Кевин уже явился на работу?

– Да. Он пунктуален как всегда.

– Мне показалось или ты действительно в последнее время недолюбливаешь Росса? Раньше вы были неразлейвода. – Оберман пристально уставился на Курта, не желая упустить ни малейшей перемены в выражении его лица.

Курт пожал плечами.

– После гибели Аманды Кевин словно сам наполовину умер. Его ничто не интересует. Ходит мрачнее тучи.

– Того и гляди всех пациентов распугает, – вынужден был согласиться Оберман.

То, о чем говорил Курт, было истинной правдой. За последний месяц Кевин превратился в собственную тень. Один черный цвет одежды чего стоил! Уволить человека только за его вкусовые пристрастия Оберман не мог. Поведение и настроение Кевина его обеспокоило еще больше после того, как он сорвался на крик при беседе с пациентом. Теперь уже бывшим пациентом стоматологического центра. У каждого выпадают плохие дни, но Кевин был не в духе целый месяц.

– Кевин ведет себя так, будто похоронил Аманду только вчера.

Оберман сокрушенно покачал головой. Он чувствовал, что Кевин нуждается в помощи, но не мог придумать ничего такого, что действительно оказало бы благотворное влияние на погрузившегося в мрачные мысли Кевина. Так было до сегодняшнего утра. До того самого момента, пока по электронной почте Оберман не получил одно очень заманчивое предложение...

– Ты не пробовал развеять Кевина? Пригласил бы его куда-нибудь пропустить по кружке пива.

Курт скептично усмехнулся.

– Я уже устал пытаться вытащить его из той берлоги, в которую он превратил свой дом. Похоже, Кевин собирается всю жизнь оплакивать Аманду.

– Кажется, вы ровесники? – задумчиво спросил Оберман.

Курт кивнул.

– И до недавнего времени шли нога в ногу? Подавали большие надежды...

Курт снова кивнул. Давнишняя дружба-соперничество с Кевином стала притчей во языцах для всех их коллег и знакомых. Оберман просто не мог о ней не знать. Тогда к чему он клонит разговор? Неужели собирается вновь стравить подчиненных для того, чтобы добиться наивысших результатов своей клиники?

Но разве Кевин Росс теперь достойный соперник? Он сдался. И не только в том, что касается личной жизни. На работу Кевин являлся словно зомби. Тупо выполнял свои обязанности и вновь прятался в своем непроницаемом панцире.

От Обермана не укрылись сомнения, отразившиеся на лице Курта. Тем больше было соблазна немного отрезвить его. Иногда палки в колеса и пинки под зад оказываются куда более действенными для карьерного и профессионального роста, чем повышение зарплаты и похвала. А Курту, судя по самодовольной усмешке, давно не наступали на больную мозоль, коей являлась борьба с Кевином.

– Как ты смотришь на то, чтобы Кевин отправился на ежегодный симпозиум ортопедов, который состоится на следующей неделе в Джэксонвилле?

Бедолагу Курта аж перекосило, будто вместо конфеты ему подсунули лимон. И никто же, черт побери, не предупредил!

– Но... Кевин не согласится, – промямлил Курт.

– Отчего же? Кевин всегда был любителем шумных ученых сборищ. Со многими коллегами он поддерживает не только деловые, но и личные связи. Думаю, лучшей кандидатуры, чем Росс, нам не найти, – закончил Оберман, с затаенным любопытством всматриваясь в лицо Курта. – Или у тебя есть другие предложения?

Курт замялся. Похоже, не вовремя проснувшаяся в нем скромность не позволяла предложить самого себя в качестве представителя от штата.

– Вы уверены, что Кевин – в своем нынешнем состоянии – сможет отстоять честь нашего центра?

– Разумеется. Я уверен в его квалифицированности на сто процентов. Росс один из лучших специалистов в области зубного протезирования и не раз доказывал это. Думаю, симпозиум немного расшевелит его. Возможно, однообразная, рутинная работа в клинике и впрямь не лучшее лекарство от печали. Пусть съездит в Джэксонвилл, пообщается со старыми знакомыми, с коллегами... Перемена мест – лучшее средство от хандры, – закончил тираду Оберман.

– Мне сказать Кевину о предстоящей командировке?

– Думаю, лучше это сделать мне. Я как-никак начальник, – с намеком на то, кто здесь все-таки главный, произнес Оберман. Откинувшись на спинку стула, он спросил у раздосадованного Курта: – А у тебя что, работы нет?

– Пациент позвонил и предупредил, что не сможет прийти на прием.

– О-хо-хо! – хохотнул Оберман. – Я-то думал, что это Кевин начнет терять клиентов, а бегут они от тебя. Интересная история, честное слово!

Курт готов был провалиться сквозь землю. Он и сам не мог объяснить странной привязанности пациентов именно к Кевину. Даже сейчас, словно сговорившись, они записывались на прием к «бедному-несчастному страдальцу», а не к нему, человеку, успешному во всех отношениях. Вот и Оберман выделил Кевина. Может, и ему, Курту, ходить с постным лицом, чтобы обратить на себя внимание?

Устав от пристального взгляда подруги, Рут оторвалась от фруктового салата и, не скрывая раздражения, спросила:

– Бритни, ты долго собираешься на меня пялиться? Если ты позвала меня в гости, то это не означает, что я буду исполнять роль неведомой зверушки из зоопарка.

Бритни оперлась локтями на стол и тяжело вздохнула.

– Знаешь... Рут, только не принимай в штыки, но что с тобой в последнее время происходит?

– В каком смысле?

Рут отодвинула салат. Аппетит был безнадежно испорчен. Теперь Бритни примется читать ей нотации и лезть в душу с душеспасительными разговорами.

– Ты сама не своя.

– Если ты сделала этот вывод только потому, что я отказалась прогуляться с тобой по магазинам, то успокойся. У меня просто временные проблемы с деньгами.

– Что-то серьезное? – обеспокоенно спросила Бритни.

Рут помотала головой из стороны в сторону.

– Я давно говорю, что тебе пора найти себе мужчину. По крайней мере, не придется думать о завтрашнем дне и считать каждый цент.

– Где ж его найти? – вздохнула Рут.

От Кевина не было ни слуху, ни духу с того самого момента, как он выгнал ее из своего дома. Рут несколько раз порывалась набрать его номер и извиниться за то, что осквернила память непорочной Аманды... Однако каждый раз, подняв телефонную трубку, понимала, что не сможет искренне покаяться в том, в чем не считает себя виновной. Она рассказала Кевину чистую правду. Если он такой болван, что не желает замечать очевидное, тут уж ему никто не поможет.

– Рут, что за вопль отчаявшейся старой девы?! – воскликнула Бритни. От возмущения она аж подпрыгнула на табурете. – Тебе всего двадцать три, а ты рассуждаешь, как древняя старуха. Или ты ждешь, что сказочный принц свалится на тебя с неба?

– Вовсе нет...

Рут уже начинала сожалеть, что согласилась на приглашение подруги. Раньше, до замужества, Бритни частенько промывала мозги всем подругам, настраивая их на то, что они должны как можно скорее выйти замуж. Однако, выйдя за Джона, Бритни заметно поутихла. Именно поэтому сегодняшний разговор оказался для Рут полной неожиданностью. Без заготовленных ответов ей чертовски сложно было отбивать атаки подруги, всерьез обеспокоенной будущим Рут.

– Знаешь, идеальный мужчина не пьет, не курит, не играет на тотализаторе, никогда не спорит и... не существует.

Рут невесело усмехнулась шутке Бритни.

– Знаю. Но что делать, если мне не встретился ни один нормальный мужчина?! Мне не нужны звезды с неба и миллионные состояния.

– А вот это ты напрасно. Приличный мужчина лишь тот, кто зарабатывает быстрее и больше, чем успевает потратить его жена.

– Бритни, ты сегодня прямо сыплешь остротами.

– Кстати, а как тот парень, за которым ты приставила меня присматривать? О-о-о... уж не из-за него ли ты страдаешь? – Бритни закатила глаза к потолку. – О-очень симпатичный. Как зовут?

– Кевин, – пробурчала Рут, низко опустив голову.

– Значит, дело именно в нем. Я так и знала!

– Брось, Бритни, ничего ты не знала, – усмехнулась Рут. – Не воображай себя мисс Марпл. Тебе до нее так же далеко, как мне до королевы Англии.

– А вот и нет! – возмутилась Бритни с таким пылом, словно ее незаслуженно оскорбили. – По твоему бледному виду и рассеянности сразу понятно, что ты по уши влюбилась. И как всегда не в того парня.

Рут пожала плечами.

– Что поделать, если мне попадаются только «не те»...

Подруги на минуту умолкли, словно мысленно вспоминая прошлые любовные истории. И у Рут, и у Бритни никогда не было проблем с мужским вниманием. Однако если Бритни всегда мучилась выбором, не зная кого предпочесть – настолько хороши были все претенденты, – то у Рут была совсем другая история. На ее долю выпадали либо ловеласы, либо мелкие жулики, либо психопаты, терявшие голову от глотка алкоголя.

– Так в чем же провинился Кевин? – наконец осмелилась нарушить молчание Бритни. – Только не говори, что он нашел себе другую.

– Нет. Наше знакомство произошло при очень странных обстоятельствах. Долго рассказывать... важно одно. Его невеста погибла через день после того, как бросила его.

– Что?! – Бритни ахнула, едва успев прикрыть открытый рот ладонью. – Выходит, он почти вдовец. Хотя формально, безусловно, нет.

– Самое ужасное, что он не пожелал мириться с гибелью Аманды. А меня он и вовсе ненавидит! – Рут шмыгнула носом, едва сдерживая накатившие слезы.

– Какая чушь! Тебя-то за что ненавидеть? Вы с ним спали?

– Нет. Даже не целовались.

– Тогда какого черта, скажи на милость, ты по нему сохнешь?

– Я не могу выкинуть его из головы, – созналась Рут. – Может быть, это только чувство вины или жалость... не знаю.

– Рут, правду говорят: чем сильнее горит сердце, тем слабее варит котелок. Давай-ка возвращайся к нормальной жизни. Хватит думать непонятно о ком. Когда вы встречались в последний раз?

– Месяц назад, – со вздохом ответила Рут, вспомнив на какой минорной ноте произошло их прощание.

Бритни демонстративно округлила глаза.

– Рут, тебе сколько лет? Десять? Пятнадцать? Что за детский сад?! Сдался тебе этот рыдающий Кевин!

– В том-то и дело, что сдался. Мне кажется, что у нас с ним могло бы что-то получиться.

– Если бы вы оба не были упрямыми дураками... Если ты уверена в том, что Кевин тебе нужен, так чего ты ждешь? Позвони ему, назначь свидание. В конце концов, прошел целый месяц. Не упусти момент, пока твой Кевин не утешился в объятиях более расторопной женщины.

– А вдруг он не захочет разговаривать со мной?

– А вдруг завтра к тебе на чай прилетят инопланетяне? – без тени улыбки продолжила ряд предположений Бритни. – Рут, я не могу судить, поскольку видела твоего ненаглядного Кевина всего раз, да и то не в лучшем виде... Но жизнь иногда выкидывает такое, что нужно вовремя остановиться и подобрать.

– Спасибо, Бритни. – Лицо Рут просветлело, словно умытое дождем небо.

– За что? – удивилась та.

– За то, что хорошенько прочистила мне мозги. Я сегодня же позвоню Кевину.

– Телефон принести?

– А! Неси, – махнула рукой Рут.

К огорчению обеих женщин, Кевина не оказалось дома. А сообщение на автоответчике Рут сочла не самым лучшим началом отношений.

– Поздравляю, доктор Росс.

Кевин смущенно улыбнулся на похвалу коллеги из Орландо, который был старше его по крайней мере на пятнадцать лет. Безусловно, доклад Кевина произвел фурор среди съехавшихся в Джэксонвилл докторов, но столь явное расположение уважаемого в научном мире специалиста, как Морис Лоддинг, могло смутить кого угодно.

– Зовите меня Кевином, доктор Лоддинг, – попросил Кевин и ответил на рукопожатие.

– В таком случае я требую, чтобы и вы называли меня по имени... э-э-э... Кевин. Как насчет того, чтобы прогуляться напоследок по этому чудному городу? Что вы на это скажете? Составите компанию?

Кевин собирался отказаться, но, увидев располагающую улыбку на лице старшего коллеги, который уже много лет был для него примером, согласился.

– Вчера мы с доктором Карреном из Атлантического центра стоматологии обнаружили милый ресторанчик в двух шагах от нашей гостиницы. Вы даже не представляете, какие там хорошенькие официантки.

Кевин с трудом сдержал возглас удивления, но брови сами собой взметнулись вверх. Морис рассмеялся.

– Наконец-то мне удалось вывести вас из привычного оцепенения, Кевин. Я уж думал, вы вообще не умеете выражать свои эмоции. Вы даже во время «круглого стола», когда этот болван Джэкобс нес ахинею по поводу бесплатной стоматологии, умудрились сохранить на лице непроницаемое выражение.

Губы Кевина робко тронула улыбка. Он так давно не улыбался, что, казалось, и вовсе разучился это делать. Похоже, старый проныра Оберман был прав, когда в приказном порядке отправил его в Джэксонвилл. По крайней мере, Кевин вспомнил о том, что у него в жизни осталась еще одна возлюбленная – работа.

– Во сколько вы уезжаете? – поинтересовался Морис Лоддинг, взглянув на часы.

– Около восьми, – ответил Кевин, не зная сам, рад он факту возвращения домой или предпочел бы провести в Джэксонвилле еще неделю.

– Отлично. У нас уйма времени. Кстати, вы не возражаете, если мы побеседуем о чем-нибудь помимо стоматологии? Признаться, я устал от бесконечных обсуждений и прений.

Кевин улыбнулся.

– Вообще-то я хотел предложить вам то же самое.

– Раз все вопросы решены, идем пить.

– Пить? – на лице Кевина вновь живо отобразилось удивление, позабавившее нового приятеля.

– Разумеется, должны же мы как-то отметить наше знакомство и ваш успех. Оберман не ошибся, отправив на симпозиум именно вас. Простите за менторский тон, но... – Морис ободряюще похлопал молодого коллегу по плечу и продолжил: – Вы подаете большие надежды, молодой человек.

– Спасибо...

Выпив виски, съев по бифштексу с огромной порцией картофеля фри, Морис и Кевин с удивлением обнаружили, что уже половина шестого. Следовало поторопиться, чтобы не пропустить свои самолеты.

Как Кевин ни упорствовал, Морис заплатил за обед.

– Я пригласил, я и плачу, – категорично заявил уважаемый стоматолог.

Кевину оставалось лишь гадать, когда это они с Морисом успели настолько сдружиться. Впрочем, совместная трапеза испокон веков объединяла людей лучше всяких средств связи.

Выйдя на улицу, Морис и Кевин решили немного прогуляться. Подышать, так сказать, свежим воздухом. Тем более что до гостиницы, в которой разместили всех участников симпозиума, было рукой подать.

– Приезжай ко мне в гости. Посмотришь, как мы работаем, – слегка заплетающимся языком сказал Лоддинг, остановившись на красный сигнал светофора.

– Может быть... – уклончиво ответил Кевин. Сколько раз он уже принимал предложения, но ни разу не смог вырваться даже на пару дней из клиники Обермана.

– Моя жена, полагаю, не будет возражать, если ты остановишься в нашем доме. Конечно, никакой роскоши и изыска, но...

Пока Морис разглагольствовал и строил планы на будущее, какая-то неведомая сила заставила Кевина повернуть голову вправо и... Он едва удержался на ногах, настолько фантастическую картину обнаружил. Это не могло быть не чем иным, как галлюцинацией. Изощренной игрой воображения и отравленного алкоголем сознания.

В ряду машин, ждущих разрешения на поворот, стояла малоприметная, далеко не последней модели «тойота». Впрочем, Кевин никогда особо не увлекался автомобилями, а потому верхом его эрудиции было отличить японскую машину от американской.

Всю неделю, которую Кевин пробыл в Джэксонвилле, стояла немыслимая жара. Люди, казалось, готовы были снять с себя все, лишь бы избавиться от мучительного зноя. Мало кто из горожан отваживался днем на пешую прогулку без бутылки минеральной воды. Даже вечером находиться в помещении без кондиционера было мучительно. Окна и люк «тойоты» были открыты, что, впрочем, мало спасало ее пассажиров от жары. Женщина, сидевшая на переднем сиденье рядом с водителем, высунула голову в окно в поисках живительной прохлады.

– Аманда... – одними губами прошептал Кевин, не веря своим глазам.

Он прищурился, до предела напрягая глазные мышцы. Женщина нырнула обратно в салон, хотя вряд ли могла услышать его.

Тем временем загорелся зеленый, и машины рванули вперед. Очнулся Кевин лишь тогда, когда кто-то довольно грубо дернул его за плечо.

Не на шутку взволнованный Морис изучающе смотрел на коллегу.

– Кевин, ты в порядке?

– Да... то есть не знаю... Что это было?

Кевин с трудом понимал, где он вообще находится. Потрясение от увиденного было слишком сильным, чтобы сразу начать беззаботно болтать с Морисом.

– Ты внезапно побледнел. Увидел кого-то из знакомых?

– Нет-нет, я никого не знаю в Джэксонвилле.

Кевин счел за лучшее не распространяться о своем видении. Чего доброго Морис решит, что он спятил. Впрочем, Кевин уже и сам не был на сто процентов уверен в своем психическом здоровье. Нормальным людям не мерещатся мертвецы посреди чужого города. И уж точно они не высовываются в окна автомобилей, мучаясь от жары.

Поздравляю вас, доктор Росс, сказал он сам себе. Вы сошли с ума.

Морис Лоддинг окинул его полным сомнения взглядом, но, вспомнив о неумолимо ускользающем времени, поторопил Кевина:

– Так что мы тогда стоим? Пошли скорее. Не хочу, чтобы моя жена подняла панику, если я опоздаю на свой самолет.

Кевин молча кивнул и, по-прежнему не понимая что к чему, поплелся следом за Лоддингом. Если я буду думать об этом, то точно сойду с ума, благоразумно решил Кевин, не найдя ни одного логического объяснения произошедшему. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Попробуй поспорь.

7

Высокий темнокожий парень заглянул через плечо Рут и бесцеремонно прочитал последнюю запись в ее ежедневнике. «Сводить Бритни к гинекологу».

– Только не говори, что наша Бритни беременна?! – не сдержал изумленного возгласа Коул, работавший в «Альбатросе» барменом.

Рут вздрогнула и резко захлопнула блокнот. Подруга ведь просила держать рот на замке, пока не убедится на все сто, что у них с Джоном будет ребенок.

– Только проболтайся, – погрозив пальцем другу, предупредила Рут. – Только пикни, и я сверну тебе шею.

Коул рассмеялся.

– Ой напугала. Только для начала подпрыгни до моей шеи. – Коул распрямил спину и гордо выпятил грудь. Без ложного преувеличения он был на две головы выше Рут.

– Я тебя прошу по-хорошему... ты ведь не хочешь, чтобы Бритни обиделась на меня, правда? – жалобно-заискивающим голоском пропела Рут.

– Вот так-то лучше... А вообще-то, Рут, тебя там спрашивает какой-то парень. Не похож на наших клиентов.

Рут скептично усмехнулась и скрестила руки на груди.

– Коул, у меня после смены и так ноги отваливаются. Что за шутки? Хочешь, чтобы я потом до дома не доползла от усталости? Если задумал выманить меня из раздевалки, чтобы бессовестным образом влезть в мой ежедневник, то...

– Остынь! – Коул набрал полный рот воздуху и выпустил его в лицо разбушевавшейся Рут. – Тебя и правда ждет какой-то тип. Так что беги в зал, пока он не ушел.

– Вот еще, стану я бегать за мужиками! Если уж он, как ты утверждаешь, желает меня видеть, то пусть приходит сюда сам. Позови его.

Коул лукаво прищурился.

– Ты мне не веришь, да? Что ж... сейчас позову, а с тебя билет в кино. – Он расплылся в широченной улыбке дамского угодника. – В качестве извинения за недоверие.

Рут устало стянула с себя фартук и перевязала хвост на голове.

– Так уж и быть, приму без предварительной записи, – с неожиданными для самой себя по-королевски снисходительными интонациями произнесла Рут.

– Какая честь! – раздался за ее спиной мужской голос. – Буду весьма признателен, если ваше величество уделит мне минутку своего драгоценного внимания.

Рут мечтала об одном: провалиться сквозь землю, лишь бы не встречаться взглядом с нежданным гостем. Она так давно мечтала об этой встрече, что теперь боялась одним лишь взглядом выдать охватившие ее радость и смущение.

– Чему обязана? – с напускной холодностью спросила она.

– Ты на меня злишься? – судя по тону, Кевин не только удивился оказанному ему приему, но и был оскорблен им.

– Только не говори, что соскучился, – язвительно, будто желая больнее уколоть Кевина, заметила Рут. Лучше прослыть хамкой, чем краснеть и заикаться перед мужчиной, который снился ей уже не одну ночь.

Фантазии о жарких объятиях Кевина волновали ее кровь сильнее любого алкоголя. Причем опьянение любовью имело наутро все известные симптомы похмелья: головную боль от недосыпания, дрожь в пальцах при мысли о ночных фантазиях и непреодолимое желание вновь испытать безумство страсти.

– Рут, если ты сердишься из-за того разговора... – начал Кевин. Похоже, ему было нелегко говорить на эту тему. Интересно, что заставило его прийти к ней? Поразительно, что он вообще нашел бар, в котором она работает. – Ради всего святого, прости меня.

Рут подняла глаза на Кевина. Неужели он и впрямь снизошел до извинений? И это притом, что виноватой она считала прежде всего себя. За прошедший с момента их последней встречи – и ссоры – месяц Рут по крайней мере пять раз пыталась дозвониться до Кевина, чтобы принести ему извинения. Однако то ли злой рок, то ли случайность помешали ей осуществить задуманное. Рут уже начала подозревать, что Кевин уехал из города, не выдержав натиска болезненных воспоминаний. Она помнила, как после смерти матери сбежала из дому, не в силах находиться в том же помещении, где уже никогда не суждено появиться матери.

– Кевин, тебе не за что извиняться. Это мне впору просить прощения. Тебе было тяжело, а я... я вместо того чтобы поддержать и утешить тебя, накинулась с критикой и обвинениями в адрес... – Рут умолкла. Имя Аманды упрямо не желало слетать с ее губ.

Прошел месяц, а Кевин выглядел едва ли не хуже, чем накануне похорон Аманды Говард. Глаза его блестели. Однако это был вовсе не жизнерадостный блеск, а нездоровый блеск лихорадочного больного. Волосы отросли, и уже давно требовали встречи с парикмахером. Костюм, да и сам Кевин выглядели какими-то помятыми.

Заметив оценивающий взгляд Рут, Кевин невесело усмехнулся.

– Что, не нравлюсь?

Сочтя ложь бессмысленной, Рут кивнула. Внешний облик Кевина никак нельзя было назвать привлекательным. Бритни, пожалуй, и вовсе раскритиковала бы «избранника» подруги.

– Рут, помнишь, ты пришла ко мне, узнав о смерти Аманды, чтобы поддержать?..

Она снова кивнула, еще не понимая, о чем речь пойдет дальше. С тех пор прошло немало времени. Неужели Кевин оценил ее поступок только сейчас?

– Ты тогда была единственным человеком, пожелавшим разделить мое горе.

– А как же родители Аманды? – спросила Рут, вспомнив телевизионный сюжет, в котором показывали убитых горем Говардов. Что толку от их миллионов, если их некому оставить? – подумала в тот момент Рут.

– Каждый переживает горе по-своему. Они, видимо, сочли кругосветное путешествие лучшим способом справиться с потрясением от смерти единственной дочери. Я несколько раз разговаривал с мистером Говардом по телефону и... – Кевин с сомнением взглянул на Рут, словно не решаясь поделиться своими соображениями.

Она пришла ему на помощь, сочувственно спросив, что смутило Кевина при беседе с несостоявшимся тестем.

– Мне показалось, что он был не просто в хорошем расположении духа, а... В общем, они с женой весело проводят время. – Кевин резко умолк.

– Ты не должен их винить, – заметила Рут. – Они любили Аманду не меньше, чем ты. Просто... – ей не удалось придумать ничего более или менее правдоподобного, чтобы объяснить поведение Говардов. Рут отделалась безликой аксиомой: – Все люди разные.

– Ты уже закончила сегодня работу?

– Да.

– Чем думаешь заняться?

– Собиралась заехать к подруге, – неудачно солгала Рут, сама не понимая, зачем обманывает Кевина. Он настолько явно огорчился, что Рут тут же спохватилась и добавила: – А что, у тебя есть предложение?

– Вообще-то я хотел пригласить тебя на ужин.

Она выразительно подняла брови. Мол, неужели ты проснулся? Давно было пора это сделать.

– А где ты был все это время? – с упреком поинтересовалась Рут.

– Обо всем по порядку. Так как насчет ужина? Согласна?

– Я жутко проголодалась, – призналась она с улыбкой. – Если ты надеялся откупиться легкими закусками, то прогадал. Я сейчас могу съесть целого быка.

– Отлично, закажем парочку. Я тоже жутко голодный, – не моргнув глазом, ответил Кевин. – Обожаю женщин с хорошим аппетитом.

Ресторан, который выбрал Кевин для ужина с Рут, заслуженно считался одним из лучших в городе. Если бы ресторанам, как и отелям, присваивали звездочки, то «Сигал» получил бы никак не меньше пяти. Роскошный интерьер в античном стиле настраивал на поэтический дух. Стены и потолок были украшены фресками, мозаикой и скульптурами. Тяжелые бордовые шторы, перехваченные витыми шнурами с золотыми кистями, белоснежные скатерти и звон хрустальных подвесок, украшавших люстры, манили окунуться в мир сказочных фантазий.

Излишне говорить, что Рут впервые оказалась в «Сигале». Даже если бы она целый месяц отказывала себе в куске хлеба, то ее заработка едва бы хватило на чашку чаю, приготовленного здешним поваром.

Степенно прошествовавшая дама в вечернем платье одарила демократично одетую Рут таким взглядом, словно у той на лбу было написано: официантка. Вспышка жгучего стыда тут же сменилась злостью. Что себе позволяет эта расфуфыренная особа?! Если у нее много денег, это вовсе не означает, что она имеет право с откровенным презрением смотреть на людей, вынужденных зарабатывать на жизнь.

– Кевин, если бы я знала...

Рут погрустнела. Какое жалкое зрелище она собой представляла: потертые джинсы, трикотажная тенниска, купленная на сезонной распродаже, кожаные мокасины да дешевая заколка в волосах.

– Прости, это я виноват. Я не должен был сваливаться тебе на голову и тут же тащить в ресторан.

Рут усмехнулась. Можно подумать, предупреди Кевин ее неделю назад об ужине, то она бы вырядилась, как та высокомерная мадам. В ее гардеробе все равно не нашлось бы ничего мало-мальски подходящего для посещения ресторана «Сигал». Конечно, Бритни вызвалась бы ей помочь. Вероятно, они откопали бы в завалах ее тряпья что-нибудь нарядное, но отнюдь не шикарное. Так что даже лучше, что приглашение Кевина оказалось приятной неожиданностью.

– Мы можем занять столик вон в том углу. – Кевин указал рукой на самый удаленный и почти скрытый от посторонних глаз стол.

– Если тебе стыдно за меня, то...

Рут никогда не стеснялась собственной бедности, а, напротив, гордилась тем, что самостоятельно зарабатывает себе на жизнь. Пусть это были жалкие гроши по сравнению с миллионами, которыми ворочали такие, как Роберт Говард. Рут никогда не завидовала богатству других. Перед Богом все равны. Разве Аманду Говард уберегли сокровища ее отца?

Кевин нежно провел ладонью по щеке Рут.

– Рут, я всего лишь хотел спокойно поговорить с тобой. Что в этом плохого?

– Прости.

– Может, закажем что-нибудь?

Рут раскрыла меню. С ума сойти! У нее глаза разбежались от разнообразия блюд. Многие названия она видела впервые и понятия не имела, что заказать. Раньше, когда мужчина приглашал ее в ресторан – безусловно, не такой роскошный и дорогой, – она ориентировалась по цене блюда. Ни один из ее прежних поклонников не мог похвастать хорошим доходом. Поскольку к Кевину это не относилось, Рут решила, что она вряд ли разорит его, даже если закажет кучу деликатесов и самое дорогое вино.

– Ты не сочтешь меня деспотом, если я позволю себе заказать ужин за нас двоих? – спросил Кевин, с интересом наблюдая за реакцией Рут.

За время общения с молодой женщиной он понял, что она из тех, кому небезопасно не только класть палец в рот, но даже и показывать его издалека. Однако сегодня Рут была настроена благосклонно. Она кивнула и закрыла меню.

Кевин продиктовал официанту список блюд.

– Похоже, ты часто здесь бываешь, – заметила Рут.

– Как ты догадалась?

– Ты меню наизусть знаешь. Ни разу не подсмотрел название.

Кевин пожал плечами.

– Что поделать, это было любимое заведение Аманды.

– Еще скажи, что вы с ней познакомились именно здесь.

Кевин не заметил – или решил проигнорировать – недовольство Рут. Как можно спокойнее он ответил, что родители Аманды являются совладельцами «Сигала», а потому с рестораном он познакомился уже после встречи с Амандой.

Рут была спасена от необходимости в очередной раз извиняться, так как на стол начали прибывать тарелки и подносы с заказанными кушаньями. Едва увидев свежие листья салата и нежно-розовое филе семги, Рут услышала недовольное урчание своего желудка. Чтобы сгладить неловкость, она спросила Кевина, как называется каждое из принесенных блюд. Кевин начал перечисление, невольно придав лицу выражение занудного умника, знающего все на свете. Рут с детства не терпела всезнаек, а потому скорчила Кевину забавную рожицу, пародировавшую его чрезмерно серьезный вид.