Текст книги "Головоломка"
Автор книги: Мелани Морган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Мелани Морган
Головоломка
Пролог
– Присаживайтесь, пожалуйста. – Мистер Торин дружелюбно кивнул. Будучи доктором психологических наук, неплохо знавшим немецкий язык, он бросил восхищенный взгляд на молодую переводчицу, затем встал из-за стола и прошел к окну. – Признаюсь, я не ожидал, что вы справитесь с заданием так успешно.
– Спасибо. – Делия опустилась на стул, обитый зеленой ворсистой тканью, и почувствовала, что с сердца свалился камень. Хоть в чем-то удача не оставила ее!
– Если вы намерены продолжать сотрудничество с нашим Центром, то я готов предложить вам нечто более серьезное: например, работу Фрица Висса «За гранями возможного». – Торин поднял вверх указательный палец и добавил:
– Предупреждаю, вещь объемная и весьма сложная, но довольно занятная. Что скажете?
Делия готова была крикнуть, что согласна взяться за все, что бы он ни предложил. О выбранной профессии она не пожалела еще ни разу.
Занятие переводами с немецкого доставляло ей истинное удовольствие и по-настоящему увлекало. Изучение же глубин человеческого сознания также вызывало в ней интерес, поэтому сотрудничество с Центром психологических исследований можно сказать было для нее истинной находкой.
К тому же окунуться с головой в работу ей хотелось именно сейчас, когда сердце, казалось, было навсегда разбито, а жизнь представлялась жестокой и безумно несправедливой…
– Спасибо, мистер Торин, – поблагодарила Делия, сдержав порыв радости. – Я, конечно, возьмусь за этот перевод, тем более что речь идет о Фрице Виссе…
– Вот и хорошо. В таком случае подпишете договор и оставите его у секретаря. Желаю удачи!
Покинув Центр с толстенной книгой в руках, Делия взяла такси и направилась в другой конец города. Минут через двадцать она вышла из машины рядом с мрачными серыми зданиями, затененными вековыми дубами. Транквилити Каслз – так называлась жилищная ассоциация, объединяющая несколько многоквартирных домов, в одном из которых ей и удалось хотя бы на время укрыться от несправедливости внешнего мира. Она страстно желала тишины и одиночества, лишь в этом угадывая свое спасение.
Глава 1
– Я весь год мечтал об этой поездке, Джонатан! Неужели ты не понимаешь? Для меня это очень важно! – Глаза Александра взволнованно блестели.
– Бедный мальчик! – Джонатан Брендли наигранно сочувственно покачал головой и ухмыльнулся.
– Оставь свои шуточки! Я говорю вполне серьезно! – На юном лице его племянника отразилось раздражение, которое тут же сменилось мольбой.
Джонатан не шутил. Сегодня он намеревался устоять перед натиском обычных хитростей и уловок молодого человека.
– Я тоже серьезно! Ты пообещал мне присмотреть за домом в мое отсутствие, и я рассчитываю на тебя, Александр. – Он умышленно назвал его полным именем, подчеркивая тем самым собственную неумолимость и окончательность своего решения.
Юноша, однако нисколько не смущаясь, резко сменил тактику.
– Дядя, миленький, ведь еще не поздно связаться с агентством и попросить их подыскать подходящего человека для ухода за твоим жилищем, – пропел он сладким голосом, заискивающе улыбнулся и склонил голову набок.
Сколько раз ему удавалось добиваться своего подобным образом! – Прошу тебя, Джонатан, позвони им!
– Позвонить им? Сейчас? Посмотри на время. В девять вечера все нормальные люди сидят дома перед телевизором.
– Тогда завтра! – Щеки Алекса вспыхнули. Он не предполагал, что Джонатан поведет себя столь непреклонно. – Позвони в агентство завтра.
– Я, естественно, могу подобрать подходящего человека. Но имей в виду, это ничего не изменит, – воскликнул Джонатан. Послезавтра ему надо было лететь на юг, в Хьюстон: громкое дело о фальсификации важных государственных бумаг, вытянувшее из него все соки, грозило затянуться еще на два с половиной месяца.
Поэтому он пребывал в отвратительном расположении духа и не собирался потакать прихотям семнадцатилетнего племянника. – У тебя все равно нет денег на поездку.
– Я как раз об этом и хотел с тобой поговорить, – пробормотал Алекс.
– О чем? – Джонатан удивленно поднял бровь.
– О деньгах. Быть может, ты одолжишь мне некоторую сумму до тех пор, пока мама не образумится. – Он понизил голос как заправский заговорщик.
– Ты в своем уме? И сколько же тебе потребуется, чтобы все лето болтаться по Бразилии?
Если твоя мать услышит о подобных планах, ее хватит удар. – Джонатан усмехнулся и тряхнул головой.
– Маме ничего не известно. Надеюсь, и ты не выдашь меня. – Алекс озорно улыбнулся, но на Джонатана этот трюк не подействовал.
– Забавная мысль, дорогой мой, но на меня можешь не рассчитывать.
Итак, над задумкой Александра о путешествии по Бразилии нависала серьезная опасность: этим летом оно, по всей вероятности, должно было остаться для него несбывшейся мечтой.
– Но я прошу тебя…
– Постарайся получить хорошие отметки на экзаменах в ноябрьскую сессию, тогда я подарю тебе чек на приличную сумму. На Рождество ты сможешь отправиться в горы, – продолжил Джонатан поучительным тоном. – У тебя еще масса времени. Так что не теряй его даром: садись за учебники и начинай повторять пройденный материал.
– Как ты можешь быть настолько жадным и вредным? – теряя последнюю надежду, выпалил Алекс.
– Жизнь и не тому научит, ангел мой. – Джонатан деловито кашлянул – Кстати, ты не забыл, что мои любимые кактусы следует опрыскивать?
– Видал я эти кактусы…
– Напоминаю, они любят едва теплую воду.
– Не беспокойся! Я сейчас же побегу к твоим чертовым колючим любимцам, опрыскаю их, а потом повыдергиваю с корнями и вышвырну в окно! – Алекс с шумом вздохнул и в отчаянии обхватил голову руками Джонатан рассмеялся. Его настроение заметно улучшилось. Затея поручить парню уход за комнатными растениями принадлежала, собственно, его матери, Эстелле Сестра попросила Джонатана, чтобы тот на время отсутствия поселил ее сына в своем доме. Так она решила убить сразу трех зайцев удержать свое чадо в Сиэтле, развить в нем чувство ответственности и попытаться сосредоточить его внимание на предстоящих экзаменах.
– Мы должны вытянуть ее из этого склепа, Морис! – с чувством сказала Лесли, качая на руках дочь. – Твоя сестра сойдет с ума в этой мертвой тишине. Я читала договор, правила просто чудовищные: нельзя заводить детей, животных, слушать громкую музыку, принимать гостей после восьми вечера…
Морис почесал затылок.
– Делия терпеть не может кошек и собак, у нее нет детей, а громкая музыка лишь мешала бы ей работать. – Он и сам переживал за сестру и, какими бы сладостными и недосягаемыми ни казались ему в данный момент тишина и покой, не желал ей подобной участи.
Малышка Нолли, смешно нахмурив брови, покрасневшие от недавнего продолжительного плача, опять захныкала, и Морис взял ее из рук жены.
– Нельзя позволить, чтобы из-за этого мерзавца Оуэна, она отгородилась от нормальной жизни, – сказала Лесли. – Мы обязаны что-нибудь предпринять!
Морис, проходя с ребенком мимо зеркала, взглянул на свое отражение. Под глазами темнели круги, щеки впали от усталости и недосыпа. За окном уже рассвело, а они так и не сомкнули глаз. Он посмотрел на жену, та выглядела не лучше.
– Нам надо выспаться, милая. Еще немного, и мы совсем обессилим. Может, на свежую голову, что-нибудь и придумаем…
Лесли радостно хлопнула в ладоши.
– У меня появилась потрясающая идея!
Делия, чертыхнувшись, выключила воду. Кто-то настойчиво звонил в дверь. Должно быть, случилось нечто из ряда вон выходящее. В противном случае никто не осмелился бы так нагло трезвонить в половине седьмого утра. Она торопливо вышла из душа, надела халат и, обматывая полотенцем мокрые волосы, поспешила к входной двери.
– Сейчас, сейчас! Одну минуточку! – Металлическая задвижка замка звонко лязгнула, отдаваясь эхом в утренней тишине и причиняя беспокойство соседям из ближайших квартир.
Делия приоткрыла дверь, не снимая цепочки, но никого не увидела. Затем медленно, едва дыша, перевела взгляд вниз и с облегчением вздохнула: из легкой коляски с откидным верхом на нее сосредоточенно смотрела Нолли.
Но ее обожаемая племянница, при виде которой на душе сразу же теплело, не могла позвонить в дверь сама!
– Лесли? Морис? В чем дело? – встревожено вскрикнула Делия, снимая цепочку и распахивая дверь. Однако на площадке, кроме малышки Нолли, никого не было. А в существование шапок-невидимок, под которыми могли бы спрятаться ее брат и невестка, верилось с трудом…
Делия, совершенно сбитая с толку, огляделась и заметила торчащий из-за косяка свернутый вчетверо желтый лист бумаги. Она торопливо развернула записку, прочла, но, не поверив своим глазам, вынула очки из кармана халата и надела их. Теперь те же самые слова выглядели более отчетливо, но смысл их, естественно, остался прежним: «Пожалуйста, присмотри за Нолли. Мы вернемся через несколько дней и все объясним. Целуем, любим. Морис, Лесли».
Вернемся? Вернемся откуда? Что-то случилось!
Наверняка произошло что-нибудь ужасное! Мысли Делии закружились нескончаемой вереницей.
Внизу, тремя этажами ниже, послышался шум раскрывающихся дверей лифта, и она, обогнув коляску с ребенком, рванулась к лестнице.
– Морис, подожди!
Достигнув середины первого лестничного пролета, Делия резко затормозила.
– В чем дело, мисс Паркер? – донесся до нее недовольный голос соседа снизу.
В упорядоченной жизни Делии никогда не случалось неприятных неожиданностей. Она умела предвидеть возможные проблемы и предпринимала заранее все необходимые меры по их устранению. Сегодняшний день начался для нее весьма странно, и интуиция подсказывала ей, что грядет не менее необычное развитие событий.
Нолли, оставленная в одиночестве наверху, обиженно и громко всхлипнула, и Делия замерла от напряжения и страха. Жильцы этого дома представляли собой олицетворение мира и спокойствия. Ни у кого из них не было ни собак, ни кошек, ни маленьких детей, никто не слушал громкую музыку и не устраивал шумных вечеринок. Гости появлялись здесь лишь днем и вели себя сдержанно и тихо.
Фердинанд Штофман, председатель жилищной ассоциации, тучный напыщенный господин преклонного возраста, сердито поднял голову, когда Нолли громко засопела наверху, готовясь, по всей вероятности, как следует всплакнуть.
– Что это? – спросил он у Делии, уставившись на нее змеиным не моргающим взглядом.
– Н-ничего… Я немного простудилась… – Она звучно и хрипло задышала и несколько раз кашлянула, пытаясь убедить мистера Штофмана в справедливости своих слов. – Простите, пожалуйста, я вела себя шумно. Просто была в душе и не успела вовремя открыть дверь, когда услышала звонок…
Ее братец, похоже, все прекрасно рассчитал!
Даже если бы она успела открыть дверь вовремя, выскочив из душа пятью минутами раньше в халате, с махровым полотенцем, впопыхах замотанным наподобие тюрбана на мокрой голове, то вряд ли что-нибудь толком смогла бы понять. Да и любой человек, оказавшись на ее месте, чувствовал бы себя полным идиотом.
Так что план Мориса сработал отлично. Все сложилось даже лучше, чем предполагалось.
Появление мистера Штофмана заставило Делию отказаться от желания догнать брата: теперь ей необходимо было как можно быстрее завезти коляску с Нолли в квартиру.
Она помахала перед собой листком бумаги в доказательство своей честности.
– Ко мне приходил брат, Морис. Оставил в двери записку. – Усердно кашляя, Делия попятилась, осторожно поднимаясь по ступеням. – Простите, но я не успела выключить воду и должна идти. – Она виновато улыбнулась.
Мистер Штофман продолжал смотреть на нее с подозрением.
– Имейте в виду, дорогуша, мы не потерпим нарушения установленных здесь порядков.
В субботу у вас были гости, которые переполошили весь дом. А срок испытания, установленный для вас комиссией по сдаче этих квартир в аренду, еще не истек.
– Я знаю, знаю. И очень сожалею, что в субботу все так вышло. Понимаете, у Нолли режутся зубки. Я даже вынесла ее на улицу…
В тот день племянница кричала так, будто ее лупили. Делия, желая дать соседям передохнуть, вынесла девочку в парк и долго гуляла с ней, прижимая к груди и нашептывая слова утешения. Когда они вернулись, бедняги Лесли и Морис крепко спали на диване в гостиной.
– Обещаю вам, такого больше не повторится, – быстро добавила Делия. Ей хотелось во что бы то ни стало удержаться в Транквилити Каслз.
Здесь царили мир и спокойствие, размеренность и порядок. Тут она могла не опасаться, что в один прекрасный день к ней в дверь постучит какой-нибудь красавчик вроде Оуэна, забывший купить газету с телевизионной программой и страстно желающий узнать, во сколько начнутся новости по третьему каналу.
В Транквилити Каслз она могла работать весь день и всю ночь, если ей это было нужно, не боясь, что ее прервут или потревожат.
Попасть сюда оказалось задачей не из легких.
Члены жилищной ассоциации предпочитали иметь соседями людей солидного возраста – степенных дам-пенсионерок, безобидных профессоров, увлеченных наукой, старых дев и угрюмых вдовцов. Для того чтобы комиссия приняла положительное решение в ее пользу, ей пришлось прибегнуть к хитрости: заявить во всеуслышанье, что она разошлась с женихом, убедив всех таким образом, что ее сердце навеки разбито. Для нее был установлен испытательный период. Ждать оставалось еще целый месяц. Один неверный шаг, и строгие судьи-соседи могли вполне законно выдворить ее из своей обители.
Она сама согласилась на такие условия и подписала соответствующий договор.
– Я искренне сожалею, что побеспокоила вас, мистер Штофман. – Делия мило улыбнулась. Немного лести, особенно в столь щекотливом положении, пойдет лишь на пользу, решила она.
– Ладно, мисс Паркер. – Лоснящееся лицо председателя жилищной ассоциации смягчилось. – Забудем об этом. В конце концов все мы имеем право на некоторые проступки.
Делия услышала, как усиливается жалобное сопение за ее спиной, наверху, и громко закашляла, продолжая пятиться вверх по ступеням.
– Еще раз прошу меня простить…
– Непременно выпейте чай с малиновым вареньем. При подобном кашле это средство незаменимо, – заботливо посоветовал толстяк.
– Обязательно… кх-кх… спасибо за совет… – пробормотала Делия и притворилась, что заходится от кашля.
Штофман удалился, а она быстро ввезла коляску в квартиру и, плотно закрыв за собой дверь, устало прислонилась к косяку.
Нолли, наморщив лицо и, вероятно, раздумывая, стоит расплакаться или нет, смотрела на нее в некотором недоумении.
В душе Делии боролись два противоречивых чувства – гнев и умиление. Сняв с головы полотенце, она наклонилась к племяннице и успокаивающе провела пальцем по ее пухлой щеке.
– Только не плачь, Нолли. Из-за тебя я и так попала в хорошую переделку. Нам с тобой еще повезло, удалось как-то выкрутиться…
Делия допустила непростительную ошибку, заговорив с ребенком в такую минуту! Внешне она была схожа с Лесли, но вот голос матери Нолли никогда бы не спутала ни с чьим другим.
Осознав, что перед ней не ее мать, малышка скривила губы и широко раскрыла рот, собираясь оповестить окрестности о своем недовольстве и переживаниях.
– Tec! – Делия подскочила к коляске и взяла ребенка на руки. – Нолли, солнышко, не плачь!
Она толком не знала, как следует обращаться с младенцами, но догадывалась, что если сейчас же не заставит племянницу чувствовать себя комфортно и надежно, ее собственные дни в Транквилити Каслз будут сочтены. Инстинктивно прижав девочку к груди, она принялась нежно похлопывать ее по спинке, расхаживая взад и вперед по толстому ковру. Точно так успокаивала дочку Лесли, когда они гостили здесь всем семейством в субботу.
Перед глазами Делии неожиданно отчетливо возник образ невестки: бледное, осунувшееся, уставшее лицо, взгляд измотавшегося человека… Морис выглядел в последнее время не лучше. А теперь скорее всего у них еще и что-то случилось. Наверное, что-нибудь совершенно ужасное.
Делия подошла к письменному столу, сняла телефонную трубку и набрала номер брата.
Естественно, она вовсе не думала, что Морис и Лесли находятся дома и принимают звонки, но можно было оставить им сообщение на автоответчике. Рано или поздно они все равно прослушали бы запись.
Ей не пришлось говорить. Из трубки сразу послышался гудок и зазвучал голос Мориса, записанный на пленку.
– Делия, дорогая, мы должны выспаться. Я хочу сказать, мы смертельно, безумно устали. Я подумал… Мы с Лесли решили, что можем обратиться к тебе, ведь ты не просто тетя для Нолли, ты – ее крестная мама. Надеемся, что не встретим с твоей стороны никаких возражений… – Его перебил голос Лесли, вставившей несколько слов:
– Нам больше некого просить об этом одолжении…
Просить? У Делии все закипело внутри. Ее никто ни о чем и не просил! И она прекрасно знала почему: они были уверены в том, что ответ будет отрицательным. О появлении младенца в ее квартире не могло быть и речи!
– Я увезу Лесли на несколько дней. Куда-нибудь, где нет телефонов и детей, – заключил Морис. Затем, выдержав паузу, добавил:
– В один прекрасный день мы отблагодарим тебя тем же.
Обещаем.
– Чудесно! – проворчала Делия и, представив на мгновение, со сколькими проблемами ей предстоит столкнуться, уставилась на малышку. Крестница захлопала ресницами и опять наморщилась, готовясь разразиться рыданиями.
– Нет, Нолли! Детка, я тебя умоляю, – отчаянно запричитала Делия. – Веди себя тихо!
Но племянница не послушала ее и все же разразилась долгим настойчивым плачем. Последовавшие незамедлительно стуки в стену от соседей справа и слева свидетельствовали о том, что нарушение основного положения арендного договора о соблюдении тишины надежно зафиксировано и дело принимает серьезный оборот…
Александр торопливо показал столь удачно появившейся потенциальной квартирантке гостиную, кухню, спальню, кабинет… Даже часть жилья, подлежавшую ремонту и которой давно не пользовались. Словом, обошел с ней весь дом, оставленный под его ответственность дядей. Он уже почти распрощался с мечтой отправиться с одноклассниками в Бразилию, но обстоятельства вдруг круто изменились.
– Итак, что скажете? Согласны жить здесь?
Еще бы! Ровно через час Делия автоматически становилась бездомной и сейчас была готова въехать в любую лачугу, лишь бы не оставаться на улице и иметь возможность принимать душ. А этот дом ей могли сдать прямо сейчас. То есть сию же минуту она имела право остаться в нем.
В такую удачу было трудно поверить.
Делия моргнула и тряхнула головой, желая удостовериться, что происходящее вокруг – не галлюцинация. После двадцати девяти часов бодрствования и возни с младенцем, у любого человека могли бы возникнуть видения.
– Я согласна! – воскликнула она.
– Отлично! – Александр Клэр выглядел слишком уж молодо для владельца такого особняка, но в данный момент Делию это не смущало. – Я не могу оставить дом без присмотра. Необходимо, чтобы здесь какое-то время пожил порядочный человек, который бы присматривал за моим ненаглядным Чарли, пока меня не будет.
Черная болонка, являвшаяся единственной помехой в столь удачно сложившейся ситуации, уставилась на Нолли. Малышка замерла в изумлении.
– Я уже не знал, что мне делать! – Александр с облегчением вздохнул и рассмеялся. Итак, если вас все устраивает, чувствуйте себя как дома. В течение двух с половиной месяцев это местечко полностью в вашем распоряжении. – Он протянул квартирантке ручку и ткнул пальцем в лежавший на столе лист бумаги. – Вам необходимо лишь вот здесь расписаться.
Делия достала из кармана очки, нацепила их на нос и, прищурившись, склонилась над документом.
Перед ней лежал типовой арендный договор того агентства по недвижимости, услугами которого ей уже не раз приходилось пользоваться.
Она, не раздумывая, поставила внизу свою замысловатую подпись и принялась отсчитывать деньги. Владелец желал получить сразу всю сумму, причем наличными, а Делия была согласна на любые условия.
Юный Александр, заметно повеселевший, тоже подписал договор и уложил пачку денежных купюр в сумочку на поясе, скрывавшуюся под свободным свитером.
– Надеюсь, вы будете ухаживать за Чарли, как полагается. – Он подмигнул Делии и протянул ей ключи. – Мой пес обожает свиную печень, курицу, но только не давайте ему трубчатые кости и фарш из индюшки. Я все подробно расписал вам на тот случай, если что-нибудь забудете. – Делия подавила в себе желание передернуться от нахлынувших на нее неприязненных ощущений. Ради получения крыши над головой она была готова делать фарш для этой шавки из кого угодно. – Все инструкции по уходу за собакой и растениями вы найдете на кухне.
Просто потрясающе! – внутренне ухмыльнувшись, подумала Делия. Придется, конечно…
Уж постараюсь, чтобы несчастные цветочки не завяли, как случается обычно от одного ее присутствия. Надо будет приложить для этого все усилия. Вообще-то она всегда отличалась повышенной ответственностью. Иначе Морис и Лесли не решились бы подкинуть ей своего драгоценного первенца: они знали, что могут ей доверять.
В ее голове на протяжении вот уже целых суток зрел некий план: когда родители заберут наконец своего ребенка, она непременно сделает им что-нибудь отвратительное! Тогда этим умникам будет неповадно повторять подобные эксперименты!
– Вы оставили мне номер телефона вашего ветеринара? – спросила Делия, провожая Александра до двери. Если уж она бралась за какое-нибудь дело, даже совершенно неприятное ей, непременно подходила к нему со всей серьезностью. – И где я смогу найти вас в случае возникновения непредвиденных обстоятельств?
Может, дадите мне свой контактный телефон?
Александр невозмутимо водрузил на спину огромный рюкзак.
– На протяжении предстоящих двух с половиной месяцев я не собираюсь пользоваться телефоном. Не волнуйтесь. Уверен, что за это время не произойдет ничего неожиданного. Увидимся осенью!
Итак, в распоряжении Делии было целых два с половиной месяца. За это время она могла подыскать себе нечто наподобие Транквилити Каслз. Все складывалось не так уж и плохо. В конце концов Нолли отдали ей не на всю жизнь.
Морис сходил с ума по своей дочурке, и Лесли души в ней не чаяла. Несмотря на измот, жизнь без ребенка на протяжении нескольких дней должна была показаться им настоящей пыткой.
Делия представила, как они появятся с покаянными лицами и словами извинения… Она решила, что обязательно расскажет им во всех подробностях, каких лишений стоили ей их каникулы.
Когда Нолли заберут, жизнь вернется в привычное русло, думала Делия. Все войдет в норму и ее мир опять станет походить на исправно тикающий, отлаженный часовой механизм.
Единственное, о чем оставалось сожалеть, так это о Транквилити Каслз.
Если бы Морис и Лесли позвонили ей и все объяснили, она смогла бы сама перебраться к ним на пару дней. Они же решили поступить по-своему, не советуясь с ней, ни о чем не предупреждая.
Вещи и кроватка Нолли были привезены ей в тот же день на машине из бюро доставки вместе с коробкой подгузников. Консьержка, сопровождавшая посыльного, тащившего все это, не проронила ни слова, лишь смерила ее осуждающим взглядом. Не было необходимости заглядывать в коробку, чтобы понять, что в ней находится: название содержимого красовалось на каждой картонной стенке… И Делия сама догадалась, что должна убраться из Транквилити Каслз как можно быстрее. Если Морис и Лесли задумали по непонятным ей причинам заставить ее покинуть это райское местечко, лучшего способа осуществить свой план им было бы трудно найти.
Отрываясь от размышлений, Делия взглянула на Нолли. Конечно, ребенок ни в чем не виноват! – подумала она, замирая от трепетного умиления, и поцеловала племянницу в белокурую головку.
Ей показалось, что сердце растаяло в груди, и на душе стало легче.
– Прости меня, солнышко, но я вынуждена посадить тебя в коляску. Мне нужно заварить чай.
Нолли все так же увлеченно следила за собакой, округлив голубые глаза. Чарли зевнул, девочка при этом восторженно всплеснула руками и засмеялась.
Делия залюбовалась племянницей. Это создание было лучшим из всех, кого ей доводилось видеть в жизни. Неожиданный прилив нежности к ребенку всколыхнул залегшую на сердце боль.
Проклятый Оуэн! – подумалось ей.
Собака еще раз зевнула, решительно направилась к двери и требовательно ударила по ней лапой, не дав Делии возможности в очередной раз погрузиться в омут жалости к самой себе.
Она открыла дверь, и Чарли важно вышел на крыльцо, спустился на дорожку и зашагал в сторону сада.
Нолли подалась вперед и протянула руки, а когда болонка скрылась за кустами, залилась истошным ревом.
О Господи! – подумала Делия, беспомощно взглянула на племянницу и выбежала во двор.
– Чарли, Чарли!
Пес не отзывался.
А вдруг он вообще больше не вернется? Эта мысль не на шутку испугала ее. Еще пару часов назад ей было бы абсолютно наплевать на всех собак в мире. Но сейчас, когда выяснилось, что ее обожаемой малышке безумно понравился Чарли, она чувствовала, что готова накупить сколько угодно мяса и целый день перемалывать его в фарш… Лишь бы угодить своей ненаглядной крестнице.
По желтому пляжу Форталезы разгуливали шоколадные девочки, и на них можно было бросать восторженные взгляды, лежа на нежнейшем песке в компании друзей. Александр ликовал. Палило солнце, и он взял оставленную кем-то газету, чтобы прикрыть глаза от слепящих лучей, отражавшихся в океанской воде.
– Послушай-ка, этот парень ужасно похож на твоего дядю… Да ведь это он! «Фальсификация документов в Хьюстоне», – прочла вслух Эва заголовок статьи и выхватила у него газету. – Какой сексапильный мужчина! Обалдеть!
– Не заглядывайся. Он тебе в отцы годится, – буркнул в ответ Александр.
– Очень жаль. – Эва томно вздохнула. – Когда я увидела его по телевизору несколько лет назад, такого одинокого и печального, просто потеряла покой. На протяжении нескольких недель меня неотступно преследовали разные фантазии: как я помогаю ему вернуться к жизни, как забочусь о нем, как ухаживаю за ним…
Александр закатил глаза.
– Боже мой! Мама права: половина женщин в Сиэтле глупы, как курицы! Мой дядя потерял свою единственную любовь, а также малолетнего сына. И справиться с болью от столь огромной потери… В общем, очень сомневаюсь, что именно ты смогла бы ему в этом помочь.
Его спасает работа, он отдается ей без остатка.
Мама считает, что если ее братец не сбавит темпы, его переманят для работы в Вашингтон.
– Какая жалость! Такой симпатяга и пропадает в одиночестве! – промурлыкала Эва и прочла верхнюю строчку статьи: «Подсудимый изменил показания». – Она удивленно вскинула брови. – Что это значит?
Александр нахмурился, вырвал газету из рук подруги и, удостоверившись в том, что Эва не шутит, издал беспомощный стон.
– Знаешь, что это означает? Что у меня возникли серьезные проблемы. Я сдал дом дяди одной женщине с младенцем… Это ей на попечение я оставил твоего Чарли. – Александр обхватил голову ладонями. – Джонатан, по всей вероятности, уже едет домой. И как я мог так глупо поступить?
– Не переживай! Все как-нибудь уладится. – Эва успокаивающе похлопала его по плечу.
Нолли не унималась. Делия огляделась по сторонам. Надо было найти хотя бы картинку с изображением собаки, чтобы успокоить крестницу. В уютной гостиной, прилегавшей к кухне, висел огромный натюрморт. На стене, вдоль которой тянулась наверх лестница с резными столбиками перил, красовались фотографии игроков в гольф. Наверное, выдающиеся личности, решила Делия. Иначе кто бы стал вставлять их в такие изысканные рамочки?
Одна из стен в просторном холле, обитая шелковой тканью, была украшена забавными карикатурами с изображением адвокатов: в париках, в длинных мантиях, со смешными рожицами.
И, как назло, ни одной собаки! Взяв на руки ребенка, она пошла наверх.
Интерьер спальни, с двумя огромными окнами, поражал своим великолепием. Все здесь было выдержано в мягких красных тонах. Старинная мебель очаровывала своеобразием линий.
Тонкий вкус, создателя роскошной обстановки никак не сочетался с внешностью Александра: его потертыми джинсами, короткой стрижкой и пятью тоненькими серебряными колечками в ухе. Делия недоуменно пожала плечами.
Другая комната была обустроена как кабинет. Вдоль стен от пола до самого потолка тянулись многочисленные ряды книжных полок, забитых юридической литературой. Делия вспомнила карикатуры в холле и задумалась. Ее юный хозяин вполне мог получить этот дом по наследству от кого-нибудь из родственников. В этом случае многое становилось понятным.
У окна стоял великолепный письменный стол – широкий, с большой настольной лампой с левой стороны. Здесь она собиралась поставить свою миниатюрную, почти бесшумную пишущую машинку – подарок отца в день успешного окончания университета. В Транквилити Каслз о работе на ней не могло быть и речи.
Пробный перевод для Центра психологических исследований она выполнила от руки, потом отдала его в перепечатку. Здесь же можно было делать текст сразу на машинке, не опасаясь штрафных санкций за нарушение тишины. Это было одним из преимуществ нового места жительства.
Как только Нолли заснет, примусь за перевод, попробую наверстать упущенное, решила Делия.
Третью комнату Александр ей не показывал.
Протараторил, что ее используют как склад для старых вещей и что в ней никто не жил на протяжении нескольких лет. Дверь не сразу поддалась, по всей вероятности, сюда давно не заходили. Под толстым слоем пыли скрывались вполне светлые и радостные тона: все здесь было желто-белым, поэтому наверняка даже в самую хмурую погоду в этой комнате сохранялась солнечная атмосфера.
На полу стояли коробки. Похоже, к ним долгое время никто не прикасался…
Делия вернулась в кухню, посмотрела в окно в надежде увидеть Чарли, прогуливающегося по дорожке сада. Но его там не было. Однако Нолли, уставшая капризничать, уже начала зевать, тереть глазки и вскоре задремала прямо на руках у крестной. И та осторожно, чтобы не потревожить ее, устало опустилась в мягкое, необыкновенно удобное кресло…
Услышав, что в дверь скребутся, Делия испуганно подняла веки и покачала головой. Должно быть, сон сморил ее сразу же, стоило ей только присесть. К блузке прилипли крошки шоколадного печенья, неосмотрительно взятого в руку перед сном, пальцы слиплись, раскрытый пакет, полный этого сладкого лакомства, лежал возле ее ног, содержимое отчасти высыпалось на дорогой персидский ковер.
Она впустила собаку, искупала и покормила Нодли, и наконец-то уложила ее в кроватку.
Потом сняла с себя перепачканную шоколадом блузку и остальную одежду, в которой ходила целый день, бросила все в корзину, натянула первую попавшуюся под руку футболку и, наспех приняв душ, упала в кровать.
И уже в полусне вспомнила, что не убрала с роскошного ковра рассыпавшееся печенье и забыла подключить сигнализацию.
