Текст книги "По ту сторону полуночи"

Автор книги: Мелани Милберн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Мелани Милберн
По ту сторону полуночи

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Uncovering the Silveri Secret

© 2012 by Melanie Milburne

«По ту сторону полуночи»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

Глава 1

Впервые со дня похорон отца Белла приехала домой. После недавнего снегопада, покрывшего древние березы и вязы, стоявшие вдоль дороги, усадьба Хавертон напоминала зимнюю сказку. Поля и леса, простирающиеся за пределами усадьбы, были укутаны тонким белым одеялом, а озеро блестело вдалеке, словно стеклянное. Фергус, волкодав ее отца, заметив Беллу, подбежал, приветственно помахивая хвостом.

– Эй, Фергус! – Белла легонько потрепала его за ухом. – Что ты тут делаешь один? Где Эдуардо?

– Я здесь.

Белла повернулась, услышав низкий бархатный голос, и ее сердце подпрыгнуло в груди, как только она увидела высокую фигуру Эдуардо Силвери. Они не общались вот уже несколько лет, но никогда еще он не выглядел столь привлекательно, как сейчас.

Честно говоря, внешность Эдуардо не соответствовала классическому пониманию красоты: нос был немного искривлен после драки, а одну из темных бровей рассекал шрам. Все это – следы бурной молодости.

На Эдуардо были грубые рабочие ботинки, потертые джинсы и плотный черный свитер. Закатанные рукава позволяли любоваться сильными мускулистыми руками. Его черные как сажа волосы были зачесаны назад, а на подбородке проступала темная щетина, придававшая ему особую мужественность, от которой у Беллы подгибались ноги.

– Работаешь? – спросила она надменным тоном, которым обычно пользовалась при общении с Эдуардо.

– Как всегда.

Белла глаз не могла отвести от его губ. Плотно сжатые, с глубокими складками с обеих сторон, эти губы чаще сдерживали эмоции, нежели проявляли их. Лишь однажды Белле удалось посмотреть на эти чувственные губы вблизи, и с тех пор она тщетно пыталась стереть эту картину из своей памяти. Она все еще не забыла их вкус, от которого голова шла кругом: немного соленый, немного мятный вкус мужчины. За свою жизнь Белла много раз целовалась, слишком много раз, чтобы помнить каждый поцелуй, однако поцелуй Эдуардо помнила до мельчайших подробностей.

Не забыл ли он, как их губы сомкнулись в обжигающем соприкосновении, от которого у обоих перехватило дыхание? Как извивались их языки в сладострастном танце?

Наконец Белла отвела взгляд и посмотрела на его испачканные землей руки. Эдуардо занимается прополкой клумб?

– Что случилось с садовником?

– Пару недель назад он сломал руку, – ответил Эдуардо. – Я писал тебе об этом.

Она нахмурилась:

– Да? Я не видела. Ты уверен, что отправлял сообщение мне?

Его верхняя губа скривилась в усмешке. Типичная мимика Эдуардо, лишь отдаленно напоминающая улыбку.

– Да, Белла, я уверен. Наверное, оно затерялось среди писем от твоего последнего любовника. Кто на этой неделе? Владелец убыточного ресторана или по-прежнему сын банкира?

– Ни тот, ни другой, – сказала она, вздернув подбородок. – Его зовут Джулиан Беллами, и он учится в духовной семинарии.

Эдуардо засмеялся, откинув голову назад. Не совсем та реакция, которую ожидала Белла. Она рассердилась. Неужели его насмешили ее слова? Белла не привыкла к подобным проявлениям эмоций со стороны Эдуардо. Он редко улыбался, разве что у него подрагивали уголки губ. Она даже не могла припомнить, когда в последний раз слышала, как он смеется. К тому же такое поведение совершенно неуместно. Эдуардо Силвери не имеет права высмеивать человека, за которого она решила выйти замуж. В Джулиане есть то, чего нет в Эдуардо: он умен, образован, вежлив и тактичен. Он видит в людях добро, а не зло.

И он любит Беллу, а не презирает, как Эдуардо.

– Что в этом смешного? – раздраженно поинтересовалась она.

Он развел руками, все еще смеясь:

– Да почему-то не могу себе представить.

Белла пристально посмотрела на него:

– Представить что?

– Тебя, подающую чай с булочками на чтении Библии. Не вписываешься ты в образ жены священника.

– Что это значит?

Он медленно осмотрел ее высокие черные сапоги и дизайнерскую юбку с жакетом, потом задержал взгляд на вздымающейся груди молодой женщины и наконец взглянул ей в глаза, не скрывая пренебрежения:

– Твои юбки слишком коротки, я уже не говорю о моральных принципах.

Белле захотелось его ударить. Ей пришлось сжать кулаки, чтобы удержаться и действительно не броситься на Эдуардо. Когда она подходила чересчур близко к нему, ее тело вело себя возмутительно, и Белла не желала прикасаться к Эдуардо без крайней необходимости. Ее ногти впились в ладони, но она сдержалась.

– Тебе ли говорить о морали? – резко парировала она. – По крайней мере, у меня нет судимостей.

Гнев и ненависть застыли в его глазах.

– Хочешь ударить ниже пояса, принцесса? – спросил Эдуардо.

Конечно, низко припоминать его криминальное прошлое, однако он всегда будил в Белле что-то темное, первобытное, неуправляемое. Она не могла понять, в чем дело, но Эдуардо, как никому другому, удавалось задеть ее.

Он всегда таким был.

Создавалось впечатление, что Эдуардо Силвери получал особое удовольствие, выводя ее из себя. И не важно, как часто Белла клялась держать себя в руках. И не важно, как холодно она вела себя с ним. Он постоянно задевал тайные струны ее души.

После той давней ночи – ей было тогда шестнадцать лет – Белла изо всех сил старалась избегать протеже своего отца. Не встречаясь месяцами и даже годами, она едва узнала его, приехав в отцовский дом.

Но Эдуардо вызывал в ней эмоции, не дававшие покоя. В его присутствии Белла теряла самообладание.

Она становилась раздраженной и нервной.

Она размышляла о том, о чем не должна была. Например, о том, какие чувственные у него губы; о том, что его нижняя губа немного толще верхней; о том, что на четко очерченном подбородке всегда видна щетина. О том, как выглядел бы обнаженный Эдуардо: загорелый, жилистый и подтянутый.

О том, как он всегда смотрит на нее с прищуром, как будто высматривая все изгибы ее тела под роскошной одеждой.

– Зачем ты приехала?

Белла с вызовом бросила:

– Собираешься арестовать меня за проникновение на частную территорию?

Что-то напоминающее угрозу мелькнуло во взгляде Эдуардо.

– Это больше не твой дом.

Она уставилась на него:

– Ты позаботился об этом.

– Я не имею никакого отношения к решению твоего отца оставить усадьбу Хавертон мне, – ответил Эдуардо. – Наверное, он решил, что тебя это место никогда особо не интересовало. Ты редко навещала отца, особенно в последние его дни.

Обида и чувство вины охватили Беллу. Она возненавидела Эдуардо за напоминание о том, что ее не было рядом, когда отец больше всего нуждался в дочери. Смерть необратима, а мысль об одиночестве пугала молодую женщину. Уход матери прямо перед ее шестым днем рождения заставил Беллу чувствовать себя незащищенной; люди, которых она любила, всегда оставляли ее. Она предпочла с головой окунуться в светскую жизнь Лондона, нежели принять реальность. Оправдываясь подготовкой к выпускным экзаменам, Белла не желала признавать, что причиной отчуждения стало то, что она не знала, как наладить отношения с отцом.

Она была поздним ребенком, и после ухода жены Годфри так и не справился с ролью отца-одиночки. Они с дочерью так и не стали близкими людьми, а отношение отца к Эдуардо вызывало у Беллы безумную ревность. Она подозревала, что Годфри относился к нему, как к приемному сыну, сыну, о котором он втайне всегда мечтал. Она чувствовала себя неполноценной, и это чувство только окрепло после того, как Белле стало известно, кому отец завещал усадьбу.

– Уверена, ты воспользовался моим отсутствием, – заявила она, сверля его взглядом. – Подлизывался к нему по любому поводу, не забывая выставлять меня глупой безответственной тусовщицей.

– Твой отец и без меня видел твою безответственность, – заметил Эдуардо, скривив губы. – Ты и сама неплохо справлялась. Почти каждую неделю газеты пестрели заголовками, сообщающими о твоих маленьких слабостях.

Белла еле сдерживалась, несмотря на то что в его словах была доля правды. Она всегда была мишенью для репортеров, считающих ее – не без оснований – беспечной девчонкой, у которой денег больше, чем ума. Белле всего-то надо было оказаться не в том месте и не в то время для того, чтобы появилась очередная глупая история о ней.

Но скоро все изменится.

Как только она выйдет замуж за Джулиана, пресса, как рассчитывала Белла, оставит ее в покое. Репутация миссис Джулиан Беллами будет безупречной.

– Мне бы хотелось пожить здесь пару дней, – произнесла она. – Надеюсь, это не доставит тебе неудобств?

В его завораживающих глазах вновь мелькнуло недоверие.

– Ты просишь или просто ставишь меня в известность?

Белла постаралась сделать умоляющее выражение лица, в то время как тело ее было напряжено от ненависти к Эдуардо – до такой степени, что она чувствовала каждую мышцу. Просить разрешения погостить в доме, где она провела детство, и без того достаточно унизительно. Именно поэтому она явилась сюда, не предупредив заранее. Едва ли Эдуардо сможет ей отказать на глазах у работников.

– Эдуардо, пожалуйста, могу я пожить здесь пару дней? – спросила она. Я не буду путаться под ногами, обещаю.

– Репортеры знают, что ты здесь?

– Никто не знает. Я не хочу, чтобы меня нашли, потому и приехала сюда. Никому даже в голову не придет искать меня в Хавертоне.

Эдуардо стиснул зубы, и желваки на его скулах задергались.

– Я очень хочу отправить тебя восвояси.

Белла выпятила нижнюю губу:

– Снег скоро пойдет. Что, если я не удержу машину на скользкой дороге? Моя смерть будет на твоей совести.

– Ты не можешь вот так просто здесь появиться, ожидая, что красная дорожка уже расстелена к твоему приезду. – Его взгляд был полон осуждения. – Могла бы позвонить и попросить разрешения погостить.

– Ты отказал бы мне! – воскликнула Белла. – Почему я не могу остаться? Я не буду мешать.

Желваки на лице Эдуардо заходили еще сильнее.

– Я против того, чтобы кучка извращенцев крутилась вокруг дома. Как только появятся папарацци, ты соберешь вещи и уедешь. Поняла?

– Поняла, – ответила она, вскипая от его надменности.

Он думает, что она собирается устроить в Хавертоне пресс-конференцию? Напротив, ей хотелось сбежать и затаиться, пока Джулиан не вернется. Белла была сыта скандалами по горло.

– Я также не потерплю ежедневных вечеринок с утра до ночи, – продолжал он, сверля ее взглядом.

Белла постаралась изобразить благонравную девочку:

– Никаких вечеринок.

– Я серьезно. Я сейчас работаю над одним большим проектом и не хочу, чтобы меня отвлекали.

– Хорошо, я все поняла, – ответила она раздраженно. – Что за большой проект? Женщина? Она остается здесь на ночь? Мне бы не хотелось мешать.

– Я не собираюсь обсуждать свою личную жизнь с тобой. Ты, как всегда, все растреплешь журналистам.

Белле стало любопытно, кто же является последней пассией Эдуардо, но ни при каких обстоятельствах она не собиралась уточнять это у него. Подобные расспросы выдали бы ее интерес. Ему не следует знать, что ее волнует, чем он занимается и с кем. Он ведь всегда держал свою личную жизнь в секрете. Загадочная непознанная натура Эдуардо привлекала папарацци, но каким-то образом ему удавалось не попадаться им на глаза. В то время как Белла и шагу не могла ступить за пределы своего дома в Челси. Она немедленно попадала под обстрел камер папарацци, изображавших ее заядлой тусовщицей, которая только и делает, что ходит на банкеты.

Но помолвка с Джулианом положит этому конец. Белле хотелось начать с чистого листа, и, как только она выйдет замуж, так и будет. Джулиан был самым милым человеком, которого ей доводилось встречать. Он отличался от всех, с кем Белла общалась раньше. Он не был замешан в скандалах и интригах. Он не пил и не посещал вечеринки. Его не интересовали деньги и положение в обществе, только помощь людям.

– Поможешь занести вещи? – поинтересовалась Белла с наигранной любезностью. – Они в багажнике.

Прислонившись к крылу ее автомобиля, Эдуардо скрестил руки на широкой груди.

– Когда я удостоюсь чести познакомиться с твоим новым любовником?

Белла вздернула подбородок:

– Джулиан не совсем мой любовник. Мы подождем до свадьбы.

Эдуардо разразился хохотом:

– О боже!

Метнув на него рассерженный взгляд, Белла посоветовала:

– Не поминай имя Господа всуе!

Оттолкнувшись от автомобиля, Эдуардо приблизился к ней так близко, что она ощутила запах мужского тела: запах пота и тяжелой работы – с цитрусовой ноткой. Белла сделала короткий нервный вздох и отступила назад, но ее каблук застрял в щебне, и она упала бы, если бы Эдуардо не схватил ее за руку.

Она почти перестала дышать, когда его длинные загорелые пальцы обвились вокруг ее запястья, словно стальные кандалы. От прикосновения мозолистых мужских рук по телу прошел электрический разряд. Кости, казалось, готовы были превратиться в желе. Облизнув губы, Белла попыталась принять высокомерный вид, но ее сердце, словно колибри, отчаянно билось в груди каждый раз, как их глаза встречались.

– Боже, что ты делаешь?

Уголок его губ приподнялся в язвительной ухмылке.

– Похоже, сейчас ты поминаешь Господа.

И как только он прижал большой палец к ее запястью, там, где прощупывался бешеный ритм сердца, Белла почувствовала, как ее ноги подкашиваются. С того самого поцелуя, с той самой ночи она не стояла так близко к Эдуардо. Белла избегала любого физического контакта с ним. И сейчас его пальцы обжигали ее нежное запястье. Кожа горела, словно от удара током.

– Убери свои грязные руки! – закричала она, но ее голос звучал хрипло и неуверенно.

На долю секунды пальцы Эдуардо сжали ее кисть еще сильнее, а зелен о-голубые глаза пристально посмотрели в ее глаза, отчего тело Беллы прошил еще один электрический разряд. Ощущая его близость, она испытывала ту же тягу к нему, что и много лет назад. Каково это – прижаться к Эдуардо, уже не будучи неуклюжей, неопытной и слегка нетрезвой девочкой-подростком?

– Скажи «пожалуйста», – сказал он.

– Пожалуйста, – процедила Белла сквозь зубы.

Он отпустил ее, и она бросила на него яростный взгляд, потирая запястье:

– Ты испачкал меня!

– Это обычная грязь, – спокойно ответил он, – такая легко смывается.

Она посмотрела на рукав блузки, выглядывающий из-под жакета, на котором отчетливо виднелись грязные отпечатки его пальцев. Белла все еще чувствовала хватку Эдуардо на своем запястье, как будто он навечно заклеймил ее.

– Эта блузка стоит пятьсот фунтов, а теперь она испорчена!

– Только полная дура будет покупать блузку за такие деньги, – возразил он, – да и цвет не твой.

Белла рассвирепела.

– С каких пор ты стал стилистом? – съязвила она. – Ты не знаешь элементарных вещей, касающихся моды.

– Я знаю, что идет женщине, а что нет.

– Не спорю, – с издевкой парировала она, – чем меньше одежды, тем лучше?

Его глаза заблестели, взгляд медленно скользил по ее фигуре.

– Я не смог бы сказать лучше.

Белла ощутила этот взгляд всем телом, как будто Эдуардо действительно снял с нее одежду, расстегивая пуговицу за пуговицей, крючок за крючком. Воображение рисовало, как его мозолистые руки скользят по ее нежной коже. Будут ли они царапать или ласкать? Будут ли они?..

Очнувшись, Белла повернулась к парадной двери:

– Пойду поздороваюсь с миссис Бейкер.

– Миссис Бейкер в отъезде.

Она остановилась, словно перед ней внезапно выросла стена, обернулась и вопросительно подняла брови:

– А кто готовит и убирает?

– Я сам.

– Ты? – нахмурилась Белла.

– Ты против?

Белла вздохнула. Конечно она против. Ведь без вечно снующей по дому миссис Бейкер они с Эдуардо остаются вдвоем. В ее планы это не входило. Дом, несомненно, огромный, но все же…

Раньше Эдуардо жил в домике лесника, но после того, как ее отец оставил ему усадьбу, он имел полное право на особняк. За исключением редких поездок за границу, он жил и работал здесь постоянно.

В ее доме.

– Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я буду готовить, – бросила Белла, сверля его взглядом. – Я приехала отдохнуть.

– Вся твоя жизнь – сплошной отдых, – презрительно усмехнулся Эдуардо. – Даже если бы попыталась, ты все равно ничего толкового не приготовила бы.

Белла покачала головой. Она не собиралась посвящать Эдуардо в свои планы поддержать миссионерскую деятельность Джулиана доброй частью своего наследства. Эдуардо может и дальше считать ее никчемной и пустоголовой, как все остальные.

– Зачем мне работать? Я получу свои миллионы, когда мне исполнится двадцать пять лет.

Желваки его начали пульсировать с еще большей силой, а глаза превратились в зелено-голубой гранит.

– Известно ли тебе, как много трудился твой отец, чтобы заработать эти деньги? А ты тратишь их с той же скоростью, с какой они поступают на твой счет.

Белла с вызовом посмотрела на него:

– Это мои деньги, и я их трачу так, как сочту нужным. Ты завидуешь, потому что сам был никем. Тебе просто повезло с моим отцом. Если бы не он, сейчас ты мерил бы шагами тюремную камеру, а не изображал бы аристократа.

– Ты вся в мать, охотницу за богатством, – ехидно выпалил Эдуардо. – Полагаю, тебе известно о ее приезде сюда пару дней назад?

Белла изо всех сил пыталась скрыть удивление. И боль. Она не слышала и не видела свою мать месяцами. В последний раз Клодия звонила ей, чтобы сообщить о переезде в Испанию к новому мужу, второму по счету после отца Беллы. Клодии требовались деньги на медовый месяц. Матери постоянно были нужны деньги, а Белла была вынуждена их давать.

– Что ей было нужно?

– А по-твоему, что ей было нужно? – В глазах Эдуардо мелькал цинизм.

– Может, она хотела убедиться, что ты разумно распоряжаешься моим имуществом, – заявила Белла, вздернув бровь.

Он нахмурился:

– Если желаешь проверить бухгалтерию, только скажи. Я предлагал чаще встречаться, но ты всегда отказывалась. На последние три встречи ты даже не соблаговолила явиться.

Белле стало немного стыдно. Ведь вопросов о ведении дел у нее никогда не возникало. Прибыль постоянно росла с тех пор, как Эдуардо принял дела. Это произошло за несколько месяцев до того, как ее отец умер от рака. Природный ум и незаурядная интуиция Эдуардо спасали ее во время экономического кризиса.

Пару раз в год Эдуардо настаивал на личной встрече, чтобы пройтись по бухгалтерским книгам. Поначалу Белле тяжело давались эти беседы, и она молча сидела, злясь на то, что ее жизнь находится в его руках. Даже в просторном лондонском офисе Эдуардо, казалось, был слишком близко. На последней встрече Белла мысленно ступила на запретную территорию, разглядывая его щетину, пока Эдуардо терпеливо разъяснял ей проблему акций и долей. Пытаясь сконцентрироваться, она поймала себя на том, что смотрит на его руки, переворачивающие страницы отчета, подготовленного тщательно и в мельчайших деталях. На долю секунды он поднял голову, и их глаза встретились. Белла до сих пор помнит ту тишину, какой трепетной и волнующей она была…

– В этом нет необходимости, – возразила она. – Уверена, ты делаешь все от тебя зависящее.

Наступила неловкая пауза.

– Твой друг присоединится к тебе?

Белла откинула прядь волос, упавшую на лоб от дуновения прохладного ветерка.

– Джулиан отправился с миссией в Бангладеш. Я хотела бы побыть здесь, пока он не вернется.

– Ночная жизнь Лондона теряет свою привлекательность? – спросил Эдуардо.

Белла парировала:

– Я уже целую вечность не была в ночных клубах. Это теперь не для меня.

– А религиозные собрания для тебя?

Как же раздражают эти его насмешки!

– Спорю, ты ни разу в жизни не опускался на колени, – огрызнулась она.

Эдуардо демонстративно оглядел ее с ног до головы. В его глазах явно читалось какое-то тайное эротическое послание.

– Скажи только слово, принцесса, и я упаду на колени быстрее, чем ты произнесешь «Отче наш».

Тело Беллы пылало от предательского желания, разливающегося внутри, пульс зачастил.

Эдуардо Силвери – плохой парень с темным прошлым.

Она – богатая наследница, принадлежащая к старинному роду.

Она собирается замуж.

Эдуардо под запретом.

Белла одарила его ледяным взглядом:

– Нет такой молитвы на земле, которая спасла бы твою душу.

– Как насчет возложения рук? – поинтересовался он с горькой улыбкой.

Ее сердце снова забилось быстрее, отчего она возненавидела Эдуардо еще сильнее. Белла ненавидела его за то, что он так действовал на нее. Эдуардо, находясь рядом, вынуждал ее тело стать бесстыдным. Его власть над ней была невыносима и безгранична. Ее злило, что она не способна контролировать себя в его присутствии. Но самым невыносимым было то, что Эдуардо знал о ее реакции. Это было ясно по его вроде бы безразличным взглядам.

– Иди к черту, – прошипела Белла сквозь стиснутые зубы.

– Думаешь, я у него еще не был?

Она отвела глаза. Его взгляд прожигал ее, как лазерный луч, будя чувства, которые ей совсем не следовало испытывать.

Развернувшись на каблуках, Белла направилась в дом, с удовольствием захлопнув за собой дверь.

Как только Белла скрылась в доме, Эдуардо издал протяжный свист. Сжимая и разжимая кулак, он пытался избавиться от ощущения ее запястья в своей руке.

Следовало бы схватить ее и засунуть в автомобиль. Она была одной сплошной проблемой.

И искушением.

Эдуардо сделал глубокий вдох. О да, Белла Хавертон – не что иное, как искушение. Миниатюрная дьяволица со спесивым нравом, стоявшая у него поперек горла. Он хотел ее так же страстно, как ненавидел. Столько лет он сгорал от страсти к ней! Белла была искушением, которому Эдуардо научился сопротивляться. Лишь однажды, проявив слабость, он поцеловал ее грубо и зло в ту далекую ночь. Испепеляющая страсть копилась месяцами. Все эти взгляды, которые Белла бросала на него, все эти случайные прикосновения, когда она проходила мимо… Это разъедало его железное самообладание. И после того, как их губы сомкнулись, поцелуй стал подобен взрыву.

До сих пор он не понимал, как смог сдержаться. Белле было шестнадцать, она была молодой и страстной, а он на девять лет старше. Эдуардо не хотел утратить доверие Годфри Хавертона.

Белла повзрослела, и сейчас все по-другому. Не существует ни одной причины, по которой он не может поддаться этому глубоко засевшему искушению. Пусть Белла сколько угодно прикрывается влюбленностью в другого мужчину, но отрицать тот факт, что она все еще его хочет, невозможно. Эдуардо увидел в ее глазах голод и дикую страсть, которые она изо всех сил пыталась скрыть.

Он все еще помнил вкус ее губ.

По прошествии стольких лет он все еще помнил их горячую влажную сладость и как они касались его. Его тело напряглось от желания, когда он представил, как дотрагивается до нее, чувствует ее мягкость, обнимает женщину…

С той ночи Эдуардо не прикасался к Белле. До сегодняшнего дня. Это походило на прикосновение к проводу, находящемуся под напряжением. Его пальцы все еще горели. А кровь бурлила в жилах.

Он хотел Беллу.

Он желал ее.

Однако в глубине души Эдуардо был против этого. Белла была единственным человеком, который заставлял его терять контроль над собой, а контроль был для него всем. Эдуардо не гордился тем, что произошло между ними много лет назад. Он сделал это в порыве страсти, не внимая голосу разума. Белла имела над ним огромную власть.

И до сих пор имеет.

Белла всегда изображала аристократку с голубой кровью. Она смотрела на Эдуардо сверху вниз, как будто он только что выполз из болота, покрытый грязью. Больше всего на свете он хотел поставить ее на место.

И неожиданное появление Беллы сыграло ему на руку.

Он улыбнулся. Мисс Хавертон может являться и раздавать указания, как будто он простой слуга, которому платят за выполнение всех ее капризов, но она помнит, что написано в завещании ее отца.

Он – главный.

И он не позволит ей забыть об этом.