Текст книги "Мой любимый враг"

Автор книги: Мелани Милберн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мэдисон появилась из двери, одетая в новое розовое шифоновое платье. Волосы она забрала в привычный, но элегантный узел, на лицо нанесла подходящий макияж.

Она видела, что Деметриус разглядывает ее с головы до ног.

– Мы идем? – Он пальцем подцепил пиджак и плечом открыл дверь.

Весь путь в лифте ей казалось, что воздух вокруг разрядился; было тяжело дышать. Что-то сдавливало грудь.

Деметриус молчал. Он наблюдал за загорающимися цифрами на панели, выражение его лица оставалось непроницаемым, и только уголок рта слегка подрагивал.

Двери лифта с шипением разъехались, он взял ее под руку, прижал к себе, и они прошли через холл на улицу к ожидавшей машине.

Он молчал и в машине, пока они не проехали полпути.

– Я серьезно говорил о перемирии.

Она посмотрела на него, руки нервно вцепились в вечернюю сумочку.

– Временное перемирие, так? – спросила она.

– Мы оба несдержанны на язык и легко выходим из себя, – криво усмехнулся он. – Но если мы продержимся без боя день, кто знает? Возможно, мы сможем не ругаться неделю или две.

– Не понимаю, почему ты хочешь прекратить боевые действия. – Она нахмурила брови.

– Ты когда-нибудь представляла, какими наши отношения могли стать, если бы мы встретились при иных обстоятельствах?

Для Мэдисон вопрос оказался слишком неожиданным, и она молчала. Что бы она подумала о Пакисе, если бы его имя не было связано с отцом и Кайлом?

– Нет, – ответила она. – Я никогда об этом не думала.

– А давай притворимся сегодня, что мы только что встретились, – предложил он.

– Мне кажется, это глупо. – Девушка бросила на него тревожный взгляд.

– Давай попробуем, – попросил он, паркуя машину.

– Что ты имеешь в виду? – Рука нависла над застежкой ремня. Кто знает, следует ли вообще выходить из машины или нет.

Он протянул ей руку, и, сама не зная почему, она ответила на рукопожатие.

– Привет, Мэдисон Джонс. – Он лучезарно улыбнулся. – Меня зовут Деметриус Пакис. Не хотите поужинать со мной?

– Я… – Она кашлянула и начала снова. – Да, я согласна.

Его улыбка отразилась в глазах, и она почувствовала, что улыбается в ответ.

Он сопроводил ее до ресторана, почтительно держась на расстоянии. Но никогда она не ощущала его присутствие так явственно. Официант усадил их в тихом уголке ресторана и, приняв заказ на напитки, бесшумно удалился.

Деметриус откинулся на спинку стула и некоторое время разглядывал лицо спутницы.

– Расскажи мне о себе, Мэдисон.

– Я… – Мэдисон облизала сухие губы. – Не уверена, что могла бы заинтересовать кого-нибудь… особенно человека твоего уровня.

– Ты со мной незнакома, так откуда ты знаешь, что меня интересует, а что нет?

– Я не знаю, только догадываюсь, что такому человеку, как ты, я бы показалась скучной.

– Испытай меня и увидишь.

Девушка не выдержала его взгляда и опустила глаза на бокал шампанского.

– Хорошо. – Она повертела в руках бокал. – Думаю, мое детство проходило более или менее счастливо, пока мама не умерла. Мне исполнилось десять. Потом вся жизнь изменилась, хотя отец был очень предан семье и всячески старался обеспечить нам приемлемую жизнь. – Она подняла глаза на Деметриуса и удивилась его теплому взгляду. – Нам – это мне и Кайлу, – продолжила она. – Он на пять лет младше, очень категоричный и буйный.

– Какой?

– С тех пор как он вошел в пору взросления, он стал совершать дикие поступки. Знаешь, угон машин, выпивка, кражи в универмагах – стандартный набор и…

– И?..

Мэдисон закусила губу.

– Ты можешь мне довериться, я никому не скажу, – уверил он ее.

Она отпустила губу и улыбнулась его суховатой шутке.

– И он утопил лодку.

– Утопил лодку?

– Если говорить точнее, то яхту.

– Еще хуже.

– И не говори.

Многозначительное молчание подчеркнуло важность происходящего.

– А ты? – затем поинтересовалась она, поднося бокал к губам. – Есть братья или сестры?

Он отрицательно покачал головой и потянулся за своим напитком.

– Я единственный ребенок. Мои, родители развелись, когда я был еще совсем маленький.

– Сколько тебе было лет?

Мэдисон заметила, как его пальцы сжались вокруг ножки бокала, но выражение лица осталось беспристрастным, словно он рассказывал чью-то историю, а не свою собственную.

– Пять.

– Как мало, – тихо пожалела она. – А с кем ты остался жить?

– С отцом.

– Ты часто видел маму?

Их глаза встретились. Когда он заговорил, она испугалась его сухого тона.

– Я никогда не видел ее живой.

– Никогда? – Синие глаза расширились от ужаса.

– Она сбежала с другим мужчиной, работником моего отца.

– Ужасно. – Девушка снова закусила губу. – Должно быть, ты сильно скучал.

– Меня быстро отучили скучать по ней.

– Мне очень жаль.

– Не жалей. – Он поднял бокал и осушил его, затем с громким стуком поставил на стол и улыбнулся. – Ну, теперь поговорим о хобби?

– О хобби?

– Чем ты занимаешься в свободное время?

– У меня давно не было свободного времени.

– А если бы было много свободного времени и денег, что тогда?

Девушка наклонила голову в раздумье.

– Я бы хотела научиться играть на гитаре. А еще на виолончели, на пианино, скрипке и трубе и…

Деметриус рассмеялся и вытянул вперед руку, стараясь остановить словесный поток.

– А твое хобби?

– Как и у тебя, у меня нет свободного времени, но я бы хотел пожить в лесу, где телефонная связь недоступна. Я хочу просыпаться от пения птиц, а не от звуков улиц и дорожного движения, не хочу слышать жужжание электричества и треньканья компьютеров. Я люблю тишину. Она мне просто необходима.

– Ты, наверное, любишь жить в хижине? И сам рубишь дрова?

– Конечно.

– А ты берешь с собой кого-нибудь? Он пристально посмотрел на нее.

– Нет, обычно нет.

– Даже подружку… или любовницу?

Деметриус покачал головой.

– Большинство знакомых мне женщин не разделяют моего пристрастия к тихим, спокойным местам.

О чем он говорит? Дает понять, что она стала единственной женщиной, которую он пустил в свой рай?

– Мне кажется, большинство женщин пугаются жизни без современных удобств.

– А ты? – поинтересовался он. – Ты бы сумела приспособиться?

– Ну. – Девушка подняла бокал и улыбнулась. – Мне нужно быть уверенной, что нет пауков, и если есть свечи или фонари, то пожалуй.

– Ты боишься темноты?

– Да. – Она отвела глаза в сторону и покраснела. – И, кажется, я не могу справиться с этим. Со смерти мамы темнота – мой враг. Мне стыдно признаться, но я с десяти лет сплю с включенным светом.

– Тебе следовало предупредить меня.

– Как я могла? – вздохнула девушка. – Я не знала тебя…

– Забудь об игре, – нахмурился он, затем потянулся к ее руке, лежащей на столе. – Тебе следовало сказать мне о своем страхе и своей… неопытности.

– Я тебя едва знаю, – пояснила она. – Ты вынудил меня выйти за тебя замуж. Неделя – недостаточный срок, чтобы делиться самым сокровенным.

– Почему ты вышла за меня, Мэдисон?

– Разве мы не играем в игру «Привет, незнакомец»?

– Не сейчас. Ответь на мой вопрос.

– Ты же знаешь, почему я вышла за тебя, – ответила она. – Я сделала это, чтобы защитить брата.

– И другой причины нет?

Ей стало трудно выдерживать его взгляд.

– Какая другая причина может быть?

Он прислонился к спинке стула, его сверлящие глаза испытывали ее на выносливость.

– Я могу придумать еще одну или две, ведь ты однажды упомянула, что заставишь меня сожалеть о нашем браке. Как ты собиралась мне мстить?

– Я не знаю. То была глупая угроза, вызванная бурлящими эмоциями. Никаких идей, как заставить тебя сожалеть о своих поступках. Тебе почему-то всегда известно, что я сделаю или скажу в следующую минуту.

– Ты уже начинаешь меня понимать, – сухо отозвался он.

Мэдисон выдернула руку из-под его ладони и положила ее на колено.

Когда принесли блюда, беседа, к великому облегчению Мэдисон, перешла в менее опасное русло. Она не понимала, что послужило причиной перемены его настроения. С одной стороны, казалось, он готов сложить оружие, с другой – колкость ответов и сухость тона свидетельствовали о намерении вести боевые действия.

– Тебе бы хотелось потанцевать? – спросил он, после того как они закончили есть.

– Я не сильна в танцах. – Девушка отвернулась.

– Я могу научить тебя.

– Я отдавлю тебе ноги.

– Ты легкая.

– Лучше, если бы это было правдой, – сказала она, когда они поднялись, чтобы поехать в ночной клуб.

Клуб оказался полным, но в нем звучала хорошая музыка, и скоро Мэдисон поняла, что из-за недостатка пространства ее неумение танцевать никто не заметит. Она оказалась так близко прижата к Деметриусу, что чувствовала каждый мускул его тела.

Она едва воспринимала ритм музыки, его дыхание ласкало щеки, и молчаливая страсть читалась во взгляде.

– Давай сбежим отсюда? – предложил он.

Деметриус вел машину со скоростью, от которой замирало сердце и пробегала дрожь по позвоночнику. С каждой минутой желание у обоих только усиливалось. Рев двигателя напоминал рев дикого животного.

Спустя десять минут машина замерла перед отелем, Деметриус открыл дверцу и подал Мэдисон руку.

– Готова, дорогая? – Его глаза прожигали насквозь.

– Жду с нетерпением, – задохнулась она.

Лифт несся вверх как очумелый, его пассажиры, стоя плечом к плечу в немом союзе, уставились на вспыхивающие и гаснущие цифры у них над головами.

Деметриус отпер дверь, Мэдисон вступила внутрь и повернулась. Он толкнул дверь рукой – хлоп!

Он молча ослабил узел и величавым властным жестом, свойственным лишь уверенным в себе мужчинам, снял галстук. На секунду замер, расстегивая верхние пуговицы рубашки, затем стащил ее через голову и потянулся к поясу.

Мэдисон вытащила зажим из волос и бросила его Деметриусу под ноги, пепельные волны волос упали на плечи. Он перешагнул через заколку, схватил женщину за плечи и прижался к ее губам.

Она чувствовала, как его руки расстегивают молнию на платье, раздался легкий треск, розовое облако упало к ногам в знак капитуляции своей хозяйки. Мэдисон вышла из розового круга, скинула туфли.

Он оторвался от ее губ, скользнул взглядом по стройной фигурке в изящном кружевном белье.

Девушка прижала ладони к его груди, продлевая поцелуй. Она сама расстегнула ремень и молнию на его брюках, и Деметриус чуть не задохнулся от настойчивости и властности этой маленькой женщины.

– Мэдисон, – прохрипел он.

Деметриус, не в силах больше ждать, оторвал Мэдисон от себя и властно толкнул на пол. Он желал ее, желал прямо сейчас.

И женщина чувствовала его страсть, в движении губ, языка, в том, как он прижимал ее к полу, в том, как срывал кружевное белье.

Она цеплялась за могучие плечи, висела на нем якорем, ее ногти впивались в его мускулы – мир вертелся в вихре безумных ритмов. Она была так отзывчива, так доступна в своем ответе. Глубокие воды всевластия и безвременья затягивали ее разум, логику, мысли, они просто переставали существовать. Напряжение в его теле, а затем неистовая сила разряжения вводили ее в состояние транса, невероятного, ни с чем не сравнимого удовольствия.

Деметриусу понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Ему нравилась ее власть, то, как она цеплялась за него, словно не желала отпускать. Ему казалось, что бессознательно она любит его, заботится о нем.

А он хотел, чтобы она любила его и заботилась о нем, черт возьми!

Ему нужна ее любовь.

Мэдисон потянулась за платьем.

– Мэдисон.

Она прижала платье к груди.

– Я пойду в ванну, – сказала она.

– Мне нужно поговорить с тобой.

Она кинула на него настороженный взгляд.

– Ну?

– Нам необходимо обсудить наши сексуальные отношения.

Деметриус увидел, как она напряглась, натянулась как тетива.

– У тебя же нет… заболеваний… не так ли? – прошептала она.

– Нет, черт возьми, нет! Я чист, но я очень плодовит.

– Плодовит?

– Ну, моя сперма… Я заметил, ты не пользуешься средствами контрацепции, – продолжал он.

– Я не беременна.

– Откуда ты можешь быть уверена?

– Я бы узнала, если в моем теле произошли бы изменения, – бросила она. – Я же не идиотка! Сейчас у меня безопасный период. – Она бросила на него высокомерный взгляд. – Не беспокойся, Деметриус. Я не собираюсь делать тебя отцом.

– А я бы не возражал.

Ее рот в изумлении открылся.

– Что значит – не возражал бы?

Мужчина подобрал галстук и начал лениво пропускать его сквозь пальцы.

– Мне тридцать четыре года. Пора заиметь детей, одного или двоих.

– Одного или двоих? Ты же не думаешь, что я… я…

– Почему нет? Ты моя жена, не так ли?

– Я ненастоящая жена!

– А разве то, что случилось здесь… – он указал на место, где они только что занимались любовью, – ничего не доказывает?

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – Она повернулась к нему. – Что я питаю к тебе сильные чувства? И это после всего, что ты сделал?

Деметриус удерживал ее взгляд долго, как мог. Да, Мэдисон – слишком крепкий орешек. Как он вообще может ждать от нее чего-либо, кроме брезгливости и ненависти?

– Я хочу, чтобы ты подумала.

– Я подумала, мой ответ – нет. Я не собираюсь становиться машиной по размножению, поэтому…

– Я имею в виду твои критические дни.

– Я… – она быстро прикинула в уме. – Сегодня, возможно завтра, может через день.

– Ты не уверена?

– Я же не калькулятор! – Девушка с ненавистью посмотрела на него. – К твоему сведению, у меня часто случаются задержки.

– Ты скажешь мне, как только узнаешь?

– Это не твое дело!

– Извини, но сейчас это мое дело. Возможно, ты уже зачала моего ребенка.

Мэдисон почувствовала странное шевеление в животе. Ее тело вынашивает ребенка? Что за бред?

– Ты же не сделал это намеренно? – с ужасом спросила она.

– Я не думал об этом, когда мы занимались любовью.

– Мы не занимались любовью, – холодно отрезала она. – У нас был секс.

– И то и другое одинаково эффективно для производства детей. Есть еще кое-что, что я хотел бы обсудить с тобой.

Она замерла от дурного предчувствия.

– Что же еще?

– Я не желаю, чтобы ты в дальнейшем контактировала с Джереми Майллсом.

Мэдисон, будто рыба на берегу, только открывала и закрывала рот.

– Можно спросить почему? – Наконец к ней вернулась способность говорить.

– Я ему не доверяю. – Деметриус хотел рассказать Мэдисон, что подозревает Джереми в махинациях и в нечистоплотном поведении по отношению к ее отцу, но не был уверен, что она поверит ему.

– Есть кто-нибудь еще, с кем мне запрещено контактировать? – пренебрежительно бросила она.

– Нет. – Он набросил пиджак на плечи и повернулся к двери.

– Куда ты идешь?

Мужчина бросил на девушку ироничный взгляд и повернул ручку.

– Ухожу. Есть возражения?

– Нет, у меня же нет права возражать тебе!

– Очень рад слышать разумные речи, – ответил он и закрыл за собой дверь.

Ночевать домой Деметриус не явился. Утром Мэдисон избегала смотреть на аккуратно заправленную кровать и после скорого завтрака помчалась вниз.

У ближайшего банкомата она проверила счет. Глаза ее чуть не вылезли из орбит, когда она увидела сумму.

Джереми, как и говорил, разместил деньги на ее счету, и теперь все, что она должна сделать, – это снять ее. Девушка направилась в ближайшее отделение банка. Увидев сумму, кассир бросила на нее виноватый взгляд.

– Мне жаль, но такие деньги невозможно снять немедленно.

– А сколько времени понадобится? Кассир посмотрела на экран компьютера.

– Пять дней, если желаете получить в австралийской валюте, и месяц – в валюте других стран.

Мэдисон покидала банк расстроенной. Она-то рассчитывала получить деньги тут же и вручить их Деметриусу. Она не желала хранить такие деньги на своем счету целый месяц.

– Мэдисон!

– Кайл?

Она развернулась и бросилась к брату. Чуть не сбив парнишку с ног, повисла у него на шее.

– Эй, старушка, остановись. – Он осторожно высвободился из сестринских объятий, сияя от нежности и любви.

– Что ты тут делаешь? – нахмурилась она.

– Я хотел тебя видеть, и мистер Маркус выплатил мне аванс, чтобы я мог приехать сюда.

– Мы не можем видеться.

– Почему нет?

– Ты знаешь, почему!

– Давай пойдем наверх, – предложил он.

Она в нерешительности закусила губу.

– Давай, Мэдди, я не задержу тебя надолго.

– Хорошо, – согласилась она и прошла вперед. – Но предупреждаю, если топор падет на твою голову, на сей раз я и шага не сделаю, чтобы защитить тебя.

Захлопнув дверь пентхауса, Мэдисон повернулась к брату.

– Кайл, тебе действительно не следует оставаться здесь.

– Знаю, но я должен сказать нечто важное.

– Что может быть важнее свободы? Ты хочешь в тюрьму?

– Я не топил эту лодку.

– Что?!

– Я не делал этого!

Она в негодовании уставилась на брата.

– Что значит – ты не делал этого? Ты сам сказал мне, что потопил ее! Ты сказал, что повредил его лодку… в смысле яхту.

– Я признаю, что был на яхте той ночью, – объяснял Кайл. – И я хотел потопить ее, но не потопил! Я не смог…

– Я тебя не понимаю. – Ноги не держали Мэдисон, и она села на тахту.

Кайл достал из кармана газетную вырезку и протянул сестре.

– Я нашел это в одной из газет у Гиллару. Тут говорится, что яхта Деметриуса была пробита гарпуном. Я же вытащил какую-то затычку из днища в трюме и думал, что это и стало причиной затопления, но оказывается, яхта затонула из-за пробоин.

– Ты не пользовался гарпуном?

– Сестренка, я же не умею плавать! Как, черт возьми, я бы это сделал?

– Я думала, тебе кто-то помогал… – Она сглотнула и уставилась на газетную страницу с фотографией яхты Деметриуса, поднятой со дна залива. На ней явно были видны три глубокие пробоины.

Мэдисон подняла на брата недоуменный взгляд.

– Но если не ты, то кто?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Я не знаю, но у меня такое чувство, что и года не пройдет, как мы все выясним, – заговорщицким тоном ответил Кайл.

– Что заставляет тебя так думать?

Он бросил на нее взгляд, в котором читалось превосходство – женщина, что ты понимаешь?

– Потому что Деметриус почти с самого начала знал, где я нахожусь.

– Что?! – От шока она даже закашлялась.

– Он звонил мне на днях.

Мэдисон в волнении вскочила на ноги, мысли мешались в голове.

– Я не понимаю… – Она схватилась за спинку стула. – Деметриус постоянно спрашивает меня, где ты.

– Вероятно, он хочет, чтобы ты доверяла ему.

– Ничего не понимаю. – Девушка снова села. – Зачем тогда он женился на мне, если ему не нужно знать, где ты?

– Возможно, он тебя любит. Или чувствует вину за то, что случилось с отцом, – торжественно добавил Кайл. – Он намекнул мне на это по телефону. Кажется, он задумался. Сказал, что понимает, каково это – потерять отца или мать. Он был очень откровенным со мной. Сказал, что развод его родителей стал для него катастрофой. – Кайл уставился на свои поношенные ботинки. – Теперь я полностью осознаю, о чем он говорил.

Мэдисон с изумлением смотрела на брата – в нем произошли такие перемены. Он стал совершенно другой личностью.

– Я искренне прошу прощения за горе, что причинил тебе, – добавил юноша. – Я был настоящим кретином. Знаю, у меня ушло много времени на осмысление всего. Деметриус действительно помог мне увидеть, как наше прошлое может влиять на будущее. Прямо третий глаз открылся. – Он выпрямился, голос звучал твердо и решительно. – Я возвращаюсь на север через несколько часов. Теперь у меня есть образец для подражания, и я собираюсь снова пойти в школу.

– В школу?!

– А что тут такого? – Он усмехнулся. – Это еще одна мысль, которую внушил мне твой муж. Я ничего в жизни не добьюсь без образования.

Мэдисон бросилась обнимать брата, в глазах ее блестели слезы.

– Будь счастлива, Мэдди, – грубовато пожелал Кайл, уходя.

– Постараюсь, – пообещала она.

Кайл, наверное, еще и до аэропорта не успел добраться, а Мэдисон услышала, как поворачивается ключ в замке, – явился Деметриус.

– Привет. – Она попыталась улыбнуться.

Мужчина не ответил, темные глаза мрачно сверкнули. Он поставил на кофейный столик свой кейс и щелкнул замком, затем вытащил стопку бумаг.

– Хочешь поговорить со мной об этом или мне полагается догадаться самому? – От его холодного, напряженного тона Мэдисон замерла.

Она взглянула на бумаги и почувствовала, как в легкие перестал поступать воздух – распечатка банковского счета.

Ее банковского счета.

– Я… я могу объяснить…

– Предлагаю начать прямо сейчас, до того как я обращусь в суд.

Она зажмурилась.

– Ты… обратишься в суд?

Его глаза стали почти черными от гнева.

– Ты думаешь, мне помешает то, что я спал с тобой? За какого дурака ты меня принимаешь?

– Я… я могу объяснить. – Она от волнения сжала руки, и распечатка скользнула на пол. – Я сделала это, чтобы защитить…

– Полагаю, это запланированная месть? – Его рот искривился в горькой усмешке. – Ты когда-то пообещала, что заставишь меня сожалеть о нашем браке. Черт возьми, ты это сделала!

– Но ты не понимаешь!

– О, я понимаю. – Он остановился в нескольких дюймах от нее, глаза его метали настоящие молнии. – Я понимаю, вы с Джереми Майллсом планировали воровство несколько месяцев.

Девушка нахмурилась. Неужели Джереми признался?

– Знаешь, что меня шокировало больше всего? Я думал, что наконец-то нашел человека, которому могу доверять.

– Деметриус, я…

– Ты просто так отсюда не уйдешь, Мэдисон. Я убедился в своих подозрениях. Я наблюдал за Джереми неделями, знал, что он затевает неладное. Только вот не предполагал, что его партнером в этом преступлении окажешься ты.

– Я не…

– И ты стоишь здесь и лжешь мне в глаза? – Он почти выкрикнул последние слова. – Черт возьми, Мэдисон, у меня есть доказательства. Это же твой банковский счет, правда?

– Да.

– Поправь меня, если я не прав, но деньги, размещенные на нем, – мои, от иностранных инвесторов, да?

– Да. – Она снова сглотнула. – Я собиралась снять их со счета, чтобы отдать тебе, но банк не мог обналичить счет. Я не знала, я надеялась снять их немедленно и…

– И ты ждешь, что я поверю тебе?

Она неуверенно переминалась с ноги на ногу.

– Знаю, это выглядит очень некрасиво, но…

– Почему мне следует тебе верить?

– Деметриус, ты же не думаешь, что я хотела тебе навредить, я хотела помочь…

Мужчина подошел, приподнял ее подбородок, так что ей пришлось встретить яростный, пышущий ненавистью взгляд.

– Ты хотела меня унизить, и тебе это удалось, будь ты проклята! – Он отпустил ее и шагнул в сторону. – Я хочу, чтобы ты убралась отсюда к моему возвращению.

– Что? – У нее все поплыло перед глазами. – Деметриус, я…

– Я даю тебе шанс уйти, пока я не вызвал полицию, – коротко отрезал он. – Джереми такого шанса я не предоставил.

Он повернулся и, ни слова не говоря, покинул пентхаус.

Мэдисон взглянула на валявшуюся на полу распечатку счета. Ноги ее подкосились, и она рухнула рядом с листками, отчаянно рыдая.

Она ушла из отеля очень быстро, прошмыгнула мимо стойки портье, словно мышка, не желая, чтобы кто-нибудь из персонала увидел ее заплаканные глаза и трясущийся подбородок.

Села в первое такси, подъехавшее к обочине, и, когда водитель спросил о пункте назначения, растерялась. Она проглотила ком в горле и вытянула из рукава носовой платок.

– Куда, мадам? – снова поинтересовался водитель, когда они миновали квартал.

Мэдисон подняла лицо от мокрого платка и встретилась глазами с водителем.

– Вы знаете, где находится Черная Скала?

– Никогда не слышал о таком месте. Далеко от города?

– Не очень, – скривила губы Мэдисон. Дав точные инструкции, откинулась на сиденье и достала еще один платок.

Деметриус вернулся поздно ночью, в полной уверенности, что Мэдисон все еще дома, уже собравшаяся с духом и готовая к бою. Уж она не упустит шанса позлорадствовать, она обещала отомстить – и выполнила задуманное.

Какое достижение и за такой короткий срок – да, у нее несомненный талант!

Мужчина хлопнул дверью, возвещая о своем появлении, – предстоит новый бой.

Тишина.

Он нахмурился, прошелся по апартаментам, Мэдисон нигде не было. Спазм сдавил горло. На полу рядом с банковским счетом что-то белело. Деметриус наклонился посмотреть, что это, и тут же невидимая рука сжала ему сердце.

На полу лежал мокрый носовой платок…

У Черной Скалы Мэдисон отдала водителю все деньги, которые у нее оставались в кошельке.

– Вы уверены, что с вами все будет в порядке? – поинтересовался мужчина, бросая на нее тревожный взгляд. – Место здесь уж больно уединенное.

– Нет, все в порядке, не беспокойтесь. – Она закрыла дверцу и помахала на прощание рукой. Машина отъехала, свет фар исчез вдали, и ночь плотным плащом укутала девушку.

Сжав волю в кулак, Мэдисон приблизилась к хижине, толкнула дверь, прошла к камину за спичками.

Вздох облегчения вырвался из ее груди, когда маленькое пламя, прорвав завесу тьмы, осветило помещение. В корзине лежало несколько поленьев, она сложила их в камине, снова чиркнула спичкой, и приветливый огонь тут же весело заиграл, заискрился.

Мэдисон завернулась в одеяло, стараясь не обращать внимания на впитавшийся в ткань аромат туалетной воды Деметриуса, и села перед огнем.

Она закрыла глаза и слушала звуки ночи – щебет сверчков, горловое кваканье древесной лягушки, призывающей самца, и журчание воды…

Деметриус грозился уволить весь штат отеля за то, что никто не в состоянии ответить, куда подевалась его жена.

– Она села в такси, – под угрозой увольнения признался один из молодых носильщиков.

– В какое такси? – уставился на него Деметриус.

Носильщик махнул в сторону машин на стоянке.

– Оно принадлежит компании, расспросите их. Перекинувшись несколькими словами с шофером, Деметриус вернулся в отель.

– Мне нужна моя машина, и немедленно!

Через десять минут он уже был в пути, руки напряженно вцепились в руль.

Он размышлял над очень непонятной ситуацией. Конечно, Джереми и Мэдисон конспирировались, чтобы привести в исполнение свой план. Но если так, то почему она покинула отель в слезах? Может, он неправильно ее понял? В конце концов, одной ложью больше, что это в сравнении со всей той ложью, которую ему пришлось терпеть годами?

Вглядываясь в черноту леса, он хмурился. Может, он оказался не прав? Она вышла за него замуж, чтобы защитить младшего брата. Путем шантажа он принудил ее к браку. Какие чувства, если не отвращение, могло вызвать в ней его поведение?

Взять хотя бы то, как он разорвал их соглашение. Просто выставил ее на улицу! Если кого и следует обвинять во лжи, так это его самого. Он желал заполучить эту женщину с первой встречи, ее пылающий синий взгляд раззадоривал его сильнее и сильнее. И то, что она была девственницей, оказалось для него настоящим ударом. Теперь у него есть время поразмыслить. Она не была врагом, засланным шпионом, она была преданной сестрой, готовой ради спасения брата пожертвовать собственной жизнью и свободой.

Хижина стояла в кромешной тьме, он зажег фонарь, отворил дверь и увидел Мэдисон, клубком свернувшуюся около потухшего огня. Волосы падали ей на лицо, а меленькая, почти детская рука растопырилась на одеяле, словно морская звезда.

Деметриус опустился на шаткий стул. Так он и сидел, пока солнце не появилось на горизонте и первые лучи не проникли в окошко.

Мэдисон открыла глаза и обнаружила сидящего перед собой Деметриуса. По глубоким теням под его глазами она поняла, что он не спал всю ночь.

Она убрала волосы с лица, села, старательно избегая его взгляда.

– Почему ты приехала сюда, Мэдисон? – тихо, почти нежно спросил он.

– Извини… – она встала и направилась к двери. – Я сейчас уйду.

– Уйдешь куда?

Она нервно оглянулась.

– Не знаю… куда-нибудь.

– Пешком?

– Да.

– Моя компания тебе отвратительна? Мэдисон опустила глаза.

– Нет.

– Почему ты не сказала мне о намерениях Джереми?

– Я хотела сказать. Но ты бы все равно не поверил.

– Подожди, – продолжал он. – Почему ты не пришла ко мне, как только узнала о его мошенничестве? Тебе не нужно было компрометировать себя.

Она снова взглянула на него.

– Ты не верил моему отцу, с какой стати тебе верить мне?

По его лицу пробежала тень вины.

– Я совершил большую ошибку в отношении твоего отца и сейчас не могу ничего изменить. Я тогда очень переживал смерть матери и полностью полагался на Джереми. – Он провел рукой по волосам и продолжил: – Теперь я посвящен во все детали договора между Джереми и твоим отцом. Твой отец действовал по принуждению. Мне очень жаль, что я не замечал недостойного поведения своего заместителя, – меньше бы людей пострадало.

Она прямо взглянула на него.

– Ты ведь знал, где находится Кайл?

– Да, с самого начала.

– Почему ты притворился, что не знаешь? Ты мог бы отправить его в тюрьму в любое время, и я бы не остановила тебя.

– Нет. Я понял, что не он потопил яхту. Ты сказала, что Кайл плохо плавает, и я пришел к выводу, что он не мог этого сделать, по крайней мере, без чьей-либо помощи.

– И ты знаешь, кто это сделал?

– Конечно, и тебе не стоит труда догадаться.

– Джереми?

– Именно.

Мэдисон некоторое время покусывала губу, мысли путались.

– Но я не понимаю, почему ты настаивал на нашем браке, если знал, где Кайл. Не вижу смысла. Чего ты добивался?

Их глаза встретились, и уголок его рта приподнялся.

– Подумай.

– Ты сказал, что я должна быть лишь прикрытием. Я знаю твою любовницу, Елену Цоулис.

– Я не видел Елену со дня нашей свадьбы.

– Не видел? – Надежда наполнила ей сердце.

Он отрицательно покачал головой.

– У меня были более важные дела на уме. Например, попытаться влюбить тебя в себя, чтобы наш временный брак стал настоящим.

Мэдисон сощурила глаза.

– Однако… я думала, у тебя нет намерений связывать себя крепкими узами. Ты ясно дал понять, что долгие обязательства не для тебя.

– За эти несколько дней я многое понял, – признался он. – Не все мне нравилось, признаюсь. Я, как попугай, повторял, что уход моей матери из семьи не повлиял на меня, но мои отношения с женщинами доказывают обратное. Я постоянно менял любовниц, чтобы не привязываться к ним сердцем и душой… пока не встретил тебя. Потребовалось лишь несколько дней общения с тобой, и я осознал, что нашел женщину, которая знает, как отомкнуть мое сердце. Я влюбился в твою безоглядную преданность брату, в твою стойкость и волю к борьбе. Меня потрясла эта сила, заключенная в хрупкое, но сводящее с ума тело.

Мэдисон во все глаза смотрела на него, не вполне уверенная, в том, что правильно понимает происходящее.

– Когда я впервые поговорил с тобой, мне пришло в голову, что я никогда не встречал человека, кто бы пожертвовал стольким ради другого. Первоначально мне захотелось испытать тебя, но потом я понял, что готов пойти на все, включая шантаж, лишь бы удержать тебя.

– Тогда почему ты попросил меня уйти?

– Я был ослеплен гневом. Не мог остановиться на минуту и подумать, а вдруг мои суждения ложны. Когда Джереми рассказал мне, что вы были в сговоре и планировали свою месть, я увидел лишь лейтмотив, основную идею, без подробностей. Позднее, вернувшись домой и найдя твой мокрый платок на полу, я подумал, что, вероятно, все перепутал. Я не мог понять, почему ты плакала, если все, что сказал Джереми, правда. – Мужчина встал и подошел ближе. – Почему ты плакала, Мэдисон?