Текст книги "Чужая женщина"

Автор книги: Мэхелия Айзекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

10

Со свадьбы Саре удалось улизнуть довольно рано. Добрых две сотни гостей наводнили «Оазис», бассейн на верхней площадке около дома был намертво оккупирован молодежью, но пруд в самой глубине тенистого парка остался вне их внимания, туда-то Сара и убежала.

Мэри была очень довольна свадьбой. Саймон был очень доволен, что довольна Мэри. Он между делом заметил, что список гостей подсократили из-за болезни отца, и Сара буквально не поверила своим ушам. Куда же больше?

Ничего, заключила новобрачная. Вот вернутся они из свадебного путешествия и соберут в Хьюстоне всех-всех.

– Хорошее дело – свадьба, правда, Сара? Почему же не сыграть ее еще разок?

Кстати, молодые уже упорхнули. Обменялись кольцами, Поцеловались под радостные вопли полутора сотен гостей и полусотни родственников, получили свою порцию риса и хмеля, переоделись в джинсы и пуловеры – и только их и видели.

Полчаса назад Сара проводила Бена в его комнату. Старый волк храбрился, но выглядел совершенно измотанным. Впрочем, задачу свою он выполнил, устроив для Саймона незабываемый праздник. Результатом было то, что без помощи Сары он едва ли смог бы подняться по ступеням, но Бен Рэндалл остался верен себе и крепился до последнего. Никого, кроме Сары, он к себе так и не подпустил.

Марк, разумеется, был в курсе. Он вообще удивил Сару своим чутким вниманием к отцу. Всю церемонию он не спускал со старика глаз, готовый в любой момент подхватить его. Бен так и не предоставил ему такой возможности. Собрав неведомо откуда взявшиеся силы, он сам препроводил к алтарю сына, простоял всю службу, а затем еще и сказал речь для гостей.

Кроме того, он действительно был счастлив. Сара видела это ясно и отчетливо. Анжела могла шипеть и метать яростные взгляды, сколько ей угодно, но старый Бен был искренне счастлив за сына и за малышку Мэри, которую помнил еще орущим кульком на руках у няньки.

Ну все равно. Было здорово, но хорошо, что все наконец-то кончилось. Сара стояла босиком в теплой воде у самого берега и задумчиво улыбалась, вспоминая детскую обиду Бена на собственную слабость и его хитрую улыбку на прощание.

– Как ты думаешь, душа моя, они ничего не заподозрили?

Она ответила, что Саймон наверняка не догадался, а вот Марк...

– Марк... он считает, что вы просто переоцениваете свои силы, но правды никто из них не знает. Бен, знаете что? Вы должны им рассказать. Сейчас. То есть поскорее. Так нужно...

Он просто кивнул, и это вряд ли можно было считать обещанием чего-либо, но Сара довольствовалась и этим. Бен Рэндалл засыпал, и она тихонько выскользнула из комнаты. На сегодня ее миссия была закончена.

Сара глубоко вздохнула. Хороший день. Чудесный вечер. Бену понравилось, всем понравилось, даже она, Сара, восхищенно вздохнула, когда стройный, черноволосый Саймон вывел к гостям сияющую и невыразимо хорошенькую Мэри, всю в облаке кружев, газа и шифона, шелка, жемчуга и бриллиантов. Помнится, Сара еще подумала в тот миг, что отнюдь не все свадьбы должны приводить к разочарованию и унижению. Сказки со счастливым концом обязательно случаются!

Только редко. Жаль.

Ее собственная свадьба была совсем не такой. О нет, начиналось все почти так же: восторг, предвкушение сказки, волнение, белое платье... Только вот кончился этот день тем, до чего ни одна злая колдунья не додумается.

Почему он не целовал ее до свадьбы? Почему они не занимались любовью? Уважал, говорите, как женщину? Еще бы!

Дик Джонсон оказался голубым. Друг, с которым они ездили в Италию, на самом деле был его любовником. Вся эта свадьба была придумана исключительно «для общественности», то есть для родителей Дика. Зачем был нужен этот фарс? Потом Дик сказал ей, что она была восхитительно доверчива, грех было не воспользоваться...

Доверчивая и наивная девочка, ничего о жизни и мужчинах не знающая, возомнившая себя роковой красавицей на просторах прекрасной Италии... Конечно, Дик Джонсон показался ей принцем из сказки.

Откуда она знала, как ведут себя настоящие мужчины? Да, кстати, как ведут себя настоящие геи, она, естественно, тоже понятия не имела.

Родители Дика были очень добры к ней. Он был поздним и единственным ребенком в семье, так что любили они его болезненной и слепой любовью. В их глазах Дик не имел и не мог иметь недостатков. Он все делал либо хорошо, либо очень хорошо. Будь они чуть помоложе и не столь старомодны, Дик наверняка мог бы им все рассказать без малейшего вреда для себя.

Впрочем, о чем-то они наверняка догадывались, только вот Саре никогда не говорили. Все расходы они сразу взяли на себя, несмотря на протесты Сары. Свадьба получилась традиционная и очень красивая, а потом молодые, как и положено, отправились в свадебное путешествие. Первая брачная ночь началась в отеле аэропорта, потому что самолет на Гавайи – подарок родителей Дика – улетал только завтра утром.

Они легли в постель рано. На Саре была новая ночная сорочка – кружева и прозрачные вставки, – специально купленная для этого случая. Сара долго и смущенно изучала свое отражение в зеркале в ванной, потом решительно вышла в комнату...

... и обнаружила, что Дик мирно спит. Скрывая разочарование даже от самой себя, она легла рядом и тоже попыталась уснуть.

Сон к ней не шел. Дик проснулся в половине одиннадцатого ночи и с явным неудовольствием выяснил, что она не спит. Она приписала его плохое настроение усталости и решила просто поговорить с ним. Молодой супруг искусно увильнул от разговора, отправившись в туалет, а когда он вернулся, Сара попыталась обнять его. Все изменится, твердила она себе, когда они начнут целоваться.

Ничего не изменилось, главным образом потому, что Дик не собирался ее целовать. Он сообщил ошеломленной Саре, что хочет спать, а времени на любовь у них будет предостаточно.

Гавайские острова встретили их, как и всех туристов, упоительными ароматами цветов и постоянным бренчанием гитар. Отдадим должное Дику Джонсону: он честно пытался – целых несколько раз – исполнить свой супружеский долг и заняться с Сарой любовью, но даже она, абсолютно невинная во всем, что касалось секса, девица, поняла довольно быстро, что Дик не испытывает к ней ни малейшего намека на влечение. Ни одна часть его тела, включая наиважнейшую при исполнении супружеского долга, не реагировала на Сару.

Он извинялся. Он сокрушался. Он ссылался на жару и влажный климат. А дело было в другом. Женское тело было Дику Джонсону ненавистно, вернее, неприятно.

Потом медовый месяц кончился, они вернулись в Англию, Дик вышел на работу, да и сама Сара не на шутку увлеклась своей новой должностью младшего аукциониста на знаменитом аукционе Бартоломью. Их брак внешне очень напоминал если не счастливый, то уж благополучный точно. Во всяком случае, родители Дика в этом не сомневались.

А потом было классическое возвращение домой не вовремя, только в анекдотах обычно фигурируют пришедший муж и жена с любовником, а здесь все было наоборот.

На ковре в гостиной жарко сплелись два нагих тела, и оба они были мужскими. Сара тупо смотрела на непристойную картину, разгоряченные любовники стонали, не замечая ее, а в голове у нее крутилась только одна мысль: и он еще намекал на импотенцию? Если ЭТО импотенция, то...

Потом они увидели ее, были крики, объяснения, тупое молчание Сары, оглушающий, липкий стыд, бессвязные вопли Дика о том, что если она его бросит, то все узнают, а он этого не переживет...

И она осталась, дура, доверчивая безвольная дура. И Бог знает, сколько бы это продлилось еще, если бы в один прекрасный день успокоившийся и больше не помышляющий о самоубийстве Дик не заявил, что Саре нужно срочно найти себе мужика и забеременеть. Родители, мол, мечтают о внуках, и это единственный выход в сложившейся ситуации. Кроме того, разве Сара не хочет маленького? А они, то есть Дикки и Джекки, два голубя, два ангела, будут во всем ей помогать... Да что там, у них на примете есть один мужичок... натурал, не бойся, Сара, так вот он бы с радостью... хорошее дело, соглашайся...

– Где мой отец?

Сара чуть в воду не свалилась от неожиданности. За горькими и неприятными мыслями она и не заметила приближения Марка. Теперь он стоял рядом с ней в воде, изрядно промочив модельные туфли.

– Вы испортите туфли. Вам надо их снять и пройтись босиком.

– Папа уже лег?

Сара вдруг вспомнила, что с момента возвращения из Хьюстона Марк всячески избегал встреч и разговоров с ней.

– Да, и почти сразу заснул. Вы хотите, чтобы я передала ему что-нибудь?

– Нет! Не хочу.

Он ответил резко, и Сара было расстроилась, но быстро пришла в себя. Какое ей дело до Марка Рэндалла и его слов? Через несколько дней, самое большее через неделю она уедет отсюда и больше никогда не встретится с ним.

Никогда...

Почему так больно произносить это слово, даже про себя...

– Как он себя чувствует?

Ну что он к ней пристал! Пусть идет в сад, к своим подружкам детства, к соседкам, к кузинам и прочим... Они смотрят на него с обожанием, готовы смеяться любой его фразе. Он притягивает их, словно магнит. Женщины светятся в его присутствии, их глаза загораются, их губы трепещут – и Саре Джонсон неприятно об этом вспоминать.

Потому что и она, Сара Джонсон, такая же. И ее тянет к нему. И она теряет голову в его объятиях.

А почему нет?! Почему? Неужели все эти горькие, одинокие годы наложили на нее проклятие, неужели после омерзительной истории с Диком она не имеет права на любовь, на страсть, на воплощение своих желаний? Ведь она еще молода, она не знала любви, она заслуживает хоть капельку счастья.

Неужели она всегда будет только жертвой?

– Он устал. Если вы это имели в виду.

– Я вообще ничего не имел в виду, Сара. Я просто спросил, как чувствует себя мой папа. Кстати, а как вы сами? Вымотались за день?

– Нет. Почему бы вам не вернуться к вашим гостям, Марк? Уверена, половина из них испытывает сейчас глубокое разочарование оттого, что вас нет рядом.

– Ревнуете?

Она смерила его ехидным взглядом и усмехнулась.

– О да! Пора взрослеть, Марк.

Она повернулась и пошла прочь, с трепетом чувствуя дыхание Марка у себя за спиной, совсем близко, так близко, что ноги слабеют...

Внезапно он схватил ее за локоть и быстро развернул к себе. В черных глазах горел мрачный огонь.

– О да. Я и забыл. Вы же предпочитаете мужчин постарше. Кстати, почему? Боитесь, что молодые проживут дольше?

– А разве вы боитесь не того же, Марк Рэндалл? Что придет молодая авантюристка и наследство старого Рэндалла уплывет от вас? Вы все одинаковы, молодые и старые, мужчины, не умеющие ждать и терпеть, не умеющие прощать, не умеющие жалеть...

Она замерла, увидев в его глазах смертельную ярость. Могучая рука взметнулась в воздух, и Сара обреченно ожидала удара, но Марк не ударил ее. Он просто с силой притянул ее к себе и сквозь зубы простонал:

– Почему мы это делаем?! Почему убиваем друг друга? Мучаем? Ведь ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя!!!

Она застыла, словно испуганный птенец, сжалась в его руках, боясь признаться, боясь обмануться еще раз, но в этот самый момент за спиной у них зашуршали ветки, и мелодичный смешок нарушил страшную, напряженную тишину.

– Пардон, я не знала, что тут занято. Марк, ты хочешь утопить миссис Джонсон?

Сара узнала ее почти мгновенно. Лиза Колфилд. Та самая себялюбивая, напыщенная эгоистка, которая так не нравится Саймону и Мэри.

Она действительно была очень красива, эта девица. Черные прямые волосы, карие глаза, высокая пышная грудь...

Марк стоял и смотрел на Лизу, отчасти гневно, отчасти как-то еще, Сара не очень поняла, как именно, но решила воспользоваться моментом, чтобы ускользнуть. Ее шаги по воде были абсолютно бесшумны, но в жилах Марка Рэндалла текла кровь индейцев-сиу. Он резко обернулся и схватил Сару за руку. Ноздри его раздувались, но Марк изо всех сил старался соблюсти приличия.

– Лиза... Сара... Вы знакомы, я так понимаю?

– Конечно, милый. Это... э-э-э, подруга твоего отца, так я понимаю. Он сам нас познакомил. Похоже, он не на шутку влюблен.

Удивительно, не сказав ни единого грубого слова, Лиза ухитрилась оскорбить Сару до глубины души. Сара поежилась и осторожно высвободила свою руку из стальных пальцев Марка. Тот стоял оцепенев, видимо, упоминание об отце несколько отрезвило его. Наконец он выдавил:

– Темнеет. Пойдемте. Гости, должно быть, начинают разъезжаться.

Сара качнула головой.

– Я лучше останусь здесь, а вы идите.

– Сара...

– Пойдем же, Марк...

– Увидимся утром, Марк. Спокойной ночи.

– Сара...

Ну что «Сара»? Сара стоит босиком в пруду и смотрит ему вслед, а он покорно уходит вслед за своей бывшей пассией.

Я хочу тебя так же, как ты хочешь меня...

11

Марк добрался до постели уже после полуночи. Сам он уговаривал себя, что должен был посвятить все силы гостям, но на самом деле гости прекрасно обходились и без него. Шампанского было вдоволь, Анжела тигрицей металась между столами, на Марка никто и внимания особого не обращал, если можно так выразиться.

На самом деле он просто боялся оказаться в тишине комнаты, наедине с собственными мыслями и воспоминаниями. Это было пыткой, а Марк больше не хотел испытывать боль.

Лиза ясно дала понять, что очень не прочь возобновить былые отношения, более того, она даже делала вид (в присутствии своего отца), что все уже вернулось на круги своя, висела на локте Марка, прижималась бюстом к его плечу и томно моргала длинными ресницами. Она явно напрашивалась на приглашение остаться погостить на ранчо, но Марк молчал.

Он молчал и по дороге из сада, когда Лиза буквально уволокла его от Сары. Некоторое время они брели в полной тишине, потом Лиза сказала вдруг обычным и немного злым голосом:

– Ты не можешь взять ее, Марк.

Он похолодел, но упрямо молчал. Лиза не смутилась этим обстоятельством. Ей никогда не требовались собеседники – только слушатели.

– Ты собирался ее поцеловать, я же видела! Но я тебя спасла, можешь не благодарить. Что ты выдумал – ведь папаша оставит тебя без единого цента, если узнает, что ты собрался наставить ему рога!

– Я не понимаю, о чем ты, Лиза... Кстати, перестань делать вид, что мы помирились. Поезд ушел. Жаль тебя разочаровывать, но ты зря теряешь время.

– Правда? Действительно, жаль... И все-таки Бен тебя убьет, если узнает, учти это!

Убьет ли?

Марк задавал этот вопрос самому себе и не имел ни малейшего желания выяснять ответ у папы.

В одном Лиза была точно права. Он собирался поцеловать Сару и непременно сделал бы это, если бы не означенная Лиза.

Марк медленно раздевался, а перед глазами маячил светлый призрак Сары Джонсон. Господи, да что ж это с ним! Неужели он обречен на это безумие, пока Сара Джонсон все еще гостит в этом доме...

Он прекрасно понимал, что почти любая из женщин на сегодняшнем празднике была бы счастлива, окажи он ей внимание, но Сара Джонсон просто пожелала ему спокойной ночи.

Ничего себе спокойная ночь! Марк рывком распахнул стеклянные двери и почти выпал на балкон. Звезды мерцали, москиты жужжали, цветы благоухали, цикады звенели... Ночь как ночь. Типичная райская ночь. Пронизанная чувственностью и неясным томлением, предчувствием любви...

Марк глухо зарычал. Не думай о ней, не думай, иначе ты не сможешь забыть ее никогда, иначе ты не сможешь спать, есть, жить, иначе ты не...

Сара сказала о жаре, что она будит чувственность...

Зачем она это сказала – наверное, чтобы спровоцировать его, не иначе. Но это было тогда, они еще не были знакомы. Теперь же Марк точно знал, что под всеми этими сексуальными одеяниями скрывается отнюдь не кокетка, не расчетливая соблазнительница, но вполне...

... невинная девушка? Марк горько рассмеялся. Она просто достаточно умна, эта женщина, и прекрасно понимает, что доступная шлюха никогда не будет желанна, в отличие от скромной девственницы.

Что он о ней знает? Только то, что папа ее очень любит и уважает? Но папа болен, серьезно болен, и кто может поручиться, что Сара Джонсон не играет на его болезни! Вообще, все это крайне подозрительно. Скромная сотрудница аукциона носит туалеты от лучших кутюрье и водит нежную дружбу с Бенжаменом Рэндаллом.

Дружбу! Теперь это так называется. Марк почувствовал новый приступ ярости. Так и до язвы желудка недолго.

Никакой она не друг и даже не подруга. Она – сожительница. Любовница. Содержанка.

Как жаль, что свадьба Саймона не длится несколько дней. Неплохо было бы узнать о Саре Джонсон побольше. Где живет? Каким на самом деле было ее детство? Где ее загадочный муж, то есть бывший муж? Сколько они были женаты и почему этот брак распался? Знает ли обо всем этом папа? Кто вообще об этом всем знает?

Надо бы подключить Обадию. Он прирожденный разведчик, кроме того, Марк уже неоднократно убеждался, что во всех уголках мира у Обадии находятся друзья, знакомые и бывшие однокурсники и одноклассники. Таким образом, достойный секретарь являл собой кладезь информации, самой разнообразной и неожиданной. А в данном случае нужна сущая ерунда – адрес и номер страховки. Остальное можно выяснить и по официальным каналам. Пара дней – и любая полиция позавидует оперативности частного детектива Марка Рэндалла и его помощника доктора Обадии Джоунса.

Загвоздка только одна: если об этом узнает папа, им придется не просто плохо. Они, скорее всего, погибнут отнюдь не героической смертью.

Марк нервно потер щеку. Почему-то его не оставляло ощущение – очень неприятное ощущение – что он теряет время. Ничего он не узнал за эти дни, хотя случилось-то много всякого...

Скажем, зачем папа ездил к адвокату? Вместе с Сарой, между прочим. Обадия, помнится, спрашивал, не собирается ли папа жениться на Саре, и Марк тогда с ходу отверг эту версию, но теперь она уже не казалась столь утопической.

Марк задумчиво смотрел на сад. Все стихло, огни были погашены, только на большой поляне все еще высился огромный шатер. Его увезут только завтра. Спать. Надо спать.

А как тут можно спать, если в эту минуту Сара спит с его отцом?! Кстати, балкон опоясывает весь дом, достаточно пройти только несколько десятков шагов – и он окажется перед окном, за которым спят Сара и Бен Рэндалл.

Стоп! Если они спят, а они наверняка спят, то комната Сары свободна. Неясный призрак Шерлока Холмса замаячил перед глазами Марка. Можно просмотреть ее документы, можно хоть что-то выяснить, найти ее адрес, а там посмотрим.

Марк чувствовал, как адреналин толчками выплескивается в кровь. Он торопливо содрал белую рубашку, натянул черную футболку и посмотрел в зеркало. Идеально. В темноте его никто не разглядит.

Здравый смысл жалобно пискнул, что так поступать нехорошо, что он собирается вломиться в спальню собственного отца, ну, не в саму спальню, а в соседнюю комнату, но это все равно нехорошо...

Марк все прекрасно понимал, но и отказаться от задуманного не мог. Две стороны жили в нем, и обе были сейчас темными. Одна темная сторона страстно желала найти информацию о Саре Джонсон, пусть даже для этого ему придется рыться в ее вещах. Другая темная сторона хотела и боялась увидеть воочию, что Сара Джонсон спит с его отцом.

Плевать! Они его даже не услышат. А может быть, окно вообще заперто!

Оно не было заперто. Оно было раскрыто настежь, и за ним горела лампа. В принципе можно было бы и уйти, раз все так сложилось, но Марка словно что-то тянуло к этому окошку.

Гостиная была пуста. Двери в комнату отца были закрыты. Дверь в спальню Сары приоткрыта, но за ней света не было. Марк молча прижался к стене, лихорадочно размышляя, что ему делать дальше.

Здравый смысл настаивал на поспешном отступлении. Азарт подстегивал идти вперед.

Все. Решил – иди. Два часа ночи. Все нормальные люди спят. Даже если Сара Джонсон спит в собственной постели, она не проснется. День был трудным.

Марк затаил дыхание и шагнул в комнату. Боги! До чего она его довела!

Тяжело быть взломщиком, даже в собственном доме. Марк весь взмок, хотя не прошел и нескольких шагов. Сердце бухало в груди так громко, что, наверное, на первом этаже было слышно. Что сказать, если его здесь застанут? Ерунда, скажет, что гулял перед сном и увидел, как кто-то залез в окно. Кто, спросят, а он им – показалось. Шампанского выпил много, вот и показалось невесть что.

Шампанского выпил и гуляет на ночь? Кто в это поверит?

Неважно. Он же не для себя это делает, а для папы. Он должен спасти его от авантюристки, если она авантюристка, и убедиться, что отдает папу в хорошие руки, если у Сары Джонсон хорошие руки... Что ты несешь, Марк Рэндалл! Ты спятил окончательно.

Для себя ты это делаешь. Тебе самому дико интересно узнать про нее все. Ладно, и это неважно. Чем скорее он найдет то, что ищет, тем лучше.

В гостиной не было ни-че-го. Только сброшенные сандалии у самой балконной двери. Значит, надо искать в спальне. Правда, там совершенно темно, но это ничего. Можно зажечь свет, ведь Сара спит с папой...

А если не спит? То есть не с папой?

Марк медленно и осторожно прокрался в спальню и замер, прислушиваясь. Должно же доноситься до него ее дыхание!

Ни звука.

Марк включил свет. Постель была пуста. Однако... Марк нахмурился. На подушке явно виднелась вмятина, покрывало было сбито... Наверное, Сара уже легла, когда отец позвал ее. А что, вполне объяснимо. Он лег рано, выспался, отдохнул и решил позвать свою...

Так что, они не спят сейчас?

Марку было больно до слез. Он почти задыхался от этой боли. Все потому, что ему страстно хотелось видеть в Саре совсем другую женщину, не такую, какой она на самом деле была.

Он заставил себя оглядеть комнату. Вот она, сумочка, лежит на зеркальном столике. Сейчас он возьмет ее, быстро проглядит документы и...

Марк сам не знал, почему оглянулся, но это его спасло. В дверях стояла Сара. Слава богам, она не завизжала, хотя имела полное право, потому что любая женщина имеет право завизжать, застав в своей спальне одетого в черное мужчину, особенно в два часа ночи. Скажем так, большинство женщин сделало бы именно это, но не такова Сара Джонсон. Она просто стояла и смотрела. Интересно, давно она тут?

И почему он думает не о том, как объяснить свое пребывание в ее спальне, а о том, какая прозрачная у нее кожа на шее...

Шелковый тончайший пеньюар, из-под которого выглядывала батистовая ночная сорочка, делал Сару Джонсон необыкновенно сексуальной и обворожительной. Золотые волосы волной рассыпались по плечам. Она выглядела как его самая сладкая мечта – и как самый страшный его ночной кошмар, потому что с некоторых пор он до смерти боялся снов, в которых ему являлась Сара Джонсон. Желать – и не иметь возможности получить. Худший кошмар мужчины. Сара Джонсон не могла принадлежать Марку Рэндаллу, и сознание этого ранило больнее острого клинка.

– Марк. Что вы здесь делаете? За вами послал Бен?

– А он что, знает, что я здесь?

– Так вы пришли не к Бену?

– Нет. Я... Я пришел не к отцу. Я пришел к вам! Где вы были?

– Я была у вашего отца. Зачем вы хотели меня видеть? И потом, сейчас очень поздно...

– Я знаю!

– Но...

– Мы не закончили наш разговор у пруда.

Сара прекрасно его поняла, он был в этом уверен, но притворялась, что ни о чем не догадывается. Это не было кокетством, скорее, она боялась его слов...

– Какой может быть разговор? Марк, я думаю, вам лучше уйти.

– Нет. Нам надо поговорить. Необходимо.

– Конечно. Ведь здесь нам не могут помешать ваши барышни. Уходите, Марк. Уходите, а то я закричу и сбежится весь дом.

– Ты этого не сделаешь.

– Нет?

– Нет. Для этого ты слишком уважаешь моего отца.

– В отличие от тебя. Послушай, Марк, угомонись! Я не рассказала Бену о каньоне, но это вовсе не значит, что я не сделаю этого никогда.

– Сара...

Он шагнул к ней, она отшатнулась от него. Волосы плеснули бледным золотом, на щеках вспыхнул румянец... Никогда еще она не была так хороша и так желанна.

И так неприступна.

А потом ее губки слегка приоткрылись... и после этого события развивались стремительно и непредсказуемо. Сам Марк впоследствии объяснял случившееся только одним: он испугался, что Сара сейчас завизжит. Именно поэтому он торопливо кинулся к ней – и через миг их губы слились в поцелуе.

Сара замерла в его руках, а он изнемогал от аромата ее волос, от нежного тепла ее тела, от хрупких плеч, которые он яростно сдавил своими могучими лапами... Он и был зверем, сильным молодым самцом, догнавшим самку во время гона. Цивилизация, здравый смысл, воспитание, хорошие манеры – все это осталось в кромешной тьме, сияло же только его горячее желание: немедленно обладать Сарой Джонсон. Она пришла в себя уже через мгновение и начала отчаянно сражаться. Между прочим, справиться с ней оказалось не так легко. Марк с сожалением оторвался от ее губ и поспешно закрыл ей рот рукой.

– Легче, легче. Я не собираюсь причинять тебе вред! Я просто хочу поговорить...

В этот момент острые зубки впились в его ладонь, и Марк чуть сам не заорал на весь дом. Выпустил Сару и с изумлением смотрел на алую струйку, бегущую по смуглой руке.

Чокнутая! Прокусила ему руку. И что интересно, так и не завизжала. Вырвалась, отбежала в другой конец комнаты и стоит, смотрит на него сердитыми синими глазищами.

Надо уходить, Марк. Не будет же она разговаривать с ним после этого. Да и сам он не будет с ней разговаривать, вот еще! Ни слова не скажет, уйдет в гордом молчании...

– За что, Сара?

– Ты не поймешь.

– Попробуй объяснить.

– Я думаю, тебе нужен пластырь.

– А что, я рискую получить заражение крови?

– Идем в ванную. Я посмотрю в аптечке.

Марк оскорбленно и насмешливо выпятил подбородок.

– Замаливаешь грехи?

– Ванная здесь.

– Ха!

Он остался стоять, дурак дураком гордо глядя в сторону, а Сара, слегка пожав плечами, отправилась в ванную одна. Марк тут же забыл о гордости и вытянул шею, потому что система зеркал позволяла чудненько подсматривать за происходящим в ванной.

Сара достала из собственной косметички вату, пластырь и тюбик с какой-то мазью. Потом обернулась и окликнула Марка:

– Ты идешь? Надо промыть рану.

Марк медленно и нехотя шагнул вперед. Сара быстро и ловко промыла укус, промокнула ватным тампоном, а затем наложила мазь. Потом последовал пластырь.

– Сейчас начнет щипать.

– Я не боюсь. Зачем ты это сделала?

– Скажем так, я не люблю, чтобы меня кто-то принуждал делать то, чего я не желаю делать.

– Но я не собирался тебя ни к чему принуждать! Я хотел поговорить. И потом, я никогда не смог бы причинить тебе вред...

Он неожиданно коснулся пальцами здоровой руки нежной щечки Сары.

– Ты мне не веришь?

– Ты просто не понимаешь...

В ее голосе звучало такое отчаяние, такое замешательство, такая искренняя боль, что Марк обомлел. В синих глазах стояли слезы, делая их похожими на переливающиеся драгоценные камни.

– Да, я не понимаю. Объясни мне!

Он был уверен, что она ничего ему не скажет, но ошибался. Сара опустила голову, помолчала, затем подняла глаза и тихо, но твердо произнесла:

– Мой бывший муж принуждал меня иметь близость с другим мужчиной. Как ты думаешь, это легко пережить?

Марк схватил Сару за руки, кровь бросилась ему в голову.

– Твой бывший... Сара... Я...

Самым ужасным был ее монотонный, безжизненный голос.

– Он был геем. Его родители об этом ничего не знали. Они бы умерли, если бы узнали. Они были старые и старомодные. Дик был их единственным сыном, поздним ребенком... Поэтому он и женился на мне, использовал меня как прикрытие.

– А ты знала?

– До свадьбы не знала. И после свадьбы тоже не знала. А потом пришла с работы на два часа раньше и застала его с любовником.

– Но я...

– Ты мне не веришь. Не веришь. Я просто была маленькая и наивная. Я выросла с теткой, потом она болела, я за ней ухаживала... У меня никогда никого не было. Я не знала о жизни ничего. Ты мне не веришь...

– Я этого не сказал.

– А это и не нужно. Родители Дика тоже не говорили мне, хотя все знали.

– Сара, я не про это. Зачем твоему... этому человеку было нужно, чтобы ты...

– Он хотел иметь ребенка. Они оба хотели. Ирония судьбы. Стерильный брак. Непорочное зачатие. Они с любовником даже подыскали мне партнера.

– И он... вы... ты согласилась?

Теперь он понимал, почему она так отреагировала на вопрос о детях. Но вот то, что случилось дальше, не укладывалось ни в какие рамки.

Сара Джонсон ничего не ответила Марку Рэндаллу. Она просто приподнялась на цыпочки и крепко поцеловала его в губы.

Пойди пойми этих белокурых авантюристок.