Текст книги "Глаз вечности"

Автор книги: Мэгги Фьюри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

25
РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

– Кто я такая?! – возмутилась Тулак. – Я та, в чьей постели ты спишь, голубчик.

– Но я не… в смысле, это не…

– Что-о?

– Это не ваша кровать. Она моя. – Юноша уселся, робко глядя на старуху. – Тот человек, хозяин, привел меня сюда и велел ждать ужина, – плаксиво добавил он. – Но так ничего и не принес. А я умираю с голода.

Наемница расслышала знакомый выговор.

– Ты из Тиаронда. Скажешь, нет?

Незваный гость кивнул с разнесчастным видом. Тулак даже стало жаль парнишку.

– Ну-ка повтори, как там тебя зовут?

– Сколль.

– А что ты здесь-то забыл, во имя всего святого?

– Я не виноват! – выпалил юноша. – Это он меня вынудил.

– Кто тебя вынудил?

– Колдун, Дарк. Посадил на коня и опутал чарами, чтобы я не шевелился. Это было так страшно!..

– Эй-эй! – вмешалась наемница: кажется, мальчишка собрался разреветься, а уж тогда из него и клещами ни слова не вытянешь. – Притормози-ка. Ничего не понимаю: колдуны живут среди горцев. А ты говоришь – тиарондец?

– Ну да. Это очень длинная история. Сначала тетка послала меня с конями торговца к госпоже Тулак на лесопилку…

– Тпру-у-у! Постой, сынок. Я и есть госпожа Тулак с лесопилки.

– Вы? – Юноша широко распахнул глаза. – А как же вы тут оказались?

– Знаешь, вопросы пока задаю я. Твой черед еще настанет. Возможно. Если очень повезет. Любопытное дело, почему это я не видела ни тебя, ни коней? И кто, интересно знать, твоя тетка?

– Кузнец Агелла. Я ее подмастерье… по крайней мере был…

Наемница хлопнула себя по лбу.

– Агелла! Точно! А я-то все думаю, кого ты мне напоминаешь?

Тут до старухи дошло, что рассказ мальчика и вправду может затянуться. Бросив полный сожаления взгляд на мягкую постель, Тулак подошла к печи, подложила дров, и когда огонь весело запылал, уселась за стол.

– Иди сюда, парень. Голодный, говоришь?

Не дожидаясь другого приглашения, Сколль стрелой вылетел из кровати, чтобы с волчьей жадностью накинуться на еду. Наемница еле успела охватить себе приличный кусок мясного пирога.

– Ну вот, теперь можешь мне все поведать. Начни с самого начала и ничего не пропускай.

Чем дольше она слушала, тем сильнее изумлялась. Весть о том что крылатые чудища разлетелись за пределы Тиаронда, опечалила слушательницу до глубины души. Другим ударом стала гибель Грима. Тулак знавала колдуна еще в молодые годы, когда сражалась на стороне то одного, то другого клана горцев. В те дни он кипел юной силой, как и лихая наемница Мечей Божьих. Что ж, еще один старинный друг покинул ее. Все холоднее становится жить в этом мире, поежилась Тулак. Невеселое известие заставило серьезно задуматься о нынешних товарищах: стоит ли с такой легкостью отказываться от них? Да нет же, ни в коем случае!

Задумавшись о собственной судьбе, Тулак не заметила, как пропустила мимо ушей грустную историю похищения Сколля. Но вот голос юноши зазвенел от горечи и бессильного гнева, и старуха невольно прислушалась. О чем это он? Ах да, бедняга лишился любимого коня. Ужасная потеря. Дом, родные, друзья – все осталось в прошлом, а теперь еще и верная гнедая кобылица. Наемница почуяла родную душу.

«Я не я буду, если не выручу мальчика».

– Послушай, одна моя подруга могла бы замолвить за тебя словечко перед здешним правителем – архимагом, кажется. Я, конечно, ничего не обещаю, – она улыбнулась, – однако надежда есть.

– Правда? Серьезно? И я увижу мою Огневицу? Должно быть, сама судьба послала вас, госпожа!

В ночного гостя будто бы заново вдохнули жизнь. «Чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу», – приуныла Тулак.

Вдруг лицо юноши вытянулось.

– Ну, что еще? – рявкнула старуха.

– Я подумал о гнедой. Как она там? А вдруг ей страшно или плохо на новом месте?

– Сколль, для твоей кобылицы это родные места. Стойла знакомые, люди тоже.

– Но я каждый вечер навещал Огневицу. А лошади волнуются, когда хозяева изменяют привычкам.

– Да-а? Кто это сказал?

– Тормон.

«И кто его за язык тянул, этого торговца!» Тулак возвела глаза к потолку.

– Значит, так. Если мы тайком проберемся на конюшню и ты сам убедишься, что с кобылицей все хорошо, нытья больше не будет?

– Ах, госпожа, отведите меня к ней – и я сделаю все, что вы скажете!

– Во-первых, сейчас же прекрати называть меня госпожой. Тулак, и все. Этого довольно, слышишь? Идем, только тихо. Осламу нынче не до нас, Аили тем более. Пока вернемся, никто и не хватится. Старуха замерла у приоткрытой двери, дождалась удобного момента и махнула Сколлю:

– Дуй за мной.

В коридоре беглецам не встретилось ни души. Улица тоже пустовала: с наступлением сумерек деревенские жители разошлись по домам и давно уже наслаждались ужином. Никем не замеченные нарушители порядка прокрались к реке и двинулись вдоль берега. Наемница еле признала дорогу, облитую призрачным сиянием мерцающих камней в объемных сетках, что свисали с каждого дерева.

И вот впереди показалась живая изгородь. Прильнув к ней, беглецы осторожно высунули головы. На конюшнях все еще горел свет; люди шумно хлопотали, устраивая лошадей на ночлег. Время шло. Мало-помалу в небесах высыпали звезды, и окна погасли одно за другим. Стоял промозглый осенний вечер. Трава и листья отяжелели от холодной росы. Сколль дрожал всем телом и вроде бы даже стучал зубами, но не проронил ни единой жалобы. Наемница прикинула, не дать ли ему свой истрепанный плащ на овечьей подкладке, но тут выбросила это из головы. Еще чего: юные косточки от сырости не заломит, да и простынет парень – беда невелика, а вот старухе не мешало бы и поберечься.

Внезапно тьму прорезал душераздирающий вопль. Юноша подскочил и вцепился в Тулак, тяжело дыша и вздрагивая от испуга.

– Что?.. Что… – сдавленно просипел несчастный.

– Успокойся, это сипуха – такая большая белая птица.

– Ее убили, да?

Наивный горожанин, улыбнулась во мраке наемница.

– Нет, они всегда так орут. Только не умри со страху, когда увидишь: летают-то они без звука, распахнут свои темные глазищи – чистые привидения, ни дать ни взять!

– Спасибо за предупреждение. – Сколля передернуло. – Надеюсь, Огневица оценит мои страдания по достоинству.

– Она обрадуется, вот увидишь.

Наконец все стихло. Тулак тронула товарища за плечо.

– Помнишь уговор? Чуть что, удирай в обе лопатки. А я отвлеку погоню, в общем, как-нибудь выкручусь. Сразу жарь в трактир, найдешь Аили – расскажи ей все, пусть позаботится о тебе до моего возвращения. Понял?

– Да! – пискнул Сколль севшим от волнения голосом.

– Тогда вперед. И не топай так, умоляю.

Опасливо пригибаясь, наемница тронулась в путь по краю поля; юноша неуклюже последовал ее примеру. По дороге старухе вдруг подумалось: а ведь можно было бы поступить гораздо проще! Послать мысленный зов Элиону или Вельдан, они вошли бы в положение бедного мальчика и добились бы для него разрешения навещать кобылицу. Но нет, легкий путь совершенно исключен. Во-первых, чародеи тут же примутся убеждать Тулак остаться в Гендивале, а во-вторых, надо же показать Аморну, что она сама по себе и плевать хотела на его законы. Но главное – в глубине души наемница упивалась опасным приключением, как дитя.

«А ты, кочерга старая, так и не повзрослеешь? – фыркнула она и сама себе ответила: – Ни за что на свете!»

Заговорщики тихо прокрались через ворота. Во тьме двора горело лишь одно окошко. За ним, на фоне стены, увешанной седлами, уздечками и прочими предметами сбруи, склонилась над столом одинокая фигура. Человек что-то писал в толстой книге.

Ничего, сторож не препятствие, подумала наемница. Хорошо, хоть собак поблизости нет. Странно, почему бы? А впрочем, ведь многие лошади их недолюбливают. Взять, к примеру, Мазаля: тот в свое время затоптал копытами двух или трех шавок, очевидно, мстя за болезненный укус, полученный в юные годы.

Сколль толкнул ее локтем в бок, и старуха виновато встрепенулась. Почти слившись с каменной стеной, беглецы достигли заветного входа. Тулак чуть приотворила дверь, толкнула юношу внутрь и прошмыгнула следом – в теплый, пропахший лошадьми полумрак. Неверный лунный свет сочился сквозь окна, меняя масть коней до неузнаваемости. Однако парнишка без труда нашел свою кобылицу. Наемница чуть не задохнулась от испуга, когда Огневица радостно всхрапнула, приветствуя хозяина.

– Тс-с! Уйми ее, Сколль, – прошипела старуха.

В то же мгновение конюшню охватило какое-то безумие. Из дальнего стойла донесся грохот мощных ударов и оглушительное ржание. Этот голос Тулак узнала бы где угодно!

Как же так? Не может быть!

Старуха кинулась туда; в следующий миг она уже обнимала жеребца за крутую шею, обливаясь слезами.

– Мазаль! Мой Мазаль!

Боевой друг ласково уткнулся ей в плечо. Дверь конюшни с шумом распахнулась. На пороге возник рослый мужчина с вилами в одной руке и зажженным фонарем – в другой. С улицы донесся топот бегущих ног.

– Вы кто?! – гаркнул хозяин и тут же изумленно ахнул: – На кой вам сдался этот конь?

– Откуда у вас мой конь? – в один голос с ним воскликнула наемница.

– А, так вот чья это бестия, – успокоился мужчина. – Сразу видно. Вы первая, кто подошел к нему так близко за все это время. Страшно сказать: двое конюших покусаны, один слег до следующего месяца; собак пришлось вообще запереть от греха подальше. Какая удача, что владелица нашлась! Я-то подумывал подпустить его к моим кобылицам, потомство получилось бы на славу. Вы, верно, безумно рады опять увидеть своего исполина? Э-э… Так мои лошадки могут рассчитывать на?..

– Естественно, – откликнулась Тулак. – В выигрыше останется каждый, особенно он. Часть жеребят, конечно же, моя?

– Ну, в общем, да, – кисло протянул конюх. – Это будет по справедливости.

Страстные наездники обменялись понимающими улыбками. Мужчина протянул руку:

– Я Харраль, главный конюх.

– Тулак. Рада познакомиться.

В дверь вбежали запоздавшие люди; десятки любопытных взглядов уставились на старуху.

– Все в порядке, – промолвил хозяин. – Волноваться не о чем. Идите спать, ребята.

Слуги повиновались без лишних слов.

– Так о чем это мы? – Харраль блеснул крепкими зубами. – Тулак, вы сказали? Да-да, теперь припоминаю. Мне называли как раз это имя. Вы, должно быть, из Тайного Совета, потому что в деревне я вас не видел.

– Я только что прибыла в Гендиваль, – призналась наемница. – Чародейка Вельдан привезла меня из-за магической Завесы – говорит, у меня талант.

– Ну и ну, – покачал головой конюх. – Как это похоже на нашу сумасбродку! Вам обеим несказанно повезло с новым архимагом: прежний чужаков на дух не переносил. Вот Аморн – другое дело, с ним ладить намного проще.

– Да неужто? – округлила глаза старуха.– Вы уверены, что мы имеем в виду одного и того же Аморна? Выходца из Каллисиоры?

– Его самого, – кивнул Харраль. – А что, он вам как будто не по нраву?

– Еще бы! – фыркнула Тулак. – И никогда не был!

– Странно. Человек возвращает вам такого статного коня, а вы…

– Ка-ак?! – взвизгнула она.

– Разве же вы не знали?

– Мазаля привел архимаг?!

Старуха не желала верить своим ушам.

– Лично прискакал в седле. И знаете, у него с этой бестией затруднений не возникало. Вот ведь прирожденный наездник, провалиться мне на месте, если лгу!

Наемницу охватила слепая ярость.

– Поверить не могу! Украсть Мазаля, моего Мазаля! Ах он, негодяй! Говорила я Вельдан: это самая бессовестная, вероломная гадина на свете»

– Да нет же, постойте минутку! – заорал Харраль, пытаясь ее перекричать. – Вы что, не слышали? Аморн привез коня именно для вас!

– Для меня? – Тулак расхохоталась. – Да бросьте! Этот мерзавец палец о палец не ударит ради кого-то!

Харраль опустил свою тяжелую лапу ей на плечо и, кинув настороженный взгляд в сторону Мазаля, начал снова.

– Остыньте, леди. По-моему, вы сильно заблуждаетесь насчет архимага. Этот истинный джентльмен привел мне пре красного скакуна и велел беречь как зеницу ока, пока вы не появитесь. Правитель сам назвал ваше имя, даже описал наружность; кстати, заявил, что теперь он ваш должник, и еще интересовался, нельзя ли получить одного жеребеночка. – Мужчина усмехнулся. – Мазалю придется как следует под напрячься, дабы обеспечить всех желающих. Но я не думаю, чтобы парень возражал. Я бы на его месте…

– Погодите. Значит, Блейд – то бишь Аморн – хочет вернуть коня мне?– растерянно повторила наемница.

– Он так и сказал, – пожал плечами Харраль. – Вам плохо, леди?

– Нет, все в порядке.

Тулак стоило усилий взять себя в руки. Соберись, глупая старуха! Боевой товарищ опять с тобой. Это – главное.

Блаженная ухмылка растянула губы Тулак чуть не до ушей.

– Ну надо же! Никогда бы не поверила.

– Кто-кто, а я вас отлично понимаю, – заулыбался конюх – Ко мне сегодня тоже вернулась любимица. Не лошадь, а сокровище! Уж и не чаял увидеть мою ненаглядную.

– А с нею что случилось? – упавшим голосом спросила наемница.

– Да один безмозглый чародей взял и потерял красавицу.

Тулак обернулась через плечо. Сколль крепко обнимал Огневицу за шею. Его несчастный взгляд умолял о пощаде.

– Э-э… такая маленькая гнедая кобылица, да?

– Откуда вы знаете? – косматые брови конюха поползли вверх. – А это еще кто такой? Эй, парень! Не трогай мою лошадь!

– Я объясню, Харраль, – вмешалась собеседница. – Идемте, нам нужно потолковать наедине. Это срочно.

И она потащила его за локоть к выходу. Проходя мимо Сколля, наемница сделала страшное лицо:

– Жди здесь!!!

Сбежит ведь, как пить дать сбежит. И уведет свою Огневицу. Хватит ли мальчишке благоразумия устоять перед соблазном? Тулак всей душой надеялась на это, иначе ее усилия пошли бы прахом. Проходя через двор, конюх то и дело порывался назад.

– Так что с этим парнем? – возмущался он.

– Спокойно. Сколль не причинит кобылице вреда.

Старуха буквально впихнула Харраля в небольшой домик, где тот и сидел прежде.

– Думаете, кто так безупречно заботился о вашей ненаглядной все это время?

– Не может быть! – ахнул мужчина. – Зеленый юнец…

– Именно. Вот об этом я и хотела поговорить.

Тулак устало присела к столу.

– У вас не найдется случайно бутылочки бренди?

– Не имею такой привычки – пить, когда рядом лошади, – отрезал конюх. – Но если желаете, есть чай, только что заварен.

– Не откажусь. – Старуха зевнула во весь рот. – Это даже лучше. Я так давно не спала, что прямо валюсь с ног.

– Жизнь выбивает из седла? – сочувственно хмыкнул Харраль, ставя перед гостьей кружку черного ароматного напитка. – Ничего, это варево быстро вас подстегнет. А теперь выкладывайте, что там за мальчишка и с какой стати он прицепился к моей кобылице.

Тулак поведала ему историю Сколля.

– Так вот, сами видите, Элион по-настоящему отдал Огневицу. Бедолага верит, что она принадлежит ему. Представьте: если бы несчастного юношу силой не привезли сюда, вы вообще не узнали бы, что за судьба постигла кобылицу. Прошу вас, пощадите ребенка, утратившего дом и, возможно, семью. Не отбирайте у него последнюю радость.

Мужчина покачал головой.

– Я тронут вашим рассказом, Тулак, но ведь Элион не имел права дарить чужую лошадь. Она бриллиант моей конюшни. Выхожу нынче в поле – гляжу, скачет, родимая! У меня аж сердце зашлось – ну, вы-то понимаете. Подарок судьбы, да и только! – Он почесал в затылке и вздохнул. – Мальчишку жаль, не спорю. Но вы же знаете, какие ужасы творятся в Каллисиоре. Кер описал мне все в подробностях. Хотите, что бы моя гордость, моя гнедая угодила в зубы ак'загарам? Не бывать этому! Она останется здесь, в безопасности; и точка.

– Разделяю ваши чувства, – кивнула наемница. – Но сердце бедного парнишки разобьется на части. Постойте! А не придумать ли нам такой выход, который устроил бы обе стороны? Почему бы Сколлю не поселиться тут? Признайтесь, за Огневицей он следил просто великолепно, без всякой скидки на трудности. Разве вам помешает расторопный, смышленый помощник? А кобылица пусть останется с ним, в мирном и спокойном Гендивале, и плодит для вас бесценных жеребят. Ну так что, поможем мальчику начать новую жизнь?

Конюх призадумался.

– Мысль недурная. Меня, конечно, с души воротит, как представлю, что кто-нибудь станет звать гнедую своей. Но вы правы: отбирать подарок, хоть и преподнесенный недоумком-чародеем, нечестно и жестоко.

– Благодарю, Харраль! – Наемница просияла. – У вас золотое сердце. Такой великодушный человек, безусловно, заслуживает всех жеребят моего Мазаля.

– А как вы думаете, с чего это я подобрел? – подмигнул мужчина.

– Идемте скорее, – вскочила собеседница. – Посмотрим, какое он сделает лицо!

Ни Тулак, ни заразившийся ее восторгом конюх, конечно же, не ожидали, что лицо, юного тиарондца застынет в немой гримасе ужаса.

– Остаться? Я не могу!

Старуха со всей отчетливостью припомнила, почему так и не завела в свое время детей.

– Мириаль в выгребной яме! Это еще с какой стати, глупая твоя башка? Ты же не собираешься обратно в Каллисиору?

«Гм, а почему бы и нет? На себя-то посмотри», – съязвил внутренний голос. Отмахнувшись от него, как от надоедливой мухи, наемница решила зайти с другой стороны.

– Послушай, – залебезила она, – здесь тебя ждет блестящее, надежное будущее. И гнедая всегда будет с тобой.

Сколль еще крепче обнял Огневицу.

– Там же мои друзья! – воскликнул он, борясь с подступившими слезами. – Крылатые чудища добрались до горцев, а я брошу Тормона и Рохаллу на произвол судьбы?

– Сынок, – вкрадчиво начал Харраль, – мы оценили твое благородство, но все же не стоит пороть горячку. В конце концов, что ты изменишь? Не бороться же тебе с ак'загарами.

– С одним я уже справился! – Мальчик гордо вскинул голову. – Не будь меня, Дарк пошел бы на корм кровожадным тварям!

– Ладно, пусть так, – согласился конюх. – Но каждого не поймаешь. Поэтому выбирай – уверенность в завтрашнем дне или прозябание в стране, захваченной беспощадными чудовищами. По-моему, надо выжить из ума, чтобы отважиться на второе. И друзья твои, окажись они здесь, сказали бы то же самое – если, конечно, ты им так же дорог, как они тебе. Только учти: отправишься назад – не видать тебе гнедой как своих ушей! Прости, парень. Это мое последнее слово.

– Но ведь…

Сколль растерянно замолчал. Наемница сочувственно похлопала его по плечу.

– Подумай хорошенько, сынок. Такая удача выпадает лишь раз в жизни.

«Ой-ой, кто бы говорил».

26
ВНЕЗАПНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

В покоях сына вождя оказалось гораздо уютнее, чем в каморках простых людей. Бывшую королеву торгового Тиаронда поразила и обрадовала нежданная роскошь. Когда Кетейн, желая загладить вину вспыльчивого отца, пригласил Сериму отужинать вместе, леди ощутила легкий укол совести: как же, ведь Рохалла и Тормон горюют о пропавшем Сколле. Хотя, если подумать, разве в ее силах развеять печаль товарищей? В крайнем случае можно попроситься в следующую поисковую партию. Точно, так она и поступит.

Окончательно успокоенная Серима ответила на любезное приглашение согласием – и не пожалела. Радушный хозяин предложил уставшей, продрогшей в пути гостье стаканчик отменного глинтвейна и, усадив ее в мягкое кресло у пылающего камина, расположился рядом. Так они и сидели, наслаждаясь теплом и лениво размышляя вслух в ожидании трапезы, которая показалась бы настоящим пиром по сравнению с теми жалкими объедками, что приносила с кухни Рохалла. Серима чувствовала себя на удивление покойно и хорошо в компании этого молодого человека – а ведь, если вдуматься, они были едва знакомы.

В уютной комнате царил строгий мужской порядок. Стол у окна занимали аккуратные стопки рукописей в кожаных переплетах и пергаментные свитки, а также листы бумаги, исписанные размашистым почерком.

– Что ты изучаешь? – как бы между прочим спросила гостья, втайне покоренная этим зрелищем.

Так значит, перед нею хоть и суровый воин, но не какой-нибудь невежественный дикарь?..

– Пытаюсь кое-что разведать об истории наших земель и той роли, которую сыграли в ней горцы, – отозвался Кетейн. – Это все Грим: старик обучил меня чтению, письму, приохотил к наукам…

Сын вождя отрешенно умолк. Проникшись глубоким состраданием, Серима наклонилась вперед и коснулась его руки.

– Тебя, наверное, ошеломила весть о смерти колдуна.

– Еще бы. До сих пор не верится. Он был самым лучшим, самым добрым, кого я видел. Грим давно взял меня под свое крыло, как-то выделил среди прочих отпрысков Аркана. Старик утверждал, что у меня пытливый ум. Не скажу, чтобы отца это радовало. Когда Грим избрал своим помощником Дарка, у вождя, кажется, гора с плеч свалилась. К роду колдунов он всегда питал врожденное предубеждение. Как, впрочем, и остальные. Знаешь, у нас даже малых детей пугали: вот не будешь слушаться, придет колдун и заберет с собой. – Хозяин хмыкнул. – В нашей-то семье обходились без этой угрозы: достаточно было упомянуть отца, и мы становились как шелковые.

– А мне показалось, Аркан действительно огорчен гибелью Грима, – вставила Серима.

– Прости. Отец обошелся с тобой незаслуженно грубо. Такова уж натура горцев: стоит случиться беде – и клан тесно смыкает ряды, объединяясь против чужаков.

– Я уже поняла,– нахмурилась леди.– Чувствую, нам здесь больше не рады.

– Ну, тебе-то я всегда рад.

Сын вождя улыбнулся, откровенно глядя ей в глаза.

«Что за шутки!» – переполошилась Серима. Мужчины! никогда не говорили с ней в подобном тоне. Гостья неловко! выбралась из глубокого кресла.

– Вспомнила. Надо передать Тормону…

– Не так быстро, дорогая. – Кетейн проворно вскочил и поймал ее в объятия. – Уверен, это подождет.

Леди не успела опомниться, как он уже впился в нее ненасытными губами.

– Ты это зачем? – выдохнула Серима. – В крепости хватает молоденьких красавиц. Почему я?

Она попыталась освободиться. Железные тиски сжались еще крепче.

– Потому что я давно бредил этим поцелуем, но мы лишь сегодня остались наедине. Потому что девицы у нас и вправду милы, но ни одна из них не стоит твоего мизинца. Потому что мне по душе твой сильный, гордый нрав. Потому что я хочу покорить тебя, сделать своей женой, если ты согласна. – Кетейн набрал в грудь воздуха. – Может, я тороплю события, но знай: это совершенно серьезно. – Мужчина склонился, жадно поцеловал ее и расплылся в ухмылке: – Есть еще одна причина. Я страстно желаю тебя с тех самых пор, как впервые увидел.

– Что?.. – только и вымолвила потрясенная гостья.

Кетейна уязвило ее отношение.

– Вообще-то я надеялся на другой ответ. Какое именно слово тебя смущает? «Жена» или «желать»? А может, все сразу? Младший сын вождя дикарей попросту недостаточно знатен для королевы торговцев?

– Что?.. – беспомощно повторила Серима, будто споткнулась на глупом словечке. – Да нет, я не… в смысле, ты не… Хватит, Кетейн, прекрати! Пошутил над старой девой-дурнушкой, и будет.

В ее глазах задрожали слезы. Ничего не видя перед собой, леди вырвалась из нежных рук и, стыдливо прикрываясь рукавом, бросилась к двери.

– Куда ты? – Мужчина мгновенно очутился рядом. – Да постой же, дурочка! – Кетейн обнял ее и заставил посмотреть себе в лицо. – Значит, так. Насчет «девы» не знаю, но с удовольствием выясню, и чем раньше, тем лучше. А что касается «старой» и «дурнушки» – чтоб я этого больше не слышал, понятно?

– Но я же старше тебя, разве нет? – пролепетала гостья.

– Ничего подобного, глупенькая. – Сын вождя коснулся губами ее горячего лба. – Хочешь узнать мое мнение? На эти плечи годами давило тяжкое бремя правления. Вот ты и возомнила себя взрослее, чем на самом деле? Я восхищаюсь тем, чего ты достигла, но все это время рядом не было никого, кто поддержал бы в трудную минуту. Представляю, как ты страдала от одиночества. Клянусь чем угодно, я покончу с этим раз и навсегда!

Серима покачала головой, словно отгоняя наваждение.

– Но почему?

Кетейн заревел, будто раненый зверь, и в отчаянии всплеснул руками.

– Потому что я люблю тебя, несносная девчонка! Влюбился с первого взгляда. Ну вот, я сказал. Что еще? Повторить по буквам? Может, написать на стене кровью?

– Но ведь…

– Все, хватит с меня! – Сын вождя сграбастал ее в охапку, пронес через всю комнату и бесцеремонно швырнул на кровать. – Не веришь словам? Придется объяснить на деле. Имей в виду: я готов доказывать свои чувства, пока ты не поймешь. Даже если на это уйдет целый месяц!

Месяца не потребовалось. Всего лишь спустя пару часов сомнения Серимы растаяли перед лицом неопровержимых доказательств. Мужчина не подгонял и ни к чему не вынуждал ее – но из постели тоже не выпускал. Он лежал рядом, обнимал возлюбленную, говорил с ней и сладко целовал, пока леди не расслабилась и не стала отвечать на его ласки. Стыдливую неловкость подруги Кетейн побеждал бесконечным терпением и нежностью. Наконец королева торговцев забыла обо всем – и прощай навек, старая дева из Тиаронда!

Пробудившись, Серима увидела первые тусклые лучи рассвета, пробивающиеся сквозь ставни. Внезапно леди вспомнила, где находится, – и залилась краской от возбуждения, восторга и смущения.

Как она могла вести себя, будто легкомысленная горничная?

Да нет же, как она могла столько лет отказываться от наслаждения?

Все просто: Сериме никогда раньше не встречался настоящий мужчина.

А Кетейн – настоящий? Наговорил красивых слов, но исполнит ли?

Леди повернулась на другой бок. Кровать оказалась пуста.

– Чтоб мне лопнуть! Так и знала!

Она хотела разрыдаться, но где-то внутри вдруг наступил полный покой. Вот теперь все встало на свои места. Не нужно никому верить, менять устоявшиеся взгляды на жизнь. Полагайся на себя, используй других, остальное – чушь!

В это время дверь распахнулась от удара локтем, и в комнату вошел Кетейн, ссутулившийся под тяжестью нагруженного, опасно качающегося подноса.

– Проголодалась? – ослепительно улыбнулся он. – Лично я нагулял вчера зверский аппетит.

Щеки Серимы запылали, но губы раздвинулись в широкой предательской улыбке. О небо, как она рада видеть этого мужчину! Даже неизбежная каша, лепешки и сыр не могли огорчить леди столь чудесным утром. Впрочем, завтрака пришлось подождать. Сын вождя опустил еду на стол, а сам улегся в кровать, обнимая Сериму одной рукой и облокотившись другой на постель, чтобы удобнее любоваться своей милой.

– Ну как, хорошо подумала? Что скажешь?

– Подумала о чем? – заморгала она.

Кетейн испустил мученический вздох.

– Вчера я задал вопрос. Тогда ты отвертелась от ответа. Но сейчас-то решила? Станешь моей женой?

– Так ты что, всерьез?

Сын вождя застонал.

– Храните меня, силы вереска и болот! Разумеется, всерьез, а то как же?

– Правда?

Он отпрянул и сердито взглянул на нее.

– Не испытывай мое терпение, дорогая.

– Хорошо, – пролепетала леди и сглотнула ком, застрявший в горле. – Да, я выйду за тебя. Посмотрим, как ты теперь выкрутишься.

Кетейн восторженно завопил и так сильно сжал возлюбленную в объятиях, что у той затрещали кости.

– Выкручиваться? Ни-ког-да в жизни! – Он звучно чмокнул ее в щеку. – Сбылись мои мечты. Даже не верится.

Серима рассмеялась, одновременно утирая краешком одеяла заблестевшие глаза.

– Мне тоже, – призналась она. – Когда Тиаронд рухнул, я думала, что потеряла все. А счастье – вот оно, ждало за углом.

– Не продолжай, дорогая, вгонишь меня в краску. Позавтракаем?

– Я готова съесть что угодно, даже мерзкую остывшую овсянку!

Кетейн бережно накинул на плечи любимой плотное одеяло.

– Замерзла? Пойду подброшу дровишек в камин.

Изголодавшаяся чета расправилась с пищей в один присест – впрочем, та и не заслуживала особого внимания. Покончив с завтраком, сын вождя взял Сериму за руку.

– Ну как, дорогая? Поделимся доброй вестью с родителями?

– Думаешь, обрадуем?

Радужное настроение леди омрачили новые тучи.

– Да что ты… – Кетейн вдруг замялся. – Э-э… я тут взял на себя смелость… Вчера, когда мы беседовали с отцом, я только и думал, как сделаю тебе предложение, и… Не знаю, само вырвалось… В общем, родные уже в курсе.

Серима разинула изумленно рот.

– Ты рассказал? А если б я не согласилась?

– Не скрою, тогда я выглядел бы жалко.

– И твои не возражали?!

– Немного, конечно, поворчали для порядка. – Он пожал плечами. – Дескать, у горцев есть и свои девицы не хуже, и тому подобное. Я и не спорил; просто напомнил им, что по сей день не увлекся здешними невестами, а значит, и делать тут нечего. Не поверишь, они почти сразу сдались. Отец, по его словам, после той отчаянной поездки уже считает тебя одной из нас.

– А мать?

– Рассудила, что по восстановлении Тиаронда ты еще при несешь пользу клану.

Серима присвистнула.

– Ух ты! Пусть подождет, но только сидя. Хотя, лишь бы не возражали.

– Для меня главнее, что ты не против, – улыбнулся он. – Отправимся к ним?

– Погоди, – возмутилась Серима, – дай мне по крайней мере помыться.

– Разумеется. – Кетейн поцеловал ее и расплылся в само довольной ухмылке. – Кто бы мог подумать, что ты в самом деле окажешься девственницей? Не представляешь, как я рад найти подобное сокровище! Это куда же смотрели ваши тиарондские растяпы?

«Издевается? – Серима беспомощно посмотрела на него. – Или нет?»

Ничего не ответив, она нырнула за тонкую занавеску – туда, где стояли таз и кувшин для утреннего омовения. На полочке пристроилось небольшое зеркало. Леди бросила растерянный взгляд на полированное серебро: и что Кетейн мог в ней найти? Все та же скучная старая дева, ничего не изменилось.

«Правда?»

Ну, разве что вечно бледные щеки разрумянились от свежего воздуха, глаза сияют неведомым доселе блеском и непременная морщинка озабоченности меж густых черных бровей бесследно исчезла. Распущенные локоны, пришедшие на смену строгим прическам, скрасили жесткие, почти мужские черты лица, особенно развитый подбородок.

Нет, красоты в ее наружности не появилось и уже не появится, откровенно признала Серима, – но что-то неуловимо прибавилось, какой-то нежный ореол тепла и покоя струился вокруг счастливой супруги.

Подивившись восхитительной перемене, леди принялась весело плескаться в холодной воде. В ту же минуту из-за легкой занавески появилась рука с дымящимся котелком.

– Мы же не хотим себе ничего отморозить? – пропел елейный голос.

Несмотря на смущение, королева торговцев прыснула со смеху. Стоило ей натянуть платье, в дверь постучали. Мужчина с темно-рыжей бородкой еще с порога приветливо улыбнулся Сериме. Леди признала в нем увиденного накануне Левика.

– Ну как, братишка? – нетерпеливо набросился он на хозяина. – Что она сказала?

Кетейн с видом гордого обладателя обнял свою женщину за плечи.

– Догадайся с трех раз.

– Ур-ра-а!

Сильные руки гостя сгребли в охапку обоих.

– Добро пожаловать в семью, милая.

Пришелец не удержался и хитро подмигнул ей:

– И спасибо за меч, который я вчера выиграл. Знаешь, ставки росли как на дрожжах, но я в тебя верил!

Кетейн корчил за спиной супруги отчаянные гримасы, умоляя предателя замолчать, однако было уже поздно. Тогда он застонал и закрыл руками лицо.