Текст книги "Ночь так темна (ЛП)"

Автор книги: Меган Спунер

Соавторы: Эми Кауфман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава третья

Я ПОЗВОЛЯЮ СЕБЕ РОСКОШЬ целых тридцать секунд потихоньку изрекать проклятия, которые ужаснули бы моих родителей, а потом приступаю к работе. О том, чтобы встать с тяжелым стулом, привязанным к моей спине, не может быть и речи, но его колесики позволяют мне передвигаться по комнате. Я стараюсь, напрягаясь изо всех сил, чтобы понять, могу ли я растянуть шнур светильника. Я пытаюсь наклониться вперед, чтобы увидеть, могу ли я насадить узелок на острый угол ручки ящика и ослабить путы.

Слышен слабый звук возни с другой стороны вентиляционного отверстия, и я вспоминаю: ученые тоже заперты в комнатах. Я кричу настолько громко, насколько могу рискнуть, надеясь, что охранник, если он есть, находится вне пределов слышимости.

– Вы меня слышите?

Раздается приглушенный шум из соседней комнаты, а потом наступает долгое молчание. Потом слышится женский голос – предельно четкий, как будто она стоит близко к вентиляционному отверстию.

– Да. Но вам следует молчать. Они застрелили Нико, потому что он пытался поговорить с ними. – Это та темноволосая, которая стояла там, у стены, я узнал ее голос. Хорошо. Если бы мне пришлось выбирать кого-то, мой выбор бы пал на нее.

– Нико стоило попытаться, – бормочу я, а затем говорю чуть громче, чтобы она могла меня услышать. – Они собираются убить нас, даже если мы ничего не сделаем. Их лица на камерах видеонаблюдения, но они могут уничтожить их. Они не могут стереть наши воспоминания, поэтому нам нужно сбежать. Я уверяю вас, это единственное, что вы можете сделать, что повысит ваши шансы.

Наступает тишина, из соседней комнаты не доносится ни звука.

Я глубоко вздыхаю, слишком поздно понимая, что говорить гражданскому лицу, что его, скорее всего, застрелят, не может быть лучшим способом поддержки. Я пробую другую тактику.

– Как вас зовут?

– Санджана Рао, – отвечает она так тихо, что я едва ее слышу. Она произносит свое имя с такой же интонацией, которую я слышал в Малом Бангало на Северном континенте Коринфа, когда я был там в отпуске. Я мимолетно задаюсь вопросом, оттуда ли она. Если у нее есть там ждущая ее семья, как в моем случае – маленький садовый домик в нашей долине.

– Я – Тарвер, Санджана, – говорю я, надеясь, что разговор достаточно облегчит ее страх, что я могу заручиться ее помощью. – Капитан Тарвер Мерендсен.

– Вы военный? – спрашивает она удивленно. – Почему вы не с ними?

– Потому что они не военные, они – наемники. Как и парень, с которым я был в патруле, как выяснилось. Я единственный здесь настоящий военный.

– Ну, – отвечает она, – не в обиду, но ваш послужной список до сих пор не внушает мне доверия.

Вопреки всему, ее шутка заставляет меня смеяться, и мое дыхание становится немного легче.

– Не мой «звездный час», – продолжаю я. – Но день еще не закончился. Еще есть время проявить себя.

– Слушайте, – говорит она, – я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока они застрелят меня. – Под страхом в ее голосе, слышна толика решимости. Этот намек на сталь означает: она не сдалась, а это значит, что не сказать, что у меня нет козырей в рукаве.

– Вас слышно как будто вы находитесь рядом с вентиляционным отверстием, ваши руки свободны?

– Да, но оно запечатано, и окна тоже. Но я почти выбралась, я могу дойти до центра связи в главном офисе. – Тишина, когда мои слова доходят до нее. – Ваши руки несвободны? – Короткие, прерывистые предложения пытаются скрыть дрожь в ее голосе.

– Связаны, – говорю я ей. – Просто нет никому доверия в этом мире, знаете ли?

С другой стороны вентиляционного отверстия раздается мягкий смешок. Это хорошо. Она нужна мне, чтобы дышать, думать.

– Как вы почти выбрались? – спрашиваю я.

– Двери имеют электронный замок, – отвечает она. – Не моя специальность, но я уже почти закончила. Не один вы оказались с партнером, который напал на вас. Микаэла с ними. Она, должно быть, перепрограммировала замки, потому что мой не распознает мой отпечаток.

– Можете попробовать с моим, если выйдете в коридор?

– Если там нет охранников. Это займет около десяти минут. – Я слышу, нервозность вернулась, и честно говоря, я не виню ее.

– Слушайте, – продолжаю я, прежде чем она может начать паниковать. – Мы не можем использовать линии связи. Я гарантирую, что они следят за военными частотами. В любом случае, спасательная операция занимает достаточно долгое время, особенно если они услышат, что мы просим о помощи. Мы должны сделать это сами. И мы можем сделать это, я обещаю вам.

Я желаю почувствовать ту же уверенность, что слышна в моем голосе.

Санджана не отвечает мне, но я слышу ее вздох, напряжение в этом единственном вздохе, переносящемся через вентиляцию. Мне не нужно напрягать воображение, чтобы представить ее страх. Черт, я сам боюсь.

– Знаете, когда мы выберемся отсюда, и вам и мне придется всерьез пересмотреть свой выбор спутников. – Я пытаюсь улыбнуться, надеясь, что это будет понятно по моей интонации. – Хотя бы откройте мою дверь, думается, что я смогу вам понравиться.

– Полегче, приятель, у меня есть девушка. – Но это сработало – ее голос стал немного спокойнее. – Хорошо, позвольте мне открыть дверь и проверить на наличие охранников. Я скажу вам через вентиляцию, или же, если это не сработает, думается, вы услышите, как меня подстрелят.

– Вы реально утешили, – шепчу я. Раздается приглушенный стук, когда она слезает с того, на чем она стояла, чтобы добраться до вентиляционного отверстия, и, вероятно, возвращается к работе. И я тоже – несмотря на то, что я топчусь на месте, пытаясь развязать себе руки, больше мне сделать нечего, а сейчас не время быть без плана Б.

Примерно двадцать минут спустя, я снова слышу ее в вентиляционном отверстии.

– Тарвер?

– Все еще здесь, – говорю я ей. – Хотя обслуживание ужасное. Я всерьез рассматриваю подать жалобу администрации и попробовать перебраться в другой отель.

– Это вы мне говорите, – шепчет она. – Моя дверь открыта, но снаружи охранник. Он повернут спиной, но мне потребуется примерно десять минут, чтобы отпереть вас, и если он повернется... – Ей не надо было заканчивать предложение.

Мы, должно быть, были взяты в заложники профессионалами. Я ненавижу хорошо организованных оппонентов.

– Ладно, – отвечаю я. Ей не понравится, что будет дальше, и я это знаю. Я заставляю свой голос оставаться низким, спокойным и уверенным. – Я позову его сюда, чтобы вы могли проскользнуть за ним и наброситься на него сзади. Вам нужно ударить его, и сильно. Можете ли вы найти что-то достаточно тяжелое?

Ее раздумье говорит о многом. Одно дело думать о насилии или увидеть его на ТВ, и совсем другое совершить его. Мне жаль, я не должен был просить гражданское лицо принять в этом участие, но у меня нет другого выбора. Голос Санджаны раздается из вентиляционного отверстия:

– Да. Да, я могу это сделать.

– Хорошо. Мы сделаем из вас солдата.

– Нет, спасибо, – сухо отвечает Санджана. Потом она замолкает, прежде чем я могу придумать другую шутку, чтобы поднять настроение.

– Санджана, – тихо говорю я, оставляя попытку найти юмор в нашей ситуации. – Если мы не выберемся из этого, они убьют нас, ваших коллег, и всех, кто видел их лица. Солдаты принимают решение рисковать жизнью, когда приходят на службу, и я знаю, что вы никогда не просили об этом. На самом деле, я бы не просил, если бы был другой вариант.

Она делает долгий, медленный вдох, а потом громко выдыхает.

– Ладно. – Ее голос тверд, и я знаю, что она решилась. – Зовите его.

Я мобилизую версию самого себя, которая знает, как держать неопытного новобранца в движении, чтобы он не вздрагивал, когда ракеты проносятся над головой. Мысли приведены в порядок для такого рода вещей, и я должен найти это сейчас, потому что дальше многое потребуется от нее.

– Просто думайте о действиях, выкиньте все из головы.

Все еще не один, Алек. Все еще борюсь.

Я подвигаю стул к двери, заношу одну ногу, чтобы стукнуть по ней, надеясь, что звук разнесется по всему коридору.

– Эй! Кто-нибудь там есть? Зайдите сюда.

Я считаю до десяти, потом снова стучу. Я повторяю это шесть раз, прежде чем тень ложится на полоску окошка в двери, а затем появляется нечеткое очертание головы, когда охранник заглядывает в него.

– Фиск сказал, ты выкинешь что-нибудь, – рявкает он через дверь. Я узнал голос – это тот же самый парень, кто забрал мой лазерный пистолет. – Я не куплюсь.

– Я же привязан к стулу, – отвечаю я, стараясь не дать злости просочиться в моем голосе, и отодвигаюсь от двери. – Я останусь на другой стороне комнаты, если это заставит тебя почувствовать себя лучше. Но тебе нужно взглянуть на улицу, потому что там кто-то есть, и это не один из твоих людей. Если мои ребята в деле, и пробуют начать что-то, я не хочу умирать в перестрелке. Ты посмотри, и если это они, ты свяжись с ними по рации и скажи им, что у тебя заложник, хорошо?

Он медлит еще несколько секунд.

– На другой стороне комнаты, – в конце концов, повторяет он за мной. – И отвернись так, чтобы я мог видеть твои руки.

Я откатываюсь, и мгновение спустя слышу, что замок со щелчком открывается, а затем раздается звук шагов. Стараясь не думать о пистолете, вероятнее всего, направленного прямо сейчас в мою голову, я говорю, надеясь, что таким образом я смогу прикрыть поступь Санджаны.

– Между деревьями находятся два толстых ствола дерева, и мне показалось, что кто-то между ними, но я не могу встать с учетом того, что я привязан к стулу. Фиск сделал хорошую работу, надо отдать ему должное за это. – Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на дверь.

Дверь на пружине, она слишком быстро закрывается. Черт.

Но за мгновение до того, как дверь закроется, в просвете появляются пальцы Санджаны, и поэтому она не закрывается и не герметизирует, а ударяет ее по руке. Я морщусь и заставляю себя продолжать говорить, пока она открывает ее.

– Так вот, если бы я был тобой, я бы задал себе вопрос: если Фиск смог обманывать меня в течение нескольких месяцев, чтобы подготовиться для этого рейда, если он такой хороший актер, то как вы можете быть уверены...

– Заткнись, – бормочет он, наклоняясь, чтобы выглянуть в окно, когда Санджана проскальзывает в комнату и исчезает из моего поля зрения.

– Фиск не упоминал, что тебе нравится звук собственного голоса так что...

Раздается грохот, и я разворачиваю стул, шнур вгрызается в мои руки. Охранник на полу, Санджана над ним, настольная лампа свисает с одной стороны, грудь вздымается, глаза закрыты.

Меня затапливает облегчение, на ум приходит с полдюжины шуток, которые я использую с моим взводом, чтобы успокоить их, но они никогда не выглядят такими травмированными. Я выдыхаю и затем пытаюсь казаться столь нежным, как могу.

– Отлично. Теперь у нас есть шанс.

Она останавливает себя, не давая упасть лампе, и вместо этого ставит ее на ковролин, подходит ко мне и приседает позади меня.

– Приятно познакомиться, – справляется она с собой, все еще дрожа, когда начинает работать над моими путами.

– И мне с вами, – говорю я с намеком на улыбку, чего не ожидаю. – Вы прямо сейчас мой самый любимый человек на планете.

Шнур лампы расслабляется, и огонь устремляется в мои запястья, когда возвращается кровь. Я падаю на руки и колени, подползаю к охраннику, чтобы забрать свой пистолет и вернуть его в кобуру на боку. Такой небольшой вес, но с ним я уже чувствую себя лучше.

– С ним все в порядке? – шепотом спрашивает она позади меня.

Кровь начинает собираться в лужицу под головой охранника, а его глаза безучастно смотрят на стену. Но я закрываю собой тело от Санджаны, опускаюсь вниз, делая вид, что я проверю его пульс.

– Ага, – вру я, пытаясь говорить облегчением. – Он без сознания, но он будет жить, чтобы драться в другой раз.

– О, слава Богу. – Она садится на мой стул, ухаживая за ушибленными пальцами.

– У него есть пропуск? – Я проверяю его пояс, оттянув куртку, чтобы найти шнурок на шее.

Когда я смотрю на нее, она качает головой.

– Это все отпечатки, нет пропусков. Создают трудности для посторонних, чтобы проникнуть внутрь. – Ее взгляд пронзает ирония, что и подтверждает то, что я уже понял – будет невозможно незаметно передвигаться по зданию исследовательского центра. Я мог бы отрезать большой палец наемника, но сканеры не будут работать без правильной циркуляции крови, и это бы полностью разрушило слабый контроль Санджаны над ее спокойствием. Я не имею большого опыта с гражданскими в ситуациях вопроса жизни или смерти, но я уверен, что расчленение людей не очень в них помогает.

– Что нам теперь делать? – Ее голос мягок, в нем слышна дрожь.

– Теперь мы будем бороться с ними.

– Я похожа на Санджану.

– И мне так кажется. Напоминает мне другую девушку, которую я знаю. Не боится сделать то, что должно быть сделано.

– Эта история плохо для нее закончится? Что-то в ней дает волю твоим кошмарам.

– Только иногда. У меня они и из-за другой девушки тоже.

– О, Тарвер.

– Мы же не собираемся ложиться спать, не так ли?

– Давай я заварю нам чего-нибудь тепленького.

Глава четвертая

МЫ МОЖЕМ ВЫДЕЛИТЬ СЕБЕ ТОЛЬКО ПАРУ МИНУТ, чтобы составить план.

Предполагая, что друг Санджаны, Нико, является единственной жертвой среди персонала, а Микаэла – единственный перебежчик, то, скорее всего около десяти человек заперты в комнатах дальше по коридору. Что означает, у нас нет ста минут, требуемые Санджане, чтобы взломать все замки.

Но если мы оставим их здесь, наемники вытащат и расстреляют исследовательскую группу в тот же момент, когда обнаружат наше исчезновение. Нам нужен более быстрый способ, освободить их всех сразу. Лучшее предположение Санджаны состоит в том, что она может сделать это из административного офиса в конце нашего коридора – существует шанс, что оттуда она сможет отключить систему безопасности.

Мы молча пробираемся по коридору. Я иду первым, и вспышка разочарования проходит через меня, когда я понимаю, что в последний раз я делал то же самое час назад. Независимо от того, что Фиск думает о том, что он делает – он предает мундир. Но вместе с разочарованием присутствуют и острые ощущения, что приходят с боем, и со знанием, что ты по крайней мере действительно жив на данный момент.

Как только мы доходим до административного офиса, я занимаю позицию у двери, пистолет в руке, наблюдаю. Она спешит к консоли, ее неповрежденные пальцы летают над клавишами. По тому, как другая рука отекает и проявляется синяк, я понимаю, что дверь, скорее всего, сломала ей пару пальцев. Она поднимает проекционный дисплей и в тишине садится за работу, дирижируя файлами с помощью команд, отправляемых глазами, и пролистывая их здоровой рукой, а не нажатием на клавиши.

Мой взгляд переносится от нее к часам, а потом к пульту управления климатом на стене, прежде чем мое внимание опять возвращается в коридор. Сейчас уже хорошо после ужина. В какое время охранник должен отослать рапорт?

– Они знали, что делали, – бормочет Санджана, приостанавливая свою работу, чтобы изучить поток данных перед собой. – Только мы с Микаэлой имели к этому доступ, я даже не знала, что она могла закрыться от меня.

– Только вы с Микаэлой? – Я на мгновение рискую взглянуть на нее. – Вы главная?

– В прошлом, капитан, – я была главной.

– У вас есть какое-либо представление, чем «ВериКорп» занимается здесь, что бы заслужить рейд такого масштаба? Эти парни не из дешевых. Если мы поймем их мотивацию, и что последует дальше, возможно, это могло бы нам помочь.

Она молчит, уставившись на строки кода, потом поднимает одну руку, чтобы провести пальцем вниз, после чего вспыхивает красное сообщение об ошибке. Поморщившись, она начинает заново.

– Не «ВериКорп» запустил этот объект.

– Что? Этот объект называется «ВК-Дельта». Это территория «ВериКорп». «ВК» означает...

– Тарвер, я знаю, что это означает. Это место принадлежит другой корпорации, которая себя не афиширует здесь.

– Какой?

Она мнется, не сомневаюсь, что она была вынуждена подписать полтора десятка соглашений о неразглашении, чтобы работать здесь. Но взгляд на строки кода отсканированных отпечатков пальцев заставляет ее вздохнуть.

– Оно принадлежит «Компании Лару».

– Зачем скрывать? Что они здесь делают, почему не хотят, чтобы об этом знали?

– Они являются главной мишенью для такого рода вещей. Маскируясь под принадлежность к менее передовой корпорации должно было отбить охоту... ну, к тому, что происходит. Они должно быть здесь, чтобы украсть интеллектуальную собственность «Компании Лару». Что означает... им нужна я. Как только они выяснят, что я та, кто владеет информацией.

– Микаэла не в курсе?

– Она управляющая объектом. Она занимается снабжением, не наукой. В моей голове находится необходимая для них информация.

– Ну, им придется пройти через меня, чтобы добраться до нее, – говорю я.

– Это не должно меня успокоить, но успокаивает, – отвечает она сухо, возвращая свое внимание на экран. – Учитывая, что у нас один пистолет на три рабочие руки.

– Нечего поддаваться пораженческим настроениям, – отвечаю я, просовывая голову, чтобы проверить коридор. – Через несколько часов все закончится, и мы с вами будем выпивать и ручаться за историю, которая станет обрастать новыми подробностями с каждым пересказом.

Она фыркает.

– Вы достаточно взрослый, чтобы выпивать?

– Кто, я? – я ухмыляюсь так, как будто отлично провожу время. – Нет, мэм. Я с враньем пробился в армию в тринадцать лет, они считают, что мне сейчас тридцать девять.

– И я думала в двадцать семь, что это место было впечатляющим, – отвечает она иронично.

– Я достаточно стар, – отвечаю я – потому что, скрываясь за шуткой, я знаю, что в действительности она хочет от меня услышать: я знаю, что делаю. – Достаточно стар, чтобы командовать взводом, но я сочту ваши сомнения за комплимент моему уходу за собой. Вы там добились успеха?

– Возможно, – бормочет она, щурясь на экран. – Я перезагружаю систему, это займет еще пару минут. – В ее голосе слышится напряжение.

– Так, двадцать семь лет, и уже такая умная? – спрашиваю я, снова возвращаясь к поддразниваниям. – Слишком для солдата. Я ничего не понимаю в том, чем ваша команда здесь занимается.

– Это сложно, – отвечает она рассеянно.

– Без шуток.

Она выдает тихий смешок, поднимая глаза.

– Не шучу. Мы работаем над новым, более безопасным гиперпространственным двигателем.

– Это бессмысленно... кто будет нанимать наемников за тем, чтобы украсть расхваленный ремень безопасности?

– Вы называете свою жизнь расхваленным ремнем безопасности? – Она закатывает глаза, заставляя дисплей прокручиваться назад, который регистрирует движение как команду. – Все не так просто. – Ее плечи напряжены, глаза устремлены на дисплей и избегают меня.

– Мне не кажется, что вы мне все рассказываете.

Она вздыхает, оглядываясь на меня в дверях.

– Смотрите, это... скажем так – секретно. Сейчас все в теории, но если это сработает, то станет революционным. Пока же... ну, я предполагаю, увольнение на текущий момент – это наименьшая из моих забот. Представьте себе большой электромагнит, чье поле обволакивает гиперпространственный двигатель и предотвращает утечку разрушающей силы. Когда вы используете гиперпространственный двигатель, происходит огромный выброс энергии, и это мешает ему повредить корабль. Как заземление. Это совершенно новый способ работы, он гораздо более эффективен.

– Ладно, – говорю я с сомнением, все еще ожидая услышать о чем-то, что стоит своровать.

– Теперь представьте себе корабль с новым магнитом, оказавшимся слишком близко к другому кораблю с таким же устройством. Поля будут мешать друг другу.

– И...?

– И… ничего. Без надлежащих мер предосторожности, гиперпространственные перемещения непредсказуемы. Может быть, ничего и не произойдет. А может, весь корабль будет разорван.

Я медленно выдыхаю.

– Следовательно, конкурирующая корпорация с помощью этой технологии может использовать ее для диверсии или даже для уничтожения кораблей «Корпорации Лару», абсолютно не оставляя никаких следов вмешательства. Это технологию стоит выкрасть.

Санджана кивает, снова взглянув на меня с серьезным выражением на лице.

– Я пыталась рассказать им про этот недостаток в течение нескольких месяцев. Это не просто корабли. Например, если бы корабль, оснащенный новым двигателем, оказался бы слишком близко к этому объекту, когда мы включили «Кольцо» и запустили...

– «Кольцо»?

– Это наше название для электромагнита. Большое металлическое кольцо содержит сохраняемую энергию. У «Лару» есть эта технология по крайней мере уже целое поколение, но это первый раз, когда мы попробовали применить ее к гиперпространственному двигателю. – Она вздыхает. – Баланс слишком хрупкий, слишком деликатный. Он может быть нарушен чем угодно, и результаты могут быть катастрофическими.

– Ну, никто в «Компании Лару» не узнает об этом, если мы не выберемся отсюда, – говорю я, жалея, что этого еще не сделал.

И она снова глядит на экран.

– Я не могу обойти их блоки безопасности, – лепечет она, обращая взгляд на меня. Синяк, благодаря удару, что она приняла ранее, уже медленно расползается по ее челюсти. – Я совсем не могу открыть отсюда двери. Нам нужен другой способ.

– Этот объект... был моего отца?

– Это ничего не значило для меня в то время. Я предполагал, что Санджана была права, что некоторые другие корпорации пытаются украсть их технологии для того, чтобы вооружиться. Но теперь...

– Теперь ты думаешь, что он послал наемников на собственную базу. О, Боже.

– Я думаю, что технология исходила из той, что они воссоздавали разлом на нашей планете. Вот что твой отец пытался скрыть, когда Санджана начала задавать вопросы.

– Она говорила... о потенциальной катастрофе, которая произошла с «Икаром». Мой отец знал, что это может... Боже, Тарвер, я не могу...

– Лили, он мог не знать. Он не позволил бы тебе быть на борту, если бы считал, что там опасно.

– Нет. Он бы просто убил полтора десятка невинных исследователей, чтобы избежать необходимости отвечать на вопросы.