Текст книги "Непристойно. Часть 5 (ЛП)"

Автор книги: Меган Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Я хотела выяснить это.

6.

Фей.

Я лежала в кровати. Простыни мягкие, приятные. Приятнее, чем тишина, напряжение, витающие в доме, которые я только и ощущала. Я ожидала, что Ретт заговорит, скажет что-нибудь, хоть что-то. Но он не сделал этого.

Так же, как и Сара. И из-за этого я задумалась, будто я что-то пропустила. Как будто все, что я думала о произошедшем в баре, было не верным. Может, я придала слишком большое значение всему, хотя так не было на самом деле.

Это просто мое везение, конечно. Может, я выдумала все это. То, как Ретт смотрел на меня.

Может, все было не реальным. Может я выдумала все это в своей голове. Этот заговор, эту уверенность, что он любит меня. Может, я ожидала, что он захочет меня, потому что его отец захотел. Было ли это так? Что я нуждалась в этом, хотела этого. Этих запретных отношений. Была ли я просто долбанутой и видела то, чего не было?

Почему он должен захотеть тебя после того, что он увидел?

Я попыталась оттолкнуть эти мысли подальше, потому что они ранили сильнее. Они разрывали мои внутренности, как ничто и никогда прежде. Даже нож Тейлора не был таким болезненным.

Нет. Не делай этого.

Я запихнула мысли подальше и подумала о том, как Роджер прижимался ко мне, показывая, как играть в бильярд. Движения были достаточно невинными. Его член даже не стоял, но он был большим, могу сказать.

Быстрым движением я стянула мои пижамные шорты и трусики. Я не прикасалась к себе, после произошедшего. После того, как была с Тейлором в том туалете на полу несколько месяцев назад. Я делала все, но избегала себя там внизу. Но не сегодня.

Я хотела кончить. Мне необходимо это. Мое тело внезапно задрожало от желания, которого не было в нем так давно. Так же это было чем-то большим, это было чем-то, что я хотела показать Ретту. Я хотела показать ему, что не нуждаюсь в нем. Я не нуждаюсь в нем в своей голове, в своем теле. Я не нуждаюсь в нем вовсе.

Я погладила пальцами по клитору и сдержала стон. Я притянула себе в голову образ Роджера, прижимающегося ко мне сзади, именно тогда, когда толкнулась пальцами в свою киску. Я голая на бильярдном столе, его член внутри меня, погружается в меня. Его бедра раскачиваются. Этого достаточно. Я могла получить его. Оргазм, который зарождался глубоко внутри меня.

Я задвигала пальцами быстрее.

Роджер бы вцепился в мои бедра. Он бы стонал мое имя, потому что я хороша, а он никогда не хотел никого так сильно, как меня. Это он и сказал бы. Мои соски прижимались бы к зеленой поверхности стола.

Я потянулась и сдернула тонкие бретельки вниз, освобождая грудь. Я играла со своими сосками, вершинки твердые, жесткие на кончиках моих пальцев.

Я собиралась кончить. Он был здесь. Я только парила над поверхностью, свисая над обрывом экстаза. Но этого не произошло.

Я закусила губу и задвигала пальцами быстрее, глубже. Я толкнулась бедрами вверх, принимая больше. Но этого не достаточно.

Я представила Роджера, перевернувшего меня, его большие руки прижимают меня к этой зеленой поверхности. Я посмотрела в его темные глаза. Он полны удивления. Удивления? Я замотала головой, двигая пальцами быстрее. Но это не происходило. Этот взгляд был продолжительным. Я не могла кончить с ним, смотрящим на меня так. Мне нужно больше. Что-то еще.

Но потом его лицо перекосило, и я увидела то, именно то, что я хотела. Ненависть. Привлекательное лицо Роджера превратилось в такого монстра, закипающего, уставившегося на меня с презрением. Он трахал меня жестко. Наказывая меня. Я заслужила это. Наказания. Всего этого.

– Да, – простонала я. – Возненавидь меня. Возненавидь меня нахрен, – я была готова перелиться через край, сбегая от реальности в этот блаженный, восхитительный момент. Но дверь в мою комнату распахнулась, вынуждая меня подпрыгнуть.

Ретт появился в дверном проеме, быстро закрывая за собой дверь. Тусклый свет маленькой лампы был единственным освещением моего маленького пространства, но этого было достаточно. Он замер, как вкопанный, когда повернулся ко мне. Я могла представить, что он увидел. Мои ноги запутались в простынях, мои пальцы между бедер, моя грудь наполовину обнажена под моей майкой.

Я думала он уйдет, может быть. Почувствует отвращение от моего вида. Но нет. Он просто стоял внутри моей комнаты, его глаза повсюду. Те зеленые глаза, что заставляют мою кожу гореть. Я никогда не ощущала мужских взглядов, точно не как его. Даже не так, как смотрел на меня Тейлор, – до того, как все полетело к чертям, – могу сравнить. Это было, будто Ретт хочет поглотить меня. Съесть меня изнутри. Пожирать меня, пока ничего не останется.

До того, как поняла, что делаю, мои пальцы начали двигаться по моим влажным складочкам, делая покалывающие круги на клиторе. Я попыталась сдержать еще один стон, но не смогла. Я также не могла оторвать взгляд от Ретта. Это были не только его глаза. Белая футболка обтягивала плотно его мышцы на груди, а его боксеры не скрывали член. Он был толстым и жестким, прижимаясь к ткани, которая пыталась сдержать его.

– Это для меня? – слова вышли с придыханием.

Его взгляд проследовал вниз за моим, к его члену. Он погладил его ладонью одной руки, и я застонала. Он сделал шаг ко мне, все еще сжимая себя.

– Я подумал, что у тебя очередной кошмар.

Казалось, он хотел оправдать себя. Его причины. Почему он здесь, в моей спальне, посреди ночи, сжимает свою эрекцию, пока я ласкаю себя пальцами. Это практически смехотворно. Я бы рассмеялась, если бы моя киска не была такой чертовски влажной.

– Я никогда не видела твой член, – мысли приходили ко мне, когда я произносила слова. Даже после всех сексуальных контактов, которые были у нас, я всегда была той, кто обнажался, никогда не он, обнаженный и открытый. Видимый для меня.

Он сжал себя жестче, серая ткань плотно обтянула толстый кончик. Я пожевала свою губу, двигая пальцами быстрее.

– Господи, мне нужно кончить, – мои слова получились хныкающими.

– Когда был последний раз? – он придвинулся ближе. Его ноги меньше, чем в метре от края кровати.

– Последний раз, когда я кончала?

– Да.

Я не могла вспомнить.

– Давным-давно.

А потом он вытащил его. Ткань боксеров обтягивала его, пока его толстый, эрегированный член не выпрыгнул на свободу. От вида я застонала. Я видела множество членов в своей жизни, твою мать, это было чертовски мягко сказано, но видеть член Ретта было по-другому. Его член был единственным, который я вообще хотела видеть. Как много ночей я пролежала без сна, представляя, как бы он выглядел, каким бы был на вкус? Так много, что я не могла пересчитать. Даже когда я лежала в том поле, в качестве бездомной проститутки, были ночи, когда Ретт заполнял мои мысли.

И он был даже более идеальным, чем я представляла, больше, толще. Его член выступал из подстриженных русых волос. Толстая вена пульсировала по всей его обрезанной длине.

– Тебе нравится Роджер?

Его слова шокировали меня, и повернула голову, чтобы посмотреть в лицо Ретту.

О чем ты говоришь? – И почему ты спрашиваешь сейчас, – когда моя киска истекает для тебя, а твой член твердый и всего в метре от меня?

– Сегодня вечером в баре, – он сжал свои губы, как будто мог сказать больше, но физически сдерживал себя.

– А что? – я передвинула руки, подтягивая себя, пока не села. Мое возбуждение оставило блестящий след на моей ноге и сбоку моего полуобнаженного живота. Глаза Ретта зафиксировались на нем, следуя за моими пальцами. И я не упустила, как его член дернулся.

– Я хочу знать.

– Ты ревнуешь?

– Нет, я…

– Может быть, и нравиться, – я оборвала его, стянула майку через голову, и осталась обнаженной перед ним. Может, неправильно подталкивать его, но мне плевать, не в этот раз. Все, чего я хочу сейчас – кончить. И я хочу, чтобы Ретт тоже кончил. Я хочу наблюдать за густыми струйками из кончика его члена. Я хотела попробовать их.

– Он не достаточно хорош для тебя, – его рука все еще на члене, двигается медленно туда и обратно.

– Ах, да? – я скользнула пальцами обратно к своей киске, застонав от контакта. – Может, он хорош. Я буду видеть его чаще теперь, потому что Кейден предложил мне работу в компании.

– Что?

– Ага.

– Работу? – его взгляд остекленел, когда он посмотрел на меня, его рука двигалась быстрее.

– Кто достаточно хорош для меня, Ретт? – я выгнула спину, отводя его внимание от перспективы работы. Я знала, как это выглядело, мое тело изогнулось на кровати, моя грудь прижалась.

– Я…Я…

– Скажи мне, – простонала я, разводя ноги шире, чтобы у него был лучший обзор.

Его рука двигалась быстрее, вверх и вниз по его длине. Движения были настолько эротичными, каких я никогда не видела за свою жизнь.

Я никогда не услышала бы его ответ, потому что мой оргазм обрушился на меня, как переворачивающая волна. Грубая рука прижалась к моему рту, заглушая звуки, в тот момент, когда я почувствовала горячие струйки спермы на своем плече. Я повернула голову в вовремя, чтобы увидеть другую струю белой спермы, вырывающейся с кончика толстого члена Ретта.

Вид был лучше, чем я ожидала, и мой оргазм превратился в другой, когда я уставилась на него, его толстый член разбрызгивал сперму по мне, его рука прижалась к моим губам, мышцы его рук сжимались, угрожая взорваться под его кожей.

– Блять, – застонал он, когда освободил меня. Мне не хватало его рук сразу же. Грубого нажима его пальцев на мои губы. Я осознала, что это единственное место, которого он коснулся, после того как вошел сюда.

Он сделал шаг назад, его член начал обмякать. Капля спермы все еще свисала с кончика, и я хотела слизнуть ее. Я села и начала двигаться к нему. Я представляла, как скоро я смогу снова сделать его твердым?

Но когда мои ноги коснулись пола, я подняла глаза на его лицо и то, что я увидела, поразило меня. Жалость. Она вернулась, обволакивая его черты, разрушая все, что было раньше здесь.

– Нет, – я покачала головой. – Не делай этого.

– Прости, Фей.

Я не знала, за что он извинялся, – за то, как смотрел на меня, или за то, что мы делали здесь.

– Не говори так.

Он оглядел комнату, как будто не знал, как оказался здесь, и натянул на себя боксеры.

– Я не должен быть здесь.

– Но ты тут, – я встала, его сперма все еще теплая на моей руке.

– И я, блять, не должен быть.

– Тебе понравилось, – я остановилась прямо перед ним. Я не позволю сделать ему это. Я просто хотела, чтобы исчезла жалость. Я хотела, чтобы он смотрел на меня, как минуту назад. Как мужчина смотрит на женщину, равную ему. Это все, чего я нахрен хотела. Не такого жалкого сочувствия ребенку, которого никто не хотел.

– Прости, Фей, после всего через что ты прошла, – он вздохнул. – Господи, мне просто так чертовски жаль.

– Нет, – я потянулась к нему, но он отодвинулся к двери, как будто мое прикосновение заразит его, сожжёт его, уничтожит его. Как будто его сперма не остывала на моей руке. Как будто последние пять минут испарились. – Ретт, пожалуйста…

Но он ушел, захлопнув дверь до того, как я смогла закончить свое предложение, и я снова осталась одна в своей комнате. Я хотела бы быть сильной. Что заползу обратно в кровать и усну, не переживая из-за Ретта или чего-то еще.

Но я не сделала этого. Вместо этого, я рухнула на пол, липкость его спермы стиралась об ковер, пока я плакала.

7.

Я глупый человек.

Я повторяю эти слова в своей голове. Снова и снова. С тех пор, как оставил Фей в ее комнате месяц назад с моей спермой, засыхающей на ее коже, – мой член снова становился тверже для нее. Я не хотел того, что произошло между нами.

Блять, да, ты хотел.

Я пытался подавить мысли, но не мог. Это правда. Я хотел этого. Именно поэтому это занимало каждую минуту моего свободного времени. Именно поэтому я дрочил в одиночестве в душе и не трахал свою девушку. Именно поэтому я работаю неустанно над делом, за которое мне не заплатят.

Именно поэтому я иду на работу сейчас. Потому что она будет там. На моей работе. Ассистентка Кейдена. Я не хотел, чтоб она работала там. Не поначалу. Я не хотел, чтобы она уходила из квартиры и выходила в настоящий мир и имела работу. Я не хотел, чтобы мир видел ее. Было ли не правильно хотеть ее для себя?

Да, охренеть, как неправильно. Ты хуже своего отца.

Эти слова остановили меня. Это доказывало, что я такой же монстр, каким был Тейлор. Какой мужчина захочет скрывать женщину подальше от посторонних глаз и мира? Какой мужчина так сделает?

Мужчина, как Тейлор.

Поэтому она ходила на работу. Ездила со мной каждый день. Наши поездки были спокойными. Мы не разговаривали много. Только кое-что о деле или небольшие разговоры. Ни один из нас не поднимал то, что произошло в ее спальне той ночью. Я задумался, думала ли она об этом. Обо мне.

– Ты уверен, что хочешь сделать это?

Я посмотрел на Сару, которая стояла напротив меня, пока я одевался. Она уже полностью была одета. Я даже забыл, что она здесь.

– Да.

– Мы не должны делать это для нее, знаешь ли. Она может заработать достаточно денег, чтобы купить ее самостоятельно теперь, когда она работает.

Я посмотрел на Сару из-под полуопущенных ресниц. Она была большой защитницей Фей долгое время. Но теперь что-то еще происходило. Я могу сказать. Она больше не симпатизировала Фей. Казалось, ее раздражало ее присутствие. Я мог понять почему, полагаю. Каждую свободную минуту я уходил работать над делом против моего отца. Фей была в нашем доме, повсюду. Она работала там же, где и я. Не было больше моментов для меня и Сары наедине. Больше нет.

Это забавно, потому что я не скучал по этому времени наедине. Не так.

– Это ее день рождение. Конечно, я уверен, – я застегнул свои штаны и подошел к зеркалу, застегивая манжеты.

– Просто я не думаю, что это своего рода правильное вложение в нее.

Я развернулся, нахмурившись.

– Что ты имеешь ввиду?

Сара встала напротив меня, сцепив руки.

– Просто я не думаю, что она готова для этого. Или что мы готовы оплачивать счета, когда она разобьет машину. Она даже не знает, как водить, Ретт.

Я рассматривал все это до того, как пошел вчера в автосалон с Кейденом. Опасности, все, что может меня поиметь, когда дело дойдет до покупки машины для Фей. Но я не думал об этом долго. Все, что я мог видеть, – радость на ее лице, когда она увидит красивую, новую машину. И я хотел этого. Ее радости. Был ли я таким жалким? Был ли я тем мужчиной, который покупает женщине машину только из-за нескольких мгновений любви?

Я посмотрел на ключи на комоде. Очевидно, я такой и есть.

– Я научу ее. Она будет в порядке, – я отмахнулся от нее и убрал ключи в карман.

– Да, но ты даже не обсудил это со мной. Это новая машина.

Ах, вот в чем проблема. Я подумывал сесть и объяснить ей, что я доверяю Фей, что я буду осторожен. Я не мог просто отправить ее в мир на новой машине и оставить нас материально ответственными. Она знала Фей так же, как теперь и я, и знала, что она не угробит нас просто. Эти мысли были давними теперь, когда реальные причины ее побега были выявлены. Только мысль об этом была, как ножом по животу.

– Все нормально, – я отвернулся от нее.

– Нормально? Это все, что ты собираешься сказать? – она не повышала голос. Сара не была такой. Она не была женщиной, которая становилась злой и жестокой. Вместо этого была полной противоположностью. Ее голос понижался, пока не стал практически шепотом. Слезы последуют за этим. От этой мысли меня затрясло. Я не хотел видеть их. Я не мог выдержать их. Слезы из-за чего? Слезы потому что я собираюсь потратить свои собственные гребаные деньги на машину единственному человеку на этой планете, кто действительно заслуживает чего-то хорошего? Нет, я не позволю ей винить меня своими рыданиями.

Я направился к двери в тот момент, когда всхлип сорвался с ее губ. От звука я застыл и обернулся, желание спровоцировать ее гнило под моей кожей. Мне нужно наорать на кого-то. И мне нужно, чтобы кто-то наорал на меня. Вот чего я хотел. Злости.

– Я могу, блять, делать все что захочу, Сара.

Она заморгала сильнее и кивнула головой. Слезы стекали по ее щекам.

– Ладно, – произнесла она одними губами, но я не услышал ее. Ее голос душили слезы, ее прямые, рыжие волосы падали вокруг ее лица, когда плечи начали трястись.

– Я могу тратить свои деньги, как я блять пожелаю, – мой голос теперь был выше. Злее. Я был тем человеком, который отступает. Я был тем человеком, который не бьет людей, когда они падают. Особенно Сару. Но я не мог ничего поделать. Я не мог пропустить этот момент и ее слезы. Слезы, которые всегда были одинаковыми. Они не заставляли меня больше чувствовать что-то. Ничего, кроме отвращения. Так не должно быть. Сара была любовью всей моей жизни. Ее слезы не должны бесить меня. Но они делали это.

Я хотел, чтобы она наорала на меня, сказала мне, каким куском дерьма я являюсь. Это сработает лучше, разве она не знает этого?

Но она не знала. Потому что, если бы знала, то вероятно воспользовалась бы этой тактикой давным-давно. Но тогда, вероятно, у нее кишка тонка.

– Из-звини, ты прав, – пропищала она, растирая руками лицо.

И я ненавижу это еще больше. Извинения. За что? Почему она извиняется? Я – мудак. Я диктовал все в этом разговоре. Единственное, что она начала – это ее долбаные рыдания. Она извинялась. Она нахрен извинялась. И я бы поспорил на миллион долларов, что она не знала за что. Все, чего она хотела от меня, – обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Но это будет тоже ложью. Ничего не будет хорошо. Мой отец насиловал мою сестру каждый день с девяти лет. Пока она не забеременела. Пока он не вырвал ребенка из нее. Пока она не превратилась в ничего, кроме оболочки, готовой трахнуться с любым и каждым за дозу кокаина, который заставит уйти боль. Ничего теперь не может измениться.

Я ничего не смогу изменить.

– Я ухожу, – я отвернулся. Я больше не мог на нее смотреть. Не мог признать тот факт, что я жил этой красивой жизнью с Сарой в изящной квартире. Она была напоминанием. Напоминанием того, что я облажался с Фей.

***

– Доброе утро, – произнесла Фей с радостью, когда вышла из своей спальни несколькими минутами позже.

– Добр… – но слова умерли у меня в горле, как обычно это бывает, когда я вижу Фей по утрам. Я думал, она была красивой в тот день, когда я подобрал ее с улицы, когда ее тело было слишком худым, разрушенным наркотиками и недоеданием. Но сейчас она стала кем-то еще. Кем-то эффектным и ярким. Казалось, с каждым днем она становилась все красивее. Ее тело стало таким соблазнительным, подчеркнутым под плотно обтягивающей черной юбкой-карандаш. Ее белая блузка с короткими рукавами была заправлена в юбку, на ее ногах черные каблуки. Ее длинные, темные волосы были распущенны. Сара взяла ее с собой на стрижку несколько недель назад, и теперь они спадали волнистым беспорядком по ее плечам.

Теперь ее лицо приобрело немного цвета. Она помогала нам перевезти Кейдена и Кэти в их новый дом несколько недель назад, и провела весь день на улице в шортах и футболке, вид, который пленил меня больше, чем должен.

Она обошла меня и направилась на кухню, открывая холодильник и доставая бутылку с водой. Я наблюдал, как она нагнулась, как юбка плотно обтягивала ее. Я мок разглядеть очертания ее попки. Стринги, которые она одела под нее. Я не видел эту одежду раньше. Грустно ли то, что я знал ее гардероб?

Я практически спросил, когда она ее купила, прежде чем вспомнил какой сегодня день.

– С днем рождения.

Она обернулась, небольшой изгиб в уголке ее губ, который заставил меня захотеть поцеловать ее.

– Ты помнишь.

– Конечно. Я не мог забыть. Пошли, – я жестом указал ей следовать за мной к двери. – Я хочу отдать тебе свой подарок.

– Мой подарок? Но ты и Сара уже сделали мне его, – она показала на свою одежду. – Она взяла меня за покупками вчера, когда ты был на дневном заседании.

Итак, это объясняет новые вещи.

– Это был ее подарок. Я хочу подарить тебе свой.

Ее темные глаза расширились. Маленький, тонкий, золотой ободок вокруг ее зрачка, казалось, расширился. Это было увлекательно. Я заставил себя отвести взгляд. Она не могла заметить этого. Я не хотел, чтобы она видела, как сильно я хотел ее. Как сильно я нахрен желал каждый маленький кусочек контакта, который она с охотой дарила мне.

Она последовала за мной к машине, стука ее каблучков по асфальту было достаточно, чтобы я встал-блять-как-камень в своих штанах. Я был рад тому, что шел впереди, поэтому мог поправить себя, чтобы она не увидела.

– Мой подарок на улице? – спросила она с любопытством.

– Да, на заднем дворе, – она следовала за мной вокруг нашего здания. Мои глаза встретились с новой, черной Хондой Цивик. Она сияла, только отполированная. Единственное, что я не сделал – охрененно большой бант сверху. Я остановился прямо перед машиной.

Она огляделась, ветер раздувал ее волосы назад от лица.

– Сара собирается принести его?

– Нет, – мои губы изогнулись в улыбку, пока я наблюдал, как ее глаза метались повсюду с любопытным волнением. Я видел такой ее взгляд несколько раз. Когда она впервые пришла в компанию, она нервничала, но ее глаза сверкали, это сотворило что-то со мной. Это пробудило меня изнутри и заставило мое сердце биться чаще в груди.

– О?

– Твой подарок прямо здесь.

– Здесь? Где?

Я указала на машину перед нами.

Она уставилась на нее на мгновение. Ее глаза разглядывали изгибы машины.

– Погоди, что это?

– Машина.

– Эта машина? – она показала прямо на Цивик.

– Да, мадам.

Она втянула воздух.

– Что…ты… – она прикрыла рот, ее черная сумочка выскользнула из ее рук.

– Да.

– О, Боже мой! – я ожидал, что она побежит к машине, открывать ее, визжать от новых кожаных сидений, пробегать пальцами по рулю. Я хотел увидеть, как она сделает это. Я мог бы притвориться, что это мою кожу касаются ее пальцы, позже, когда я буду мастурбировать в душе. Но она не сделала так.

Вместо этого, она повернулась и бросилась ко мне с объятиями. Это было так неожиданно, что я отступил назад, когда мои руки направились к ней, притягивая ее в объятия. Мы не касались, не специально, по крайней мере. Во всяком случае, я делал все, что мог, избегая ее. Удерживаться от прикосновений к ней. Чем больше это происходило, тем больше я хотел, чтобы это случилось.

Мы не обнимались. Не так. Я не держал ее за руку больше месяца. Даже в те моменты, когда я приходил к ней, когда у нее были плохие сны. Я не касался ее. Я просто теперь стоял у двери, а она рассказывала, что произошло. Рассказывала мне, что мой придурковатый отец все еще делал с ней в ее снах.

Ее тело начало трясти, спустя несколько минут. Я отодвинулся, шокировано разглядывая слезы на ее щеках. Странным образом, они имели противоположный эффект на меня, чем вызвала Сара. Все, что я хотел сделать – заставить их уйти.

– Почему ты плачешь?

Она покачала головой и сделала шаг назад, от чего я захотел прижать ее только ближе.

Я не сделал так.

– Прости. Я просто Я раньше никогда не получала подарки, как этот. Ты уверен, что хочешь подарить мне это? – она подошла и провела рукой по сияющей, черной краске.

– Конечно, я уверен. Ты заслужила это.

– Но я не умею водить.

– Я научу тебя

Ее глаза вспыхнули, когда она посмотрела на меня.

– Правда?

Было так много надежды в ее голосе, от чего мое сердце угрожало выскочить из груди.

– Конечно. У тебя не может быть красивой машины, как эта, и не знать, как ей управлять.

– Но ты заплатил за нее? Я даже не могу представить насколько дорогое что-то наподобие этого, – она обошла и двинулась вокруг машины, проводя своими пальцами по краске.

– Не беспокойся об этом.

– Ты уверен?

Я закатил глаза и улыбнулся.

– Лучше не спрашивай меня снова. Давай же, залезай в нее и узнай, как она ощущается, – я вытянул ключи из своего кармана и протянул их ей.

Она повозилась с потрясением, перед тем как открыла и забралась в нее. Я подошел к пассажирской стороне и сел туда.

Она положила ключи на консоль и потерла пальцами вверх и вниз по коже на руле, – и это тот, образ, который я искал. Ее обычные, подстриженные ногти слегка водили по коже.

– Не могу поверить, что ты сделал это, – ее глаза были повсюду, впитывая все.

– Ой, и я хотел подарить тебе его дома, – я потянулся в карман и вытащил телефон. Я хотел подарить ей такой, особенно теперь, когда она работала.

Она уставилась на освещенный экран.

– Ты серьезно? – она робко взяла телефон у меня и сжимала в своей ручке.

– Конечно, – я хотел сказать больше. Но не стал. Вместо этого я смотрел на нее.

Через минуту она вздохнула и протянула телефон обратно мне.

– Что случилось? – я нахмурился.

– Я не могу принять все эти подарки, Ретт. Ты и Сара уже так много сделали для меня, это…

– Нет, – я оборвал ее. Я не представлял, что она попытается вернуть мне мои подарки. – Я хотел сделать это для тебя. Ты заслуживаешь хороших вещей. Ты перевернула свою жизнь, и да. Ты заслуживаешь этого.

– Я не хочу, чтобы ты дарил мне это, потому что тебе жалко меня, – она произнесла слова быстро, как будто боялась сказать их.

До того как она успела сказать что-нибудь еще, я схватил ее за руку. Ощущения правильные. Мне не хватало этого, скользить своими пальцами между ее, как я делал в больнице. Те прикосновения давали мне чувство приземленности.

– Посмотри на меня, Фей, – ее темные глаза встретились с моими, и я смог заметить слезы навернувшиеся в них. Маленький шрам прямо над ее бровью. Теперь он зажил. Розового цвета. Со временем, он исчезнет больше, пока не останется ничего, кроме простой, белой линии на ее коже. Никто не будет знать, что он там. То же самое, про тот, что вдоль изгиба ее губ. – Я купил это для тебя, потому что ты удивительная, красивая женщина.

Ее глаза расширились.

Я не планировал говорить все это, но это просто начало выливаться из меня.

– И ты заслуживаешь обладать хорошими вещами…

– Но…

– Позволь мне закончить, – я остановил ее. – Не из-за того, что тот кусок дерьма сделал с тобой. А потому что ты умная, – я потер ее рукой между моими. – И потрясающая, и… – я мог ощутить слова прямо на кончике языка. Слова, которые я хотел сказать. То, что я чувствовал. Это было смешным и гребаным табу, черт возьми.

Одинокая слеза упала на ее щеку, и это стало напоминанием, что Сара внутри, в квартире. Она, наверняка, еще плачет, выплакивая глаза из-за меня. Я с Сарой. Не с Фей. Я должен помнить это. – И ты заслуживаешь этого, – я закончил, вложив телефон обратно в ее руку, и убрав свою подальше, хоть это было одной из самых трудных вещей, которую я когда-либо делал.

Уголки ее губ дернулись в улыбке, обнажая ее зубы. Она была настолько красивой, что даже больно, с ее стеклянными глазами и только что приоткрытыми губами. Неловкий полу-смешок покинул ее губы.

– Но я не знаю много людей. Никто не будет звонить мне, – она прикусила свою губу.

– Я буду звонить тебе.

Пузырек смеха покинул ее губы, когда она посмотрела на меня, это нервное волнение вернулось в ее глаза.

– Спасибо, Ретт. Я… – и на момент я задумался, может быть, она борется так же, как и я. С тем, что она чувствует. С ее чувствами ко мне. Было время, когда я был уверен, что она боролась, но потом они уходили, неместные чувства к мужчине, отец которого жестоко обращался с ней десять лет. – Просто спасибо. За все.

Я хотел обнять ее снова, почувствовать ее прижатой ко мне, даже если это будет неудобно через передние сидения, но я не обнял. Вместо этого, я сидел там, уставившись на самую красивую женщину, которую когда-либо видел, и кивнул.

– Пожалуйста.

8.

Фей.

Четыре месяца спустя.

– Это просто нереально, Кейден, и я сказал ему об этом. Он даже не слушал.

Я пыталась не подслушивать то, что Джим говорил Кейдену. Я только приблизилась к двери его кабинета, чтобы принести новую чашку кофе, которую он любил пить ровно в десять часов. Я знала, что Джим пришел. Он был прокурором по делу Тейлора. Он приходил в офис множество раз, неделями работая с парнями и конкретно с Реттом. Я просто не знала, что он зашел в кабинет Кейдена.

– Конечно, это реально, Джим. Мы нашли много улик указывающих на нечестную игру мистера Хейла как в личной, так и профессиональной жизни.

– Уверен, что ты прав. Мужик хренов козлина. Я не спорю с этим. Но мы не сможем обвинить его во всех этих вещах. Его отягчает сексуальное насилие. А не все остальное дерьмо, которым Ретт решил его прижать. Разве он этого не понимает? Никто не продвинется вперед.

– Но это не означает, что кто-то прекратит это. Люди знают о нем. Мы просто должны найти правильного человека.

– Правда, Кейден? Я думал, что ты из всех людей понимаешь бесполезность попыток, когда уже видел одну. Это надо прекратить. Суд начинается. Осталось меньше месяца. Мы больше ничего не сможем сделать. Все, что у нас есть – изнасилование той ночью. И я знаю, – он остановился, и я прижалась плотнее к щели в двери. – Я знаю, что это касается Фей. Она хорошая девушка и, знаю, присяжные признают его вину, – но она также проститутка и наркоманка. В этом нет никакого сомнения. Его ДНК в мазке, повсюду. Все проверено. Доказательства есть. Но с другой стороны у него не было судимостей. Он никогда не садился в тюрьму за что-либо. Мужик долбаный святоша на бумаге. Каждый год он делал приличное пожертвование множеству местных благотворительных организаций. Его любят все, кто его знают. Этот небольшой эпизод не займет у него много времени, особенно здесь в Далласе. В том месте, где мужик вырос и проложил свой путь. Это хреново, я знаю, но это реальность. Его признают виновным, но он минимум получит два года. И он сможет использовать то время, что уже отсидел, поскольку Ретт смог отозвать все его возможности для залога. Это означает, что он сможет выйти меньше, чем через год за хорошее поведение, а все что я слышал о нем, что он там кристально чист.

Отвращение охватило меня. Оно разрывало мое тело, сокрушая меня с ног до головы. Я знала реальность всего. Я знала это, с того дня как проснулась в больнице с лицом – разбитым, отекшим месивом.

Я пообещала, что не буду давать себе надежд. Я не стала делать этого. Я не могла. Я знала, что он победит. Но потом появился Ретт и Кейден, Роджер, даже Сара. Я не осознавала это, но каждый день они давали мне надежду, даже если и не хотела так это называть. За последние десять месяцев, после последнего нападения Тейлора, все в моей жизни переменилось. Я начала работать на Кейдена. Я получила свой аттестат с помощью репетиторства Сары и Роджера. Ретт купил мне машину и телефон. Я становилась кем-то большим, чем сломленной девушкой, на которую я смотрела в зеркало так много раз. Женщину, которая пыталась убить себя неоднократно, чтобы сбежать от ужаса реальности. Я начала оставлять эту личность позади. Но сейчас меня отшвырнуло назад в ту реальность.