Текст книги "Уроки страсти"

Автор книги: Мэдлин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4

Готовность мисс Блэр пойти на компромисс в отношении мемуаров улучшила настроение Эллиота. Он добьется опровержения от Мерриуэдера, посадит мисс Блэр на первый же корабль, отплывающий в Англию, и займется более интересными делами.

Мерриуэдер наверняка пойдет ему навстречу. Он лучше других знает, что рассказ Друри о смерти того офицера – ложь. Его дипломатическая карьера может серьезно пострадать, если станет известно, что он допустил несдержанность, находясь в подпитии. Он кровно заинтересован в том, чтобы мисс Блэр убрала из рукописи компрометирующие его разделы.

Не прошло и часа, как Эллиот обнаружил, что все не так просто, как ему казалось. Клерк в британском консульстве, располагавшемся в палаццо Калабритто, сообщил ему, что Мерриуэдер отбыл по делам на Кипр и вернется не раньше чем через две недели.

Вернувшись в гостиницу, Эллиот внес некоторые изменения в свои планы. Ближе к вечеру, когда в воздухе повеяло прохладой, он в наемном экипаже отправился в Испанский квартал, чтобы нанести визит Федре Блэр.

В ее голубых глазах сверкнуло пламя, когда она увидела его на пороге.

– Что вам еще понадобилось, лорд Эллиот?

– Вы говорили, что хотели бы прогуляться вечером по берегу залива. Я здесь, чтобы сопровождать вас.

Федра, поколебавшись, согласилась:

– Ладно, давайте пройдемся.

Она шагнула вперед, ожидая, что он посторонится.

– Вы забыли надеть шляпу, мисс Блэр. Солнце еще не село, и ваш прекрасный цвет лица может оказаться в опасности. Уверен, вам не хочется, чтобы ваш нос покрылся веснушками, пусть даже очаровательными.

Рука Федры взлетела к носу. На мгновение женское тщеславие взяло верх над демонстративным безразличием к подобным пустякам.

– Вы весьма искусно сочетаете неискренние комплименты с язвительными замечаниями, сэр.

– Комплименты не были неискренними. Веснушки выглядят очень мило, но вам лучше не выходить из дома с непокрытой головой. Я подожду, пока вы наденете шляпу. Надеюсь, она у вас есть?

– Разумеется. – Раздосадованная, Федра повернулась на каблуках и направилась в спальню. – Только не ходите за мной, пожалуйста.

– Не в моих правилах входить в женскую спальню дважды в день. Это может быть неправильно понято, как, скажем, четыре танца на одном балу.

– Я всегда правильно понимаю мужчин, лорд Эллиот. Все их мысли как на ладони.

Эллиот допускал, что это именно так. В Федре Блэр чувствовалась некая искушенность, а распущенные волосы придавали ей вид женщины, готовой к полуденным удовольствиям. Утром, когда они стояли у кровати, она сразу догадалась, куда устремились его мысли.

Однако это не вызвало у нее ни шока, ни смущения, ни негодования. Она беззастенчиво наблюдала за ним, пока им обоих посещали эротические фантазии. Достаточно было взглянуть на ее лицо, чтобы понять, о чем она думает.

Никогда прежде Эллиот не испытывал ничего подобного. Она умудрилась возбудить и отвергнуть его без единого слова. «Да, нас влечет друг к другу, – было написано на ее лице. – Но между нами ничего не будет. Ни сейчас, а возможно, и вообще никогда. Это как я решу». Она должна знать, что подобное поведение способно пробудить в мужчине дьявола.

Федра вернулась с соломенной шляпкой на голове, которая оказалась куда красивее, чем он ожидал. Полуопущенные поля украшали белые и голубые цветы, подчеркивая синеву ее глаз и прекрасный цвет лица. Длинные распущенные волосы, отсутствие косметики и крохотные веснушки придавали ей свежий, сельский вид.

Вот только одежда портила впечатление. Свободный балахон из воздушной черной ткани делал бы ее совсем бесформенной, если бы не пояс на талии.

Тем не менее, это платье наводило на размышления, о которых Федра, скорее всего не подозревала. Во-первых, оно красноречиво свидетельствовало о том, что у нее нет горничной, которая помогала бы ей одеваться. Во-вторых, она не носила корсета, и ничем не стесненные формы вырисовывались под тканью, давая пищу воображению. У нее была высокая грудь, округлые бедра и тонкая талия. И чтобы все это обнажилось, достаточно было расстегнуть несколько крючков.

– Это дело рук Алексии, – сообщила она, заметив его восхищение шляпкой. – Она не оставляет надежды перевоспитать меня. Что же касается моего платья, которое вы столь критически разглядываете, я не намерена переодеваться. Никто не заставляет вас появляться на публике с немодно одетой женщиной.

– Мне начинает нравиться ваше платье. Я настаиваю, чтобы вы прикрыли волосы, но не требую, чтобы вы отказались от всех символов, которыми вы бросаете вызов миру.

Федра вздернула подбородок и выплыла из комнаты.

– Будь вы мудрее, вы бы ничего не требовали.

Шум, гомон, перья на шляпках, яркие зонтики. Вызывающая роскошь, ужасающая бедность и блеск оружия.

Лондонский променад казался бледной копией того, что творилось по вечерам в странах с более теплым климатом. Набережную Неаполитанского залива заполнили горожане. Аристократы в модных одеждах прогуливались живописными группами среди жавшейся к воде бедноты и солидных торговцев, явившихся с женами и детьми.

Этот вечерний час, когда все жители высыпали наружу, играл важную роль в жизни города как место, где могли показаться девицы, достигшие брачного возраста. Их юная смуглая красота сияла между серьезными лицами родителей, которые критически оценивали каждого мужчину, взглянувшего на их чадо дважды.

В этой красочной толпе Федра не настолько бросалась в глаза, как можно было ожидать. Шляпа придавала ей вполне презентабельный вид, правда, распущенные волосы привлекали внимание. Эллиот представил себе, какое она произвела впечатление, появившись здесь впервые в одиночестве, с рыжими локонами, пламенеющими на фоне черных складок платья. Лондон, надо полагать, был более терпим к ее эксцентричному виду.

– Вы поговорили с мистером Мерриуэдером?

Это были первые слова, которые она произнесла, с тех пор как они вышли из гостиницы. Эллиот не стал завязывать разговор, когда они ехали в карете. Его вполне устраивало молчание. Собственно, он любил проводить время, имея в качестве собеседника лишь собственные мысли. Он любил общество, но до определенной степени и при условии, что сможет отдохнуть в тишине от шума и разговоров.

– Он отбыл по делам и вернется не раньше чем через две недели.

А может, она уже знает об этом? Вряд ли цель ее приезда сюда так уж невинна. Если она хотела увидеть руины, могла бы выбрать другое время. Отправиться в путешествие в разгар итальянского лета, когда издательство находится в сложном положении, ее деловой партнер болен, а мемуары ждут издания… Наверняка этот неуловимый Мерриуэдер был одной из причин ее появления здесь.

– Надеюсь, вы не думаете, что я отложу свой отъезд в Помпеи до его возвращения?

– Я решил, что мы посетим руины, пока его нет в Неаполе.

Судя по облегчению, отразившемуся на лице Федры, это ее устроило. Возможно, она действительно приехала сюда как туристка.

– Алексия говорила, что вы пишете новую книгу, лорд Эллиот. Ваш визит в Помпеи как-то связан с этим?

– Я намерен посетить раскопки и ознакомиться с экспонатами, обнаруженными в последние годы. Хотелось бы поговорить с археологами и произвести кое-какие исследования для моей книги.

– Алексия сказала, что это будет книга о жизни обыкновенных людей. Удивительно! Обычно исторические труды посвящены войнам, политике и деяниям великих. В том числе и ваша последняя книга.

– Я сознаю, что эта книга может подвергнуться критике как повествующая о чем-то несущественном. Но эта тема представляется мне интересной. К счастью, я могу позволить себе делать то, что хочется.

– Лично я не критикую вас. Уверена, ваша книга будет пользоваться успехом, что бы там ни говорили ученые мужи. На нее будет большой спрос.

– Вряд ли мой издатель придерживается того же мнения.

– Найдите другого издателя. Я почла бы за честь опубликовать эту книгу, если вы в состоянии терпеть женщину в качестве партнера.

Эллиота рассмешила ее деловая хватка. Пожалуй, это издательство все-таки выживет, учитывая талант мисс Блэр льстить авторам.

Ее настроение явно улучшилось. Возможно, причиной тому были заходящее солнце и прохладный ветерок. Но, скорее всего мисс Блэр решила, что гнев мешает ей наслаждаться обретенной свободой.

Глаза ее радостно блестели, когда она шла рядом с ним, разглядывая гуляющую публику, суденышки, покачивающиеся на волнах, и чаек, парящих в небе. Она часто улыбалась, глядя на него с теплотой, которую можно было принять за кокетство. Эллиот не мог не заметить взглядов, которые бросали на нее мужчины. Одних ее рыжих волос было достаточно, чтобы привлечь внимание, но дело было не только в этом.

Федра тоже не могла не замечать устремленных на нее взглядов. Однако она никого не поощряла и не пыталась осадить. Насколько Эллиот мог судить, она не испытывала удовлетворения и не чувствовала себя оскорбленной. Просто шла в своих черных развевающихся одеждах, открывавших больше, чем того требовали приличия, уверенная в том, что вправе отличаться от других.

Федру окружала некая аура. В ней был тот же вызов, который Эллиот почувствовал в ее спальне, но теперь он был обращен к каждому мужчине, который задерживал на ней взгляд. «Ты хочешь меня, – словно говорила Федра, – но между нами ничего не будет».

Она остановилась, чтобы купить букетик цветов у уличной торговки. Эллиот попытался заплатить за них, но Федра заплатила сама и двинулась дальше, прижав цветы к носу.

– Лорд Эллиот, я хотела бы сделать вам предложение.

Вряд ли это предложение имело отношение к его мыслям, но тело Эллиота напряглось. Она явно хотела поддразнить его, и это сработало, вызвав у него вспышку раздражения.

– Я уже видел, к чему приводят предложения, которые вы делаете мужчинам, мисс Блэр, и вынужден отказаться.

Ее лицо вытянулось.

– Как прикажете это понимать?

– Я ошибся? Прошу прощения.

– Что вы имели в виду?

Эллиот пожал плечами:

– Я подумал, что вы собираетесь предложить мне стать одним из ваших друзей. Одной из пчелок, которые кружат вокруг королевы.

Федра залилась румянцем.

– Что вы знаете о моих друзьях? – сердито осведомилась она.

– Вы можете презирать светское общество, но оно знает о нашем существовании. Все знают, что вы дочь Артемис Блэр и считаете себя выше всех этих глупых условностей.

– Меня поражает ваша грубость. – Она справилась с гневом и продолжила натянутым тоном: – У нас настолько разные представления о дружбе, что я никогда не стану общаться с таким, как вы, не говоря уже о большем.

Она уже общается. Начиная с сегодняшнего утра.

– Если я допустил грубость, прошу извинить меня. С другой стороны…

Ее брови взлетели вверх.

– …если вы выше этих глупых условностей, могу ли я вообще быть груб, мисс Блэр? В контексте ваших убеждений, так сказать. Грубость – это нарушение общепринятых правил, не так ли? Боюсь, вам придется просветить меня, где начинается и кончается ваше уважение к правилам, во избежание возможных недоразумений в предстоящие несколько дней.

– Непременно, лорд Эллиот, – отозвалась она с вызывающим видом.

Теперь они шли мимо великолепных вилл с фасадами, обращенными к заливу. Федра любовалась их красотой, пряча свои мысли за безмятежной маской.

– Лорд Эллиот, вы весьма кстати упомянули о предстоящих днях и выразили свое критическое отношение к моей персоне. Дело в том, что и то и другое имеет непосредственное отношение к моему предложению.

– Я и не думал критиковать вас. Просто мне кажется, что нам следует добиться взаимопонимания хотя бы в одном вопросе. Но самом важном.

– Тот факт, что вы превратно истолковали мои дружеские отношения с мужчинами и мой интерес к вам, указывает, что вряд ли мы поладим. Думаю также, что вы не захотите обременять себя праздной туристкой в качестве попутчицы. Я буду только мешать вам, а ваши исследования могут нарушить мои планы. Я предлагаю разделиться после отъезда из Неаполя.

– Это невозможно.

– Сансони ничего не узнает.

– Его возможности простираются за пределы города. Кроме того, я дал клятву, а это одна из глупых условностей, к которым я отношусь весьма серьезно.

– Сэр…

– Нет, мисс Блэр. Послезавтра утром мы отплывем отсюда. Вместе. Вначале посетим Позитано, затем Амалфи и вернемся назад сухопутным путем.

– Я хотела бы немедленно отправиться в Помпеи.

– Придется подождать. В Позитано меня ждет друг, которого я обещал навестить. Если вы здесь как туристка, то должны радоваться возможности побывать на побережье к югу отсюда. Там очень живописно.

Федра, однако, не выглядела радостной, и Эллиот предположил, что в ближайшие недели ему придется наблюдать ее недовольную физиономию.

Они повернули назад, и Эллиот чуть не споткнулся о маленькую девочку, следовавшую за ними по пятам. Огромные черные глаза смотрели с безмолвной надеждой, какую можно встретить у самых обездоленных городских детей. Малышка ничего не просила, но ее тщедушное тельце и лохмотья, в которые она была одета, говорили сами за себя.

Эллиот порылся в нагрудном кармане. К тому времени, когда он выудил несколько монет, рядом с девочкой появились еще два оборванца. Потом еще несколько.

Эллиот всем им раздавал монеты. В отличие от большинства женщин мисс Блэр не казалась напуганной этим нашествием маленьких бродяг. Она попыталась заговорить с первой малышкой, пока ее рука рылась в складках ткани в области бедра.

Они медленно продвигались сквозь взволнованную толпу детей, черноглазых и загорелых, раздавая монеты, пока не раздали все, что у них было.

Вернувшись в карету, они направились в гостиницу. Федра больше не спорила и заговорила, лишь оказавшись на пороге собственного номера.

– Значит, мы отплываем послезавтра утром? В таком случае мне надо готовиться к путешествию.

Ее неожиданная покладистость не обманула Эллиота. Он попрощался и отбыл, чтобы заняться собственными приготовлениями.

Вытащив камею из шали, Федра завернула ее в носовой платок и пришпилила крохотный узелок к внутреннему карману, скрытому в складках платья. Затем набросила шаль на голову и завязала ее под подбородком.

Просмотрев содержимое саквояжа, она отобрала вещи, которые намеревалась взять с собой. Федра постоянно твердила, что ей чуждо женское тщеславие, однако ее огорчало, что всю следующую неделю ей придется обходиться столь скудным гардеробом.

И виноват в этом лорд Эллиот. Всем известно, что вынужденная клятва не в счет. Если человек вынужден клясться, чтобы выручить женщину из беды, такой клятве грош цена! Федру бесило упорство, с которым Эллиот цеплялся за слово «клятва». Какое невезение! Единственный человек, способный помочь ей в сложившейся ситуации, оказался привержен столь старомодным понятиям о чести.

Ну ничего! Она не позволит ему принести их обоих в жертву его предрассудкам. Она нужна ему в качестве попутчицы не больше, чем он ей. Это совместное путешествие не принесет им ничего, кроме лишних проблем.

Что он сказал о ее друзьях? «Пчелки, которые кружат вокруг королевы». Ему не понять той искренней и бескорыстной дружбы, которая связывает ее с редкими единомышленниками. Он был бы шокирован, узнав, что некоторые мужчины способны подняться над примитивным желанием властвовать и обладать, которое принесло столько горя человечеству, и в частности женщинам. Слава Богу, на свете еще не перевелись мужчины, которые не рассматривают женщину как трофей, который надо завоевать.

Что ж, ему же хуже. Она не обязана просвещать Эллиота. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых, ей пришлось бы провести с ним слишком много времени.

Федра написала записку и оставила в портмоне деньги, чтобы убедить синьору Сирилло, что она скоро вернется. Затем выскользнула в темный коридор и направилась к лестнице.

Держась за стену, она нащупала ногой погруженные во мрак ступеньки и осторожно двинулась вниз.

Внезапно в темноте проступили перила, двери и стены, словно кто-то открыл ставни и впустил лунный свет.

– Должен вас предупредить, мисс Блэр, что Пьетро не ждет вас на перекрестке, – услышала она за спиной невозмутимый голос.

Сердце Федры упало. Она резко обернулась.

В двух шагах от нее, у распахнутой двери номера, расположенного непосредственно под ее комнатами, стоял лорд Эллиот. Свет лампы, струившийся изнутри, заливал его золотистым сиянием. Он был босиком, обнаженный до пояса и выглядел так, словно только что проснулся и поспешно натянул брюки, чтобы выяснить, что его разбудило.

Его появление означало конец ее планам. Несмотря на раздражение, Федра не могла не оценить тело, открывшееся ее взору. У него была прекрасная фигура, худощавая, но мускулистая, как у человека, ведущего активный образ жизни.

Лорд Эллиот шагнул вперед и забрал у нее саквояж. Схватив Федру за локоть, он втащил ее в свой номер и закрыл дверь.

– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она, когда он повернулся к ней лицом. Тусклый свет лампы подчеркивал рельефные мышцы на его плечах, груди и животе. Не будь Федра так рассержена вмешательством в свои планы, невольно залюбовалась бы его фигурой.

– Я здесь живу.

Федра вскинула глаза и обнаружила, что лорд Эллиот наблюдает за ней.

Видимо, он заметил, как она рассматривала его тело. Федра вспыхнула, чувствуя в крови легкое возбуждение. Судя по его глазам, он испытывал то же самое, но со спокойным удовлетворением, словно мог контролировать и себя, и ее.

Да, от такого типа надо держаться подальше.

– Стойте на месте. И не пытайтесь улизнуть. – Он подошел к письменному столу, схватил переброшенную через спинку стула рубашку и натянул на плечи.

Федра отвела взгляд. Однако уголком глаза она видела, как перекатываются мышцы на его мощном торсе. Образ лорда Эллиота, склонившегося над ней, снова возник у нее в голове, на этот раз более живо, дополненный широкими плечами и твердой грудью…

Федра украдкой огляделась. Судя по всему, он действительно жил в этом номере. На письменном столе рядом с зажженной лампой высилась стопка бумаг. Она еще раньше заметила у него на пальцах чернильные пятна. Значит, он писал. Она представила его за столом, полуодетого и погруженного в работу.

Лорд Эллиот оделся и повернулся к ней лицом. Растрепанный, в расстегнутой рубашке, он выглядел слишком романтично, чем нарушил ее душевное спокойствие.

– Вы переехали сюда, чтобы шпионить за мной?

– Шпионить я поручил синьоре Сирилло. А переехал сюда, чтобы не дать вам ускользнуть под покровом ночи.

Выходит, он догадался, что она задумала. Это открытие обескуражило Федру.

– То, что вы вовлекли эту гарпию в мои личные дела, непростительно.

– Но, как выяснилось, вполне оправданно. Она пришла в восторг от своей миссии и проявила незаурядную изобретательность. Я всего лишь просил ее сообщить мне, если вы покинете гостиницу. Вместо этого она проследила за вами и перехватила письмо, которое вы написали своему приятелю. – Он покачал головой. – У меня в голове не укладывается, что вы пытались назначить свидание ночью мужчине. И это еще не самое страшное! А что, если бы ваш Пьетро не явился на перекресток? Что бы вы делали одна ночью в этом городе, беззащитная…

– Кто вы такой, чтобы читать мне нотации! Если бы он не пришел, я наняла бы экипаж, повозку, даже осла, если уж на то пошло, и уехала бы из города. – Федра начала осознавать все последствия этого печального эпизода, и ни одно из них ей не нравилось. – Похоже, я променяла одного тюремщика на другого, – уныло произнесла она.

Он подхватил ее саквояж.

– Называйте это как вам будет угодно, – Он сделал жест в сторону двери, предлагая ей идти вперед.

Кипя от ярости, Федра двинулась вверх по лестнице к своему номеру. К ее ужасу, лорд Эллиот не оставил саквояж у двери, а отнес его в спальню. Федра осталась в гостиной.

– Мисс Блэр, – окликнул он ее, – идите сюда.

Его властный тон вызвал у нее странный трепет. Помимо вполне естественного гнева, в нем было возбуждение, заставлявшее ее кровь быстрее бежать по жилам. Федра терпеть не могла, когда мужчины пытались ей что-либо диктовать, когда воображали, будто могут приказывать ей, и все же…

Осторожно приблизившись, она заглянула в спальню. Лорд Эллиот стоял посреди комнаты, небрежно одетый и взлохмаченный, с решительным выражением на лице. Он заметил ее, и они замерли, не сводя глаз друг с друга. У Федры по спине побежали мурашки, самые противоречивые чувства боролись в ней: восторг, волнение и предвкушение опасности.

Он подошел к ней и, взяв за локоть, втянул в спальню. Его хватка была такой твердой и уверенной, что потрясла Федру. Он вел себя так, словно имел право делать все, что пожелает. Никогда еще мужчина не обращался с ней подобным образом. Федра попыталась взять себя в руки и поставить его на место, но безуспешно.

Он развязал ее шаль, шаль соскользнула с плеч и упала на пол. Комнату освещал лишь лунный свет, проникавший в открытое окно, но ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, чем заняты его мысли.

Федра вдруг поняла, что боится. Не его. И не насилия. Она боялась самой себя и какой-то особенной, шокирующей реакции ее тела на его властные манеры.

Он указал на постель:

– Снимите платье и ложитесь.

Эта реплика, брошенная командным тоном, привела ее в чувство.

– Вам не кажется, что вы заходите слишком далеко? – услышала она собственный голос. Неужели здравый смысл наконец очнулся и пришел ей на помощь?

– Вы не оставили мне выбора. Я не могу допустить, чтобы вы снова попытались сбежать.

– Даю вам слово.

– Едва ли женщина, уверенная, что я нарушу слово, данное Сансони, сдержит свое слово. Раздевайтесь, если не хотите, чтобы я вам помог.

Заведя руки назад, Федра расстегнула крючки на спине. Ей хватило минуты, чтобы снять платье и повесить его на стул. Освещение было не настолько тусклым, чтобы скрыть ее наготу. Впервые в жизни она пожалела, что не носит этот нелепый корсет. Ее простенькая сорочка позволяла видеть больше, чем требовали приличия.

Поспешно забравшись в постель, она легла на спину и устремила на него взгляд. Он молчал, и ей пришлось прервать затянувшуюся паузу:

– И что дальше, лорд Эллиот?

Он рассмеялся. Тихо и многозначительно.

– Это не лучший момент для провокаций, мисс Блэр.

Внезапно он склонился над ней. Сердце Федры учащенно забилось. Его свободная рубашка почти касалась ее лица.

Она вдыхала его запах и ощущала тепло его сильного тела. Федра замерла, охваченная пугающим и вместе с тем приятным возбуждением.

Он взял ее левую руку и поднес к железным прутьям у изголовья.

– Что вы делаете?

Он продернул шаль между прутьями.

– Хочу убедиться, что вы не сбежите. Мне не нужен длительный сон, но я не могу бодрствовать две ночи подряд.

– Это лишнее. Благородные люди так не поступают. Я требую, чтобы вы…

– Это необходимо. Либо это, либо я буду спать рядом с вами.

Федра молча воззрилась на него. Сердце подскочило у нее в груди и застряло в горле.

– Согласны? – поинтересовался он, перестав возиться с узлами. Это было прямое и недвусмысленное предложение дать волю чувственному влечению, возникшему между ними.

Федра судорожно сглотнула.

– Конечно, нет.

Даже в полутьме она видела, как он улыбнулся, прежде чем вернуться к своему занятию.

Наконец он отодвинулся и выпрямился. Федра потянула за путы, но они не поддавались. Повернувшись на бок, она принялась распутывать толстый узел свободной рукой.

– Ничего не выйдет, – заметил Эллиот, наблюдая за ее усилиями. – Вы можете сидеть, двигаться, даже стоять. Пользоваться ночным горшком. Единственное, чего вы не сможете, так это сбежать. Не тратьте понапрасну силы, лучше выспитесь хорошенько.

Властные нотки в его голосе настолько контрастировали с ее беспомощностью, что Федра оставила бесплодные попытки развязаться и повернулась на спину. Ее мятежный мозг протестовал, осыпая Эллиота безмолвными проклятиями, но ее тело испытывало восхитительное тепло и томление. Она с ужасом осознала, что эта вынужденная покорность возбуждает в ней желания, и весьма эротичные.

Судя по его самодовольному виду, Эллиот это знал.

– А вы отлично смотритесь, мисс Блэр. Такая прелестная, уязвимая и, осмелюсь добавить, покорная.

– Вы негодяй.

Он снова тихо рассмеялся. И ушел, оставив ее размышлять о том, насколько уязвимой и покорной он ее сделал.