Текст книги "Сердце беглеца"
Автор книги: Мэдлин Бейкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 12
Клинт Уэсли сидел в своей конторе. На его красивом молодом лице ясно читалась озабоченность. В городе только и было разговоров, что о перестрелке Тайри с ковбоями с ранчо Уэлша. Репутация Тайри, и без того устрашающая, с каждым его новым «подвигом» становилась все ужаснее. Все в городке Йеллоу-Крик жаждали крови Тайри и вслух об этом говорили, все они, фигурально выражаясь, хотели «снять с него скальп», но во всем этом треклятом городишке не находилось ни одного смельчака, который бы изъявил желание лично призвать его к ответу. А в одиночку Клин Уэсли не осмеливался этого сделать. Собственно, никто в городке не осуждал шерифа открыто за его медлительность, но он кожей чувствовал молчаливое неодобрение сограждан. В конце концов в Йеллоу-Крик именно он представлял закон. Поддерживать порядок было его работой, а не их.
Клинт провел ладонью по лицу. Насколько раньше было просто сохранять покой в Йеллоу-Крик! Пока не появился Логан Тайри. Конечно, существовали напряженные отношения между Хэллораном и Уэлшем. Людей Хэллорана убивали, скот угоняли. Джон Хэллоран был готов поклясться, что виноват в этом Джоб Уэлш, но этому не было никаких доказательств. Никаких доказательств, которые имели бы цену в суде. Конечно, теперь, когда Уэлш мертв, это уже не имеет значения. Но Тайри… Черт бы его побрал! Этот тип расстрелял четверых в салуне «У Баушер» на глазах у дюжины свидетелей. Все говорили, что и Уэлша прикончил он, убил тайно, из засады, но это опять же было невозможно доказать.
Черт возьми! Что за нелепая ситуация! Клинт поглаживал свою шерифскую бляху и взвешивал: стоит ли бросить затею с задержанием Тайри или, напротив, попытаться арестовать его. Не попробовать ли кому-нибудь другому попытаться арестовать этого головореза. Город не так щедро платил Клинту, чтобы он рисковал своей жизнью, вступая в единоборство с профессиональным убийцей.
Приняв наконец решение, Уэсли отколол от жилета шерифскую звезду. Взвесил ее на руке – звезда казалась тяжелой. Уставившись на нее невидящим взглядом, он думал о Рэйчел. Не видать ему Рэйчел, если он уберется из города, поджав хвост. Тридцать баксов в месяц – недостаточная цена, что рисковать быть убитым, но Рэйчел… это другое дело. Ее счел бы идеалом женщины любой мужчина: красивая, с благородными манерами, тихим голосом. В ее синих, как небо, глазах и улыбке нежных алых губ таится обещание райского счастья. Рэйчел. Он никогда не посмеет снова взглянуть ей в глаза, если струсит.
Озабоченно хмурясь, Клинт извлек из кобуры револьвер и положил его на письменный стол. И Тайри ведь не родился с револьвером в руке. Должно быть, он, как и все смертные, тренировался в стрельбе – целился и спускал курок. И думается, эти тренировки отняли у него не один час времени. Каждый сумеет быстро выхватить «кольт» из кобуры, если достаточно попрактиковаться в этом.
Всем своим видом выражая мрачную решимость, Клинт снова приколол звезду шерифа к жилету, на прежнее место. Потом со вздохом взял револьвер и направился к зданию тюрьмы – упражняться в стрельбе.
Глава 13
Тайри поднялся с восходом солнца. Он оделся и стал собирать свои вещи в мешок. Выйдя из хижины, он на мгновение приостановился на крыльце, чтобы поглядеть, как солнце поднимается над далекими горами. Ему никогда не надоедало это зрелище, хотя немногие из знавших его поверили бы, что он способен любоваться восходом солнца.
Надев шляпу, он спустился с крыльца к коралю. Несколькими минутами позже он уже держал путь к ранчо Хэллоранов. По дороге он миновал стадо коров, клеймо которых не выдерживало никакой критики. При этом Тайри подумал, сколько голов скота, якобы клейменных Уэлшами, на самом деле принадлежат Хэллорану. Похоже было, что Аннабелла – не меньшая стерва, чем ее покойный братец.
Аннабелла. Тайри печально усмехнулся. В былые времена он без раздумий взял бы то, что она ему предложила. Но любовь Рэйчел, ее нежность сделали это невозможным. Аннабелла была прекрасна – красивое лицо, роскошная фигура. Но она оставила его холодным, и ничто в нем не шевельнулось, несмотря на все ее усилия.
Пустив жеребца легким галопом, Тайри выбросил из головы всех женщин мира и стал наслаждаться мягким покачиванием в седле и созерцанием целомудренной красоты этой дикой земли. О это восхитительное ощущение свободы и радости бытия, которое непременно возникает, когда едешь в одиночестве по прерии!
Тайри ехал довольно долго и позволил себе остановиться всего лишь раз, чтобы поглядеть на горсточку индейцев, которые собирались в дорогу. Они двинулись на юг, должно быть, чтобы провести зиму в Мексике. Это было жалкое зрелище: воины на тощих лошаденках с запавшими боками и женщины, бредущие за мужчинами, в длинных хлопчатобумажных юбках, волочащихся по пыли. Право, скорбная картина! Даже их собаки выглядели убогими. И при всем этом Тайри внезапно ощутил желание пуститься вслед за ними, оставить позади проблемы, создаваемые белыми людьми, и вернуться к жизни в вигваме.
Порыв был силен, но он обещал Рэйчел вернуться, а единственное, чем он еще дорожил, – это своим словом. Оседлая жизнь будет для него нелегка, он понимал это. Круглый год, зимой и летом, под одним кровом, с одной женщиной… Но, черт возьми, Рэйчел пожелала его, а он, вне всякого сомнения, никому больше нужен не был. Мимолетная мысль об Аннабелле снова посетила его, но ее привлекал не Тайри. Она стремилась завладеть только его рукой с оружием.
Он повернул на север, и пейзаж изменился: вместо плоской равнины появились невысокие холмы и густые рощицы высоких деревьев. Вдали замаячил возвышающийся над равниной шпиль из песчаника, нацеленный в небо, как указующий перст. Высоко в синеве парил одинокий орел, то взмывая вверх, то ныряя вниз в неустанных поисках добычи.
Тайри миновал длинное строение, видимо, давно пустовавшее, судя по выбитым стеклам в окнах и осевшей двери. И наконец оказался на земле Хэллоранов. По дороге к ранчо он наконец понял, почему Джоб Уэлш так зарился на эту землю и почему Аннабелла тоже попыталась прибрать ее к рукам. Здесь круглый год было много воды и, следовательно, хорошей сочной травы.
Солнце стояло высоко в небе, когда он остановил серого возле тихо струящегося ручья, катившего свои воды по долине между двумя невысокими холмами. Спешившись, он распряг жеребца. Положил револьвер так, чтобы в случае необходимости его было легко достать, стянул одежду и ступил в холодную воду. Присев на корточки в мелком ручье, Тайри смыл с себя дорожную пыль. После купания, чувствуя себя умиротворенным и освеженным, он растянулся под тополем с густой, почти непроницаемой для солнечных лучей кроной и задремал. День был в полном разгаре, и солнце ярко сияло, когда он въехал во двор Хэллоранов. Прежде чем направиться к дому, он привел в порядок серого.
Сняв шляпу, он повесил ее в холле за дверью, и направился на кухню, надеясь застать там Рэйчел за приготовлением обеда.
Вместо нее он увидел Джона Хэллорана, сгорбившегося над кухонным столом и тупо уставившегося в чашку с остывшим черным кофе.
– В чем дело? – спросил Тайри, останавливаясь в дверях как вкопанный. – Где Рэйчел?
Хэллоран не поднял головы.
– Не знаю, – ответил он, с трудом выговаривая слова. – Она уехала верхом рано утром. Ее лошадь вернулась домой три часа назад. Сейчас Кандидо и остальные ребята ищут ее…
Тайри не стал мешкать. Схватив шляпу, он выбежал из дома и помчался к коралю. Свистнул, подзывая серого. Не стал терять время на то, чтобы оседлать его, набросил только недоуздок на шею жеребца и вскочил ему на спину. Тайри изо всей силы ударил плетками ему в бока, заставив мустанга молнией рвануться со двора. Путь его лежал на ранчо Аннабеллы Уэлш.
Аннабелла сидела в гостиной, невозмутимо потягивая мелкими глотками красное вино. Двое отпетого вида индейцев племени яки стояли рядом, охраняя ее. Третий ковбой занял Место за стулом Аннабеллы, нянча в мощных ручищах дробовик.
– О, мистер Тайри! – промурлыкала Аннабелла, увидев входящего. – Как мило, что вы заскочили ко мне снова так скоро после вашего недавнего… визита.
– Прекрати! – резко оборвал ее Тайри. – Где Рэйчел?
– Пока что в полной безопасности. – Аннабелла знаком указала ему на соседний стул. – Не присядешь?
– Где она? – повторил Тайри, стискивая зубы.
– Она находится в компании кое-кого из моих людей. Как я уже сказала, она в полной безопасности. Пока. А что будет дальше, целиком зависит от тебя.
– Я тебя слушаю.
– Сегодня днем у нас с Рэйчел была очень интересная беседа, – заметила Аннабелла заговорщическим тоном. – Как ты знаешь, я проявляла известное любопытство относительно того, кто убил моего брата. После некоторых усилий и уговоров мисс Хэллоран была столь любезна, что сообщила все, что я хотела знать.
Лицо Тайри оставалось бесстрастным, но он почувствовал, что мускулы его одеревенели от напряжения. Его левая рука сжалась в кулак.
– Это правда?
– Правда. – Аннабелла подалась вперед. Глаза ее ярко засверкали. – Догадываешься, кого она назвала в качестве убийцы Джоба?
– Нет. Кого же?
– Вас, мистер Тайри.
Он, и не поворачивая головы, не сомневался, что двое ковбоев направили на него дула своих ружей.
– Неужели?
– Да. Мне хотелось бы услышать эту историю из твоих собственных уст, если не возражаешь.
– Ладно. Я убил его. – Говоря это, Тайри знал, что сейчас люди Аннабеллы расправятся с ним.
– Почему ты убил моего брата? – Глаза Аннабеллы так и буравили Тайри, жесткие, холодные, безжалостные.
– Какая тебе теперь, черт возьми, разница? – спросил Тайри нетерпеливо. Ему было слышно, как один из индейцев сделал шаг вперед, и почувствовал, как его спина одеревенела в ожидании пули.
– Я хочу знать, – настаивала Аннабелла.
– Я сделал это исключительно из благодарности Хэллоранам за то, что они спасли мне жизнь.
– Вздор! Ты никогда еще никому не платил добром за добро. – Аннабелла продолжала проницательно вглядываться в его лицо. – Хэллоран тебе заплатил, да? – быстро спросила она. – Он заплатил тебе за то, что ты убил моего брата! – Не услышав ответа, она в гневе топнула ногой. – Скажи мне, Тайри, а иначе тебе никогда не увидеть Рэйчел живой.
– Она для меня ничего не значит, – сказал Тайри, пожимая плечами, но почувствовал, как внутри у него все свело судорогой, будто его внутренности превратились в тугие пружины от матраса. Если что-нибудь случится с Рэйчел, Аннабелла Уэлш заплатит за это, и заплатит дорого.
– Моим людям будет приятно это услышать, – заметила Аннабелла, самодовольно улыбаясь. – Всем двенадцати.
Значит, вопрос стоит так: или он скажет Аннабелле все, что она хочет знать, или Аннабелла отдаст Рэйчел на растерзание своим головорезам.
– Ты одержала верх, – прорычал Тайри. – Старик Хэллоран заплатил мне пятьсот баксов за то, чтобы я убрал с его дороги твоего дорогого братца. И я сделал это единственным известным мне способом.
Аннабелла кивнула и поудобнее устроилась на стуле.
– Я так и думала.
– И что теперь? – спросил Тайри бесстрастно. – Пулю в спину?
– Конечно, нет, – сказала Аннабелла, тихонько посмеиваясь. – Вчера вечером я сделала тебе предложение, то самое, которое ты столь грубо отверг. – Она извлекла клочок бумаги из кармана юбки. – Я хочу, чтобы ты поработал на меня, Тайри. А я всегда добиваюсь, чего хочу.
Тайри недоверчиво пробежал бумагу глазами:
– Это?..
– Да. Это признание в том, что ты убил моего брата. Я советую подписать его.
– А если я откажусь?
– Мисс Хэллоран найдут в реке. Разумеется, мертвой.
– Разумеется, – сухо подтвердил Тайри. – А если я подпишу?
– Я запру этот документ в сейф. Ты будешь работать на меня, и мы забудем все эти неприятности, все, что случилось. – Поднявшись с места, Аннабелла поставила стакан с вином на низенький столик. Приблизившись к Тайри, она положила руку ему на плечо и провела ладонью по тугим мускулам. – Не упрямься, Тайри, – проворковала она. – Нам будет хорошо вместе. И, если тебя это утешит, я согласна даже оставить Хэллорану его ранчо. Все, кроме его юго-восточной оконечности, граничащей с моими пастбищами. По-моему, это справедливо, разве нет?
– Это шантаж, вот что это такое, – пробормотал Тайри.
– Разве работать на меня не лучше, чем видеть, как этого бедного старика упекут в тюрьму за пособничество в убийстве, где он и окончит свои дни? А также гораздо приятнее, чем быть повешенным.
Тайри очень хотелось послать Аннабеллу Уэлш подальше, но Джон Хэллоран спас ему жизнь, и он не мог просто убраться из Йеллоу-Крик, оставив старика один на один с алчной и безжалостной Аннабеллой. К тому же речь шла о судьбе Рэйчел. Мысль о людях Аннабеллы, как, впрочем, и о любом мужчине, который мог бы прикоснуться к ней, повергала его в такой ужас, что кровь в его жилах превращалась в лед.
Какого черта, подумал Тайри. Ведь на самом деле он гораздо лучше приспособлен для того, чтобы работать наемником даже у такой женщины, как Аннабелла Уэлш, чем для оседлой жизни. Какой-то тонкий, едва слышный голосок твердил ему, что он ведет себя как трус, но Тайри не слушал. Он всегда знал, что жениться на Рэйчел было бы ошибкой. Она никогда не была бы счастлива с ним, никогда! Проживи они вместе хоть миллион лет.
И потому он сказал:
– Ладно, Аннабелла, твоя взяла. Я подпишу эту чертову бумагу. Но только при одном условии: составь еще одну, в которой будет сказано, что Хэллоран ни в чем не замешан.
– По рукам, – согласилась Аннабелла. – Не вижу причины, по которой Рэйчел и ее отцу следует знать о нашей сделке. А ты как думаешь?
– Согласен.
– Ладно. Будем считать, что договор заключен.
– И еще одно: если с Рэйчел или ее стариком все-таки случится что-нибудь худое, я с тобой сочтусь, и меня не остановит это дурацкое признание. Запомни это.
– Запомню. Начо, принеси еще вина. Это следует отпраздновать.
Слезы Рэйчел давно уже высохли, но страх не прошел. Ей казалось, что даже живот свело от ужаса, и она никак не могла заставить себя ясно соображать.
Прошло несколько часов с тех пор, как люди Аннабеллы привели ее в эту заброшенную хибару. Часы эти показались ей долгими, как дни. Она старалась держать глаза закрытыми, чтобы не видеть лиц разожженных похотью мужчин. Они раздели ее, оставив на ней только нижнюю юбку и рубашку. Она ощущала их взгляды на своей груди, едва прикрытой кружевами. Иногда один из них проводил рукой по ее ноге или волосам, отпуская при этом скабрезное замечание.
Никогда в жизни она еще не испытывала такого парализующего страха, никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной. Почему-то даже индейцы в каньоне Сансет сейчас не казались ей такими ужасными. Они были дикарями и вели себя как дикари. Но ведь это были белые, цивилизованные люди! Такие же, что ходили по улицам их маленького городка.
Она вздрогнула – от страха или от озноба? Посмеет ли она попросить одеяло? Рэйчел открыла глаза и тотчас же закрыла снова. Было что-то жуткое в том, как эти мужчины не сводили с нее глаз.
Она подскочила, когда дверь хижины широко распахнулась, и, увидев на фоне темнеющего неба силуэт Тайри, испустила крик радости. Никогда еще в своей жизни она не была так рада ни одному человеку, как теперь ему.
Тайри тихонько выругался, шагнув в мрак убогой хижины, и закрыл за собой дверь. Рэйчел лежала на грязном матрасе, ее запястья и щиколотки были привязаны к ржавой раме металлической кровати. Жирный от грязи платок затыкал ей рот. Под левым опухшим глазом красовался синяк. На правой щеке алела ссадина, будто от сильного удара.
Он снова выругался. Тайри и не представлял, что вид связанной Рэйчел с кляпом во рту вызовет в нем такие чувства. Мрачный как туча, он отвел глаза от несчастного тела Рэйчел и оглядел комнату. Аннабелла не блефовала. Их было ровно двенадцать, и более отпетых бандитов он в жизни не встречал, да и собрать их вместе было нелегко. По виду каждый из них был способен насиловать Рэйчел до тех пор, пока она не потеряет сознание, а потом без малейших раздумий перерезать ей горло.
Наемники Аннабеллы не выразили при виде Тайри ни малейшего удивления, и он почувствовал, как в нем закипает гнев. Аннабелла была так уверена, что он сдастся, черт бы ее побрал!
Он произнес сообщенный ему Аннабеллой пароль, и мужчины гуськом вышли из хижины, недовольные тем, что он помешал обещанному веселью.
Когда лачугу покинул последний наемник Аннабеллы, Тайри перерезал веревки на руках Рэйчел и вытащил кляп у нее изо рта.
Смущенная тем, что одета столь скудно, Рэйчел попыталась прикрыть руками свою наготу.
– Тайри, – прошептала она.
Это было и извинение, и мольба о помощи.
– Вы в порядке? – отрывисто спросил он.
Рэйчел молча кивнула и залилась пунцовым румянцем, заметив взгляд Тайри, скользнувший по ее полуобнаженному телу.
– Хорошо, – сказал он лаконично. – Одевайтесь.
– Она знает, – сказала Рэйчел, протягивая руку за одеждой. – Аннабелла знает, что вы убили Уэлша.
– Не важно.
– Мне пришлось ей сказать, – продолжала Рэйчел тихо. Ее блестящие синие глаза молили Тайри о понимании и прощении. – Она сказала, что позволит своим людям позабавиться со мной, если я не скажу ей. Сначала я думала, что она просто пугает меня. Но потом она отвела меня сюда. – Речь Рэйчел становилась все более стремительной, она будто вновь переживала ужас последних часов. – Ее люди передавали меня из рук в руки, целовали, говорили о… о… О, Тайри, это было так ужасно! А потом, когда я продолжала молчать, она велела одному из них привязать меня к кровати. Когда он стал раздеваться, я поняла, что она не шутит. Тайри, она сказала, что все двенадцать займутся мною, и я ей поверила. Мне пришлось ей сказать. Я так испугалась!
– Все в порядке, Рэйчел, – успокоил ее Тайри. Со вздохом он заключил ее в объятия и так держал, пока она плакала. А сам думал при этом, что Аннабелле Уэлш пошла бы на пользу порка кнутом для скота и что следовало бы содрать с нее шкуру, хотя и грешно испортить это восхитительное тело.
– Пошли, – сказала Тайри, когда Рэйчел наконец перестала плакать. – Лучше вам поехать домой. Ваш старик чуть ума не лишился от беспокойства.
Что-то в его тоне насторожило Рэйчел, и сердце у нее упало.
– Вы со мной не поедете?
– Нет.
– Почему? Что случилось? Вы передумали?
– Аннабелла сделала мне более выгодное предложение, – сказал Тайри решительно. Он вздрогнул, увидев боль в глазах Рэйчел. Черт возьми! Он не хотел причинить ей боль, он не должен был завязнуть так глубоко. Как непростительно глупо было обещать жениться на ней! Он уже слишком стар, чтобы сложить оружие, слишком привык к этой своей поганой жизни, чтобы начать новую.
– Пойдемте.
Рэйчел послушно следовала за Тайри. Она молча вышла из хижины, так же молча села на лошадь, которую он привел для нее. Пока они ехали вперед сквозь черноту ночи, Рэйчел смотрела прямо перед собой. Она была в смятении, в голове у нее все путалось. Тайри тоже смотрел во мрак и чувствовал, как сердце Рэйчел сжимается от тоски, когда она оборачивает к нему свое нежное лицо. Что случилось, думала она, сдерживая слезы, готовые хлынуть потоком. Почему он передумал? Но гордость сковала ее язык, и молчание, повисшее между ними, становилось густым и непроницаемым.
Тайри придержал серого и остановил его под высокой двойной аркой, за которой находился двор ранчо Хэллоранов.
– Скажите своему старику, что ковбои Уэлшей больше не будут его беспокоить.
Рэйчел искоса бросила взгляд на Тайри, и ее тонкая бровь удивленно поднялась, будто крыло летящей бабочки.
– И передайте, что на днях я приеду с купчей на юго-восточную часть ваших земель, примыкающих к землям Аннабеллы.
– Вот как обстоят дела, – протянула Рэйчел вяло. – Ну да, вы же теперь работаете на нее.
– Да.
Для Рэйчел это оказалось последней каплей. Слишком много всего: похищение, ужасные часы, проведенные в хижине с людьми Аннабеллы, и теперь Тайри, говоривший с ней таким холодным и безразличным тоном, будто она была ему чужой.
Она коротко кивнула и, ударив лошадь пятками в бока, галопом помчалась по обсаженной деревьями дороге к дому, в надежные объятия отца.
Глава 14
Жизнь во владениях Уэлшей была налажена на славу. Всю работу на ранчо выполняли две дюжины мексиканцев, в доме же трудились слуги, всячески угождая Аннабелле и ее наемникам.
Верный своему обычаю, Тайри держался особняком, насколько возможно, не общаясь с другими такими же наемными головорезами. Но не обращать внимания на Аннабеллу было невозможно. Она выглядела отважной и прекрасной, как алый цветок в букете сухих сорняков.
Она назначила Тайри своим личным телохранителем и настояла на том, чтобы он спал в большом хозяйском доме, в спальне, смежной с ее собственной. Она всегда носила наряды из ярких тканей, подчеркивающих ее безупречную кожу и свежий цвет лица и подходивших к ее роскошным рыжим волосам и изумрудным глазам. Она редко надевала платья, отдавая предпочтение штанам в обтяжку и шелковым блузам с глубоким вырезом, красиво облегавшим ее гордо приподнятые груди. Тайри часто приходила в голову мысль о том, что она зря теряет время на ранчо: ее подлинные таланты могли бы лучше проявиться в верхних комнатах салуна «У Баушер».
Аннабелла управляла ранчо как королева: расточая благодеяния, если бывала довольна, и без промедления наказывая виновных, когда ей случалось разгневаться, и уж тогда кара, избранная ею, бывала суровой. А разгневать ее было легко. Слуги должны были без промедления выполнять любое ее желание, что и делали, опасаясь ее вспыльчивого характера.
Ей все удается, не без иронии размышлял Тайри. Всех, кто попадался на ее пути, Аннабелла старалась подчинить своей воле, наслаждаясь властью, каждой минутой своей власти. Она получала удовольствие и от того, что может командовать и им. На этот счет у него не было сомнений. И Тайри позволял командовать собой, пока его это забавляло, позволял Аннабелле думать, что она одержала над ним верх.
Она и не пыталась скрывать, что желает Тайри. Время от времени она приходила в его спальню полуобнаженная, в прозрачном одеянии, едва прикрывавшем ее сладострастные формы и подчеркивавшем каждый изгиб тела. Частенько она садилась на край его постели, и руки ее дерзко ласкали его.
Иногда темной ночью, лежа в одиночестве, нарушаемом лишь визитами Аннабеллы, Тайри испытывал искушение. И весьма сильное, надо сказать. Аннабелла была прекрасна и вполне готова облегчить томление его чресел, но он не мог себя заставить заниматься с ней любовью, когда воспоминания о Рэйчел были еще так свежи.
Рэйчел. Он тосковал по ней больше, чем мог себе вообразить. Она постоянно присутствовала в его мыслях. Ему недоставало возможности видеть ее каждый день, он скучал по звуку ее голоса, по нежности ее улыбки.
Но время шло, и ему становилось все труднее отталкивать Аннабеллу Уэлш. Она была пригожей бабенкой, когда ей хотелось казаться таковой, при этом не скупилась на пленительные улыбки и по-кошачьи нежные ласки. Переполненная гордостью и высокомерием, она не сознавала, что Тайри подчиняется лишь потому, что в настоящий момент это не противоречит его целям. Тайри никогда не считал себя трусом, но мысль о том, чтобы жениться на Рэйчел, пугала его до смерти. Казалось, гораздо легче сдаться Аннабелле и заставить Рэйчел поверить, что мисс Уэлш победила, чем признаться в своем малодушии. Его даже забавляло, что он водил Аннабеллу за нос, внушая, что напуган ее угрозами сдать его властям. Черт! Его уже разыскивала полиция за убийства в Техасе и Канзасе, а повесить человека можно только один раз. Но пока он подыгрывал Аннабелле, зная, что, когда устанет от ее фокусов, уедет куда глаза глядят.
В тот вечер, когда на ранчо появился Хаокин Монтойа, Аннабелла пустила в ход все свои чары. Монтойа промышлял тем, что похищал женщин и детей и продавал их в рабство на Юг. Женщин обычно покупали бордели, а мужчин и детей отправляли на рудники и в копи. Никто не мог ускользнуть из цепких рук Монтойа. Он с такой же охотой наживался на соплеменниках, как и на гринго.[9]9
Гринго – презрительное прозвище, даваемое американцам.
[Закрыть]
Аннабелла представила Тайри и Монтойа друг другу, и мужчины обменялись рукопожатием. И тотчас же почувствовали взаимную неприязнь.
Тайри вовсе не удивило то, что Аннабелла поддерживает знакомство с таким негодяем. Во время обеда хозяйка и гость вели любезную беседу об известных им обоим людях и местах. Аннабелла то и дело улыбалась Монтойа и находила поводы лишний раз прикоснуться к нему. Тот, в свою очередь, осыпал ее комплиментами, а его темные глаза тем временем оценивающе рыскали по ее телу.
Во время еды Тайри по большей части молчал. Весь этот спектакль его забавлял. Его не удивило и не рассердило, когда Монтойа последовал за Аннабеллой в ее спальню, а стало быть, и в постель. Ревности он не испытывал. Только почувствовал облегчение оттого, что теперь она перестанет ему досаждать.
На следующее утро Монтойа уехал на рассвете, и Тайри был этому рад.
Дни шли, и головорезы Аннабеллы все больше завидовали Тайри из-за его особого положения. Но это были их проблемы, Тайри это не касалось, он продолжал идти своей дорогой, нечувствительный к их завистливым и ревнивым взглядам и язвительным репликам. Если они верили, что он спит с Аннабелой, то ему было на это наплевать.
Самым же тяжким испытанием для Тайри во время службы у Аннабеллы оказалось встретиться лицом к лицу с Рэйчел.
Он так больно ранил ее чувства и, конечно же, сожалел об этом. Но считал, что лучше причинить ей боль, которая со временем пройдет, чем жениться на ней и обречь ее на страдания в течение всей жизни.
В утро, когда Тайри приехал получить подпись Хэллорана под купчей, Рэйчел сидела на крыльце и штопала носки старика. Она казалась свежей, как весенний цветок, с волосами, сверкающими, как расплавленное золото, и нежной и гладкой кожей. Глядя на Рэйчел, он подумал: как могло случиться, что он хоть на миг счел Аннабеллу Уэлш привлекательной.
Тайри остановил серого прямо у ступенек крыльца.
– Доброе утро, Рэйчел, – сказал он. – Ваш старик дома?
– Да, он там, – отвечала Рэйчел холодно, показав рукой на дом. Она встала, вонзив ногти в ладони сжатых рук. Почему при одном только взгляде на него сердце ее переполнялось томлением? Ей так хотелось подбежать к нему, обхватить за шею, излить ему свою душу, умолять ответить на ее любовь… Но гордость лишила ее дара речи и сковала движения.
– Я позову его.
Она не пригласила Тайри войти, и он даже не стал слезать с коня.
Джон Хэллоран вышел из дома один. Он уже держал перо в руке, когда Тайри передал ему бумагу на подпись. В ней было сказано, что Аннабелла Уэлш приобретает права на часть земель Хэллорана.
– И сколько пройдет времени, прежде чем она приберет к рукам остальное? – с горечью поинтересовался Хэллоран.
– Она не получит остального.
Хэллоран глухо рассмеялся и сунул бумагу в руку Тайри.
– Нет? И кто же ее остановит? Не вы ли?
– Я, если это потребуется, – спокойно ответил Тайри. – До свидания, Хэллоран.
Рэйчел наблюдала в окно за его отъездом. На мгновение она сделала попытку подавить душившие ее слезы. Но потом с рыданием упала на кровать и дала им волю. Поплакать было необходимо, чтобы освободиться от боли, которую она так долго носила в сердце.
Как глупо было надеяться, что Тайри изменится, что он повесит на гвоздь свой револьвер и станет фермером. Все это время она тешила себя несбыточной мечтой. Возможно, ему было уже поздно меняться. А может быть, она ему просто всегда была безразлична? От этой мысли ее слезы потекли еще быстрее и обильнее. Все расплывалось перед глазами, уже и так покрасневшими и распухшими. В горле саднило.
Она плакала до тех пор, пока не почувствовала пустоту внутри, но боль в сердце все равно осталась, и она поняла, что будет любить Логана Тайри, пока не кончится ее жизнь.
Тайри пробыл на службе у Аннабеллы уже с месяц, когда она решила, что настало время, чтобы он отплатил за стол и кров.
– Возле Койотова холма, – заметила она однажды после обеда, – поселился скваттер.[10]10
Скваттер – человек, незаконно поселившийся на чужой земле.
[Закрыть] Избавь меня от него, ладно, Тайри?
Это не просьба, размышлял Тайри, это команда, обернутая в бархат и поднесенная шелковым голосом.
Назавтра ранним утром он покинул ранчо Уэлшей.
Стоял прекрасный день, благословенный ослепительно ярким синим небом, напоминавшим цвет глаз Рэйчел. Легкий летний ветерок спасал от нестерпимого зноя.
Скваттер выбрал лесистую часть земель, орошаемую небольшим нежно журчащим ручейком. Это было прелестное место, весьма подходящее для того, чтобы там поселиться. Прекрасное место, чтобы пустить корни, вырастить детишек, собирать урожай и разводить скот.
Посягнувший на землю Уэлшей человек опиливал ветки только что поваленного дерева, когда подъехал Тайри и легко спрыгнул с седла.
– Там, откуда я приехал, – сказал скваттер, заслоняя рукой глаза от солнца, чтобы разглядеть непрошеного гостя, – люди ждут приглашения спешиться!
– Ах вот как? А здесь люди не имеют обыкновения селиться на чужих землях без разрешения.
– Это свободная земля, – воинственно возразил скваттер. – Прежде чем сюда приехать, я проверил.
– Ты ошибся, – бесстрастно ответил Тайри. – Собирай свои вещи и проваливай.
– Мне некуда больше идти, – упорствовал человек. – Я уже строю дом. К завтрашнему дню у меня будет готов пол, а до конца месяца я поставлю стены.
– Тебе лучше самому изменить свои планы, – предупредил Тайри. – А иначе об этом придется позаботиться мне.
Скваттер был молод. Лет двадцати пяти, не больше. Он был крепко сколоченным мужчиной, с темно-каштановыми волосами и синими глазами, и казался мощным, как дуб. На его лице Тайри прочел испуг.
– У тебя пять минут на то, чтобы собрать свои вещи и убраться, – лаконично заметил Тайри.
– А если я откажусь?
Тайри указал пальцем на патронташ скваттера, лежащий на плоском камне в каких-нибудь шести футах от них.
– Можешь попытать счастье.
– Я никудышный стрелок, – признался молодой человек, пятясь.
Улыбка Тайри таила угрозу.
– А я отличный.
– И ты хладнокровно застрелишь меня? – недоверчиво спросил тот.
– Нет. Я дам тебе шанс. Надень пояс.
– Нет.
– Тогда уезжай подобру-поздорову. Скваттер не сводил с Тайри глаз, и его мысли были столь же ясны и прозрачны, как вода в журчащем поодаль ручье. Он не хотел уезжать отсюда. Чтобы переехать на Запад, он продал все, чем владел. Он не мог вступать в перестрелку с профессиональным стрелком, но не хотел и просто так оставить поле боя.
– Твой ход, – тихо напомнил Тайри.
– Черт! – Скваттер едва слышно, шепотом, выругался и потянулся к поясу с револьвером и патронами. Он все еще не сводил с Тайри глаз. Он медленно поднял свое оружие. Потом, рывком бросившись на землю, выхватил из кобуры револьвер 44-го калибра и нажал на спусковой крючок.
