Текст книги "Развод. Не отпускаю (СИ)"
Автор книги: Майя Саммер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Глава 23 Матвей
Матвей
– Ты придурок, Мэт! Конченый псих! Влип по полной! Генерал тебя с дерьмом сожрёт! Погоны сорвёт и в отставку отправит! – орал на меня Миха.
И из всей тирады это были самые цензурные слова. От дальнейших слов уши в трубочку сворачивались.
– Сам знаю! – огрызнулся я – Скорая где?
Меня сейчас мало интересовала ругань сослуживца или настроение начальника.
– Я откуда знаю? Едет, наверно!
– Ну так узнай! – вызверился я на него.
Доставать пострадавшего из машины опасно. У Ани могут быть переломы или внутренние травмы. И от перемещения может стать ещё хуже.
Дверь я отжал, хотя она превратилась в грёбаный ком железа. Подушка сдулась. На первый взгляд Аня не пострадала, но это ни о чём не говорит.
– Ты сам-то как?
Голова гудела. Ободранная морда саднила, но были времена и похуже. А это всё так, царапина.
– Нормально! – рыкнул я.
– На меня то ты чего скалишься?
Бросил на приятеля гневный взгляд. Мише хватило ума отвести взгляд. В моём состоянии я бы точно кинулся на него и глотку перегрыз!
– Служить и защищать! Не забыл присягу? Аня не преступница! Она обычная девушка, мать твою! А ты оставил её в этом волчьем логове!
– Она жена подозреваемого!
– Ни хрена собачьего! Он избил её, а она сбежала! И подала на развод! Я сам видел её иск в суд! Очень похоже на крепкую семью?
– Это не отменяет её вовлечённости в преступление! Кража в особо крупном, коррупция, отмывание денег наркоторговцев через фирму её муженька!
– Миша, вычерпай дерьмо из башки! Она непричастна к этому! Какого хрена ты её подозреваешь? Из-за счетов? Так, она и не знает о них, наверно! Разуй глаза!
– Это ты ничего не видишь! Втюхался по самое не хочу! А она тебя, как резиновый член использовала и выбросила! Ты же слышал наш разговор в машине! Ей на тебя плевать! Такие, как мы, работяги, не нужны таким, как она! Ей жизнь красивую подавай! А ты что можешь ей дать? Командировки вечные и отпуск на побережье Чёрного моря?
Слова Миши били наотмашь. Он нокаутировал меня как новичка. Моя жизнь и правда не сахар. Не каждая женщина сможет быть рядом. Да и Ане я на хрен не нужен. Она выразилась довольно чётко. Ещё там под деревом, где мы трахались.
Про отпуск тоже в точку. Я не выездной и много дать ей не смог бы, но это совершенно не повод подвергать её опасности. Всё, что мне надо – только бы знать, что с ней всё хорошо. Что она улыбается, подставляя личико тёплым, солнечным лучам. Звучит как бред. Да по-другому я уже не могу.
– И это она ещё не знает про братика её любимого. Думаешь, он не расскажет ей первым делом кто его за задницу схватил? – Мих хлопнул себя по коленям – Тебя, Матвей, ждёт повышение за раскрытое дело о контрабандистах. Ты поймал тех, кто воровал драгоценности и вывозил их за рубеж! Гордись и радуйся прибавке к окладу и премии за ударный труд! А если генерал узнает о твоей связи с подозреваемой. Да ещё и об этом всём, – он обвёл рукой груду металла, в который превратились машины – то тебя ждёт не повышение, а выговор! Нас ожидает долгий суд, а твои чувства к Румянцевой развалят это дело! Адвокаты этого мешка с дерьмом скажут, что ты всё подстроил, чтобы жену у их подзащитного увести. И попробуй докажи, что это не так!
Коллега был прав. Каждое его грёбаное слово было верным. И от этого было ещё больнее. Пара ножевых не так болит, уж я-то знаю!
– Так что валил бы ты отсюда, Кузнец! Я сам тут приберусь! Лады?
Вой скорой уже отчётливо слышали мы оба.
– Никуда я не уйду, пока Аня не будет в безопасности. – отрезал.
– Ну и дурак!
Мишка знал, что дальнейший разговор не имеет смысла. Я решение принял.
Бледное лицо любимой светилось в темноте. Она застонала, головой дёрнула.
– Врачи уже рядом. Держись, Русалка!
Взял за руку, сжал. Естественно, Аня ничего не ответила. Её рука холодная как лёд. На один жуткий момент показалось, что её стон мне примерещился. Попытался нащупать пульс. Тонкая нитка билась под кожей. Такая слабая. Едва различимая!
Мне доводилось терять друзей и сослуживцев. А смерть со времён работы в убойном я видел не раз. Её жуткий оскал уже давно не пугал. Но сейчас был совершенно другой случай. От страха за эту хрупкую девчонку поджилки тряслись.
Если бы не стальные нервы, уже носился бы вокруг неё и истерил.
Доктор быстро осмотрел Аню на месте, пока фельдшер разбирал носилки. Мы осторожно достали её из машины, погрузили на каталку и закатили внутрь скорой.
– Ставь систему и поехали. Нужно проверить на внутреннее повреждения и переломы. – скомандовал доктор.
Я залез в машину следом за медиками.
– Молодой человек, а вы кем ей приходитесь? Если не родственник, то покиньте помещение!
Достал удостоверение, сверкнул им перед носом у врача.
– Сотрудник ФСБ Кузнецов Матвей Владимирович. Сопровождаю важного свидетеля.
После этого все вопросы отпали сами собой. Михаил остался на месте аварии, дожидаться вторую скорую и спецов. К сожалению, ублюдок Румянцев выжил. Но это и не удивительно. Таких козлов ничего не берёт!
До больницы доехали быстро. Корочка в умелых руках творит чудеса. Бригада с опаской поглядывала на меня, но работала чётко и слаженно.
Доктора в больнице сразу забрали Аню. Я потребовал выделить ей отдельную палату. Во-первых, ей нужен покой, а во-вторых, охрана. Глупо думать, что если её мудак-муж в СИЗО, то он не сможет добраться до жены.
Обследования, томография, анализы. Я терпеливо ждал под дверьми процедурных. Диагноз мне озвучивать не спешили. Только заверили, что Аня в надёжных руках и точно выкарабкается. А потом забрали на операцию.
Меня трясло внутри, когда я ждал её окончания. Внешне оставался спокойным, но внутри словно в фарш меня прокручивало!
Хирург вышел, снял маску и сказал сухо:
– Операция прошла успешно. Мы переводим её в реанимацию на сутки, а потом в палату.
Кивнул. Облегчение затопило. Словно бутылку водки разом махнул! Впервые за многие годы захотелось закурить, хотя эту гадость я бросил много лет назад.
До утра сидел под дверьми её палаты. Меня пытались выкинуть. В реанимации не положено, но я слал всех лесом и сторожил у койки как верный пёс.
В итоге Аню перевели из реанимации в обычную палату меньше, чем через сутки. Видимо, чтобы я не нервировал персонал.
К вечеру в палату зашли два офицера. В форме, с оружием и официальным приказом для меня. Генерал желал видеть меня лично. Ничего хорошего от беседы с ним я не ждал. Взбучка мне гарантирована, но отступать я не намерен.
Кабинет генерала ФСБ
Генерал Грачёв сидел за своим столом. Его квадратный подбородок, выбритый до синевы, ходил из стороны в сторону. Несколько белых телефонов молчали. Бумаги, которые принёс Капитан Сергеев, лежали на тяжёлом дубовом столе.
Этот стол как призрак прошлой эпохи. Из тяжёлых дубовых досок. Сбитый на совесть. Он многое видел, но как хороший офицер всегда будет об этом молчать.
– Что с ноутбуком и телефоном? Смогли его вскрыть?
– Пока нет. – покачал головой уставший Михаил – У нас есть предположение, что пароль знает Румянцева Анна. Но она сейчас в больнице. Как только доктор разрешит я к ней заскочу.
Генерал недовольно крякнул.
– А что с этим? – он подцепил отчёт из больницы и потряс им, из файла выпал снимок УЗИ – Ты знаешь, чей ребёнок?
– Никак нет.
– А Кузнецов знает?
Мих замялся. Переступил с ноги на ногу.
– Не уверен, что он вообще знает о беременности девушки.
Грачёв кивнул. Задумался минут на пять.
– Натворили вы дел. – вздохнул он – И что теперь прикажешь мне делать?
Это был риторический вопрос. Генерал совершенно не нуждался в советах. Он прекрасно знал, что в таких случаях стоит делать, но его невестка недавно родила ему внука. Маленького розовощёкого карапуза. И обычно хмурый и серьёзный генерал возился с малышом, когда время позволяло. С детьми не возился, а внук что-то изменил в его сердце. Размяк генерал.
– Ладно, зови Кузнецова! Будем решать проблему.
Документы отправились в папку, а папка в стол. Мих выглянул в приёмную. Вернулся уже с сослуживцем. Выглядел Матвей откровенно плохо. На щеке ссадина большая, под глазами тёмные круги, лицо осунулось, морщины резче обозначились. Такое обычно бывает после нескольких суток безвылазного дежурства.
Генерал бросил строгий взгляд на капитана Сергеева. Тот потупился. Значит, его рапорт и правда имел некоторые дыры.
– Ну что, Матвей, рассказывай. Как докатился до жизни такой?
Кузнецов молчал. Только смотрел по-волчьи. С недоверием, но твёрдо и прямо. Тишина давила на всех присутствующих, только оправдываться майор Кузнецов не собирался.
Грачёв открыл ящик стола, достал из него два листа и положил на девственно-чистый стол.
– Это всё, что я могу тебе предложить, Матвей. Два варианта. Либо я подписываю твоё увольнение в связи с утратой доверия, и ты теряешь всё. Работу, пенсию, награды. Румянцева Анна освобождается от контракта информатора. Её сделка с капитаном Сергеевым аннулируется. Её брат остаётся под стражей, а улики, которые она добыла, не приобщаются к делу. Румянцев Мирон за отсутствием доказательств отпускается под домашний арест. Охрану с палаты я также сниму. Либо ты подписываешь приказ на новое задание и уезжаешь. Мы убираем твоё имя из всех рапортов и отчётов. Место службы Дальний Восток. Выбор за тобой.
Матвей стискивает челюсти так, что, кажется, они вот-вот раскрошатся.
– Ане опасно оставаться в городе.
– О ней я позабочусь лично. Слово офицера!
Матвей хмурится, но это предложение, от которого невозможно отказаться. Жизнь любимой в обмен на крохотный шанс, что он сможет заставить её полюбить. Подвергать её опасности – эгоизм, и он прекрасно это понимает. Пусть живёт и радуется этой жизни. А он... ему не привыкать к тоске.
– Можно мне ручку, товарищ генерал?
Эпилог
Моя малышка смотрит на меня своими огромными глазами цвета распустившихся васильков. Я улыбаюсь ей и протягиваю руки.
– Иди ко мне, Машенька!
Дочка радостно улыбается. Опирается на ручки и поднимает попу вверх. Встаёт и пошатываясь делает свои первые шаги!
– Умница! – шепчу я – Какая же ты молодец!
Маша падает в мои объятия. Подхватываю её, кружу над головой. Моё счастье такое огромное, но всё равно не полное. Как жаль, что её отец не видит первых шагов нашей дочери.
Не проходит ни дня, чтобы я не вспоминала те ужасные слова, что сказала ему в поместье. А ещё мой разговор с Михаилом. Знал ли он о нём? Наверняка знал. Ведь выяснилось, что они с Матвеем сослуживцы.
Небо хмурится. Одной рукой держу дочь, другой подхватываю покрывало с газона и встряхиваю его. Наш домик кажется пряничным если смотреть на него с этой стороны.
Ко мне подходит Даня, забирает у меня дочь.
– Маша сделала первые шаги! – говорю я ему – Видел?
– Ага. Она умница! Вся в мать!
Я печально качаю головой. От меня у дочери только светлые волосы, которые наверняка с возрастом потемнеют. И станут русыми, совсем как у её папы. Глаза и нос вообще точная копия Матвея.
У меня наворачиваются слёзы. Думала, чувствительность после родов пройдёт, но нет.
– Аня, ну прекрати ты о нём думать! – злится брат. – Только изводишь себя!
– Не могу! Понимаешь, Даня! Я не могу перестать!
Он фыркает, поудобнее перехватывает Машу и несёт её в дом. Ему не нравятся мои чувства к тому, кто засадил его в тюрьму. Но моё мнение на этот счёт он знает, поэтому больше не заикается.
В мою сделку с капитаном Сергеевым я включила только один пункт – освобождение брата. После того, как Даню выпустили из СИЗО, у нас случился серьёзный разговор. Оказалось, что брат связался с плохой компанией. Он работал на воров. Помогал перевозить краденные драгоценности.
В порыве чувств Даня сказал мне, что Матвей просто использовал меня, чтобы добраться до него. Эти слова сильно задели меня. Засели в мозгу как заноза! Но если бы это было правдой, разве стал бы он спасать меня? А если не правдой, то разве не попытался бы он ещё раз поговорить со мной?
Ни на какую свадьбу он не ездил на юге. Он мотался в порт. Передавать посылку. Уж не знаю, как Матвей догадался о роли брата, но ему удалось вычислить его, проследить и арестовать всю цепочку.
Даниил должен был сесть вместе со всеми на долгий срок, но теперь проходил по делу как свидетель.
Матвея я совершенно не винила в аресте брата. Если бы Даня не нарушал закон и не помогал преступникам, то ничего бы этого не было! Матвей же просто выполнял свой долг офицера и сотрудника ФСБ.
Сейчас мы находились под защитой свидетелей вместе. Брат помогал мне с малышкой. Да и с ним было не так страшно. Первые дни после больницы мне снились кошмары каждый день. Казалось, что я всё ещё в поместье. И этот кошмар не кончился.
Через несколько месяцев начался суд. Я просила возможность дать показания дистанционно, но адвокаты мужа настояли на очной ставке. Там то Мирон и узнал о моей беременности. Естественно, он понимал, что ребёнок не его, но это не помешало ему заявить о своих правах на отцовство и попытаться отсудить у меня родительские права.
Тест ДНК всё решил. С одной стороны, я была рада, что этот бюрократический вопрос решился в мою пользу, но с другой мне не хотелось втягивать в эту тяжбу дочь.
На суде уже бывший муж выглядел плохо. Осунувшийся, мрачный, похудевший. На него страшно было смотреть. Он хотел меня убить, втянул в преступление, избил и мучал, но сейчас мне искренне было его жалко.
Находится с Мироном в одном зале было невозможно. Он смотрел на меня таким взглядом… Словно готов был задушить своими руками. Я и раньше его боялась, но сейчас… это было больше, чем просто желание кому-то смерти. Эта была искреннее, ничем не прикрытое бешенство. И я знала причину этой ненависти.
Альбина не выжила. Она сломала шею при падении, и врачи не смогли ей помочь.
Мирон это знал. Он её нашёл. Поэтому лично погнался за мной. Его адвокаты пытались обвинить меня в её убийстве, но как важный свидетель я была защищена от подобного преследования. Умом я понимала, что в ту минуту стоял вопрос о моей жизни или её. И мои действия судмедэксперт квалифицировал как самозащиту, но это не отменяло чувства вины. Ведь она умерла из-за меня.
Заседания закончились совсем недавно. Приговор вынесен. Мирон получил двадцать лет строгого режима. Я должна чувствовать облегчение, но ничего подобного не было. Гремучий коктейль из обиды, вины, жалости, боли всё ещё бурлил внутри.
А ещё одиночество. Дикое одиночество раздирало душу. Тоска всегда поднимала голову по ночам. Смотрела на меня голодными глазами. И я не обманывала брата, когда говорила о том, что не могу перестать думать о Матвее. Я ведь старалась! Честное слово!
Думать о нём словно острые камни собирать. Как бы осторожна не была, всё равно поранишься!
На щёку капнула первая капелька дождя. Она заставила меня очнуться от воспоминаний и раздумий и поспешить в дом. Даня уже давно унёс дочку и сейчас я видела их в окнах кухни.
На крыльце тщательно отряхнула покрывало, сложила его и зашла в прихожую. Спрятала аккуратную стопку в шкаф. Только потянулась к кроссовкам, чтобы расшнуровать их как услышала звонок в ворота.
Сегодня должен был заехать Михаил и вручить вступившее в силу решение суда.
– Я открою! – крикнула Дане, выпрямилась и побежала открывать.
Мелкий дождик уже вовсю барабанил по крыше нашей машины. Прошла мимо неё, провернула замок на калитке и распахнула её.
На пороге действительно стоял Михаил. Его глаз наливался фиолетовым цветом. Он держал под ним фляжку. А рядом с ним маячил мужчина в чёрных блюках и толстовке. Его лицо скрывал капюшон.
– Добрый день, Анна Александровна. Я принёс вам документы. А ещё мой друг очень хочет вас видеть. Думаю, вам есть о чём поговорить. – хмуро буркнул он и прошёл во двор.
Я так и осталась стоять. Мой взгляд впивался в мужчину. Боялась верить, но всё равно надеялась! Капели слёз застилали глаза, капли дождя покрывали лицо.
– Матвей? – дрожащим голосом позвала я – Это ты?
Он скинул капюшон и пронзил меня своими васильковыми глазами. Душа провалилась в пятки! Меня словно током шарахнули! Не в силах выдержать больше ни секунды разлуки я кинулась к нему на шею.
– Прости! – запричитала я – Прости меня! Я не должна была говорить тебе те ужасные вещи! Я люблю тебя, Матвей!
Его руки сжали мои рёбра так, что даже дышать было тяжело. Но мне плевать даже если я задохнусь прямо сейчас! Главное чувствовать его объятия!
– Я не знал о ребёнке, Ань, честное слово. – прошептал он.
Отстранилась. Заглянула в его лицо. Неужели он узнал о ней и только поэтому здесь?
– Ты вернулся из-за дочери?
– Я вернулся чтобы стать тебе хотя бы другом! Надеялся, что ты позволишь мне быть рядом. Жизнь без тебя не жизнь, милая. Эти почти два года – ад. Я дал слово офицера, что не буду мешать следствию и суду. Но кто бы знал, как тяжело мне было его сдержать! Несколько раз я срывался, ехал в Москву, а потом разворачивался с полпути. Прости, что не был рядом, когда тебе было тяжело! А о дочери я узнал только сегодня. От – он явно проглотил ругательство – коллеги.
Улыбнулась сквозь слёзы. Вот значит откуда у Михаила такой красивый фингал.
– Мы столько ошибок наделали! – всхлипнула я.
Он кивнул, а потом стал на колени прямо на размокшую от дождя глину.
– Ты что?! – ужаснулась я.
– Не знаю, что говорить. У меня это впервые. – он достал кольцо из кармана толстовки и просто протянул мне его – Я люблю тебя, Аня! Больше жизни люблю! Но всё, что могу тебе дать это судьбу офицерской жены и мою верность. У меня нет особняка, бриллиантов, дорогих путешествий. Ничего из того, к чему ты привыкла. Если ты на это согласна, то я прошу тебя, выходи за меня замуж!
– Мне это не снится? – растерянно пробормотала я – Ведь если это просто сон… я не выдержу!
Матвей поймал мою руку, сжал её.
– Это не сон. Я рядом и хочу прожить эту жизнь с тобой!
Моё платье промокло насквозь. Как и его одежда, но ни один из нас этого не замечал. Мы прошли тяжёлый путь. Что будет впереди известно только Богу, но я готова рискнуть.
– Я согласна! – прошептала я, а потом сказала громче – Я хочу, чтобы ты стал моим мужем!
Он надел кольцо на мой палец, подхватил и закружил на месте. Счастливая улыбка озарила моё лицо. В его объятиях я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. И искренне верила – у нас всё будет хорошо!
