Текст книги "Развод. Не отпускаю (СИ)"
Автор книги: Майя Саммер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 19 Блеф на грани фола
Сил нет совсем. Последний взгляд Матвея оставил такую глубокую рану на сердце, что даже дышать больно! Смотреть, как он уходит – больно! Вообще всё больно!
Зажмурилась, но это совсем не помогло.
– Ты поступаешь правильно! Правильно, чёрт тебя подери! – бормочу сама себе.
Кулаками стучу по земле. Голову прижимаю к дереву, к которому только что меня прижимал Матвей!
Надо мной плывут облака. Пушистые и мягкие, как барашки. Пытаюсь найти в себе внутренний стержень, но от него осталась только пыль. Волосы пахнут им. Моя кожа пахнет им! Я вся пропахла им, и отвязаться от этого запаха невозможно!
Как бы мне хотелось сбежать вместе! Спрятаться от всех, но горький урок жизни я уже усвоила. От монстров нельзя сбежать. Только победить их.
Я подвергла опасности брата! И должна его спасти! Даже ценой своей жизни! А Матвей… Не за чем ему в это болото соваться. После того, что мордовороты мужа сделали с Даней, мне снился один и тот же сон.
Номер отеля, стул. Кровь повсюду, глухие удары и стоны. Голова жертвы болтается, из уголка губ течёт горячая, пахнущая железом кровь. Но люди разные. В одну ночь к стулу был привязан Даниил, в другую Матвей, и так по кругу! Не могу я допустить, чтобы ещё один любимый человек пострадал из-за меня. Просто не могу!
Я верю в его силу, но это моя война. И я должна победить в ней сама!
Встаю кое-как, держусь за ствол дерева, чтобы не упасть. Руки грязные, лицо в слезах. Нужно привести себя в порядок. Между ног немного саднит от жёсткого секса. И это напоминает, что между нами было.
Заворачиваю это воспоминание в конверт, кладу в воображаемый комод и закрываю его на ключ. Чтобы доставать тёмной ночью. Переживать его снова и снова, пока воспоминание не истреплется от времени.
Бреду к чёрному входу. Благо за неделю я успела изучить дом и сад. Захожу в одну из уборных на первом этаже. Лицо в разводах от грязи. Платье тоже не в лучшем виде, но мне глубоко плевать!
Не хочу я изображать радостную хозяйку поместья! Не хочу, но мне придётся!
Умываюсь, привожу себя в порядок, поправляю макияж и выхожу. Иду на кухню, чтобы выпить стакан воды. Руки трясутся от нервов. Ещё немного и срыв будет.
Стакан звонко стучит об кувшин, когда я наполняю его. Жадно пью, утоляя жажду. Когда вода прокатывается по горлу, становится немного легче. Совсем чуть-чуть, но это даёт силы выдержать ещё одну битву.
– Вот ты где, дрянь!
Злоба в голосе Мирона меня не трогает. Я поворачиваюсь к нему, смотрю прямо ему в глаза. Мне плевать на его слова, на его чувства и злость. Своими руками я только что оттолкнула любимого мужчину! Пустота внутри отзывается гулким эхом. Можно бесконечно кричать туда, но это бесполезно.
– Не боишься, что тебя услышат твои гости?
Мирон в бешенстве. Это видно невооружённым взглядом.
– А ты не боишься, что я придушу тебя прямо сейчас?
– При сотне свидетелей? Это вряд ли.
Я пожимаю плечами, делаю ещё один глоток. Он сокращает расстояние между нами в два шага, выхватывает стакан из рук и со всей силы швыряет о стену. Стекло вперемежку с водой острыми брызгами летит в стороны.
– Поверь, мне это не помешает!
– Не верю. – я пожимаю плечами и беру ещё один стакан.
– Либо ты сейчас же выходишь к гостям, либо я…
– Что ты? Убьёшь меня? Посадишь под замок? Будешь морить голодом? Что-то ещё придумаешь?
Он хмурится. Не ожидал от покладистой жены такой реакции? А мне плевать! Я больше его не боюсь! Всё, что я боялась потерять – я уже потеряла.
– Где мой брат?
– Вечером узнаешь!
– Сейчас! Иначе я выйду к гостям и расскажу им, кто ты на самом деле! А попытаешься тронуть – заору! Сюда сбегутся все! Твои партнёры, друзья, знакомые! Даже твоя любовница! Как думаешь, после такой сцены многие будут готовы иметь с тобой дело?
Его лицо белеет от холодного бешенства, но ему есть что терять, а мне уже нет!
– Твой брат в тюрьме. Довольна?
– В тюрьме?
Я ожидала чего угодно, только не этого. Шок такой сильный, что я открываю и закрываю рот, как рыба, выброшенная на берег. Не успела ещё отойти от визита Матвея. Обдумать всё. А теперь это!
– Угу. В СИЗО, если быть точным.
– За что?
– Понятия не имею. – пожимает плечами муж – И выяснять я это не собираюсь. А теперь иди к гостям! Вечер не будет длиться вечно, дорогая. Однажды он закончится, и мы с тобой поговорим!
Как кукла на шарнирах я переставляю ноги. Меня берёт под руку Мирон и ведёт к гостям. Нервы натянуты как струны, и только привычка улыбаться на сцене, как бы ни было тяжело, выручает.
Моя улыбка неискренняя, но гостям плевать. Они уже в достаточной кондиции, чтобы не замечать таких мелочей. Альбина танцует на специальной площадке. Веселится с другими гостями, а я следую невзрачной тенью за мужем.
Этот праздник – пытка для меня. Когда не нужно участвовать в пустых разговорах, в голове крутятся мысли.
Даню арестовали! Но почему? Что он сделал? И связан ли с этим тот странный звонок? Или его встреча в портовом городе, во время которой его избили? У меня слишком мало данных, чтобы составить общую картину! Но одно я знаю точно: если брат в СИЗО значит он в безопасности!
Ну по крайне мере Мирон не сможет его достать! И сейчас это плюс для меня!
Матвея вспоминать больно. Словно корку сдирать со свежей раны. Но сознание не спрашивает моего разрешения. Только подбрасывает странности. Как бродяга байкер, который подрабатывал барменом в небольших курортных городках, вдруг стал известным решалой и владельцем охранного предприятия?
Что он делал на юге? И зачем спасал меня? Может, его изначально Мирон нанял, чтобы присматривать за мной? И мои опасения, что Мирон узнает о нём беспочвенны?
А как же моё спасение на пустынном пляже? Как же его забота обо мне и лечение? Неужели всё ложь? Верить в это не хотелось. Его дела говорят об одном, но ведь он мне солгал! Никакой он не бармен! Тогда кто?
Спрашивать у Мирона я опасаюсь. Если он догадается об истинном характере наших отношений… Даже не знаю, что он со мной сделает!
Вечеринка заканчивается далеко за полночь. Муж танцует медленный танец с Альбиной, и его руки блуждают по её фигуре. Она заливисто смеётся, когда он наклоняется и зарывается в её груди.
Боже, какая пошлость! Мне ещё не разрешали уходить, но смотреть на это я не намерена. Разворачиваюсь и ухожу. Прислуга бросает заинтересованные и сочувственные взгляды на меня, когда я прохожу мимо них.
Они наверняка думают, что я ревную и сгораю от стыда, разочарования и злости. Но на самом деле мне плевать на их отношения. Переболела. Перегорела.
И если бы муж просто дал мне развод и отпустил, я бы и думать о них забыла! Но когда в деле замешаны деньги, всё усложняется в тысячу раз.
Поднимаюсь к себе, ложусь на постель и тупо пялюсь в потолок. Сознание хаотично подбрасывает мне мысли. Я что-то упускаю, но не могу понять, что! Что-то очень важное!
Засыпаю прямо в платье на постели. Макияж за ночь размазывается. Платье теперь больше похоже на тряпку, а волосы напоминают воронье гнездо. Расчесать их сейчас – значит остаться без половины шевелюры.
Сползаю с кровати и понимаю, что все мышцы ноют и просят пощады. Особенно несвойственные. Например, на внутренней поверхности бедра. А ещё поясница и плечи. Почему они болят, я догадываюсь. Мозг подкидывает воспоминания, заставляя меня заливаться краской стыда.
Я совершенно из ума выжила! Иначе как объяснить то, чем мы с Матвеем занимались под деревом прямо в поместье моего мужа!
Скидываю с себя одежду, залезаю под душ и врубаю воду. Сначала на меня обрушивается поток холодной воды. Сжимаю зубы и пережидаю, пока она нагреется. После такого купания в голове немного проясняется.
Мою голову, распутываю колтуны бальзамом. Нежный запах средств напоминает о моей прошлой жизни. Когда всё было просто и понятно. Только почему-то возвращаться туда не хочется.
Ведь мой счастливый брак с надёжным и любящим мужчиной оказался фарсом!
Тру полотенцем кожу. Синяки на шее пожелтели и смотрятся ещё отвратительнее, чем раньше. Расчёсываюсь, сушу волосы и одеваюсь. Обычная рутина. Привычная и понятная.
Интересно, сегодня дверь закрыта? Тихо сидеть в комнате я точно не собираюсь. Хватит с меня! Если Мирон оторвался от своей любимой Альбины и закрыл меня, то я точно терпеть не буду!
Надо только придумать, что сделать. Выпрыгнуть в окно? А если ногу сломаю. Как быстро сюда скорая сможет приехать и станут ли её вызывать вообще?
Так, стоп! Замираю с ручкой в руке. Скорая помощь приехала в прошлый раз, когда мне нужна была медицинская помощь. Но я её не вызывала. Тогда кто? И почему?
Мыслей так много, что я едва поспеваю за ними.
В прошлый раз кто-то из дома вызвал мне скорую! Как сказала докторша, которая меня забирала, оставление в опасности – это преступление.
А кто мог поставить закон выше приказа начальника? Ведь Мирон ясно выразился и запретил персоналу вызывать помощь!
Я могла умереть на полу в гостиной! Отёк мозга, и всё! Но знал это только один человек! У меня один шанс из тысячи.
Если я ошиблась и это не тот, на кого я думаю – мне крышка! Ведь он наверняка расскажет о моём предложении мужу, а тот просто закопает где-нибудь в лесу!
Но и бездействовать я не могла. Вопрос моих похорон уже стоит на повестке дня. Если я сама себя не спасу, то никто не спасёт!
А значит, нужно действовать.
Давлю на ручку, и она поддаётся. Толкаю дверь, выхожу в коридор. Первым делом иду на кухню. Персонал может следить за мной, я должна вести себя как обычно.
Завтрак накрыт, но сервирован только на одного. Девушка, чьего имени я не знаю, здоровается, и сообщает, что хозяин завтракает в комнате. На последнем слове она виновато опускает глаза.
Значит, Мирон не один. И она прекрасно знает, какому унижению подвергает меня муж.
– Можно мне кашу?
– Хорошо, Анна Александровна! Сейчас принесу.
Каша вкусная. Не водянистая, пропаренная и засыпанная ягодами. При других обстоятельствах я бы насладилась ею, но сейчас быстро ем, почти силой запихивая в себя каждую ложку.
Пью сок и встаю из-за стола. Нервы – натянутые струны. Идти спокойно тяжело.
Тревога нарастает, но я не борюсь с ней. Знаю, что это бесполезно.
На парковке стоят несколько машин. Всё чёрные и дорогие. Глазами ищу нужную. Ту, на которой ездит муж. Она последняя в ряду.
Облегченно выдыхаю. Мимо идёт один из охранников. Я останавливаю его, расспрашиваю, где находится персонал.
Ничего подозрительного в моём вопросе мужчина в приталенном костюме и с рацией на боку не находит. Он показывает на небольшой одноэтажный домик, который прячется за основным большим домом.
В поместье всё предусмотрено. Даже домик для прислуги есть. И дорожка к нему, вымощенная тротуарной плиткой.
Солнце уже поднимается над верхушками деревьев. И ласкает кожу теплом, но я всё равно плотнее закутываюсь в лёгкую летнюю кофточку. Меня трясёт нервной дрожью.
Подхожу к домику, там висит магнитный замок, а ключа у меня, конечно, нет.
Хорошо, что рядом домофон и я могу позвонить. Нажимаю на кнопку, глазами ищу камеру, смотрю прямо в неё, стараясь придать лицу раздраженное выражение.
– Анна Александровна?
– Почему так долго? Мне тут до вечера стоять? – сдвинув брови, выплевываю я – Дверь откройте!
Раздаётся мелодичный перезвон. Полотно отходит от косяка, я дёргаю за ручку и, задрав нос, захожу в узкий коридор.
Мне навстречу уже спешит охранник, который открыл дверь.
– Добрый день, Анна Александровна! Чем обязаны? Вроде хозяин не отдавал распоряжений.
– А я тут не хозяйка? – ещё раздражение спрашиваю я, и прежде чем он отвечает, командую – Где водитель? Он должен был отвезти меня в город на шопинг! Я жду его уже двадцать минут! Что за бардак у вас творится!
Глава 20 Когда меня не станет
Охранник не смеет мне перечить. Ведёт в комнату, где спит водитель.
– Михаил! Вы почему спите? Я уже опаздываю!
Куда я могу опаздывать, если собралась за покупками непонятно, но мужчины не обращают на это внимание. Охранник уходит на пост, якобы он не может оставлять его надолго. Но мы оба знаем, что он просто не хочет попасть под горячую руку.
Водитель по-армейски быстро и чётко встаёт, одевается и только завязывая галстук понимает, что никаких указаний хозяин ему не давал.
– Анна Александровна, что вы тут устроили? Какой ещё шопинг? Сначала получите разрешение от Мирона Львовича на выезд из поместья, потом приходите.
Он трёт лицо. Видимо, развозил вчера перебравших гостей до утра. Я мило ему улыбаюсь, хотя на душе от страха кошки скребут.
– А мне не надо его разрешения! У меня есть другой, более весомый аргумент!
– Какой?
Я блефую. Играю на грани фола, но всё равно иду до конца. Подхожу к нему близко-близко, поправляю криво завязанный галстук.
В глазах водителя перчённая подозрительность. Сглатываю колючий комок и тихо, так чтобы слышали только он и я, говорю:
– Задание от вашего начальства, майор Сергеев!
Он долго смотрит на меня. Изучающе. Стараюсь держать лицо «кирпичом», но совершенно не уверена, что у меня получается.
– Капитан. – в итоге говорит он, играя желваками.
– Что?
– Капитан Сергеев. Встретимся у беседки. Здесь говорить не стоит.
Киваю. Выхожу из комнаты и вытираю вспотевшие ладони о мягкие брюки. Звание назвала наугад. Только чтобы намекнуть, что знаю о службе Михаила! И ведь сработало!
Выхожу из домика. До беседки идти недалеко. Пока неспешно бреду думаю, как же мне выторговать свою свободу. Что если у меня ничего не выйдет, и я вновь окажусь пешкой, но уже в другой игре.
Только терять мне нечего. Мужу я нужна только пока его активы переписаны на меня. Когда необходимость во мне пропадет, он с лёгкостью избавится от меня. А до этого будет использовать как живой инкубатор!
Мерзкая мысль не даёт покоя. Пока он занят Альбиной, но Мирону нужен наследник. Это вопрос времени.
Миша приходит минут через пятнадцать. Он манит меня рукой и проходит мимо. Я подрываюсь, бегу за ним.
Теперь водитель выглядит спокойным и собранным. Обвести его вокруг пальца в уравновешенном состоянии я вряд ли смогу. Поэтому выбираю самую верную, с моей точки зрения, стратегию – говорю правду!
Мы идём молча. Словно прогуливаемся. Нервы натянуты до предела. Мне безумно хочется выговориться. Поделиться страхами и надеждами, но я молчу.
В одном фильме видела, что переговоры не стоит начинать первой. А это именно они. Переговоры о моей свободе. Осталось только выяснить, что я смогу выторговать в обмен на свою информацию.
Мы идём к небольшому фонтану в центре парка. Я смотрю на фигуру девушки, прикрытую белым полотном, которая держит в руках кувшин. Из него льётся прозрачная вода.
Из сада доносятся ароматы роз. Странно, но они не только выжили, но и зацвели.
Двое садовников суетятся у клумб, приводя их в нормальный вид. Рабочие разбирают шатёр.
– Итак, Анна Александровна, что всё это значит?
– Мой муж не выпускает меня. Он, можно сказать, похитил меня и держит в заложниках. – я натужно сглотнула, заломила указательный палец – Я хочу уйти от него! Развестись с ним и жить своей жизнью!
– Я не могу вам помочь. Поймите, даже если я вас увезу, то он всё равно вас найдёт рано или поздно.
Его слова как острый нож в сердце. Я держусь из последних сил, но голос всё равно срывается.
– Ты же вызвал скорую! Я знаю, что это был ты!
Он не отрицает. Только морщится едва заметно.
– Анна Александровна, я правда связан по рукам и ногам.
Никто ведь не обещал, что будет легко. Выпрямляю спину, откидываю волосы назад.
– Ты же не руководитель операции. Поговори с начальником! Передай ему, что у меня есть очень важная информация о счетах мужа. И я могу достать ещё! Я знаю код от сейфа и пароль от его телефона!
– Вы понимаете, что это очень опасно? Если ваш муж заподозрит вас в работе на ФСБ, то вы можете пострадать.
– О, господи! Миша, оглянись! Посмотри, в какой я заднице! Мне нечего терять!
Это был крик души. И я сказала эти слова громче, чем следовало, но по-другому я сейчас просто не могла.
– Всегда есть что терять. Например, жизнь.
– Такой жизнью не грех рискнуть! Только у меня будет одно условие.
Михаил обещает обсудить моё предложение с командованием. Он уходит, а я остаюсь у фонтана. Такое чувство, что меня эмоционально выпотрошили и бросили. Сажусь на холодный камень, касаюсь воды.
В голову лезут мысли о Матвее, но я упорно гоню их от себя.
Не знаю, сколько так сижу. Час? Два? Спешить мне всё равно некуда. Нужно набраться терпения.
Когда возвращаюсь в дом, застаю сладкую парочку за столом. Альбина выглядит сытой кошкой, потягивает коктейль через соломинку, а Мирон режет стейк с кровью зубчатым ножом.
Прохожу мимо, стараясь не смотреть на них.
– Тебя здороваться не учили? – окликает меня Альбина.
– Пошла ты! – бормочу я не останавливаясь.
Выказывать любезности любовнице мужа меня точно не учили! Пусть моя жизнь в руках Мирона, но как её прожить, всё равно решаю я!
Глупая гордость одобряет мой дерзкий поступок, но рациональность говорит, что я ещё об этом пожалею. Иногда мне кажется, что никаких чувств не осталось. Только тупая, всепоглощающая усталость.
Горе очень выматывает. Вот и я чувствую себя выжатым лимоном. Остаётся радоваться, что сейчас кто-то кривится от кислого вкуса.
Поднимаюсь по лестнице. Захожу в свою комнату и ложусь на постель. Не хочется ни смотреть телевизор, ни читать, только пялиться в потолок. Нервы слишком взбудоражены.
Кручу ситуацию в голове. Не слишком ли много я попросила у Михаила? Согласиться ли на это главный начальник? Нужно было расспросить, в чём же подозревают мужа. Тогда я бы лучше понимала ценность моих показаний.
Окно открыто, и я слышу, как к крыльцу подъезжает машина. Подхожу к раскрытой створке, выглядываю во двор. Мирон сжимает в объятиях Альбину. Я наблюдаю, как он обхватывает её лицо крупными ладонями, нежно гладит большими пальцами её скулы. А потом запечатлеет лёгкий поцелуй на её губах.
Она смеётся, тянется к нему и вытирает свою помаду с его губ. От их прощаний мне становится тошно. Мало того что муж – вот так по-скотски ведёт себя, так ещё и всей прислуге демонстрирует это!
Отхожу от окна, возвращаюсь в постель. Если раньше и были какие-то сомнения, то теперь я уверена, что всё делаю правильно! Этот человек должен ответить за все свои грехи. За всю ту боль, которую мне причинил!
Нет, это не обиженная любовь во мне говорит, а задетая гордость.
После проводов своей ненаглядной Мирон идёт ко мне.
– Я, кажется, попросил тебя не хамить Альбине. – с угрозой говорит муж – Она очень расстроилась.
Значит, услышала моё пожелание?
– Расстроилась? Очень жаль. – издевательски отвечаю я.
– Ты не учишься на своих ошибках? И продолжаешь испытывать моё терпение!
– Твоё терпение? Мирон, ты прилюдно целуешь свою любовницу! Как мне к ней относиться?
– С уважением.
– Я не собираюсь уважать тех, кто не уважает меня! – горько усмехаюсь я – Ты любишь её. Хорошо. Я принимаю это. Тогда отпусти меня! Дай мне развод! Пожалуйста, Мирон!
Знаю, что напрасно прошу. Раньше он был для меня главным мужчиной. Добрым, заботливым! Сейчас я понимаю, что это был витраж, через который я смотрела. И он разбился, показывая реальность.
– Мы это уже обсуждали, Аня. Сначала ребёнок.
Лежать на постели сразу стало как-то неуютно. Спрыгнула с удобного матраса по другую сторону от мужа. Голова резко закружилась. Мир попытался перевернуться, но я быстро присела, не давая себе упасть на твёрдый пол.
– Аня! Что с тобой?
Ни тревоги, ни интереса, только стандартный вопрос.
– У меня голова закружилась. Я же говорила, что мне нужно на обследование. У меня гематома в мозгу была после избиения.
– Я думал, ты специально это говоришь. Чтобы задеть меня.
Теперь в его голосе слышалась неуверенность.
– Ну, как видишь, нет. Ты хочешь, чтобы я выносила ребёнка, но не заботишься о моём здоровье!
Добавлять, что голова у меня может закружиться на лестнице и привести не только к потере планируемого ребёнка, но и к моей смерти не стала. Не стоит давать ему хороших идей! А то ещё Альбине передаст. И она воплотит эти слова в жизнь!
– Хорошо. Я запишу тебя на полное обследование!
Он вышел из моей комнаты, а вскоре вообще покинул поместье. И я вздохнула свободнее.
От приёма осталось много еды. Я нагребла себе на тарелку кучу канапе и закусок, взяла холодного сока и пошла загорать в сад. Остаток дня прошёл спокойно.
Через две недели в поместье приехал Михаил. Он вёл себя вежливо и учтиво, но мне всё равно было тревожно.
– Мирон Львович приказал отвезти вас на обследование.
– Хорошо. Я соберусь и спущусь.
Спрашивать о договоре я не стала. Даже у стен есть уши. И мне бы не хотелось ни себя подставлять, ни его.
Для обследования я выбрала мягкие спортивные штаны, свободную футболку и худи в тон со штанами. Одеваться нарядно для посещения больницы я не видела смысла.
Волосы убрала в высокий хвост, провела тушью по ресницам и увлажнила губы. Спустилась по лестнице.
Михаил ждал меня в холле. Он открыл дверь, пропустил меня вперёд. Мы сели в машину, выехали из ворот. Я приоткрыла окно и вдохнула полной грудью. За пределами поместья даже воздух казался другим!
Дышалось вкуснее и свободнее! Но на моих ногах и руках всё ещё были невидимые кандалы.
– Михаил, какие новости по моей просьбе?
Он бросил на меня странный взгляд через стекло заднего вида.
– Вы ещё не передумали?
– Нет! И не передумаю! Свобода – это всё, что меня интересует!
Водитель помолчал, потом достал из внутреннего кармана фотографию и протянул мне.
Пришлось зажмуриться, чтобы сдержать эмоции. Ведь на меня смотрел Матвей! Его васильковые глаза проделывали дыру в моей душе!
– Вам знаком этот человек? – отстранённый голос Михаила вывел меня из прострации.
Он вёл машину, но всё равно иногда посматривал на меня через зеркало.
– Да. – я не видела смысла врать сейчас.
Мы общались на приёме, и внимательный агент ФСБ мог это заметить.
– В каких отношениях вы состоите?
Сглотнула, не зная, что ответить. Сказать, что люблю его так, что иногда больно? Но ведь я прогнала его! Сама! Зачем сейчас впутывать его в эту историю? У него наверняка и так много проблем из-за меня!
– У нас был ничего не значащий курортный роман. – с трудом сказала я.
Эта ложь далась мне непросто, но я постаралась сделать её правдоподобной. Сунула фото обратно водителю, а потом откинулась на спинку сидения.
– Он приезжал на приём. – напомнил мне Михаил – Не похоже на мимолётный роман.
Всё-таки он заметил. А как же ещё? Не зря же наши спецслужбы свой хлеб едят.
– Да! Просто мимолётный роман! И вообще, я не понимаю, почему должна отчитываться перед вами! – фыркнула – Я хотела отомстить мужу, который мне изменил. Поэтому изменила ему в ответ! Довольны? Наша сделка в силе?
– Хорошо. Мне нужно было уточнить. – после паузы ответил фсбэшник – Капитан одобрил сделку. Бумаги у меня. Подпишите их и узнаете какая информация нам нужна.
Голос Михаила стал ещё более холодный, чем вначале. Теперь он старался не смотреть на меня и до конца поездки не проронил больше ни слова. Только передал мне конверт, чтобы я ознакомилась с договором.
Согласно ему, я работаю в качестве информатора на государство, а они выполняют мои условия. Конечно, лучше бы этот документ проверил юрист, но доверенных людей у меня нет, а обращаться к юристам Мирона – значит подписать себе приговор.
Приняв решение, не стоит медлить. Достала ручку из кармана на кресле и поставила подпись. Убрала обратно листы, закрепила бичевой и передала Михаилу.
Дело сделано. Я хотела стать информатором, но сейчас мне почему-то показалось, что я подписала контракт с дьяволом.
Клиника поразила меня шиком и богатством. На входе стояли огромные колонны. У лестницы сидели каменные львы. Та больница, куда меня отвезли сразу после избиения, по сравнению с этой казалась сельским сараем.
Водитель проводил меня до ресепшена. Я назвала фамилию мужа, и ко мне подошёл личный менеджер. Она пообещала меня сопровождать на всех этапах, взяла планшет с моей картой, и мы отправились на компьютерную томографию.
Лезть в аппарат мне было немного страшно. Перед Мироном я не притворялась. У меня и правда кружилась голова. Узнать, что моё состояние ухудшилось, было бы неприятно.
Милая девушка Юлия сразу проводила меня к доктору. Интересно, сколько муж отвалил за такой шикарный приём? В кабинете у невролога стоял кожаный диван и пара кресел. Моя провожатая попросила меня присесть и подождать врача. А сама вышла в коридор.
Доктор не заставил себя ждать. Он подробно рассказал мне о моих снимках. Показал место гематомы. От неё осталась только маленькая тень. Причину головокружения доктор не знал. Возможно, последствия от травмы.
Я поблагодарила его за консультацию, вышла из кабинета и наткнулась на Юлю.
– Спасибо! У вас очень мило. До свиданья!
Развернулась, чтобы уйти, но провожатая меня остановила.
– Подождите! А другие врачи?
– Какие? Мне нужен был только невролог.
– Возможно, произошла ошибка, но у вас назначен полный осмотр.
Я скрипнула зубами. Ну конечно! Он же желает ребёнка! А перед этим меня нужно полностью проверить! А то вдруг у породистой суки есть какой-то дефект!
Злить Мирона и отказываться от осмотра я не стала. Чем покладистее я буду, тем больше вероятности, что муж не почувствует от меня угрозы.
Меня отвели в процедурный. Взяли кровь, выдали баночку и подождали, пока я в неё пописаю. Теперь сопровождение мне казалось навязчивым и раздражало. Старалась этого не показывать, но всё равно злилась.
В конце меня ждал гинеколог-репродуктолог. Мои мысли относительно заботы мужа оказались верными.
Она расспросила меня о причинах визита, и я не стала врать. Сказала, что муж хочет ребёнка, но беспокоится о моей способности его зачать.
После комфортного осмотра я села в кресло, сложила руки на груди. Мне уже не терпелось уйти. Доктор в красивом, дорогом платье и розовом халате вышла из смотровой с довольной улыбкой.
– Анна Александровна, я вас поздравляю! Опасения вашего мужа оказались напрасны! Вы беременны!
