Текст книги "Сила соблазна"
Автор книги: Майя Родейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8
Колонка Пишущей Девицы
Дорогая Аннабел отвечает на письмо Пристыженной из Ист-Энда
Предлагаю сбежать в Америку и постоянно молиться, чтобы земля разверзлась и поглотила вас заживо. Или сделать вид, что этот унизительный инцидент никогда не происходил.
Аннабел, которая сама много раз молилась о том, чтобы земля разверзлась и поглотила ее, и даже справлялась о цене билета в один конец до Америки.
«Лондон уикли»
Мансарда Аннабел
Аннабел неподвижно сидела за письменным столом, все еще парализованная унижением после Кошмарного Инцидента. Никогда в жизни ей не было так стыдно, как в тот момент. Даже когда в двенадцать лет она нечаянно заткнула нижние и верхнюю юбки в панталоны и в таком виде проследовала в церковь. Тогда Томас заметил, в каком она виде, и безжалостно посмеялся над ней, несмотря на увещевания родителей.
Кошмарный Инцидент казался еще ужаснее, чем тот случай, когда она замечталась и нечаянно села на только что выкрашенную коричневой краской садовую скамью. То был единственный раз, когда она поблагодарила Бога за то, что надела одно из серо-коричневых платьев, и краска не слишком бросалась в глаза. Пытаясь скрыть позорное пятно на пятой точке от всех, особенно от Найтли, она споткнулась о стул и растянулась на полу.
Аннабел застонала, снова воскрешая в памяти Кошмарный Инцидент. Восторженный трепет от настойчивых взглядов Найтли. Трагическое осознание причины этих взглядов.
«Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз?»
Ее попытки стать обольстительницей были обречены на провал. Подумать только, она даже не способна страстно взглянуть на мужчину. Как же внушить ему любовь к ней?! Да, низкий вырез явно имел успех, и Аннабел посчитала, что страстный взгляд пробудит дальнейший интерес, и, возможно, он влюбится в таинственную Пишущую Девицу. Она заинтригует его, он попытается ее соблазнить, а она станет мило сопротивляться его натиску до определенного момента…
Аннабел вздохнула. Похоже, именно ей придется соблазнять мистера Найтли. А это потребует новых советов читателей.
Она подошла к зеркалу и снова попыталась отрепетировать страстный взгляд. Опущенные ресницы. Надутые губки. Пылкие мысли. О, черт возьми! Она действительно выглядит смехотворно.
В припадке отчаяния девушка бросилась на постель. Она наконец привлекла его внимание, но только потому, что выглядела редкостной дурой! В голове постоянно звучал его голос, снова и снова отдававшийся эхом. Повторяющий все тот же злосчастный вопрос: «Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз? Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз? Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз?»
Аннабел застонала и прикрыла глаза рукой.
Даже розы от лорда Марсдена не могли ее утешить… вернее, утешили, но совсем чуточку.
Аннабел подняла руку и взглянула на роскошный душистый букет, гордо возвышавшийся на ее письменном столе. Напоминавший о том, что джентльмен, маркиз уделил ей внимание, прочитал колонку и посмеялся ее шутке.
Значит, несмотря на страстные взгляды, не стоит терять надежду. До этого случая ни один мужчина не присылал ей цветы…
Девушка вскочила. Ей срочно нужен совет. Написать ли маркизу благодарственную записку? И если да, что пишут в подобных случаях? Она ведет колонку советов и должна знать подобные вещи!
Вот это проблема!
Аннабел гордо улыбнулась и, помоги ей Боже, даже хихикнула. Она не настолько безутешна, чтобы не оценить столь чудесную проблему: поблагодарить ли завидного жениха за чудесный букет оранжерейных цветов или не стоит.
Совсем не та проблема, когда мужчина вашей мечты спрашивает, не попало ли что-то вам в глаз, в то время как вы бросаете в его сторону страстные взгляды.
Пожалуй, лучше не строить глазки лорду Марсдену, или любому другому джентльмену, внимание которого она хочет на себя обратить.
Теперь на ней лежит благородная задача: предупредить все женское население Лондона не принимать всерьез доброжелательный совет «Мейфэрской куртизанки».
Аннабел вернулась к письменному столу и постаралась сосредоточиться. Блаженно вдохнув аромат роз, она принялась писать новую колонку:
«Дамы Лондона, берегитесь!
„Мейфэрская куртизанка“ предложила мне бросать страстные взгляды на предмет моих нежных чувств. Все попытки сделать это привели к моему полнейшему унижению! Он – отныне известный публике как Болван – осведомился, не попало ли мне что-то в глаз».
На этом месте Аннабел остановилась и, постучав пером по щеке, вспомнила, что Найтли обязательно прочтет написанное. И сразу поймет, что она задумала эту интригу, в которую втянула десять тысяч постоянных читателей «Лондон уикли», в отчаянной попытке привлечь его внимание.
Да еще назвала при этом болваном!
Это совершенно неприемлемо. Правда, которую невозможно напечатать.
Аннабел занесла перо над словом «болван», собираясь вычеркнуть его… но злорадно подумала, что Найтли вообще не читает ее колонку! Болван!
Однако не помешает быть более скрытной, ибо если хорошенько подумать, заглянуть в сердце и душу, сразу станет понятно, что она пока не хочет отказываться от своего плана. Несмотря на Кошмарный Инцидент, она все же продвинулась вперед. И кое-что ей удалось.
Новый гардероб укрепил в ней уверенность. Мужчина послал ей цветы. Она сумела поговорить с Найтли. Читатели слали десятки писем, сочувствуя ее переживаниям. Рождалась Новая Аннабел, та, которая, помимо Кошмарных Инцидентов, переживала увлекательные приключения и флиртовала с мужчинами. Новая Аннабел была куда интереснее старой и, поскольку обладала поразительным воображением и ненасытным любопытством, невольно гадала, куда все это приведет. И она узнает это, при условии, что не позволит какому-то Кошмарному Инциденту отбросить ее в прошлое. Необходимо написать новую колонку, напустив туману, так чтобы Найтли ничего не заподозрил. По крайней мере сразу.
Аннабел хотела получить его сердце и его внимание. Но не таким образом. Не выдав себя. Пусть его влечет именно к ней, пусть интересуется именно ею. Пусть отчаянно влюбится именно в нее. Если она, конечно, станет совершенно другой. Совершенно Новой Аннабел. Честно говоря, такая перспектива казалась более волнующей.
Поэтому она переписала колонку, сделав ее более туманной, на случай, если Найтли все-таки ее прочитает и решит, что тоже вправе советовать.
Потом просмотрела письма читателей, жаждущих получить ответы на свои вопросы, а также тех, кто давал советы и описывал уловки, призванные привлечь внимание Найтли.
– А! Вот это идеально, – пробормотала она. – Превосходная идея, «Трусиха из Саутуорка».
Глава 9
Владелец газеты ищет невесту аристократку
Я пыталась обольстить мужчину без слов, выказав весь пыл моей любви «безмолвно, одними страстными взглядами», как советовала «Мейфэрская куртизанка» Увы, дорогие читатели, это привело к полному унижению. Вместо того чтобы отдаться страсти в моем взгляде, он и несколько других человек поинтересовались, уж не попало ли мне что-то в глаз.
Дорогая Аннабел
«Лондон уикли»
Дом миссис Дилайлы Найтли
Рассел-сквер
– Да это, никак, мой любимый сын! – смеясь, воскликнула Дилайла Найтли, когда Дерек без объявления вторгся в комнату для завтраков. Как любящий сын, он навещал мать каждое субботнее утро. Кроме того, ее кухарка пекла лучшее в Лондоне печенье и отказывалась поделиться рецептом с его кухаркой. И не важно, что он платил жалованье обеим.
– Я твой единственный сын, – хмыкнул он.
– Я так и сказала. Ты стал слишком педантичен, Дерек. Как это вышло? – спросила она громким, хорошо поставленным сценическим голосом, в котором всегда звучали веселые нотки, независимо от того, журила ли она сына или просила слугу принести еще чая. Невзирая ни на что, жизнь для Дилайлы Найтли всегда была источником веселья.
– Насколько я понял, в нашей семье именно ты завладела всеми актерскими способностями и склонностью фантазировать, – заметил он. Дилайла была известной актрисой, а одним из главных принципов ее сына было всячески избегать драм, которым место либо на сцене, либо на страницах газет. – Я же человек простой и прямой.
– Знаю. Я твоя мать, – кивнула она с широкой улыбкой, подвигая ему корзинку с только что испеченным печеньем. – Как ты, дорогой?
– Дела идут неплохо.
Дерек сел и налил себе чашку огненного кофе.
– Значит, и все остальное хорошо. Какая преданность работе!
Помедлив, Дилайла лукаво улыбнулась:
– Хотелось бы, чтобы ты все-таки уделил немного времени на то, чтобы наградить меня внуками.
– Мама!
В единственном слове одновременно прозвучали утверждение, протест и ответ. Мать любила изводить его этой темой, а он отказывался реагировать. И никак не мог понять, почему она постоянно об этом заговаривала.
– О, ради бога, Дерек! Я не могу сдерживать свои природные склонности! Скажи, как поживает Аннабел.
– Аннабел?
Вопрос застал его врасплох. Настолько, что он не сразу понял, кого она имеет в виду. Неужто дорогую Аннабел, с ее огромными декольте и страстными взглядами, задумавшую завоевать сердце какого-то болвана.
И упоминание матери об этой истории ничего хорошего не сулило.
Какого черта мать интересует одна из его Пишущих Девиц? Да, Дилайла ужасно гордилась этими девушками и часто повторяла, что нанять их было одним из самых мудрых его поступков. И что он дал ей повод восхищаться собственным сыном.
Но он сделал это вовсе не поэтому. Девчонки были полезны для бизнеса!
И каким образом Аннабел, девушка, о которой он толком никогда не думал, неожиданно вторглась в его мысли и разговоры?
Дерек молча размышлял, прихлебывая кофе, пока мать объясняла:
– Дорогая Аннабел! Девушка, которая ведет колонку советов. Та самая, которая ждет советов от читателей относительно того, как привлечь мужчину. Ты отыскал настоящую Жемчужину! Я сто лет так не смеялась!
Она снова хихикнула при одной мысли об Аннабел.
– Я в этом уверен, – терпеливо ответил он. – Ты во всем видишь смешное.
– О, это неоценимое искусство. Однако невзирая ни на что, девушка – истинное сокровище. Просто куколка! Какова она в жизни?
Мать продолжала пить чай, не сводя с него глаз.
Дерек насторожился. Когда его мать внезапно интересовалась чем-то… случалось всякое.
– Аннабел? – повторил он, пытаясь взять себя в руки. Почему все спрашивают его, какова Аннабел? Придется в будущем читать ее колонку внимательнее.
Мать ответила взглядом, ясно говорившим: «Ну ты и осел»!
– Она молода. Хороша собой. Милая.
Ответ был намеренно уклончивым. Тем же, что он дал Драммонду и Гейджу. И причины были те же. Если Аннабел и ее колонка не покажутся матери слишком занимательными, она потеряет к ним интерес. Все равно что притвориться мертвым, дабы избежать нападения собаки.
Мать зевнула. Театрально.
– Тебе следует поместить в колонке ее портрет. Так называемую иллюстрацию.
Найтли подумал о мужском разговоре в кофейне. Может ли Аннабел считаться хорошенькой? Или они советовали увеличить вырез почтенной даме? Чьей-то бабушке?
В нем вспыхнул некий защитный инстинкт. Он не хотел, чтобы эти олухи смотрели на красоту Аннабел. Каким-то странным образом она принадлежала ему. Ведь это он ее нанял. И дал возможность осуществлять свои романтические планы.
Однако ее портрет… хорошая идея для бизнеса. Красивые девушки очень ценятся.
– Ты права. Попрошу Рэндолфа нарисовать ее портрет, – кивнул он, мысленно велев себе не забыть отдать приказ художнику, когда вернется в издательство.
– Что ты думаешь о ее колонке? Не находишь девушку немного истеричной? Может, она заболела? Какой болван! Ха! – продолжала мать.
Ничуть она не истеричная. И он чувствовал себя ослом. Она написала о неудачной попытке завоевать сердце Болвана страстными взглядами, когда многие люди справлялись, не попало ли ей что-то в глаз. Дерек нашел утешение в том факте, что спрашивал не он один. И все же… чувствовал себя ослом.
Должно быть, она практиковалась на совещании… или человек, которым она увлеклась, был в штате сотрудников. Определенно не Гренвилл. Будь это Алистер, она обречена на сердечную боль. Значит, Оуэнс. Впрочем, какое дело Дереку?
Неужели все-таки Оуэнс? Он молод и талантлив, но горячая голова, и возымел привычку посещать игорные заведения и пускаться в самые опасные приключения ради новых статей. Почти все время он проводил, отслеживая убийства, судебные дела и маскируясь под лакеев и полицейских. Откуда у него находится время ухаживать за Аннабел? Или это и было смыслом ее эскапад? Обратить на себя его внимание.
– Неплохое развлечение, – осторожно ответил Найтли.
Мать прищурилась. Черт возьми! Она что-то заподозрила.
– Ты был одним из тех, кто спрашивал, попало ли ей что-то в глаз, верно? – спросила она. Глаза ее превратились в щелки. Ох уж эта материнская интуиция! Он всегда удивлялся, почему матерей не нанимают на Боу-стрит?
Мать тяжко вздохнула.
– О Дерек, я так волнуюсь за тебя. Ты все воспринимаешь всерьез. Буквально. Правда, я склонна все драматизировать…
– Излишне драматизировать.
– О, молчи! – игриво приказала она, ударив его по руке. – Кстати, о моей страсти все драматизировать: у меня скоро премьера. Я играю нечто, вроде злой феи-крестной. Обожаю эту роль!
– Для тебя она идеальна! – улыбнулся он. – Я обязательно приду.
– Ты хороший сын. Но Великий Сын привел бы с собой своего театрального критика. Того, кто носит яркие цветные жилеты. Если он дурно отзовется обо мне, ты не должен печатать рецензию.
– Да я никогда бы не посмел. И волноваться не стоит, ведь ты сыграешь блестяще, – уверил он.
Так оно и будет. Несмотря на все свои эксцентричные выходки вне сцены, Дилайла была чрезвычайно талантливой актрисой.
– Что ты собираешься делать сегодня? Вернешься в издательство? – осведомилась мать, поднося чашку к губам.
– Собственно говоря, мне нужно нанести визит лорду и леди Марсден, – сообщил Найтли. Принимая решения, он действовал. А он решил согласиться на предложение Марсдена. Следовательно, нужно начинать ухаживать за леди Марсден.
– Все еще стремишься жениться на аристократке? Не знаю, зачем тебе это, – небрежно заметила мать.
Его амбиции были предметом их многолетнего спора, начавшегося после четвертого октября 1808 года, когда его силой вывели из церкви, где проходила заупокойная служба по отцу.
«Вышвырните ублюдка. Ему здесь не место».
Брат ошибался. Его место в обществе. И Дерек это докажет.
Мать продолжала речь, как всегда, осуждавшую общество:
– Большинство – скучные, надутые старые зануды, которым делать нечего, кроме как устанавливать глупые правила и злобно сплетничать, особенно когда разорятся. Все они такие. Кроме твоего дорогого покойного отца.
Граф Харроуби, почтенный член парламента и высшего света. Уважаемый пэр. Любимый отец.
Оба замолчали. Оба думали об одном. Им так его не хватало! Даже после стольких лет. Десятилетий. Словно все точки над «i» не были расставлены!
Ее любовник. Его отец. Покойный граф Харроуби.
Они были почти идеальной семьей, Найтли помнил дом, наполненный смехом и теплом. Его родители танцевали в гостиной под песни матери.
Однако рано или поздно отец бывал вынужден вернуться к законной семье, которая не желала и слышать о незаконном ублюдке. Брат, в жилах которого текла та же кровь, не желал смотреть ему в глаза.
– Я стараюсь завести связи в обществе не для развлечения. Это чистый бизнес, – коротко ответил Найтли.
Бизнес, связанный с достижением давно желанной цели. Он тратил на это каждую минуту. И теперь не собирался терять все.
– Бизнес, вот как? Для тебя все бизнес, Дерек, – фыркнула мать и надулась.
Как он может объяснить, что развлечения и работа для него одно и то же? Все, чего он добивался, – признания одного-единственного человека, которого уже не было на свете. Но оставались единокровный брат и общество, которое считало покойного графа одним из своих.
Правда, была еще и его газета, которую Найтли защищал, как собственного первенца. Он не мог объяснить это словами, которые всегда застывали в горле, если даже ему как-то удавалось сформулировать их в уме. Странно, ведь он всю жизнь имел дело со словами, а они то и дело оказывались ему недоступны.
* * *
Беркли-сквер
Найтли обнаружил, что резиденция Марсденов обладала многими чертами, типичными для старых аристократических домов: сквозняки, огромные отделанные деревянными панелями комнаты и слегка потертая старинная мебель. Атмосфера легкой изношенности, всегда царившая в древних жилищах.
Марсден приглашал Найтли навестить его, когда последний выразил желание обсудить способы сотрудничества ввиду предстоявшего расследования, новость о котором обсуждалась яростным шепотом по всему городу. Что удалось обнаружить злосчастному репортеру? Сплетни ходили разные. От самого благополучного варианта до самого ужасающего. Что теперь станет с газетой?
На кону стояли жизни и благополучие многих людей. А вместе с ними – знание, могущество и богатство.
Главным для Найтли было – получить желаемое: добиться успеха «Уикли», жениться на аристократке и, как следствие, войти в высшее общество, до сих пор его отвергавшее.
Или рискнуть всем… ради чего? А вдруг он потеряет газету, и все – от авторов до несчастных мальчишек-разносчиков – останутся на улице.
Чем дольше он думал об этом, пробуя превосходный бренди и наслаждаясь беседой с Марсденом, тем больше убеждался, что отказ немыслим.
– А, Лидия, вот и ты, – воскликнул Марсден, когда в дверях появилась младшая сестра, за которой он посылал горничную.
Лидия была прекрасна, и не только лицом и фигурой, достойными восхищения, но и грациозностью, которой отличалось каждое ее движение, будь то наклон головы или легкие колебания веера в душном бальном зале. Она была воплощением элегантности и хороших манер. Темные волосы вились крупными локонами. Черные глаза отличались выразительностью. Наряд, от дневного шелкового зеленого платья до рубиновых сережек, подчеркивал высокий статус владелицы.
Она будет прекрасно смотреться в его гостиной. Но все портили капризно надутые губы. Лидия была явно недовольна его обществом.
– Мы как раз говорили о скандале в «Таймс», – пояснил Марсден.
– Ничего удивительного, – сухо заметила она. Джентльмены встали при ее приближении, но она не спешила познакомиться с Найтли. Тот держал себя в руках, вспомнив о фактах. Она стала предметом злословия. А он – влиятельный и пользующийся дурной славой газетчик. Кроме того, она сестра маркиза, а он ублюдок. Фигурально говоря.
– Я хочу представить тебя мистеру Найтли. Владельцу «Лондон уикли», – начал Марсден. – Он мой новый друг.
– Припоминаю, как ты пел ему дифирамбы. Добрый день, мистер Найтли.
Она спокойно протянула ему руку, видимо, стараясь быть вежливой. Но отсутствие интереса было очевидным. Найтли заинтересовала такая реакция.
– Рад познакомиться, леди Марсден.
– Хотите написать историю? И мы обо всем прочтем в колонке сплетен? – осведомилась она в манере учтивой хозяйки, хотя в голосе звенел лед.
– Лидия, – начал Марсден тоном убийственного предупреждения.
– Вполне справедливый вопрос, учитывая интерес газеты к нам, – возразила она, изящно присаживаясь на диванчик.
– Рад сообщить, что Найтли на нашей стороне, – ответил Марсден, взглянув на Найтли, который согласно кивнул. Он женится на леди Лидии, и Марсден не будет слишком строг к смелым, хоть и сомнительным методам владельца «Лондон уикли».
– Неужели? – недоверчиво спросила она, окинув брата жестким взглядом.
– Совершенно точно, – твердо ответил Марсден, вернув взгляд.
Найтли молча гадал, то ли это типичное соперничество брата с сестрой, то ли дело в чем-то другом. Но откуда ему знать?
– Сегодня прекрасная погода. Не хотите ли прогуляться со мной, мисс Марсден? – предложил Найтли, решив, что добьется большего, если окажется наедине с ней, а не в центре битвы между родственниками. Кроме того, если их увидит Новый Граф, он будет просто сражен, чем порадует Найтли. Поединок между ними в полном разгаре, хотя они не обменялись ни единым словом.
– Прекрасная мысль! – захлопал в ладоши Марсден. – Это позволит вам лучше познакомиться и, возможно, понять, подходите ли вы друг другу.
Глава 10
«Случайная» встреча
Городские слухи
Мы слышали, что некий маркиз, имеющий сестру с испорченной репутацией, последнее время сильно нуждается в деньгах. Интересно, как можно за год потерять состояние, копившееся веками?
«Морнинг пост»
Для того чтобы испробовать совет, данный «Трусихой из Саутуорка», Аннабел попросила помощи у своих коварных, сующих нос в чужие дела и имеющих превосходные связи подруг.
Задача: организовать «случайную» встречу.
Способ: узнать, когда и где можно случайно встретить Найтли. Все знали, что он очень рано утром шел от своего дома в здание издательства и очень поздно вечером возвращался обратно.
Однако, благодаря махинациям Софи и Джулианы, Пишущие Девицы узнали, что Найтли собрался навестить лорда Марсдена, возможно, для того, чтобы обсудить парламентское расследование методов прессы. Маркиз, что было очень удобно, жил рядом с Софи, между ее домом, который благодаря своей массивности можно было назвать замком, и Гайд-парком.
Солнце сияло. Пели птицы.
Да, они сунули нос в сегодняшнее расписание Найтли. Но исключительно с благородной целью: помочь истинной любви. Аннабел, вне себя от радости, шагала по улицам Мейфэра в компании Софи. Вернее, не шагала, а едва плелась. Разумеется, чтобы лучше насладиться теплом и свежим воздухом.
– Мы пришли в парк, – констатировала Аннабел. И все же они не встретили добычу, за которой охотились. Похоже, все пошло наперекосяк.
Аннабел представляла Найтли, выходившего из дома Марсденов. Они столкнутся на тротуаре и посмеются над странным капризом судьбы. Потом Найтли предложит прогуляться по аллеям парка, тем более что день выдался прекрасный. Аннабел возьмет его под руку, и они станут бродить по парку. В какой-то момент Софи незаметно исчезнет, оставив их наедине. А небо вдруг затянут грозовые облака, и они попытаются найти убежище в заброшенной беседке. Найтли обнимет ее и скажет нечто убийственно-романтичное? Вроде…
– Подумать только, как это я забыла захватить зонтик?! Хотя ужасно боюсь веснушек, – заметила Софи.
– С каких это пор тебя волнуют веснушки? – недоуменно спросила Аннабел.
– Думаю, нам стоит вернуться в дом за зонтиком, а уж потом гулять по парку, – настаивала Софи. Но Аннабел не хотела и минуты провести в четырех стенах, где они уж точно не увидят Найтли!
– Так на тебе шляпка, – заметила Аннабел.
– Боюсь, этого недостаточно, и я стану изгоем общества, если веснушки все же появятся, – парировала Софи.
– Ты же герцогиня!
И дело не только в этом. Ее очень высоко ценили. И для того, чтобы стать изгоем, веснушек было явно недостаточно.
– О, Аннабел! – хихикнула Софи.
– Поняла! Это всего лишь предлог, чтобы еще раз пройти мимо дома Марсдена, верно? Какая я глупая! Просто безнадежно рассеянная, – оправдывалась Аннабел, поняв наконец намерения Софи. Слишком она увлеклась воображаемой сценой.
– Ах, юная любовь! – весело пропела Софи.
Они продолжали идти. Аннабел начала тревожиться. Как получилось, что выглядевшее таким простым на бумаге мероприятие оказалось так сложно осуществить? Но по крайней мере прогулка с подругой по красивым, вымощенным брусчаткой улицам Мейфэра гораздо предпочтительнее ее обычного распорядка дня, состоявшего из починки изношенных рубашек, помощи детям по математике или сочинения очередной колонки, в которой приходилось решать чужие проблемы.
Но тут Софи вывела ее из задумчивости, воскликнув:
– Мистер Найтли! Какое совпадение!
Первая мысль Аннабел была о том, что план удался. Вторая: «ей не полагается здесь быть».
Поскольку на руке Найтли повисла незнакомка.
Аннабел резко остановилась. «Трусиха из Саутуорка» не упоминала о возможности встретить мужчину ее мечты в обществе другой женщины. Более того, спутница Найтли была настоящей красавицей – грациозной, элегантной леди, в присутствии которой Аннабел чувствовала себя пожилой провинциальной тетушкой, даже в новом дневном платье.
– Могу я представить вам леди Лидию Марсден? – спросил Найтли, и само совершенство рядом с ним слегка наклонило голову.
– А это мои пресловутые Пишущие Девицы. Герцогиня Брэндон и мисс Аннабел Свифт.
По лицу леди Лидии прошла тень узнавания, слегка исказившая идеальные черты.
– Мой брат увлечен вами, Дорогая Аннабел. Вам понравились присланные им розы? – спросила она к величайшему удивлению Аннабел. Она украдкой глянула на Найтли и заметила, что тот заинтригован.
Сердце девушки забилось сильнее, от чего-то, весьма близкого к торжеству, ибо Найтли был явно поражен, узнав, что она привлекает других джентльменов: недаром маркиз послал ей розы!
Аннабел почувствовала мгновенную симпатию к леди Лидии.
– О, они были прекрасны! – воскликнула она. – Хотя я поражена тем, что вашего брата заинтересовала моя колонка. У него, должно быть, и без меня много других забот.
– Ему нравится знать обо всех крупных и мелких событиях. Он как терьер, вынюхивающий крысу, – бросила леди Лидия. – Сама я последнее время почти не читаю газет. И терпеть не могу колонки светских сплетен.
Найтли улыбнулся Аннабел. Та ответила ему улыбкой, зная, что их посетила одинаковая мысль: «какое счастье, что здесь нет Джулианы»!
Понимающая улыбка… такая мелочь! Она, страдающая от неразделенной любви, сейчас смеялась над общей шуткой во время встречи, устроенной ей самой.
Волна удовольствия ударила в голову Аннабел, как от улыбки Найтли, так и от солнца, согревавшего кожу. Но больше всего потому, что судьба не имела с этой встречей ничего общего.
– Чудесный день для прогулки, не так ли? – вмешалась Софи.
– Совершенно верно, – согласилась леди Лидия. – Мы как раз возвращались с прогулки в Гайд-парке.
Надежды Аннабел стали испаряться.
– У меня дела в издательстве, но прежде я решил проводить домой леди Лидию, – добавил Найтли.
Вежливо пожелав им доброго дня, Софи и Аннабел молча зашагали дальше, пока не отошли на безопасное расстояние.
– Возможно, он просто выведывает сплетни для Джулианы, – предположила Софи. – Она словно гончая, преследующая лису, особенно когда речь идет о пропущенном сезоне леди Лидии.
– Ах да, пропущенный второй сезон. Что об этом говорят? – спросила Аннабел. Ее радость значительно померкла при виде удалявшейся пары.
– Есть только три причины, по которым женщина может пропустить сезон, – объяснила Софи. – Смерть в семье, чего, как мы знаем, не было, болезнь или ребенок.
– Что это означает?
– Возможно ничего. Но все умирают от желания узнать правду. В обществе обожают сплетничать.
– Как, по-твоему, Найтли за ней ухаживает? – спросила Аннабел, молясь, чтобы ответ был отрицательным.
– Похоже, что так. Джентльмены обычно не сопровождают барышень на выданье на прогулках в парке, если не надеются на большее, – кивнула Софи. Она сжалилась над Аннабел и не добавила, что это вдвойне верно для человека, подобного Найтли, который ничего не делал без выгоды для себя, газеты или своих владений.
– Ты знаешь, что это означает, Аннабел. Похоже, у тебя появилась соперница, поэтому необходим более хитроумный план.
