Текст книги "О том, как я стала девочкой"
Автор книги: Майя Мальчик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Как я стала девочкой
Моя фамилия Мальчик. А на самом деле девочка. Это фамилия такая, не надо смеяться! Когда впервые слышат, все удивляются сначала, потом улыбаются, потом привыкают. Подумаешь, у нас в классе есть Кучерявая Алла, и она вовсе не кучерявая.
Есть девочка по фамилии И. Среди мальчишек Рыжиков и Чиж.
Не похожи они ни на рыжик, ни на птицу. Ну, может, в чём-то и похожи, не зря же им дали такие фамилии!
Но дело не в них, а во мне. Это папина фамилия. У мамы, как и у деда, обычная фамилия, каких сотни. Мама не взяла папину фамилию, осталась Тиуновой. И дед.
Начну, пожалуй, свой рассказ с деда. Он такой вредный! Сейчас.
А ведь когда-то мы с ним дружили, он мне многое позволял, даже прыгать на животе.
Ну, я тогда маленькая была, весёлая. деда только хекал и смеялся.
А потом умерла бабушка, дед сильно сдал, похудел и постарел. Сейчас ему уже семьдесят. Сидит у себя в комнате, с ноутбуком, или книгу читает. У него отдельная комната, там собраны все книги. Когда я была маленькая, часто бегала к ним, а сейчас дед почему-то стал меня избегать. Чтобы позвать его, приходится стучать в дверь.
– Дед! – кричу я ему. – Ты ещё живой? Выходи, я жрать тебе приготовила!
Молчит. Потом откроет дверь, осмотрится, и выходит…
Я знаю, что у себя он сидит раздетый, в одних трусах. Раньше меня не стеснялся, а когда мне стукнуло десять, бабка зашипела на него, и дед стал одеваться в шорты и майку, выходя из комнаты.
Нет, не думайте, что дед ходит, шаркая ногами по полу и ссутулившись. Вполне ещё крепкий мужчина, на мой взгляд. Не видела я дедов?
– Привет, мальчик, – скрипит он, ухмыляясь. Далась ему моя внешность! И ведь знаю я, что дед не фамилию мою называет!
Я, в отместку, накладываю ему полную тарелку и двигаю ему:
– Чтобы всё съел!
– Куда ты опять навалила! – в притворном ужасе восклицает дед, с ложкой в руке.
– Кушай, поправляйся, а то остались от тебя кожа да кости! Где пузь, где сиси?
Дед кряхтит, уминая хлеб и кашу.
Это было немного раньше того, о чём я хочу рассказать.
У нас трёхкомнатная квартира. Одну занимает дед, вторую я, а мама с папой поселились в той, которую принято называть гостиной. Там стоит большой телевизор, и прочие радости жизни. Когда приходят гости, мы принимаем их там.
У меня в комнате есть компьютер, и мне этого достаточно. Если хочу посмотреть ТВ, смотрю на кухне. Меня научили готовить немудрёную пищу, и я поддерживаю жизнь в наших с дедом телах.
Мама с папой заняты, когда приходят домой, папа валится на диван, мама что-нибудь делает на кухне.
Это, наверное, у всех так, не интересно. Но для общего понимания тоже важно.
Теперь перейду к главному. Почему я Мальчик, а не Тиунова?
Папа, как и все папы, хотел мальчика. даже коляску купил голубую.
Но, как всегда бывает, родилась я. папа хотел вернуть меня в роддом, или обменять на мальчика, уверяя, что это какая-то ошибка и происки жены, на что главврач роддома сурово поставил папу на место, сказав, что пол ребёнка определяется не мамой, а папой.
Крепко стукнув кепкой об асфальт, папа вынужден был признать меня своей, и стал делать из меня сына.
Нет, это не то, что вы подумали, это то, что папа регулярно начал заниматься со мной физкультурой и спортом. Сначала сам разминал моё маленькое тельце. Потом заставлял бегать. Когда я подросла, заставлять уже не надо было, я бегала везде, где могла, как сумасшедшая.
Чтобы придать моей энергии правильное направление, папа записал меня в секцию дзюдо.
Сами понимаете, когда вся жизнь борьба, тут не до девичьих штучек. Волосы мешают? Нафиг волосы! Постриглась под мальчика.
До десяти лет мне было всё равно, мальчик я, или девочка, пока наш врач не объяснила нам, чем мы отличаемся от мальчиков. Нет, ничего особенного, просто сказала, что мальчики не болеют раз в месяц, как девочки, и всё.
А я и не знала, что это за болезнь. До тринадцати лет. Честно говоря, мне вообще пофиг до сих пор мальчики. особенно, после одного случая, но это совсем другая история. я её расскажу в другой раз.
А так, на медосмотрах нас раздевали, взвешивали и прощупывали животы и грудь.
Я была совсем плоская. а вот у некоторых девочек уже припухли грудки. Они гордились этим, хотя жаловались, что больно на тренировках бывает. Я немного завидовала им и думала, что девчонки кокетничают, чтобы привлечь к себе внимание.
Когда у самой начала болеть грудь, я пересмотрела свои редставления.
Так вот. Ходили мы на секцию с нашим соседом, Гришкой. Жил он в нашем подъезде, учился в нашей школе, только в параллельном классе и в другую смену. так что, пересекались только, когда шли на тренировки. Иногда боролись вместе.
Иногда папа нас подвозил, или забирал вечером, зимой. А так мы ходили пешком.
Одевалась я всегда в джинсовый костюм, на голове носила бейсболку, обута обычно в кроссовки или полукеды.
Почти так же был одет Гришка. А фамилия моя, если не забыли, Мальчик.
Ещё, если помните, одноклассники своих почти всегда называют по фамилии.
Зовут меня Майя, потому что родилась в мае, наверное, фамилию записали папину, потому что девочка когда-нибудь всё равно выйдет замуж и сменит фамилию.
А пока пусть походит Мальчиком.
Гришка был хорошим другом, мы ладили.
Как-то раз, когда мне было двенадцать лет, я ходила за покупками по просьбе мамы, и ко мне пристали какие-то отморозки.
– Эй, пацан! – позвали они меня. Хоть я не пацан, а Мальчик, я подошла к ним и поинтересовалась, что им нужно.
– Денег! – ответили они просто и заржали. Спутать меня с мальчишкой не сложно, у меня лицо некрасивое. Сама белобрысая, коротко пострижена, нос картошкой. россыпь веснушек и обычные серые широко расставленные глаза.
– Шутники! – разочаровалась я, и собралась уйти, но мне не дали, схватив за плечо.
Надо сказать, на тренировках нам преподавали не только дзюдо. Особенно девочкам.
Нас учили защищать свою честь всеми возможными средствами и способами.
Поэтому я легко перехватила руку нападающего и провела бросок. Ему было больно.
Нападающих было трое, и они с воплями кинулись на меня, но в этот момент их смело с моего пути только приготовилась размяться, как помешали.
Недовольно ворча, я смотрела, как грохочут костями мои противники.
Потом мой незваный помощник обернулся и сказал:
– Привет, Майк!
– Привет, Джоржик! – не смогла не улыбнуться я. – Зачем помешал?
– Я? – удивился Гришка. – Это они помешали. я хотел поговорить с тобой, а тут эти, мельтешат тут!
– Ну, тогда прощаю! – мило улыбнулась я, и мы пошли домой.
Такой вот у меня был сосед. Нет, он до сих пор мой сосед, но всё по порядку.
Никак не дойду до самого главного!
Я по утрам бегаю. папа поднимает, ни свет, ни заря, и в путь…
Нет, это сейчас, а тогда, в двенадцать лет я ещё сама, как дура подскакивала и бежала, выпучив глаза. Обычно компанию мне составлял Гришка. это я ему в противовес. он меня называл Майком, а я его Джорджиком.
И в этот злополучный день бегали вместе. Мне нездоровилось, я уже хотела сказать, что пойду домой. как запнулась на ровном месте и грохнулась на асфальт.
падать нас учили, и тем не менее. я здорово ушибла коленку и разодрала спортивные штаны.
– Май! Ты сильно ушиблась? – подбежал Гришка ко мне.
– Не очень, – поморщилась я, потому что ударить колено всегда больно. – видишь. штаны порвала? Как теперь бегать буду?
– Зашьёшь! – пожал плечами Гришка. – Или в шортах, как я. Не понимаю, что ты паришься в этих штанах? Ладно бы, худела!
– Поподначивай ещё! – возмутилась я. – Помоги лучше подняться.
Гришка помог не только подняться, но и довёл до дома. Коленка разболелась не на шутку. Сдав меня маме, Гришка убежал.
– Что случилось? – удивилась мама.
– Упала! – призналась я.
– Спортсмен! – проскрипел дед. Я злобно зыркнула на него, дед показал мне язык и скрылся за своей дверью.
Мама велела мне раздеться, смазала «рану» йодом и приложил лёд.
– Штаны постираю и зашью.
– Мам, я новые хочу, – заявила я. – Красные, или розовые, как у девочек.
– Какая тебе разница? – удивилась мама. Мама уже устала бороться с папой по поводу моей принадлежности к девочкам, и теперь ни с кем не спорила. хочу я короткую стрижку – стригись. хочу гантели – покупай! Хочу велосипед – спроси у папы!
А вот моя просьба насчёт розового спортивного костюмчика её насторожила.
– Что с тобой? – встревожилась мама. – Головой не ударилась?
Я надула губы, и тоже удалилась в свою берлогу. Тоже мне, проблема! Цвет им не нравится!
Я завалилась на кровать и подумала, что сегодня не пойду на тренировки. Надоело.
Нога болит.
Позвонил тренер и спросил. как у меня дела. Я ответила, что ушибла колено, не могу ходить. Тренер опечалился:
– Я хотел тебя на соревнования отправить…
– Так в чём дело? – подскочила я на кровати. – Отправляйте!
– У тебя же нога болит? – улыбнулся тренер.
– Нога заживёт, – уверила я его. – Гришка же сказал, что не очень сильно я ушиблась?
– Гришка сказал, что ты еле ноги переставляла.
– Сначала всегда больно… – начала было я, но тренер бросил трубку. Я тоже бросила свою. Вот что за невезуха, а? Ничего не происходит годами, и ни одного чиха, чтобы поболеть, полежать дома! А только стоит споткнуться, и сразу областные соревнования. И вместо меня пошлют эту дуру Веснянскую! У, дурында!
Я вскочила и заходила по своей комнате.
Ладно, завтра будет видно.
Назавтра я начал атаку на родителей.
– Папа, мне деньги нужны на новый спортивный костюм!
– Чем тебе старый не хорош? – удивился папа.
– Я его порвала! А нас отправляют на областные соревнования!
– Областные, говоришь? – протянул папа. – Что же, покупай тогда!
И выдал мне карточку.
– Смотри, всё, что ты покупаешь, автоматом приходит мне на телефон по СМС, так что, отчитаешься потом!
– Хорошо, папочка! – самой милой из крокодильих улыбок улыбнулась я.
И позвонила Гришке, чтобы составил мне компанию. Гришка с удовольствием согласился.
Мы с ним обошли несколько торговых центров, но то, что мне бы понравилось, не нашла.
Наконец, в одном торговом зале меня привлекли… не штаны, юбки.
такая милая маленькая юбочка из шотландки, так красиво сшитая, симпатичные складочки…
– Джорджик!.. – прошептала я, хватая его за руку. – Смотри! Тебе нравится?
Гришка сначала смотрел с недоумением, наверное, искал спортивный костюм. Потом понял, и его мордочка расплылась в улыбке:
– Да, Майка!
Продавца-консультанта мой вид не смутил. Она сразу разглядела во мне девочку.
С её помощью я подобрала себе юбку, блузку и белые кроссовки с розовыми вставками. Ну, и новую бейсболку для девочек.
Когда я вышла из примерочной, Гришка меня не узнал, смотрел на незнакомку, раскрыв рот.
Спортивный костюмчик мы тоже купили, и я вечером ждала справедливый нагоняй от папы, но ничто не могло испортить ощущение счастья. Счастья быть девочкой, ловить на себе восхищённые взгляды мальчиков.
Нет, в школе я носила форму. Но форма есть форма. Одинаковая у всех.
А сейчас я оделась так, как хочу! До самого дома я шла пешком
Ко всему хорошему есть и ложка дёгтя. В виде разгневанного отца.
Его гнев смягчила мама, объяснив папе, что я, оказывается, девочка. Папа удивился, но, тяжело вздохнув, смирился с этим фактом.
А дед пригласил меня в свою комнату и разглядывал со всех сторон, чему-то улыбаясь.
Ночью я по-настоящему стала девочкой. Мне уже было почти тринадцать.
Как мы с подружками…
Как-то мы с подружками сидели на лавочке в нашем дворе и болтали о всякой ерунде.
Да, у меня появились подружки! Ксюха и Жека.
Это, когда меня отстранили от тренировок. На время, конечно.
Помните, я упала и ушибла колено? Колено, конечно, не сильно мне досаждало, подумаешь! И не так прилетало. Наша врачиха заморозит, или сделает тугую повязку, и можно снова выходить на татами.
Но это хорошо в горячке. А вот утром, когда я встала, никакая, сначала не могла ступить на ногу. Ещё и «радость».
Конечно, мама просветила меня, но, как всегда, пришла беда – отворяй ворота!
Я набрала Гришку.
– Джорджик! – голосом умирающей сказала я. – Я сегодня не приду, наверное.
– Май, ты чего? – не на шутку перепугался Гришка. – У нас же тренировка перед соревнованиями!
– Я спрошу у мамы… – убито казала я, люто ненавидя Веснянскую.
– Блин… – только и могла я сказать, с мерзкой гримасой осматривая себя. Хорошо, я сплю во фланелевой пижаме, и на кровать ничего не попало.
Но ещё это чувство… Я приложила руку ко лбу, проверяя у себя температуру.
Вроде, нормальная. Вздохнув об утерянных возможностях, потихоньку пробралась в ванную, прихватив сменную одежду.
Из родительской комнаты доносился лишь негромкий храп папы. Сегодня у нас что? Суббота? Как назло! Папа будет дома, начнёт расспрашивать, что да как!
«Может, вообще всё это бросить? – появилась у меня малодушная мысль. – Нафиг мне сдалось это дзюдо?»
Немного подумав эту приятную во всех отношениях мысль, я её отбросила.
Потому что любила своего папу. И так взбунтовалась вчера. Я лучше поболею, отдохну, а потом, с новыми силами…
Блин! Какими силами?! Тут выкладываешься изо всех сил, себя не жалеешь, а тут раз!
Областные соревнования и Веснянская Жанна!
Я сплюнула. В раковину. Потом забросила бельё в машинку, завела на стирку и залезла под душ.
Когда сидела на кухне за столом, пришла мама. В халате, зевает. Тут же встала к плите, начала что-то готовить.
Потом обернулась ко мне и спросила:
– Майка, а ты что здесь делаешь? Да ещё и пьёшь какао с булочкой? У тебя же соревнования, или отменили? Нога сильно болит? – догадалась наконец-то спросить мама.
– Нога так себе. У меня это… – показала я глазами вниз. Мама почему-то обрадовалась.
– Наконец-то! Я думала, у тебя никогда не случится, с этими диетами и тренировками!
Зачем тебе это надо? Хочешь стать Олимпийской чемпионкой?!
Я пожала плечами. Мне сегодня уже было всё равно. Выслушав наставления от мамы, пошла в свою комнату, отдыхать.
Там взяла свой смартфон и наигралась вдоволь.
Слышала, как поднялся папа, как они разговаривают обо мне. Мама сказала, что мне надо как минимум неделю забыть о тренировках. Папа ворчал, что слишком балуют единственного ребёнка.
Мне это надоело, и я воткнула в уши наушники. Сегодня меня никто не тревожил, только пригласили на обед.
Вот так! Поехали без меня. Конечно, Веснянская всё прос… проиграла!
Вместо того, чтобы с полной отдачей тренироваться, она, наверное, с полной отдачей вертела там хвостом!
Я смотрела на себя в зеркало и тихо зверела. Потому что я была в ванной, и разделась до пояса.
Лифчик, что ли, попросить купить? И тут же вспоминается анекдот: «Дайте мне лифчик нулевого размера!» «На прыщики не шьём!».
Лицо ещё такое, совершенно пацанское, круглое, с веснушками!
Надо отпустить длинные волосы, что ли. Хоть уши проколола. вставили пока гвоздики. Золотые.
Тоже надо не забывать снимать, а то Светка Макарова забыла, а я не заметила, потому что у неё волосы закрывают уши. И порвала ей мочку. Хорошо, немного, а то бы пришлось зашивать.
В этот день я и познакомилась с девочками. Просто вышла погулять.
Я себя неплохо чувствовала, больше притворялась:
«Я самый больной в мире человек!»
Но, в конце концов, всё это мне надоело, и я решила проветриться.
Подумав, не стала надевать юбку, а натянула короткие шорты. Юбка хороша, конечно, только. когда сядешь, все взгляды почему-то притягивают мои худые ноги и то, что скрыто выше. Замучилась с непривычки.
Шортики лёгкие, девчоночьи, из тонкой джинсы. Майка с рисунком и курточка.
Конечно, бейсболка.
Сижу на лавочке, никого не трогаю, и тут подходит ко мне девчонка.
–Хай! Скучаешь? – спросила она, не прекращая жевать резинку. – Меня Ксюха зовут. А это Жека, – показала она ещё на одну девочку. Так и познакомились. Им скучно было, и я их понимала. Когда были мелкими, всегда находилось дело, постоянно во что-то играли, бегали, не разбирая, кто мальчик, кто девочка.
А сейчас пацаны до сих пор бегают, играют в свою войнушку, в футбол, волейбол режутся, а мы скучаем. Или в айфонах зависаем. Но на солнце плохо видно, в основном, музыку слушаем.
«На дворе играли дети. Каждый в своём айфоне».
Девочки были с нашего двора, я их и раньше знала, только мы не общались, потому что у меня были свои занятия, скучать было некогда.
Как одеты? Да так же, как все, рваные джинсы, дикой расцветки кофты. тогда мы ещё были маленькими, и выкрасить волосы в разные цвета не могли, и пирсинг не разрешали ещё.
Не все, конечно, некоторые делали. Но если бы папа меня такой увидел…
Я закатила глаза, представив выражение его лица.
Конечно, я не отказалась от дзюдо. Когда вернулись с соревнований. мне позвонил Гришка и позвал на улицу. Он стеснялся к нам заходить.
Когда я вышла, мы немного погуляли, и мальчик только и рассказывал мне, как они там боролись.
– Эх, тебя там не было! – жалел он. – Обязательно заняли бы призовое место!
– Что я, одна, что ли? – вырвалось у меня. – А вы на что?!
– Среди девч… девочек, ты одна такая… – проблеял Гришка. Я тогда не обратила внимания на его смущение, а зря.
Такие вот дела произошли перед тем, как мы сидели с подружками на лавочке и болтали о всякой ерунде.
О чём могут болтать девочки? Да обо всём! Конечно, о мальчиках!
Когда уже не о чем поговорить.
– Майка! – обратилась ко мне Ксюха. – А ты целовалась с мальчиком?
– Только этого мне не хватало! – возмутилась я. Даже не притворно. Потому что мальчики у меня ассоциировались с пацанами в кимоно, потные и растрёпанные.
Может быть, если бы мы победили где-нибудь, я могла бы. от радости. обняться с ними, но Ксюха явно не о том спрашивала.
– У тебя же есть мальчик! – хитро глянула на меня подружка.
– Какой мальчик? – оторопела я.
– Не выпендривайся! А то мы не знаем, что ты с Гришкой ходишь!
– С Гришкой?! – воскликнула я разочарованно. – Он же просто… мы же просто в одну секцию ходим! – Жека мне подавала какие-то знаки, делая страшные глаза, а я продолжала:
– Мы даже не друзья. Только бегаем по утрам вместе, а потом ходим на дзюдо… – Жека не выдержала и толкнула меня в бок. тогда я почувствовала, что что-то не так.
Оглянувшись, увидела Гришку. Гришка медленно уходил от нас. Он что, всё слышал?
Первым моим порывом было броситься за ним, объяснить свои слова, а потом поняла, насколько это будет выглядеть жалко и глупо. Я опустила голову.
– Май, я же тебя предупреждала! – виновато сказала Жека.
– Ни в чём вы не виноваты, девочки, – вздохнула я, – это я такая дура.
Скоро мы распрощались, и я пошла к себе домой. На душе было муторно.
конечно, завтра утром я выбегу на пробежку. мы с Гришкой побежим, как ни в чём не бывало… Или уже всё будет по-другому?
Дома я переоделась в домашнее и постучалась к деду:
– Можно войти?
– Входи, Маечка, – отозвался дед. Я вошла. Дед лежал на диване, укрывшись пледом и закрыв глаза. На столе стоял ноутбук и лежала открытая книжка.
больше ничего не нарушало порядок, несмотря на то, что всю стену занимали шкафы с книгами. Все книги стояли на своих местах, а на стеклянных дверцах шкафов были приклеены маленькие динозаврики. Это, когда я была маленькой. клеила где попало наклейки. А дед их оставил, хотя они явно нарушали строгий порядок в его комнате.
– Что, Мая, случилось что-то? – спросил дед, не открывая глаз.
– А ты что лежишь? – спросил я. – тебе плохо?
– Нет, только глазки устали. Полежу, отдохну.
– Сходил бы, погулял. Погода хорошая.
– Схожу, конечно, – согласился дед. – Так что случилось? Поссорилась с кем? – я кивнула.
– Неужели с Гришкой? – я снова кивнула.
– С Гришкой помирись, – посоветовал дед. – Он хороший мальчик.
– Я знаю, – отозвалась я. – Только, как? Я сказала, что он мне не друг, а Гришка всё слышал.
– Зачем ты это сказала? – удивился дед, и даже глаза открыл.
– Да… – замялась я. – Девчонки спросили, не целовалась ли я с ним! – выпалила я.
Дед мягко улыбнулся и спросил:
– А Гришка это нее слышал? – я пожала плечами:
– Откуда я знаю?! Если бы знала… – я вдруг зашмыгала носом.
– Ну, ну, Майка, всё поправимо, – начал успокаивать меня дед.
– Что надо сделать? – с надеждой спросила я.
– Извиниться, наверное, – задумчиво сказал дед. – Но только девочка не должна извиняться перед мальчиками. Это мальчики должны извиняться перед девочками.
– Это как? – открыла я рот.
– Позвони ему. назначь встречу. Сделай вид, что не заметила его. Думаю, Гришка тебе не откажет. А там пусть извиняется за что-нибудь.
– За что? – удивилась я, вытирая глаза.
– Ты же девочка. Найдёшь, за что.
– Спасибо, дедушка! – я прилегла к нему на диван и поцеловала в колючую щёку.
Потом, умывшись, я позвонила Гришке.
– Привет! – постаралась я сказать, как можно беззаботнее.
– Привет, – грустно ответил мне Гришка.
– Давай, сегодня встретимся? – предложила я.
– Где? – через некоторую заминку спросил мальчик.
– Не знаю. Давай, в Городском саду?
– Давай. а во сколько?
– Сейчас соберусь, и пойду.
– Тогда и я!
Я надела всё, что мне нравилось, юбочку, кофточку. Даже продела в уши новые гвоздики с камешками. Топазы, кажется. Короткая причёска портила весь вид. Надела кепку, сдвинула козырёк на бок. Взяла сумочку с телефоном, надвинула белые кроссовки и побежала в Городской сад.
Вопрос о том, где встретиться, у нас не стоял, мы здесь бегали по утрам.
Оглядевшись вокруг, увидела Гришку, с тремя ромашками в руке.
– Извини, – сказал он, – Опоздал.
Про школу.
Рассказываю не по порядку, как вспоминается. Или, как говорит дед, не в хронологическом порядке.
у меня есть много рассказов, только их надо написать.
когда школьница начинает писать рассказы, ей задают правомерный вопрос:
– Почему ты ничего не рассказываешь о школе, о ребятах? Неужели у вас в школе нет ничего интересного?
На это я пожимаю плечами и глубокомысленно молчу. Может быть, и есть что интересного для взрослого, который закончил школу лет сто назад, и вспоминает её с придыханием в голосе и старческой ностальгией. А для меня это рутина, каждый день учёба, одноклассники, тупые шутки. Хорошо, надо мной перестали шутить.
А то было:
– Эй. Мальчик!
– Что? – оборачиваюсь я.
– А где девочка?
Или:
– Да не ты!
А если не отзываешься:
– Что, зазналась? Или тугая на ухо? К тебе обращаются!
Вроде, не на что обижаться и тыкать носом в парту или в пол, но всё равно, неприятно.
Но детям быстро надоедает один объект для шуток, тем более, что я всё-таки не сдержалась и приложила одного наглеца об пол. Ничего, отдышался, мстить не стал, наоборот, зауважал и начал подбивать ко мне клинья.
А так как он сам здоровый лоб, пацаны быстро потеряли ко мне интерес.
Зовут его Славка Лощинин.
Как я уже рассказывала, я занимаюсь дзюдо, и, когда у нас занятия, а они не каждый день, я одеваюсь не как положено, в форму, а джинсовый костюм.
сначала это вызывало у наших дам истерику, водили к директору даже, вечно усталая директрисса брала с меня слово не нарушать порядок и отправляла в класс.
После двух приводов от меня отстали.
Не знаю, дед, когда был в хорошем настроении, и мы не дрались, рассказывал интересные истории из своей школьной жизни. Мне кажется, он многое придумал и приукрасил. Маразм уже у моего деда, хотя мои сочинения правит, признаюсь, иначе ошибок могло быть гораздо больше…
Но я отвлеклась. Если верить деду, в те былинные времена в школе велась общественная работа, ребята были задействованы в самодеятельности. делали постановки, даже выступали в городских клубах, при большом стечении народа, любившего посмотреть на детское творчество.
Забавно, наверное. Я тоже люблю смотреть, как ребята поют, танцуют, участвуют в конкурсах.
Взялась бы я сама? Кто его знает, мы, к примеру, даже за честь школы по дзюдо не выступили ни разу, только за район, или за город.
Учусь я неплохо, по крайней мере, даже за четверть у меня нет троек, не говоря уже, за год. Папа мотивирует.
Как-то попалась мне книжка «Как я был вундеркиндом», и спрятал её подальше.
Ещё придумают что-нибудь, чтобы не болталась вечерами неизвестно где!
Но это было позже, в смысле, гуляла, опять я всё перепутала.
Так вот, в школе у нас всё было обычно и уныло, пока не появилась новенькая.
Это было зашуганное существо, непонятно как попавшее в наш 8 класс.
Ей бы сидеть в 5, или 6-м.
Очки на крысиной мордочке, передние зубы торчат вперёд, сама маленькая.
Народ похихикал, поразглядывал девчонку издали и вблизи, и утих.
Я понимала, что ненадолго, но мне было глубоко плевать на это существо. Как говорится, своих проблем полно. Каких? Да всяких.
Как в анекдоте: «Не там сидишь, не так свистишь».
В очередной раз притащили к директору, в очередной раз выслушала ворчание. Но, для разнообразия Светлана Ефимовна задала мне вопрос.
– А почему. собственно?
Я и ответила, что после уроков сразу еду на тренировки. Светлана сначала махнула рукой, а потом задумалась и спросила, почему я не могу ездить на тренировки в форме.
– Мне так удобнее, – пожала я плечами. – Всё же, автобус там, трамвай, народу много, маньяки…
– Не рассказывай сказки! – поморщилась директрисса. – А стрижка? мода такая, или…
– Или, – мрачно ответила я, тайно мечтавшая о косах.
– Ладно, иди, – махнула рукой Светлана Ефимовна и окрысилась на «русичку»:
– Что вы её всё время ко мне водите? сами разобраться не можете?
В результате я заработала «пару» по русскому языку. Если кому смешно, пусть скажет, что знает русский язык хотя бы на «тройку». Я это узнала на собственной шкуре. В смысле, что предмет нельзя знать настолько хорошо. Его надо вызубрить.
Так что мне было не до Крыски.
Когда уроки кончились, я отправилась на остановку автобуса. Обычно домой я хожу другой дорогой, потому что пешком, а на остановку можно пройти мимо гаражей.
Почему я так много слов трачу на Крыску? Да она вдруг прониклась ко мне симпатией, крутилась рядом, а я не отгоняла её, так и получилось, что я её приручила, как бы.
Ну вот, проходя мимо гаражей, я услышала какой-то шум. Пошла посмотреть. Вижу, мою Крыску прижали к железному гаражу девчонки, и галдят, накручивая себя.
– Что это вы тут? – спросила я.
– Ничего! – лыбятся мне.
– За что вы её?
– Просто так, – отвечают, а Крыска с надеждой и радостью смотрела на меня.
Наконец девчонкам это надоело, Катька Зимина отвесила Крыске плюху, от которой её очки улетели куда-то.
Жалкая съёжившаяся девочка даже не пыталась закрываться.
Девчонки стали её бить, повалили на землю, начали валять в грязи, пинать ногами.
Я стояла и равнодушно на это смотрела.
Кто-то нашёл Крыскины очки, бросил на землю и растоптал их.
– Это вы зря, – сказала я. – ну ка, брысь отсюда!
Но девчонки не унимались, пока не устали. Бросив беспомощную Крыску валяться в грязи, они ушли. Я тоже ушла, опаздывала уже.
В клубе меня встретил довольный Гришка.
– Привет, Майк! – радостно воскликнул он.
– Привет, – кисло отозвалась я.
– Ты чего? – забеспокоился Гришка. – Случилось что? Не заболела?
– Не заболела. Пусти, пора переодеваться.
Когда мы переоделись и сели на пятки, возле татами, наш тренер, сенсэй, сказал:
– Запомните, ребята, ещё раз. Мы здесь учимся не нападать, а защищаться, и защищать слабых!
Конечно, я помнила этот девиз, но меня будто током ударило.
Когда все встали и стали готовиться к борьбе, я осталась сидеть.
– Ты что, Майя? – спросил Михаил Евгеньевич.
– Я сегодня нарушила закон, учитель! – пролепетала я. И, опустив голову, поведала печальную историю своего грехопадения.
Михаил Евгеньевич постоял, походил передо мною, и сказал:
– Ты заслужила наказание, дочка. Сегодня останешься, уберёшь всё в зале и помоешь пол. Поняла? – я кивнула, не поднимая головы.
– А теперь, приступай к занятиям. И с полной отдачей!
– Хай! – ответила я.
После занятий я не стала мыться, а занялась уборкой в зале. Аккуратно сложила ковёр, потом начала стаскивать маты в одну кучу.
За этим интересным делом меня застал Гришка.
– Ты что это делаешь? – удивился он. Мы с сенсэем разговаривали тихо, не все слышали.
– Отрабатываю, – ответила я. – Провинилась.
– Давай, я тебе помогу!
– Не надо! – отказалась я, изо всех сил затягивая мат на кучу. Гришка, молча, стал мне помогать. больше я его не гнала.
Закончили, когда уже было темно, и Гришка проводил меня до самой двери.
На площадке мы постояли, помолчали, и разошлись.
На другой день Крыска не пришла в школу. Только на следующей неделе.
Я зауважала её. Другая бы перевелась в другую школу. впрочем, не уверена, что она уже не переводилась.
Больше её не задевали. потому что, стоило кому-нибудь к ней подойти, натыкался на мой тяжёлый взгляд.
Славка, заметив, что я опекаю эту девочку, предупредил остальных, чтобы не трогали её.
Только девочка больше не замечала меня. Совсем.
Вы спрашивали про школу?
Дома
Я люблю быть дома.
Может быть, я не оригинальна, не скажу за других, но, возвращаясь домой, всегда радуюсь.
Дома всё своё, любимое. Мама, папа, даже дед.
Дед разный. Иногда ласковый, приглашает к себе в комнату, расспрашивает о жизни, спрашивает, не нужен ли дельный совет.
К деду я несу свои сочинения и прошу прочитать и исправить ошибки.
У него болят глаза, если долго читает, особенно, с компьютера. Но мне всегда помогает. Знаю про редактор, но совсем другое, когда дед исправит стилистику, придумает красочное определение чему-либо.
Иногда дед начинает язвить, доводит меня до белого каления. Тогда мы ругаемся.
Я, как кошка, дед, с ехидной улыбочкой.
Чаще было, когда папа думал, что я мальчик, а я слушалась папу.
У деда в комнате всегда был порядок. У него убирала мама, да и сам дед поддерживал там порядок.
У меня в комнате присутствовал модный нынче художественный беспорядок.
Несмотря на то, что в моей комнате только учебники и необходимая для занятий литература, казалось, вся комната забита книгами. Они валялись везде.
Одежда тоже не всегда висела в шкафу. Чаще можно было увидеть майки и штаны, висящими на стуле. Здесь же можно было обнаружить несвежие носки и даже нижнее бельё.
Гости ко мне не заходили. Кого бояться? Мама ругалась, я равнодушно слушала.
Я могла бы скрыть это, правда? Описать, как замечательно в моей комнате, ни пылинки на полу и на столе. Как у образцовой девочки.
Увы, я не образцовая девочка. Вместо того, чтобы прибраться, я лучше поваляюсь на кровати, частенько прямо в штанах.
– Майя! – укоризненно качала головой мама. Мама знала, что я не люблю, когда меня так называют. Как пчелу Майю. Предпочитаю, чтобы меня называли Майкой, или Майком.
Со вздохом меня выгоняли из собственного логова и начинала уборку.
Помаявшись на кухне, я приходила помочь. Обычно это было в субботу.
Хорошо, если я была на занятиях. А когда каникулы?
Измученной бездельем дочке не давали отдохнуть нормально.
Читать я любила, но не очень, и не всегда. Дед пытался приучить к чтению, но скоро плюнул и отступился.
Я и так считала себя грамотной девочкой, а учёного учить – только портить.
