Текст книги "Солнечная Северяния"

Автор книги: Майя Фролова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Ну, слезай!

«А-яй, а-яй!» – понеслось над речкой.

– Не могу!

«О-у, о-у!»

Голова Андрюши скрылась за выступом. Наташа грустно присела на бревно. Суп сварился, вскипел чайник, миски и ложки были разложены, на клеёнке подсыхал хлеб. А никто не шёл…

Андрюша сверху первый увидел возвращающийся отряд. Впереди шёл Петя, то и дело постукивая геологическим молотком по камням. Он был голый до пояса, белая майка болталась сбоку, засунутая за ремень. Остальные тоже разделись. Девочки несли связанную в узелки одежду, мальчики – надетые на палки рюкзаки. Федя тащил волоком сухую лесину. Видно, подобрал по дороге для костра. Замыкал шествие дядя Сеня. Над головой, прикрываясь от солнца, он держал перевёрнутый лоток для промывки золота.

– Эй! Ребята-а! – запрыгал по площадке Андрюша, размахивая руками.

Все остановились и задрали головы вверх. Дядя Сеня снял очки, посмотрел и снова надел их. С того места, где они стояли, хорошо было видно отверстие, и Андрюшу, и крутые бока сопки.

Наташа выбежала навстречу.

– Там, – показала она на сопку, – сидит. Я говорила: не надо, подождём дядю Сеню, а он всё равно полез…

– Видели героя! – сказал дядя Сеня. – Пусть ещё немножко посидит, подежурит на сопке. – Он подошёл к костру, приподнял крышку ведра. – Пахнет-то как! Вкусный, наверное, суп ты сварила, Наташа. Ну что, ребята, подкрепимся?..

Все растерянно переглянулись.

– Андрюша тоже там голодный сидит, – сказала Наташа, не глядя на дядю Сеню. – А суп ничего, ещё не переварился…

Петя потуже затянул ремень.

– Мы ещё и не голодные совсем, – сказал он решительно. – Правда, ребята?

– Только водички попить хочется! Девочки, кто со мной? – И Соня побежала к реке.

– Бери-ка, Федя, верёвку и полезай. Хорошо, что я верёвку взять догадался. Будто знал, что кого-то спасать придётся, – сказал дядя Сеня, пряча улыбку.

Федя обмотал верёвку вокруг пояса и полез. Все молча следили за ним. Дядя Сеня время от времени, когда Федя не мог найти ногой точку опоры, давал ему советы:

– Правее, правее немного, хорошо, попробуй этот камушек… Выдержал. Теперь вырой носком ямку… Так…

Федя добрался до берёзки, размотал верёвку, привязал к концу камень.

– Андрюша! – крикнул он. – Андрюша-а!

«У-ша, у-ша, у-ша…» – передразнили сопки.

Над выступом показалась голова Андрюши.

– Есть за что верёвку прикрепить?..

Андрюша кивнул.

– Ну лови. – И Федя забросил конец верёвки на выступ.

Андрюша схватил его, огляделся. Подпорки не выдержат. За камень? Тоже маловат. Тогда он привязал конец за самую дальнюю подпорку, потом обмотал вокруг камня, да ещё кусок железа положил сверху.

– Спускаться? – спросил он.

– Нет, держи, – отозвался Федя и схватился за верёвку. – Подымайтесь! – крикнул он, очутившись рядом с Андрюшей. – Тут что-то интересное!

– Я первый! – Петя ринулся к сопке.

– Постой! – остановил его дядя Сеня. – Сначала девочки…

На тесной площадке еле поместились все. Дядя Сеня поднялся последним.

– Очевидно, забытая штольня, – сказал он, разглядывая куски светлого камня, наваленные у входа. – Здесь олово когда-то искали, но месторождение оказалось бедным. – Из груды камней он взял один, сдул с него пыль. – Это кварц, а вот и касситерит. – В белом камне были вкраплены чёрные кристаллы со смоляным блеском. – Из него добывают олово. – Дядя Сеня достал карту, отметил крестиком штольню.

Ребята уселись на площадке, молча разглядывая сопки. Они сверкали, плыли в синем небе, дразнили и привлекали своей загадочностью. Все невольно думали о геологах, которые когда-то работали на этой площадке, которые всю жизнь идут по земле, разгадывая её тайны. Бывает им, наверное, трудно и одиноко…

– Дядя Сеня, как же они тут жили? – спросил Петя. – Река далеко…

– И люди так далеко, – поёжилась Соня. Среди непонятных сопок она казалась себе совсем маленькой.

Дядя Сеня усмехнулся:

– Что, расхотелось геологами быть?

– Я обязательно буду геологом! – горячо сказал Андрюша. – Таким, как вы…

– Геологом? Представь на минутку, что вы с Наташей – геологи, вдвоём в тайге. У вас есть срочное задание. Но ты бросаешь Наташу одну, лезешь на сопку и умираешь на этой площадке с голоду, потому что спуститься один не можешь…

Андрюше стало жарко. Даже сквозь его смуглоту было видно, как он покраснел.

– Я… я не буду больше, – пробормотал он.

– Ой! Обед-то уже, наверное, остыл! – воскликнула Наташа.

Но огорчалась она напрасно. Благополучно спустившись с сопки, все почувствовали такой голод, что ведро мгновенно опустело. А когда Наташа торжественно раздала всем по горсти холодной запотевшей жимолости, которую она припрятала у ручья, дядя Сеня сказал, что придётся ей записать благодарность в дневник похода.

После обеда рассматривали камни, по очереди учились управляться с лотком, просто валялись на траве.

Девочки ушли собирать растения для гербария. Петя исчез в зарослях и прибежал с веткой черёмухи, на которой висели кисточки чёрных терпких ягод. Тогда все помчались за ним – собирать черёмуху.

А впереди было ещё целых два дня! И кто знает, какие ещё приключения и неожиданности притаились возле сопок, в распадках, у речек!..

Медвежья история

Всю неделю стояла солнечная погода. По утрам ложился иней, но днём солнце пригревало ещё хорошо. А в воскресенье за окном хлюпал дождь. Но северяне не привыкли отступать. Тётя Рая сказала, что, если обращать внимание на погоду, на Севере лучше не жить. Все надели резиновые сапоги, плащи.

Машина ждала возле совнархоза. Над кузовом шофёр пристроил навес от дождя. Когда пришли Андрюша, Лялька, мама, дядя Сеня и тётя Рая, под навесом уже сидело несколько человек, одетых, как и они, по-дождевому.

За аэродромом машина свернула на узкую, такую ухабистую дорогу, что, того и гляди, язык откусишь.

Дождь не переставал. Мелкая дождевая пыль летела под навес. Но золотистые осенние сопки даже в такую погоду казались солнечными. Светились солнцем жёлтые рёбрышки лиственниц, красные листья костяники, порыжевшая трава…

Машина остановилась.

Все разбрелись в поисках хвороста для костра. Вскоре возле машины лежала большая куча веток, а на поляне пылал костёр. Несмотря на дождь, дрова горели как спички.

– Далеко не уходите, не жадничайте на ягоду, – сказал шофёр. – Ягоды везде много.

Постепенно фигурки в плащах расползлись по сопке. Кое у кого были «ягодные комбайны» – совки с проволочными зубьями. Подденешь ягоды зубьями – сразу целая горсть в ведре. Но не все признают такую механизацию. Есть в сборе ягод своя поэзия. Посмотришь на ягоды, а они ведь тоже разные. Иную даже рвать жалко. А какая поэзия грести ягоду совком?..

Андрюше и Ляльке мама дала бидончики.

– Не забредайте далеко, – наказала она, – а так, чтобы видеть дым костра.

Сначала Андрюша и Лялька нашли поляну с голубикой. Листья у голубичных кустиков осыпались, на голых веточках хорошо виднелись крупные голубые ягоды. Ну и сладкие же они! Куда уж там бидончики! Так и просятся ягоды в рот.

Андрюша и Лялька уселись в пружинящий мох, который казался совсем сухим. И вообще в лесу было незаметно, что идёт дождь.

Ягоды быстро отправлялись в рот, руки так и мелькали. Потом ягоды стали постукивать по донышку Андрюшиного бидончика. Лялька увидела и тоже положила ягодку не в рот, а в бидончик. Она то и дело подбегала помериться, у кого ягод больше.

Скоро полянка уже не синела, и они перешли на другую. Тут голубики почти не было, зато на мху лениво развалилась переспелая бордовая брусника. Под ягодами и листьев не было видно.

С брусникой дело пошло быстрее. Синие голуби-чины в бидончиках робко выглядывали из-под толстощёких брусничин, а потом и совсем спрятались.

– Вот наберём, – сказал Андрюша, – и отнесём к костру.

– А потом будем ещё собирать? – спросила Лялька. – Мне уже надоело. Давай посидим просто так.

– Давай, – согласился Андрюша.

Они уселись на поваленное дерево.

Из кустов на поляну вышла тётя Рая. Её ведро было полное, даже с горкой. Первым делом она заглянула в бидончики. Так уж повелось, что ни один ягодник не может пройти равнодушно мимо другого, не заглянув, сколько у того в ведре.

– Да вы молодцы, – похвалила тётя Рая и тоже присела на бревно.

На ветку лиственницы напротив опустилась небольшая серая птичка с длинным клювом.

– Вот любительница кедровых орешков прилетела, – сказала тётя Рая. – Птичка кедровка. Да, Андрюша, а ведь это место нам знакомо. Не припоминаешь? Мы внизу, в распадке, а на дороге сани и Пётр Алексеевич машет нам…

– Конечно, помню! А под лиственницу мы поставили два маленьких домика, и в них сидели…

– Дюмочка и Мекеша! – с восторгом подхватила Лялька.

– Да, Дюмочка и Мекеша. Мы их выпустили вон там, чуть пониже, у ручья.

– Пошли посмотрим на них! – вскочила Лялька.

– Как же на них посмотришь? Их и след простыл: соболят вывели – да и по разным углам… Так что не вздумайте искать, лучше ягоды собирайте, вон ещё сколько в ваших бидончиках места. Ну, я пойду. Пора погреться. А вы не хотите?

Тётя Рая ушла.

– Ты замёрз? – спросила Лялька.

– Нет, а ты?

– И я нет. Пойдём всё-таки посмотрим. Может, Дюма и Мекеша ещё никуда и не убежали?

– Пойдём, только недалеко, – согласился Андрюша.

Бидончики они поставили под корягу, прикрыли мхом, чтобы никто не нашёл, и пошли в ту сторону, куда показала тётя Рая. Время от времени Андрюша оглядывался на дым костра, а потом забыл о нём.

Дождь перестал. Подул ветерок. Ручей оказался дальше, чем они думали. Вокруг ручья темнели густые заросли тальника. Кое-где ещё цеплялись за ветки пожелтевшие узкие листочки.

– Где-то здесь, – неуверенно сказал Андрюша. – Тогда был снег и всё просвечивало, а сейчас заросли….

Они пробирались вдоль ручья. Время от времени Лялька звала:

– Дюма! Мекеша!

Но вокруг никого. Сюда не доносились даже голоса ягодников.

– Я боюсь, пойдём отсюда, – захныкала Лялька.

– Тише! – прошептал Андрюша так зловеще, что Лялька ещё больше испугалась.

– А разве здесь кто-нибудь есть? – тоже шёпотом спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Ты не бойся, – подбодрил её Андрюша. – Сейчас я залезу на камень и посмотрю, где костёр.

Но костра он не увидел. А сопки так похожи, что найти место, где остановилась машина, было трудно.

Они пошли от ручья по еле заметной тропинке – будто кто-то прошёл здесь недавно и примял мох.

– Куда мы идём? – жалобно спросила Лялька.

– Искать наших. Наверное, эта тропка выведет нас на дорогу.

Место было совсем глухое. Мрачные лиственницы, обросшие косматым чёрным мхом. Много поваленных гнилых деревьев, заросли багульника.

Тропинка пошла по низине, и стали совсем ясно видны следы. Они были небольшие, будто ступала босая детская нога с узкой пяточкой и растопыренными пальчиками.

– Разве здесь детям можно ходить босиком? – спросила Лялька.

– Давай лучше сойдём с этого следа, – сказал Андрюша.

Но это было не так просто. Тот, кто прошёл здесь первым, выбирал самую удобную дорогу, и как только Лялька и Андрюша свернули с неё, они провалились в мох и багульник.

Ноги цеплялись за сухие ветки, то и дело приходилось перелезать через поваленные деревья. А дальше вообще началась чащоба. Только в одном месте светлела просека, и как раз туда вели странные следы. Но пришлось выйти на просеку.

Теперь Лялька и Андрюша не разговаривали. Позади шумел ручей, да резко, противно кричала какая-то птица. Это была ворона. Ворона летела за ними, то обгоняя, то отставая.

Лялька шла впереди. Впереди не так страшно, не надо оглядываться. Вдруг она остановилась и присела. Андрюша тоже невольно присел.

– Медведь! – одними губами прошептала Лялька.

Андрюша привстал и увидел метрах в тридцати на просеке среди высокой травы голову с ушами, повёрнутую в их сторону. Это была голова медведя, хорошо знакомая по игрушкам и картинкам.

– Почему мы не убегаем? – Лялька готова была зареветь.

– Всё равно он нас видел. Разве от медведя убежишь? Он бегает быстрее лошади. Давай подождём. Может, он сам уйдёт…

Они сидели затаив дыхание, но никакого движения на просеке не было. Тогда Андрюша снова поднялся и тут же сел.

– Смотрит сюда…

Прошло минут пять – медведь не шевелился. Андрюша встал и начал пристально вглядываться. Голова медвежья, но почему он не двигается?

– Давай подойдём поближе, – наконец нерешительно сказал Андрюша. – Похоже, что это пень.

– А вдруг не пень? Мы подойдём, а он кинется…

– Не будем же мы здесь сидеть. Нам и так попадёт.

Они осторожно пошли вперёд и скоро увидели, что это действительно пень, хотя и очень похожий на медвежью голову. Тогда они схватились за руки и помчались от страшного места, не разбирая дороги.

Заросли кончились. Они выбежали на дорогу и сразу увидели костёр и людей возле машины. Их тоже увидели. Все стали кричать и махать руками. Наверное, их уже искали.

– Если вы будете так делать, придётся вам сидеть дома. Это же тайга. Заблудиться просто, а попробуй найди! – выговаривал Андрюше дядя Сеня.

Мама обнимала Ляльку. Ей, как всегда, не попало, хотя она первая предложила поискать Дюму и Мекешу.

Пришлось всё рассказать. И про следы, и про пень.

– Да, это медвежьи следы, – сказал дядя Сеня. – Правда, осенью медведь сыт, человека не тронет, но напугать может. Шутки с медведем плохи.

– Медведь не нападёт, если его не трогать, – сказал шофёр. – Есть медведи-шатуны. Они не спят зимой, шатаются по тайге. Те злые, сами нападают.

– А почему тогда в книжках про медведей пишут, что они хорошие? – спросила Лялька.

– Они действительно хорошие, – сказал шофёр, – только лучше от них держаться подальше. Я работал на руднике, на трассе. Так рабочие там приучили медведя возить тележку. Поставят на тележку бидон с борщом, привяжут его и позвонят в звоночек. Привезёт медведь на дальний участок борщ, поедят рабочие – и назад бидон отвезёт.

У костра пошли рассказы про всякие медвежьи истории…

Как Ляльку исключили из лошадок

Сыплет из туч мелкая колючая крупка, ветер гоняет её по тротуару. Прохожие подняли воротники. Улицы стали голыми, серыми.

На сопках вокруг города лежит снег. Рано он там на зиму устроился – ещё в октябре. Замёрзли речки, в бухте появилась шуга. А в Охотском море воюют со штормами пароходы. Идут им на помощь ледоколы, вылетают самолёты на ледовую разведку. Зима…

Но ведь и зимой бывают такие события, из-за которых не жалко, что пришла зима. Это, конечно, ёлка и новогодние праздники.

К Новому году в Лялькином детском саду начали готовиться чуть ли не сразу после ноябрьских праздников. Ведь давно известно, что Новый год – самый весёлый праздник.

Кто в каком танце будет участвовать, распределяли на музыкальном занятии. Десять девочек назначили хлопушками, восемь – снежинками, а всех мальчиков – конькобежцами. Но был один танец – «Тройка», – в котором хотелось участвовать всем. А для него нужно только пять человек: трёх лошадок, одну девицу-красавицу и кучера.

Кучером сразу назначили Юру Пенькова, потому что только он один мог танцевать вприсядку.

– А девочек мы возьмём таких, которые не получают замечаний, – сказала воспитательница Клавдия Михайловна.

У Ляльки замерло сердце. Ей очень, ну просто очень-очень хотелось быть лошадкой. Но Лялька часто получала замечания, особенно во время обеда или завтрака. У неё был недостаток, который очень ей мешал: она любила поговорить, и как раз тогда, когда надо было молчать. Но танцевать Лялька любила ещё больше. Поэтому она смотрела на Клавдию Михайловну умоляющими глазами и твердила про себя: «Я больше никогда-никогда не буду разговаривать за столом. Возьмите меня в лошадки. Пожалуйста…»

– Девицей-красавицей будет самая дисциплинированная девочка Оля Иванова, лошадками – Элла Кравцова, Таня Глебова и… – Клавдия Михайловна посмотрела на Ляльку, – и Ляля Смирнова, только с условием, что она не получит больше ни одного замечания.

Дома только и разговоров было что о «Тройке». Каждый вечер Лялька репетировала. Она упросила Андрюшу побыть кучером и подавать ей игрушечное ведёрко, а сама, как вредная лошадь, мотала головой и отворачивалась.

– Только вы все обязательно приходите на утренник, – приглашала она.

Но через несколько дней Лялька как-то странно затихла и на утренник перестала приглашать.

– Что это ты не репетируешь своих лошадок? – удивилась мама.

– А я уже всё выучила, – ответила Лялька.

Как-то вечером все собрались на кухне. Андрюша рассказывал, как у них в школе готовятся к встрече Нового года.

– Старшеклассники строят ракету. Они пошлют её за Дедом-Морозом, и он прилетит…

– Можешь не хвастаться, – перебила его Лялька. – К нам тоже придёт Дед-Мороз. И я даже буду с ним разговаривать. Он спросит: «Как зовут тебя, игрушка?», а я отвечу: «Меня зовут хлопушка…»

– Почему – хлопушка? – спросила тётя Рая. – Ты же будешь лошадкой.

Лялька растерянно посмотрела на неё, потом на маму и тихо сказала:

– Меня исключили из лошадок…

– Я же говорил, что она не утерпит. У-у, болтушка! – сказал Андрюша презрительно.

Лялька молчала, опустив голову.

– Ну что ж, – сказала мама, – наказывать тебя не буду. Ты сама себя наказала. Но на утренник я не пойду.

– Видишь какая ты, – подняла голову Лялька. – Тебе хочется, чтобы твоя дочка только лошадкой была. А если хлопушкой, то уже и не пойдёшь!

– Хлопушкой быть совсем не плохо, – ответила мама. – Дело в том, что тебя перевели в хлопушки за плохое поведение. Мне просто стыдно идти.

Но на утренник мама всё же пошла.

Родителей собралось много. В углу, где они стояли, было так тесно, что Лялька не могла разглядеть, пришла мама или нет. Но огорчаться у неё не было времени: Снегурочка позвала Деда-Мороза, и праздник начался.

Все дети были в красивых костюмах, все танцевали. И конькобежцы в пушистых круглых шапочках, и разноцветные хлопушки.

Но самыми красивыми всё-таки были лошадки в голубых платьицах, отороченных белым мехом, в шапочках с султанами. Средняя лошадка держала дугу с колокольчиками. Когда лошадки скакали, колокольчики позванивали.

Лялька не спускала с лошадок глаз. И, хотя она улыбалась, было видно, как горько ей в эту минуту, как хотелось ей быть лошадкой.

Может быть, Лялька даже разревелась бы, но тут она увидела маму. Мама смотрела не на лошадок, а на неё и весело улыбалась.

Когда утренник закончился, детей сфотографировали всех вместе, а лошадок, кучера и девицу-красавицу отдельно. Но Ляльке больше не хотелось плакать. В одной руке она держала розовый мешочек с конфетами, который дал ей Дед-Мороз, другой рукой крепко ухватилась за мамину руку.

Всё-таки мама сделала очень правильно, что пришла на утренник.

Последние страницы старого года

В квартире всегда новогоднюю ёлку делают одну – у Смирновых, для Ляльки и Андрюши. Поставить и украсить ёлку не сложно, сложнее её сделать. Ведь настоящие ёлки и сосны вокруг Магадана не растут. Только стланик, близкий родственник кедровой сосны. Ствола у него нет, но ветки совсем как у сосны, может, только иголки подлиннее. И пахнут они по-сосновому. А на ветках бывают блестящие светло-бурые шишки.

Летом стланик виден на сопках издалека, а зимой даже не заметишь, куда он спрятался.

За стлаником отправились Андрюша и дядя Сеня. Вернулись они поздно, усталые, с целой вязанкой колючих веток.

В квартире сразу запахло Новым годом.

Обычно ёлку из стланика делают так: в палке высверливают отверстия и в них вставляют ветки. Вверху покороче, внизу подлиннее.

Дядя Сеня и Андрюша сделали по-другому. Ветки прибили к палке гвоздями, закрепили проволокой. Получилась настоящая пушистая сосёнка.

В центре города, на площади возле театра, тоже каждый год ставят ёлку. Ствол для неё сделан на заводе из железа – большая труба, суженная кверху, от неё во все стороны маленькие трубочки. Эта колючая труба летом лежит у задней стены театра, а перед Новым годом подъёмный кран устанавливает её посредине площади. Прикрепляют ветки и украшают их игрушками.

Дома ёлку украшали Лялька и Андрюша. Андрюша – верхушку, Лялька – снизу до половины, потому что выше она не доставала. И тут они чуть-чуть не поссорились. Самые красивые игрушки Андрюша взял себе. И стеклянного мишку на парашюте, и шары, похожие на перламутровые раковины. А Ляльке остались игрушки поскромнее: картонные лошадки, ватные яблоки и корзиночки.

– Я тоже хочу вешать красивые шары, – наконец не выдержала Лялька. – Украшай сам внизу, а я тоже могу достать до верхушки. – И она отправилась на кухню за табуреткой.

Пока она ходила, Андрюша поставил коробку со стеклянными игрушками на шкаф.

– А я маме скажу, – пообещала Лялька.

– Тогда вообще не получишь ни одной игрушки, ябеда-макабеда!

В комнату вошла мама.

– Не поделили игрушек, да? – спросила она.

– Я тоже хочу красивые игрушки, – сказала Лялька. – А Андрюша всё забрал себе…

– Не себе, а на ёлку! – поправил Андрюша.

– Сверху нужно повесить игрушки покрасивее, тогда ёлка будет нарядной, – сказала мама. Она достала из коробки стеклянные бусы и дала Ляльке. – А ты повесь внизу бусы и не стоит ссориться из-за пустяков.

На верхушку прикрепили большую звезду. Её ещё в прошлом году сделали вместе с папой. Папа не признавал разрисованных наконечников. У советских детей, говорил он, на ёлке должна гореть красная звезда. Тётя Рая и мама накрыли на стол, и все разошлись по комнатам принарядиться.

В квартире наступила тишина. До Нового года оставалось несколько часов. Дядя Сеня брился в ванной. Тётя Рая примеривала, вздыхая, свои платья. Она так растолстела, что ни в одно не влезала.

Мама и Андрюша были готовы, а голубое капроновое Лялькино платье висело на спинке стула, потому что мама никак не могла заплести ей косички. Где-то Лялька услышала, что в школу без косичек не принимают, и пришлось косички отращивать. Лялька непременно хотела встречать Новый год с косичками, а косички ещё не хотели заплетаться.

И вдруг раздался звонок.

Все выбежали в коридор, даже дядя Сеня с намыленной щекой высунулся из ванной. Ведь звонок в такое время, когда в дверь вот-вот должен постучать Новый год, обещает всякие неожиданности.

Дверь открыла тётя Рая, и все ахнули: на пороге стоял Дед-Мороз. Такой, как в школе, как в садике, как под ёлкой на площади. Только вместо мешка он держал небольшой чемоданчик.

– Здравствуйте! – сказал Дед-Мороз приятным басом. – Что же вы так растерялись? Здесь живут Смирновы?

– Да, да, пожалуйста, проходите, – первой опомнилась мама. – Мы вас ждали, только чуть-чуть попозже.

Все следом за Дедом-Морозом вошли в комнату. Андрюша смотрел на него во все глаза и даже незаметно потрогал шубу. Но что творилось с Лялькой!.. Она стала бледная-бледная и крепко ухватилась за мамино платье.

– Ты и есть Лялька? – спросил Дед-Мороз. – А твой папа говорил, что ты храбрая. Он меня попросил кое-что вам передать.

Дед-Мороз достал из чемоданчика несколько пакетов.

– Это вам от папы. А от меня получайте подарок особый, со смыслом. – Он протянул маме небольшой кожаный мешочек, вышитый бисером.

Мама заглянула в него. Мешок был пустой.

– Этот мешок волшебный. Он может исполнить в новом году все ваши желания. Их надо написать на бумажке и положить внутрь. Но есть одно условие: желания должны быть интересные, большие. В конце года увидите, что мой подарок вас не подвёл.

– Спасибо! – за всех сказала мама и робко спросила: – Не говорил ли вам наш папа, когда он снова приедет? Мы очень соскучились.

– Он тоже соскучился, но просил вас быть мужественными.

– Передайте ему, что мы очень мужественные, только пусть он всё-таки поскорее приезжает…

Дед-Мороз ушёл.

Наконец все были готовы и уселись за стол. Вместе они встречали не первый Новый год, и в квартире уже были свои праздничные традиции. Каждый, начиная от дяди Сени и кончая Лялькой, должен был произнести тост и сказать, чего он ждёт от нового года. А раз теперь был волшебный мешок Деда-Мороза, то решили сразу записать все желания, чтобы через год проверить, кто как старался выполнить своё желание. Андрюша взял карандаш и бумагу.

Первым поднялся дядя Сеня. Он поправил очки, поднял бокал, задумчиво посмотрел на всех:

– Друзья мои, мы прожили этот год весело и дружно. Так же дружно мы должны жить в следующем году. Самое главное моё желание – чтобы никогда не было войны, чтобы люди не ставили на стол приборов для сыновей, которые уже никогда не придут домой!

Все невольно взглянули на пустой стул возле тёти Раи. Это тоже стало общей традицией – считать погибшего Митю всегда в кругу своей семьи.

Тётя Рая вытерла пухленьким кулачком слёзы.

– Я присоединяюсь к тебе. Главное, что нам нужно для счастья, – это мир. А ещё, конечно, я хочу, чтобы ты, Сеня, закончил свою книгу и мы с тобой в следующем году съездили в родные места, посмотрели нашу Волгу…

Дядя Сеня слегка покраснел и поцеловал тётю Раю в щёку. Встала мама:

– Я хочу, чтобы папа чаще был с нами и мою дочку больше не исключали из лошадок.

Все посмотрели на Ляльку, но она позорно уснула, положив голову на стол. Пришлось её срочно раздеть и уложить в постель.

– Ну, Андрюша, теперь твоя очередь, – сказала мама.

– Я хочу… – начал Андрюша. В горле у него пересохло, все слова куда-то разбежались.

– Что же это такое?! – вскочил дядя Сеня. – Радио-то у нас молчит! Ведь нас будут поздравлять.

Дядя Сеня включил радио. И как раз вовремя: выступал старый магаданский писатель. Негромкий взволнованный голос произносил слова, которые никак нельзя было пропустить:

– Я подымаю свой тост за настоящих людей, за мужественных северян. Ничего, что у нас длинная зима. Новый год – это новая весна, наши новые победы. Да здравствует солнце над страной Северянией!