Текст книги "Солнечная Северяния"

Автор книги: Майя Фролова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Мекеша и Дюмочка

Тётя Рая пришла с работы возбуждённая, радостная. Не раздеваясь, она заглянула во все комнаты, но дома никого не было. Только Андрюша читал на кухне, забившись в тёплый уголок возле батареи.

Увидев его, тётя Рая облегчённо вздохнула.

– Представь себе, – сказала она, – наконец-то их привезли, на самолёте!

– Кого привезли?

– Соболей из Якутии, несколько пар…

– А зачем вам соболи?

– Как – зачем? Да это же такой зверёк!.. Мех у него ценный. Его в наших краях совсем истребили ещё сто лет назад. А теперь мы решили снова здесь поселить соболей.

– А если они не захотят поселяться?

– Ещё как захотят! Климат для них подходящий, мышей и бурундуков полно, так что с голоду не помрут. Как миленькие приживутся.

На следующий день тётя Рая пошла навестить своих зверьков. С ней увязались Андрюша и Лялька.

Клетки стояли в большом полутёмном сарае, в каждой сидел один зверёк. В одной соболь, в другой – соболюшка. Клетки были похожи на маленькие двухкомнатные домики. В одной комнатке тёплое гнездо из сена и оленьей шерсти, в другой – жестяное блюдечко.

– Сейчас насыплем им мороженой брусники вместо воды и мяса дадим…

Когда тётя Рая открывала дверцу, зверьки прятались. Мелькала рыжая шёрстка, злобно поблёскивали маленькие глазки.

– Не сердитесь, не сердитесь, – приговаривала тётя Рая, переходя от клетки к клетке. – Скоро выпустим вас на волю.

– А кто повезёт их в лес? – спросил Андрюша.

– Есть у нас дяденька такой – охотовед. Всеми зверями командует. Он и повезёт.

– А вы?

– И я, конечно. Выберу себе одну пару, вот эту хотя бы, – тётя Рая похлопала по крышам двух крайних домиков, – и посмотрю, как им на новом месте понравится.

– А как их зовут? – спросила Лялька.

– Да никак. Просто соболь и соболюшка.

– И совсем неинтересно, – сказала Лялька и на минутку задумалась. – Вот, пусть будут Мекеша и Дюмочка. Так зовут дедушкиных котят на Украине.

– Мекеша так Мекеша, – согласилась тётя Рая.

– Они такие одинаковые, – сказал Андрюша, – что и не разберёшь, где Мекеша, а где эта… ну, как её?

– Дюмочка! – подсказала Лялька.

– Это вы плохо смотрели, – возразила тётя Рая. – У соболюшки шёрстка бурая, с серебристым отливом, на груди белое пятнышко. Соболь потемнее, побольше…

Теперь тётя Рая почти не бывала дома. Зверей надо было кормить, делать им метки.

– Ты же свалишься с ног, – ворчал дядя Сеня. – Нельзя же за всё хвататься самой. Есть охотовед, он отвечает за зверей.

– Охотовед отвечает, а я ему помогаю. Вот разведём соболей – глядишь, соболью шубу себе сошью, – пошутила тётя Рая.

И вот, едва переступив порог, тётя Рая объявила, что завтра зверюшек выпустят на волю. Она стала вытаскивать из кладовки ватные штаны, валенки, меховые рукавицы.

Андрюша вертелся возле тёти Раи. То примеривал рукавицы, то переставлял лыжи с места на место.

– Возьмите меня с собой, – наконец произнёс он слова, которые давно висели у него на кончике языка.

Тётя Рая нисколько не удивилась. Только спросила:

– А как же школа?

– Так у нас завтра весенние каникулы! Мама меня отпустит, я знаю, только вы, пожалуйста, возьмите!

– Если замёрзнешь, хныкать не будешь?

– Да что вы, тётя Рая, я ведь не маленький! – И Андрюша тоже стал доставать из кладовки валенки, рукавицы, лыжи.

Клетки с соболями стояли на санях, в которые были впряжены лошади. Высокий молодой мужчина накрывал клетки сеном.

– Добрый день, Пётр Алексеевич, вот и мы, – поздоровалась с ним тётя Рая. – А это наш Андрюша, познакомьтесь.

Мужчина приветливо пожал руку Андрюше.

– Ну-ну, погляди, чем мы занимаемся. Может, так понравится, что захочешь охотоведом стать? Садитесь на передние сани, там ваши Дюма и Мекеша.

Санный поезд двигался медленно. Машины то и дело обгоняли его. Сразу за аэродромом свернули с трассы на узкую дорогу, которая переползала с сопки на сопку еле заметной лентой.

Стояла безветренная погода. Яркое солнце слепило глаза. Молодые лиственницы вдоль дороги утонули в пушистом снегу по самые макушки.

Над дорогой то и дело пролетали самолёты.

– Ну, этот кузнечик на Олу, – комментировал возчик. – На них теперь только молоко возить. А этот далеко, на Север… Каким маленьким кажется, не поверишь, сколько в нём людей.

Андрюша едва успевал смотреть по сторонам.

Наконец сани остановились. Тётя Рая стала надевать лыжи.

– Вы, Пётр Алексеевич, езжайте дальше, а мы здесь с Андрюшей сами управимся.

Пётр Алексеевич составил ящики с Дюмой и Мекешей на снег, и сани тронулись.

– Не забудьте нас прихватить на обратном пути! – крикнула вслед тётя Рая.

Пётр Алексеевич помахал рукой – не забудем!

– Ну, Андрюша, бери, ящик не тяжёлый.

Тётя Рая подняла ящик и стала осторожно спускаться в распадок, неловко переставляя лыжи и то и дело проваливаясь в снег. В тёплой одежде она была такая же квадратная, как ящик.

Андрюша взял другой ящик, приложил к нему ухо. Соболь затаился – ни шороха. Тогда Андрюша поставил ящик впереди себя на лыжи, низко присел и поехал вниз. Тётя Рая только охнула, когда Андрюша промчался мимо.

Один домик, с Мекешей, поставили под лиственницу, другой отнесли метров на сто дальше.

– Зачем так далеко? – забеспокоился Андрюша. – Ведь они не найдут друг друга.

– Ну, чутьё у этих зверюшек такое, что и за несколько километров не потеряются. – Тётя Рая открыла дверцу Мекешиной клетки, положила на пол кусок мяса.

Потом они с Андрюшей отъехали в сторонку.

Через несколько минут из отверстия выглянула остренькая мордочка, блеснули насторожённо глаза. Голова скрылась и снова показалась. На этот раз зверёк держал в зубах мясо. Он осторожно вылез из клетки и вдруг в несколько прыжков исчез в снегу.

– Разве он не будет жить в домике? – спросил Андрюша.

– Нет, только за мясом придёт. Первое время будем подкармливать, чтобы к месту привыкли. Ну, давай посмотрим, как там наша Дюмочка.

На снегу возле второго домика никаких следов, кроме лыжных, не было.

– Конечно, и носа не высовывала, и даже мяса не тронула. Она, пожалуй, поживёт в домике, такие случаи бывают…

– Э-эй! Домой пора! – Пётр Алексеевич, стоя на санях, махал шапкой.

На обратном пути на пустых санях все устроились поудобнее.

Лесной воздух кружил головы, поскрипывание полозьев укачивало. Тётя Рая лежала с закрытыми глазами, и Андрюша думал, что она задремала. Но вдруг тётя Рая открыла глаза и сказала:

– Хорошее мы с тобой сегодня дело сделали. Люди нам спасибо скажут.

Вот это сюрприз!

К Первому мая погода испортилась. Дул холодный ветер, наполз туман, было сыро и зябко. А ночью выпал снег. Лиственницы, провода, крыши и балконы покрылись толстым слоем снега. Было красиво, но немного грустно, потому что Первого мая всё-таки хочется надеть носочки и подержать в руках живые цветы.

Поговаривали, что отменят демонстрацию. Но ведь праздник не в праздник, если не пройдёшь вместе со всеми по улицам родного города. Даже Лялька в любую погоду ходила с мамой на демонстрацию.

Но у Андрюши разболелось горло, и, чтобы ему было не скучно, Ляльку уговорили остаться дома.

К десяти часам утра все, потеплее одевшись, ушли, а Лялька и Андрюша уселись на подоконник.

Окна комнаты выходят прямо на проспект, совсем недалеко от трибуны, и, сидя на подоконнике, можно увидеть всю демонстрацию с начала до конца.

Первыми проехали мотоциклисты. Мотоциклы скользили по обледеневшему асфальту, мотоциклисты то и дело помогали машинам ногами.

Потом шли спортсмены, школьники, геологи, лётчики…

Лялька встала на подоконнике во весь рост. Ей так хотелось заглянуть подальше, что нос её, прижатый к стеклу, чуть совсем не расплющился.

– Андрюша, Андрюша, смотри ракет сколько, а космонавты какие маленькие!

– Это наша школа, не могли костюмы получше сделать. Идут как лунатики…

– А тебе завидно, вот! – сказала Лялька.

Андрюша хотел дёрнуть её за ногу, но тут мимо окна поплыл большущий пароход. Из круглых иллюминаторов выглядывали весёлые ребятишки и махали флажками.

– Андрюша, вот бы нам туда, – сказала Лялька, и они дружно вздохнули. – Давай им крикнем «ура». Ур-а-а! Ну кричи же!

– Ур-а-а! – подхватил Андрюша. Он даже про больное горло забыл.

Люди на улице будто и не замечали ни ветра, ни слякоти. Они улыбались, плясали, пели. А пели они чаще всего песню о геологах: «Держись, геолог, крепись, геолог, ты ветра и солнца брат!»

Лялька и Андрюша старались ничего не пропустить. Они так кричали «ура» и махали руками, что не слышали, как кто-то настойчиво звонил и звонил у дверей.

Лялька первая услышала звонок, и то только потому, что на минутку слезла с окна напиться воды. Она подбежала к двери.

– Кто там?

– Впустите меня, пожалуйста! – весело попросил мужской голос.

– А ты кто? – осторожно спросила Лялька. Ей строго-настрого наказали, если дома нет взрослых, дверь не открывать никому.

Голос сказал укоризненно:

– Вот так дочка, не узнаёт меня!

– Папа! – закричала Лялька. – Папочка, подожди, я сейчас!

От волнения она забыла, что уже достаёт до замка и может сама открыть дверь, и побежала в комнату:

– Андрюша! Папа… скорей!

Андрюша сразу всё понял. Чуть не сбив Ляльку с ног, он побежал в коридор и открыл дверь.

За дверью стоял высокий загорелый человек с чёрной бородой. В одной руке он держал чемодан, в другой – большой букет сирени.

Лялька и Андрюша сначала растерялись: виновата была папина борода, но уже через минуту Лялька повисла у него на шее.

Так, вместе с Лялькой, папа и вошёл в коридор, поцеловал её и осторожно поставил на пол. Потом притянул к себе Андрюшу.

– Все на демонстрации? – спросил папа. – Я так и знал. Это даже лучше. Самолёт прилетел утром, да везде колонны демонстрантов, улицы загорожены машинами. Еле к дому пробился. А теперь пойду в ванную, нужно помыться и побриться… Подарки потом, – добавил он, заметив, что Лялька крутится возле чемодана.

– Не сбривай бороду, – попросила Лялька. – Ты такой красивый с бородой, как Фидель Кастро!

– Ну? – улыбнулся папа. – И ты знаешь, кто такой Фидель Кастро?

– Знаю. Они на острове таком – Куба – разорвали цепи и выгнали всех капиталистов. Они не брили бороды, пока не закончилась у них война. Фидель Кастро – главный бородач, самый смелый и красивый!

– Да, – задумчиво поглаживая бороду, сказал папа, – вот что значит надолго уезжать из дому… Совсем ты, Лялька, выросла. А бороду, раз я на Фиделя похож, придётся оставить. Ну, давайте спрячем чемодан, чтобы получился настоящий сюрприз, сирень поставьте на стол. Только, чур, ничего маме не говорить, пока я сам не выйду.

Папа ушёл в ванную, а Андрюша и Лялька снова уселись на подоконник. И как раз вовремя, потому что в этот момент мимо окон в колонне проходила мама. Она помахала рукой, и те, кто был с ней рядом, тоже помахали.

Самым последним шёл большой духовой оркестр. За ним бежали ребятишки, и улицу заполнил цветной людской поток.

Низко-низко пролетел самолёт, оставляя за собой рассыпчатый бумажный хвост – листовки с праздничными поздравлениями и приглашениями на концерты и гулянья. Листовки ложились на толпу, прямо в протянутые руки.

Щёлкнул замок – это вернулись мама, дядя Сеня и тётя Рая. Дядя Сеня достал из почтового ящика целую пачку телеграмм на ярких праздничных бланках. Мама стала перебирать их.

– Вот от дедушки, а это вам. – Она подала несколько телеграмм тёте Рае. – А от папы ничего нет, – сказала мама растерянно. И действительно, такого случая не бывало, чтобы папа не поздравил их. – Ни писем, ни телеграмм. И сам не едет…

Ляльке стало жаль маму, и она уже открыла рот, чтобы сказать, что совсем не нужно плакать, но Андрюша так грозно посмотрел на неё, что Лялька зажала рот рукой и ничего не сказала.

– Что вы уже успели натворить? – спросила мама строго. – Ну-ка, выкладывайте!

– Ничего! Ничего! – запрыгала Лялька.

Тогда мама, не раздеваясь, быстро вошла в комнату.

– Ой, откуда цветы? – спросила мама с надеждой, что папа всё-таки не забыл их и прислал такую чудесную весточку.

– Смотрите, кто-то в ванной! – раздался из коридора испуганный голос тёти Раи.

Мама, а следом Андрюша и Лялька выбежали в коридор. В щёлочку из ванной падал свет.

– Андрей, немедленно объясни, что происходит! – сказала мама.

Но в это время дверь ванной открылась, и на пороге показался бородатый папа в голубой рубашке, с мокрыми приглаженными волосами.

– Граждане северяне! – сказал он, вытянувшись по стойке «смирно». – Разрешите доложить. Задание выполнил отлично и вернулся к родным берегам. Метеоролог полярной станции Смирнов!

Что тут началось! Все обнимались, удивлялись, снова обнимались и снова удивлялись. Мама наконец могла поплакать. Она то плакала, то смеялась и стала такая несерьёзная, как девочка. Лялька почему-то оказывалась сразу во многих местах.

Такого праздника в квартире ещё никогда не было.

Наконец все уселись за стол. Разговаривали, рассказывали, перебивая друг друга, вспоминали, спрашивали.

Но больше всех говорил папа. О том, как дрейфовала льдина, как она треснула и пришлось спасать оборудование, как в гости приходил белый медведь, какие были пурги и как он скучал.

– Ты скучал без нас, да? – допытывалась Лялька.

– Очень скучал! – чистосердечно признался папа.

– А ты ещё уедешь?

– Я только что приехал, а ты спрашиваешь, когда я уеду, – ответил папа и ласково прикоснулся к маминой руке, потому что глаза у неё стали печальными.

Мама не задавала папе таких вопросов: она знала, что он ответит. Но Лялька не унималась.

– Не уезжай больше, – просила она. – Скажи твоему самому главному начальнику, чтобы тебя больше никуда не посылали.

– Что ты, Лялька! – серьёзно сказал папа. – Как же я могу о таком просить? Меня ждут товарищи, им тоже бывает несладко на льдине. И вдруг я окажусь самым слабым, да? Разве тебе это понравится?

– Никакой ты не слабый! – Лялька уткнулась папе в грудь.

– Раз не слабый, так ещё немножко потерпите без меня…

Гости с Севера

На этот раз мама и папа уезжали из дома вместе, только ехали они в разные стороны. Папа летел в Москву, а оттуда на полярную станцию, мама улетала на Чукотку.

Мама достала свою походную брезентовую куртку на меху, приготовила фотоаппарат и маленький чемоданчик.

Андрюша и Лялька совсем приуныли, хотя оставались не одни, а с тётей Раей и дядей Сеней. Да и тётя Мария, старая Лялькина няня, каждый день приходила готовить обед.

Но расставаться сразу с папой и мамой ох как не хотелось!

– Мама быстро вернётся, – подбадривал дядя Сеня. – А если мама будет сидеть с вами, какой же она журналист?

– Надо выбирать таких родителей, чтобы они не ездили в командировки, – пошутила тётя Рая.

– Ничего, – сказал папа, обхватив маму, Ляльку и Андрюшу своими сильными руками. – Вот вернусь из этой экспедиции, и закатимся мы все вместе на Чёрное море, на горячем песке поваляемся, погреем свои северные косточки…

Мама и папа улетели, Андрюша и Лялька остались одни. Как и всегда, Андрюша ходил в школу, Лялька в детский сад. Они старались не показывать виду, что скучают, только чаще, чем обычно, заглядывали в почтовый ящик.

Сначала пришла от папы телеграмма:

«Обнимаю, пришлю медвежий хвостик, не скучайте. Ваш бородач папа Смирнов».

Потом письмо от мамы, совсем коротенькое:

«Мои славные Ляля и Андрюша! Я уже на Чукотке. Самолёт наш один разок попал в туман, и нас немного потрясло. Сейчас выезжаю в тундру. За окном ждёт вездеход. Лязгает гусеницами – даже домик трясётся. Не беспокойтесь. Скоро приеду и всё вам расскажу. Привет тёте Рае и дяде Сене. Целую ваши носишки. До скорой встречи. Мама».

Но встреча оказалась не такой уж скорой. Шли дни, а мамы не было, и писем тоже больше не приходило…

Возвращаясь из школы, Андрюша по привычке заглянул в почтовый ящик – пусто. Но из квартиры доносился смех, возбуждённые голоса. Андрюша торопливо открыл ключом дверь.

На вешалке, рядом с походной маминой курткой, висели два маленьких меховых платьица с капюшонами, а на полу стояли две пары таких же маленьких меховых сапожек. И платьица, и сапожки были красиво вышиты яркими нитками и бисером.

Такую одежду Андрюша видел, когда в Магадан с Чукотки прилетали на слёт оленеводы. Платьица – кухлянки, сапожки – торбаса. Но почему эта одежда, да ещё такая маленькая, оказалась в их квартире?

Андрюша вошёл в комнату.

Мама, как видно, прилетела совсем недавно. Она ещё не успела снять лыжный костюм. Мама сидела по-турецки посредине ковра и хлопала в ладоши. Вокруг неё дядя Сеня, тётя Рая, Лялька и двое смешных малышей водили хоровод «Во саду ли, в огороде…». Правда, пели дядя Сеня, тётя Рая, мама и особенно старалась Лялька. А малыши, крепко уцепившись друг за друга, неловко, с очень серьёзными лицами, переступали ножками в мягких меховых носочках. Они были маленькие, года по три, и совсем одинаковые – смуглые, скуластые, с блестящими чёрными глазёнками. Только на голове у одного возле уха болталась жёсткая чёрная косичка с красной ленточкой. «Наверное, это девочка», – подумал Андрюша.

На ковре и на диване валялись Лялькины книжки и игрушки.

Все так старались развлечь малышей, что не заметили, как Андрюша вошёл.

– Мама! – позвал он. – Кто это?

Хоровод остановился.

– Зойка и Антошка. – Мама притянула ребятишек к себе. – Милые мои, устали, а тут глупые тётеньки и дяденьки плясать заставляют. Ну-ка, Лялька, помоги раздеть малышей, жарко им.

Антошку и Зойку раздели, усадили за Лялькин стол и стали кормить. Ели они с аппетитом, размазывая кефир по румяным щекам.

Спать малышей уложили на маминой кровати. Уснули они сразу, крепко держась за руки, прижимая к себе Лялькиных кукол.

Все собрались на кухне. Андрюша потёрся о мамино плечо носом.

– Ма, ты же обещала…

– Расскажу, всё расскажу. – Мама устало улыбнулась. Она сидела, прислонившись к стене, положив ноги на табуретку.

– Успеете ещё, пусть мама с дороги отоспится, – вмешалась тётя Рая.

– Ничего, я им только фотографии покажу. Заждались небось. Неси, Андрюша, мой чемоданчик. Вот, смотрите. Узнаёте?

– Ой, Зойка и Антошка сидят на саночках. А к саночкам собачки привязаны. Мама, зачем их привязали? – затараторила Лялька.

Дядя Сеня взглянул через её плечо на фотографию.

– Не привязали, а запрягли, – сказал он. – Эти собачки не хуже лошадок трудятся. И людей на нартах по тундре возят, и грузы. Мне рассказывал один человек, что во время войны, когда лошадей не хватало, на собаках пробовали даже землю пахать.

– Мама, а зачем ты привезла Зойку и Антошку? – не унималась Лялька. – Они у нас будут жить?

– Нет, у них же есть мама и папа, только они сейчас ушли далеко в тундру, за оленьим стадом. А для Зойки и Антошки в нашем санатории, на Талой, местечко приготовили. Их люди из дальней тундры везут, передают друг другу как эстафету.

– Мама, а что это? – спросил Андрюша, рассматривая другую фотографию.

– Это прииск, где я была. А вот и драга.

– Совсем как дом, – сказала Лялька.

– Не дом, а корабль, – возразил Андрюша. – Видишь, по воде плывёт, и флаг наверху.

– Почему этот дом… этот корабль такой большой? – спросила Лялька.

– Потому что это не дом и не корабль, а целая фабрика. Видите, ковши сбоку висят. Они зачерпывают землю с водой. Внутри на всяких машинах её промывают, очищают и получают золото.

– Так много золота? – удивился Андрюша.

– Что ты! – рассмеялась мама. – Ковши-то большие, а золота туда крупиночки попадаются. Нелегко золото достаётся…

В эту ночь Андрюша долго не мог уснуть. Ему очень хотелось посидеть на своём любимом месте. Он потихоньку прокрался к окну, но мама тоже не спала и сказала, что нечего выдумывать, потому что вдруг ему и сегодня захочется падать с подоконника, а малыши перепугаются.

Андрюша лёг. В голову лезли всякие мысли. Так много он прожил, а видел совсем мало. Зойка с Антошкой маленькие какие, а живут на Чукотке, и ничего себе. Завтра они по трассе поедут. Везёт же людям. Мама рассказывала: там тоже прииски везде, живут горняки. И драги есть, и ещё всякие приборы. А на Талой даже горячие ключи. Мороз пятьдесят градусов, а ты себе купайся. Только пар клубится. На горе стоит олень, инеем оброс, как сосульками. Наверное, погреться пришёл. Взглянул олень на Андрюшу, тряхнул боками, сосульки посыпались в снег. Прыгнул олень через ручей и скрылся за клубами пара. Хотел Андрюша посмотреть, куда же он побежал, да не успел – уснул глубоким сном…

Хозяева Чёрного Ключа

Дорога на Чёрный Ключ ползёт по мху и смятому стланику вверх на сопку, перескакивает через ручьи и спускается по ту сторону в распадок.

Весна. Уже начало июня, но ещё весна. Лиственнички только покрываются светлым зелёным пушком. Насторожились на кустах почки – вот-вот раскроются навстречу звенящему солнцу. Стланик пылится, тянется к небу, будто и не лежал под снегом долгую зиму. Пощёлкивают на ветру кожаными листочками рододендроны-хвастунишки. Да и как не хвастать? Пригреет солнце – и покроется серо-зелёная сопка их золотистыми шарами.

Бодро выстроились на тонких ножках колпачки кукушкина льна, жмутся к дороге узколистые непахнущие фиалки да белеют колокольчатые цветочки брусники.

Лялька первая взбирается на сопку и останавливается передохнуть. Следом за ней поднимаются мама, дядя Сеня, тётя Рая и Андрюша. Они тоже останавливаются и смотрят вниз, на город между двумя бухтами. Над ним синеет утро, солнце выхватывает бело-розовые стены домов. Но это ненадолго. С сопки хорошо видно, как с моря надвигается туман. Он поползёт по мостовым, облепит окна, погасит солнце…

– Вовремя мы убежали, – говорит мама. Вихрастая, в коротких штанах, она похожа на мальчишку.

Лялька то и дело садится на мох, собирает прошлогоднюю бруснику. Полежав под снегом, брусника становится ещё вкуснее. Лялькины ладошки покраснели от сока, улыбающаяся рожица в грязно-розовых разводах.

Набрав пять-шесть ягод, Лялька подбегает к маме и протягивает ей:

– На, попробуй. Ох, кисла-а!

Андрюше тоже хочется бегать и собирать бруснику. Но у него заняты руки. В одной – чайник, в другой – удочка.

В Чёрном Ключе водятся форели. Эти небольшие пёстрые рыбки живут в холодноводных ручьях и реках. Андрюша видел, как они плывут против течения и прыгают над водой. В чайнике лежит коробочка с кетовой икрой. Кетовая икра – хорошая приманка для форелей. Когда лососевые рыбы заходят с моря в реки метать икру, форели тут как тут. Эти хищницы поедают икру, поэтому кто их ловит, приносит пользу, да и уха из форелей вкусная.

Дядя Сеня несёт палатку, ружьё, а за спиной у него рюкзак, набитый всякими нужными вещами. Очки то и дело соскакивают на кончик длинного носа, и тогда дядя Сеня мотает головой, чтобы они сели на место.

Мама несёт скатанное одеяло, только тётю Раю ничем не нагрузили. Она с трудом взбирается на сопку, опираясь короткими ручками о колени.

Но вот и вершина сопки, совсем лысая, покрытая белым песком и мелкой галькой.

– Ой, а где же наша надпись? – кричит Лялька.

Кое-где на лысине видны следы больших букв. Лялька и Андрюша старательно обводят их палочками.

– Привет черноключникам! – громко читает мама. – Чёрный Ключ на нынешний год считаем открытым!

Черноключниками они назвали себя сразу после первого похода на Чёрный Ключ. Ведь Чёрный Ключ – это место, куда хочется ходить снова и снова. Дядя Сеня шутя предупреждал, что стать черноключниками опасно. Это как болезнь. Ну, не настоящая, а как у болельщиков футбола. Если пропустить хоть одно воскресенье, всю неделю будет казаться, что не сделано что-то очень важное, и неделя покажется длиннее года.

В распадок спустились быстро. Там было хорошо: тепло и зелено. Чёрный Ключ шумно спешил по камням к морю, возле него распускалась пушистая ольха. На тонких веточках повисли серебристые серёжки.

Место для палатки выбрали самое лучшее. Сзади крутая сопка, слева ручей, а прямо впереди море. Вокруг полянки, как изгородь, кусты. Работы хватало всем. Дядя Сеня с мамой натягивали палатку, Андрюша рвал прошлогоднюю траву для постели, тётя Рая с Лялькой собирали сухие ветки и коряги для костра.

Наконец палатку натянули, разожгли костёр, повесили над ним чайник.

После такого перехода, в лесу, у костра, еда сама в рот просится. Тётя Рая выкатывала из золы палочкой печёную картошку, разламывала и подавала всем чёрные обуглившиеся чашечки с дымящейся розовой серединкой. Потом пили горячий крепкий чай.

От костра веяло теплом, шумел ручей, и все невольно притихли. Лялька, прислонившись к маме, задремала. Мама взглянула на часы:

– Уже двенадцать, а так светло…

– Хоть и белые ночи, а глаза-то всё равно закрываются. – Дядя Сеня тронул Ляльку за нос. Она ещё уютнее свернулась в клубочек. – Укладывайте-ка лягушку-путешественницу, а мы с Андрюшкой пойдём море слушать.

– Только недалеко, мы боимся одни, – попросила тётя Рая.

– Здесь некого бояться, – успокоил её дядя Сеня. – Кроме нас, никого нет. Разве рыбаки где-нибудь на берегу. А медведь к костру не подойдёт…

Море было тёмное у берегов и совсем светлое, серебристое вдали. Качалось на волнах зыбкое отражение месяца. Туман, как мост, навис над сопками, но в распадок не спускался. Вокруг было пустынно, только вдали дружески мигали огоньки рыбацких сейнеров.

Когда дядя Сеня и Андрюша вернулись к палатке, Лялька и тётя Рая уже спали. Мама сидела у костра и что-то напевала, задумчиво глядя на огонь. Услышав шаги, мама подняла голову:

– Ну, что сказало вам море?

– Оно же спит, – ответил Андрюша. – Слышишь, дышит как: шш, шш…

– Не пора ли и нам? – Дядя Сеня разостлал возле костра плащ и прилёг.

Андрюша посмотрел на маму.

– Ладно уж, мужчины могут спать у костра, – сказала она. – Только надень меховую куртку, а то ночью замёрзнешь.

Андрюша смотрел на огонь, но глаза его закрывались. Мама и дядя Сеня тихо переговаривались. Наконец мама сказала: «Спокойной ночи» – и полезла в палатку, а дядя Сеня укрылся до самой макушки одеялом.

Когда все уснули, сон убежал от Андрюши. Оказывается, было не так уж тихо. Вот в привычный шум моря и беспокойное журчание ручья вошёл посторонний звук – похлопывание чем-то плоским по воде.

Андрюша насторожился, но потом догадался, что это плещутся утки. Совсем рядом кто-то захлопал крыльями и опустился на землю. У Андрюши всё внутри похолодело.

– Не бойся, – сквозь сон пробормотал дядя Сеня, – это сова. – Он подбросил в костёр сучьев и снова уснул.

Где-то засвистела птичка, ей нежно ответила другая. Андрюша успокоился. В конце концов, он не один. Лялька и тётя Рая хоть и не в счёт, но мама и дядя Сеня в случае чего не подведут…

Когда Андрюша проснулся, дяди Сени не было.

Высоко в небе плыло маленькое розовое облачко. От самого края моря поднималось огромное солнце.

Андрюша подошёл к палатке и зашептал в щёлку:

– Лялька, Лялька!

Из палатки высунулась всклокоченная голова тёти Раи.

– Дай ребёнку поспать, – проворчала она, вытаскивая из волос сухие травинки.

Но Лялька уже проснулась и вылезла из палатки.

– Бежим к морю! – Андрюша схватил Ляльку за руку, и они помчались вниз, туда, где, не умолкая ни на минуту, шумел прибой.

Море, как и небо, светилось, переливалось солнечными бликами, а на волнах у берега качались белые птицы. Их собралось такое множество, что между ними почти не было видно воды.

– Утки, уточки! – восторженно закричала Лялька.

– А, засони, проснулись. Быстрее к нам на помощь! – позвал дядя Сеня.

Они с мамой торопливо собирали на берегу и бросали в миску маленьких серебристых рыбок. Рыбки были ещё живые, трепыхались на серой гальке из последних сил.

– Вот какие шутки выкидывает море, – сказала мама. – Раз – и выплеснуло на берег целый косяк уйка. В воде уёк так и кишит. Вон как обжоры чайки хватают бедных рыбёшек.

– Кыш, кыш! – замахала Лялька, но чайкам было не до неё.

– Вот бы пальнуть! – Андрюша вопросительно посмотрел на дядю Сеню.

– Зачем? – отозвался дядя Сеня. – Пусть себе едят на здоровье. Жаль, что соли у нас маловато. Мы бы эту рыбёшку посолили и завялили на солнышке. Вкусная штука получается…

Андрюша и Лялька взобрались на большой валун у самого прибоя.

Море набегало спокойными волнами, но вдруг вал вздымался выше и с шумом разбивался о камень, обдавая Ляльку и Андрюшу холоднющими брызгами. А потом море снова прикидывалось ленивым и ласковым.

Солнце уже совсем взошло. Снежные сопки на горизонте стали оранжево-золотистыми.

Лялька присела и зачерпнула руками воду из набегающей волны. Лялькины руки покраснели, на щеках выступила гусиная кожа. Андрюше почему-то стало жаль Ляльку.

– Знаешь, Лялька, – сказал он, – а ведь оно будет тёплым, это море. Нам на уроке рассказывали. Дети будут бегать в трусиках и залезать в воду по самое горло!

– Правда? – радостно поверила Лялька. – А когда?

– Может быть, и скоро. Построят на берегу Ледовитого океана атомную электростанцию и растопят лёд.

– Вот здорово! – сказала Лялька, стуча зубами.

– Бежим скорее к костру, а то ты совсем замёрзла!

Над костром висела большая закопчённая кастрюля и очень вкусно пахло – варилась уха.

– Скорее! – торопил дядя Сеня тётю Раю, которая была помощником главного повара, то есть самого дяди Сени.

Тётя Рая раскладывала ложки, нарезала хлеб.

Главный повар варил уху по всем правилам – тройную (в ней варилось по очереди три порции уйка), с лавровым листом, перчиком, зелёным луком. Как она пахла – никакими словами передать невозможно. Да слова были бы лишними. Миски мгновенно опустели, даже Лялька попросила добавки…

День прошёл незаметно. Солнце перевалило на другую сторону неба и стало потихоньку опускаться к горизонту.

– Пора собираться домой, – сказал дядя Сеня. – Путь не близкий.

– Ох, – вздохнула тётя Рая, – снова карабкаться на сопку!

– Можно и не карабкаться. Есть другая дорога, по берегу. Правда, там два небольших прижима, но сейчас полный отлив, сможем пройти.

– Знаю я тебя! Ты по старой привычке готов по горам прыгать, а с нами дети, – возразила тётя Рая.

Но Андрюша и Лялька сказали в один голос, что им не страшны никакие прижимы. Мама с ними согласилась, и тётя Рая стала молча, с недовольным лицом собирать вещи.

Километра два шли по ровному берегу, но сопка постепенно всё ближе придвигалась к морю, и вот уже её скалы вошли прямо в воду. Над водой протянулся узкий карниз, поросший скользкими водорослями. Было мрачно и тихо, только в расщелинах скалы глухо стонала вода, когда её туда загонял прибой. Скалы надвигались на людей, будто хотели сбросить их в море.

– Страшно! – Лялька обхватила дядю Сеню за шею и закрыла глаза.

– Держись за меня крепче и глаза открой, не годится так.

Дядя Сеня уцепился руками за скалу и шагнул на карниз. Через минуту он был по ту сторону прижима. Поставил Ляльку на землю и вернулся помогать остальным.

Когда один прижим остался позади, а другой еле виднелся далеко впереди, страх улетучился. Тем более, что на берегу дымился костёр, у сопки стояла палатка, а возле лодки возились со снастями рыбаки. Они вынимали из сети пятнистых налимов с красными плавниками.