Текст книги "Снегурочка для олигарха (СИ)"

Автор книги: Майя Бессмертная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава седьмая

– Простите мою супругу, Анастасия!

В трубке раздаётся до боли знакомый голос Павла Ивановича, и я не мигая, смотрю на телефон. Ну вот, задремала дома, на диване, под работающий телевизор. На автопилоте спросонья схватила мобильный телефон – и вот результат – разговариваю с олигархом.

– Да-да, конечно.

Бормочу я, с трудом разлепляя тяжеленные веки, смотря на экран телевизора, где вовсю идёт лирическая комедия Эльдара Рязанова «Служебный роман». Интересно, сколько сейчас времени и сколько я проспала?

– Я могу с вами встретиться? Хочу расплатиться за прекрасно проведённый праздник.

Я натыкаюсь взглядом на мерно тикающие часы. Вот это, да! Уже полчетвёртого! Я проспала полдня! И не мудрено – предыдущую ночь я практически не спала. Сначала – развлекала гостей, а потом – общалась с олигархом, и стоически ему отказала.

Хотя… Последним можно не хвалиться.

– Зачем? Передайте деньги начальнику, он мне выплатит гонорар.

Я с трудом отрываюсь от дивана, и, охая, сажусь. Голова кружится от недосыпа и резвого пробуждения, и я морщусь, смотря на экран. Там Новосельцев уже начал активные ухаживания за начальницей. Эти комедии – просто не стареющая классика!

– Но нам надо решить ещё кое-что насчёт вашего желания. Чтобы нанять частного детектива мне нужно знать как можно больше о потерянном мальчике. Вы же понимаете?

При упоминании о сыне у меня ёкает сердце. Ладно, чёрт с ним, встречусь с ним в каком-нибудь кафе, где полно свидетелей, чтобы не оставаться с мужчиной наедине и не искушать судьбу.

– Хорошо, давайте встретимся.

– Я позвоню.

Олигарх бросает трубку, а я в недоумении смотрю на погаснувший экран смартфона. Что он имел в виду? Почему нельзя было сейчас обо всём договориться?

Я снова перевожу взгляд на экран. Всё-таки, как меняется женщина под воздействием влюблённости и косметики! Вот и мне надо бы привести себя в порядок.

И тут раздаётся звонок в домофон. Я, ничего не понимая, устало перебираю босыми ногами, и открываю дверь подъезда. Это, наверняка, Аринка. Привезла мне новости о разговоре с Романом.

Смотрю в зеркало, висящее в прихожей – там отобразилась моя уставшая помятая физиономия с всклокоченными волосами.

И тут, словно по мановению волшебной палочки, телевизор, голосом Новосельцева изрекает:

– Мымра!

Блин, как в точку. Вид-то у меня совсем не презентабельный. Конечно, подруга повидала меня в разных видах, и я уверена, любит меня вовсе не за красоту, но хотя бы умыться надо.

Я открываю входную дверь, чтобы Аринка беспрепятственно вошла в квартиру, хватаю с полочки в коридоре тушь для ресниц, и удаляюсь в ванную – умыться и слегка привести себя в порядок. Наплескав на своё лицо прохладной водой, я чувствую, как сон отступает, а ум проясняется. Смыв осыпавшуюся косметику, я наношу слой туши, и хлопаю чёрными длинными ресницами. А затем, пригладив влажной рукой свои светло-русые волосы, я стягиваю их в тугой хвост.

Ну вот, так-то лучше.

Оглядываюсь – что это за противный звук? Ах, я совсем забыла! До своего сна я загрузила стиральную машину, и вот теперь она издаёт противный писк – снова произошла ошибка барабана, нужно переложить бельё. Давно бы пора купить новую, но всё не хватает денег. Да и не так много я стираю, чтобы страдать по поводу постоянно ломающейся техники.

В прихожей раздаётся топот ног, и я кричу, не выходя из санузла:

– Ариш, проходи, я в ванной. Стиралка опять сломалась. Попробую починить. Если что, придётся мастера вызывать. Сейчас выйду.

Из прихожей не доносится ответа, но мне не привыкать – подруга обладает вспыльчивым характером. Возможно, она просто сейчас жутко сердита. Аринка способна сердиться из-за любой мелочи – плохой погоды, встречи с ненавистной соседкой, ссоры с любимым. Но, я всё равно её люблю. Ладно, пусть как раз остынет.

Я открываю барабан стиральной машины, и нагибаюсь, чтобы переворошить бельё в барабане. Вот, так-то лучше. Теперь, наверняка, отжим заработает.

Я уже собираюсь закрыть дверцу и выпрямиться, как на мой зад, слегка прикрытый кружевным халатиком, ложится горячая ладонь.

– Арин, ты чего?

Я в изумлении выпрямляюсь, и поворачиваюсь, чтобы сказать подруге, что она перебарщивает. И мои глаза расширяются – передо мной стоит, нагло ухмыляющийся Павел Иванович.

– Мастера вызывали?

Я выглядываю в коридор, в надежде увидеть там подругу. Но нет – прихожая пуста, если не считать пары дорогих ботинок, под которыми растекается грязная лужа подтаявшего снега.

– А где Арина?

– Без понятия. Это я пришёл. И весьма рад вашему внешнему виду. Так мне нравится гораздо больше, чем в костюме Снегурочки.

Я мгновенно вспыхиваю, и пытаюсь оттолкнуть наглеца, без спроса ворвавшегося в мою квартиру. Но Пашка, кажется, сделан из стали – он даже не шелохнулся от моего толчка.

– Хочешь на стиральной машине?

Этот вопрос меня просто парализует, и я не мигая, смотрю на олигарха. А он, кажется, доволен моим молчанием. Удивляясь, как он быстро перешёл на «ты», я молча буравлю его взглядом.

Олигарх быстро кладёт свою большую ладонь на мою грудь, и с силой раскрывает халатик, сделанный из тонкого чёрного кружева. Треск ни в чём не повинной одежды отрезвляет меня, и я пытаюсь защититься, махнув руками. Но, это только раззадоривает мужчину.

– Признайся, что ты хочешь меня.

Он заглядывает мне в глаза, мгновенно прикасаясь своими горячими губами к мочке уха, и я вскрикиваю от неожиданности.

– Нет!

– Да брось!

Олигарх нагло проникает своей рукой в мои влажные трусики и расплывается в довольной улыбке:

– Ну почему ты всё время хочешь меня обмануть? Разве тебе мама в детстве не говорила, что врать – нехорошо?

– А тебе родители не говорили, что вламываться без спроса в чужую квартиру – преступление?

Я вздёргиваю подбородок, пытаясь говорить с мужчиной как можно строже и грознее, но он лишь расплывается в улыбке и беспомощно разводит руками.

– Я предупредил, что сейчас позвоню. Всё честно. Позвонил в дверь – ты сама мне открыла. И подъезд, и квартиру.

– Но я думала, что это подруга!

– Извини, вынужден тебя огорчить, но это я. И никуда уходить не собираюсь, можешь не пытаться отделаться от меня!

По моему телу пробегает волна дрожи, а над ухом раздаётся жаркое дыхание олигарха, которое полностью отбивает у меня все мыслительные способности. Ну почему, чёрт возьми, он так на меня действует?

Я пытаюсь отстраниться от горячего мужского тела, но Пашка с силой притирает меня к довольно заурчавшей стиральной машине.

Кажется, отжим всё же заработал!

– Я не хочу тебя насиловать. Просто скажи, что ты тоже хочешь меня, и всё получится. Я обещаю, тебе понравится.

Блин, да я и сама это знаю, но говорить об этом этому наглецу не собираюсь! Много чести! Похоже, он привык, что все женщины валятся к нему в постель, как спелые груши.

– Нет, не хочу!

Я с вызовом смотрю мужчине прямо в глаза, и холодею от его пристального взгляда. Олигарх готов рвать и метать. Его чувственные губы превращаются в нитку, а руки – в стальные клешни.

И вот, он уже силой усаживает меня на стиральную машину, скидывая с себя белоснежную футболку.

Я сглатываю слюну, уставившись на мужскую накачанную, вздымающуюся мужскую грудь, с небольшой порослью тёмных жёстких волосков, и закусываю губу. А Павел Иванович хорош. За эти десять лет он возмужал, а его тело превратилось в совершенное творение искусства. Наверняка, он несколько часов в неделю занимается в спортивном зале.

Кубики пресса увлекают мой растерянный жадный взгляд, и я, увлекаясь, смотрю ниже, туда, что спрятано под джинсами.

– Сама расстегнёшь?

Мужчина ловит мой горящий взгляд, и кладёт мою руку на кожаный ремень. Даже под тканью джинсов я ощущаю его разгорячённую твёрдую плоть, и едва сдерживаю стон.

Боже, что я делаю?

– Смелее.

Павел Иванович вкрадчиво шепчет, прищуривая свои серые глаза. Но я и сама уже не могу сдержаться. Быстро расстёгивая пряжку ремня, я рву «молнию» вниз, и его джинсы падают на кафельный пол моей ванной.

– Красные. Как и тогда.

Олигарх расплывается в довольной улыбке:

– Люблю красный цвет. Горячий, страстный, сексуальный. Захочешь меня привлечь – надевай красное.

Киваю. Я обязательно это запомню, авось пригодится.

Он тут же припадает своими жаркими губами к моей шее, опускаясь по ней всё ниже и ниже, к яростно вздымающейся груди. Мои соски твёрдые от напряжения, а внизу живота бушует ураган – я очень-очень хочу этого мужчину.

Пашка припадает своими губами к моему стоящему соску и начинает его аккуратно ласкать, возбуждая меня ещё сильнее. Я уже чуть не плачу от желания, срывая с него боксеры, порвав их по шву.

– Месть.

– Ух, я в тебе не ошибся с самого начала. Горячая штучка.

В тот же миг мои трусики летят на пол, а мужчина, раздвинув мои ноги, с силой входит меня своим стальным членом, мгновенно ускоряясь при этом. Я выгибаю спину, и прижимаюсь к нему как можно сильнее, обхватив его оголённый торс своими ногами.

– Тссс, не так скоро. Я хочу тобой насладиться.

Он останавливается, с силой сжимая мою левую грудь своей рукой, и проводит влажным языком по моей ямочке на шее.

– Какая ты сладкая.

Я хватаю его за затылок правой рукой, и закрываю глаза:

– Пожалуйста!

– Я не смогу долго. Прости.

– Да пофиг уже!

Я готова кричать, лишь бы он продолжил, наконец, то, о чём я мечтала долгих десять лет, каждый раз сравнивая его с новым половым партнёром, и каждый раз убеждаясь, что Пашка – мой лучший секс.

Стиральная машина подо мной начинает ходить ходуном и пищать – всё-таки, отжим работает странно. Но я хочу сейчас именно такой сумасшедшей гонки!

Павел Иванович шумно вздыхает и начинает мощно двигать бёдрами в унисон со стиральной машиной. Я трясусь от возбуждения, ощущая яростные толчки его члена, и в исступлении закрываю глаза, издав протяжный стон. Волна страсти захлёстывает меня целиком, и сменяется какой-то вселенской усталостью и умиротворением.

Олигарх заглядывает мне в глаза, и я вижу, как он в тот же миг, яростно дёрнувшись, прижимается ко мне очень плотно, трясясь в экстазе. Его глаза закрываются, и мужчина утыкается лицом в мою грудь, не шевелясь.

Блин, как же долго я об этом мечтала!

Я обнимаю Пашку за плечи, прижимая к себе, и блаженно закрываю глаза. Стиральная машина подо мной издаёт противный писк, и отключается, забыв слить всю воду.

Чёртов агрегат!

А Пашка снова, как и десять лет назад, даже не позаботился о контрацепции. Ему повезло, что сейчас я пью гормональные таблетки, но ведь не все такие сознательные. Так что, возможно, с десяток детей, у мужика разбросаны по миру?

– Чаем напоишь? У меня в горле пересохло.

Мужчина отрывается от моей груди, и нагло улыбается. От этой счастливой улыбки нашкодившего мальчишки у меня внутри всё переворачивается. Ну, как так? Я снова попала в его щедро расставленные сети, и при этом чувствую себя замечательно.

– Конечно, пошли.

Я спрыгиваю со стиральной машины, и с горечью осматриваю её – табло окончательно погасло, так и не доделав свою работу. А какой мастер придёт на Новогодних праздниках?

Устало вздохнув, я пинаю ни в чём неповинную технику, и она, на счастье, оживает.

– Интересно. Ты шикарный мастер! Если у меня что-то сломается, и непременно вызову тебя!

Улыбаюсь. Непременно.

Павел Иванович наблюдает за моими действиями, надевая при этом джинсы. Его порванные трусы так и остаются лежать на кафельном полу санузла.

– Потом разберусь!

Я небрежно машу рукой, окинув мужчину озабоченным взглядом:

– Ты вернёшься домой вот так, без трусов? И жена не задаст тебе вопрос?

Олигарх надевает футболку, и сводит брови на переносице. Видно, он раздумывает, стоит ли меня посвящать в тайны своей семейной жизни.

– Мы не спим с Лилией. И у нас давно раздельные спальни. Думаю, она даже не представляет, какое бельё я надеваю. Так что, мне нечего опасаться.

По моему телу пробегает холодок. Я же отчётливо слышала в Новогоднюю ночь, как женщина страстно мечтала о ребёнке. Как она собирается его зачать, если между ней с мужем нет интимных отношений.

Но, вслух я не стала этого произносить. Хочется Пашке водить меня за нос – пожалуйста. Насколько я знаю, почти все изменяющие мужья клятвенно заверяют любовниц, что давно не спят со своими законными супругами, и влачат жалкое существование в соседней комнате.

Но, я не обычная дурочка, свято верящая любовнику на слово. Я не стремлюсь стать его законной женой – мне вполне хватит несколько встреч в неделю, чтобы ощущать себя полностью счастливой.

Мы проходим на мою небольшую, шестиметровую кухоньку, и я включаю электрический чайник. Олигарх вальяжно устаивается на стуле, и прикрывает глаза. Я понимаю, что сейчас он похож на ленивого мартовского кота, вдоволь наевшегося сметаны.

Но, мне просто необходимо, чтобы он сейчас вернулся к реальности, и помог мне найти моего сына.

– Паш, ты обещал найти мальчика, помнишь? Вот дата его рождения.

Я протягиваю мужчине клочок бумаги. Он пробегает по нему глазами, и убирает в карман джинсов, снова закрывая глаза.

– Хорошо. Я думаю, этого уже будет предостаточно для детектива.

– Что там с Романом Аркадьевичем, разобрались? Насколько я понимаю, твоя супруга ему позвонила и вдоволь поиздевалась.

– Да, не волнуйся. Лилия очень нервная. Она принимает лекарства, но всё равно не всегда в состоянии с собой справиться.

Я понимаю, что Пашка не хочет мне рассказывать об истинных причинах срывов супруги, но я не могу промолчать – женщина опасна и она частенько остаётся в доме вместе с Василисой. Мало ли, что придёт ей на ум.

– Твоя супруга – алкоголичка и наркоманка, можешь это не отрицать!

Олигарх широко открывает глаза, и не произносит ни слова. Видимо, обдумывая, стоит ли ему признаваться.

– Я неоднократно чувствовала от неё запах алкоголя. К тому же я знаю, кто снабжает её коньяком и порошком. Слышала собственными ушами.

– Кто эта мразь?

Павел Иванович вскакивает со стула, и хватает меня за руку, тяжело дыша. На его лице ходят желваки, а из глаз сыпятся искры. Похоже, мужчина разъярён.

– Ты права. У Лилии сильная зависимость. Лечиться она не хочет. Я уже весь алкоголь в доме спрятал, держу пару бутылок в своём сейфе, для себя или деловых партнёров. Но она постоянно как-то ухитряется напиться! Особняк покидать ей нельзя, она выезжает только со мной. Посторонние или курьеры в дом не приезжают. Все близкие друзья прекрасно осведомлены о зависимости супруги и полностью поддерживают меня. Ума не приложу, кому нужно спаивать Лилию!

– Её всем необходимым снабжает Катрин, твоя бывшая любовница! Думаю, просто метит на твоё место, потихоньку убирая твою супругу с дороги.

Я с вызовом смотрю на мужчину, вздёрнув подбородок. Пусть не пытается водить меня за нос. Уж я-то всё знаю.

– Сука!

Мужчина с силой лупит по столешнице и мой стол, жалобно скрипнув, подкашивается.

– Эй, полегче! Пришёл в гости, а уже всё переломал!

Я осматриваю повреждённый стол, и морщусь – Пашка сильно испортил его, пошла трещина. Вот, что значит покупать дешёвую мебель. А если бы нам вздумалось, заняться на нём сексом?

– Прости, я куплю тебе новый.

Он бросается в прихожую и начинает надевать ботинки.

– Ты куда? А чай?

– Я сейчас должен проверить ту информацию, которую ты мне сообщила. Прости. Позвоню.

Он накидывает пальто, срывает свой шарф с вешалки, и выходит за дверь, оставляя после себя лишь запах парфюма и грязную лужу, натёкшую с оттаявших ботинок.

Вот это да!

Я прислоняюсь спиной к прохладной стене, и раздражённо цокаю языком. Ну, и этого я хотела? Получила страстный секс с элементами насилия, и мужчина быстро ретировался, убежав к своей законной супруге.

Хотя…

Именно о таком сексе я и мечтала все эти годы. Мои партнёры – сплошь милые романтики, были готовы носить меня на руках и осыпать мой путь розовыми лепестками. Но – не это мне было нужно.

А Пашка – наглый, плохой мальчик. Заводит меня с пол-оборота только своим наглым взглядом. И, чёрт возьми, он это прекрасно знает.

Тут из гостиной доносится весёлая трель мобильного телефона. Думая, что это Пашка, я несусь в комнату, и вижу высветившееся на экране имя подруги.

Сказать, что я разочарована – ничего не сказать.

Но, весёлый голос лучшей подруги заставляет меня переключить мысли в иную сторону.

– Ало? Дорогая, всё прекрасно! Александров с лихвой заплатил моему Роману Аркадьевичу, очень хвалил тебя!

– Отлично. Пусть переведёт мне зарплату на карту, у меня тут непредвиденные расходы – стиральная машина и кухонный стол.

В трубке висит молчание, а потом Аринка настороженно спрашивает:

– Трахалась со своим насильником, что ли?

– Почему?

– Ну, всю мебель переломала. Тут явно пахнет сексом. Тем более, он выспрашивал у Романа твой адрес. И я ему с радостью его продиктовала!

– Так это ты! А я всю голову сломала, откуда он узнал, где я живу!

Я с раздражением шлёпаю по дивану, и закатываю глаза. Меня сдала лучшая подруга! Подложила, как и мечтала, в постель к олигарху.

Хотя… Я должна сказать ей спасибо.

– Так! Не смей никуда уходить, я сейчас возьму у Романа твою зарплату и приеду! Ты обязательно должна мне всё рассказать!

Из трубки доносятся частые гудки, и я устало вздыхаю.

Через час, сидя в моей гостиной, Аринка с жаром шлёпает ладошкой по дивану:

– Ой, я так за тебя рада! Говорила же, нужно брать этого олигарха. Тем более, ты десять лет о нём мечтала!

– Я мечтала не об олигархе, а о мужчине. Его деньги меня мало интересуют. И, тем более, он женат.

– Перестань. Вон мой Роман Аркадьевич тоже дважды был женат. И сейчас ему бывшие жёны покоя не дают. Да только я этих ведьм приструню, нечего им с Ромки деньги тащить.

– Ты совершенно другая, боевая, не то, что я.

– Так забеременей, и всё. Куда он денется-то? Прекращай таблетки свои пить, организм гробить. На отмене, говорят, быстро беременеют.

Я цепенею. При мысли о том, что я могу родить ещё одного ребёнка от Пашки, у меня внутри всё переворачивается. Это, конечно, было бы замечательно. Но я не в состоянии об этом думать – сначала мне нужно найти моего сына.

– Эй, ты чего застыла?

Подруга трясёт меня за плечо.

– От радости ума лишилась?

– Нет. Я должна тебе кое-что рассказать. Хотела давно тебе открыться, но как-то откладывала, боялась, что осудишь.

Арина замирает на диване и с тревогой смотрит на меня, крутя на пальце колечко.

– Мой сын не умер в родах от гипоксии, как сказала бабушка. Он родился живой и здоровый. Я отказалась от ребёнка, и сдала его в дом малютки.

Последнюю фразу я говорю со слезами на глазах. Аринка подносит ладонь к носу, и закрывает себе пол-лица. Но я вижу, что у подруги в глазах тоже стоят слёзы.

– Но почему?

– Бабушка настояла. Она не оставила мне выбора.

Подруга закусывает губу, и выдыхает:

– Старая жаба. У неё у самой-то сердце не болело? Это ж не чужой человек! Правнук!

Я закусываю губу, и качаю головой. Не собираюсь обсуждать действия покойной бабушки. Она посчитала, что так буде лучше для меня. Да и как бы мы все жили на её пенсию? А моя учёба? Нет, она, конечно, хотела мне только добра. Только вот совесть меня совсем заела, я дышать не могу.

– А почему ты мне не рассказала правду? Я же твоя лучшая подруга!

– Сначала я вообще в прострации жила, ничего не понимала. Пыталась жить как и прежде, но не вышло. Да и боялась я, как ты отреагируешь. Это же серьёзный проступок.

Подруга зачёсывает волосы назад, и качает головой.

– А где он сейчас? Что с ним?

– Я не знаю. Я ищу Серёжу уже несколько лет, но, единственное, что я узнала от заведующей Дома Малютки – он живёт в приёмной семье тут, в Москве. Но я мечтаю его забрать к себе. Хочу жить с сыном.

– Это будет не просто. Он, скорее всего, и не в курсе, что его родители – приёмные. Как ты собираешься ему это рассказать? И думаешь, он примет тебя?

Молчу. Это слишком сложно.

– Я хочу, по крайней мере, найти его. Если у Серёжи всё хорошо – я не стану вмешиваться в его жизнь, я не настолько жестока.

– Его зовут Сергей?

– Не знаю. Я так его назвала. Но, конечно, скорее всего, приёмные родители назвали его по-другому. Я попросила Павла Ивановича помочь мне в поисках сына.

Подруга выпрямляется, как струна, схватив меня за руку:

– А он в курсе? Ты рассказала ему о том, что тогда родила от него ребёнка?

Мотаю головой.

– Нет, я ему не сказала. Зачем? Не хочу, чтобы это как-то давило на него. Я же сама забеременела, родила и сдала в приют. Он тут ни при чём.

– Ах, ну да! Ты его пальцем себе наковыряла!

Аринка вскакивает с дивана, и начинает кружить по комнате, хватаясь за голову. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди, но мне заметно полегчало – слишком тяжёлый груз я всё это время носила в себе.

Наконец, подруга останавливается возле меня, и привлекает меня к себе. От этого прилива нежности со стороны обычно дерзкой подруги, меня прорывает, и я, заливаясь слезами, вываливаю на неё кучу информации – про роды, про то, как малыш смотрел на меня своими серыми глазками, про родинку у правого ушка.

– Он поможет, вот увидишь. У него деньги и связи. Вы найдёте мальчика. Тем более, дату рождения ты знаешь – вряд ли они стали менять ему это. Да и родимое пятнышко – довольно-таки серьёзная отметина. Не переживай, всё будет хорошо.

Киваю, и утыкаюсь в Аринкино плечо. Дай-то Бог, подруга окажется права. Иначе, я так и не смогу жить спокойно.