Текст книги "Черное солнце"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Могу я попросить вас об услуге? – остановил его погорелец.

– О чем речь?

– Вы же направляетесь в Аурок? Когда будете в городе, найдите градоправителя и расскажите ему, что произошло. Только не говорите, что это дело рук Дика. Пускай причиной пожара будет лучше молния, хорошо?

– Надеетесь, что городское управление компенсирует половину стоимости сгоревшего имущества? Это маловероятно.

– Таков закон, нравится это градоправителю или нет. Это земли Аурока, вот пусть он за нас и отвечает.

– Но ведь причина была не в молнии.

– И что? – удивился торговец. – Немного лжи еще никому не вредило. Для пользы дела.

– Как сказать… – протянул Франц. – Я не могу врать.

– Это еще почему?

Вместо ответа Франц начертил знак болотного тумана, и маленькое серое облачко поползло над землей в сторону леса, пока его не рассеял ветер.

– Хм, впервые вижу такого оборванного мастера рун… – пробормотал торговец, смерив его недоверчивым взглядом. – Да какая разница… так даже лучше. Все, что я хочу, это иметь свой кусок хлеба, вы это понимаете?

– Вполне.

– Тогда передайте градоправителю эту записку. – Он вынул из внутреннего кармана куртки бумагу и написал на ней несколько строк. – Ничего говорить не надо. Просто передайте ее.

Францу было жаль торговца, поэтому он взял листок и, не читая, спрятал его в карман.

– Очень вас прошу, не забудьте. Для меня это важно.

Мастер кивнул и пошел прочь, оставив за спиной дымящуюся груду того, что еще вчера было лагерем. Мужчина чувствовал истончившейся подошвой каждый камешек и мечтал о новых сапогах. Ему вообще не мешало обновить гардероб.

Продавец мазей явно лукавил: он сумел спасти из огня большую часть имущества. Несомненно, чиновнику, когда он прибудет из Аурока, будут переданы завышенные цифры. Убытки велики, но все же не настолько, чтобы сводить счеты с жизнью. Франц был уверен, что основной капитал торговцев был надежно припрятан где-нибудь в лесу неподалеку. Земля – самый лучший тайник. Ему не страшны ни пожары, ни наводнения. Он боится только слабой памяти, когда хозяин клада сам забывает о его месторасположении.

На горизонте показалось нечто серое. Дорога привела Франца к серому камню высотой в два человеческих роста. Это был указатель, поставленный сюда великанами двести лет назад. Во время войны людям удалось взять в плен несколько десятков великанов, и они были задействованы на тяжелых работах, где требовалась большая физическая сила – возведение мостов, постройка замков, рытье каналов. Страх перед ними был так велик, что к одному великану в качестве охраны обязательно были приставлены два мага. Потом они исчезли – умерли от болезней, плохого питания или были убиты по приказу императора, неизвестно.

На гладкой лицевой стороне камня было выбито: «Аурок – налево, владения герцога Вессвильского – прямо, спуск в долину – направо». Какой-то шутник дописал ниже белой краской: «К Богу – вверх, к демонам – выбирай любое направление, не ошибешься».

– Вот так-то… Совершенно неожиданно у тебя появилось поручение. Теперь тебе есть зачем идти в Аурок, – сам себе сказал Франц. – Кто бы мог подумать…

Постепенно тучи разошлись, и погода улучшилась. Немного потеплело. Серые воробьи, недовольно чирикая, стайками взлетали с земли при его приближении, спеша укрыться в ближайших кустах. Из Аурока во владения герцога частенько отправлялись подводы с зерном. Но стоило подвернуться рытвине или кочке, как зерно рассыпалось, отчего здешние воробьи становились жирными, словно куропатки.

Город, живописно расположившийся в излучине реки, показался задолго до того, как Франц приблизился к его воротам. За рекой сразу начинались горы – неисчерпаемая сокровищница драгоценных камней и золота, где смельчаки могли попытать счастья и разбогатеть буквально за пару месяцев. Но сейчас не было желающих исследовать таинственные пещеры и предательские провалы. В это время года перевалы уже были скрыты под снегом.

Мужчина остановился, чтобы полюбоваться открывшимся видом. Солнечные лучи освещали город, построенный из светлого камня, над которым развевались бело-голубые флаги. Парадные щиты стражей, стоявших у входа, были начищены до блеска и сверкали так сильно, что слепили глаза. Стражи – это исполинские фигуры воинов в доспехах, призванные охранять город от неприятеля. Существует легенда, что в случае опасности эти каменные воины оживут и придут на помощь защитникам. Их оружие, в отличие от самих стражей, было не каменным, а медным и регулярно натиралось песком специальной бригадой рабочих.

Аурок был более древним поселением, чем Таурин, и его жители весьма гордились этим фактом. Они действительно любили свой город, всячески старались украсить его, настороженно относились к любым новшествам, отчего Аурок, казалось, всегда живет прошлым. Здесь носили костюмы, которые в стране уже никто не носил, отмечали именины умершего пятьдесят лет назад императора и восхищались предметами старины. У них даже язык был особенный, на который горожане переходили, когда рядом не было посторонних. Чужаков здесь не то чтобы не любили, но относились к ним с опаской. Нужно было прожить в Ауроке лет двадцать, чтобы соседи перестали оглядываться вслед и шептаться за твоей спиной.

Все это Франц вспомнил, глядя на каменные стены. Ему уже приходилось бывать здесь. Аурок ему нравился – его узенькие, но такие чистые улочки, приветливые, хоть и немного недоверчивые граждане, и, конечно, атмосфера вечного праздника. Возможно, именно здесь он найдет желанный покой?

Мужчина прошел сквозь ворота, перемолвился парой слов с охранниками и отправился искать градоправителя. Ему хотелось выполнить поручение и поскорее снять с себя этот груз. Франц очень не любил незаконченные дела. Потом он сможет заняться собой. Заработает денег, чтобы купить новую одежду, снимет комнату.

Градоправитель Аурока – должность весьма занятная. Им становится обычный человек, которого избирают из числа граждан сроком на пять лет, но как только его наделяют соответствующими полномочиями – надевают на него синюю мантию и дают ключ от города, с ним начинают происходить удивительные вещи.

Градоправитель сам не знает, где и куда отправится в следующую минуту. Его всякий раз, иногда и против воли, тянет туда, где в нем больше всего нуждаются. Он может вскочить посреди ночи и в одной рубашке побежать в бедные кварталы Аурока, чтобы успеть потушить едва начавшийся пожар, или же из десятка архитекторов выбрать единственного, кто обучался в академии вольных искусств, и именно ему поручить перестройку главной часовни. Что ни говори, а градоправителем было быть очень хлопотно. Если бы эта должность не была настолько прибыльной, насколько почетной, то не было бы желающих занять ее.

Первым делом Франц отправился к Большому Дому. Был небольшой шанс, что градоправитель сидит у себя в кабинете. Однако он застал там только охранника и нервного молодого человека, одетого в черную ученическую мантию.

– Его нет, как всегда, – сказал человек. – Исчез, убежал, испарился. Но вы не местный и, наверное, ничего не знаете… Я его помощник, мое имя Клавиус. Если что-то нужно, то расскажите об этом мне, а я передам Шарду. Как только увижу, – добавил он с грустью, сгребая со стола ворох мятых бумаг.

Франц с недоверием посмотрел на бумаги. Ему бы не хотелось, чтобы записку торговца постигла такая же участь.

– Так будете рассказывать?

– Лучше я решу этот вопрос с градоправителем сам.

– Бесполезно. Я не встречался с Шардом уже два дня и понятия не имею, где он находится. По моим расчетам, он скоро должен появиться у себя, поэтому больше шансов, что я увижу его первым. Или вы по личному вопросу? – Брови Клавиуса взметнулись вверх.

Он всем своим видом давал понять, что не допускает даже возможности того, чтобы градоправитель Аурока имел какие-то общие дела с чужеземцем, и спросил только ради приличия:

– Нет. За развилкой сгорел лагерь торговцев, и один из них попросил меня передать градоправителю вот эту записку. – Мастер, немного поколебавшись, отдал бумагу Клавиусу.

– О… Какая жалость. Несомненно, им нужна помощь, – сказал Клавиус, пробежав ее глазами. – Я тотчас займусь этим, не волнуйтесь.

– Обещаете?

– Да. Вы же не ставите под сомнения мои слова?

– Ни в коем случае, – усмехнулся Франц.

Щепетильность аурокцев в вопросах чести была всем известна.

Мастер рун пожелал помощнику доброго здравия и пошел искать, где можно остановиться на ночь. У него не было денег, но Франца это не беспокоило. В Ауроке было несколько постоялых дворов, но так как город являл собой культурный и экономический центр, все свободные места были заняты торговцами. Поэтому мужчина надеялся снять комнату у хозяйки. Прошлый раз он так и сделал.

Франц, не торопясь, двинулся по направлению к главной площади, с фонтаном в центре. В преддверии холодов воду заранее откачали, и фонтан не работал. Каменный бассейн был уже до половины заполнен сухими листьями. Мужчина оперся на ограждение и стал наблюдать за голубями. Внезапно ему захотелось стать одним из них – таким же свободным и беззаботным. Без всяких сожалений и забот, без тяжкой памяти, лежащей на сердце мертвым грузом…

Птицы с воркованием сновали взад-вперед в поисках пищи. Сердобольные граждане кидали им хлеб или печенье. Он бы тоже им что-нибудь кинул, но у него не было ни крошки. Все свои припасы он уже успел съесть.

– Вам помочь? – К Францу подошел статный стражник в синем, украшенном золотыми нитями мундире. Форма городской стражи Аурока по праву считалась самой роскошной по эту сторону гор.

– Полагаете, я нуждаюсь в помощи?

– У вас такой вид, будто бы вы что-то потеряли, – вежливо сказал стражник.

– Если и потерял, то себя. Не удивляйтесь… Вы, наверное, знаете всех в этом городе?

– Не всех, но многих. Это мой долг.

– Элизабет, хозяйка магазина готовой одежды, что стоит неподалеку от святилища, все еще сдает комнаты постояльцам?

– Хм. – Он задумался. – Да, сдает. Но свободных мест нет. После праздника в городе все еще чувствуется наплыв посетителей.

– Точно… Я совсем забыл про праздник, – с досадой покачал головой мастер.

Стражник удивленно посмотрел на него. Ему казалось невероятным, что кто-то мог забыть о знаменитом празднике Темного Эля. Целую неделю в городе шли гулянья, взрывались фейерверки, спиртное лилось рекой. И все это было за счет герцога Вессвильского, предкам которого когда-то принадлежал этот город, до того как он получил право на самоуправление. Герцог не скупился, поддерживая традицию, и всячески старался принести в Аурок дух старого доброго торжества. Несомненно, крепкий эль немало этому способствовал.

– Вам нужна комната?

– Да. Что-нибудь недорогое. Я привык жить скромно.

– Снять жилье сейчас трудно… С какой целью вы приехали в наш город?

– А если я отвечу, вы мне поможете?

– Это зависит от вас.

– Я потерял любимого человека и хотел бы провести зиму здесь, вдали от привычных мест, чтобы прийти в себя и успокоиться. Аурок для этого вполне подходит.

– Ваша любимая… ушла?

– Да. Туда, откуда больше не возвращаются, – сухо ответил Франц.

– Понятно. – Взгляд стражника смягчился.

– Раньше я жил в Таурине, был тамошним мастером рун. – В подтверждение своих слов мужчина привычным движением закатал рукав куртки. – Видите знаки?

– У нас уже есть свой мастер, но думаю, что в Ауроке хватит места обоим.

– Я не собираюсь с ним конкурировать. Заработать бы на хлеб и крышу над головой, а больше мне ничего не нужно.

– Моя сестра сдает флигель. Прежний жилец должен был съехать вчера, и сейчас он скорее всего пустует. Это довольно далеко от центра, но ведь для вас это не важно?

– Вы абсолютно правы. Но у меня пока нет денег. Я потерял их вместе с лошадью, вещами и оружием. Даже куртка не моя, а подарок добрых людей. Я смогу расплатиться услугами?

– Об этом вы поговорите с сестрой. Она хозяйка, ей и решать. Пойдемте, я провожу вас.

Искомый дом был расположен в западной части города, в квартале, где жили люди среднего достатка. Франц был только рад этому. Жить в трущобах было бы для него так же неуютно, как и в богатом особняке. И хоть он сам был выходцем из подобных трущоб, знал их законы – это вовсе не означало, что он считал возможным туда вернуться. Франц ненавидел их, как вечное напоминание о собственной бедности и ничтожестве. Детские воспоминания самые яркие, а все, что он помнил о том времени, – это постоянное чувство голода и затрещины, которыми его награждали взрослые.

Сестра стражника была старше своего брата по меньшей мере лет на десять. Это была дородная, если не сказать тучная, женщина. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, а на щеках играл легкий румянец. На ней был вышитый розовыми маками передник, руки были по локоть в муке. Женщина как раз замешивала тесто.

– Проходите! – крикнула она, оставляя дверь распахнутой, а сама скрылась в кухне.

Мужчины понимающе переглянулись и не заставили себя долго упрашивать. Хоть стражник и любил свою работу, он явно собирался от нее отвлечься и пообедать у сестры. Видимо, он не первый раз приходил к ней, потому что женщина без лишних разговоров поставила на стол глубокие тарелки и принялась разливать по ним горячую похлебку.

– Даниель, почему ты не познакомишь меня со своим новым другом? – Она сновала по кухне с удивительной для ее комплекции быстротой.

– Э… мы не совсем друзья. Я привел тебе нового постояльца. Его зовут… – Стражник вопросительно посмотрел на мастера.

– Франц. Добрый день.

– Добрый-добрый… – Женщина на миг замерла, смерив его недоверчивым взглядом.

Франц уже привык к такой реакции. В Ауроке это было обычным делом.

– Мое имя Магда. – Она протянула руку, но, увидев, что та в муке, спохватилась и тут же убрала ее. – Значит, вы ко мне по делу? Садитесь пока обедать, а комнату я вам потом покажу.

– Комнату? А что не так с флигелем? – удивился Даниель.

– Крысы окончательно прогрызли пол, не к обеду будет сказано. Сегодня утром, когда я меняла там постельное белье, он подо мною провалился.

– Вот и отлично! – обрадовался стражник.

– Что же тут отличного? – недоуменно спросила Магда.

– Франц поможет изгнать крыс из дома. Вы ведь сделаете это, правда?

– Сделаю, – кивнул гость, пробуя похлебку.

Она была густой, заправленной зеленью и грибами.

– И как же это у вас получится? Заиграете на дудочке и утопите в речке? Эти крысы никого не боятся. Кот, после того как они его едва не загрызли, по вечерам во двор больше не выходит. Я его не виню. Поставленные мною ловушки обходят стороной, отраву съедают без остатка, и хоть бы одна убитая тушка… намучилась я с ними.

– Но ведь для вас это пустяк? – с надеждой спросил мастера стражник.

– Если я управлюсь с животными, вы позволите мне пожить у вас неделю? Моя работа пойдет в счет уплаты.

– Вы будете осторожны? Не сожжете дом или что-нибудь подобное?

– Нет, это не мой метод. Крысы просто уйдут. Вреда имуществу причинено не будет.

– Это что-то новенькое… – хмыкнула хозяйка, ставя яблочный пирог в духовку. – Вы заклинатель крыс, что ли?

– Не совсем.

– Магда, этот человек – мастер рун, – поспешно сообщил ее брат. Он боялся, если она продолжит гадать, то скажет что-нибудь такое, что может оскорбить гостя.

– О! – всплеснула руками хозяйка, подняв мучное облачко. – Если бы я знала, что у нас будет такой важный гость, я бы приготовила утку с черносливом…

– Все и так очень вкусно, – сказал Франц, доедая свою порцию.

– Ах, оставьте, – сразу же растаяла Магда. – Это была обычная похлебка, сваренная на скорую руку. Хлеб к тому же пригорел.

– Магда, не напрашивайся на комплименты, – улыбнулся Даниель. – Скажи лучше, ты согласна?

– Избавьте мой дом от крыс – и комната ваша. Как долго вы хотите ее снимать?

– Возможно, всю зиму.

– Тогда первая неделя – бесплатно, а каждая последующая вам обойдется в три золотых.

– Меня это устраивает.

– Вы не склонны устраивать пьяные дебоши и приводить в дом развратных женщин? – с надеждой спросила Магда.

– Боже упаси! Вот уж чем я точно не собираюсь заниматься…

– Отлично. – Она усмехнулась и потянулась за половником. – Тогда я налью вам добавки.

Они еще некоторое время посидели втроем, потом Даниель заявил, что ему пора возвращаться, и оставил их. Магда показала Францу его комнату – она располагалась на втором этаже и имела отдельный вход со стороны улицы. В нее можно было попасть с помощью лестницы. Это было сделано, чтобы постоялец, возвращаясь поздно вечером, не беспокоил остальных жильцов дома. Из внутреннего дворика был проход в проулок, который долго петлял и в конечном итоге выходил в парк.

– Я давно не сдавала эту комнату, – призналась Магда. – Не хотела, чтобы в доме был чужой человек. Ну, вы меня понимаете… А флигель – это всего лишь флигель. Деньги никогда не бывают лишними. Я живу одна, привыкла к одиночеству. Брат, конечно, часто заходит, но он тоже на правах гостя.

– Я вам не помешаю. Я вообще собираюсь как можно меньше времени проводить взаперти. Мне нужен воздух, простор. Поэтому я хочу остаться в Ауроке. Из окна не видно гор, – он еще раз удостоверился, – но их незримое присутствие ощущается даже здесь.

– Вы лечиться приехали? – спросила женщина. – Интересуетесь термальными источниками?

– Нет, но вы мне подали хорошую идею. Возможно, я посещу их. Говорят, они хорошо успокаивают нервы.

– Не знаю насчет нервов, но вот ревматизм и ломоту в суставах прогоняют напрочь.

– Я знаю, что местные жители предпочитают традиционные методы лечения и не спешат прибегать к помощи мастеров и знахарей.

– Вы еще священников вспомните, – отмахнулась она. – Они обожают говорить о целебных свойствах молитвы, но толку от нее, как лысому от расчески. Нет, конечно, когда иного выхода нет, то пробуешь все подряд. Что-то обязательно помогает.

– Но горячие ванны, безусловно, приятнее, чем многочасовые молитвы на холодном полу или горькие настои из трав, – улыбнулся Франц.

– Я рада, что вы меня правильно поняли. Здесь зеркало, шкаф для одежды. – Она приоткрыла одну из дверок. – Но у вас совсем нет вещей… Неужели на дорогах снова неспокойно? Бандиты себе много позволяют.

– Нет, это были не разбойники. Это был оборотень. – Мужчина невольно прикрыл рукой отметины. – Мой конь испугался и убежал в неизвестном направлении.

– Какой ужас! Правильно, что я никогда не покидала город. За его стенами столько опасностей.

– Это так… Если не возражаете, я бы хотел поспать несколько часов, оставшихся до заката. Разбудите меня, когда стемнеет.

– Конечно.

Магда прикрыла за собой дверь, и Франц с облегчением улегся на кровать. Эта неделя выдалась очень насыщенной. Возможно, так было даже лучше. Чем чаще его жизнь подвергается опасности, тем меньше у него остается времени для горестных раздумий. Мужчина повернул голову и посмотрел в окно. Оконная рама была резной, в виде переплетения цветов и ягод и навевала мысли о лете. Что он будет делать дальше? Останется здесь на зиму или поедет в другой город? Ему ничего не стоит сорваться с места и уехать. У него нет вещей, нет дома, нет родных и близких, которые нуждаются в опеке. Он свободен от того груза, который так любят брать с собой другие люди. Он был, есть и будет бродягой. Не этого ли он желал, будучи мальчишкой?

Наше главное несчастье в том, что мы получаем желаемое слишком поздно. Получаем тогда, когда перестаем в нем нуждаться. Что это? Расплата за дар, о котором мы не просили? За дар рождения? Это касается всех, нет ни одного человека на земле, кто бы не разочаровался в собственных мечтах. И для чего мы появляемся на свет, если каждый хоть раз, но пожалел о том, что родился?

Если бы Раэн была жива, он бы навсегда остался в Таурине… Это было такое новое приятное чувство… Собственный дом с маленьким садом, глиняные безделушки на каминной полке, лишняя пара обуви в прихожей. Он думал, что получил это навсегда в подарок, а на самом деле – во временное пользование. Срок вышел… Его первая и последняя попытка жизни на одном месте провалилась. Значит, не судьба.

Ничего не решено. Он не знает, что принесет ему завтрашний день, и не может строить какие-нибудь планы. К чему загадывать? Живи сегодняшним днем и безмятежно принимай те сюрпризы, что принесет тебе день завтрашний. А он обязательно их принесет… И кто сказал, что они тебе понравятся?

Создатель любит нас испытывать на крепость. Многие ломаются, не вынеся давления. Остаются и доходят до финиша считанные единицы. В изнеможении подходят к полосе и с ужасом понимают, что перед ними снова стартовая прямая… Только сил больше нет, и они не могут сделать и шага.

Одолеваемый подобными мыслями, Франц раскрыл окно, пустив в комнату струю свежего воздуха. Зима с ее холодами была уже совсем близко. С неба, кружась, падали маленькие снежинки и таяли, не долетая до земли.

То, что мучает его, находится внутри, от этого нельзя убежать. Только примирившись с самим собой, он сможет нормально жить дальше. В чем же дело? Он не может простить себе собственное существование, да? Как же так вышло, что он остался жить, а Раэн умерла? Если кто и заслужил холодную могилу, так это он. И хотя он ни в коей мере не повинен в случившемся, но разве от этого легче?

Готов разорвать в клочья грудную клетку и принести собственное сердце в жертву на алтарь Тьмы, лишь бы исправить положение. И принес бы, если бы от этого был хоть какой-то толк. Не остановился бы ни перед чем.

Он умеет хорошо притворяться… Окружающие видят его спокойное лицо и даже не подозревают о страстях, бушующих внутри. Как долго это будет продолжаться? Время действительно лечит? Или нет?

– Франц! – В дверь раздался деликатный стук в дверь. – Вы просили вас разбудить.

Мастер вздрогнул и поспешно произнес:

– Да, спасибо. Я сейчас выйду. – Когда Магда ушла, он удивленно добавил: – Неужели я все-таки уснул?

Франц сел на кровати и поежился. Из раскрытого окна немилосердно дуло и в комнате стоял страшный холод. Стемнело, и видно было только очертания предметов. Прошло несколько часов, а он не заметил этого. Мужчина зажег светильник, закрыл окно и надел куртку. Он чувствовал себе еще более разбитым, чем раньше. И зачем он только вообще лег? Но делать было нечего. Он должен выполнить уговор и принять меры против крыс. Франц попытался придать лицу более приветливое выражение и спустился вниз.

– Я готов.

Магда, снова занятая готовкой чего-то вкусного, подняла на него обеспокоенный взгляд.

– Начнете охоту?

– Да. Где их больше всего?

– Во дворе и подвале, наверное. И во флигеле, конечно. Только не забудьте, что там пол не в порядке.

– А здесь вы их видели?

– Ни разу. Ключ от подвала висит на гвоздике в прихожей. Попьете шиповникового чаю?

– Нет, потом.

– Тогда я оставлю чайник на плите и вашу часть пирога в духовке. Вам нужна помощь? Я могу подержать фонарь.

– По-моему, вам совсем не хочется покидать дом и помогать мне, – усмехнулся Франц. – Но спасибо за предложение.

– Да, я не люблю крыс… – призналась женщина. – Удачи вам.

– Вы говорите таким тоном, будто бы я собираюсь добыть шкуру снежного барса. Или даже шкуру дракона. Еще чуть-чуть и я начну нервничать.

– Животных нельзя недооценивать. Эти крысы очень хитрые.

– Не хитрее человека, – уверенно сказал Франц.

Мужчина отказался от предложенного фонаря и вышел во двор. Он дошел до калитки и постоял там некоторое время, прислушиваясь. Было тихо. Улицу ровным желтым светом освещали фонари. Поздние прохожие, не слишком обращая внимания на притаившегося незнакомца, спешили домой ужинать. Облака разошлись и на небе высыпали крупные голубые звезды. И как Францу ни хотелось полюбоваться звездами, замерзшее тело просило тепла, и ему пришлось искать место, защищенное от пробирающего до костей ветра.

– Эа! – По легкому мановению руки рядом с ним замигал огонек света.

Конечно, свет распугает крыс, но Франц не хотел сломать в темноте ногу. Войдя во флигель, он тут же убедился в правильности своего решения. Пол в комнате был в ужасном состоянии. Частично провалился в подвал, частично – уродливым бугром был поднят и похож на раскрытую пасть неведомого чудовища. Поломанные края досок еще больше придавали ему сходства с зубами.

– Крысы? – недоверчиво пробормотал Франц, останавливаясь на пороге. Сделать еще один шаг он опасался. – Так я и поверил…

Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять, что крысы к причиненному разгрому не имеют никакого отношения. Кто-то хотел, чтобы подумали именно на них, но грызуны здесь никогда не водились. Ну, может, пяток и было в подвале, но испортили пол явно не они.

Во флигеле точно разместились другие жильцы. Но кто? Огонек сновал в разные стороны в поисках следов. Мастер рун наклонился и втянул носом воздух. К запаху прелых досок и земли примешался запах теплого молока. Это было очень интересно. Неужели во флигеле завелась корова?

Франц, прищурившись, всматривался в дыру. Ему показалось, что в глубине он заметил мерцание чьих-то глаз. Огонек послушно полетел вниз, но связь с ним порвалась, и он с шипением погас. Мужчина остался в темноте. Теперь он явственно видел четыре пары светящихся глаз, смотрящих прямо на него. Как известно, глаза крыс сами по себе светиться не могут, и уж тем более крысы не в состоянии гасить рунический огонь.

Мастер поспешно создал еще один огонек. И тут ему на голову и грудь стала давить непонятная тяжесть. Глаза стали слипаться, словно он не спал несколько суток. Изо всех сил, сопротивляясь чужому внушению, Франц начертил личную руну защиты от колдовства:

– Ордомар.

Сонливость тут же исчезла. Из подвала послышалось раздраженное шипение.

– Давайте поговорим. Я не причиню вам зла.

В этот момент в него запустили осколком цветочного горшка, за ним последовало крепление от водосточной трубы. Стоя на маленьком пятачке в ореоле света, он представлял собой отличную мишень.

– Ай! – Очередной осколок угодил ему прямо в лоб, оставив после себя кровавую царапину.

В подвале злорадно рассмеялись. В ответ Франц запустил в неприятеля куском доски. Смех оборвался и раздался топот. Получив передышку, мужчина стал методично вызывать различные руны, припоминая все, что ему могло пригодиться. Он предпочитал встречать врага во всеоружии. Он был рассержен и поэтому в итоге перестарался с количеством и силой рун.

Его тело окутала золотисто-голубоватая дымка, в которой сгорали даже мельчайшие пылинки. Волосы стали с треском искриться, к горлу подступила мерзкая тошнота – это были побочные эффекты.

– Ну, где вы? – спросил он грозно. – Выходите сами! А то я наделаю из вас соломенных чучел для ярмарки.

– Смотри сам не стань чучелом! – взвизгнул кто-то.

Франц спокойно уселся на пол и, скрестив ноги, сделал вид, что изучает пуговицу куртки. Он был похож на человека, у которого масса свободного времени. В него опять что-то полетело, но, не достигнув цели, вспыхнуло и, рассыпавшись на куски, рухнуло вниз. Неприятель на время прекратил свои атаки и занял выжидательную позицию.

– Если вы не хотите говорить со мной, завтра утром я вызову священника. И попрошу его захватить с собой парочку монахов. Они втроем вам такую мощную молитву прочитают…

– Ладно-ладно! – Угроза прихода священника возымела свое воздействие. – Чего ты от нас хочешь?

– Во-первых, покажитесь. Вы меня видите, а я вас – нет.

Из дыры показались желтые руки, багровый остроконечный колпак с бубенцом на конце, который был обмотан тряпкой, а затем и сам обладатель колпака. Один за другим напротив Франца уселись четверо рудов. Это были маленькие человечки, чуть повыше колена. Сами они считали себя родственниками гномов, хотя гномы отказывались признавать это родство. Впрочем, последних, не без основания гордившихся своим умом и трудолюбием, можно было понять. Они уже строили дворцы и создавали великолепные произведения искусства, в то время как даже люди все еще жили в пещерах и считали, что есть ближних – это не такая уж и плохая идея.

Руды были бесполезным народцем. Они остановились в своем развитии, вели полупаразитический образ жизни. Не добрые, но и не злые. Что-то среднее между домовыми, гномами и болотными плакальщиками, которые являются в облике маленькой девочки и уводят людей в болота, где топят их.

Руды были одеты в коричневые кафтаны до колена, зеленые штаны. На ногах у них были большие башмаки на толстой подошве с серебряными пряжками. Они не носили бород, отчего их детские и в то же время по-стариковски морщинистые лица выглядели очень странно.

– Развяжите бубенцы, – посоветовал Франц.

Они тут же избавились от тряпок и, услышав знакомый перезвон, облегченно вздохнули. Эти бубенцы очень важны для маленьких человечков. Их чистый звук даже для неискушенного человеческого уха был чудесен, и на черном рынке один такой бубенец стоил как хороший боевой конь. Никто из рудов не расстался бы со своим бубенцом добровольно, и заполучить его было возможно, только убив владельца.

– Ты кто? – спросил один из них, не спуская с мужчины сияющих голубых глаз.

– А как ты думаешь?

– Ты не хозяйка, – глубокомысленно заключил один из человечков, чем вызвал у Франца невольный приступ смеха.

– Угадал. И даже не хозяин. Я новый жилец.

– Опять… – разочарованно махнул рукой человечек.

– А кроме того, я – мастер рун, так что прошу рассказать все без утайки. Зачем вы устроили этот погром?

– Чтобы избавиться от людей. Они за нами все время подглядывали.

– Подожди, что значит избавиться? Тебя как зовут?

– Курх.

Это было не настоящее имя, а прозвище, которое на человеческий язык можно было перевести как Болтун. Свои настоящие имена руды хранили в тайне.

– Чем вам мешали люди? Неужели вы решили занять человеческое жилище?

– О нет! – ужаснулся Курх. – Променять свою маленькую уютную норку ради этого… – Он посмотрел вокруг и презрительно сплюнул. Остальные согласно закивали. – Мерзопакостного места!

– Да, я уже понял, что ты от него не в восторге. Так в чем же дело?

Курх насупился и принялся изучать собственные башмаки. Он не хотел признаваться.

– Хм, по-моему, я знаю, в чем тут дело… Вас интересует не дом, а место. Здесь что-то спрятано… – Франц не спускал глаз с рудов, ожидая их реакции.

– Нет! Нет! – заголосили они. – Тут совсем пусто!

– Тогда зачем вы перерыли весь подвал, словно взбесившиеся кроты? И инструмент вон ваш стоит.

Огонек осветил маленькие лопаты и мотыги, с налипшими на них комьями свежей земли. Сраженные этими аргументами руды горестно застонали.

– Теперь ты отберешь его у нас! Бедные мы, несчастные мы! Большой злой человек нас обидит.

Они принялись плакать, шумно сморкаясь в огромные носовые платки. Франц решил подождать, пока им надоест ломать комедию и они успокоятся. Однако минуты уходили, а рев и стенания не прекращались. Руды, похоже, и впрямь думали, что он собирается отобрать у них нечто ценное.