Текст книги "Пифия"

Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Майк Резник
Пифия

ПРОЛОГ

То было время гигантов. И не находилось для них достаточно места вздохнуть полной грудью и расправить могучие плечи даже в этой огромной, беспрерывно растущей звездной Республике людей, и вот потому они заселяли отдаленные, пустынные миры Внутренней Границы, и потому срывались они с мест, словно мотыльки, влекомые ярчайшим светом центра Галактики.

И хоть большинство из них были заключены в оковы человеческих тел, но они все-таки оставались гигантами. Никто не ведает, что же порождало их в таком количестве именно сейчас, именно в этот момент истории человечества. Вероятно, они стали необходимы растущей Галактике, переполненной мелкими, людишками, которыми владели убогие, мизерные помыслы. Может быть, причиной была девственная прелесть Внутренней Границы, ибо само по себе это было не место для обычных мужчин и женщин. А может, просто наступило время для расы, которой уже многие века не хватало гигантов, начать порождать их вновь.

Но какова бы ни была причина, гиганты волной хлынули за все мыслимые границы освоенной Галактики, на сотнях запредельных миров сея зерно человеческой цивилизации и оставляя на своем пути неисчислимые легенды, что не умрут до тех пор, пока еще передаются из уст в уста сказания о героях древности.

Был Джонс Далеко Отсюда, который первым ступил на землю более чем пяти сотен новых миров, тот, что никогда не был уверен, что же он ищет, но всегда убежден, что еще не нашел.

Был Свистун, который не имел другого имени и на счету которого было не меньше сотни убитых людей и инопланетян.

Была Нелли Пятница, которая во время войны с сеттами превратила свой публичный дом в больницу, а потом обнаружила, что те самые люди, которые когда-то пытались его закрыть, объявили его святилищем.

Был Джамал, не оставлявший отпечатков пальцев и следов ног, тот, что ограбил сотни дворцов, хозяева которых и до сей поры не ведают, что их ограбили.

Был Мэрфи Ставлю-Мир, который за свою жизнь имел во владении девять различных золотодобывающих миров и который просадил их все до единого за игорным столом.

Был Бен Дружище Костолом, который выходил бороться с гуманоидами за деньги и убивал людей ради одного лишь удовольствия. Был Маркиз Куинсбери, который вообще не признавал в драке никаких правил; а еще Белый Ферзь, альбинос, убийца пятидесяти человек, и Салли Стилет, и Вечный Малыш, который однажды достиг возраста девятнадцати лет и на следующие два столетия просто перестал расти, и Бейкер Катастрофа, от шагов которого тряслись целые планеты, и экзотическая Жемчужина Маракайбо, и Червовая Дама, чьи грехи были прокляты всеми расами, населявшими Галактику, и Папаша Санта-Клаус, и Однорукий Бандит с его смертоносным протезом, и Мамаша Земля, и Ящерица Маллой, и обманчиво обходительный Смит-Могила.

Все гиганты.

И все же был один гигант, которому суждено стало вознестись над всеми остальными, играть жизнями народов и миров, как детскими игрушками, переписать заново историю Внутренней Границы, и Внешней Границы, и Спирального Рукава, и даже самой всесильной Республики. В разное время короткой и бурной жизни ее знали как Прорицательницу, и как Пифию, и как Пророчицу. К тому времени, когда она сошла с галактической сцены, только горстка выживших счастливцев могла поведать о ее настоящем имени или о ее родной планете, а иногда и о ее ранних годах, ибо так оно и бывает обычно с гигантами и сказаниями о них.

Но у нее была родина, и была судьба, и было имя, и даже детство своего рода.

Вот ее история.

Часть 1
КНИГА СВИСТУНА

ГЛАВА 1

По-настоящему его звали Карлос Мендоса, но с того момента, как он последний раз использовал это имя, прошло так много лет, что оно постепенно стерлось из памяти, став чем-то чуждым.

Здесь, на Внутренней Границе Галактики, на мало заселенных мирах, люди с такой же легкостью и так же часто при случае меняли имена, как население Республики наряды. За свои шестьдесят пять лет Карлос Мендоса успел сменить множество занятий; о некоторых он хотел бы забыть сам, о других – чтобы забыли его враги. Имен Мендоса имел почти так же много, но пристало к нему одно – Айсберг.

Одни говорили, будто его прозвали так за то, что он когда-то правил планетой, полностью покрытой многокилометровыми ледниками. Другие же утверждали, что его прозвали так потому, что он хладнокровный и жестокий убийца. Ходили и такие слухи: Мендоса страдает неизлечимой болезнью, в результате которой температура его тела медленно, но неуклонно понижается; поэтому-то он и выбрал себе такой жаркий и засушливый мир, каким был Последний Шанс.

Однако Айсбергу, похоже, было совершенно безразлично, что думают люди по поводу происхождения его имени. На самом деле было не так уж много вещей, к которым он не был бы безразличен. Деньги? Безусловно; а также та власть и могущество, которыми он обладал, являясь владельцем «В Конце Пути» – единственной таверны на всей планете. Все же прочее за последние годы утратило для него интерес.

Кроме слухов.

Шахтеры, торговцы, исследователи, искатели приключений, наемные убийцы останавливались на Последнем Шансе, чтобы залатать свои корабли, или запастись кое-какими припасами и оборудованием, или зарегистрировать свои заявки, а иногда и подождать почты или причитающейся им награды за работу, и всякий раз они обязательно приходили в таверну «В Конце Пути» и пускались в долгие разговоры, рассказывая о собственных приключениях.

Айсберг никогда не задавал вопросов, никогда не пытался выудить из них нужную ему информацию, он лишь терпеливо слушал и лишь иногда, услышав определенное имя, или описание, или название планеты, вдруг оживлялся. И тогда он частенько исчезал на неделю или месяц, а потом снова возвращался на Последний Шанс так же внезапно, как и исчезал. И снова завсегдатаи бара могли видеть его чуть сгорбленную фигуру за столиком у окна, и снова он терпеливо и бесстрастно выслушивал всех, у кого была охота потрепать языком о приключениях своих и чужих, о проигранных и выигранных сражениях, о махинациях, выигранных и потерянных состояниях, о гибели империй.

Те немногие, кто еще интересовался судьбой Мендосы и был привязан к нему, частенько задавались вопросом: что же такое он надеется услышать от проезжающих и чем он занимается в дни своих коротких отлучек? Мендоса, несмотря на свою репутацию, отличавшийся завидной учтивостью, никогда не отвечал на их расспросы, а лишь вежливо менял тему разговора, и его вскоре снова видели сидящим за каким-нибудь столиком и выслушивающим повествование какого-нибудь авантюриста.

Внешность его не производила особого впечатления. Он был на дюйм ниже среднего роста, да к тому же за последние годы набрал тридцать лишних фунтов. Волосы на макушке со временем поредели, а на висках появилась седина. Он заметно прихрамывал на одну ногу, и многие предполагали, что у него протез. Однако никто не решался его об этом спросить, а сам он никогда ничего не рассказывал. Его голос не отличался ни глубиной, ни силой, однако стоило ему заговорить, как его слова приобретали на Последнем Шансе магическую власть, оспаривать которую решались далеко не многие – и никто не пытался сделать это дважды.

Он был хорошо известен в пределах Внутренней Границы, однако никто толком не знал, что же он такого сделал, чтобы заслужить подобную репутацию. Разумеется, за ним числилось несколько убийств, но вряд ли это было бы достаточно для признания в мирах, где закон не слишком жаловали. Поговаривали, будто он однажды даже работал на Республику, выполняя какое-то секретное задание, но сам характер этой работы делал сведения о ней недоступными. Однажды, лет пятнадцать назад, он исчез на несколько месяцев, и кое-кто потом утверждал, будто смерть нескольких наемных убийц – его рук дело, но никто не мог подтвердить это, а слухи были столь смутны, что немногие верили в правдивость этой истории.

Однако все-таки нашлась женщина, которая не только выслушивала все эти россказни, но и верила в них. И вот, после нескольких неудачных попыток, она наконец сумела выйти на след Карлоса Мендосы и разыскать его убежище на Последнем Шансе, расположенное на расстоянии в пол Галактики от миров Республики.

Она была пожилой, с голубыми глазами и неопределенного цвета светлыми волосами. На переносице у нее красовалась небольшая шишка – след давнишнего перелома, – а зубы были слишком ровными и белыми, чтобы принадлежать ей от природы.

Таверна «В Конце Пути», как обычно, была переполнена искателями приключений и не нашедшими себе места в цивилизованном мире неудачниками – людьми и существами с самых разных миров. Когда она вошла, несколько инопланетян: канфориты, парочка лодинитов, двое домарианцев и три представителя рас, которых ей до сих пор даже видеть не доводилось, – сидели за отдельными столиками. Многие из них просто не могли употреблять ту пищу, которую предлагало меню таверны. Они коротали время за разговорами, дожидаясь, когда же наконец откроется казино с несколькими столами для рулетки и дюжиной других экзотических азартных игр. Маленькая табличка на двери на нескольких языках – человеческих и инопланетных – сообщала, что этот счастливый момент наступит на закате.

Головы четырех инопланетных хищников с оскаленными зубами красовались над длинной, красного дерева стойкой бара, а в стеклянном ящике рядом с кассой хранилась потрепанная копия поэмы с автографом Черного Орфея – знаменитого на всю Внутреннюю Границу барда, пару столетий назад посетившего Последний Шанс.

В таверне было человек двадцать людей – кто в роскошных и дорогих одеяниях, кто в серо-коричневых комбинезонах изыскателей и шахтеров. Никто из них не обратил внимания на вошедшую женщину. Она оглядела присутствующих и наконец обратилась к бармену:

– Я ищу человека по прозвищу Айсберг. Он здесь?

Бармен кивнул.

– Вон там, за столиком у окна.

– А он станет со мной разговаривать? – поинтересовалась женщина.

Бармен хмыкнул.

– Смотря какое у него настроение. Но уж выслушает он вас обязательно, это точно.

Она поблагодарила его и направилась прямо к столику возле окна, старательно обходя инопланетян.

– Можно мне к вам присоединиться? – спросила она, подходя к столику.

– Пододвигайте стул, миссис Бейли, – последовал ответ.

– Вы меня знаете? – удивленно спросила та.

– Нет, но ваше имя мне известно.

– Откуда?

– Вы сообщили сведения о себе, когда просили разрешение на посадку, – ответил Айсберг. – Никто не приземляется на Последнем Шансе без моего согласия.

– Понятно, – сказала она, садясь и пристально глядя на собеседника. – Мне с трудом верится, что я наконец вас нашла.

– Но я и не терялся, миссис Бейли, – безучастно заметил он.

– Вероятно, нет, но я вас разыскивала больше четырех лет.

– Что же это за дело, ради которого вы потратили целых четыре года жизни?

– Меня зовут Беттина Бейли, – начала она.

– Знаю, – коротко кивнул Айсберг.

– Вам это о чем-нибудь говорит?

– А должно?

– Если фамилия Бейли вам ничего не говорит, то я только даром потратила все это время.

– Я никогда не был знаком ни с кем по имени Беттина Бейли, – уклончиво ответил Айсберг.

– До меня дошли сведения, точнее, слухи, что вы знали мою дочь.

– Продолжайте, – кивнул Айсберг.

– Ее зовут Пенелопа Бейли.

Айсберг вытащил из карманы маленькую толстую сигару.

– И что же вы слышали?

– Слышала, что вы были знакомы с ней. – На какую-то секунду Беттина Бейли замолчала, пристально изучая, бесстрастное лицо Айсберга. – Я также слышала, что какое-то время она провела здесь, на Последнем Шансе.

– Это было четырнадцать лет назад, миссис Бейли, – ответил ей Айсберг, раскуривая сигару. – С тех пор я ее ни разу не видел. – Он пожал плечами. – Вполне возможно, ее уже нет в живых.

Беттина Бейли немигающе уставилась на собеседника.

– Если мы говорим об одной и той же девочке, то это просто невозможно.

Айсберг так же пристально посмотрел ей в глаза, словно бы обдумывая собственный ответ. Наконец он затянулся сигарой и кивнул.

– Мы говорим об одной и той же девочке.

– Сейчас ей должно быть двадцать два.

– Похоже, что так, – согласился Айсберг. Беттина Бейли некоторое время молчала.

– До меня также дошли и другие слухи, – сказала она наконец.

– Например?

– Что она живет у инопланетян.

– С одним инопланетянином, – поправил ее Айсберг.

– Тогда вы знаете, где она находится?

– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – Просто я знаю, с кем она была, когда я видел ее в последний раз.

– Я также слышала, что вы долгое время разыскивали ее, – продолжила Беттина Бейли.

Айсберг бесстрастно смотрел на нее. – И что вы знаете о ней куда больше любого другого существа в Галактике, – прервала затянувшееся молчание Беттина.

– Вполне вероятно, – согласился он.

– Это не просто вероятно, это факт.

– Ну хорошо, факт. И что теперь?

– Я хочу вернуть свою дочь.

– Простите, миссис Бейли, за замечание, но, похоже, вы слишком поздно пришли к такому решению.

– Я искала ее больше шестнадцати лет. – Она помолчала. – Ее забрали у меня еще в Республике. Республика же насчитывает в себе больше десяти тысяч миров. Мне понадобилось почти десять лет и почти все деньги моего покойного мужа, чтобы выяснить, что моя дочь здесь, на Внутренней Границе.

– Она была на Внутренней Границе четырнадцать лет назад, миссис Бейли, – сдержанно заметил Айсберг. – А сейчас она может быть где угодно: на Внутренней Границе, в Спиральном Рукаве, на Внешней Границе, она даже могла вернуться обратно в Республику. С ее способностями совсем нетрудно скрыться от любых поисков.

– Она на Внутренней Границе, – настойчиво повторила Беттина Бейли.

Он испытующе посмотрел на нее, не в силах скрыть свой интерес:

– Откуда вы это знаете?

– Если бы вы отнеслись ко мне с доверием и были откровенны, я бы ответила вам тем же, – парировала женщина. – А теперь вам придется поверить мне на слово. Она на Внутренней Границе.

С минуту он молчал, собираясь с мыслями. – Ну хорошо, – наконец заговорил он, – вам известно, где она находится. Женщина кивнула.

– И я хочу ее вернуть.

– И вы хотите ее вернуть, – повторил он. – А почему вы, собственно, пришли именно ко мне? Почему бы вам прямиком не направиться туда, к ней, и не забрать ее домой?

– Это не так-то просто, – ответила женщина. – Она может не узнать меня… а если даже и узнает, большую часть своей жизни она провела с инопланетянами. Возможно, она даже и не захочет вернуться.

– Она уже взрослая, – напомнил Айсберг. – У нее есть право выбирать.

– Я не собираюсь лишать ее этого права, – ответила Беттина Бейли. – Но только пусть свое решение она примет не под влиянием инопланетян.

– Я знаю только об одном таком инопланетянине. Беттина отрицательно покачала головой:

– Но ведь она живет на планете чужаков.

– На какой?

– Я скажу вам только в том случае, если мы придем к соглашению, – решительно заявила миссис Бейли.

– Какого рода соглашению? – поинтересовался Айсберг.

– Я хочу, чтобы вы вернули ее мне.

– Если она не пойдет с вами, то почему вы думаете, будто она согласится пойти со мной?

– Я же уже вам объяснила… я много о вас знаю. У вас богатый опыт по части контактов с инопланетянами, вы хорошо знаете Внутреннюю Границу. Если вам понадобится помощь, то вы будете знать, какого рода она должна быть и откуда ее получить.

Айсберг смерил женщину задумчивым взглядом.

– Это может оказаться весьма дорогостоящей услугой, миссис Бейли.

– Сколько?

– Миллион долларов Марии Терезии сейчас и миллион, когда работа будет выполнена.

– Доллары Марии Терезии? – переспросила женщина, хмурясь. – Я думала, что они имеют хождение только в пределах системы Корвус. А чем вам не нравятся кредитки?

– Мы здесь не слишком-то верим в будущее Республики, миссис Бейли, – ответил Айсберг. – И еще меньше в ее валюту. Кредитки здесь не принимаются. Если вы не можете достать доллары Марии Терезии, то я согласен на двойную цену в рублях Нового Сталина.

– Я достану доллары, – ответила она.

– Когда?

– Думаю, их переведут сюда через три дня.

– Ну, значит, через три дня я и начну нажимать кнопки, – проговорил Айсберг.

– Что значит «нажимать кнопки»?

– Я подберу того, кто отправится за вашей дочерью.

– Но я думала, вы сами этим займетесь. Он отрицательно покачал головой.

– Она знает меня, миссис Бейли… и не думаю, что ей будет приятно видеть меня снова.

– Но я выбрала вас именно потому, что она уже вас знает!

– Не думаю, что в данном случае это преимущество, – сухо ответил Айсберг. – Ну так что? Где она?

Какое-то мгновение Беттина Бейли молчала, потом, пожав плечами, сказала:

– Она на Альфе Крепелло III.

– Никогда о такой не слышал.

– Это в скоплении Хинеллуса.

– А почему вы так уверены, что она именно там? Женщина подалась вперед, облокотившись на стол:

– Мы оба знаем, что моя дочь обладает редким талантом.

– Продолжайте.

– До Делуроса VIII долетели слухи, что на Альфе Крепелло находится человек – женщина. Официальные власти планеты делают вид, будто ничего о ней не знают, но мне удалось подкупить правительственных чиновников. Ничего толком не известно: работает ли эта женщина на инопланетян или она просто их пленница. Известно одно: ее называют Пифией. – Беттина помолчала. – Если бы я хотела придумать Пенелопе прозвище, то более подходящего, пожалуй, и не нашла бы.

– И это единственное, на чем основывается ваша уверенность? – поинтересовался Айсберг. – Никакого описания внешности? Никаких контактов с ней или кем-нибудь, кто имел бы с ней дело?

– Именно так, – подтвердила Беттина. – Система Альфы Крепелло не входит в Республику и не имеет почти никаких коммерческих связей с ней. Мне понадобилось два года, чтобы установить, что Пифия – человек, и еще два – чтобы удостовериться, что это женщина.

– Вы имеете представление о том, как велик шанс, что эта девушка – вовсе не ваша дочь, миссис Бейли?

– Я потратила шестнадцать лет на то, чтобы собрать даже эти обрывки информации, – ответила она. – Я могу умереть от старости, прежде чем получу конкретные доказательства. – Она помолчала. – Так мы договорились?

На какую-то долю секунды интерес, который он так старательно скрывал, отразился на лице Айсберга. Но тут же бесстрастная маска снова вернулась на место.

– Договорились, – ответил Айсберг.

ГЛАВА 2

На космических картах эта планета именовалась Бойсон III. Однако в своем секторе планета была больше известна как Мир Француза.

Когда сюда прибыли первые поселенцы, это была планета диких первобытных джунглей с разнообразной флорой и экзотической фауной. Человек уничтожил почти всех животных и распахал джунгли, превратив планету в сельскохозяйственный мир – поставщик продовольствия на все окрестные горнодобывающие планеты. Но в течение двадцати последующих лет чужеродные бактерии и вирусы уничтожили все виды скота и культурных растений, не пощадив даже гибриды. В результате колонисты покинули Бойсон III, и за последующие шесть столетий планета медленно вернулась в прежнее состояние.

А затем на планету прибыл Француз. Поговаривали, будто он всю жизнь занимался тем, что поставлял экзотических животных в зоопарки Республики, а на Бойсоне III поселился, чтобы скоротать остаток дней, охотясь ради одного спортивного интереса. Он построил огромный белый дом на берегу реки, пригласил нескольких своих друзей, и вскоре среди любителей охоты распространились слухи об этой планете. Француз процветал в качестве организатора сафари.

За двести лет, прошедшие с тех пор, Мир Француза не особенно изменился, разве только животных поубавилось, а потому на планете осталась всего горстка проводников, остальные же перебрались на другие миры, где их клиентам не требовалось таких усилий для пополнения коллекции охотничьих трофеев.

Постоянное население планеты теперь не превышало и двухсот человек. Один из них – по слухам, последний, кто родился на Бойсоне III, – поселился в старом доме Француза и построил посадочную полосу на самом берегу реки.

Его звали Джошуа Джереми Чендлер. В молодости он был удачливым охотником, но вот уже в течение десяти лет сафари не привлекало его больше. Сначала в Мире Француза, а потом и по всей Внутренней Границе он был известен как Свистун, поскольку любил в последний момент перед выстрелом свистнуть, привлекая внимание животного. По натуре своей он был довольно замкнутым человеком и предпочитал свои дела и мысли хранить при себе. Он иногда надолго покидал планету, а свои сбережения хранил в банках на других мирах. Почта к нему не приходила, да и радиосвязи с другими планетами он тоже не поддерживал, только изредка на посадочной полосе у реки появлялся маленький космический корабль.

Последний корабль, совершивший посадку рядом с домом Свистуна, принадлежал Айсбергу. Шагая по длинной извилистой дорожке и обливаясь потом, Айсберг не переставал удивляться, как кому-то могло прийти в голову поселиться на планете с таким жарким и влажным климатом. Он с отвращением прихлопнул на шее парочку золотисто-багровых насекомых и едва не наступил на скрывавшуюся в густой траве отвратительную рогатую рептилию. Айсберг достал носовой платок и тщательно отер лицо.

Миновав кусты, он взобрался по крутой каменной лестнице и увидел перед собой довольно большую террасу, выступающую над рекой. Вода буквально кишела живыми существами: огромные водные сумчатые, крохотные изящные водяные змеи, длинные уродливые рептилии плавали посреди косяков разноцветных рыбешек, резвившихся у поверхности. Лес на другой стороне реки был вырублен, чтобы наблюдателям с террасы были видны травоядные, приходящие на водопой. Сейчас же все пространство над рекой пестрело множеством разноцветных бабочек, которые так и вились над синей гладью. Стаи птиц разгуливали по берегу, методически выклевывая что-то, а водоплавающие ныряли за рыбой.

Айсберг услышал, как стеклянная дверь с тихим шорохом скользнула в сторону, и на террасу вышел высокий худой человек лет сорока, с густыми рыжевато-каштановыми волосами. Он был одет в коричневый комбинезон со множеством карманов. Широкополая шляпа защищала глаза от ярких солнечных лучей.

– Смотрю, ты все-таки добрался сюда, – вместо приветствия сказал Чендлер.

– Тебя не так-то легко найти, – откликнулся Айсберг.

– Но ты же сумел. – Чендлер помолчал. – Выпить хочешь?

Айсберг кивнул, вытирая влажным платком потный лоб.

– Пожалуй.

– Следовало бы взять с тебя плату, – с улыбкой произнес Чендлер, уводя гостя в дом. – Помнится, в твоем заведении мне никогда не предлагали бесплатной выпивки.

– И не предложат, – ответил Айсберг, улыбнувшись в ответ.

Комната, в которую они вошли, была довольно большой; каменный пол, побеленные стены и маркизы на окнах умеряли дневную жару. Обстановку комнаты составляли несколько кресел, покрытых мехом животных, лежащая на полу шкура вместе с головой какого-то огромного хищника, небольшой книжный шкаф с книгами и пленками, радиоприемник планетарного действия и часы, изготовленные из странного материала, который ежесекундно менял цвета и переливался всеми оттенками радуги. Стены были увешаны плакатами с изображениями разыскиваемых преступников – каждого из них Чендлер поймал или убил.

– Интересные трофеи, – прокомментировал Айсберг, жестом указав на фотографии.

– Люди – самая лучшая дичь, – заметил Чендлер. Он подошел к бару из красного дерева и открыл маленький холодильник. – Что будешь пить?

– Что-нибудь холодное.

Чендлер смешал два одинаковых коктейля и вручил бокал Айсбергу:

– Это должно тебе понравиться. Айсберг сделал большой глоток.

– Спасибо.

– Все для клиентов. – Чендлер испытующе посмотрел на Айсберга. – Ты ведь теперь мой клиент, верно?

– Потенциальный. – Айсберг окинул взглядом пейзаж за рекой. – Ты не будешь возражать, если мы снова выйдем на террасу? К тебе, конечно, трудно добраться, но дело того стоит.

– Почему бы и нет? – согласился Чендлер, выводя гостя на террасу.

– Наверное, очень удобно стоять здесь и стрелять себе дичь на обед, – продолжал Айсберг.

Чендлер равнодушно пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Вот как?

– Я никогда не охочусь ближе чем за пять миль от дома. Не хочется распугивать дичь. – Он помолчал. – Некоторые животные хороши на обед, других стреляешь ради спортивного интереса, а третьими хочется просто любоваться. Эти, – он махнул в сторону джунглей, – именно для того, чтобы ими любоваться.

– Знаешь, – заметил Айсберг, – а я все думал, почему здесь не видно оружия.

– Да нет, оружие-то есть, – заверил его Чендлер, – но оно рассчитано не на эту дичь.

Изящная белая птица опустилась на спину водяного сумчатого и принялась выклевывать насекомых.

– Куда бы я ни отправлялся, – заметил Чендлер, – я всегда скучаю по дому. – Он стоял на краю террасы, и взгляд его был устремлен вдаль, через реку. – Если я приму твое предложение, сколько это займет времени?

– Не стану тебе врать, эта работа не кажется мне ни легкой, ни быстрой.

– А в чем она состоит?

– Я сам еще не знаю.

Чендлер удивленно вскинул брови, однако ничего не сказал.

– Ты когда-нибудь слышал о Пенелопе Бейли? – после недолгой паузы поинтересовался Айсберг.

– По-моему, лет десять или пятнадцать тому назад о ней слышали все, – откликнулся Чендлер. – За нее предлагали чертовски большую награду.

– Вот о ней и речь.

– Насколько я помню, буквально все желали заполучить ее: Республика, инопланетяне, даже некоторые пираты. Я так никогда и не узнал, что с ней сталось. Слышал только, что обнаружилось несколько мертвых наемных убийц, и после этого никто уже не интересовался предложенной премией. – Он повернулся к Айсбергу. – Ходили слухи, будто и ты был замешан в этой истории.

– Был, – коротко ответил Айсберг.

– Ну и из-за чего разгорелся весь сыр-бор? – спросил Чендлер. – За девчонкой охотились несколько джентльменов удачи, но никто так и не объяснил, в ней было такого, ради чего можно было бы выло пять или шесть миллионов кредиток.

– Она не просто девчушка-беглянка, – сухо заметил Айсберг.

Чендлер порылся в кармане, вытащил несколько кусочков черствого хлеба и положил их на перила, глядя, как три яркие птицы спикировали вниз, схватили их и улетели.

– Если ты хочешь, чтобы я нашел ее и вернул, то должен по крайней мере объяснить, почему за нее назначена такая огромная награда, – наконец произнес он.

– Объясню, – ответил Айсберг, отпивая из бокала. – К тому же тебе вообще не придется ее искать.

– Ты знаешь, где она?

– Возможно.

– Так знаешь или нет?

– Я знаю, где находится девушка, за которой я тебя посылаю, но не знаю, действительно ли это Пенелопа Бейли.

– А ты бы узнал Пенелопу Бейли, если бы увидел? – поинтересовался Чендлер.

– Я видел ее давно, сейчас она уже взрослая женщина, – ответил Айсберг. —»Честно говоря, представления не имею, узнал бы я ее сейчас или нет.

– Тогда как ты определишь, ту ли женщину я тебе доставил?

– Существуют и другие методы опознания. – Айсберг на секунду задумался.

– К тому же, если это действительно Пенелопа Бейли, то скорее всего тебе не удастся вернуть ее.

Чендлер посмотрел на небо, которое внезапно заволокли тучи.

– В это время, после обеда, всегда идет дождь, – заметил он. – Давай вернемся в дом и устроимся там со всеми удобствами, и ты мне все объяснишь подробно.

Он повел Айсберга обратно в дом, дав команду стеклянным дверям закрыться наглухо. Чендлер предложил гостю кресло, вырезанное из местного дерева – прочного и душистого, покрытого шкурой какого-то животного с голубым мехом.

– Ну хорошо, – сказал Чендлер, когда оба удобно устроились. – Я слушаю.

– Когда я повстречался с Пенелопой Бейли, ей было восемь лет, – начал рассказывать Айсберг. – Секретные Службы Республики отняли ее у родителей, когда девчушке исполнилось лет пять или шесть, а потом ее похитил инопланетянин. Когда я столкнулся с ней, она жила с одной женщиной, когда-то до этого работавшей на меня.

– А зачем она так понадобилась Республике? – поинтересовался Чендлер.

– У нее был дар… талант, если хочешь, которым интересовались секретные службы.

– Что за талант?

– Она предсказательница.

– Ты хочешь сказать, что она способна предсказывать будущее?

Айсберг покачал головой.

– Все не так просто. Юна может видеть не просто будущее, а множество вариантов этого самого будущего и умеет манипулировать событиями так, чтобы наступил именно тот из них, который для нее наиболее благоприятен.

Долгую минуту Чендлер задумчиво смотрел на друга.

– Я не верю этому, – наконец произнес он.

– Это правда, я сам видел, как это срабатывает.

– Тогда почему же она до сих пор не стала правительницёй всей нашей Вселенной?

– Когда я впервые встретил ее, она могла различат только те варианты будущего, которые грозили ей немедленной опасностью. Но к тому моменту, как мы расстались, она могла предвидеть куда больше: не только выигрыш в покер, но и результаты перестрелки, и умела манипулировать событиями так, как ей хотелось.

Однако тогда она могла заглянуть в будущее не более чем на пару часов. – Айсберг помолчал. – Если ее сила не развилась дальше этого, она может стать очень богатой, очень влиятельной женщиной, но по большому счету не более того.

– Но ты думаешь, что ее талант достиг зрелости. – Это прозвучало скорее как утверждение, нежели как вопрос.

– Не вижу, почему должно было случиться иначе, – ответил Айсберг. – Пока я был рядом с ней, ее мощь росла день ото дня.

– Удивляюсь, как ты не попытался убить ее.

– Попытался, – Айсберг похлопал себя по протезу. – Вот что я получил за труды.

Чендлер кивнул, но промолчал.

– Последний раз, когда я видел ее, она была с чужаком по прозвищу Черепаха Квази – клянусь, этот инопланетянин действительно был похож на черепаху, – и, насколько могу судить, никто из людей ее с тех самых пор больше ни разу не видел.

– А почему именно с чужаком?

– Он поклонялся ее таланту и считал, что, когда ее талант разовьется, она сможет защитить его планету от Республики.

– И девчонка до сих пор на его планете? – спросил Чендлер.

– Нет. Я побывал там дважды, но там их нет.

– Ага, теперь понятно, куда ты отправлялся каждый раз, когда улетал с Последнего Шанса, – без удивления заметил Чендлер. – Ты выслеживаешь Пенелопу Бейли.

– Из этого ничего не вышло. – Айсберг скорчил гримасу и отхлебнул свой коктейль. – Кто может прятаться лучше, чем женщина, которая видит будущее?

– Тогда как же тебе удалось ее найти? – поинтересовался Чендлер.

– А я ее и не нашел, – ответил Айсберг. – Но неделю назад ко мне пришла женщина, которая назвалась матерью Пенелопы Бейли. Она думает, что знает, где находится ее дочь. Эта женщина наняла меня, чтобы я ее вернул.

– Назвалась? – переспросил Чендлер. – Занятно ты выражаешься.

– Она лгала от начала до конца.

– Почему ты так думаешь?