Текст книги "Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы"

Автор книги: Майкл Мартис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Майкл Мартис
Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы

Пролог

Король Бренер не испытывал никакого удовольствия, находясь в полуразвалившейся лачуге среди ночи на окраине города. Двадцатисемилетний монарх морщился от невыносимого запаха сырости и нечистот, которыми, казалось, пропитались даже каменные стены. В полумраке оранжевый свет масляной лампы вырисовывал высокий силуэт его величества, отражавшийся в огромном зеркале на стене. Тень короля падала на пол, стены, и казалась чем-то зловещим среди этого полумрака и гробовой ночной тишины. Бренер находился здесь немного – не более двух минут – но и этого времени хватило, чтобы ему захотелось поскорее убраться. Да и зачем, собственно, он вообще явился сюда, в это отвратительное место, которое, пожалуй, навещали разве что какие-нибудь оборванцы и бродяги. Несмотря на столь позднее время, король прибыл сюда в сопровождении охраны, которая полностью обыскала лачугу, а затем, по приказу короля расположилась на улице, оцепив дом плотным кольцом.

Неделю назад король Братнии Бренер, получил загадочное письмо от неизвестного. Содержание письма было кратким: писавший, представившись «другом», пообещал королю выдать важную информацию, касающуюся давних недругов его страны. И сообщить он ее намеревался именно в этом, давно позабытом всеми месте. Удивленный король поинтересовался у слуг: «Кто принес письмо?». Но ответа получить не смог, поскольку ровным счетом никто во дворце не знал, каким образом послание оказалось в кабинете Бренера. Тогда венценосец, не задумываясь, кинул его в огонь, решив, что кто-то из приближенных захотел над ним так глупо подшутить. И Бренер тут же позабыл о письме.

Ненадолго. На следующий день он обнаружил точно такой же конверт в столовой – на столе прямо возле завтрака. И снова никто не мог сказать, откуда он взялся. Бренер был удивлен, поскольку отчетливо помнил, как бросил письмо в камин и собственными глазами видел, как огонь пожирал кусок пергамента. Немного поразмыслив, Бренер решил, что это проделки его младшего брата принца Герберта. Письмо написано, конечно, не его рукой – это явно бросалось в глаза, но что мешало брату изменить почерк? Или кто-то из доверенных написал под диктовку Герберта – тоже не исключено…

После завтрака король направился в его покои и, указывая на пергамент, требовал, чтобы Герберт немедленно во всем признался. Двадцатилетний принц в недоумении посмотрел на брата, затем прочитав содержимое письма, улыбнулся и заверил, что ему не в чем признаваться, поскольку он его не писал. Тогда небесно-голубые глаза Бренера блеснули, и он сказал:

– Если ты решил меня разыгрывать, братец, то советую оставить эту затею. Во всяком случае, придумал бы что-нибудь интереснее, а не вот эти идиотские записочки.

– Но я, в самом деле, ни при чем, – Герберт от удивления вытаращил глаза так, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит.

– Не ври мне, – не унимался Бренер. – Больше не смей писать подобную гадость.

Бросив эти слова в лицо брату, король покинул покои принца.

Второе письмо ждала та же участь, что и первое. Огонь проглотил его, а оставшийся пепел Бренер уничтожил кочергой.

На третий день, обнаружив снова точно такой же пергамент у себя в спальне, Бренер пришел в ярость. Он, как есть, в ночной пижаме, тут же отправился в покои брата, желая пустить в ход кулаки. И как же удивился король, когда один из слуг принца объявил, что Герберт убыл из дворца еще вчера после полудня и до сей поры не возвращался. Выходило, что брат и в самом деле не причастен ко всей этой странной ситуации. Но кто же, в таком случае, решил так подшутить над королем? У кого хватило смелости на столь дерзкий поступок? Вряд ли это сделал кто-нибудь из придворных.

Вне себя от злости, король отправился в свои покои.

Весь день он пребывал в самом мрачном настроении. Он снова изучил пергамент. Как и в предыдущие два раза почерк был один и тот же, с красиво выведенными, наклоненными вправо под небольшим углом, буквами. Король решил сравнить это странное, не дававшее покоя письмо с другими письмами от придворных.

Он провел за этим занятием добрых два часа, но так и не нашел никакого сходства ни с одним письмом. Раздосадованный и раздражённый он снова – уже в который раз – перечитал содержание пергамента. И тут у него стали закрадываться мысли, которые до сей минуты не приходили в голову. Раз никто из слуг не приносил письма, и никто не видел человека, который его передал, да и ни один почерк не совпал, то, возможно, это не совсем обыкновенное письмо. Велика вероятность, что тут задействована магия. Тогда ясно, почему после сожжения король вновь обнаруживал пергамент целым и невредимым.

Король решил проверить теорию и вновь бросил послание в огонь. На следующий день, как он и предполагал, письмо вновь поджидало своего адресата в рабочем кабинете прямо на столе. Разумеется, никто из слуг ничего не видел и не знал. Да, тут и в самом деле задействована магия, к тому же неизвестный так и написал, что король обнаружит зеркало, перед которым ему и нужно будет встать.

Что ж, магическое происхождение письма вполне объясняло постоянное воскрешение оного из огня. Но это нисколько не изменило отношения Бренера к автору послания. Он по-прежнему не доверял неизвестному, именовавшему себя замечательным словом «друг». Ведь непонятно, какие цели он преследовал и что на самом деле задумал.

Письмо вновь отправилось в огонь.

Так повторялось до тех пор, пока на утро седьмого дня, вновь обнаружив пергамент целым и невредимым, король решил положить этому конец. По всей видимости, этот неизвестный решил замучить монарха, свести с ума, довести до нервных припадков, но все же добиться своего. К несчастью, у короля Бренера нет придворного мага, который помог бы ему в этом странном деле или хотя бы что-нибудь посоветовал. Магов в Братнии очень мало, и все они подпольные, так как еще отец Бренера запретил в стране практику колдовства. Молодой король давно хотел отменить запрет, но все никак, что называется, «не доходили руки».

В конечном итоге, на утро седьмого дня Бренер решил явиться в указанное в письме место, параллельно ругая недальновидность своего покойного отца.

Король Бренер стоял в полуразвалившейся лачуге, в ожидании неизвестного. Вообще ему это все порядком надоело. Мало того, что его заставили притащиться в это отвратительное место, так ему еще приходилось стоять и кого-то дожидаться?! Да где такое видано, чтобы король, самодержец, ждал кого-нибудь? Просто неслыханно! Бренер твердо решил – еще минута, и он навсегда уйдет отсюда и будет сжигать назойливое письмо каждый день до тех пор, пока не найдет какого-нибудь мага, который поможет ему избавиться от него окончательно.

Зеркало вдруг вспыхнуло ослепительным ярко-синим светом. Зажмурившись, Бренер резко отвернулся в сторону, отчего прядь белоснежных волос ниспала на лицо, закрыв правый глаз. Он зачесал ее назад и стал медленно и осторожно поворачиваться к зеркалу, свет из которого уже стал ослабевать.

Бренер обнаружил вместо своего отражения тёмную фигуру человека, облаченного в плащ с капюшоном на голове. Первым заговорил незнакомец:

– Приветствую тебя, король Бренер, – голос звучал, словно из какой-то трубы. – Рад, что ты наконец-то решил принять мое скромное предложение и все-таки пришел в эти далеко не королевские покои.

– Это даже покоями нельзя назвать, – фыркнул Бренер. – Вонючий сарай! Ты, видимо, специально выбрал это место. Хотел, чтобы я задохнулся!

– Прошу прощения. Я знаю, что это покои не для особы королевской крови, просто хотел, чтобы наша встреча осталась никем незамеченной. А лучшего места я просто не нашел.

– Еще и опоздал. Разве должно королю кого-то ждать? – интонация Бренера так и сквозила пренебрежением и высокомерием.

– И вновь я вынужден просить прощения у вашего величества, – ответил незнакомец, слегка поклонившись. – Я являюсь сюда уже в который раз, и не думал, что сегодня вы будете здесь. Поэтому немного задержался.

– Немного задержался, – фыркнул Бренер. – Так, значит, ты и есть тот самый «друг», который решил меня довести до сумасшествия этим проклятым письмом?

– Я вовсе не хотел свести вас с ума. И снова прошу прощения за то, что окаянное письмо каждый вечер после того, как я не смог вас встретить здесь, вновь оказывалось целым и невредимым. Признаюсь, я каждый раз восстанавливал его в надежде, что вы все-таки придете. И вот мои надежды сбылись.

– Кто ты такой? Как твое имя?

– Я тот, кем назвался в письме. Я ваш друг.

– Это не ответ, – отрезал Бренер. – Я хочу знать твое настоящее имя.

– Ваше величество, позвольте мне не называть своего имени, до определенного момента.

– С какой стати я должен разговаривать с тем, чье имя мне неизвестно?

– С той, что я могу оказать неоценимую помощь в достижении одной очень важной для вас цели.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. И признаться честно, у меня все меньше желания стоять здесь и разговаривать с неизвестным из зеркала.

– Ваше величество, позвольте мне вам кое-что сказать. Я же обещал поделиться с вами информацией, так давайте я вам все расскажу, а вы уже решите, стоит ли нам продолжать разговор или нет.

Бренер на секунду задумался, а затем дал утвердительный ответ.

– Ваше величество, Братния за многовековую историю многое испытала. Бесконечные войны, из-за которых ее первоначальные большие территории значительно уменьшились и отошли к соседнему государству. И теперь Фильния считается самым могущественным королевством. И все это за счет вашего народа, за счет территорий, которые так бессовестно отняли правители Фильнии. Я знаю, что многие короли вашей страны, ваши предки и отец пытались вернуть Братнии былое величие. Но, к сожалению, у них ничего не вышло. Я же могу лично вам в этом помочь. Я знаю, как это сделать. Как вернуть былую славу вашему народу раз и навсегда.

Незнакомец умолк, а Бренер стоял в полном недоумении. Все, что говорил силуэт в зеркале – сущая правда. Его предки много лет воевали с Фильнией —могучим западным соседом. И с каждой войной от его страны откусывали по кусочку. Последняя произошла десять лет назад – тогда его отец потерпел очередное поражение. И хоть с тех пор все попытки вернуть стране ее исторические земли были оставлены, король Бренер нет-нет, да и задумывался о том, как же несправедливо обошлась судьба с его народом. Как же было бы замечательно хоть раз одолеть огромного соседа, почувствовать вкус заслуженной победы. Что и говорить, речи незнакомца заинтересовали Бренера.

– Так, стало быть, ты знаешь способ, как одержать победу над Фильнией?

– Верно, ваше величество. Я не просто знаю способ, как одержать одну победу над Фильнией. Я готов вам помогать, вести вас от победы к победе до полного разгрома врага.

Бренер на секунду задумался.

– Звучит красиво. Но ты сам знаешь, что мы ни разу не одерживали победу. Почему в этот раз должно быть иначе?

– В этот раз вам буду помогать я, ваше величество, – Бренеру показалось, что незнакомец улыбается, хотя он и не видел его лица. – Если вы нападете на Фильнию, то обещаю вам – я приведу вас к победе.

– Вот еще. Почему я должен тебе верить? Вдруг это провокация со стороны короля Милата? Может это он в очередной раз хочет унизить мою страну, втянув ее в войну?

– Справедливое замечание, ваше величество. Но уверяю вас, я никак не связан с королем Милатом. Более того, я ненавижу Милата всей своей душой, а потому хочу вам помочь. К тому же, если бы Милат захотел, он не стал бы так изощряться, подсылая к вам кого-то, столь необыкновенным способом. Он бы просто напал на вас, ведь фильнийцы считают вашу страну слабой.

Замечание по поводу слабости Братнии больно кольнуло Бренера в самое сердце. Он вновь ненадолго задумался, размышляя о том, что ему наговорил незнакомец.

– Ваше величество, – прервал размышления Бренера голос из зеркала. – Только представьте, как о вас заговорят подданные, когда вы поведете свое славное войско от победы к победе. Вы навсегда впишете свое имя в историю как король, которому впервые за несколько веков удалось одолеть фильнийцев. О короле Бренере и его армии станут слагать легенды, а дети и внуки будут с гордостью вспоминать и равняться на вас. Вы вернете былую славу Братнии. Только представьте себе это.

И Бренер представил. Его разум перенесся в другой мир, где он едет на своем коне, а теплый ветер развивает его знамена. Жители страны рукоплещут войску Братнии, одержавшему несколько побед подряд. Перед конем Бренера дороги устланы цветами; улыбающиеся красавицы стараются изо всех сил выделиться, чтобы король взглянул на них среди радостно приветствующей его толпы. Он на пике славы. Ему воздвигают памятники лучшие зодчие по всей стране. Бренер Завоеватель – король, который смог вернуть Братнии былое величие, одолев, казалось, непобедимого врага.

Да. Это было бы здорово. Войти в историю – он всегда об этом мечтал.

– Звучит все замечательно и речи твои сладки как мед. Но я даже не знаю твоего имени? Как я могу тебе доверять?

– Ваше величество, я могу вам его назвать, но, во-первых, оно вам ничего не даст, вы меня не знаете, во-вторых, нет гарантий, что я назову настоящее имя. Проверить это вы никак не сможете. Моя гарантия – это ваша победа. Я понимаю – вы сомневаетесь, еще бы, незнакомец предлагает развязать войну с сильным противником. Но разве я стал бы так отчаянно настаивать на нашей встрече, да еще в таком отвратительном месте, если бы хотел обмануть или впутать в какую-нибудь авантюру?

– Все может быть, – заметил Бренер.

– Я не стал бы этого делать. Уверяю вас. Как я уже сказал, гарантия того, что я вас не обманываю, ваша победа в первой же битве. Рискнув, навсегда войдете в историю, как смелый и непобедимый король, вернувший своей стране утраченное могущество. И даже спустя века о вас будут слагать легенды. Не согласитесь, ну что ж … так тому и быть. Все останется как есть, и мы позабудем об этой встрече раз и навсегда. Вы вернетесь в свой роскошный дворец и будете править, как ваши предки, проклиная своего огромного соседа, который спустя годы вновь оторвет от Братнии жирной кусок территории. Вас же, король Бренер, спустя столетия потомки придадут забвению.

Монарха терзали сомнения. Незнакомец знал куда бить и попадал точно в цель. Его сладкие речи очаровали короля. И хоть сомнения полностью не исчезли, но, в целом, он уже готов был рискнуть. Мысль, что он может войти в историю, вскружила молодую и горячую голову.

– Значит, ты собираешься мне помочь в войне против Фильнии. И, насколько я понимаю, напасть на своего давнего недруга должен я, верно?

– Да, ваше величество. Соберите армию и нападите на Фильнию. А я вам гарантирую победу. У этой страны есть слабые места, ударив по которым, она не устоит. Крепость Пирс – вот цель. Обо всем остальном, я расскажу вам во время нашей следующей встречи, когда вы будете готовы выступить. Встретимся тут же, как и сегодня, ровно в полночь.

– Снова здесь? Среди этой отвратительной вони?

– Прошу простить меня, ваше величество, но это наиболее подходящее место.

– Почему нельзя встретиться во дворце? – не унимался Бренер. Перспектива вновь среди ночи, пробираться к этому заброшенному домишке нисколько не радовала.

– Во дворце много лишних ушей, которые могут услышать разговор. Я полагаю, вам не хочется, чтобы кто-нибудь узнал, что вам кто-то помогает в войне с фильнийцами.

Что верно, то верно. Этот незнакомец весьма не глуп. Возможно, он и в самом деле знает нечто такое, что может сослужить на пользу его армии и стране в целом.

– Хорошо, я согласен, – сказал Бренер так, будто он делал одолжение незнакомцу. – Только не вздумай опоздать в следующий раз.

– Ни в коем случае, ваше величество. Этого больше не повторится.

– Как ты узнаешь, что я готов выступить?

– Я буду приходить каждый день, пока вы не появитесь. Когда вы будете готовы, я подскажу слабое место Фильнии, которое приведет вас к первой победе.

После этих слов в комнате вспыхнуло синим светом. Бренер отвернулся на секунду, а когда он вновь повернул голову, перед ним висело самое обычное зеркало. Никого, кроме молодого светловолосого короля в нем не было. Он развернулся и быстро зашагал к выходу.

Глава 1

Город Ландрсмит – столица и жемчужина Фильнии. Здания здесь выстроены из белого камня, а улицы вымощены брусчаткой. Вокруг города длинной каменной змеей обвилась стена – высокая и непреодолимая. Любой гость мог проехать лишь через большие ворота, от которых по обе стороны, словно стражи, сидели два громадных каменных льва, смотрящие гордым взором вдаль горизонта.

В самом центре Ландрсмита по-хозяйски расположился роскошный дворец, окруженный благоухающими садами, длинными изумрудными аллеями, шумными фонтанами и прудами с кристально-чистой водой. Сам же дворец огромный. Поговаривают, что в нем насчитывается шестьсот восемьдесят одна комната и чуть ли не целая тысяча слуг. Белоснежный камень, из которого он выстроен, в ясные погожие дни особенно выделялся, словно это был и не дворец вовсе, а огромная жемчужина, окруженная многообразной палитрой цветущих садов. Что и говорить, это могучее здание с большими колоннами и позолоченной лепниной по праву самое красивое и самое примечательное творение во всей стране. Даже поговаривают, что внутри весь дворец отделан золотом и драгоценными камнями; иные предполагают, что внутри все сделано из белоснежного мрамора, начищенного до такого блеска, что куда ни посмотри, везде увидишь свое отражение.

В это по-осеннему теплое утро на небе не было ни облачка. Легкие дуновения ветра изредка поднимали опавшие желтые листья, разнося во все стороны. Вдоль деревьев гулял тридцатилетний мужчина – среднего роста и в меру упитанный. Он улыбался. У короля Фильнии – Милата – сегодня было особенно хорошее настроение. Почему, он и сам не знал. Позавтракав, Милат решил не решать государственные дела с самого утра, отложив их на послеобеденное время. Вместо этого он вышел на прогулку со своим любимым лабрадором Гуно. По дороге к липовой аллее король подобрал небольшую корягу и швырнул в сторону. Гуно, словно вихрь, устремился за ней, и через несколько секунд, виляя хвостом, вернулся вместе с палкой в зубах. Улыбающийся Милат наклонился и, почесав ухо пса, бросил ещё раз. Гуно рванулся с места, поднимая пыль. Через мгновение под ногами у короля лежала та самая коряга. Гуно, высунув язык и прижав бежевые уши, ждал, когда игрушка вновь отправится в полет. Милат, довольный и улыбающийся, взял корягу, но вопреки ожиданиям пса, кидать не стал. Вместо этого король направился вглубь аллеи. Гуно запротестовал и попытался отобрать у хозяина палку, вцепившись в нее зубами. Этого король и ждал. Милат остановился и начал тянуть, но пес не поддавался. Он уперся лапами в землю и с рыком тащил палку на себя. Милат же, видя, как пес входит в азарт, перетягивал палку к себе, с каждым разом прибавляя силы, впрочем, не настолько, чтобы отобрать ее у Гуно. Так продолжалось недолго. Наконец, король поддался четвероногому другу и отпустил палку; пес фыркнул и, пожевав её немного, бросил. Снова почесав Гуно за ухом, король направился дальше легкой спокойной походкой. Верный пёс бегал поблизости, а Милат гулял, наслаждаясь солнцем и теплом, которое оно дарило последние деньки.

Когда король уселся на лавку, почесывая черную густую бороду, на аллее появился невысокий седой мужчина лет шестидесяти на вид – один из дворцовых слуг, который пришёл сообщить Милату о прибытии гонца со срочным донесением. Королю, как бы ему ни хотелось, пришлось вернуться во дворец.

Гонец вошёл к Милату в кабинет через несколько минут. Высокий, стройный, с худощавым вытянутым лицом и серыми глазами, под которыми проявились тёмные круги – гонец явно не спал всю дорогу. Коричневые потертые сапоги и синий плащ, пыль на которых говорила, что молодой человек, прибыв в город, сразу направился во дворец, не позаботившись о том, чтобы привести себя в порядок.

– С какими новостями ты ко мне пожаловал? – улыбнулся король, обнажив желтые зубы.

Поскольку молодой человек впервые в жизни видел монарха на таком близком расстоянии, от смущения его уставшее, покрытое дорожной пылью лицо залилось румянцем.

– Ваше величество, – произнёс он еле слышно, – я прибыл из крепости Пирс.

– Продолжай, – сказал король; от такого неожиданно-мягкого тона лицо юноши еще больше покраснело, и он стал похож на переспевший помидор.

– Мне велено передать вам это письмо, – гонец достал из-под плаща свиток.

Надломив печать, Милат принялся читать. По мере чтения лицо короля становилось все мрачнее и мрачнее, словно пелена туч скрыла яркое солнце. Дочитав, Милат отложил в сторону свиток и посмотрел на молодого человека. Тот стоял, опустив взгляд на пыльные сапоги.

– За сколько дней ты сюда добрался? Наверное, сильно вымотался за время, проведенное в пути?

Гонец оторвал взгляд от пола и исподлобья, посмотрел на короля.

– Я добрался за три дня. Но я нисколько не устал.

– Вздор. Отсюда до крепости Пирс неделю пути спокойным ходом, если не больше. Дорога наверняка вымотала тебя. Поэтому отдохни и наутро, как можно скорее, отправляйся назад, в крепость. Передай Фэйтону, что я вышлю помощь.

Поклонившись, юноша вышел из кабинета. Как только гонец удалился, король позвонил в колокольчик. Через мгновение явился высокий мужчина.

– Валмер, – сказал король тоном, не терпящим каких-либо возражений, – через три часа будет заседание совета. Сделайте так, чтобы все явились вовремя.

– Слушаюсь, ваше величество, – Валмер поклонился и вышел.

Через три часа все члены совета были в сборе. Подобные собрания проходили во дворце в специальном помещении – в огромном зале, поражавшем любого вошедшего не только размерами, но и роскошью. Хотя членам совета уже давно приелся начищенный до блеска мраморный пол, никого не удивляла огромная роспись во весь потолок в виде обнаженной женщины с прикрытыми водорослями интимными местами. Она выходила из вспенившегося моря, протягивая руки к небосводу, усыпанному алмазами, блестевшими в свете пяти громадных золотых люстр. Большие каменные статуи первых десяти королей Фильнии, подобно часовым, охраняли зал с мечами в руках наперевес. Огромный резной стол из красного дерева стоял посередине, а во главе возвышался обитый парчой трон, вырезанный из цельной глыбы белого мрамора в виде оскалившейся пасти льва. Члены совета расположились по обеим сторонам от стола на девяти резных стульях с бархатными подушками, откровенно.

Прибывшие на совет – все мужчины благородного происхождения – обсуждали причину внезапного сбора. Заседания совета происходили строго по средам. Но давно не было такого, чтобы король созывал всех столь внезапно.

Кто-то Малкин Грей думал, что Милат хочет обсудить бюджет, Алфорд полагал, что речь пойдет о новых налогах, а Валлаход и вовсе считал, что король попросту собрал всех, чтобы навсегда распустить совет, поскольку уже давно ходили такие слухи. Своё недовольство Милат демонстрировал на каждом собрании.

Дверь в зал отворилась, и все смолкли. Собравшиеся поднялись, и вошел король. Он прошёл, прошелестев по мрамору полами зеленой мантии с золотыми узорами, изображавшими всадника с копьем. Поправив усыпанный драгоценными камнями с золотой пряжкой пояс, он величественно опустился на трон и коротким кивком позволил остальным сесть.

– Итак, уважаемые члены совета, – начал Милат, – думаю, многим интересно, для чего я всех собрал. Не стану томить вас излишним ожиданием и сразу перейду к делу. Сегодня утром прибыл гонец из крепости Пирс и вручил мне это.

Милат положил на стол пергамент.

– Наместник Фэйтон сообщает, что пограничные разведчики доложили ему следующее: король Бренер стягивает войска к нашей границе, и Фэйтон просит выслать подкрепление как можно скорее.

Слова короля сильно впечатлили присутствующих. Глубокое недоумение отразилось на лицах собравшихся, и недовольный шёпот пробежал по залу. Однако к пергаменту так никто и не притронулся, даже заинтересованного взгляда не удостоилось письмо.

– Ваше величество, – прохрипел Валлаход – седой сухощавый старик, с длинным крючковатым носом, рассеченным розоватым шрамом; один его глаз был темный как ночь, другой – с бельмом. – Мне, и, думаю, остальным присутствующим тоже, интересно знать, насколько сведения точны. Не ошибся ли наместник Фэйтон?

Милат испытывал отвращение, находясь среди этих людей, которые, по его мнению, несут лишь чепуху и жаждут только денег и власти. Король презирал совет и давно подумывал его распустить, но все никак не мог решиться, ибо каждый из присутствующих имеет влияние в стране. Поэтому сделать это нужно так, чтобы эти люди никак не могли навредить трону и королевству. Но как? Нужен весомый повод, чтобы распустить совет…

Вполне возможно, что вопрос старого Валлахода был уместен, но у Милата он вызвал лишь раздражение.

– Не думаю, что Фэйтон и его разведчики ошибается, – ответил король после короткой паузы. – Наместник и его люди никогда не подводили своего короля. К тому же, Фэйтон занимает этот пост уже не один десяток лет. Его опыту в подобных делать может позавидовать каждый из здесь присутствующих. Он просит о помощи, значит, ситуация действительно серьезная и не терпит долгих рассуждений.

– Да как смеют эти нахалы угрожать нам войной? – вспыхнул Трэйтор.

– Король Бренер, видимо, решил повести своих солдат на бойню, – вторил ему Дарбек Соул. – Что ж, хороший монарх, ничего не скажешь.

– Проучим этих выскочек так, что мало не покажется! – Поддержал Малкин Грей.

– Вышлем на подмогу дополнительный гарнизон, – вмешался в разговор Вагрел – главный военачальник королевства. Огромный мужчина, напоминающий телосложением больше медведя нежели человека. Прядь кудрявых огненно-рыжих волос собрана в аккуратный хвост на затылке, а во взгляде больших голубых глаз читалась не только искренняя доброта, но еще светлый ум и преданность. Вагрел – единственный член совета, которого Милат уважал и кому доверял.

– Вы верно рассуждаете, Вагрел, – заметил король. – Но сколько людей, по-вашему, необходимо отправить?

– Думаю, три тысячи будет достаточно, – немного подумав, ответил рыжий.

– Хм, три тысячи, – задумчиво произнес Милат. – А что думают остальные?

– Я думаю, ваше величество, трех тысяч будет вполне достаточно, – елейно прохрипел Эмиас.

– Остальные тоже так считают? – король обвёл советников тяжёлым взглядом.

Все вразнобой ответили скупыми кивками.

– Это интересно, – усмехнулся Милат. – Эмиас, вы только что сказали, что трех тысяч будет вполне достаточно. А вы знаете, сколько людей насчитывает гарнизон, находящийся в крепости Пирс?

Вопрос застал Эмиаса врасплох.

– Нет, ваше величество. Я не знаю, сколько людей у Фэйтона.

– А вы, Делрой, знаете? – спросил король так, словно отчитывал нерадивого ученика.

– Нет, ваше величество, не знаю.

– Ну а вы, Малкин-Грэй, знаете?

– Нет, ваше величество, я тоже не знаю.

– Как же вы тогда соглашались сейчас с тем, что трех тысяч достаточно, если не знаете ответа на такой простой вопрос? А что вы скажете, Дарбек Соул?

– Я не помню, ваше величество.

– Ах, не помните. Как же, я понимаю, – с издевкой сказал Милат. – Однако вас нисколько не смутило предложение Вагрела. Вы так запросто с ним согласились.

– Ну а вы что скажете, Валлаход? Тоже не помните?

– Я не знаю, какой гарнизон в крепости Пирс.

– Чудный ответ. А я, дорогой Валлаход, теперь не знаю, нужны ли вы в этом совете или нет. Да и все остальные тоже, – Милат обвел присутствующих тяжелым взглядом. – Да и нужен ли совет, члены которого не несут этой стране никакой пользы?

Воцарилось гробовая тишина. От напряжения, возникшего на заседании, казалось, воздух начнет искриться. Милат смотрел на совет и еле сдерживал гнев.

– Почтенные господа, – продолжил монарх после короткой паузы, ядовито произнеся слово «почтенные», – знаете, что меня удивляет больше всего? Никто из вас даже не притронулся к письму. Абсолютно никто, хотя оно лежит здесь на столе, прямо перед вами. И вы прекрасно знаете, раз я положил его на стол, значит, его можно взять и прочитать. Так было всегда. Неужели вам не интересно, что творится на восточной границе? И вы так запросто соглашаетесь с Вагрелом, даже не зная какой гарнизон в крепости Пирс. Вагрел, скажите присутствующим, сколько людей под командованием Фэйтона.

– Девятьсот солдат и офицеров.

– Спасибо, Вагрел.

Милат окинул всех тяжёлым взглядом, будто смотрел на провинившихся детей.

– Итак, девять сотен, – продолжил он. – Если прибавить три тысячи, то получается три тысячи девятьсот. Ровно три полка. Вероятно, этим и руководствовался Вагрел, предлагая отправить войска. Однако, я считаю, что этого недостаточно, поскольку, по словам Фэйтона, войско братнийцев насчитывает не один десяток тысяч. Если бы хоть кто-то из вас прочитал письмо, вам было бы об этом известно. И это всего лишь приблизительные подсчеты. К сожалению, узнать точную численность вражеской армии невозможно.

– Ваше величество, верно, забыли, что крепость Пирс неприступна, – заговорил Эмиас. – Еще никому и никогда не удавалось ее взять.

– Я знаю об этой крепости больше вас, Эмиас. И вы только что это доказали.

Слова короля неприятно кольнули Эмиаса. Тот от обиды замолчал и больше на собрании не проронил ни слова.

– Да, Пирс никогда не оказывалась в руках врага. Любой горожанин скажет вам об этом. Однако крепость неприступна лишь потому, что ее всегда стойко обороняли до подхода основной армии. К тому же, насколько я понимаю, братнийцы еще никогда не нападали на нас таким многочисленным войском.

– Верно, король Бренер совсем забыл, как его войско бежало без оглядки в прошлый раз, – ехидно заметил Трэйтор. – Что ж, мы ему напомним об этом. Освежим, так сказать, память.

Члены совета рассмеялись. Многие присутствующие помнили тот день, когда братнийская армия потерпела сокрушительное поражение неподалеку от крепости Пирс. Тогда окончательно и закрепилась за ней слава неприступной. Правда, это было десять лет назад, и братнийцами правил не король Бренер, а его отец. С тех пор эти дураки больше не рисковали идти войной на своего большого соседа. До сего момента.

Король Милат почему-то не разделял радости присутствующих. Он не смеялся, его лицо стало еще мрачнее.

– Трех тысяч будет недостаточно.

– Сколько же вы хотите направить людей, ваше величество? – спросил Малкин Грэй.

– Тридцать тысяч. Вы слышали, Вагрел? В крепость Пирс необходимо направить тридцать тысяч воинов, и как можно скорее. Вы возглавите этот поход.