Текст книги "И ангелов полет"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 21

Когда Босх, толкая перед собой нагруженную коробками с документами тележку, протиснулся в дверь комнаты для совещаний, его ожидал очередной сюрприз. Часы показывали без пятнадцати восемь, а шесть агентов ФБР уже сидели на расставленных в два ряда стульях. Сюрпризом же стал старший из них, который, увидев Босха, сделал шаг ему навстречу и с улыбкой протянул руку.

– Гарри Босх.

– Рой Линделл.

Босх пододвинул тележку к столу и обменялся с фэбээровцем дружеским рукопожатием.

– Значит, бросили тебя. А как же организованная преступность?

– Надоело. Особенно после дела Тони Ализо. Нелегко нам тогда пришлось, верно?

– Да уж.

Пару лет назад они вместе расследовали убийство Ализо – в газетах та история получила известность как дело «Музыкального ящика». Вначале отношения между ними складывались далеко не гладко, но к моменту развязки – это случилось в Лас-Вегасе – соперничество сменилось сотрудничеством и взаимным уважением, что было совсем не характерно для ведомств, на которые они работали. Так что теперь назначение Линделла показалось Босху добрым знаком.

– Послушай, – сказал фэбээровец, – у нас еще есть несколько минут. Как насчет чашки кофе и поговорить?

– Это уже план.

Проходя по коридору к лифту, они встретили Частина, направлявшегося на совещание. Босх представил его Линделлу.

– Вы вниз, парни? Я с вами. Чашка кофе никогда не бывает лишней.

– Не торопись. – Босх покачал головой. – Нам надо обсудить кое-что, а я не хочу, чтобы об этом узнал Харви Баттон. Понятно?

– Нет, Босх, не понятно. Ты о чем?

Босх не ответил. Частин посмотрел на Линделла, потом снова на Босха.

– Ладно, к черту кофе, – сказал он. – Предпочитаю обходиться без искусственных стимуляторов.

– Парень сливает информацию, – предупредил Линделла Босх, когда они остались одни. – Смотрел вчера вечером Четвертый канал?

– Насчет проституток по Интернету?

– Да. Об этом знали шесть человек. Я, двое моих напарников, Частин, Карла Энтренкин и Ирвинг. За своих я ручаюсь. Карла вряд ли стала бы порочить Элайаса. Остаются Частин и Ирвинг. Кто-то из них рассказал Баттону. Я ставлю на Частина. Ирвинг с самого начала старается держать все под крышкой.

– Так что, вся эта история выеденного яйца не стоит?

– Похоже, что так. По крайней мере никакой связи мы не обнаружили. Тот, кто поделился информацией с Баттоном, хотел только одного: облить грязью убитого адвоката.

– Что ж, буду с ним осторожен. Но знаешь, иногда утечку находишь совсем не там, где думал.

Дверцы раздвинулись, и Линделл шагнул в кабину, оставив задумавшегося над его словами Босха в коридоре.

– Ты идешь?

Босх вошел вслед за ним и нажал кнопку третьего этажа.

– Смотрел утром телевизор? – спросил Линделл. – Как обстановка в городе?

– Пока вроде бы неплохо. За прошлую ночь пара пожаров, вот, пожалуй, и все. Никаких грабежей, нападений. Да и сейчас тихо. На завтра обещали дождь – может, народ поостынет.

Они вошли в кафетерий, взяли по стаканчику и сели за столик. Босх посмотрел на часы – без пяти восемь. Он взглянул на Линделла:

– Итак?

Агент рассмеялся.

– Какого черта? Ты собираешься брать меня в долю или как?

– Да, Рой, у меня есть для тебя предложение. Хорошее предложение.

– Слушаю.

– Бери себе все. Я ухожу со сцены и уступаю место тебе. Мне нужно только одно. Я хочу, чтобы моя группа занялась расследованием убийства Стейси Кинкейд. Мы берем материалы следствия и проходим весь путь с самого начала, проверяем все, что сделали ребята из ОГУ. Потом отслеживаем, чем занимался Элайас, и идем дальше.

Линделл, прищурившись, посмотрел на детектива, словно пытаясь угадать, что бы это могло значить. Босх продолжал:

– Похоже, у Элайаса был план. В понедельник должен был начаться суд, так вот, он вроде бы собирался заявить, что Майкл Харрис невиновен и что он знает имя настоящего убийцы.

– И кто же это?

– Вопрос на миллион долларов. Мы не знаем. Адвокат предпочитал держать такие вещи в голове, а не в бумагах. Именно поэтому я и хочу заняться тем делом. Потому что если он взял кого-то на мушку, то этот кто-то может стать главным подозреваемым по делу об убийствах на Энджелс-Флайт.

Линделл опустил глаза, наблюдая за поднимающейся над стаканчиком струйкой пара.

– Не знаю. По-моему, это слишком напоминает обычный адвокатский блеф. Думаю, Элайас пускал пыль в глаза, не более того. Как ты найдешь убийцу, если это не удалось твоим предшественникам? Каждый коп, каждый белый в этом городе считает убийцей Майкла Харриса.

Босх пожал плечами:

– Даже если он ошибался, даже если просто собирался использовать кого-то в качестве дымовой завесы, уже одно это могло превратить его в мишень.

Он умышленно не говорил Линделлу всего, особенно об анонимных письмах. Пусть Линделл думает, что группа Босха гоняется за призраком, предоставляя ему руководить действительным расследованием.

– Значит, ты займешься старым делом, а я должен охотиться на плохих копов? Ты это предлагаешь?

– В общем, да. Для начала у тебя есть Частин. Он хорошо знаком с материалами по «Черному Воину», потому что проводил внутреннее расследование. И...

– Да, проводил. Но обвинения не подтвердились.

– Возможно, Частин сплоховал. Или ему приказали.

Линделл кивнул, соглашаясь с таким предположением.

– Кроме того, его группа должна была вчера просмотреть документы из офиса Элайаса и составить список. Я только что привез еще пять коробок документов. Думаю, ты сам определишь, с кем из ребят нужно поговорить. Ты, похоже, в хорошей форме.

– Если я в такой хорошей форме, то почему ты делаешь мне подарок?

– Потому что я такой вот милый парень.

– Босх, ты что-то скрываешь.

– Нет, у меня просто предчувствие.

– Получается, Харриса действительно подставили?

– Не знаю. Но что-то определенно не так. Я хочу выяснить, что.

– И, сбрасывая мне Частина и его парней, ты обеспечиваешь себе свободу действий?

– Да.

– Хм, и что же мне с ними делать? Сам сказал – Частин воняет.

– Отправь их за кофе, убегай и прячься.

Линделл рассмеялся.

– На твоем месте я бы так и поступил, – серьезно добавил Босх. – Поставил бы двоих на Элайаса и двоих на Перес. Пусть занимаются бумажной работой, разбираются в показаниях, организуют экспертизу. Кстати, вскрытие, по-моему, назначено на сегодня. Найди им такое дело, чтоб они не путались под ногами. И ни в коем случае не забудь о Перес. Мы отнеслись к ней как к случайной жертве, и, наверное, так оно и есть. Но отработать эту линию надо со всей тщательностью, чтобы не нарваться потом на неприятности. Когда дело дойдет до суда, какой-нибудь адвокат может спросить, почему мы не рассматривали ее в качестве основной жертвы.

– Ты прав. Надо закрыть все слабые места.

– Верно.

Линделл кивнул, но ничего не добавил.

– Так что, договорились? – подтолкнул его Босх.

– Да. Это уже похоже на план. Но я должен знать, чем занимается твоя группа. Держись на связи.

– Обязательно. И кстати, один из парней Частина говорит по-испански. Фуэнтес. Пусть занимается женщиной.

Линделл снова кивнул и поднялся из-за стола, оставив стаканчик с кофе на столе. Босх захватил свой с собой.

Проходя через приемную Ирвинга, Босх заметил, что лейтенанта Тьюлина на месте нет, а на столе лежит листок с телефонным сообщением. Рядом никого не было, и он, пропустив фэбээровца вперед, смахнул листок со стола, положил в карман и вошел в комнату для совещаний вслед за Линделлом.

Все – и партнеры Босха, и детективы из ОВР – уже сидели на стульях. Ирвинг тоже был здесь. Места не хватало, и кому-то пришлось стоять. После короткого вступления Ирвинг предоставил слово Босху, который коротко рассказал о ходе расследования. Он не стал упоминать о весьма специфических деталях визита к Госпоже Регине, дав лишь понять, что эта линия бесперспективна. Он также ничего не сказал о разговоре в баре с Фрэнки Шиханом. Закончив, Босх кивнул Ирвингу, уступая ему место. Сам же отошел к стене, где висела новенькая доска объявлений, которую по распоряжению начальства повесили ради удобства работы детективов.

Ирвинг начал с того, что обрисовал ситуацию в городе, сделав упор на том политическом напряжении, в атмосфере которого приходится вести расследование. Он рассказал о запланированных маршах протеста, три из которых должны были пройти возле полицейских участков в южной части Лос-Анджелеса и у здания Паркер-центра. Далее он упомянул о том, что член городского совета Ройял Спаркс и преподобный Престон Таггинс намерены выступить в утреннем телешоу под названием «Разговор с городом». По его словам, накануне начальник полиции уже встречался с Таггинсом и другими церковными лидерами южного Лос-Анджелеса и призвал их сделать все возможное для сохранения спокойствия и порядка.

– Мы все сидим на пороховой бочке, – сказал Ирвинг. – И избежать взрыва можно только одним способом: как можно быстрее найти виновных или виновного.

Пока шеф выступал, Босх достал из кармана листок с телефонным сообщением и написал на нем несколько слов. Потом огляделся и, удостоверившись в том, что внимание всех присутствующих обращено на оратора, осторожно оторвал верхнюю часть страницы, а нижнюю незаметно прикрепил к доске объявлений. После этого медленно отодвинулся от доски на несколько шагов. Сообщение на доске, поступившее как бы на имя Частина, звучало следующим образом: «Звонил Харви Баттон. Поблагодарил за информацию. Перезвонит позже».

Заканчивая выступление, Ирвинг остановился на истории с Четвертым каналом.

– Вчера кто-то из находящихся в этой комнате допустил утечку информации в разговоре с телерепортером. Предупреждаю, мы этого не потерпим. Этот случай – последний. Еще один – и каждый из вас станет объектом самого тщательного расследования.

Он обвел взглядом лица полицейских, словно желая убедиться в том, что всем все понятно.

– Хорошо. У меня все. Я вас оставляю. Детектив Босх и агент Линделл, жду доклада ровно в полдень.

– Конечно, шеф, никаких проблем, – ответил фэбээровец, опередив Босха.

Через пятнадцать минут Босх вышел из комнаты и направился по коридору к лифту. Эдгар и Райдер шли за ним.

– Куда теперь, Гарри? – спросил Эдгар.

– В участок. Работать будем там.

– И что мы собираемся делать? Кто будет вести шоу?

– Линделл. Мы с ним договорились. Командир теперь он. А мы займемся кое-чем другим.

– Меня устраивает, – согласился Эдгар. – Слишком уж тут много агентов, да и начальство рядом.

Босх остановился и нажал кнопку вызова.

– Можешь объяснить, что именно мы будем делать? – поинтересовалась Райдер.

Он повернулся и посмотрел на них.

– Начнем все с начала.

Глава 22

В участке царила тишина, что было необычно даже для воскресенья. По плану готовности с переходом на двенадцатичасовые смены все детективы, не занятые срочными расследованиями, должны были надеть форму и выйти на патрулирование улиц. В последний раз такие экстренные меры принимались после большого землетрясения 1994 года. И хотя убийство Элайаса было скорее социальным, чем геологическим потрясением, его последствия могли стать столь же разрушительными.

Три сдвинутых вместе стола, отведенных группе Босха, занимали место в углу комнаты возле картотечных шкафчиков. Поставив коробку с материалами по делу «Чернбго Воина» на середину, Босх сделал приглашающий жест:

– Налетайте.

– Гарри... – простонала Райдер, ждавшая более точных директив.

– Ладно, слушайте, что мне нужно. Киз, ты будешь штурманом. Мы с Джерри возьмем на себя грязную работу.

Райдер недовольно поморщилась. Быть штурманом означало собирать и систематизировать факты. Ей предстояло ознакомиться со всеми деталями дела и составить что-то вроде краткого справочника по расследованию. Учитывая гору документов, заполнивших целый ящик, работы было много. К тому же Райдер фактически отстранялась от оперативной деятельности. А кому хочется сидеть весь день в душной и пустой комнате без единого окна?

– Ничем не могу помочь, – сказал Босх. – У тебя это получается лучше, чем у нас. В твоем распоряжении куча бумаг, голова и компьютер.

– Но в следующий раз...

– Следующего раза может и не быть, если сейчас у нас ничего не получится. Давайте посмотрим, что здесь есть.

Они потратили девяносто минут, разбирая материалы Элайаса по делу Харриса, знакомя друг друга с тем, что казалось интересным и важным, или просто бросая папки в коробку, если в них не было ничего значительного.

Босх занимался документами, полученными адвокатом из департамента полиции и имевшими отношение к расследованию убийства Стейси Кинкейд. Пробегая глазами ежедневные отчеты, предоставлявшиеся Шиханом и другими детективами отдела грабежей и убийств, он отметил, что поначалу следствие велось как бы вразброс, не фокусируясь на чем-то одном. Стейси Кинкейд похитили ночью из ее комнаты. По всей вероятности, похититель сумел с помощью отвертки вскрыть замок окна и вынес девочку из спальни еще спящей. Полагая, что к преступлению имеет отношение кто-то из людей, работающих или бывающих в доме, детективы допросили садовников, обслуживающий персонал, рабочего, следившего за состоянием бассейна, водопроводчика, приходившего за две недели до похищения, уборщиков мусора и даже почтальонов, чей маршрут включал особняк Кинкейдов. Поговорили с учителями, дворниками, сторожами и одноклассниками Стейси по частной школе в западном Голливуде.

Однако заброшенная Шиханом широкая сеть была свернута после того, как выяснилось, что отпечатки пальцев, обнаруженные на школьном учебнике пропавшей девочки, принадлежат Майклу Харрису. Следствие целиком переключилось на него. Харриса нашли, арестовали и подвергли допросам.

Вторая половина материалов имела отношение к технической стороне дела и попыткам связать арестованного с преступлением с помощью анализов и экспертиз. Эта линия расследования привела в тупик. Тело девочки, без одежды и сильно разложившееся, нашли на заброшенной стоянке. После смерти тело, вероятно, вымыли, потому что криминалистам не удалось обнаружить никаких, даже самых мельчайших частиц, которые могли бы указать на дом или машину Харриса. Хотя девочку изнасиловали, следов, оставленных преступником, на ней не было. Одежда исчезла. Ремень, которым ее задушили, тоже. В результате единственными уликами, на которых основывалось выдвинутое против Харриса обвинение, были отпечатки пальцев и факт близости стоянки к дому, в котором он жил.

Босх знал – обычно этого более чем достаточно для вынесения обвинительного приговора. Он мог бы привести немало случаев, когда людей осуждали на основании менее веских доказательств. Но так было до Симпсона, до того, как присяжные начали смотреть на полицию Лос-Анджелеса с подозрением и недоверием.

Босх составлял план действий, внося в него имена людей, с которыми предстояло побеседовать, когда Эдгар вдруг воскликнул:

– Есть!

Босх и Райдер одновременно подняли головы и посмотрели на него.

– Помните те анонимные записки? Во второй или третьей говорилось, что его невиновность докажут номерные знаки.

– Секунду, – сказал Босх и, открыв кейс, достал файл с записками. – В третьей. Получена пятого апреля. Слово «невиновность» написано с ошибкой.

– Есть и кое-что еще. В одном из запросов, направленных в адрес голливудского бюро по обслуживанию автотранспорта «Вэкс энд Шайн», содержится требование, цитирую: «Представить копии всех регистрационных записей и квитанций заказов с указанием номерных знаков автотранспортных средств клиентов, обслуженных в период с первого апреля по пятнадцатое июня прошлого года». Должно быть, в записке говорилось именно об этом.

Босх откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел в потолок.

– Он получил, что требовал?

– Да.

– Хм, с первого апреля по пятнадцатое июня... Это... семьдесят пять дней. Значит...

– Семьдесят шесть дней, – поправила Райдер.

– Хорошо, семьдесят шесть. Целая куча бумажек. В коробке их нет. В офисе я тоже ничего похожего не видел.

– Может, он их вернул, – предположил Эдгар.

– Ты же сказал, что ему дали копии.

Эдгар пожал плечами.

– И почему именно эти дни? Девочку убили двенадцатого июня. Почему бы не затребовать только квитанции, относящиеся к этой дате?

– Потому что он знал, что ищет, – заметила Райдер.

– Что?

Все замолчали. Как ни старался Босх, в голову ничего не приходило. Номерные знаки оставались такой же загадкой, как и фотография Госпожи Регины. Сложив обе загадки, он сделал вывод:

– Снова Пелфри. Нужно поговорить с ним. – Босх поднялся. – Джерри, берись за телефон. Найди Пелфри и постарайся договориться о встрече. Чем раньше, тем лучше. Я выйду на пару минут.

Обычно, когда Босх говорил, что выйдет на пару минут, это означало, что ему хочется покурить. Он уже дошел до дверей, когда услышал голос Райдер:

– Гарри, не надо.

Он не обернулся, но помахал рукой:

– Не беспокойся. Не буду.

Выйдя из участка, Босх остановился и огляделся. В прошлом самые лучшие мысли частенько приходили, когда он стоял здесь, вдыхая табачный дым. Сейчас на помощь никотина рассчитывать не приходилось. Босх заглянул в ящик с песком, куда курильщики бросали окурки, увидел наполовину выкуренную сигарету со следами помады на фильтре и, подумав, решил, что еще не дошел до такой степени отчаяния.

Больше всего его занимали таинственные записки. Благодаря почтовым штемпелям и пометкам самого Элайаса Босх знал, что в их распоряжении оказались вторая, третья и четвертая. Не было первой. Значение последней записки, той, в которой содержалось явно выраженное предупреждение, было понятно. По третьей после находки квитанций появились кое-какие зацепки. Но вторая, в которой упоминался «Гумберт Гумберт», представлялась полной бессмыслицей.

Он еще раз посмотрел на торчащую из песка сигарету и решительно отвернулся. К тому же у него не было с собой ни спичек, ни зажигалки.

Ему вдруг пришло в голову, что еще одна деталь мозаики, остающаяся пока непонятной, – это ниточка к Госпоже Регине.

Босх быстро вернулся в участок. Райдер и Эдгар сидели над бумагами, но подняли головы, когда Босх начал торопливо перебирать папки.

– У кого файл Госпожи Регины?

– У меня, – отозвался Эдгар, подавая тонкую прозрачную папку.

Босх вытряхнул из нее фотографию, положил на стол рядом с записками и начал сравнивать почерк. Не будучи экспертом в этом вопросе и не обнаружив заметных особенностей в написании веб-адреса, он так и не пришел ни к какому выводу. Босх выпрямился и вдруг заметил, что верхний и нижний края листка с фотографией приподнялись, как бывает с бумагой, если ее складывали, например, для того, чтобы положить в конверт.

– Думаю, это и есть первая записка.

Босх давно обратил внимание на любопытную закономерность: стоит сделать логический прорыв в чем-то одном, как и остальное становится на свои места. Так бывает с засорившейся трубой – вы пробиваете пробку, и поток сносит прочие препятствия. Вот и сейчас он увидел вдруг то, что должен был увидеть давным-давно.

– Джерри, позвони секретарше Элайаса. Прямо сейчас. Спроси, есть ли в офисе цветной принтер. Как же могли пропустить... как я мог пропустить...

– Что?

– Звони.

Пока Эдгар листал записную книжку в поисках номера телефона, Райдер подошла к Босху, наклонилась над его плечом и посмотрела на распечатку. Ее уже подхватила та же волна. Она видела то, что увидел он.

– Это была первая. Только адвокат не сохранил конверт. Наверное, подумал, что прислали какую-нибудь очередную рекламу.

– Но мы же там были, – не согласился Эдгар, прижимая трубку плечом к уху и набирая номер. – Мы там были и выяснили, что она его не знает. И вообще... – Он замолчал, услышав в трубке женский голос. – Миссис Куимби? Детектив Эдгар. Помните, мы разговаривали с вами вчера? Скажите, пожалуйста, в офисе был цветной принтер? Это такой... – Он кивнул, подождал, кивнул еще раз. – Спасибо, миссис Куимби.

– Ну? – спросил Босх.

– Цветного принтера в офисе нет.

– Да, мы могли бы заметить это еще вчера, – сказала Райдер.

Босх кивнул и уже собрался спросить Эдгара, удалось ли связаться с Пелфри, когда у него сработал пейджер. Он снял его с ремня и посмотрел на дисплей. Номер был домашний.

Элеонор.

– Да, я с ним поговорил, – сообщил Эдгар. – Встречаемся в его офисе в полдень. Я ничего не сказал ни о квитанциях, ни о Регине, просто объяснил, что нам надо с ним поговорить.

– Хорошо.

Босх набрал номер. Элеонор ответила после третьего гудка. Голос ее прозвучал то ли заспанно, то ли печально.

– Элеонор.

– Гарри.

– Все в порядке?

Он опустился на стул, и Райдер вернулась на свое место.

– Да, все хорошо... я только...

– Когда ты вернулась?

– Около часа назад.

– Выиграла?

– Я в общем-то и не играла. Ушла вскоре после твоего звонка.

Босх потер лоб и тяжело облокотился о стол.

– И... где была?

– В одном отеле. Гарри, я заехала домой забрать кое-какие веши. Я...

– Элеонор?

Она молчала. Пауза затягивалась. Эдгар пробормотал, что пойдет в дежурную выпить кофе. Райдер выразила желание составить ему компанию, хотя Босх знал, что кофе она не пьет, а в ящике стола у нее хранится целый набор пакетиков травяного чая.

– Гарри, все не так, – сказала наконец Элеонор.

– О чем ты говоришь?

Снова пауза.

– Я думала о том фильме, что мы смотрели в прошлом году. «Титаник».

– Помню.

– Там была девушка. Она еще влюбилась в парня, с которым только что познакомилась на корабле. И это... Понимаешь, она так его любила. Так любила, что даже не смогла расстаться. Она не села в спасательную шлюпку, чтобы быть с ним.

– Я помню, Элеонор.

Он помнил, что она плакала, сидя рядом с ним, и что сам он улыбался, не понимая, как можно так переживать из-за событий на экране.

– Ты плакала.

– Да. Потому что каждый хотел бы такой любви. И ты, Гарри, заслуживаешь ее. Но я...

– Нет, Элеонор, ты даешь мне намного больше, ты...

– Она спрыгнула со спасательной шлюпки, чтобы вернуться к нему. – Элеонор рассмеялась, но как-то невесело. – Это самое большое, что один человек может сделать ради другого.

– Ты права. Но ведь это кино. Послушай... ты для меня все, чего я хочу от жизни. Тебе вовсе не надо ничего для меня делать.

– Надо, Гарри. Надо. Я люблю тебя, Гарри. Но не так, как ты того заслуживаешь.

– Элеонор, пожалуйста...

– Я уеду на какое-то время. Мне нужно... подумать. Обо всем.

– Ты подождешь? Я приеду через пятнадцать минут. Мы поговорим о...

– Нет, нет. Я ведь потому и позвонила, что не могу сказать это тебе в глаза.

Он понял, что она плачет.

– Так, я еду.

– Меня здесь уже не будет. Я уже уложила вещи в машину. Я знала, что ты захочешь приехать.

Босх закрыл ладонью глаза. Захотелось оказаться в темноте.

– Где ты будешь?

– Пока не знаю.

– Позвонишь?

– Да, позвоню.

– Ты в порядке?

– Я... все будет хорошо.

– Элеонор, я люблю тебя. Знаю, я мало говорил об этом, но...

Она всхлипнула, и он замолчал.

– Я тоже люблю тебя, Гарри, но должна уехать.

Босху показалось, что внутри у него что-то разорвалось.

– Хорошо.

Последовавшая за этим тишина была черна, как тишина в гробу.

– До свидания, Гарри. Увидимся.

Она положила трубку. Босх отнял руку от лица, отвел трубку от уха. Он видел перед собой бассейн с гладкой, как расстеленное на кровати одеяло, поверхностью. Когда-то, давным-давно, когда ему сказали, что его мать умерла, и он понял, что остался один в целом мире, Босх убежал к этому бассейну, прыгнул и погрузился в тихую, теплую воду. И там, на дне, он кричал и кричал, пока в легких не кончился воздух и грудь не наполнила боль. Пока решал, что делать: остаться в воде и умереть или вынырнуть и остаться в живых.

Будь сейчас рядом тот бассейн, он снова прыгнул бы в тихую, теплую воду и кричал, кричал, кричал, пока легкие не лопнули бы отболи.

– Все в порядке?

Он поднял голову. Райдер и Эдгар. Эдгар держал в руке стакан с дымящимся кофе. У Райдер был встревоженный вид.

– Все отлично, – сказал он. – Все чудесно.