Текст книги "«Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера"

Автор книги: Майкл Кайдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

^{«Тигр» дивизии СС «Рейх», потерявший часть опорных катков в результате подрыва на минах}

 вили контрмеры. Тяжёлые танки толкали впереди себя катки, создающие сильное давление на грунт, чтобы привести в действие детонаторы мин. Они также применили одно из самых странных порождений войны – маленькую, лишённую экипажа танкетку, дистанционно управляемую по радио, которая рвалась через минные поля, пока её собственный заряд не взрывался по команде оператора. Миниатюрные железные жуки, парадоксально названные "голиафами", сновали впереди танков, но в результате их эффект, на фоне разрушительного русского огня, оказался пренебрежимо малым.

Постепенно, но необратимо, нацистское наступление начало выдыхаться. Русская тактика применения мощного миномётного и пулемётного огня по пехоте, в то время как опорные пункты разбирались с танками – и всё это при поддержке волн летящих на бреющем самолётов, – отлично оправдалась. Немецкие пехотинцы обнаруживали, что они отрезаны от танков. Сами танки уничтожались шквальным перекрёстным огнём опорных пунктов, и наступление захлебнулось. Под ужасающим кинжальным огнём немцы отступили на исходные позиции.

^{Германская панцергренадерская дивизия в наступлении}

В 07.30 того же утра Вермахт, перегруппировавшись и придя к выводу, что оборона русских оказалась намного мощнее, чем ожидалось, снова начал наступление с тех же позиций. На этот раз немцы обрушились на левый фланг Тринадцатой армии, предварив новую волну наступления интенсивным артиллерийским обстрелом, продолжавшимся час. Танки и части поддержки двигались под прикрытием огненного вала, выжидая момента, когда обстрел завершится к 08:30 утра. Теперь главные ударные силы неотвратимо надвигались на русские оборонительные рубежи, на это раз много большей мощью, чем в первой попытке несколькими часами ранее.

Во главе двигались мощные "тигры", а чтобы придать взламывающим оборону русских клиньям запредельную мощь, им были приданы специальные подразделения гигантских самоходных орудий "фердинанд", весом около семидесяти тонн, защищённых 200-мм бронёй. "Тигры" и "фердинанды" стремительно сокрушали оборону 15-й и 8-й дивизий Тринадцатой армии, но они были только наконечником массивной стрелы, пущенной Вермахтом из гигантского лука. За тяжёлыми немецкими танками следовали сотни средних танков Pz IV, во взаимодействии с бронетранспортёрами, набитыми ударными частями

^{Два подбитых «фердинанда» из штабной роты 654-го батальона тяжелых истребителей танков. Район станции Поныри}

пехоты. Это была германская мощь во всём сиянии того самого блицкрига, о котором у русских остались столь тяжёлые воспоминания.

Как только русские полностью осознали масштаб наступления немцев, они бросили для отражения немецкой атаки все возможные силы. Шестнадцатая воздушная армия сконцентрировала на участке боя все свои самолёты, так что над полем боя постоянно находилось несколько сот истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков. Генерал Хорст Гроссман (6-я пехотная дивизия), отметил: "Русские использовали авиацию в таких количествах, которые мы еще не встречали на востоке".

Но немцы всё ещё пребывали в полной уверенности, что их могучие клинья пробьют русскую оборону, особенно это касалось девяноста "фердинандов" XLVII танкового корпуса. Даже с дистанции прямого выстрела русские 76,2-мм снаряды бессильно отскакивали от их толстой брони, и они в своём продвижении, казалось, почти не обращали внимания на мины, которые останавливали другие танки, разрывая их гусеницы. Тем временем, результаты боя "фердинандов" против русской обороны подкреплял

^{«Фердинанд», меняющий позицию во время боя}

немецкие надежды. Танки Т-34 оказались беспомощными против гигантских "фердинандов". На близких дистанциях яростной битвы пушки "фердинандов" с их высокой настильностью траектории и огромной начальной скоростью снаряда разносили в клочья один русский танк за другим. Даже опорные пункты не могли ничего сделать с германскими монстрами.

Совместные действия гигантского клина "тигров" и "фердинандов" стали тем топором, который смог врубиться в русский оборонительный рубеж. Русские пушки не смогли ничего противопоставить этой силе, и немецкая пехота следовала за этой дубинкой, показавшей такую эффективность.

Теперь они уже были в глубине оборонительных порядков, и взаимоувязанная система опорных пунктов, прикрытых пулемётными гнёздами и позициями миномётов, начала нести ужасающие потери от огня немецких войск. Шаг за шагом пехота отрывалась от танков, по мере того, как русские артиллеристы, смирившись с неизбежным, переносили огонь с "фердинандов" на средние танки, прореживая их ряды шквалом огня.

"Фердинанды" продолжали движение, неуязвимые и смертоносные, пока не вклинились в позиции русской пехоты, укрывавшейся в глубоких траншеях и подземных

^{«Фердинанд», уничтоженный внутренним взрывом}

блиндажах. Русская пехота, опытная, фанатичная, исполненная ненависти, увидела, что "фердинанды" оторвались от более лёгких танков – и теперь остались абсолютно беззащитными против простого солдата, который мог приблизиться к ним сбоку или сзади.

Именно русский солдат в гуще битвы подписал приговор могучим "фердинандам". Группы истребителей танков выскочили из своих траншей и яростно рванулись к гигантским самоходным пушкам. Русские пехотинцы со своим громогласным "Ура!" начали карабкаться на сотрясающие землю "фердинанды". Закрепившись на них, они засовывали стволы огнемётов в вентиляционные отверстия германских чудищ. Один длинный язык пламени – и "фердинанд" был готов, его экипаж погибал от шока, обожжённый пламенем, или сгорал заживо. Тот, кому удавалось вылезти через открытые люки, разрывался на куски огнём множества направленных на него стволов.

Гудериан предупреждал об опасности боевого применения этого оружия – "фердинандов" и "тигров" Порше без оснащения их пулемётами. Он вынес свой вердикт относительно боя "фердинандов" с Тринадцатой армией:

^{Убитый немецкий самоходчик на фоне разбитой машины}

Они были не приспособлены к ближнему бою, так как имели недостаточно боеприпасов (фугасных, в сравнении с бронебойными. —М. К.) для своих пушек, и этот недостаток был усугублен тем, что они не несли пулемётов. Как только они («фердинанды». —М.К .) ворвались на линию укреплений вражеской пехоты, они, образно выражаясь, вынуждены были стрелять из пушки по воробьям. Они не смогли ни нейтрализовать, ни подавить вражеский ружейно-пулемётный огонь так что наша собственная пехота не могла следовать непосредственно за ними. К тому времени, когда они достигли позиций русской артиллерии, они были предоставлены сами себе. Несмотря на продемонстрированную выдающуюся храбрость и неслыханные понесённые потери, пехота дивизии Вейдлинга не смогла развить успех танков.

Русские не упустили возможность запечатать все прорывы, которых немцы смогли достичь на участке обороны Тринадцатой армии. Сапёрные части в первый день боёв прямо в гуще схватки, под дулами яростно рвущихся вперёд немецких пушек, установили на участке Тринадцатой армии ещё шесть тысяч мин. Эффективность минных по-

^{Вид сзади на «фердинанд» гауптмана Шпильмана. 6 июля эта машина подорвалась на мине}

лей настолько превзошла ожидания, что русские насчитали свыше сотни немецких танков и самоходных орудий, тяжело повреждённых или уничтоженных подрывами за первый же день боёв. Другим существенным эффектом минных полей, помимо прямого ущерба, который они наносили германским танкам, было то, что они направляли танки под огонь опорных пунктов. На протяжении всего дня командиры танков предпочитали двигаться по расчищенным от мин проходам, стесняя себя в манёвре и ещё больше увеличивая свою уязвимость от опорных пунктов, тяжёлой артиллерии и команд охотников за танками, скрывающихся в своих щелях по всему полю боя.

Позже, в тот же день, явно смиряясь с любыми потерями, которые были бы необходимы для прорыва русских позиций, Вермахт под командованием Моделя продолжил наступление массами своих танков. Поскольку медленное продвижение запиналось на каждом шагу, Модель затребовал максимальную воздушную поддержку для противодействия русским самолётам над полем боя, оттеснения их от атакующих немецких сил, а также для помощи в пробивании брешей в русских позициях. Именно эти воздушные удары, 5 июля и на следующий день, заставили Жукова признать, что "оба дня немецкая авиация сеяла опустошение".

Немецкий успех измерялся в медленном, запинающемся продвижении, за которое приходилось платить ужасными потерями в людях и технике. Вермахт провёл пять отдельных крупных атак на советские оборонительные позиции, но достижения нацистов были почти неразличимы до самого конца дня, когда они бросили в атаку все свои танки. При этом Модель не получил удовлетворения. Русские 15-я и 18-я дивизии оставили первую линию своей обороны, но только чтобы отойти назад ко второму, ещё более укреплённому рубежу всего в трёх-пяти милях южнее первой линии. Двигаясь к русскому городку Гнилец, немцы отбросили две русские дивизии, но обна-

^{«Фердинанд» оберфельдфебеля Хекеля 227}

ружили, что дальше чем на три мили продвинуться они не в состоянии.

Ещё одна массированная атака была предпринята против трёх дивизий на стыке Тринадцатой и Сорок восьмой армий, в яростной попытке Вермахта прорваться к Малоархангельску. Немцы достигли первоначального успеха в штурме русских позиций при массированной артиллерийской и авиационной поддержке. Но русские немедленно контратаковали и обрушились на изнурённых захватчиков. Вечером немцы были выбиты с захваченных ими на короткое время позиций на участке русской обороны, и эта территория не могла считаться взятой.

Ночью нацисты отчаянно пытались привести себя в порядок. Потери были настолько тяжёлыми, что было приказано эвакуировать все немецкие танки, самоходные орудия и другое вооружение для ремонта и возвращения в войска. Проще сказать, чем сделать. Немцы столкнулись с совершенно новыми русскими солдатами, и те использовали ночь для боевых действий такой ожесточённости, которая ранее не отмечалась на Восточном фронте.

Чтобы перегруппироваться, немцы должны были использовать захваченные днём территории, но темнота показала, что этот захват сопровождался некоторыми специфическими опасностями. Многие передовые танковые подразделения были теперь отрезаны от основных немецких войск. Маленьким группкам "тигров" удалось вклиниться далеко в глубину русской обороны, где они не имели поддержки пехоты, в которой они отчаянно нуждались для защиты от русских сапёров, подбиравшихся к такой лакомой добыче.

Единственным способом для немцев воспользоваться скудными плодами дня 5 июля было подвести вперёд под покровом темноты пехоту; вся ночь прошла в этом движении, но не без тяжёлых потерь. Захваченная территория стала смертельной "ничейной землёй", полной русских патрулей, охотившихся на немцев, пытающихся про-

^{Подорванный на мине и сгоревший «фердинанд»}

биться к своим опасно отрезанным танкам. Пулемёты, винтовки и гранаты рвали ночь, и в огромном количестве траншей две вражеских армии сходились в смертельной схватке под неверным светом и косыми тенями осветительных ракет.

Немецким сапёрам было указано, что минные поля должны были быть обезврежены любой ценой для того, чтобы танковые части могли продвинуться и вырвать у русских победу. Здесь тоже проявился индивидуальный характер русского солдата, поскольку поле боя было полно снайперов, которые появлялись из своих берлог ровно на столько, сколько нужно было, чтобы расстрелять команду разминирования, а затем появиться ещё где-нибудь, перемещаясь по так хорошо знакомым им траншеям.

Рассвет застал первую линию обороны, надёжно захваченную немцами, но это было достигнуто ценой ужасных потерь, понесённых долгой, наполненной боями ночью. Цена для немцев была явно слишком высокой, учитывая то, что ждало их следующим днём.

Длинные и тщательные приготовления русских к битве теперь приносили им особую выгоду. Рокоссовский и его штаб предполагали, что они будут выбиты с первой линии обороны. Каждая пушка второй линии имела точные данные для стрельбы на случай, если эти позиции будут заняты противником. В дополнение русские нашли способ восполнить потери в орудиях, которые они понесли на занятых немцами территориях. В течение ночи они собрали сотни танков и вкопали большинство из них в грунт, защищая корпус толщей земли и оставляя сверху только башню, выступающую в роли импровизированной противотанковой артиллерии.

Немецкие атаки, возобновившиеся утром 6 июля, проходили под столь же яростным огнём, как и днём ранее. И немцы обнаружили, что русские солдаты бьются столь же ожесточённо, как и в первый день наступления. Там, где немцы врывались на позиции русских, они часто сражались до последнего человека. Жуков лично отметил один из примеров храбрости русских солдат: "Батарея под командованием капитана Г.И. Игишева отбила мощную атаку и уничтожила девятнадцать немецких танков в течение одного дня. Весь личный состав батареи героически погиб в бою, но не позволил фашистам пройти".

К концу второго дня наступления на Центральном фронте немцы добились общего продвижения на шесть миль. Это продвижение было достигнуто на фронте всего в двадцать миль, и войска Моделя заплатили десятью тысячами убитых и ещё пятнадцатью тысячами раненых и пропавших без вести.

Серьёзное продвижение вынудило немцев заплатить, но Вермахт обнаружил, что взятие этой территории не снизило нарастания потерь. Местность, по которой продвигался Вермахт, была как будто специально создана для обороны, и по мере того, как немецкие солдаты зачищали рощи и перелески, деревни, посёлки и холмы, они попадали под огонь отчаянных одиночек, которые появлялись, казалось, буквально отовсюду.

Ночью 6 июля положение немцев, несмотря на достигнутый ими прогресс, было незавидным. Двадцать пять

^{«Фердинанд» меняет позицию}

тысяч человек, заменить которых было некем, выбыли из рядов войск под командованием Моделя. Как минимум двести танков и самоходных орудий были уничтожены яростным перекрёстным огнём русских – и замены им тоже не было. Вермахт израсходовал огромное количество боеприпасов, и Девятая армия имела настолько малое их количество, что Модель обратился с личным запросом к Цейтцлеру в ОКХ (главнокомандование армии) о выделении 100 ООО снарядов для танков и другого тяжёлого вооружения.

К ужасу немецкого командования, русские продолжали ставить мины на всех направлениях и, что особенно их нервировало, в тылунемецких танковых клиньев, вонзившихся в оборону русских. Это означало, что войска поддержки, двигающиеся за танковыми клиньями, должны были сами выполнять утомительную и пожирающую время работу по расчистке пути через минные поля, тогда как они отчаянно нужны были на передовой.

Модель испытывал мало радости от того факта, что остриё его клина удалось вбить в русский рубеж обороны. Самое серьёзное продвижение его танков было намертво остановлено в холмистой местности к северу от Ольховатки.

Модель получил сообщения авиаразведки, что русские перебрасывают с востока крупные бронетанковые подкрепления. Затем он получил подтверждение, что крупные колонны русских движутся на запад, к югу от Мало-архангельска, на Ольховатку и Поныри.

"Потерпев неудачу в достижении решительного успеха в центре и на левом фланге 13-й армии, – писал Рокоссовский, – противник перенёс свои основные усилия к деревне и железнодорожной станции Поныри, которая, в создавшейся ситуации, имела серьёзное оперативно-тактическое значение. Удерживая Поныри, наши войска могли нанести фланговый удар по противнику, продвигающемуся на Малоархангельск и Ольховатку, а также удерживать в своих руках железную дорогу Орёл – Курск".

На рассвете 7 июля Модель бросил свои силы на Поныри. Именно в их окрестности, вдоль изломанной линии от Малоархангельска до Никольского, и особенно между Понырями и Молотычами в течение следующих четырёх дней немцы полностью выдохлись.

Атака, проведённая с той яростью, которая характерна для людей, знающих, что они либо победят, либо увидят крах всех своих долговременных планов, превратила местность вокруг в огненный ад. Рокоссовский использовал свои вкопанные в землю танки для препятствия продвижению средних и тяжёлых танков немцев. Его приказы прямо запрещали прямое открытое столкновение русских танков с тяжёлыми немецкими машинами и предписывали атаковать вместо них пехоту и более лёгкие танки.

В течение нескольких часов густой дым покрыл небеса, затмил солнце, по мере того как загорались окрестные поля. Какой бы ни была ярость танковых атак до сих пор, она померкла в сравнении с этим моментом, когда две враждебные друг другу танковые армады маневрировали и подобно молотам атаковали друг друга. Массированный

^{«Фердинанд» № 113 из состава 1 – й роты 653-го батальона тяжелых истребителей танков на марше}

орудийный огонь перемежался рукопашными схватками между немцами и русскими. Русские окопались на обеих сторонах господствующих высот. Местность внизу была превращена в простреливаемый со всех направлений лабиринт траншей, блиндажей и "лисьих нор".

Чтобы пробить себе путь через ужасающий перекрёстный огонь русских, немцы прибегли к тактике "людских волн", одна цепь за другой рвалась навстречу ревущему грому русских орудий, вою ракет и непрерывному треску винтовочных выстрелов. Лучшие части, которые были у Вермахта в этом районе, атаковали ложбину между холмов сначала с запада, потом с востока, но вне зависимости от направления удара их встречал подавляющий огонь обороны, который, казалось, не прекращался ни на мгновение.

Потери, понесённые немцами, были достаточными для того, чтобы отбросить любую армию, и это было доблестью немцев – что признавали обе стороны, – что они продолжали драться с редкой отвагой и самоотверженностью. Один из полков в первый же час потерял убитыми и раненными всех офицеров. Батальоны сокращались до

^{САУ майора Санковского. Его батарея уничтожила в одном бою 10 танков противника. Центральный фронт, 13-я армия. Июль 1943 года}

рот, но они продолжали сражаться, пока не сводились до уровня взводов.

В этой жестокой схватке жертвы и подвиги большинства участников были забыты, стёрты из памяти или даже не замечены на фоне ужасных понесённых потерь, и те подвиги выживших, которые стали известны, конечно, дают представление о намного большем количестве людей, погибших в бою.

История 2-й батареи 540-го лёгкого артиллерийского полка РГК русских даёт нам образец храбрости и отваги в бою, проявившихся в этом страшном сражении. Вторая батарея занимала позиции на прямой наводке к северу от Понырей. Одним из орудийных расчётов командовал старшина К. Седов; Седову и его расчёту предстояло проявить себя выдающимся образом даже на фоне массового героизма.

Расчёт Седова следил за продвижением тяжёлых танков Вермахта и не открывал огня до тех пор, пока немцы не приблизились к их позиции на каких-то двести метров. Они открыли огонь и прямым попаданием поразили головной танк, пробив его броню. Танк загорелся. Второй

^{Разбитый «фердинанд»}

танк взорвался сразу же после этого, и прежде чем немцы ответили сильным и точным огнём, были подбиты ещё несколько танков.

Бой между батареей Седова и остановленными ею немецкими танками длился несколько часов. Артиллеристы один за другим гибли у своих противотанковых пушек. Их сменяли другие, пока не осталось только несколько человек, собравшихся у орудий. Краска на стволе орудия Седова сгорела. Раненые солдаты перевязывали с помощью товарищей свои раны и возвращались в бой. Бой выдыхался, и именно Седов и его товарищи выдержали его. Прежде чем немцы отползли назад, согласно официальным данным, одно-единственное орудие уничтожило восемь танков и до сотни солдат и офицеров атаковавшего противника.

Людские волны накатывались на ревущие русские орудия одна за другой. В один из моментов немцы бросили в долину около Понырей 150 танков и неизвестное, но огромное число бронетранспортёров для фланговой атаки на оборону русских. Обнаруженные авиаразведкой с истребителей немецкие войска сразу же поверглись удару

^{«фердинанд», подорвавшийся на мине}

тяжёлой артиллерией и атаке 120 штурмовиков и двухмоторных бомбардировщиков. Немцы с тяжёлыми потерями в беспорядке отступили назад.

Днём 7 июля Модель пришёл в отчаяние и вызвал тяжёлую авиационную поддержку. На этот раз немецкий налёт против окопанных танков и артиллерии был успешнее. Гитлеровские солдаты бежали за валом тяжёлых бомб, они рвались вперёд. Их ряды снова прореживались огнём, но наконец-то они добились успеха – два батальона пехоты при поддержке пятидесяти танков ворвались на северозападную окраину Понырей. Но едва Модель заполучил свой первый реальный успех, захватив важный русский узел, как русские перешли в яростную контратаку, выбив силы немцев из города и уничтожив оба батальона.

Тьма медленно спускалась на поле боя, солнце в укутывающем мир дыму казалось не более чем призрачным диском. Модель знал, что не может останавливать давление, и послал в атаку ещё два пехотных полка и шестьдесят танков.

Свежие подкрепления пробили широкие бреши в порядках 307-й дивизии, которая медленно откатывалась под натиском немецкого наступления. Ночью, когда обе стороны прекратили атаки, русские согнали дезорганизо-

^{Самоходное орудие СУ-122 выдвигается на огневую позицию. Центральный фронт. 7 июля}

ванную 307-ю дивизию в один кулак, и с первыми лучами солнца провели контратаку, вышибив немцев с дорого доставшейся им территории и ликвидировав угрозу Понырям.

Тяжёлые танковые бои, начавшиеся 7 июля в районе Ольховатки, продолжались весь день и большую часть ночи 8 июля. Всё, что оставалось у немцев на этом участке – три сотни танков при мощной поддержке автоматчиков, – было брошено против 3-й противотанковой бригады к северо-западу от Ольховатки. Одна из батарей бригады под командованием капитана Г.И. Игишева уже была отмечена в приказе Жукова. Когда немцы откатились назад после жестокого боя, они не могли знать, что единственной оставшейся противостоящей им силой оставалось одно орудие и трое смертельно уставших израненных русских.

8 июля продемонстрировало ещё один пример отчаяния, с которым немцы бросались в атаку. Деревня Тёплое, на западном фланге участка боёв, стала сценой для яростной атаки, в которой участвовал последний бронетанковый резерв Моделя. Танки этого последнего резерва – 4-й

^{«Фердинанд», уходящий в тыл после боев. Весь экипаж, кроме механика-водителя, сидит на броне машины}

танковой дивизии – пополненные танками 2-й и 20-й дивизий, совместно с мощной ударной группировкой мотопехоты, двинулись в атаку, которая "должна была завершиться успехом" благодаря мощному превосходству в огне и силах над уже ослабленной и измотанной обороной.

Рокоссовский выставил сильный резерв из числа предназначенных для наступления войск. Деревня Тёплое и холмы вокруг кишели русскими обороняющимися войсками, включавшими артиллерийскую и две стрелковые дивизии, две бригады танков и бригаду штурмовых орудий. Трижды немцы бросались на занимаемые советскими войсками господствующие высоты, и трижды русские контратаками выбивали их с политой кровью земли. Четвёртой атаки немцев не последовало; их наступление захлебнулось.

День 9 июля был последним днём, когда войска Моделя пытались хоть как-то атаковать яростно сражающихся русских. К 10 июля потери в танках оказались настолько тяжёлыми, а потери среди немецких солдат росли так быстро, что попытки Вермахта перейти в атаку руши-

^{Командир Красной армии у подбитого «фердинанда»}

лись на глазах. В этот день никакого их продвижения на Центральном фронте зафиксировано не было.

Тем временем битва продолжалась, но её оборонительная фаза подходила к концу. Немцы захлебнулись, атакуя русские войска, подобных которым они не встречали ранее, а пружина мощного контрнаступления уже начала раскручивать свой механизм.

Но действительно титанические сражения, на которые немцы сделали главную ставку, разворачивались южнее, на Воронежском фронте.

ВОРОНЕЖСКИЙ ФРОНТ

Утром 5 июля дивизия «Великая Германия» обнаружила, что она столкнулась с серьёзной проблемой. Местность между Сырцевым и Завидовкой, где эта мощная немецкая дивизия должна была развернуть полномасштабное наступление на оборону Воронежского фронта, из-за прошедших ночью ливней превратилась в море грязи. Река, протекавшая между двух деревень, вышла из берегов, превратив ровную местность в огромное болото. Множество более мелких речек и ручейков превратились в быстрые водные потоки, пересекавшие трясину. В дополнение к этому рассвет застал немецкие дивизии плотно скучившимися на берегу этого болота – отличная цель для огромной массы русской артиллерии, которая была стянута под покровом темноты и которая только и ждала этого момента.

Спешно собранная артиллерия открыла огонь, проведя ужасающий налёт на порядки "Великой Германии", вынуждая людей и технику искать любое доступное укрытие. Темп и интенсивность огня увеличились, когда русские танки выкатились на вершины холмов на своей стороне водной преграды и выпустили по этому бардаку сотни стремительных снарядов.

Орудия Вермахта ответили на обстрел, и панические запросы к Люфтваффе вывели на сцену мощную авиационную поддержку. Истребители нацистов дрались с особенным ожесточением. Их главной целью были русские самолёты, атакующие инженеров "Великой Германии". Эта группа подвергалась постоянному обстрелу при своих безнадёжных попытках перебросить через вздувшийся от дождей поток мосты. Немцы были также стеснены постоянно взрывавшимися минами, и сапёрам с миноискателями была масса работы.

Если немецкая авиаподдержка в боях на Центральном фронте, примерно в сотне миль к северу, была сильной, то на Воронежском фронте она была почти всеподавляю-щей. То, чего немцам не хватало в артиллерии для ответа на обстрел русских орудий, они получили благодаря мощным бомбардировкам Люфтваффе.

Воздушное прикрытие было бы ещё более эффективным, если бы силы Вермахта не были бы так растянуты.

Сами русские решили предоставить артиллерии сражаться самостоятельно и использовать русские ударные противотанковые самолёты для той задачи, которая была их коньком – для атаки немецких танков, которые можно было найти в достаточном количестве и которые из-за дождя и грязи потеряли подвижность и стали отличными мишенями.

"Множество танков стали жертвой красных ВВС, – писал Меллентин позднее. – Во время этой битвы русские самолёты действовали с примечательной эффективностью, несмотря на германское превосходство в воздухе".

5 июля, второй день наступления сил Гота, был наполнен тяжёлыми потерями и разочарованиями в немецких рядах. Меллентин признал, что на занятой немцами 4 июля территории русские снайперы и группы истребителей танков "возникали из ниоткуда", и существенные силы из состава дивизии "Великая Германия" были отвлечены на борьбу с фанатичными русскими, которые представляли серьёзную угрозу дивизионным тылам. У инженеров дивизии ушло минимум 12 часов на строительство мостов через водные преграды и болота, тем временем наступила ночь, а немецкие войска всё ещё не могли начать по новым мостам переправу. Алексеевка и Лучанино, ближайшие цели наступления "Великой Германии", всё ещё были вне опасности.

На левом фланге "Великой Германии" 3-я танковая дивизия билась о твердокаменную оборону у Завидовки, но танковые части были остановлены. 3-я танковая сообщала о высокой плотности минных полей на участке операции, мины выводили из строя танки и бронированные машины почти везде. Бесценное время было потеряно на расчистку прохода в минных полях. Пока нацисты были заняты этой проблемой, русские, пользуясь, выгодами превышения местности на их стороне, крушили силы дивизии дальнобойной артиллерией, тогда как танки со склонов холмов своими снарядами производили опустошение в германских рядах.

Вместо того чтобы продвинуться, 5 июля 3-я танковая дивизия получала своё от русского обстрела и отражала яростные контратаки русских. И снова только Люфтваффе смогло достичь существенного успеха, когда самолёты нацистов нанесли яростный удар по русским артиллерийским позициям и атакующим танкам. Однако русские сосредоточили здесь такие запасы материальной части, что смогли перенести и этот удар.

После долгого, заполненного кровавыми боями промежутка времени, русские мало-помалу осознали, что войска Вермахта, собранные против них на Воронежском фронте, намного превосходят то, с чем столкнулся на Центральном фронте Рокоссовский. Гот планировал немедленный массированный удар по русским позициям, и он нанёс первоначальный удар приблизительно тысячей танков и тремястами пятьюдесятью самоходными орудиями – 300 бронированных монстров относились только к "Великой Германии" (которые, естественно, скучились, ожидая наведения мостов через реки и болота).

Если Гот видел, что часть его волны наступления остановлена в каком-нибудь районе, то у него было достаточно сил для того, чтобы надавить в других точках, чтобы достичь прорыва труднопреодолимой обороны русских. У него было пять танковых дивизий к северу от Белгорода и ещё три южнее этого города.

И, наконец, в центре дивизии СС Хауссера в битве такого накала ярости, который доступен лишь истинным арийцам, добились единственного бесспорного успеха немцев за этот день. К югу от Белгорода III танковый корпус зацепился за маленький, но жизненно важный плацдарм на берегу Донца. Всё, чего немцы смогли достичь за 5 и 6 июля, были три относительно маленьких прорыва. Ни один из них не простирался далее семи миль в глубину русских позиций, хотя Гот рассчитывал продвинуться на двадцать или более миль.

В ночь с 5 на 6 июля русские ввели в бой мощные подкрепления. Шестая гвардейская армия получила специализированные противотанковые части, Первая танковая армия развернулась за второй линией обороны, усилив и без того мощные оборонительные позиции. Стрелковые соединения Шестой гвардейской армии были сочтены опасно недовооружёнными тяжелой артиллерией, и не-

^{«Тигр» ведет огонь по советским танкам}

сколько сот танков были выведены на позиции и окопаны по самую башню.

6 июля немцы начали прорыв. Люки закрыты, тяжёлые танки и самоходные орудия выдвинулись с защищённых исходных позиций и начали выдвижение по покрытым пшеницей полям. Радист танка "тигр" писал:

При нашем приближении русская артиллерия начала перепахивать землю вокруг нас… весь фронт был в череде вспышек. Казалось, мы движемся в огненном кольце. Четыре раза наш отважный «Россинант» содрогался от прямых попаданий, и мы благодарили судьбу за прочность крупповской брони.

Четвёртая танковая армия немцев 6 июля добилась уверенного продвижения к своей цели – Обояни, открывающей прямую дорогу на Курск. Для прикрытия увязшей в тяжёлых сражениях армии Люфтваффе совершило тысячу семьсот самолётовылетов на поддержку продвигающихся вперёд танков. Эффект в этой области был очевидным и стал весомым вкладом в успех Четвёртой танковой армии немцев, но его ценой были задержки в прикрытии других отчаянно нуждавшихся в нём сил. Воздушные операции по поддержке XLVIII танкового корпуса и II танкового корпуса СС были в высшей степени недостаточными,