Текст книги "Римские императоры. Биографический справочник правителей Римской империи"

Автор книги: Майкл Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Действительно, в 312 г. Константин с сорокатысячной армией перешел через перевал Мон-Женевр и оказался в Италии. Войско Максенция имело по меньшей мере четырехкратный перевес, хотя было не столь обученным и дисциплинированным, да и полководческие способности Максенция уступали таланту Константина. Константин сумел застать врасплох гарнизон Сегузиона и воздержался от разграбления города, что произвело благоприятное впечатление. А близ Августы Таври-нов он разбил посланное Максенцием войско, удачно заманив в ловушку тяжелую конницу, на которую возлагались большие

надежды. Вскоре в руках Константина оказались Верона, Му-тина и большая часть Италии. Теперь Максенций рассчитывал лишь на заблаговременно укрепленные стены Рима, но когда подошло вражеское войско, он, испугавшись, что в осажденном городе его могут предать, все-таки решил дать сражение на открытой местности и сам последовал за своими военачальниками. После первой стычки на Фламиниевой дороге произошла решающая битва у Мульвиева моста через Тибр. Солдаты Максенция, зажатые между холмами и рекой, в полном замешательстве отступили, построенный из лодок мост распался и тысячи людей пошли ко дну, включая их предводителя.

Впоследствии христианские историки стали считать эту битву решающей победой христианства над язычеством, что вполне соответствовало действительности. Ибо хотя Максенций для завоевания популярности проявлял терпимость в отношении христиан и даже вернул церкви конфискованную собственность, его монеты отличаются решительным языческим духом. Наиболее примечательная его черта заключалась в подчеркнутом выделении Рима, столицы Максенция, который, несмотря на смещения центра власти к северу, оставался хранителем наиболее почитаемых традиций Империи. Неудивительно, что младшего сына и наследника Максенция назвали Ромулом и что за его смертью, которая, несомненно, стала тяжелым ударом для его отца, похоронив надежды на основание династии, последовало обожествление, о чем свидетельствуют монеты с изображением круглого храма, построенного в его «вечную память* (AETERNAE MEMORIAE) и поныне сохранившегося на территории Форума.

Неподалеку от храма находится самая великолепная из построек Максенция, воздвигнутых ради величия Рима – Новая базилика, получившая его имя (хотя закончил и перестроил ее Константин). Это было огромное, светское, исполненное языческого духа здание, наследник прежних рыночных базилик, служивших местом для собраний как общественного, так и судебного, и торгового характера. Но эта базилика отличалась от них тем, что в ее основе лежало отчетливое стремление выделить центральный зал с апсидой и крестовым сводом (знакомое нам, например, по баням Каракаллы) и превратить его в независимое, отдельное строение. Подобно центральному залу упомянутых бань, этот зал состоял всего из трех пролетов, разделенных колоннами и увенчанных изогнутыми перекрестными сводами. Новая базилика, три могучих пролета которой возвышаются и поныне, представляла собой наиболее примечательный пример использования самого значительного достижения Рима в строительстве: применения бетона (под кирпичной кладкой и мраморной облицовкой) с целью придания внушительности внутренним помещениям.

Кроме того, на окраине города, неподалеку от Аппиевой дороги Максенций воздвиг комплекс зданий, состоящий из императорской виллы, цирка и внушительного семейного мавзолея. Вилла до сих пор почти не раскопана, но цирк, насколько можно судить, мог вместить пятнадцать тысяч зрителей. Мавзолей был, по-видимому, круглой постройкой с куполом и сложным портиком, украшенным колоннами и фронтоном, подобно пантеону Адриана. В отличие от Пантеона, его построили так, чтобы он был виден с любого угла, а целостность портика и самого круглого здания достигалась с помощью непрерывных линий.

КОНСТАНТИН I ВЕЛИКИЙ

306-337 гг.

Константин I Великий (Флавий Валерий Константин) (император-соправитель в 300—323 гг., единоличный император в 323—337 гг.) родился в Нэссе, в Дакии Прибрежной (Верхняя Мезия), около 28 г. Его отцом был Констанций I Хлор, а матерью – жена или сожительница Констанция, Елена, дочь трактирщика, которая умерла в 328 г. и впоследствии была причислена к лику христианских святых.

Когда Констанций в 293 г. получил пост цезаря, его сына приняли на службу при дворе Диоклетиана. Он стал подавать большие надежды как командир, сражаясь с персами под началом другого цезаря, Галерия, в чью свиту он входил и после того, как Диоклетиан и Максимиан отказались в 305 г. от власти. Вместо них августами стали Галерий и Констанций I. На следующий год Констанций обратился к Галерию с просьбой отпустить сына служить в Британии. Тот согласился (хотя с такой неохотой, что Константин принял на время поездки немало мер предосторожности), и после кончины Констанция в Эбораке его войска при поддержке вождя алеманнов провозгласили его сына августом. Галерий отказался признать это свершившимся фактом, но был не в силах помешать Константину принять титул цезаря. После женитьбы Константина на Фаусте ее отец, Максимиан, вновь подтвердил его титул августа. В благодарность за это Константин оказал своему тестю покровительство, когда тот порвал с Максенцием и перебрался из Рима в Галлию.

В 308 г. на совещании в Карнунте от Константина потребовали отказаться от титула августа и вновь стать цезарем, и удовлетвориться званием «сына Августа*; он не согласился с этим. Вскоре после этого Константин успешно защитил рейнскую границу от набегов германских племен (франков, алеманнов и брукгеров), но ему пришлось вернуться в Галлию, когда он узнал, что Максимиан выступил против него и захватил Масси-лию. Константин вынудил его к сдаче и, возможно, убил его. Поскольку связь с Геркулиевой династией покойного (которой Константин ранее похвалялся) перестала выглядеть достойной, Константин придумал себе другую родословную, ведущую начало от императора Клавдия II Готского (268—270 гг.).

После смерти Галерия в 311 г. Константин оказался втянутым в открытое противостояние с Максенцием. В следующем году он вступил в Италию и одержал крупные победы под Августой Тавринов и Вероной, после чего двинулся на Рим, где Максенций потерпел окончательное поражение и погиб в битве у Мульвиева моста. Победившего Константина приветствовал сенат, и его признали старшим августом. Его близкий сподвижник, Лициний, женатый на его сестре Констанции, принял правление на Востоке, подкрепив тем самым власть Константина над Западом. Но дружеские отношения между двумя правителями продлились недолго. В 316 г. началась первая война, в ходе которой Константин одержал победу при Цибалах в Пан-нонии. За ней последовала битва на Ардиенском поле во Фракии; в ней не было победителей. После этого правители стали терпимо относиться друг к другу, что облегчалось более точной демаркацией границ, и ссора на некоторое время улеглась. Но вскоре она разгорелась вновь. Сначала в 317—318 гг. Константин перенес свою ставку в Сердику, находящуюся вблизи границы между ними, и Лициний воспринял это как вызов. Затем в 323 г., во время отражения набега готов, Константин зашел на фракийскую территорию, принадлежавшую его соправителю. В итоге на следующий год между ними вновь вспыхнула вражда. Константин двинулся в наступление и разбил противника в крупных сражениях на суше и море: под Адрианополем и Хри-сополем (на Боспоре Фракийском) и у входа в Геллеспонт.

Константин продолжил начатую Диоклетианом реформу армии, в прославление которой выпускалось все больше монет и медальонов. Он продолжил практику привлечения германцев на военную службу, так как весьма ценил их умение воевать против враждебных соплеменников по ту сторону границы. Вскоре германские части заняли привилегированное положение в армии, а военачальники из их числа снискали особое расположение. Кроме того, множество германцев (а также сарматы), получивших разрешение поселиться на территории Империи, набиралось для службы в созданных Константином новых конных и пехотных частях. Эти части вместе с подразделениями, снятыми с границ Империи, были объединены в мобильную действующую армию; ее легионы, насчитывавшие по тысяче пехотинцев и пятьсот всадников, представляли собой основную ударную силу и стратегический резерв, они своей мощью превосходили все, что существовало прежде. Для управления действующей армией Константин учредил две новые должности: командующий конницей (magister едшШт) и командующий пехотой (magister ре<Ишт).

После трех веков бурного существования преторианская гвардия, сражавшаяся против Константина на стороне Мак-сенция, вновь была распущена, на сей раз окончательно, и заменена основанной еще Диоклетианом конной гвардией, состоявшей преимущественно из германцев. Однако Константин сохранил пост префекта претория. Префектов по-прежнему назначалось четверо, но их роль, как и роль городских глав, стала чисто гражданской и была связана в основном с решением финансовых и судебных вопросов.

Вторая крупная часть армии, пограничные войска, чьи подразделения все время находились на одном месте, содержалась не с такой щедростью, как действующая армия. Тем не менее они продолжали играть значительную роль, поскольку Константин, намереваясь восстановить надежные границы по Данувию и Рейну, реорганизовал и укрепил их гарнизоны. Отставные солдаты пограничной армии получали определенные привилегии, которые передавались по наследству их сыновьям. И без того обязательный призыв сыновей на военную службу подкреплялся суровыми наказаниями, вызывавшими всеобщий страх, особенно в менее военизированных провинциях.

Поскольку население Империи по-прежнему страдало от роста цен и притеснений, Константин благоразумно продолжал и расширял финансовые реформы Диоклетиана. Успешно прошел выпуск новой, более легкой золотой монеты, налоги, преимущественно натуральные, были повышены; а бюрократический аппарат, необходимый для выполнения этих задач и вообще для обеспечения более строгой регламентации жизни, был значительно увеличен. Перемены, произведенные Константином в сфере управления, включали в себя учреждение поста начальника служб (magister officiorum), осуществлявшего надзор над министерствами (scrinia) Империи, поста главного юриста (qaestor sacri palatif), ставшего основным советником императора по юридическим вопросам, и двух постов финансовых чиновников (comes rei privatae и comes sacrarum largitio-num), которые следили за доходами и расходами, включая бесплатные раздачи продовольствия. Эти должностные лица были постоянными членами императорского совета (consistori-ит). Кроме того, Константин щедро производил приближенных в сенаторы и предоставлял сенаторам различные должности, так что они таким образом отчасти вновь обрели политическое влияние, утраченное в течение предыдущего столетия.

Но Рим уже не играл ведущей роли в мыслях и планах Константина. Он отчетливо понимал, что с военной точки зрения Рим занимает неподходящее для столицы место (так же думали и некоторые из его предшественников), поскольку отсюда императору трудно одновременно следить за положением на рейнско-данувийской и евфратской границах. Сменив в качестве своей резиденции несколько различных городов как на Западе (Тревиры, Арелат, Медиолан и Тицин), так и на родных Балканах (Сирмий и Сердика), Константин пришел к выводу, что лучшим местом будет древний греческий город Бизантий на побережье пролива Босфор, занимающий стратегическое положение между Европой и Азией. Здесь в 324—330 гг. он основал город Константинополь, ныне Стамбул. Превосходная бухта – Золотой Рог, защищенность с суши и моря и близость от жизненно важных производственных центров в Малой Азии и Сирии, а также от Египта, служившего поставщиком зерна, и от Южной Руси делали Константинополь настоящим центром Империи. Хотя Рим не потерял ни одной из своих прежних привилегий и поначалу Константинополь с его учрежденным сенатом стоял ниже рангом, Константин рассчитывал сделать его основным городом Империи, что и произошло в самом скором времени. Это подготовило почву для появления Византийской Империи, которая занимала господствующее положение на протяжении последующих средних веков, приняв со временем греческий язык в качестве официального. Таким образом, уверенность Августа в том, что латынь, язык господствующего Рима, выдвинется на первое место, в конечном итоге не оправдалась.

Кроме этого, Константин произвел другой, еще более крутой поворот истории, а именно, обратил Империю из язычества в христианство. Диоклетиан и Галерий предприняли наиболее суровые за все время преследования христиан, но потерпели неудачу, и в 311 г. смертельно больной Галерий вместе с Константином и Лицинием выпустил сердикский указ, предоставивший всем христианам свободу вероисповедания. Затем Константин одержал победу у Мульвиева моста, а перед этим, как он впоследствии утверждал, он увидел светлый крест на фоне солнца, после того как велел начертать имя Христа на солдатских щитах. Через год после этой победы они с Лицинием вновь подтвердили терпимость к христианам в документе, известном под названием миланского эдикта (на самом деле это было соглашение, достигнутое в Медиолане и включенное в изданный в Никомедии указ). Константин испытывал постоянную, неодолимую потребность в божественном спутнике и покровителе. Поначалу эту роль играл бог-Солнце, которому широко поклонялись во всей Империи и которого с давних пор почитали предшественники Константина. Но сам он со времени Миланского эдикта уже не сомневался в своей личной склонности к христианству, которую называл «самой законопослушной и святой религией*, все больше отождествляя верховную власть с Иисусом Христом.

В течение нескольких лет Константин предпринял ряд благоприятных для христиан мер. Отныне церковь и государство были призваны действовать в тесной связи. У императора все более крепла уверенность в своей божественной миссии слуги Господа, одерживающего победы божьей милостью, а церковные соборы в Арелате (в 314 г.) и в Никее (в 325 г.) со всей ясностью показали, кто на самом деле их возглавляет. На Ни-кейском соборе, в котором участвовали двести двадцать епископов, был сформулирован никейский символ веры, доказывавший, что Сын единосущен Отцу. Собор осудил Ария и его сторонников, считавших, будто Бог-Отец более важен, чем Сын (см. Констанций П).

Решение Константина христианизировать Империю было исключительно его личным и на первый взгляд поразительным поступком. Ибо несмотря на давление, которое оказывали на него епископы, -и на быстрый рост христианских общин, более не подвергаемых непрерывным гонениям, церковь не обладала ни политическим, ни экономическим, ни общественным, ни культурным влиянием. Более того, хотя сам Константин проявлял глубокую набожность, он, по-видимому, разбирался лишь в самых основных теологических вопросах, а его религиозные чувства и взгляды несколько раз коренным образом менялись. Тем не менее он со своими советниками пришел к выводу, что лишь христианство способно дать разобщенному государству ясную цель и четкую организацию, способную в конечном счете сплотить раздираемые противоречиями различные слои населения в единое целое, что требовалось для успешного проведения политики Империи. И все же сам он, как и многие его единоверцы, крестился лишь под конец жизни, когда уже больше не мог грешить.

Приверженность Константина церкви послужила причиной того, что при нем началось самое масштабное строительство в римской и мировой истории: он произвел переворот в архитектуре, который был откликом на религиозные перемены и поощрялся щедрыми посулами властей. В целом все замечательные строения, во множестве выраставшие повсюду, принадлежали к двум основным типам: центрально-симметричному (круглые, многоугольные, крестообразные) и прямоугольному. Что касается центрально-симметричной планировки, то хорошим примером служит дворец Диоклетиана в Салонах, причем в ту пору стало ясно, что постройки такого рода годятся не только для церквей и баптистерий, но и для захоронений христианских мучеников. Так, в новой столице, Константинополе, император воздвиг церковь святых Апостолов, которая имела крестообразную форму и венчалась конической крышей. Эта церковь служила одновременно храмом памяти апостолов и собственным мавзолеем Константина (как бы тринадцатого апостола); здесь под центральной частью храма некоторое время покоились его останки. Еще одно крупное центрально-симметричное здание, также не сохранившееся до наших дней, было заложено и почти завершено Константином в Антиохии. Называлось оно Золотой Восьмиугольник и находилось неподалеку от центра города, рядом с дворцом, на острове посреди реки Оронт. Восьмиугольник был императорской церковью, посвященной Гармонии, божественной силе, связывающей воедино Вселенную, Церковь и Государство. Вокруг его центральной части, покрытой позолоченной деревянной крышей куполообразной или пирамидальной формы, располагался круглый двухъярусный придел с колоннадой.

Столь же примечательными были прямоугольные здания, являвшие новый тип строений: христианскую базилику. Эти величественные преемники скромных молельных домов представляли собой вытянутые в длину сооружения, перед входом в которые имелся обширный внутренний двор, а боковые приделы отделялись от более высокого нефа колоннадами с арочными проходами. Неф обычно имел плоскую крышу и деревянный потолок; огромные изогнутые перекрестные своды, вроде тех, что имелись на недавно построенной базилике Мак-сенция, считались слишком земными и языческими, и взгляд в них недостаточно притягивался к востоку, где восходящее солнце бросало свои лучи на священника, стоявшего у алтаря лицом к прихожанам. И все же при строительстве христианских базилик обращались к языческим образцам. Например, их восточная часть, где в больших округлых апсидах стоял престол епископа, очень напоминала залы приемов в Тревирах и Спалате: алтарь под балдахином напоминал трон императора, а триумфальная алтарная арка лишь усиливала это впечатление.

Однако от многочисленных величественных базилик Константина, изобилующих цветной позолотой и иными роскошными украшениями, почти не осталось следов. Например, ничего не сохранилось от церкви святой Ирины (Святого Мира) в Константинополе (впоследствии вновь отстроенной Юсти-1.ианом I) или от базилики святого Петра в Риме; ее сломали в шестнадцатом столетии, чтобы расчистить место для нового храма. В этом здании между вытянутым высоким нефом и башенкой апсиды в обе стороны тянулся поперечный неф, который позволял вместить огромное количество людей, приходивших почтить принявшего мученическую смерть святого Петра. Прямоугольная базилика Константина в Риме, поначалу посвященная Спасителю, а впоследствии получившая имя святого Иоанна Латеранского, вместо поперечного нефа имела два боковых крыла, или ризницы, но в ней все блистало благодаря алтарной перегородке из массивного серебра и желтым, красным и зеленым мраморным колоннам. Гораздо реже встречались сочетания двух основных типов центрально-симметричных и прямоугольных церквей. Например, Константинов грот Рождества в Вифлееме представляет собой восьмиугольник, примыкающий к восточному концу продолговатого сооружения, а первоначальный вариант храма Гроба Господня в Иерусалиме включал круглую усыпальницу мучеников (на месте иудейской раки) посреди базилики с апсидами.

9 План Константинополя

1000

• Стена Феодосия I ¹ Стена Константина

В 326 г. правление Константина омрачилось семейной трагедией, когда по подозрению в предательстве (неизвестно, насколько справедливому) он приказал казнить свою жену Фаусту и старшего сына Криспа, родившегося от Минервины, на которой он, вероятно, ранее был женат. Криспа задушили в банях города Полы в Истрии, а вскоре после этого встретила смерть в Тревирах и Фауста. Остальным трем сыновьям Константина (Константину II, Констанцию II и Константу I) был присвоен титул цезаря в 317, 323 и 333 гг. соответственно. Это означало, что их готовили в преемники. Кроме того, два племянника императора, Делмаций и Ганнибалиан, с той же целью получили продвижение по службе. Однако такая политика выглядит до странности недальновидной, поскольку вряд ли можно было рассчитывать, что все пятеро молодых людей станут после его смерти править в согласии друг с другом.

Константин был человеком, способным на глубокие чувства и неожиданные поступки. Кроме того, он был сумасброден, жаждал популярности, легко поддавался лести и к тому же был обескураживающе капризен и жесток. Он страдал от своего вспыльчивого характера, но его зачастую можно было успокоить. Он обладал безграничным честолюбием и неиссякаемой энергией. Он был превосходным полководцем, а два важнейших решения его жизни – основание Константинополя и обращение к христианству – оказали влияние на многие последующие века, так что его правление имело первостепенное значение для будущего Империи, Церкви и западной цивилизации.

Как сообщает его биограф Евсевий, на Никейском соборе «он прошествовал меж собравшимися подобно небесному ангелу Божьему, облаченный в одеяние, которое сверкало, будто излучая свет, отраженный от его пурпурной мантии, и было роскошно украшено золотом и драгоценными камнями...». Евсевий считает, что в юности «никто не мог сравниться с Константином в изяществе и красоте телосложения, равно как и в росте, и он настолько превосходил своих сверстников в силе, что наводил на них ужас*. Впоследствии он сильно располнел и получил прозвище «быкошеий*. Сквозь обезличенное величие его огромного изображения в римском музее Palazzo dei Conservatori проглядывает человек с энергичными чертами лица, тяжелыми надбровными дугами и решительным подбородком: такого человека не хотелось бы иметь своим врагом.

ЛИЦИНИЙ

308-324 гг.

Лициний (император-соправитель 308—324 гг.) родился около 250 г. в семье крестьянина из Дакии Прибрежной (Верхняя Мезия). Умер в 325 г. Он стал другом и товарищем по оружию Галерия, в персидском походе которого отличился и впоследствии занял пост главнокомандующего на Данувии. После усыновления Диоклетианом он принял от последнего символическое имя «Иовий» и с тех пор стал называть себя Валерий Лициний Лициниан.

Прежде чем Галерий предпринял в 307 г. неудачную попытку свергнуть Максенция, он отправил в Рим на переговоры (окончившиеся безрезультатно) двух своих представителей, одним из которых был Лициний. В следующем году на совещании в Карнунте Лициний был произведен в августы и ему отвели территорию, включавшую приданувийские провинции и Балканы (а также формально Италию, Северную Африку и Испанию; фактически ими владел Максенций). Его выдвижение встало поперек дороги Максимину II Дазе и Константину, и в 310 г. он, опасаясь враждебных действий со стороны Мак-симина, решил умиротворить Константина, обручившись с его сестрой, Констанцией. Но в следующем после смерти Галерия году Максимин успел первым захватить Малую Азию. Два правителя пришли к соглашению, что рубежом между ними будет служить граница континентов (оно оказалось недолговечным). Зимой 312/13 г. Максимин переправился во Фракию, но потерпел поражение от Лициния и Кампа Серена и отступил к Тарсу, где и скончался. После этого Лициний постарался истребить всех, кого могли бы использовать в качестве предлога для будущих переворотов. От рук его палачей погибли, в частности, сын и дочь Максимина, дочь Диоклетиана и вдова Галерия, Галерия Валерия, вдова Диоклетиана, При-ска и сын Галерия – Кандидиан.

Теперь римский мир оказался поделенным между Константином (к этому времени покончившим с Максенцием в битве у Мульвиева моста) и Лицинием. В начале 313 г. в Медиолане Лициний справил свадьбу с Констанцией, а в июне того же года, по возвращении в Никомедию, издал послание, в котором предоставлял христианам полную свободу вероисповедания на условиях, согласованных прежде в Миланском эдикте (см. Константин). Лициний начал утверждать, что его родословная восходит к императору Филиппу, который, как считалось, был сторонником христиан (в противовес Константину, утверждавшему, будто он происходит от Клавдия Готского). Он счел Миланский эдикт весьма удобным оружием против Максимина и согласился признать Константина старшим августом в обмен на право издавать законы на своей части Империи.

Однако Лициний воспротивился намерению Константина назначить своего зятя Басснана цезарем, ответственным за Италию и данувийские провинции, так как считал, что тот будет орудием в руках Константина, и в 314 г. подговорил его поднять мятеж. Но предательство раскрылось, и спустя два года между двумя императорами началась война. Лициний, потерпевший поражение при Цибалах в Паннонии от численно превосходящих сил противника, отступил к Адрианополю, где самочинно провозгласил Аврелия Валерия Валента, командующего пограничными войсками в Верхней Мезии, августом Запада, противопоставив его Константину. После второго сражения на Ардиенском поле, не принесшего успеха ни одной из сторон, был заключен договор о разделе сфер влияния. Ставшего ненужным Валента убили, а приданувийские провинции и Балканы, за исключением Фракии, отошли к Константину. Лициний, со своей стороны, сохранил полную свободу действий в восточной части империи.

В ознаменование видимого примирения в 317 г. в Сердике были провозглашены три новых цезаря: сын Константина Крисп, младенец Константин младший и новорожденный сын Лициния и Констанции, носивший имя отца. Опасность гражданской войны была на несколько лет устранена, но отношения между императорами очень скоро вновь начали ухудшаться. В частности, в то время как Константин стал благоволить к христианам, Лициний пришел к заключению, что союз государства и христианской общины, к которому стремился Константин, является трагической ошибкой. Он решил подавить в зародыше могущество церкви и в 320 и 321 гг. предпринял в этом направлении решительные меры: запретил синоды, ограничил деятельность духовенства и изгнал христиан с государственных постов.

По мере углубления различий в политике двух частей Империи начали возникать сложности с ежегодным назначением консулов; должность эта, хоть и стала всего лишь почетной обязанностью, была удобной возможностью представить общественности сыновей и приучить их к появлению на публике. По традиции, эти назначения согласовывались между правителями, но к 321 г. у Лициния сложилось убеждение, будто Константин несправедливо распределяет их в пользу своих сыновей. Последовало заявление о разрыве отношения, и стало ясно, что новая гражданская война не за горами.

Скоро нашелся и повод к войне. В 322 г. Константин, отражая вторжение готов, зашел на территорию Лициния. И хотя в случае вражеского нападения подобные действия вроде бы допускались договором 314 г., Лициний решил считать это нарушением условий договора. Весной 324 г. была объявлена война. Лициний, разместивший ставку в Адрианополе, имел в распоряжении 150 тысяч пехотинцев и 15 тысяч всадников, а у входа в Геллеспонт стояло 350 кораблей под командованием Абанта. Константин выступил ему на встречу из Фессалоники со 120 тысячами пехотинцев и 10 тысячами всадников, оставив в тылу 200 военных кораблей и 2 тысячи транспортных судов под командованием своего сына Криспа. 3 июля Лициний потерпел жестокое поражение в сухопутном сражении и отступил к Византию; вскоре и его флот понес крупные потери. Однако Бизантий не был блокирован, и Лициний переправился через Босфор к Халкедону. Здесь он выдвинул Мартиниана, своего высшего чиновника в августы-соправители (точно так же, как восемью годами ранее назначил Валента), поручив ему не дать Константину переправиться через пролив и выпустив в честь него монеты в Никомедии. Но Константин с флотилией из легких судов избежал встречи с Мартинианом и высадился на азиатском побережье. 18 сентября в сражении при Хрисополе он одержал решающую победу над Лицинием, который бежал в Никомедню с тридцатью тысячами и вскоре попал в плен.

Сестра Константина, Констанция, обратилась к нему с просьбой сохранить жизнь Лицинию и Мартиниану, и их отправили под домашний арест в Фессалонику и Каппадокию соответственно. Однако Лициния вскоре обвинили в том, что он строит планы возврата к власти с помощью готов, и Константин, то ли тайно, то ли с одобрения сенаторов, приказал умертвить его. В 325 г. та же участь постигла Мартиниана. Лициний Младший утратил титул цезаря, а спустя два года его убили в Поле. О другом отпрыске Лициния, который был незаконнорожденным, но впоследствии признанным сыном, имеются сведения от 336 г.: его низвели до положения раба, каковой и была его мать, и он работал вместе с женщинами на императорской ткацкой фабрике в Карфагене.

Трудно судить о достоинствах императора Лициния, поскольку за сопротивление шагам Константина навстречу христианам он подвергся самому решительному поношению. Так, современный автор называет его самым отвратительным из всех жестоких людей той эпохи, эгоистичным, ограниченным и холодно безжалостным. Его религиозная политика представляется, по меньшей мере, непоследовательной и не заслуживающей доверия то ли потому, что он делал неискренние заявления, то ли не мог решить, на чем остановиться. Свидетельством его жесткости служит то, что он вырезал семьи и сторонников сопра-вителей-тетрархов после падения Максимина II Дазы. В его длительных, ухудшающихся отношениях с Константином (хотя вина лежит на обеих сторонах) более виноватым кажется Лици-ний, так как именно он подло поступил с Бассианом в 314 г., без каких-либо оснований разобиделся десятилетие спустя и, возможно, продолжал строить козни, когда все потерял. И все же он, как и другие правители той эпохи, был умелым полководцем. Именно благодаря этому он заслужил поддержку Гале-рия, сумел одержать победу над Максимином II Дазой и обеспечил себе более длительное правление, чем большинство его современников. Но каким бы хорошим полководцем он ни был, его военные способности уступали таланту Константина, и именно поэтому он в конечном итоге проиграл.

МАКСИМИН II ДАЗА

310-313 гг.

Максимин II Даза (император-соправитель, 310—313 гг.) был сыном сестры Галерия, усыновившим его и обеспечившим быстрое продвижение на военном поприще, где он дослужился до должности трибуна. После отказа Диоклетиана и Максимиана от власти в 305 г. Дазе присвоили титул цезаря, и он получил в дар от Диоклетиана его пурпурную мантию. Он принял имя Гая Галерия Валерия Максимина, обручил свою младшую дочь с сыном Галерия и получил в управление самые восточные провинции и Египет.