Текст книги "Призрачный город"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

На востоке – если, конечно, это восток, – чернели остроконечные пики гор, а на западе маячил лес. Без солнца, без луны, без звезд расстояние до них определить было затруднительно. Элрик стоял посреди каменистой равнины, по которой гулял холодный пронизывающий ветер; он так и норовил сорвать с плеч императора плащ. Поодаль виднелось несколько чахлых, без единого листочка деревьев. За ними над равниной вздымалась большая, причудливой формы скала. Мир этот казался лишенным всякой жизни, как будто здесь некогда сошлись в битве Порядок и Хаос и в ярости своей сокрушили все живое.

Да, таких плоскостей поискать, подумал Элрик. На мгновение ему представилось, будто он стоит на руинах Земли. Отринув эту мысль, он двинулся вперед.

Не останавливаясь, он миновал деревья и зашагал дальше, к скале. Мимоходом полой плаща он зацепил веточку. Она обломилась и тут же превратилась в пыль. Элрик поежился и плотнее запахнул плащ.

Приблизившись к скале, он понял внезапно, что слышит какой-то звук. Замедлив шаг, он положил ладонь на рукоять меча. Звук был тихим и ритмичным и исходил словно из самой скалы. Элрик вгляделся в полумрак.

И тут звук умолк. Послышался шорох, затем наступила тишина. Элрик обнажил меч. Первый звук был шумом дыхания спящего человека, второй – свидетельствовал, что человек этот проснулся и готов защитить себя.

– Я Элрик Мелнибонэйский. Я тут чужак.

Зазвенела тетива – и почти в тот же миг над головой Элрика просвистела стрела. Он бросился на землю, ища, где бы укрыться. Но на всей равнине не было ни единого укромного местечка, не считая скалы, за которой притаился неведомый лучник.

Раздался голос, холодный и твердый:

– Врасплох тебе меня не застать. Я уже хлебнул в здешних краях горя с демонами, а ты, белолицый, кажешься мне самым опасным из них.

– Я смертный, – отозвался Элрик поднимаясь. Если умирать, так уж с достоинством.

– Ты упомянул Мелнибонэ. Я слышал о нем. Остров Демонов.

– Значит, ты слышал, да не то. Я смертный, как и все мои сородичи. Только невежды считают нас демонами.

– Я вовсе не невежда, приятель. Я жрец-воин из Фама, с рождения принадлежащий к этой касте. Я изучил все их тайны, и до недавних пор мне покровительствовали сами Владыки Хаоса. Но я отказался служить им, и они изгнали меня сюда. Тебя, верно, постигла та же участь? Как я слышал, жители Мелнибонэ служат Хаосу?

– Да. Фам я знаю. Он лежит на востоке, за Плачущей Пустошью, за Вздыхающей Пустыней, дальше даже, чем Элуэр. Это одно из самых древних Молодых Королевств. Он так далек, что его не стали наносить на карту.

– Ты прав, разве вот насчет карты... Впрочем, чего еще ожидать от дикарей с запада? Значит, тебя тоже изгнали.

– Ты ошибаешься. У меня здесь дело. Выполнив его, я возвращусь в свой мир.

– Возвратишься? Интересно, интересно. Сказать по правде, мой бледный друг, я полагал возвращение невозможным.

– Быть может, так оно и есть и меня одурачили. Если ты не сумел отыскать проход в другую плоскость, наверно, и я не преуспею в том. Вряд ли мне достанет сил там, где не хватило их тебе.

– Сил? Я лишился всяких сил с тех пор, как отказался служить Владыкам Хаоса. Ты хочешь сразиться со мной, приятель?

– Лишь с одним человеком в этой плоскости я ищу битвы, и ты – не он, жрец-воин из Фама.

Элрик вложил меч в ножны, а из-за скалы вышел мужчина, он засовывал стрелу с алым оперением в алый колчан.

– Я зовусь Ракхир Алый Лучник, – сказал он. – Меня прозвали так за мое красное платье. У жрецов-воинов из Фама существует обычай выбирать для одежды какой– нибудь один цвет. Лишь в этом я придерживаюсь традиций.

На Ракхире была ярко-красная куртка, алые брюки, алые башмаки, алая шляпа с рдяным пером. Красным был его лук... и красным отливала рукоять его меча. Высокий, худощавый, мускулистый; лицо худое, смуглое и обветренное. Глаза его глядели насмешливо, на губах играла улыбка, но весь облик Алого Лучника говорил о том, что пережить ему пришлось немало.

– Какие дела могут быть в этом захолустье? – хмыкнул Ракхир, упирая руки в боки и оглядывая Элрика с головы до ног. – Ну да ладно. Я предлагаю тебе сделку.

– Если она окажется выгодной для меня. Лучник, я соглашусь, ибо ты, похоже, знаешь здешние места получше моего.

– Так вот, ты намерен что-то тут разыскать и отправиться восвояси, а мне здесь совершенно нечего делать, и я изнываю от желания уйти. Если я помогу тебе, возьмешь ли ты меня с собой обратно в нашу общую плоскость?

– Сделка вроде бы честная, но я не могу обещать того, что зависит не от меня. Скажу только: если представится возможность захватить тебя с собой в нашу плоскость, я сделаю это.

– Хорошо, – произнес Алый Лучник. – А теперь расскажи, что ты ищешь.

– Я ищу два клинка, выкованных тысячелетия назад бессмертными, они принадлежали моим предкам, а потом были отобраны у них и спрятаны где-то здесь. Клинки эти большие, тяжелые, черные. На них нанесены руны. Мне сказали, что я найду их в Пульсирующей Пещере, путь к которой лежит через Туннель-под-Болотом. Ты слышал такие названия?

– Нет. И о двух черных клинках тоже не слыхал.

Ракхир потер острый подбородок.

– Но что-то такое я читал в Книгах Фама. Да, читал и, помнится, встревожился.

– Это легендарные клинки. Во многих книгах упоминается про них, и почти всегда – весьма бегло. Говорят, есть один манускрипт, где подробно изложена история мечей и всех тех, кто владел ими, и всех тех, кто будет владеть, манускрипт, в котором заключено само время. Некоторые именуют его "Хроникой Черного Клинка". По слухам, в нем можно прочесть свою судьбу.

– Я про него не слышал и среди Книг Фама он мне не попадался. Боюсь, друг Элрик, придется нам с тобой заглянуть в город Эмирон да порасспросить тамошних жителей.

– В город?

– Да, в город. Я предпочитаю вольные просторы, но иногда ненадолго захожу туда. Вдвоем, пожалуй, можно будет задержаться и подольше.

– Чем Эмирон тебе не угодил?

– Его жители несчастны. Они – самые печальные существа на свете, ибо все они – изгнанники, беглецы, перекати-поле. Есть среди них и такие, кто сбился с пути и не в силах теперь вернуться в свой мир, а потому вынужден оставаться в Эмироне.

– Истинный Город Проклятых...

– Да ты поэт, – усмехнулся Ракхир. – Для меня, по правде сказать, почитай что все города на одно лицо.

– Что такое эта плоскость? Насколько я понимаю, тут нет ни солнца, ни луны, ни звезд. Мне она напоминает громадную пещеру.

– Одни утверждают, что она – сфера, погребенная в бесконечности камня. Другие говорят, что она лежит в будущем Земли, в том будущем, где умирает Вселенная. Чего я только не наслушался, пока торчал в Эмироне! По-моему же, все домыслы одинаково верны. Почему бы и нет? Ведь есть люди, которые верят, будто все – ложь. Значит, может быть и наоборот.

Настал черед Элрика поиронизировать.

– Да ты не только лучник, а еще и философ, друг Ракхир из Фама?

Ракхир засмеялся.

– Пожалуй, что так. Беспокойные мысли заставили меня нарушить верность Хаосу и привели в конце концов сюда. Я слыхал про город под названием Танелорн; будто бы он возникает порой на границах Вздыхающей Пустыни, которые тоже не стоят на месте. Если я вернусь когда-нибудь в наш мир, друг Элрик, я отправлюсь на поиски того города, потому что, как я слышал, там можно обрести покой, ибо в нем никто не ведет споров, скажем, о природе истины. Жители Танелорна довольствуются тем, что просто живут.

– Я завидую им, – сказал Элрик.

Ракхир фыркнул.

– Я опасаюсь только разочароваться, когда найду его. Легенда должна оставаться легендой, в реальности она чаще всего не приживается. Пойдем. Эмирон лежит вон в той стороне. Как это ни печально, он самый обычный городишко, каких пруд пруди в любой плоскости.

И двое высоких мужчин – каждый изгнанник в своем роде пустились в путь.

2

Увидев Эмирон, Элрик подумал, что по сравнению с ним Дхоз-Кам – самый чистый и богатый город на свете. Расположен Эмирон был в неглубокой долине, над которой постоянно клубился дым – мерзкое покрывало, предназначенное для того, чтобы укрыть город от взглядов людей и богов.

Дома здесь в большинстве своем были наполовину или совсем разрушены, и на развалинах стояли шалаши и палатки. В городской архитектуре смешалось столько различных стилей, знакомых и неизвестных, что Элрик затруднился бы отыскать два хоть немного похожих друг на друга здания. Каких домов там только не было: лачуги, избы, замки, укрепления, башни, простые квадратные особняки и деревянные домики, украшенные резьбой. Были там и иные сооружения, кучи камней с дырой посредине внизу, обозначавшей вход. Однако ни одно из зданий нельзя было назвать красивым. Ни одно из зданий и не могло быть красивым под этим вечно хмурым небом.

В полумраке поблескивали огоньки костров. Они добрались всего лишь до окраин, а Элрик уже едва не задохнулся от вони.

– Многим и многим жителям Эмирона присуща не гордость, а гордыня, – проговорил Ракхир, морща орлиный нос. – Пожалуй, это единственная черта характера, которая у них осталась.

Улицы завалены были всяким мусором, отбросами и объедками. Меж тесными рядами домов шныряли какие-то тени.

– Есть здесь трактир, где мы могли бы разузнать про Туннель-под-Болотами?

– Нет, трактиров тут не водится. Эмироны предпочитают одиночество.

– Все поголовно?

– Да. Тут каждый сам по себе, живет, где вздумается или где найдет местечко. Народ здешний – из разных плоскостей и из разных эпох. Отсюда суматоха, тоска, всякие странности. Отсюда грязь, безнадежность, обреченность.

– Как же они живут?

– По большей части за счет друг друга. А еще ведут торговлю с демонами, которые изредка заглядывают в Эмирон.

– С демонами?

– Да. А самые отважные охотятся на крыс, которые обитают в пещерах под городом.

– А что тут за демоны?

– Так, мелкота всякая, которой нужно как раз то, что могут предложить эмиронцы, – ну там, парочку украденных душ или ребенка (правда, тут редко кто рождается) и все такое прочее. Ты, верно, и сам можешь продолжить, коли знаешь, что демоны требуют с чародеев.

– Да, знаю. Значит, Хаос свободно перемещается в этой плоскости?

– Вряд ли уж так свободно, но как будто гораздо легче, чем у нас дома.

– А ты видел кого-нибудь из здешних демонов?

– Видел. Самые обычные твари. Тупые, грубые и могущественные. Многие из них раньше были людьми, а потом сторговались с Хаосом. Теперь они и душой и телом отвратительные демоны.

Слова Ракхира не очень-то пришлись Элрику по душе.

– И что, такая участь ожидает всех, кто служит Хаосу? спросил он.

– Тебе лучше знать, ведь ты с Мелнибонэ. У нас в Фаме подобное случалось редко. Но чем выше ставки, тем незаметнее изменения в человеке, который соглашается на сделку с Хаосом.

Элрик вздохнул.

– Где же нам узнать про Туннель-под-Болотом?

– Есть тут один старик, – начал было Ракхир – и замолчал, услышав за спиной рычание.

Рычание повторилось. Из темноты возле разрушенного дома высунулась морда с бивнями. И снова зарычала.

– Ты кто? – воскликнул Элрик, обнажая меч.

– Свинья, – ответила морда с бивнями. Элрик не понял то ли его оскорбили, то ли эта тварь представилась.

– Свинья.

Еще две морды с клыками вынырнули из темноты.

– Свинья, – сказала одна.

– Свинья, – сказала другая.

– Змея, – рыкнул голос позади. Элрик обернулся, оставив Ракхира наблюдать за свиньями. Перед ним стоял высокий юноша. На плечах его вместо головы извивался клубок здоровенных змей. И все змеи до единой свирепо глядели на Элрика. Мелко дрожали язычки. Они дружно раскрыли рты и произнесли снова:

– Змея.

– Тварь, – раздался еще один голос.

Искоса поглядев в ту сторону, Элрик судорожно вздрогнул и взмахнул мечом, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Свинья, Змея и Тварь набросились на них.

Первая из Свиней не успела сделать и трех шагов. Ракхир одним движением сорвал со спины лук, наложил стрелу с алым оперением и спустил тетиву. Он подстрелил вторую Свинью, а потом бросил лук и схватился за меч. Встав с Элриком спина к спине, они приготовились обороняться. Пятнадцать голов Змеи шипели и плевались, из раскрытых ртов капал яд. Тварь постоянно меняла форму: то рука, то лицо возникали вдруг из бесформенного куска плоти, который неотвратимо подкрадывался все ближе и ближе.

– Тварь!

Два меча сверкнули в воздухе, и Элрик, теснивший третью Свинью, пригнулся и вместо того, чтобы поразить чудище в сердце, пронзил ему легкое. Свинья шатаясь отступила и рухнула в навозную лужу. Дернувшись раз-другой, она затихла. В руке Твари появилось копье, и Элрик едва успел мечом отвести удар. Ракхир сцепился со Змеей. Демоны надвигались на людей, явно решив покончить с ними. Половина голов Змеи валялась на земле; Элрик ухитрился отсечь Твари одну из рук – правда, всего их было четыре. Тварь казалась не единым существом, а симбиозом нескольких чудовищ.

Неужели, подумал Элрик, и я, связавшись с Эриохом, превращусь в этакого вот монстра? А разве ты уже не чудовище? – спросил он себя. Разве тебя не принимают за демона?

Эти мысли придали ему сил. Нанося очередной удар, он громко крикнул:

– Элрик!

– Тварь! – гаркнул его противник, вне всякого сомнения, гордый своим именем.

Меч Обека отсек Твари еще одну руку. Тут же чудище извлекло из себя секиру – Элрик отбил удар, но одновременно на шлем его обрушился меч. Голова у Элрика пошла кругом, он натолкнулся на Ракхира, и тот промахнулся и еле-еле увернулся от укуса четырех голов Змеи. Кое-как придя в себя, Элрик обрубил руку Твари, державшую меч. Она было отвалилась, но через какой-то миг снова пристала к телу Твари. К горлу вновь подступила тошнота. Элрик вонзил клинок в бесформенную плоть. Раздался вопль:

– Тварь! Тварь! Тварь!

Элрик ударил снова – в полумраке навстречу мечу Обека взметнулись четыре меча и два копья.

– Тварь!

– Наверняка Йиркун постарался, – пробормотал Элрик. Прослышал, видно, что я преследую его, и послал демонов задержать меня. – Заскрежетав зубами, он прибавил: – Если только сам он – не один из них. Скажи, Тварь, ты не мой кузен Йиркун?

– Тварь! – взвизгнуло чудище почти жалобно. Клинки все еще колыхались в воздухе, но больше не угрожали поразить Элрика.

– Или ты другой мой хороший знакомый?

– Тварь... – чудище слабело на глазах.

Элрик раз за разом вонзал в монстра свой клинок. Густая вонючая кровь забрызгала его доспехи. Он никак не мог сообразить, что такое стряслось с Тварью.

– Пора! – крикнул кто-то над головой Элрика. – Давай!

Элрик поглядел вверх и увидел багровое лицо, белую бороду и машущую руку.

– Да не на меня смотри, глупец! Рази!

Ухватив обеими руками меч, Элрик глубоко погрузил его в тело Твари. Та застонала, запричитала – и издохла, произнеся тихим голосом одно только слово:

– Фрэнк...

Почти в тот же самый миг Ракхир изловчился и ударил: слетели наземь последние змеиные головы, клинок пронзил грудь и сердце юноши.

С демонами было покончено.

Седовласый старик спустился к воинам, покинув полуразрушенную арку, с которой наблюдал за боем. Он посмеивался.

– Колдовство старого Нуина еще на что-то годится даже тут, а? Я слышал, как высокий подговаривал своих дружков напасть на вас. Мне это показалось нечестным – пятеро на двоих, я уселся вон туда и тишком-молчком лишил многорукого демона сил. Можем еще, коли надо. И теперь его сила во мне – пускай не вся, но большая часть. Я чувствую себя так, как не чувствовал уже на протяжении многих лун, – узнать бы, кстати, что это такое.

– Оно сказало "Фрэнк", – произнес Элрик хмурясь. – Как по-твоему, это имя? Может, его так звали раньше?

– Может быть, – отозвался старый Нуин, – может быть. Бедняга. Ну да ладно, теперь он мертв. А вы двое, вы не из Эмирона. Хотя тебя я встречал здесь, красный, было дело.

– И я тебя видел, – сказал Ракхир с улыбкой. Подобрав одну из голов Змеи, он вытер о нее свой меч.

– Ты Нуин-Который-Знал-Все.

– Гляди-ка, узнал. Да, я знал все, а теперь почти ничего не знаю. Скоро я позабуду последние крохи, и тогда кончится срок моего ужасного изгнания. Так мы уговорились, я и Орланд-с-Посохом. Я был глупцом и хотел знать все на свете, и мое любопытство свело меня с этим самым Орландом. Он разъяснил мне, как я ошибался, и отправил сюда – обрести забвение. Вы видели, я иногда вспоминаю кое– что из прежних своих познаний, и это очень плохо. Я знаю, что ты ищешь Черные Клинки. Я знаю, что ты Элрик Мелнибонэйский. Я знаю, какова твоя судьба.

– Ты знаешь мою судьбу? – воскликнул Элрик. – Поведай же мне ее, Нуин-Который– Знал-Все.

Нуин открыл было рот, но потом крепко его сжал.

– Не могу, – сказал он, – забыл.

– Лжешь! – Элрик рванулся к старику. – Лжешь! Ты помнишь, я вижу, что ты помнишь!

Нуин понурил голову.

– Я забыл.

Ракхир взял Элрика за руку.

– Он на самом деле забыл, Элрик.

Элрик кивнул.

– Ладно. А помнишь ты, где находится Туннель-под-Болотом?

– Да. От Эмирона до Болота рукой подать. Идите вон туда. Как придете на место, отыщите статую орла из черного мрамора. У ее основания расположен вход в туннель.

Нуин словно попугай повторил всю фразу, а потом поднял голову и спросил:

– Что я вам говорил? Только что?

– Ты объяснил нам, как найти вход в Туннель-под-Болотом, – ответил Элрик.

– Правда? – Нуин хлопнул в ладоши. – Вот здорово. А я этого не помню. Кто вы?

– Про нас лучше забыть, – сказал Ракхир улыбаясь. Прощай, Нуин, и спасибо тебе.

– Спасибо? За что?

– За то, что вспомнил и что забыл.

Они повернулись и пошли прочь от старого чародея, вдоль по улочкам жалкого города Эмирон, замечая гнусные рожи в дверных и оконных проемах, стараясь дышать так, чтобы как можно меньше нахвататься здешнего отвратительного воздуха.

– Пожалуй, я завидую только одному человеку среди всех жителей этого городка, – сказал Ракхир.

– Мне жаль его, – проговорил Элрик.

– Почему?

– Да мне пришло в голову, что, когда он позабудет все окончательно и бесповоротно, может случиться так, что он и не вспомнит, что волен покинуть Эмирон.

Ракхир засмеялся и хлопнул Элрика по скрытой черными доспехами спине.

– Ну и угрюм же ты, друг Элрик! У тебя что, все мысли такие?

– Боюсь, что да, – ответил Элрик с подобием улыбки на лице.

3

Долгим был их путь по печальному и сумеречному миру. Наконец они вышли к болоту. Болото было черным. Тут и там на его поверхности виднелись черные же колючие растения. Вода в болоте была холодной; над нею низко-низко нависал туман, от которого отделялись порой какие-то призрачные силуэты. Над туманом возвышалась черная фигура – наверняка та самая статуя, про которую говорил Нуин.

– Статуя есть, – Ракхир остановился и оперся на лук. Она посреди болота, и тропинки, ведущей к ней, я не вижу. Что будем делать, друг Элрик?

Элрик осторожно опустил одну ногу в болото. Холод тут же пробрал его до костей. Мало того – от самого берега начиналась трясина. Кое-как Элрик освободился.

– Однако твой кузен как-то перебрался, – проговорил Ракхир.

Элрик оглянулся на Алого Лучника и пожал плечами.

– Кто знает, вдруг его спутниками были духи, которым нипочем любое болото?

Внезапно Элрик понял, что не стоит уже, а сидит на сыром камне. Исходившая от болота вонь пропитала его насквозь. Он чувствовал себя ослабевшим. Последний раз он пил свои отвары перед тем, как ступить в Ворота Теней, и теперь их действие понемногу начало проходить.

Ракхир подошел к Элрику. Он добродушно улыбался.

– А разве тебе, о Чародей, не под силу обзавестись такими же спутниками?

Элрик покачал головой.

– Я редко связывался с мелкими демонами и мало что знаю про них. Другое дело Йиркун: у него были и колдовские книги, и подходящие заклинания... Нет, жрец– воин из Фама, если мы хотим добраться до статуи, нам придется разыскать обычную тропу.

Алый Лучник извлек из-за пазухи красный платок и вытер пот со лба. Потом помог Элрику встать, и они пошли вдоль края болота, стараясь не терять из виду черную статую.

Тропу они все-таки нашли. Это была не естественная тропинка, а дорожка из черного мрамора, убегавшая во мрак, скользкая и покрытая пленкой болотной жижи.

– Не нравится она мне, – заявил Ракхир, стоя рядом с Элриком и глядя на дорожку, – однако выбора у нас нет.

– Идем, – сказал Элрик. Он поставил на мрамор сперва одну ногу, затем другую, а потом осторожными шажками двинулся вперед. В руке он держал факел – пучок камышовых стеблей, которые горели неприятным желтым пламенем и нещадно дымили.

Ракхир, насвистывая себе под нос какой-то мотивчик, двинулся за ним, всякий раз тыкая в мрамор одним концом лука, прежде чем поставить ногу. Любой из его соплеменников сразу признал бы мотив: это была "Песнь Сына Героя Вышнего Ада, который готов пожертвовать своей жизнью", весьма популярная в Фаме, особенно среди членов касты жрецов-воинов.

Элрика раздражал свист товарища, но он ничего не сказал, сосредоточив все внимание на том, чтобы не поскользнуться. Между тем осклизлая мраморная дорожка начала слегка покачиваться, как будто она плавала на поверхности болота.

Они прошли уже примерно половину пути до статуи, которая была теперь отчетливо видна, – огромная фигура орла, вонзившего когти в добычу, вырубленная из того же черного мрамора, что все сильнее раскачивался под ногами путников. Элрику подумалось вдруг, что статуя эта – надгробный памятник. Быть может, под ней гробница какого-нибудь героя прежних лет? Или склеп выстроили для того, чтобы не выпустить Черные Клинки обратно в мир людей?

Элрик покачнулся, факел заплясал у него в руке. Дорожка ушла из-под ног, он рухнул в болото и почти мгновенно по колени погрузился в жижу. Трясина чавкнула. Каким-то образом он ухитрился не выронить факел и при его свете разглядел красное платье лучника.

– Элрик?

– Я тут, Ракхир.

– Ты тонешь?

– Да, болото явно вознамерилось проглотить меня.

– Ты можешь лечь?

– Я могу наклониться вперед, но вот ноги у меня засосало, – Элрик сделал попытку пошевелиться. Что-то мелькнуло у него перед глазами и с глухим хохотом скрылось во мраке. К сердцу Элрика волной подкатил страх.

– Оставь меня тут, друг Ракхир.

– Что? А как же я тогда выберусь из этого мира? Ты зря считаешь меня бескорыстным, друг Элрик. Ну-ка...

Ракхир осторожно улегся на мрамор дорожки и протянул Элрику руку. Оба воина дрожали от холода, одежда обоих была в слизи. Элрик весь подался вперед, пытаясь ухватить руку друга, но не сумел. С каждой секундой он все глубже погружался в вонючую трясину.

Тогда Ракхир протянул ему лук.

– Хватайся за него, Элрик. Дотянешься?

Еле-еле, страшным напряжением мышц, Элрику удалось ухватиться за конец лука.

– Теперь моя... Ах! – Ракхир потянул было за лук, но внезапно поскользнулся сам, и дорожка под ним бешено закачалась. Одной рукой он вцепился в мрамор, а другой крепко сжал лук.

– Скорее, Элрик! Скорее!

Перехватываясь руками, Элрик умудрился вытащить из трясины одну ногу. Дорожка по-прежнему раскачивалась, и лицо Ракхира, старавшегося одновременно удержать лук и не упасть в болото, было почти таким же бледным, как и у Элрика. Наконец, весь в вонючей жиже, Элрик выполз на мрамор, все еще сжимая в руке факел. Он никак не мог отдышаться.

Ракхир, у которого тоже перехватило дыхание, сумел рассмеяться.

– Какую рыбку я, однако, поймал! – хмыкнул он. – Какую рыбищу!

– Благодарю тебя, Ракхир Алый Лучник. Благодарю тебя, жрец-воин из Фама. Я обязан тебе жизнью, – выговорил Элрик. – Клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы ты мог пройти через Ворота Теней и вернуться обратно в тот мир, из которого мы оба родом!

Ракхир ответил тихо:

– Ты настоящий мужчина, Элрик Мелнибонэйский. Поэтому я спас тебя. Таких, как ты, немного ныне в любом из миров.

Он пожал плечами и ухмыльнулся.

– Я думаю, нам лучше продолжать путь на четвереньках. Поза, конечно, не ахти, но так безопаснее. И потом: дороги-то осталось всего ничего.

Элрик согласился.

В скором времени они добрались до маленького, поросшего мхом островка, над которым возвышалась массивная Статуя Орла. Ее темный силуэт сливался вверху с мраком небосвода или Потолка пещеры. У подножия статуи виднелась дверца. Она была приоткрыта.

– Ловушка? – проговорил Ракхир.

– Или Йиркун был так уверен, что мы сгинем в Эмироне, отозвался Элрик, соскабливая с себя болотную слизь. Он вздохнул.

– Не будем ломать головы. Идем.

Они протиснулись в дверцу и очутились в небольшой комнатке. В слабом свете факела Элрик разглядел еще один дверной проем. Стены комнатки были все из того же поблескивавшего черного мрамора. Стояла мертвая тишина.

Молча, решительным шагом подошли воины к дверному проему. Факел высветил ступеньки, и по этим ступенькам они начали спускаться все дальше и дальше в непроглядный мрак. Спуск был долгим, но в конце концов лестница закончилась, и они увидели, что стоят перед входом в туннель, узкий и такой причудливой формы, что он казался творением скорее природы, чем разума. С потолка туннеля срывались капли влаги и с глухим стуком ударялись об пол – в такт далекому, куда более низкому звуку, который доносился из туннеля.

Ракхир кашлянул.

– Вот тебе и туннель, – сказал Алый Лучник, и идет он, разумеется, под болотом.

Элрик чувствовал, что Ракхир разделяет его нежелание входить в туннель. Высоко подняв факел, он прислушался к доносящемуся из отверстия звуку, пытаясь распознать его.

А потом заставил себя сделать шаг и почти вбежал в туннель, и его едва не оглушил громовый рев, который существовал то ли на самом деле, то ли был всего лишь обманом слуха. Элрик обнажил меч, меч Обека, и вздрогнул, услышав, как собственное его дыхание отражается эхом от стен туннеля и смешивается со множеством других звуков. Но не остановился.

В туннеле было тепло. Пол пружинил под ногами. Воздух был соленым. Стены туннеля стали более гладкими, и Элрик заметил вдруг, что они подрагивают, быстро и равномерно. Он услышал за спиной приглушенный возглас – Ракхир тоже увидел это.

– Точно плоть, – пробормотал жрец-воин из Фама. – Ну точно плоть.

Элрик не ответил. Ему приходилось напрягать все силы, чтобы заставлять себя идти дальше. Он был охвачен страхом. Его била дрожь. Пот лил с него градом, ноги подкашивались. Меч каждую секунду угрожал выпасть из ослабевшего кулака. Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое. Что-то ему смутно припоминалось. Не был ли он здесь раньше?

Он задрожал еще сильней. Его чуть не вывернуло наизнанку. Но Элрик не останавливался. Он шел вперед, по-прежнему сжимая в вытянутой руке факел.

Один звук перекрыл собой все остальные. Элрик увидел впереди стену и в ней – маленькое, почти идеально круглое отверстие. Он остановился.

– Туннель закончился, – прошептал Ракхир. – Дальше дороги нет.

Маленькое отверстие то сжималось, то расходилось.

– Пульсирующая Пещера, – прошептал Элрик в ответ. Туннель должен был привести нас к ней, Ракхир. Значит, это вход.

– Отверстие слишком мало для человека, – заметил Ракхир.

– Посмотрим.

Элрик подошел к стене. Вложил в ножны меч. Отдал Ракхиру факел. И прежде чем жрец-воин из Фама успел остановить его, бросился в отверстие головой вперед, извиваясь всем телом. Стенки прохода разошлись, пропуская его, и снова сомкнулись. Ракхир остался один.

Элрик медленно встал. Стены светились слабым розоватым светом. Вдали виднелось еще одно отверстие, немногим больше того, через которое он только что проскользнул. Воздух был плотным, теплым и соленым. Элрику показалось, что он задыхается. Голова у него была тяжелой, все тело болело, думать он не мог – мог только действовать. На негнущихся ногах он подковылял ко второму отверстию. В ушах у него отдавался глухой ритмичный перестук.

– Элрик! – окликнул его Ракхир, бледный и мокрый от пота. Бросив факел, он последовал за другом.

Элрик облизал пересохшие губы.

Ракхир подошел ближе.

– Ракхир, – тонким голосом произнес Элрик, – тебе лучше уйти.

– Я же сказал, что помогу тебе.

– Верно, однако...

– Раз сказал, значит, сделаю.

Не имея сил спорить, Элрик кивнул, раздвинул обеими руками мягкие стенки второго отверстия и увидел, что оно ведет в пещеру, круглую и дрожащую мелкой дрожью. А посреди пещеры висели в воздухе два меча. Одинаково огромные, прекрасные, черные.

Подле мечей с довольной ухмылкой на лице стоял принц Йиркун Мелнибонэйский. Руки его протянуты были к клинкам, губы шевелились, но ни единого слова слышно не было.

Не задумываясь, Элрик прыгнул в отверстие, вскочил и крикнул только:

– Нет!

Йиркун услышал и в ужасе обернулся. Увидев Элрика, он зарычал от ярости и тоже гаркнул:

– Нет!

С неимоверным усилием Элрик обнажил меч Обека. Но тот вдруг стал очень тяжелым и потянул руку к полу. Элрик тяжело дышал. Зрение его затуманилось. Йиркун превратился в тень. Отчетливо видны были лишь Два Черных Клинка, висящие в воздухе посреди пещеры. Элрик скорее ощутил, чем увидел, как Ракхир пробрался в пещеру и стал рядом.

– Йиркун, – проговорил Элрик наконец, – эти клинки мои.

Йиркун усмехнулся и сделал попытку достать мечи. Они внезапно застонали. Застонали и засветились слабым черным светом. Элрик увидел руны на них, и ему стало страшно.

Ракхир наложил на тетиву стрелу. Потом поднял лук и нацелил его на принца Йиркуна.

– Если хочешь, чтобы он умер, Элрик, скажи мне.

– Убей его, – проговорил Элрик.

Ракхир спустил тетиву. Но стрела словно застыла в воздухе, а потом рухнула на пол, не пролетев и половину расстояния между лучником и принцем.

Йиркун обернулся с отвратительной ухмылкой на лице.

– Оружие смертных тут бессильно, – сказал он.

– Наверно, он прав, – сказал Элрик Ракхиру. – Твоя жизнь в опасности, Ракхир. Иди.

Ракхир кинул на него озадаченный взгляд.

– Нет, я должен остаться и помочь тебе.

Элрик покачал головой.

– Ты погибнешь, если останешься. Уходи!

С явной неохотой Алый Лучник перекинул лук через плечо, недоверчиво поглядел на два черных клинка, протиснулся сквозь отверстие и исчез.

– Ну что ж, Йиркун, – сказал Элрик, роняя меч Обека на пол, – придется нам выяснять отношения вдвоем.

4

И тут колдовские клинки Бурезов и Злотворен сорвались со своих мест. Бурезов прыгнул в правую руку Элрика, Злотворец очутился в правой руке Йиркуна.

Двое мужчин изумленно застыли в разных концах Пульсирующей Пещеры, глядя то друг на друга, то на клинки у себя в руках.

Мечи запели. Голоса их были тихими, но слышались очень ясно. Элрик легко поднял огромный клинок и повернул его туда-сюда, любуясь неземной красотой.

– Бурезов, – проговорил он. И снова испугался. Ему показалось вдруг, что он родился вновь и клинок родился вместе с ним. Ему показалось, будто они всегда были заодно.

– Бурезов.

Клинок протяжно застонал и плотнее прильнул к руке.

– Бурезов! – крикнул Элрик и прыгнул к кузену.

– Бурезов!

Ему было страшно – очень, очень страшно. Но страх принес с собой необузданный восторг, демоническую жажду убивать, стремление погрузить клинок глубоко в сердце Йиркуна. Отомстить. Пролить кровь. Отправить душу кузена в ад.