Текст книги "Приключения медвежонка Паддингтона"

Автор книги: Майкл Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Только что по экрану во всю прыть скакал ковбой на белой лошади, преследуя чернобородого злодея, как вдруг в телевизоре что-то щёлкнуло, и на глазах у изумлённого медвежонка картинка начала уменьшаться и превратилась в конце концов в крошечную светящуюся точку.

Несколько минут Паддингтон с тайной надеждой смотрел на экран в театральный бинокль, но точка становилась всё меньше и меньше. Паддингтон зажёг спичку, но и это не помогло: пока он бегал на кухню за коробком, точка пропала окончательно.

Паддингтон понуро стоял перед мёртвым телевизором. Хотя мистер Браун и старался изо всех сил удивить своё семейство, Паддингтон опасался, что теперь, когда они вернутся и обнаружат, что телевизор не работает, удивления будет даже через край.

Паддингтон тяжело вздохнул.

– Ой, мамочки, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Опять я попал в переделку!

* * *

– Ничего не понимаю, – недоумевал мистер Браун, выходя из столовой. – Мистер Хиггинс дал мне клятвенное обещание, что к нашему возвращению всё будет готово!

– Не огорчайся, Генри, – утешала его миссис Браун, заглядывая вместе с остальными в открытую дверь. – Мы, честное слово, очень удивились, а телевизор мистер Хиггинс скоро наладит.

– Ну и ну! – протянул Джонатан. – Похоже, ему пришлось немало повозиться. Смотрите, сколько всего на полу!

– Шторы раздвигать не стоит. Поужинаем на кухне, – решила миссис Браун, окинув комнату взглядом. Повсюду валялись какие-то проволочки, железки, а на диване лежали в ряд несколько телевизионных ламп и кинескоп.

Миссис Бёрд озадаченно покрутила головой.

– Мне послышалось, вы сказали, что он не работает, – заметила она.

– Куда там! – махнул рукой мистер Браун.

– Но там на экране что-то движется, – уверяла миссис Бёрд. – Поглядите получше.

Несмотря на полумрак, Брауны уставились в телевизор.

Вопреки всякой логике, миссис Бёрд оказалась права: на экране явно что-то двигалось.

– Похоже, зверь какой-то, – сказала миссис Браун. – Наверное, передача про животных. Их часто показывают.

Джонатан, который стоял ближе всех к экрану, вдруг схватил сестру за руку. Его глаза, привыкнув к темноте, различили хорошо знакомый нос, который изнутри прижимался к стеклу.

– Полундра! – прошептал он. – Это не передача! Это Паддингтон! Наверное, он застрял внутри.

– Что, что там? – заинтересовался мистер Браун, доставая очки. – Эй, кто-нибудь, зажгите свет! Дайте-ка и я погляжу.

Из телевизора долетел приглушённый вопль. Джонатан и Джуди дружно шагнули вперёд, заслонив от мистера Брауна экран.

– Пап, а может, лучше позвонить мистеру Хиггинсу? – предложила Джуди. – Он скорее разберётся, что к чему.

– Давай мы за ним сбегаем, – вызвался Джонатан. – Одна нога здесь – другая там!

– Да, пойдём-ка отсюда, Генри, – поддержала миссис Браун. – Лучше уж оставить всё как есть. Мало ли чего можно ждать от этой штуки!

Мистер Браун довольно неохотно позволил увести себя из комнаты. Джонатан и Джуди шли за ним по пятам.

Последней столовую покинула миссис Бёрд. Уже взявшись за дверную ручку, она обвела комнату долгим взглядом и громко проговорила:

– Между прочим, телевизор весь заляпан мармеладом. На месте одного моего знакомого медведя я бы его как следует вытерла к приходу мистера Хиггинса… а то кое-кто может обо всём и догадаться.

Хотя миссис Бёрд частенько ругала Паддингтона за его проделки, она прекрасно помнила, что слово – серебро, а молчание – золото, особенно когда дело касается такой сложной штуки, как телевизор.

Если мистер Хиггинс и удивился, что ему так быстро представился случай отплатить услугой за услугу, мысли свои он оставил при себе. Только когда миссис Бёрд рассказала ему что-то по секрету, он отвёл медвежонка в сторону и долго объяснял, насколько опасно снимать крышку с телевизора, если не знаешь, как он устроен.

– Вам повезло, мистер Браун, что медвежьи лапы от природы снабжены хорошей изоляцией, – сказал он на прощание, – иначе, боюсь, мы бы тут с вами не разговаривали!

Паддингтон стал извиняться за беспокойство.

– Да что там, пустяки, – беспечно махнул рукой мистер Хиггинс. – Вот, правда, отвёртка немного мармеладом запачкалась, ну да он, думаю, отмоется.

– Отмоется, всегда отмывается, – тоном знатока подтвердила миссис Бёрд, провожая мастера к дверям.

Когда Брауны собрались в столовой на свой первый телевизионный вечер, один из членов семьи старательно выбрал местечко как можно дальше от экрана. Хотя мистер Хиггинс крепко-накрепко привинтил крышку, Паддингтон решил, что лучше не рисковать.

– Между прочим, – вспомнил вдруг мистер Браун, когда миссис Бёрд внесла поднос, чтобы они могли перекусить перед сном, – я так и не понял, что мы тогда видели на экране. Просто загадка!

– Наверное, помеху какую-нибудь, – серьёзным тоном отозвалась миссис Бёрд. – Но я почему-то уверена, что больше таких не будет. А ты, Паддингтон?

При этих словах все взоры обратились к медвежонку, но он предусмотрительно спрятал свою мордочку за большой чашкой какао и только кивнул в ответ. Ему не надо было притворяться, что он устал – если бы не душистый пар, его глаза давно бы уже закрылись. И всё-таки то, как торчали из-за чашки его чёрные уши, говорило, что миссис Бёрд попала в самую точку. По крайней мере одной помехи Брауны ещё долго не увидят в своём телевизоре.

Паддингтон – победитель

– «Желаем удачи»? – возмущённо вскричал мистер Браун. – Неужели вы собираетесь тратить время на эту чепуху? А по другой программе нет чего-нибудь получше? Остальные переглянулись.

– Паддингтон спрашивал, нельзя ли посмотреть именно это, – ответила миссис Браун. – Это его любимая передача, а сегодня он особенно настаивал, чтобы мы её не пропустили.

– Ну ладно, а сам-то он где? – пробурчал мистер Браун.

– Выскочил куда-нибудь на минутку, – примирительно сказала миссис Браун. – Сейчас вернётся.

Мистер Браун, ворча, сел на место и с отвращением уставился на экран. Трубный звук фанфар возвестил начало викторины «Желаем удачи», и на сцену, весело потирая руки, взобрался Главный Ведущий Ронни Обыграйт.

– Ладно бы он ещё задавал толковые вопросы, – не унимался мистер Браун, – но давать такие призы за такую ерунду просто нелепо!

Шторы в столовой были задёрнуты, и все Брауны, за исключением Паддингтона, который сразу после чая таинственно исчез, сидели тесным полукругом у телевизора.

В последние несколько недель распорядок жизни в доме номер тридцать два по Виндзорскому Саду заметно изменился. Раньше в свободное время Брауны развлекались кто как мог, но с тех пор, как в доме появился телевизор, они проводили почти все вечера в полутёмной столовой, словно приклеившись к экрану.

И всё-таки – хотя никто, кроме мистера Брауна, пока не решался сказать об этом вслух – новое развлечение уже начинало приедаться, и, когда фанфары взвыли во второй раз, никто не выразил должного восторга.

– Надеюсь, с Паддингтоном ничего не случилось, – шепнула миссис Браун. – Он ведь смотрит всё подряд, а уж викторины в особенности… Он их так любит!

– С ним всю неделю творится что-то странное, – подхватила миссис Бёрд. – С тех самых пор, как пришло это письмо. И чует моё сердце, одно с другим связано…

– Ну вёл-то он себя просто образцово, – вступилась миссис Браун. – Просто с утра до ночи читал эти толстенные энциклопедии, которые приволок от мистера Крубера… Сегодня за обедом даже забыл попросить добавки.

– Вот именно, – многозначительно кивнула миссис Бёрд. – Таких чудес на свете не бывает.

На экране крупным планом маячила физиономия Ронни Обыграйта – он объяснял зрителям в студии и у телевизоров правила игры. Брауны тем временем продолжали обсуждать необычное поведение своего мишутки.

Миссис Бёрд сказала правду: всё началось в то утро, когда Паддингтон получил по почте солидного вида конверт. Никто не обратил на это особого внимания, потому что он часто выписывал себе каталоги и бесплатные образцы, которые рекламировались в газетах.

Однако в тот же день, чуть попозже, он вернулся домой от мистера Крубера и приволок в сумке на колесиках целую груду энциклопедий, а на следующее утро взял у мистера Брауна читательский билет, и у его кровати выросла вторая высоченная стопка книг.

– А кроме того, он задаёт совершенно невообразимые вопросы, – сказала миссис Браун. – Ума не приложу, откуда они у него берутся.

– Задаёт и ладно, – буркнул мистер Браун, отрываясь от вечерней газеты. – Долго ещё, интересно, его ждать?

Мистер Браун только что выяснил, что по другой программе вот-вот начнётся очень хороший фильм, а он ужасно любил смотреть фильмы.

Вдруг Джонатан вскочил со стула.

– Вот это да! – завопил он, указывая на экран. – Ясное дело, его здесь нет! Глядите!

– Батюшки! – ахнула миссис Бёрд. – Не может быть!

– И тем не менее это так. – Мистер Браун поправил очки. – Это действительно Паддингтон с мистером Крубером.

Пока они говорили, Ронни Обыграйт закончил объяснять правила игры. Жизнерадостно помахав зрителям рукой, он спрыгнул со сцены в круг яркого света и объявил, что имя первого участника викторины – мистер Браун из Лондона.

Он зашагал по проходу и остановился возле одного из рядов. В кадре тут же появились две знакомые физиономии. Мистер Крубер был явно очень смущен, а когда заметил себя на одном из мониторов, виновато потупил глаза. Хотя Паддингтон уверял его, что Брауны любят сюрпризы, он побаивался, что этот сюрприз может им не понравиться.

Впрочем, мистер Крубер тут же пропал с экрана, а маленькая мохнатая фигурка повернулась к камере, приподняла потрёпанную шляпу и зашагала следом за Главным Ведущим к сцене.

Увидев, что Паддингтон карабкается на сцену, Брауны онемели от удивления. И не только они. Сам Ронни Обыграйт на миг лишился дара речи, а это случалось с ним крайне редко.

– Э-э… а вы уверены, что вы и есть тот самый мистер Браун? – спросил он нетвёрдым голосом, когда Паддингтон поставил чемодан и приподнял шляпу, приветствуя публику.

– Абсолютно, мистер Обыграйт, – отозвался Паддингтон, с важным видом помахивая листком бумаги. – Вот ваше пригласительное письмо.

– Я… э… я не знал, что в Ноттинг-Хилле[5]5
  Ноттинг-Хилл – это район Лондона, в котором живут Брауны.


[Закрыть] есть медведи, – пробормотал Ронни Обыграйт.

– Я приехал из Перу, – пояснил Паддингтон, – а теперь живу на улице Виндзорский Сад.

– Ну что ж. – Ронни Обыграйт почти пришёл в себя. – Значит, будем смотреть, как играет медведь; и надеюсь, услышим перувоклассные ответы. – Перувоклассные ответы, – повторил он, смеясь несколько дребезжащим смехом собственной шутке.

Впрочем, тут он встретился с медвежонком глазами и сразу умолк. Паддингтону совсем не понравились шутки Ронни Обыграйта, и он смотрел на него очень суровым взглядом.

– Э-э… пожалуйста, подойдите поближе и поприветствуйте своих друзей и близких, – нашёлся бедный Ронни. – Мы всегда предоставляем участникам такую возможность, чтобы они чувствовали себя более раскованно.

Паддингтон нагнулся и достал из чемодана какой-то листок.

– Большое спасибо, мистер Обыграйт, – сказал он и направился к камере.

Брауны зачарованно следили, как его мордочка постепенно заполняет весь экран.

– Привет всем, – произнёс хорошо знакомый голосок. – Миссис Бёрд, я постараюсь вернуться не очень поздно. Мистер Крубер обещал отвезти меня прямо домой и…

Больше Паддингтон ничего не успел сказать, потому что раздался громкий треск и экран опустел.

– Ой! – вскрикнула Джуди. – Неужели телевизор сломался? Ну почему именно сегодня?

– Всё в порядке, – успокоил её Джонатан. – Видишь, они просто включили другую камеру.

И действительно, экран снова ожил. Правда, Паддингтона теперь было видно гораздо хуже. До поломки его показывали крупным планом, так что можно было различить каждую шерстинку на мордочке, и только в самый последний момент изображение потускнело и расплылось. Теперь же камера была повёрнута к зрителям, а в студии творилось что-то непонятное: один из операторов сидел на полу, весь опутанный шлангами и проводами, и потирал затылок. А Ронни Обыграйт о чём-то горячо спорил с человеком в наушниках.

– Он перешёл черту! – вопил оператор. – Как я, скажите на милость, мог снимать его крупным планом? Я даже не успевал за ним следить!

– Следить? – обиделся Паддингтон. – Разве я где-нибудь наследил? Я только сегодня утром принял ванну!

– Не ногами следить, а камерой, – пояснил Ронни Обыграйт, указывая на жёлтую меловую черту. – Он имел в виду, что ты должен стоять вот здесь, чтобы он мог следить за тобой в объектив. Если ты подойдёшь ближе, тебя нельзя снимать.

– Но вы сами велели мне подойти поближе, – огорчённо напомнил Паддингтон.

– Я сказал «подойти», – сердито ответил Ронни Обыграйт, – а не гулять по всей студии.

Вот уже много лет Ронни Обыграйт был Главным Ведущим, и всё это время передача «Желаем удачи» шла без сучка и задоринки, а уж таким чудовищным скандалом в ней и не пахло. Бедняга с натянуто-несчастным выражением лица пробирался среди проводов к середине сцены. Паддингтон шёл за ним по пятам, не отрывая глаз от пола, чтобы ненароком снова не переступить жёлтую черту.

– Ну-с, – провозгласил Ронни, когда они добрались до центра и повернулись к камерам, – на вопросы из какой области ты будешь отвечать? – Он кивнул на четыре ящика, стоявшие в ряд на соседнем столе. – У тебя есть выбор: история, география, математика и общая эрудиция.

Паддингтон призадумался.

– Пожалуй, если можно, пусть будет математика, – объявил он под гром аплодисментов.

– Ну и ну! – поразился Джонатан. – Нашёл что выбирать!

– Ну, если вспомнить, как он покупает продукты, – это далеко не худший выбор, – изрекла миссис Бёрд.

На рынке Портобелло всем давно было известно, что надо быть очень ранней пташкой, чтобы перехватить у Паддингтона выгодную покупку.

– Да, этот мишка умеет считать деньги, – поддержала миссис Браун. – По-моему, он выбрал правильно.

– Математика? – переспросил Ронни Обыграйт. – Ну что ж. Тогда вот тебе первый вопрос. – Он сунул руку в один из ящичков, достал листок бумаги и одобрительно кивнул. – Очень симпатичный, простенький вопросик. Как раз подходит для медведя. За правильный ответ – приз пять фунтов.

Барабаны выбили дробь. Ронни Обыграйт поднял руку, требуя полной тишины.

– Разыгрывается приз в пять фунтов! – объявил он. – Вопрос такой: сколько булочек составляют пяток?

– Только не торопись, подумай хорошенько, – предупредил он, подмигивая зрителям. – Может оказаться, что вопрос с подвохом. Итак, сколько булочек составляют пяток?

Паддингтон поразмыслил.

– Две с половиной, – ответил он.

У Ронни Обыграйта отвисла челюсть.

– Две с половиной? – повторил он. – Ты уверен? Не хочешь ещё подумать?

– Две с половиной, – твёрдо повторил Паддингтон.

– Эх ты, мишка-дурашка, – вздохнул Джонатан. – Надо же ошибиться на самом первом вопросе!

– Что-то здесь не то, – проговорила миссис Бёрд. – Паддингтона на мякине не проведёшь. Наверное, он неспроста так ответил.

– Увы! – сказал Ронни Обыграйт, ударив молотком в большой гонг, который висел у него под рукой. – Очень жаль, но ты выбываешь из игры. Правильный ответ – пять.

– Боюсь, вы не правы, мистер Обыграйт, – возразил Паддингтон. – Правильный ответ – две с половиной. Когда мы едим булочки на «послезавтрак», я всегда отдаю половину мистеру Круберу.

Челюсть Ронни Обыграйта отвисла ещё сильнее, улыбка застыла на губах.

– Ты всегда отдаёшь половину мистеру Круберу? – с трудом выговорил он.

– Дайте ему приз! – раздался голос из зала, когда смолкли аплодисменты.

– Вы сказали, что вопрос с подвохом, вот и получили ответ с подвохом, – подхватил другой голос, покрывая взрывы хохота.

Ронни Обыграйт нервно оправил воротничок и странно скривился, когда человек в наушниках сделал ему знак выдать Паддингтону награду.

– Наверное, ты не станешь играть дальше? – спросил он с тайной надеждой, вручая медвежонку пять новеньких бумажек. – Или попробуешь побороться за приз в пятьдесят фунтов?

– Если можно, мистер Обыграйт, – с энтузиазмом отозвался Паддингтон, поспешно пряча деньги в чемодан.

– Я бы не стал рисковать, – попытался отговорить его Ронни, доставая карточку со следующим вопросом. – Если ты не ответишь, придётся вернуть пять фунтов.

– О господи, – проговорила миссис Браун. – У меня так всё и стынет внутри. Только бы Паддингтон не сглупил и не проиграл свои пять фунтов. Жалобам конца-краю не будет!

– Итак! – возгласил Ронни Обыграйт, снова поднимая руку и требуя тишины. – Разыгрывается приз в пятьдесят фунтов. Вопрос из двух частей. Слушай внимательно: если взять доску восьми футов[6]6
  Футы ни в коем случае не следует путать с фунтами: в фунтах измеряют вес (454 грамма) и деньги (тогда они полностью называются фунты стерлингов), а в футах – длину (30,5 сантиметра). На самом деле фут значит «ступня», то есть имеется в виду длина ступни. Правда, придумали эту меру в старину, но здоровые же у них были ноги!


[Закрыть] длиной, распилить пополам, потом каждую половинку ещё раз пополам, а потом каждый кусок снова пополам, сколько всего получится частей?

– Восемь, – не раздумывая, ответил Паддингтон.

– Браво, медведь, – похвалил Ронни Обыграйт. – А теперь вторая часть вопроса: какой длины будет каждый кусок? – Он указал на секундомер и добавил: – Десять секунд на размышление… Время пошло!

– Восемь футов, – сказал Паддингтон, прежде чем ведущий успел пустить секундомер.

– Восемь футов? – повторил Ронни Обыграйт. – Ты уверен? Может, ещё подумаешь?

– Нет, спасибо, мистер Обыграйт, – твёрдо ответил Паддингтон.

– В таком случае, боюсь, тебе придётся вернуть пять фунтов, – победоносно возвестил Ронни Обыграйт, ударяя в гонг. – Правильный ответ – один фут. Если восьмифутовую доску распилить пополам, получится два куска по четыре фута. А если их ещё раз распилить пополам, получится четыре куска по два фута. А если потом каждый кусок снова распилить пополам, получится восемь кусков, каждый длиною в один фут.

Проговорив всё это, Ронни Обыграйт повернулся к зрителям и расплылся в самодовольной улыбке.

– Тут уж тебе, медведь, нечего возразить, – закончил он.

– Видите ли, мистер Обыграйт, – вежливо проговорил Паддингтон, – для вашей доски это совершенно верно, но только я пилю совсем по-другому.

Улыбка снова застыла на лице у Главного Ведущего.

– Что ты сказал? – переспросил он.

– Я пилю вдоль, а не поперёк, – объяснил Паддингтон. – Вот и получается восемь кусков по восемь футов.

– Но если тебе нужно распилить доску пополам, – растерянно забормотал Ронни Обыграйт, – ты же не станешь пилить её по длине! Это просто глупо! Так никто не делает!

– Медведи делают, – возразил Паддингтон, вспомнив свои приключения с плотницкими инструментами. – У медведей поперёк очень плохо получается.

Ронни Обыграйт перевёл дух, вымученно улыбнулся и вручил Паддингтону толстую пачку денег.

– Можешь не беспокоиться, все на месте, – сказал он несколько смущённо, когда Паддингтон уселся прямо на сцене и принялся пересчитывать купюры. – Мы ещё никогда никого не обманывали.

Ронни с тревогой взглянул на часы. Викторина явно затянулась. Обычно он успевал за то же время опросить по меньшей мере пятерых участников.

– У нас остаётся всего пять минут, – сказал он. – Ну как, попытаешься выиграть главный приз – пятьсот фунтов?

– Пятьсот фунтов! – ахнула Джуди.

– На месте Паддингтона я бы не стала рисковать, – сказала миссис Браун. – Хватит и того, что есть.

Брауны невольно придвинулись ближе к телевизору, когда на экране крупным планом появился Паддингтон, погружённый в глубокую задумчивость.

– Пожалуй, я буду играть дальше, – заявил он наконец под гром аплодисментов.

Вообще-то Паддингтон не любил слишком сильно рисковать, особенно когда дело касалось денег, но тут он настолько вошёл в азарт, что не успел ничего толком обдумать.

– Ну что ж, – проговорил Ронни Обыграйт очень торжественным голосом. – Разыгрывается приз в пятьсот фунтов. Последний вопрос сегодняшнего вечера. И учти, он намного труднее предыдущих.

– Ещё бы! – вставила миссис Браун, едва дыша.

– Слушай внимательно, – продолжал Ронни Обыграйт. – Два человека, используя один кран, могут наполнить двухсотлитровую ванну за двадцать минут. Сколько времени потребуется одному человеку, чтобы наполнить ту же ванну, используя два крана? Двадцать секунд на размышление… Время пошло!

Ронни Обыграйт включил секундомер, отошёл в сторонку и стал ждать, когда Паддингтон ответит.

– Нисколько, мистер Обыграйт, – тут же прозвучал ответ Паддингтона.

– Неверно! – воскликнул Ронни Обыграйт, а по залу пронёсся стон. – Боюсь, на сей раз действительно неверно. Ему потребуется ровно в два раза меньше времени.

– Что ж, мишка, мне очень жаль, – добавил он с нескрываемым облегчением и громко ударил молотком в гонг. – Желаю удачи в следующий раз!

– По-моему, вы ошибаетесь, мистер Обыграйт, – вежливо возразил Паддингтон.

– Чепуха, – ответил Ронни Обыграйт, бросив на медвежонка недружелюбный взгляд. – Ответ написан на карточке. И в любом случае он никак не может быть «нисколько». Чтобы наполнить ванну, нужно хоть сколько-то времени!

– Но вы сказали, что это та же самая ванна, – пояснил Паддингтон. – Первые два человека её уже наполнили, а вы ничего не говорили про то, что они потом ещё и вытащили затычку.

Судя по всему, лицо Ронни Обыграйта залилось густо-багровым румянцем, потому что даже на экране телевизора оно стало заметно темнее, а глаза его впились в медвежонка.

– Я ничего не говорил про то, что они вытащили затычку? – медленно повторил он. – Да, разумеется, вытащили!

– Вы этого не говорили! – крикнул кто-то из зрителей, и из зала послышались свистки. – Мишка прав!

– Дайте ему приз! – закричали сразу несколько голосов, вырываясь из общего гула.

Ронни Обыграйт слегка передёрнулся, достал из кармана пиджака шёлковый носовой платок и вытер лоб.

– Поздравляю, медведь, – мрачно произнёс он после долгой паузы. – Ты получаешь титул победителя!

– Что?! – возмущённо вскричал Паддингтон, пронзив Главного Ведущего самым что ни на есть суровым взглядом. – Титул победителя? А я думал – пятьсот фунтов!

– И пятьсот фунтов тоже, – поспешно добавил Ронни Обыграйт, – одно другому не мешает.

Зал взорвался аплодисментами, а Паддингтон уселся на чемодан, всё ещё не веря своим ушам. Да, он, конечно, знал, что на белом свете существуют такие деньги, как пятьсот фунтов, но ему никогда бы и во сне не приснилось, что в один прекрасный день он их увидит, а тем более – получит!

Ронни Обыграйт снова поднял руку, требуя тишины.

– Прежде чем закончить передачу, я хочу задать тебе ещё один вопрос. Правда, приз за него не полагается. Что ты собираешься делать со всеми этими деньгами?

Зрители затаили дыхание, а Паддингтон довольно долго обдумывал ответ. Ведь он привык считать свои деньги по одному принципу: сколько булочек на них можно купить. После такой арифметики очень трудно привыкнуть к мысли о пятистах фунтах, не говоря уж о том, чтобы решить, что с ними делать; а когда он попытался представить себе гору булочек на все пятьсот фунтов, у него даже потемнело в глазах.

– Наверное, вот что, – сказал он наконец, и оператор тут же показал его крупным планом. – Немножко я оставлю себе на память и на рождественские подарки друзьям. А остальные я хотел бы передать Дому для престарелых медведей в Лиме.

– Дому для престарелых медведей в Лиме? – повторил Ронни Обыграйт, не скрывая удивления.

– Там живёт моя тётя Люси, – пояснил Паддингтон. – Она очень довольна, но, по-моему, им всегда не хватает денег. Мармелад у них бывает только по воскресеньям. Думаю, они очень обрадуются такому подарку.

Слова Паддингтона вызвали бурю аплодисментов, которые стали ещё громче, когда Ронни Обыграйт пообещал от имени телевизионной компании, что по крайней мере в течение ближайшего года в Доме для престарелых медведей в Лиме не будет недостатка в мармеладе.

– В конце концов, – заявил он, – далеко не каждый день победителем телевикторины становится медведь!

– Уф-ф! – вздохнул мистер Браун и вытер лоб. Программа подошла к концу, по экрану плыли титры, а на заднем плане Паддингтон, стоя посреди сцены, принимал бесконечные поздравления. – Вот уж не думал, когда покупал телевизор, к чему это приведёт!

– Но чтобы Паддингтон отдал свои деньги! – удивлялся Джонатан. – Он всегда так неохотно их тратит!

– Осмотрительность и жадность – совсем разные вещи, – мудро отметила миссис Бёрд. – И говоря по правде, я очень рада. У меня всегда болело сердце за этих медведей, которые видят мармелад только по воскресеньям. Ведь, кроме всего прочего, – продолжала она, – если бы не тётя Люси, мы бы никогда не познакомились с Паддингтоном. А уж за это знакомство, право слово, никакого мармелада не жалко!

И все дружно закивали в ответ.