Текст книги "Приключения медвежонка Паддингтона"

Автор книги: Майкл Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Меткий удар

– Это, конечно, абсолютно не моё дело, – проговорила миссис Бёрд, отрываясь от уборки стола, – но вам не кажется, что наш мистер Карри ни с того ни с сего разбогател? – Она кивнула в сторону соседского сада. – Смотрите-ка, он снова упражняется в гольф. И так уже третье утро.[21]21
  Немудрено, что миссис Бёрд удивилась, – гольф в Англии считается игрой только для богатых. Напомним, что играют в него на больших открытых пространствах (полях для гольфа); на поле, на довольно большом расстоянии друг от друга, расположено девять или восемнадцать углублений – лунок, а у каждого игрока есть специальная клюшка (как правило, не одна!), и его задача – ударяя по маленькому белому мячу, немного похожему на теннисный, загнать его во все лунки, сделав минимальное число ударов. Гольф давно уже стал национальной игрой англичан, и с ним связано множество обрядов и традиций, а также множество выражений и словечек, в которых, как Паддингтон скоро поймёт на собственном опыте, не так-то легко разобраться.


[Закрыть]

– Действительно, очень странно, – согласились миссис Браун, когда в подтверждение слов её икономки из соседнего сада раздался звонкий удар клюшки по мячу. – Он вчера весь день приводил в порядок свою лужайку и копал на ней лунку, а вон его бриджи висят на веревке.

Паддингтон, который до этого момента был поглощён важным делом – как бы прикончить гренки с мармеладом, прежде чем миссис Бёрд уберёт их со стола, – внезапно поперхнулся от удивления.

– Три «жы» мистера Карри? – выдавил он, прокашлявшись.

Он с любопытством уставился в окно на бельевую верёвку мистера Карри, но, честно Говоря, ничего особенного в ней не увидел. Никаких «жов» – тем более трёх – на ней не оказалось, только кухонное полотенце, пара свитеров да ещё странного и неопрятного вида брюки, которые уныло обвисли – утро было тихое и безветренное.

– Это и есть бриджи, – пояснила миссис Браун. – Такие специальные спортивные брюки. В старые времена их носили все игроки в гольф. А теперь их нечасто встретишь!

Миссис Браун странное поведение мистера Карри озадачило не меньше, чем их экономку. Мало того что мистер Карри слыл в округе страшным скрягой, он был ещё и скандалистом, занудой и вообще человеком в высшей степени неспортивным.[22]22
  В Англии сказать про человека, что он обладает «истинным спортивным духом», – значит сделать ему величайший комплимент. Англичане – поклонники спорта, причём под подлинной спортивностью они понимают не столько физическую силу, сколько честность, отзывчивость, благородство, готовность прийти на помощь в трудную минуту. Мистер Карри считался бы человеком «неспортивным», даже если бы каждое утро подкидывал до потолка пудовые гири.


[Закрыть] Трудно было вообразить, что он вдруг ни с того ни с сего станет заниматься спортом – тем более таким дорогим, как гольф.

– Кстати, о гольфе, – припомнила миссис Браун, отходя от окна, – Генри просил меня достать его клюшки и всё остальное. В гольф-клубе в субботу «открытый день»,[23]23
  В обычные дни пользоваться полем для гольфа могут только члены специального гольф-клуба – как правило, привилегированного и очень дорогого. Однако иногда гольф-клуб организует состязания для всех желающих – это-то и называется «открытым днём».


[Закрыть] и он хочет пойти поиграть. Похоже, народу будет уйма, Приедет сам Арнольд Паркер, и не только приедет, но и будет судить некоторые состязания. Не знаю, рискнёт ли Генри состязаться, но, похоже, победителям обещаны очень дорогие призы. Самый ценный приз полагается тому, чей мяч улетит дальше всех, и…

– Угу, – вставила на этом месте миссис Бёрд, – дальше можете не объяснять. Уже одной загадкой меньше.

Миссис Бёрд предпочитала не совать свой нос в чужие дела, зато во всём любила ясность.

– Уж если где забрезжит возможность получить что-нибудь задаром, мистер Карри всегда тут как тут, – хмыкнула она и, подхватив поднос с грязной посудой, удалилась на кухню.

Когда миссис Браун, собрав оставшиеся чашки и блюдца, отправилась следом, Паддингтон вскарабкался на стул и с надеждой выглянул в окно. Однако мистера Карри нигде не было видно, и даже хлопки его клюшки по мячу стихли, поэтому Паддингтон разочарованно слез на пол, а через несколько минут побежал в сад, чтобы поподробнее выяснить, что к чему.

Он уже не раз натыкался на клюшки мистера Брауна, которые пылились в шкафу под лестницей, но ещё ни разу не видел, как же на самом деле играют в гольф, поэтому ему не терпелось полюбоваться на мистера Карри, лупящего по мячу, и рассмотреть вблизи его необыкновенные брюки.

Скорчившись на земле за сараем, он приник глазом к специальной круглой дырочке в заборе, через которую, как правило, открывался великолепный вид на соседский сад; однако на сей раз, как ни странно, он увидел в дырочке лишь непроглядную темноту.

Паддингтон слегка растерялся, но тут же понял, что его «глазок» просто замусорился. Выбрав крепкую подпорку для фасоли, он изо всех сил ткнул в дырочку, надеясь её прочистить. В ту же секунду из соседского сада донёсся оглушительный вопль, и над забором выросла знакомая фигура мистера Карри.

– Медведь!!! – взревел сосед Браунов, прижимая обе руки к правому глазу и пританцовывая на месте. – Ты специально это сделал, медведь?

Выронив от неожиданности палку, Паддингтон предусмотрительно отскочил подальше от забора.

– Что вы, мистер Карри! – воскликнул он. – Я просто думал, что дырочка замусорилась. Если бы я знал, что это вы, я не тыкал бы так сильно. Ну, то есть…

– Что?! – окончательно рассвирепел мистер Карри. – Что ты говоришь?

Паддингтон понял, что объяснять бесполезно, потому что лицо соседа внезапно стало густо-багровым.

– Я хотел посмотреть на ваших трёх «жей», мистер Карри, – объяснил он, повесив голову.

– На каких трёх ежей? – не понял мистер Карри.

– Ну на ваши штаны с тремя «жами». В которых по мячику стукают, – пояснил Паддингтон.

Мистер Карри окинул медвежонка придирчивым взглядом единственного зрячего глаза.

– А, мои бриджи? Так бы и говорил, медведь! – буркнул он, отнимая руку от лица и с подозрением заглядывая за забор. – Слушай-ка, я ищу мяч. Он улетел к вам в сад.

Паддингтон, желая поскорей загладить свою вину, со всех лап бросился на поиски и почти сразу же обнаружил на помидорной грядке гладкий белый шарик.

– Вот ваш мячик, мистер Карри! – обрадовался он. – Ой, только он, кажется, мистеру Брауну помидорный куст сломал…

– Вольно ж людям ставить такие низкие заборы! – не моргнул глазом противный мистер Карри, забирая у медвежонка мяч.

Он внимательно осмотрел мячик со всех сторон – цел ли, – а потом задумчиво поглядел на своего собеседника.

– А я и не знал, что ты интересуешься гольфом, медведь, – бросил он как бы вскользь.

Паддингтон робко ответил на его взгляд.

– Я, наверное, пока ещё не интересуюсь, – ответил он осторожно.

Уже не раз мистер Карри заставал его врасплох такими вот ничего не значащими замечаниями, и он решил быть настороже, чтобы не подрядиться ненароком строить за шесть пенсов поле для гольфа.[24]24
  Строить поле для гольфа за шесть пенсов – невесёлое занятие. Во-первых, оно очень велико, от двадцати до пятидесяти гектаров; во-вторых, дёрн на нём должен быть мягким и ровным; в-третьих, надо очень точно рассчитать, где копать лунки, где делать ловушки. Даже для поддержания поля в нормальном состоянии и то требуется довольно большое количество народа, потому что в этой игре очень многое зависит от того, что у игроков под ногами.


[Закрыть]

Мистер Карри оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что их никто не слышит, а потом поманил медвежонка пальцем. Тот подошёл поближе.

– Мне нужен «кэдди»,[25]25
  «Кэдди» – одно из специальных словечек игроков в гольф. Так называется мальчик, который помогает игроку переносить с места на место мячики, метки, клюшки и прочее снаряжение. Причём клюшек, как правило, бывает несколько – своя для каждого вида ударов. Без помощника игроку и неудобно, да и трудновато – ведь длина одного игрового круга в гольфе до семи километров!


[Закрыть] который носил бы за мной снаряжение во время завтрашней игры, – сообщил он вкрадчивым шёпотом. – У меня очень дорогое снаряжение, поэтому я ищу помощника, на которого мог бы положиться.

– И если я найду такого помощника, – продолжал мистер Карри с намёком, – я, может быть, и не стану никому говорить, что он чуть не выколол мне глаз.

– Спасибо большое, мистер Карри… – начал было Паддингтон, совсем уж растерявшись.

Мистер Карри, не дав ему договорить, радостно потер руки.

– Прекрасно! Вот и договорились! – бросил он. – Увидимся завтра на поле, ровно в два часа.

– И запомни, медведь, – строго добавил он, уже собираясь уходить, – раз уж я, по доброте душевной, позволю тебе быть моим помощником, ты будешь отвечать за каждую мелочь. Если потеряется хоть один мячик, тебе придётся покупать новый!

Паддингтон проводил удаляющуюся фигуру соседа скорбным взглядом. Он имел самое приблизительное представление о том, каковы обязанности «кэдди», но, судя по тону последней фразы, получалось, что мистеру Карри снова удалось обвести его вокруг пальца.

В данном случае все самые худшие опасения медвежонка оправдались на полную катушку, и его слабые надежды самому попробовать поиграть в гольф мгновенно рассыпались в прах, едва он на следующий день встретил мистера Карри у входа на поле.

Его сосед пребывал далеко не в лучшем настроении. Время шло, а Паддингтон, всё больше теряя надежду, уныло таскался за ним по горам и по долам, с трудом волоча тяжеленный мешок с клюшками.

Большую часть времени мистер Карри проводил в песчаных ямах,[26]26
  В песчаные ямы, в отличие от лунок, мячик попадать как раз не должен. Они делаются на поле специально, чтобы осложнить игрокам задачу, и так и называются – ловушками.


[Закрыть] раскиданных тут и там между восемнадцатью лунками, и с каждой неудачей разъярялся все сильнее; поэтому Паддйнггон страшно обрадовался, когда они наконец добрались до того места, где должно было проходить главное состязание, и приостановились ненадолго, дожидаясь своей очереди.

– Смотри в оба, медведь, – предупредил мистер Карри, озираясь. – Я сейчас очень-очень сильно ударю по мячу, а ты ни за что не должен терять его из виду. Я не хочу, чтобы его перепутали с чьим-нибудь чужим.

– Не перепутают, – успокоил его медвежонок. – Я специально прилепил к боку апельсинную корочку, так что всё в порядке.[27]27
  Мера предосторожности, надо сказать, не лишняя. Мячик и клюшка в гольфе устроены так, что у хороших игроков мяч иногда пролетает больше пятисот метров!


[Закрыть]

– Апельсинную корочку? – повторил мистер Карри. – А ты уверен, что она не отвалится?

– Уверен, – кивнул медвежонок. – Видите ли, она из моего самого любимого мармелада, который продают в «уценённых товарах». Миссис Бёрд говорит, что его даже зубами не отдерёшь.

Объясняя, Паддингтон не забывал поглядывать вокруг. Зрителей собралась целая толпа, и, чтобы показать, что он тоже не лыком шит, медвежонок небрежно опёрся о клюшку – точь-в-точь как Арнольд Паркер на плакатах, оповещающих о сегодняшнем состязании.

Даже мистер Карри и тот перестал хмуриться и явно был доволен положением вещей.

– Ты, надеюсь, понял, медведь, – проговорил он громким голосом, чтобы слышали все вокруг, – что пока я только упражнялся. Так сказать, набивал руку. Я уже очень давно не играл в гольф, поэтому специально берёг силы, чтобы показать себя в этом состязании. Запомни, когда я пойду получать приз, ты должен…

Мистер Карри запнулся, и остальные его великие изречения оказались безвозвратно утрачены, потому что тут раздался громкий треск и Паддингтон кубарем полетел в траву с обломком клюшки в лапе.

– Медведь!!! – взревел мистер Карри, после чего язык перестал ему повиноваться и он только молча тыкал пальцем в обломки своей клюшки.

Паддингтон сел и расстроенно уставился на две никчемные деревяшки.

– Может быть, связать их вместе, мистер Карри? – предложил он.

– С-связать? – прошипел мистер Карри. – Связать!.. Моя лучшая клюшка! Да я… Да я…

– Послушайте-ка, – вдруг вмешался голос из-за его плеча. – Я бы на вашем месте лучше извинился перед несчастным медведем. Видел я, как вы долбите по мячу! Ничего удивительного, что после этакой игры клюшка сломалась. Хорошо ещё, что обошлось без травм. И если это – ваша лучшая клюшка, вот уж не хотел бы увидеть худшую! Да она вся проржавела!

Дяденька, которому принадлежал голос, с отвращением поглядел на обломки клюшки, потом нагнулся и протянул Паддингтону руку.

– Меня зовут Паркер, – представился он. – Арнольд Паркер. Я судья этих состязаний.

– Спасибо большое, мистер Паркер, – отозвался Паддингтон, страшно гордый, что этакая знаменитость помогла ему встать. – А меня зовут Браун, Паддингтон Браун.

– Арнольд Паркер? – встрепенулся мистер Карри. Хмурое выражение точно по волшебству улетучилось с его лица. – Я ведь просто пошутил, – продолжал он, выдавливая улыбку, и потянулся к своей сумке. – Всякое бывает.

Конечно же, у меня есть и другая клюшка. Правда, она гораздо тяжелее… Я, видите ли, пользуюсь ею только во время самых ответственных состязаний, но…

– Напомни, чтобы я не забыл дать тебе шесть пенсов, когда вернёмся домой, медведь, – добавил он громким голосом, специально для Арнольда Паркера.

Паддингтон заморгал от удивления. Трудись ты хоть целый день в поте лица, мистер Карри редко раскошеливался, а уж тем более без напоминаний.

– Метки, чай, у тебя готовы? – спросил мистер Карри, занимая позицию на старте.

Паддингтон совсем растерялся. Пластмассовые метки[28]28
  Меткой называется специальная подставка, на которой игрок устанавливает мяч, прежде чем ударить по нему клюшкой.


[Закрыть] лежали в сумке, но он никак не ожидал, что в такую ответственную минуту мистер Карри потребует ещё и чая! Тем не менее он не растерялся и, пошарив в своей шляпе, вытащил оттуда кусок булки с мармеладом.

– Чая нет, только вот это, – пояснил он виновато.

Мистер Карри взял булку, поглядел на неё, точно не понимая, что это такое, а затем швырнул её на землю.

– Какой ещё чай, медведь? – буркнул он, всё же не стирая с лица фальшивой улыбки. – Зачем ты мне даёшь эту гадость?

Паддингтон поспешно протянул мистеру Карри жёлтую пластмассовую подставочку для мяча, и тот воткнул её в землю.

Установив на метке Паддингтонов меченый мяч, мистер Карри отступил на шаг, аккуратно прицелился, взмахнул новой клюшкой, но вдруг, ко всеобщему удивлению, издал пронзительный вопль и, проделав опасное сальто-мортале, грохнулся на землю.

– Ну и ну! – подивился Арнольд Паркер. Он нагнулся и уставился на что-то у себя под ногами. – Боюсь, вы случайно наступили на мармелад мистера Брауна!

По счастью, поле для гольфа находилось у самой железной дороги, поэтому ни зрители, ни медвежонок не услышали комментариев мистера Карри к этому сообщению – они потонули в стуке колес проходящего поезда.

– Мармелад! – заорал он громче прежнего, когда поезд прошёл. – На моих лучших бриджах! – Он сел, потирая коленку. – И вдобавок я, кажется, растянул ногу. Как же мне теперь играть?

Мистер Карри корчил такие страшные рожи, что на лице у Арнольда Паркера появилась озабоченность.

– На вашем месте я бы сходил в палатку первой помощи, – посоветовал он. – Возможно, у вас серьёзная травма.

– Медведь! – взревел мистер Карри. – Это всё ты, медведь! Понабросал тут булки с мармеладом…

– Ничего подобного, – пресёк его Арнольд Паркер, снова приходя медвежонку на помощь. – Вы сами её бросили. Если бы не вы, ничего бы и не случилось. Так что судьба вас справедливо наказала!

– А может, я сыграю за вас, мистер Карри? – с проблеском надежды предложил медвежонок.

Арнольд Паркер задумчиво поглядел на него.

– А почему бы и нет? – спросил он, оборачиваясь к мистеру Карри. – В правилах нигде не сказано, что медведям не дозволяется играть в гольф, а вам это сэкономит входную плату…

При последних словах мистер Карри навострил уши. Он поглядел на Паддингтона, а потом, покряхтев, передал ему клюшку.

– Ну ладно, валяй, медведь, – сказал он довольно-таки грубо. – Всё лучше, чем ничего. Только смотри, бей как следует. И не забудь послать мяч в нужное место, – добавил мистер Карри, когда Паддингтон занял исходную позицию.

– А кому его посылать, мистер Карри? – изумилcя медвежонок. – Я думал, он вам самому нужен…

– По-моему, он беспокоится о правильной стойке, – попробовал внести ясность Арнольд Паркер.

Паддингтон вконец растерялся. Из всех стоек он помнил только мармеладную, в магазине, но понятия не имел, как и зачем посылать туда мяч, тем более что он даже не помнил адреса. Поэтому он ужасно обрадовался, когда Арнольд Паркер объяснил, что посылать мяч – значит бить по нему клюшкой, а стойка – это поза, которую надо принять перед ударом.

Паддингтон обвёл глазами зрителей. Он так и не понял, зачем было придумывать столько трудных слов, только чтобы стукнуть кривой палкой по маленькому белому мячику.

Ухватив покрепче клюшку мистера Карри, медвежонок плотно зажмурил глаза и под испуганные вскрики ближайших зрителей что было силы взмахнул ею.

– Э… может быть, вам лучше подойти чуть поближе? – посоветовал Арнольд Паркер по прошествии нескольких минут, в течение которых Паддингтон без всякого результата махал клюшкой. Судья тревожно взглянул на часы и на длинный хвост игроков, дожидавшихся своей очереди. – Наверное, играть лапами не так-то просто, – ободряюще добавил он.

Паддингтон утёр лоб и неодобрительно покосился на мячик. Будь его воля, он ввёл бы в гольф массу усовершенствований – и прежде всего увеличил бы размеры мяча. Вместе с тем он был не из тех медведей, которые бросают дело на полдороге, поэтому решил сделать ещё одну попытку: крепче прежнего вцепившись в клюшку, он взмахнул ею в последний раз.

Раздался долгожданный хлопок – клюшка ударила по мячу.

– Хлоп! – восторженно вскрикнул кто-то в толпе.

– Шлёп! – отозвался Паддингтон и сам чуть не шлёпнулся от волнения.

– Поздравляю! – выговорил Арнольд Паркер, вставая и отряхиваясь. – А кто-нибудь видел, куда он полетел?..

– Я, я видел! – завопил мистер Карри, покрывая грохот проходящего товарного состава. – Вон туда!

Он ткнул пальцем в густые заросли между полем и железной дорогой и снова повернулся к Паддингтону.

– Медведь, – проговорил он медленно и отчётливо, – я иду в медицинскую палатку, чтобы мне перевязали ногу. Если, когда я вернусь, ты не найдёшь мой мяч, я… я!

Мистер Карри так и не договорил и захромал прочь, но выражение его лица было красноречивее всяких слов. Паддингтон, окончательно павший духом, распрощался с Арнольдом Паркером и уныло побрёл к железнодорожному полотну.

Даже издалека придорожные заросли выглядели довольно непривлекательно; подойдя же поближе, Паддингтон обнаружил такое хитросплетение высокой травы и колючек, что сразу понял: здесь не отыскался бы и футбольный мяч, не говоря уж о крошечном белом шарике; и даже дружелюбный машинист, который приветливо махал ему рукой, пока состав не скрылся за поворотом, не сумел развеять его печаль.

* * *

Мистер Карри сидел на кровати в травматологическом отделении больницы и удивлённо таращился на сумку с новёхоньким снаряжением для гольфа.

– Вы хотите сказать, я всё это выиграл? – не верил он.

– Не вы, а Паддингтон, – строго поправила миссис Бёрд. – Но он любезно дарит всё это вам.

– А вот ещё один подарок, мистер Карри, чтобы вы поскорее поправлялись, – вставил медвежонок, протягивая мистеру Карри белый шарик с дырочками в боку. – Это специальный тренировочный мяч, который никуда не улетает и не теряется.

– Спасибо, медведь, – буркнул мистер Карри. Он поглядел на Паддингтона, потом на подарки. – Очень мило с твоей стороны. Я хотел сказать тебе пару слов, но теперь, пожалуй, не стану.

– Только попробуйте… – грозно начала миссис Бёрд.

– И как это тебе удалось послать мяч дальше всех? – недоумевал мистер Карри, всё ещё не веря ни глазам, ни ушам.

– Ну не то чтобы он послал его дальше всех… – уточнил Джонатан, подтолкнув локтем сестру. – Просто его мяч оказался дальше всех. Арнольд Паркер говорит, что это похоже на мировой рекорд.

– Тем более среди медведей, – добавила Джуди, пожимая Паддингтону лапу.

– Мировой рекорд! – Мистер Карри глядел на медвежонка всё с большим и большим уважением. – Ну ты молодец, медведь! Просто молодец! – Он прикинул к руке новую клюшку и задумчиво посмотрел на новенький тренировочный мяч. – Мне даже самому захотелось попробовать.

– Лучше не стоит, – встревожилась миссис Браун, угадав его мысли. – Вдруг вы снова поскользнётесь…

– Чепуха! – отрезал мистер Карри, вылезая из кровати. – Меня и так скоро отпустят. Мне уже лучше…

Он нагнулся, положил мячик на натёртый до блеска пол и, прежде чем его успели остановить, взмахнул своей новой клюшкой.

– Один удар мне не…

Тут голос мистера Карри прервался и на полу образовалась какая-то ветряная мельница из рук и ног. Потом палату потряс глухой удар.

– Полундра! – закричал Джонатан. – Он опять…

– О господи! – ахнула миссис Браун. – Мы же предупреждали…

– Сестра! – взревел мистер Карри, садясь на пол и растирая ушибленную ногу. – Сестра! Вы где? Кто размазал по полу эту дурацкую скользкую мастику?

Брауны лишь успели переглянуться. Тут же дверь распахнулась и в неё влетело целое облако белых халатов, возглавляемое медицинской сестрой в форменном колпаке.

– Улепётываем отсюда, и поскорее! – скомандовал мистер Браун.

– Ну уж на сей раз Паддингтон ни в чём не виноват! – твёрдо сказала миссис Бёрд.

– Вы что, не знаете мистера Карри? – возразила миссис Браун.

– Выходит, мы так ему и не расскажем, чем кончилось дело? – огорчился Джонатан.

Мистер Браун покачал головой.

– Лучше потом! – прокричал он, чтобы слышно было в шуме и гаме. – И вообще, вряд ли он нам поверит!

Миссис Браун бросила последний взгляд на врачей, столпившихся у кровати, и направилась к дверям.

– Девять миль – действительно солидное расстояние для мяча, – заметила она. – Как удачно, что в правилах ничего не говорится о том, как мячик долетел до цели.

– Надо ж было запулить мяч прямо в кабину машиниста! – воскликнул Джонатан. – Неудивительно, что он махал тебе!

– Хорошо ещё, что он догадался прислать его обратно, – добавила Джуди. – А ты как считаешь, Паддингтон?

Медвежонок задумался. Он напоследок ещё рая махнул лапой в сторону кровати, но, услышав оттуда знакомый сварливый голос, поспешил к дверям вслед за остальными.

– Я вот что считаю, – объявил он. – Хорошо, что я пометил мячик апельсинной корочкой. Иначе никто бы не догадался, что он мой!

В больнице

Миссис Браун, которая рылась в кухонном столе в поисках резинового колечка, тяжело вздохнула.

– Если я увижу ещё хоть одну банку телячьего заливного,[29]29
  Телячье заливное, нежное и питательное, считается в Англии самой подходящей пищей для всех больных. На вид это густое желе с кусочками мелко нарезанного мяса.


[Закрыть] я повешусь, – проговорила она с не свойственными ей истеричными нотками в голосе. – Четвёртая банка за неделю! Я уж не говорю о трёх бутылках сока и двух дюжинах яиц, а что касается винограда, я просто сбилась со счёта!

Миссис Бёрд фыркнула.

– Я вам вот что скажу, – заметила она хмуро. – Мистер Карри будет торчать в больнице, пока это не надоест ему, и ни секундочкой меньше. Уж он-то не упустит такого подарка судьбы! Подумать только: лежишь в чистой постели, бесплатно питаешься, да, кроме того, с тобой ещё и носятся как с писаной торбой! Стоит доктору сказать, что дела идут на поправку, как ему немедленно становится хуже.

Миссис Бёрд взяла у миссис Браун резинку и с сердитым щелчком нацепила её на горлышко банки. Выражение её лица явственно говорило, что, окажись мистер Карри поблизости, ему бы крепко не поздоровилось.

Прошло уже больше недели с тех пор, как сосед Браунов попал в больницу, и, хотя ни рентген, ни многочисленные осмотры не смогли обнаружить у него никаких повреждений, он по-прежнему настойчиво утверждал, что не может пошевелить ногой.

На Браунов же обрушился целый водопад открыток, записок и прочих посланий со всевозможными требованиями – от винограда самых лучших сортов до свежих газет, журналов, почтовой бумаги, марок и прочего, так что всего и не перечислишь.

Поначалу Брауны были только рады услужить, а поскольку летние каникулы кончились и Джонатан с Джуди уехали в школу, исполнение желаний мистера Карри легло на плечи Паддингтона, и он целыми днями носился по рынку со своей продуктовой сумкой на колёсиках.

Однако после целой недели постоянных хождений в больницу и бесконечных жалоб ворчливого пациента Брауны почувствовали, что их человеколюбию приходит конец.

Надо сказать, что даже терпение больничного персонала уже заметно подыстощилось, и старшая сестра всё прозрачнее и прозрачнее намекала на недостаток свободных мест.

– В нашем доме он болеть не будет, – безапелляционным тоном заявила миссис Бёрд. – Только через мой труп. И я не позволю, чтобы Паддингтон бегал по его дурацким поручениям, когда он вернётся из больницы. Он с бедного медведя семь шкур сдерёт!

Паддингтон, который как раз в эту минуту вбежал в кухню, вздрогнул и поспешно пощупал мех на животике. Однако, к великому облегчению, шкура на нём явно была всего одна, и он, успокоившись, сосредоточил всё своё внимание на корзине с гостинцами.

– Ты точно ничего не перепутаешь? – на всякий случай спросила миссис Браун, осторожно втискивая в набитую корзину вишнёвый пирог.

Паддингтон облизнулся.

– Постараюсь, миссис Браун, – ответил он.

– И не вздумай выколупывать вишни из пирога, – угадав его мысли, предупредила миссис Бёрд. – Если мистер Карри обнаружит хоть одну дырочку, в нас полетит очередная открытка, а я ими и так уже сыта по горло.

Паддингтон сделал вид, что до глубины души оскорблён таким предположением.

– Как же можно выколупывать вишни из пирога! – ужаснулся он.

Миссис Браун поспешила сменить тему.

– Объясни мистеру Карри, что вечером мы прийти не сможем, потому что приглашены в гости. Побудь там минут пять – и довольно. Вообще-то они по утрам не пускают посетителей, но миссис Бёрд позвонила старшей сестре, и та сказала, что один раз можно.

Паддингтон внимательно выслушал все наставления. Честно говоря, ему не очень-то улыбалось встречаться с мистером Карри с глазу на глаз. До сих пор он приходил только вместе с остальными Браунами и теперь сильно опасался, что мистер Карри, воспользовавшись случаем, не преминет сказать ему парочку гадостей по поводу игры в гольф. Поэтому, узнав, что дольше пяти минут задерживаться не придётся, он заметно повеселел.

Миссис Браун вызвала такси, которое должно было отвезти медвежонка в больницу, и уже через несколько минут Паддингтона нагрузили корзиной, свёртком с булочками и термосом с какао (на случай, если он задержится и опоздает на «послезавтрак»), он надел синее пальтишко и шляпу и отправился в путь.

Когда такси свернуло с улицы Виндзорский Сад и скрылось из виду, миссис Браун и миссис Бёрд вернулись в дом.

– Как вы думаете, может, всё-таки не стоило отпускать его одного? – тревожно спросила миссис Браун, закрывая входную дверь.

– Ничего, можете о нём не беспокоиться, – уверенно отозвалась миссис Бёрд. – О себе, любимом, этот медведь всегда позаботится.

Миссис Браун ещё раз вздохнула.

– Я не за Паддингтона беспокоюсь, – пояснила она. – Я беспокоюсь за больницу…

Больница, в которую положили мистера Карри, находилась совсем недалеко от улицы Виндзорский Сад. Это было большое, многолюдное заведение, и миссис Браун содрогалась при одной только мысли, что может случиться, если Паддингтон вдруг попадёт не в тот коридор и потеряется.

Впрочем, менять что-либо было уже поздно, потому что не прошло и пятй минут, как машина свернула с проезжей части, въехала в большие ворота и остановилась у главного входа в огромное кирпичное здание.

Паддингтону нечасто доводилось покататься на такси, тем более без взрослых, поэтому он слегка огорчился, что они так быстро приехали. Тем не менее он с важным видом вылез из машины, поблагодарил водителя, вошёл в вестибюль и направился к стойке с надписью «регистратура».

– Мистер Карри? – переспросил санитар, сидевший за стойкой. Он пробежал пальцем по длинному списку, приколотому к стене. – Что-то не припомню такого. Вы по предварительной договорённости?

– Ага, – кивнул медвежонок. – Миссис Бёрд специально утром звонила.

Санитар почесал в затылке.

– А вы хоть знаете, чем он занимается? – осведомился он. – У нас тут такая куча народу, кого только нет…

Паддингтон призадумался.

– Да в общем-то он ничем особенно не занимается, – рассудил он наконец. – Только ворчит.

– Это, боюсь, мало поможет, – вздохнул санитар. – Ворчунов тут, между нами говоря, не один и не два. А как, простите, ваше имя?

– Браун, – без запинки ответил медвежонок. – Паддингтон Браун. Адрес – Виндзорский Сад, дом тридцать два.

Санитар просмотрел ещё какой-то список.

– Нет, что-то не вижу я тут ни одного медведя, тем более с железнодорожными именами, – покачал он головой. – Пожалуй, придётся отправить вас к мистеру Гранту. Он у нас разбирается со всеми трудными случаями.

– Спасибо, – от души поблагодарил Паддингтон. – Он тут у вас самый главный?

– О да, – кивнул санитар, снимая телефонную трубку. – Мистер Грант у нас всему голова… – Он хотел было набрать номер, но вдруг осёкся и поглядел на странного пациента. – Постойте-ка! – Его лицо вдруг прояснилось. – У вас, наверное, голова не в порядке! Вот оно что! Что же вы сразу не сказали? Тогда вам нужен психиатр.

Перехватив непонимающий взгляд медвежонка, санитар нагнулся к нему поближе.

– Ну, это доктор, который лечит тех, у кого вот здесь не все дома, – доверительно пояснил он, постукивая пальцем по лбу. – Ну, тех, которые, как говорится, «с приветом».

Чем больше санитар объяснял, тем больше Паддингтон удивлялся. Во-первых, хотя он и любил всякие занятные слова, такого заковыристого, как «психиатр», ему ещё ни разу не попадалось. А во-вторых, хотя его и попросили передать привет, но только мистеру Карри, а не какому-то там незнакомому доктору.

– Я с приветом, но только не для него, – сказал Паддингтон, начиная не на шутку тревожиться.

На сей раз пришёл черёд удивляться санитару. Надо сказать, мохнатая фигурка по ту сторону стойки с самого начала показалась ему в высшей степени странной, и, хотя ни в одном списке он не обнаружил пациента по имени Браун, судя по разговору, на сей раз формальностями вполне можно было пренебречь.

А Паддингтон уже пустил в ход свой самый суровый взгляд, поэтому санитар, слегка отпрянув, поспешно сверился ещё с одним списком.

– Ну, ну, – успокаивающе сказал он, – только, пожалуйста, не волнуйтесь. Я сейчас же устрою вам свидание с мистером Хайнсом.

– С мистером Хайнсом? – запальчиво повторил Паддингтон. – Но я пришёл к мистеру Карри! Я принёс вишнёвый пирог, миссис Бёрд его специально испекла!

Санитар прихватил на всякий случай увесистую трость и, опасливо поглядывая на пациента, вышел из-за стойки.

– Думаю, мистер Хайнс вам гораздо больше понравится, – проговорил он, не спуская глаз с медвежонка. Тут он подумал, что выражение «с приветом» могло напугать пациента, не говоря уж о слове «психиатр», поэтому решил смягчить краски.

– Мистер Хайнс – наш лучший специалист по подкручиванию винтиков, понимаете? – проговорил он успокаивающим тоном. – За мной, пожалуйста.

Паддингтон не очень хорошо разбирался в больничных порядках, потому что сам сталкивался с ними всего один раз, когда варил ириски и случайно пролил их на живот, но его в высшей степени поразило, что при больнице существует даже такая вещь, как ремонтная мастерская. Правда, у него подкручивать было вроде бы нечего (даже свою сумку на колёсиках он оставил дома), но посмотреть всё равно было интересно, поэтому он радостно засеменил вслед за санитаром к двери в конце длинного коридора.

Сделав Паддингтону знак подождать, санитар скрылся в кабинете. Несколько секунд оттуда долетали приглушённые голоса, а потом дверь снова распахнулась.

– Вам повезло, – шепнул санитар. – Мистер Хайнс примет вас прямо сейчас. Он как раз свободен.

Взяв Паддингтона за лапу, санитар втащил его в кабинет, после чего поспешно захлопнул дверь с другой стороны.

После ярко освещённого коридора Паддингтону показалось, что в кабинете на удивление темно. Жалюзи из тонких реек были полуопущены, и только в дальнем конце комнаты, на докторском столе, горела настольная лампа под зелёным абажуром. Мебели в кабинете стояло немного – шкафы да стулья, а в самом центре длинная тахта, высокая, как накрытый матрацем стол. Приглядевшись, Паддингтон заметил в полутьме фигуру в белом халате; врач всматривался в него сквозь очки с необычайно толстыми стёклами.

– Входите… Прошу… – проговорил врач, поворачивая лампу, чтобы та светила на медвежонка. – Раздевайтесь, пожалуйста, и устраивайтесь поудобней.

– Спасибо большое, – отозвался Паддингтон, щурясь на ярком свету.

Он очень обрадовался, что нет никакой очереди, поэтому поспешно скинул шляпу и пальтишко, положил их поверх корзины с гостинцами и уселся на ближайший стул.

– А долго мне ждать? – осведомился он, разворачивая свой завтрак.

– Ну что вы, – отозвался доктор и взял ручку. – Можем начать прямо сейчас.

– Вы уж меня извините за вишнёвый пирог, – тактично сказал Паддингтон.

Мистер Хайнс выронил ручку. Сняв очки, он подышал на стёкла, протёр их носовым платком и снова водрузил очки на нос.

– Извинить вас за вишнёвый пирог? – осторожно переспросил он.

Паддингтон кивнул.

– Ну что я не могу вас угостить, – пояснил он. – Потому что миссис Бёрд не хочет получать больше открыток от мистера Карри. Но зато я могу поделиться булкой с мармеладом.