Текст книги "Храм и ложа. От тамплиеров до масонов"

Автор книги: Майкл Бейджент

Соавторы: Ричард Ли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Ничего из обнаруженного в Килмартине мы не включили в свой фильм, сценарий которого к тому времени был уже частично готов. Дело в том, что фильм рассказывал в основном о деятельности тамплиеров во Франции и на Святой Земле. Мы чувствовали, что если наши находки в Шотландии подтвердятся, эта тема будет достойна отдельного фильма. Как бы то ни было, а на тот момент мы имели лишь правдоподобную теорию, верность которой не позволяла подтвердить отсутствие необходимых документов.

Мы изучили работы самого известного из историков этого региона, Мэрион Кэмпбелл, а также вступили с ней в личную переписку. Она советовала остерегаться преждевременных выводов, но была заинтригована выдвинутой нами теорией. Отсутствие документального подтверждения существования владений тамплиеров в Аргайлле, писала она, указывает скорее на отсутствие записей, чем на отсутствие тамплиеров. Она считала возможным, что именно прибытие в этот регион тамплиеров объясняет присутствие анонимного прямого меча среди более традиционных и известных кельтских орнаментов и мотивов.

Кроме того, мы просмотрели все доступные работы, посвященные надгробным камням Килмартина, от исследований любителей истории девятнадцатого века до более поздних работ, опубликованных в 1977 году при содействии Королевской комиссии по памятникам истории и культуры Шотландии. К нашему разочарованию, большая часть этого материала была посвящена в основном более поздним и искусно украшенным надгробиям. Самые старые плиты с анонимными мечами по большей части игнорировались – вполне возможно, просто потому, что о них не было ничего известно и сказать авторам было нечего. Тем не менее обнаружились кое-какие важные факты. От Мэрион Кэмпбелл, например, мы узнали, что надгробия на церковном дворе в Килмартине не всегда находились там. Некоторые располагались внутри церкви, а если точнее, то внутри гораздо более древней церкви, которая стояла на этом месте прежде. Другие были разбросаны по окрестностям и только позже перенесены на церковный двор. Мы также узнали, что кладбище в Килмартине не единственное собрание таких могильных плит в регионе. На самом деле их насчитывалось не меньше шестнадцати. Однако в Килмартине, похоже, было больше всего древних надгробий с анонимным прямым мечом.

На основании всей этой информации можно было сделать три совершенно определенных вывода. Во-первых, происхождение резьбы на могильных плитах, и особенно самой старой, так и осталось загадкой. Во-вторых, и с этим соглашались практически все, самые первые изображения датировались началом четырнадцатого века – эпохой, когда в Шотландии правил Роберт Брюс, а рыцари Храма подвергались гонениям во всей остальной Европе. Третий вывод заключался в том, что могилы с анонимным прямым мечом относились к новому стилю, который появился в регионе неожиданно и необъяснимо, хотя во владениях тамплиеров эта символика использовалась повсеместно еще до ее внезапного появления в Аргайлле. Мы уже убедились, что с точки зрения хронологии самые старые могильные камни в Килмартине точно так же попадали в самую точку, как и церковь в Гарвее в Херефордшире, которая, вне всякого сомнения, принадлежала тамплиерам.

В книге «Резные плиты с изображениями в христианском мире» (1976), последней из опубликованных работ Ф. А. Гринхилла, содержатся результаты исследований ученого, посвятившего жизнь составлению реестра средневековых захоронений по всей Европе, от Балтики до Средиземноморья, от Риги до Кипра. Среди 4460 могил, описанных и включенных в реестр, встречаются, хотя и очень редко, надгробия без надписей. Могилы воинов попадаются еще реже. В Англии, например, Гринхилл обнаружил только четыре такие могилы, не считая могилы в Гарвее, о которой ему ничего не было известно. В Ирландии он нашел только одну такую могилу. Во всей Шотландии, за исключением Аргайлла, тоже обнаружилось одно захоронение. В Аргайлле ученый обнаружил шестьдесят безымянных могил воинов. Таким образом, становилось совершенно очевидно, что подобная концентрация могильных плит в Килмартине и его окрестностях является уникальной. И почти такой же уникальной можно считать необычно высокую концентрацию масонских могил.

Еще одним важным источником доказательств стали для нас материалы Израильской ассоциации археологических исследований, которая провела раскопки древнего храма тамплиеров в Атлите на Святой Земле.

Атлит был построен крестоносцами в 1218 году и оставлен ими в 1291 году, вместе с остальными владениями Иерусалимского королевства. Во время раскопок замка обнаружилось кладбище с сотней вертикальных могильных плит. Большинство из них, разумеется, были сильно разрушены, и поверхностная резьба, подобная прямым мечам, обнаруженным нами в Шотландии, не сохранилась. Однако более глубокие рисунки не стерлись, и они оказались чрезвычайно интересными. Изображение, найденное на могиле одного из командиров флота тамплиеров – возможно, адмирала, – представляло собой большой якорь. В другом, почти полностью стертом, рисунке можно было различить масонские угольник и отвес. На одной из могил – считается, что в ней похоронен «мастер каменщиков тамплиеров» – изображены крест и украшения в виде молотка и угольника каменщика. Это одни из самых старых – третье по возрасту, если быть точным – изображений масонских символов. Одно, более старое, находится в Реймсе и датируется 1263 годом. Второе, примерно того же возраста, тоже найдено во Франции, в бывшей прецептории тамплиеров в Кот Д'Ор. Это убедительное доказательство в пользу теории «летописи в камне», которую мы пытались расшифровать в Килмартине. Если мы правильно поняли эту летопись, то она говорит о давних и важных связях между тамплиерами и тем, что впоследствии превратилось в масонство.

Воодушевившись сделанным открытием, мы забыли о первоначальной цели своего путешествия в Аргайлл – поисках кладбища тамплиеров на одном из островов озера Лох-О. Мы предположили, что рассказ о могилах был каким-то образом искажен и на самом деле речь шла о Килмартине. В то время мы не знали, что посетили совсем другой остров.

Осенью 1987 года мы вернулись в Аргайлл и к озеру Лох-О. К этому времени мы уже знали, что остров, ставший причиной нашего первого визита в эти края, назывался не Innis Searraiche, a Inishail и располагался в нескольких милях севернее. (Первый раз мы просто проехали мимо, даже не заметив его.)

Однако если Inishail и был «тем самым» островом, его посещение оказалось не более плодотворным, чем визит на Innis Searraiche девять лет назад. Правда, на этот раз нам не составило труда нанять лодку. Мы обнаружили остатки церкви, датируемые примерно тем же временем, то есть началом четырнадцатого века, но ее архитектура явно не имела никакого отношения к тамплиерам. Нам стало известно, что последняя служба состоялась здесь в 1736 году, а к концу столетия церковь была уже заброшена. Внутреннее пространство церкви, открывшееся нашему взору, представляло собой сплетение травы, сорняков и крапивы, покрывавшее несколько безнадежно стершихся и потрескавшихся могильных плит, устилавших пол. Снаружи мы нашли другие надгробные камни, вросшие в землю и почти неразличимые. Несколько плит поновее все еще стояли вертикально. Среди самых свежих захоронений была могила одиннадцатого герцога Аргайлла, умершего в 1973 году, а также могила умершего в 1982 году бригадира Реджинальда Феллоуза, кавалера Ордена Британской империи, советника-посланника и барристера, кавалера ордена Почетного легиона.

Человек, у которого мы наняли лодку, рассказал нам, что часто плавал на остров и исследовал его. Он сообщил, что недавно обнаружил могильную плиту, еще не вошедшую в каталог Королевской комиссии по памятникам истории и культуры Шотландии. Предположив, что должны существовать и другие неизвестные плиты, мы пустили в дело перочинные ножи и действительно обнаружили несколько надгробий, но на них ничего нельзя было разглядеть. Если это место должным образом расчистить, то надгробные камни, возможно, и дадут какую-то информацию. Наши неумелые и, наверное, не очень аккуратные раскопки не выявили ничего, что могло бы навести на мысль о тамплиерах. Мы были разочарованы. Но, по крайней мере, мы все-таки узнали правду о до сих пор неуловимом острове.

Объездив окрестности озера Лох-О, мы не нашли ничего более убедительного, чем надгробные камни в Килмартине, – только руины, которые могли иметь отношение к тамплиерам и которые можно было приписать тамплиерам, но без каких-либо серьезных доказательств. Тем не менее на холме к юго-востоку от озера, на развалинах в церкви Kilneuair, мы обнаружили нечто любопытное. В траве скрывались могильные плиты, очень похожие на более поздние, богато украшенные надгробия в Килмартине. Одна из них была увенчана крестом тамплиеров – никакой ошибки быть не могло. Однако крест не являлся составной частью оригинального, искусно вырезанного орнамента. Он был грубо вырезан, подобно граффити, на камне гораздо позже, предположительно в семнадцатом или восемнадцатом веке. Вряд ли этот крест можно было считать свидетельством присутствия тамплиеров в этом регионе. Тем не менее он указывал на то, что кто-то из местных жителей в последующую эпоху явно интересовался тамплиерами.

Далее мы двинулись на юго-запад мимо впечатляющей крепости замка Sween, расположенного на берегу залива с тем же названием. В начале четырнадцатого века Loch Sween был важным стратегическим пунктом морского пути из Ольстера через острова Айлей и Джура. Крепость, осажденная и захваченная Брюсом в 1308 – 1309 годах, являлась одним из опорных пунктов этого региона. Сам замок, который считается самым старым каменным замком на основной территории Шотландии, явно был морской цитаделью с гаванью для кораблей. Обвалившиеся камни – некоторые из них были обтесаны – указывали места расположения мола, внутренней гавани и пристани. Если тамплиеры, подвергавшиеся преследованиям в Европе, действительно бежали морем в Шотландию, это место можно считать самым подходящим для их высадки.

За стенами замка простиралось море, а через пролив виднелся остров Джура, холмы которого были скрыты облаками. На берегу острова стояла маленькая разрушенная часовня Килмори, построенная в тринадцатом веке. Часовня принадлежала когда-то процветавшему морскому округу.

Внутри часовни и вокруг нее мы нашли около сорока могильных плит того же периода и вида, что и в Килмартине. Но здесь обнаружились два других, более важных предмета, которые являлись вескими – хотя и не такими многочисленными, как нам хотелось, – доказательствами нашей теории.

Обязательной принадлежностью церквей тамплиеров был крест, либо вырезанный над входом, либо стоящий отдельно. Крест мог быть простым или украшенным орнаментом, но форма его оставалась неизменной – лучи одинаковой длины, утолщающиеся на концах. Внутри часовни Килмори находился именно такой «лапчатый» крест, причем изготовлен он был не позднее четырнадцатого века. Если бы подобный крест нашли в любой точке Европы, все, не колеблясь, признали бы его связь с тамплиерами и приписали бы часовню ордену Храма. Более того, внутри часовни лежала могильная плита четырнадцатого века, на камне которой были вырезаны судно, фигура воина и еще один крест тамплиеров, на этот раз вплетенный в цветочный орнамент.

Но и это еще не все. На той же самой могильной плите четырнадцатого века обнаружилось подтверждение, что наша расшифровка «летописи в камне» была не только логичной, но и в целом верной. Над головой воина с «лапчатым» крестом располагался вырезанный в камне масонский угольник.

Теперь можно было с уверенностью утверждать, что тамплиеры были на Loch Sween и что часовня почти наверняка принадлежала тамплиерам – маловероятно, что она была построена орденом, но в любом случае храмовники использовали ее. С учетом этих обстоятельств принадлежность могил тамплиерам как в Килмартине, так и в других местах этого региона становилась не только возможной, но и вполне вероятной.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РОБЕРТ БРЮС: НАСЛЕДНИК КЕЛЬТСКОЙ ШОТЛАНДИИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ
БРЮС И ЕГО БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ

18 мая 1291 года под натиском сарацинов пала Акра, последний оплот крестоносцев на Святой Земле, и Иерусалимское королевство, основанное двумя столетиями раньше во время первого крестового похода, окончательно прекратило свое существование. Так закончилась великая европейская мечта о христианском Ближнем Востоке. Известные и святые места Священного Писания – от Египта и Палестины до Ливана и Сирии – остались в руках мусульман и были недоступны для христиан еще пятьсот лет, до самой эпохи Наполеона.

С потерей Святой Земли рыцари Храма лишились не только важнейшего района военных операций, но и изначального смысла своего существования. По крайней мере, в военном отношении им больше нечем было оправдать свое существование. Остальные ордена воинствующих монахов базировались в других местах, и их крестовые походы имели другие цели. Орден госпитальеров сначала обосновался на Родосе, а затем на Мальте и в течение трех веков контролировал Средиземноморье в интересах становившегося все более меркантильным христианского мира.

Тевтонские рыцари уже нашли себе занятие на Балтике, уничтожая языческие племена и утверждая господство христианства на обширной территории, от Пруссии – через Латвию, Литву и Эстонию – до самых берегов Финского залива.

Испанские ордена Сантьяго, Калатрава и Алькантера направили свои усилия на изгнание мавров с испанского полуострова, а португальские Рыцари Христа посвятили себя морским путешествиям. И только тамплиеры – самый богатый, сильный и влиятельный из орденов – остался без цели и без дома. Намерения храмовников основать свою резиденцию в Лангедоке встретили сопротивление и остались мертворожденной идеей.

Полтора десятилетия после падения Акры стали периодом заката ордена тамплиеров. Затем, на рассвете 13 октября 1307 года, король Франции Филипп IV издал приказ арестовать всех тамплиеров в их собственных владениях. На протяжении последующих семи лет центральное место в процессе, начатом французским королем, постепенно занимала инквизиция. По всей Европе тамплиеров арестовывали, подвергали допросам, пытали и казнили. В 1312 году орден Храма был официально распущен папой. В 1314 году последний великий магистр ордена Жак де Моле был сожжен на костре, и орден тамплиеров действительно прекратил свое существование.

Возвышение Роберта Брюса в точности приходится на этот период. Впервые он появляется на исторической сцене в 1292 году, через год после падения Акры, когда ему жалуют титул графа Каррика. Наивысшей точкой в его карьере можно считать битву при Баннокберне в 1314 году, через три месяца после смерти Жака де Моле. В 1306 году, за год до начала репрессий против тамплиеров, Брюс был отлучен от церкви, и эта ссора с папским престолом длилась двенадцать лет. Не признавая Брюса, Рим не имел возможности вести с ним переговоры и проводить свою политику в его владениях. Папские указы больше не имели силы в Шотландии – или, по крайней мере, в той части страны, которая контролировалась Брюсом и лежала, таким образом, «вне правового поля». Следовательно, если строго следовать букве закона, то в этих районах Шотландии не имел силы папский указ, запрещавший деятельность ордена тамплиеров во всей Европе. Если рыцари ордена, бежавшие от своих преследователей в континентальной Европе, надеялись найти убежище, они могли рассчитывать на покровительство Брюса.

На протяжении нескольких столетий множество легенд и преданий связывало Брюса с тамплиерами, несмотря на то что связь эта не была достоверно установлена. Могильные плиты в Аргайлле являются убедительным доказательством обоснованности этих легенд: надгробия датируются тем же периодом и расположены в регионе, где беглым тамплиерам было совершенно естественно искать убежища. Более того, чем пристальнее мы вглядываемся в Брюса, тем яснее понимаем, что у него и тамплиеров было много общего.

Кельтское королевство Шотландии

Брюса принято считать центральной фигурой в процессе борьбы за независимость средневековой Шотландии. Однако намерения Брюса простирались гораздо дальше – он замыслил нечто более радикальное и амбициозное, чем просто избавление от английского господства. Брюс мечтал – не больше и не меньше – о реставрации уникального Кельтского королевства со всеми кельтскими институтами власти и государства, предполагавшими даже человеческие жертвоприношения.

В средневековых Ирландии и Уэльсе даже в те времена, когда там еще не установили свою власть пришедшие из Англии норманны, не существовало централизованного государства. Обе страны раздирали междоусобные войны многочисленных местных князьков, или вождей кланов. В «начале позднего средневековья» Шотландия была «единственным кельтским государством с полностью сформировавшимися и независимыми политическими институтами».

Во времена Римской империи преобладающим населением Шотландии были пикты, которые продолжали играть важную роль в истории страны вплоть до середины девятого века. Однако в конце пятого столетия на западное побережье Шотландии стали прибывать переселенцы из Ирландии, по большей части из Ольстера. Они основали королевство, получившее название Далриада. Одним из древних опорных пунктов этого королевства был Дунадд, расположенный всего в трех милях от Килмартина. На протяжении 350 лет королевство Далриада на западе страны и пикты, занимавшие всю остальную территорию, с переменным успехом боролись за власть, на некоторое время приобретая доминирующее влияние, а затем снова уступая его. Часто эта борьба принимала насильственные формы, но так было не всегда. Соперничество распространялось также на культурную и династическую сферу, а в определенные периоды отмечался высокий уровень межнациональных браков. Тем не менее, к 843 году Далриада одержала окончательную победу. Нельзя сказать, что пикты потерпели военное поражение – они просто ассимилировались. Культура и язык пиктов полностью, хотя и постепенно, исчезли, и Шотландия под эгидой короля Далриады Кеннета МакАльпина превратилась в единое Кельтское королевство.

Примерно в 850 году в Сконе Кеннет был провозглашен королем всей Шотландии. Внутренние распри, интриги и ссоры – подобные тем, что увековечил Шекспир в своем «Макбете» – не прекратились, но в 1124 году во времена потомка Кеннета МакАльпина короля Давида I окончательно сформировалось феодальное королевство Шотландия. Это произошло через четверть века после того, как крестоносцы основали на Святой Земле Иерусалимское королевство.

Норманны впервые вторглись в Шотландию во времена Вильгельма Руфуса, сына Вильгельма Завоевателя, но до эпохи короля Давида I не предпринимали широкомасштабных или успешных набегов. Сам Давид был чистокровным кельтом, сыном кельтского короля Малькольма III. Тем не менее в период его правления в страну было допущено большое количество норманнских и фламандских рыцарей. Появились в стране и монахи, преимущественно цистерцианцы. Однако Шотландия продолжала оставаться полностью кельтским королевством. Имеются свидетельства того, что кельтское мышление – как языческое, так и христианское – продолжало существовать здесь достаточно долго. Среди уникальных институтов, основанных Давидом, была должность «королевского стюарда», которая впоследствии превратилась в «стюарта». Именно с этой должности берет свое начало королевская династия Стюартов. Стюард был своего рода наследным управляющим королевского двора или канцлером двора. Подобная должность существовала во Франции при династии Меровингов тремя столетиями раньше и называлась «управляющий дворцом». В конечном итоге «управляющие» сменили Меровингов и основали династию Каролингов. Аналогичным образом в Шотландии Стюарты (правда, мирным путем) пришли на смену династии короля Давида. Первый королевский стюард Уолтер Фиц-Алан происходил из кельтской Бретани и был сыном Алана Фиц-Флалда. Вполне возможно, что среди предков Алана был Шотландский тан Банко из Лохабера, фигурирующий в пьесе Шекспира.

В свите короля Давида был норманнский рыцарь Роберт де Брюс. Давид пожаловал ему во владение долину Аннан, которая считалась стратегически важной дорогой из Карлайла в Шотландию. Кроме того, Брюс был другом английского короля Генриха I и владел обширными землями в Йоркшире. Считается, что семья Брюса происходит из окрестностей современного Брикса, расположенного к югу от Шербура. Однако в последнее время выдвигалось предположение о фламандских корнях Брюса – якобы он вел свое происхождение от Роберта из Брюгге, известного кастеллана этого города, жившего за три четверти века до этого. Роберт исчез из города Брюгге в 1053 году, именно в тот год, когда Матильда Фландрская вышла замуж за герцога Нормандии Вильгельма. Роберт вполне мог сопровождать Матильду во Францию, а потом, тринадцать лет спустя, вместе с ее мужем участвовать во вторжении в Англию.

Несмотря на то, что в эпоху короля Давида Роберт де Брюс вел свое происхождение от норманнов, его прадед женился на прабабке Давида, племяннице кельтских королей Малькольма IV и Уильяма I. Таким образом, Роберт Брюс, впоследствии сыгравший важную роль в истории Шотландии, мог смело утверждать, что принадлежит к древнему роду кельтских королей и является прямым потомком правителя Далриады Кеннета МакАльпина. Брак дочери Роберта Брюса и Уолтера Стюарда, или Стюарта, положил начало королевской династии Стюартов.

До конца тринадцатого века в шотландском обществе кельтский элемент занимал доминирующее положение. Так, например, самыми влиятельными вельможами королевства были тринадцать графов, или танов, которые вели свою родословную и титулы от древнего королевства Далриада. Самым могущественным из них был граф Файф, и ему принадлежало наследственное право усаживать нового правителя Шотландии на трон во время церемонии коронации. Сама коронация по традиции проводилась в Сконе, в двух милях от Перта вверх по течению реки Тей, а трон для церемонии был построен на камне Сконы, который якобы был привезен на это место Кеннетом МакАльпином в 850 году.

Скона считалась священным или почти священным местом еще в докельтские времена, когда здесь жили пикты. Центральный точкой Сконы был «холм веры», или, как его сейчас называют, Мут-Хилл. Здесь во время ритуала, корни которого уходят в незапамятные времена, нового монарха сажали на камень и вручали ему символы королевской власти, в число которых входили, по всей видимости, скипетр и мантия. Таким образом, король венчался со своими землями, с народом, которым ему предстояло править, и с самой богиней земли, часто изображавшейся в облике животного. В ирландском варианте этого ритуала в жертву приносили кобылу; затем ее варили, и новый король окунался в эту воду, ел мясо жертвенного животного и пил получившийся бульон. Считалось, что таким образом обеспечивается плодородие земли и плодовитость людского рода.

К двенадцатому веку под влиянием крестовых походов этот архаичный принцип – ответственность монарха за плодородие земли – соединился с эзотерическими иудаистско-христианскими обычаями, в результате чего возник целый свод поэтических произведений, который теперь ПОЛУЧИЛ название романов о Граале. Эти романы, как мы убедимся позднее, имели непосредственное отношение к Шотландии.

Коронация Александра III в 1249 году была типичным шотландским ритуалом, который сохранился в Шотландии спустя много времени после своего исчезновения в других местах. Когда Александра посадили на трон в Сконе, престарелый бард из горной Шотландии на гэльском языке торжественно прочитал генеалогию нового монарха, удостоверив его происхождение из древней Далриады от «первого шотландца». Александра – что вполне уместно для шотландского правителя – всегда сопровождал арфист. Когда король путешествовал, его появлению предшествовало, как того требовала традиция для главы клана, появление семи женщин, которые воспевали его славу и знатность. Вне всякого сомнения, поначалу эта церемония казалась величественной, но быстро должна была стать слишком шумной и затянутой.

Неудивительно, что в такой обстановке власть церкви была минимальной. В девятом веке Шотландия часто становилась убежищем для спасшихся раскольников из Кельтской церкви Ирландии. С одной из таких групп в Шотландию пришла система монастырей, но она никогда не стала такой же влиятельной, как за морем, в Ирландии. В двенадцатом веке, несмотря на приход цистерцианцев, Римско-католическая церковь практически исчезла из страны. В Лотмане, к примеру, после 950 года не было образовано ни одной новой епархии. В Стратклайде за это время тоже не прибавилось ни одной общины.

Тем не менее Кельтскому королевству Шотландии, которое достигло расцвета при Александре III, было суждено умереть вместе с ним. В марте 1286 года в одну из грозовых ночей король, возвращавшийся с заседания совета в Эдинбурге, каким-то образом отделился от своей свиты, а утром был найден со сломанной шеей. Его смерть спровоцировала не только серьезный внутренний кризис и яростную схватку за трон, но и стала предлогом невиданного до сей поры вмешательства Англии в дела Шотландии.

Появление Брюса

Александр умер, не оставив после себя сыновей. Его единственная дочь Маргарет была замужем за королем Норвегии, и шотландцы не хотели, чтобы ими правил норвежец. Поэтому было образовано временное правительство, состоящее из шести «хранителей мира»: графа Файфа, которому принадлежало решающее слово, графа Бьюкена, Джеймса Стюарта, Джона Комина, а также архиепископов Глазго и Сент-Эндруса. Этот совет, представлявший собой нечто вроде регентства, решил возложить корону на дочь Маргарет Норвежской, которую тоже звали Маргарет и которая в то время была еще младенцем. Условились, что по достижении совершеннолетия девочка выйдет замуж за принца Эдуарда, будущего английского короля Эдуарда II. Но в 1290 году по пути из Норвегии домой юная Маргарет умерла, и вопрос о наследнике шотландского престола окончательно запутался. На трон претендовали более дюжины кандидатов, включая Джона Баллиола и деда Роберта Брюса, известного под именем Соперник. Опасность гражданской войны была настолько велика, что епископ Сент-Эндруса пригласил в качестве арбитра короля Англии Эдуарда I. Таким образом, норманнский королевский дом Англии получил право вмешиваться в дела Кельтского королевства Шотландии.

Эдуард не терял времени даром и использовал этот мандат в своих интересах. Встретившись в 1291 году с претендентами на шотландский престол, он заявил о своем намерении самому стать сюзереном Шотландии. Несмотря на протесты, шотландских лордов угрозами и лестью заставили хотя бы частично признать статус английского короля, который тот себе самозванно присвоил. Вырвав это признание, Эдуард решил дело в пользу Джона Баллиол а, претензии которого были признаны законными. Баллиола короновали в Сконе. Эдуард тут же забыл о своих обещаниях уважать независимость Шотландии, потребовав унизительной покорности и преданности от человека, которого он посадил на трон. В 1294 году претензии английского короля вынудили шотландцев к восстанию. Баллиол заключил союз с Францией и в 1296 году отрекся от своей клятвы верности Эдуарду. Но было уже поздно – армия Эдуарда разорила Бервик и вторглась в Шотландию. Шотландцы потерпели поражение; оставшийся в живых Баллиол был подвергнут публичному унижению и отправлен в ссылку.

Покорив Шотландию, Эдуард повел планомерное наступление на любые остатки, как политические, так и религиозные, древнего Кельтского королевства. Особое внимание было уделено камню Сконы, самому старому священному талисману кельтов. По распоряжению Эдуарда надпись на камне была стерта, а сам камень перевезли из Сконы в Лондон. Большая печать Шотландии была разбита, а королевские архивы конфискованы. В данном случае Эдуард считал самого себя защитником веры – настоящим христианским королем, заботящимся о распространении власти Рима. Чтобы поддерживать этот образ, полезно было подчеркивать языческие аспекты старого Кельтского королевства, которое изображалось не только еретическим, по Даже языческим и сатанинским. Распространяя слухи о колдовстве и некромании, Эдуард получал возможность морального и теологического обоснования своего крестового похода с целью аннексии Шотландии.

Подавив сопротивление по всей стране, Эдуард передал бразды правления в руки своего ставленника, графа Уоррена. Уоррен с пренебрежением и надменностью относился к своей роли, и спустя год, в 1297 году, убийством шерифа Ланарка Уильям Уоллес подал сигнал к началу всеобщего восстания против англичан. Затем, объединившись с Уильямом Дугласом, Уоллес совершил нападение на проанглийски настроенный суд в Сконе. Восстание Уоллеса координировалось с другими подобными выступлениями, во главе которых стояли епископ Глазго и Джеймс Стюарт.

Именно на фоне этих бурных событий появилась фигура Роберта Брюса, который возглавил восстание на юге страны. Брюс уже был графом Карриком, владея одним из самых больших кельтских поместий в стране, в которое входил почти весь западный регион, известный как Голуэй. Его последователи и вассалы контролировали обширные пространства в Ольстере, включая весь Северный Антрим, часть территории, которая теперь называется графством Лондондерри, а также остров Ратлин. Собственные владения Брюса, помимо Каррика, включали третью часть земель в Хантингдоне, Гэрлохе и Данди. Как мы уже знаем, в жилах Брюса текла королевская кровь: его прадед женился на женщине, которая вела свою родословную от Давида I.

К концу 1297 года Уоллес употребил все свое влияние, чтобы архиепископом Сент-Эндруса – самого влиятельного епископата в Шотландии – был избран настоятель собора в Глазго Уильям Ламбертон.

Ламбертон был известен как пламенный патриот, и шотландцы надеялись, что утверждение его в этой должности поможет их борьбе за независимость. Епископ, не мешкая, отправился в Рим, чтобы его избрание было утверждено папой, и по поручению своих братьев по оружию повез обращение к папскому престолу. Тем временем один из могущественных шотландских графов – возможно, сам Брюс – посвятил Уоллеса в рыцари, а в 1298 году он был избран «хранителем Шотландского королевства».

Однако весной этого же года ширившееся восстание стало причиной еще одного крупномасштабного вторжения англичан.

19 и 20 июля английская армия, состоявшая из 2000 всадников и 12 000 пеших воинов, разбила лагерь во владениях тамплиеров на территории, которой владел храм Листона (в настоящее время это территория аэропорта Эдинбурга). Войско Эдуарда было усилено отрядом тамплиеров, в состав которого входили – что достаточно примечательно – два высших прелата ордена, магистр Англии и прецептор Шотландии. В это время орден Храма еще не подвергался преследованиям, и у тамплиеров не было никаких причин для опасений. Но даже в этих обстоятельствах связи тамплиеров с английским королем были крайне нерегулярными – аномалия, которой историки так и не нашли удовлетворительного объяснения. Во все времена тамплиерам категорически запрещалось принимать участие в мирских войнах, и особенно против христианских монархов. Единственной целью их существования объявлялось участие в особого рода конфликтах, крестовых походах, которые скрупулезно определялись как военные акции против неверных. Шотландцев вряд ли можно было отнести к неверным, а Шотландия находилась под защитой папы. И действительно, епископ Ламбертон только что лично получил подтверждение своего избрания от папы Бонифация VIII. Единственное объяснение вмешательства тамплиеров в этот конфликт выглядит следующим образом: языческие и древние кельтские традиции среди восставших были распространены настолько широко, что это служило оправданием «маленького крестового похода».