Текст книги "Рожденный героем"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

14

Ледяная грязная вода, попавшая в нос, мгновенно привела меня в сознание. Фыркая и отплевываясь, я умудрился подняться на ноги, погасив при этом факел. В полной темноте, в эхе поднятого мной плеска не разобрать было, куда удирает ха'демон.

"Если он удирает!"

Я скорчился, погрузившись по горло, – а вдруг демон притаился в темноте, чтобы прикончить меня. Плывущие по течению льдинки задевали меня, и я вертелся во все стороны, отбиваясь от них, как от врагов. В темноте я наугад старался держаться лицом к тому месту, где в последний раз видел ха'демона.

Каждую секунду я готов был нырнуть, увидев красную искру. Хотелось скрываться как можно дольше, но я быстро понял, что холод убьет меня быстрее ха'демона. Если я был ему нужен, он легко мог найти меня по клацанью зубов. Наконец я решил, что вторая искра по крайней мере согреет меня, и поднялся по пояс из сточной канавы.

Правая рука повисла плетью и онемела, только кости словно налиты были расплавленным свинцом. Я осторожно коснулся раны пальцами левой руки, но они тоже онемели до потери чувствительности. Все же, проводя рукой по предплечью, я чувствовал, как пальцы застревают в прожженных дырах куртки. Судя по холоду, пробравшемуся к плечу, рукав прогорел так, что только на локте болтались лохмотья.

Я понимал: долго мне не продержаться. Неважно, что ран не видно, – и так ясно: рука не отвалилась, но пользы от нее нет. Может быть, я уже истекаю кровью.

Без тепла и помощи мне не выжить, и сам я ничего не могу сделать.

Стараясь производить поменьше шума, я побрел по воде туда, где слышался плеск воды, стекающей из дворцовой клоаки. Мне удалось забраться в устье тоннеля. Хотелось отдохнуть, но это значило опереться на правое плечо, а об этом нечего было и думать. Нога за ногу я тащился вверх по лестнице, идущей над сточным желобом ко дворцу. Через каждую дюжину ступеней приходилось пригибаться, чтобы не разбить голову об арки, укрепляющие свод. Сосульки градом стучали по плечам, оставалось только терпеть, стиснув зубы.

Я сосредоточился на одной мысли: идти. С ужасом и удивлением я осознал, что это простое и жизненно необходимое дело для меня невероятно трудно. Я не знал, далеко ли мне нужно подняться, но надеялся разглядеть пролом в стене сокровищницы. Мне приходило в голову, что император мог немедленно приказать какому-нибудь магу запечатать его, но Тетис был не из тех, кто не позаботился бы прежде послать людей мне на помощь. Я цеплялся за эту надежду. Потому что запечатанная стена означала мою смерть, а мне совсем не хотелось умирать в первый день нового года.

Когда до пролома оставалась четыре арки, меня встретили Кит и маршал.

– Это ты, Лок?

– Д-да, с-сэр.

Драсторн крикнул назад в тоннель:

– Он здесь!

Лицо Кита, когда он разглядел меня в свете факела, сказало мне, что я выгляжу не лучше, чем чувствую себя, а то и хуже. Свет их факелов, казалось, усилил жгучую боль в руке. Пальцы на ней дернулись и сжались от боли – хорошо, значит, будут еще служить. Я даже снова ощутил тяжесть кольца.

– Лок! На кого ты там нарвался?

– На того, кто спалил тех волков. Ха'демона. Здесь, в Геракополисе, – я поднял левую руку, обломил сосульки и уцепился за выступ арки. – Он что-то украл. Скрылся. Простите.

Мои колени подогнулись.

Маршал легко подхватил меня и зацепил мою левую руку себе за шею.

– Тихо, Лок, спокойно. Ты ни в чем не виноват. Мы уже послали людей прочесать город. Вызвали и магов. Мы его найдем. – Он взглянул на Кита. – Идите вперед, раздобудьте носилки и носильщиков.

– Да, сэр, – он подмигнул мне:

– Я мигом!

Гари Драсторн правой рукой обнял меня за пояс и крепко подхватил за ремень на правом бедре.

– Опирайся на меня. Уже недалеко.

– Простите, что я мокрый и грязный, – я, морщась, тащился вверх, дергаясь, когда маршал пригибался под арками. – Я бы его догнал, но там были еще те воры. Двое. Они меня задержали.

– Это были не воры, Лок, а члены Черной секты. Трое или четверо из них остались в живых. – Я поскользнулся, и он закряхтел, но не дал мне упасть. – Как ни странно, выжил даже один из твоих.

Я не успел спросить, что значит последнее замечание. Мы добрались до входа в сокровищницу. В глазах императора и его брата я увидел что-то, похожее на ужас, и понял, что дело тут не только в том, как я выгляжу. Я обвел взглядом помещение, и то, что мне удалось разобрать в отблесках факелов, объяснило и выражение их глаз, и слова маршала.

Трое убитых мной лежали в самых неестественных позах. Первый упал на бок, зажав левой рукой правую подмышку, но свет факелов блестел золотом на его мокром боку. Второй навзничь опрокинулся на сундук, широко раскинув руки. Его голова свисала к полу, запрокинувшись и открывая темную щель поперек горла. Третий упал на живот, задрав лицо, опиравшееся подбородком на кинжал, торчавший подобно стальной бороде.

Во рту у меня пересохло. "Ох, что ты наделал, дедушка! Ты хотел сделать из меня фехтовальщика, а получился мясник!"

При взгляде на мертвецов меня охватило двойственное чувство: я вырос на рассказах об отце и дяде, которые прославились, уничтожая врагов Империи. Рассказчики в своих пышных и восторженных отчетах о легендарных сражениях не хотели передавать темную сторону убийства. Одним случайным ударом я превратил людей в груды мяса. Даже мысль о том, что у этих людей остались друзья, возлюбленные и дети, которые станут их оплакивать, терялась на фоне совершенного мной чудовищного превращения.

В то же время я знал, что всего лишь отправил их души к Ворону. Там их перекует молот Очистителя, и Феникс снова возвратит их в наш мир. Я не прекратил их жизни, а просто отправил их в новый путь к лучшей судьбе. Это вовсе не трагедия, потому что жизнь продолжается.

Боль снова запульсировала в моей руке, и обе точки зрения показались мне уравновешенными на концах длинного шеста. Я поискал точку опоры, на которой держался этот шест, и понял, что второй взгляд лишает жизнь всякой цены, между тем как первый делает ее столь священной, что приходится предпочесть собственную смерть любому действию, которое может предотвратить смерть других. Пацифизм ради пацифизма перед лицом тирании становится чистым эгоизмом и высокомерием, то есть таким же злом, как жестокость ради жестокости.

Эти люди готовы были принести в Империю страх и гибель. Они напали на меня, а я защищался. Они – члены секты Пришествия Хаоса, изменники, а за это полагается смертный приговор. С точки зрения морали, закона, этики у меня были причины убить их. Мне все равно не нравилось то, что я наделал, и хорошо, что не нравилось, но я понял, что бывают споры, которые не решишь по-другому.

Тяжелая бронзовая дверь сокровищницы справа от меня открылась, и внутрь хлынул свет из мраморного коридора. Придворный, застывший у входа, хмуро обозревал представшее перед ним зрелище. Мимо него прошел отряд стражи, окруживший раненых заговорщиков и уведший их по направлению к дворцовым темницам. Следом появились стражники с носилками для меня. Я пытался сопротивляться, но едва мог двинуть правой рукой, да и голова начала кружиться от боли. Маршал, осторожно опускавший меня на белый холст, вдруг раздвоился в моих глазах. Голова у меня откинулась назад, и все опять заволоклось черным туманом.

Когда я пришел в себя, во мне еще звенели струны заклинания. Склонявшийся надо мной лысый старец с морщинистым лицом медленно распрямился и с улыбкой обратился к императору:

– Ну, вот, видите, ваше величество, он снова здесь с нами.

– Я не сомневался в тебе, Сава, просто не знал, сколько времени займет его возвращение, – в голосе императора звучала добродушная усмешка.

– В нашем деле поспешность вредит, ваше величество.

– Как и медлительность, Сава.

Их разговор дал мне возможность собраться с мыслями. Я больше не мерз – наоборот, ревущий камин с правого бока едва не поджаривал меня. Я перевернулся, сел на постели и попробовал улыбнуться. Кажется, получилось. Лицо слушалось меня, как и тело, вплоть до забинтованной правой руки – серьезное улучшение по сравнению с состоянием дел по последним моим воспоминаниям.

Император тепло улыбнулся мне:

– Напугал же ты меня, когда свалился с ног в сокровищнице. Но Сава заверяет, что ты полностью поправишься.

Я взглянул на старика и увидел знак полного Мага, а также и нашивки школ Целительной и Строительной магии.

– Спасибо за труды, – я с улыбкой пошевелил пальцами правой руки. – Я совсем не чувствую боли.

– Что вовсе не означает, что вы здоровы, юноша, – строго заметил маг. – Должен сказать, вы легко отделались.

– Это называется легко, мастер Сава?!

– Возможно, вы бы меня поняли, знай вы о магии столько, сколько знаю я, – маг двумя пальцами приподнял с изящного столика обгорелый обшлаг моей куртки. – С подобным везением можно разорить в пух и прах всех игроков в городе.

Я смотрел на обугленный обрывок рукава и думал, каков же должен быть жар, чтобы так обработать толстую, пропитанную водой ткань. Еще раз покосившись на свою правую руку, я решил не пытаться вообразить, на что она была похожа до появления Савы с его заклинаниями.

– Плохо было, да?

– Да уж, ты поджарился, как молочный поросенок на вертеле, – губы старика искривились в сухой усмешке. – Против тебя использовали очень мощное заклинание. Оно должно было прожечь тебя насквозь. Я не слишком разбираюсь в боевой магии, тем более в тех ее разновидностях, что применяет Черная секта, но рискну предположить, что твой враг воспользовался фокусированием энергии. Что ты видел?

Судя по упоминанию о Черной секте, Саве не сообщили, что я имел дело с ха'демоном. Я понял, что император не счел нужным сказать ему все. Мне следовало с этим считаться.

– У него из правой руки вылетела искра. Она летела по направлению ко мне, разрастаясь до красного треугольника со сторонами примерно в один фут. Он вращался в воздухе. Я пытался отбить его мечом, но клинок разлетелся на куски. Когда он приближался, я чувствовал жар, а при его прикосновении – ожог.

Волшебник задумчиво кивнул:

– Так я и думал. Он сфокусировал энергию своих чар в телесный облик треугольника. Это его и подвело. Меч, остывший в ледяной воде, и промокшая насквозь одежда поглотили часть тепла. Ты успел парировать, значит, заклинание было сработано наспех и слабее, чем обычно. Тебя спасла его лень.

Я коснулся бинтов на плече:

– А что сделали со мной вы? Должно быть, боль исчезла из-за ваших чар?

– Верно. Ожоги были тяжелыми, но излечимыми. Много волдырей, и кое-где они лопнули, но ткани почти не обуглились. – Сава почесал подбородок. – Я стерилизовал и очистил рану одним заклинанием, а другим снял боль. Кроме того, я сделал кое-что, чтобы ускорить заживление и уменьшить шрам. Тебе придется менять повязки и смачивать рану бальзамом, пока она не затянется. Недели через две ты будешь здоров.

Я широко улыбнулся:

– Еще раз спасибо.

– Рад стараться, мастер Лахлан. Только одно предостережение!

– Да?

– Не вздумай считать себя неуязвимым для чар только потому, что выжил в этой схватке, – старик заговорил жестко, и в его голосе послышалась горечь. – Тот, с кем ты столкнулся там, внизу, сделал ошибку в заклинании. Потратив лишнюю секунду, он мог бы сконцентрировать энергию прямо в тебя, не используя треугольника. Ты был бы поджарен изнутри и умер бы, извергая огонь. Это совсем не то, что падение с необъезженной лошади или дуэль до первой крови. Он пытался убить тебя, и очень возможно, что в следующий раз ему это удастся.

Я встретил его пристальный взгляд.

– Я слышу ваши слова и не забуду их. Быть может, вам следовало оставить мне мою боль, чтобы напоминать о мудрости этого совета.

Он покачал головой:

– Я счел тебя достаточно благоразумным, чтобы не нуждаться в подобных напоминаниях.

Поклонившись мне и императору, он покинул маленькую гостиную, временно превращенную в лазарет.

Император подвинул свое кресло к моей кровати, поближе к свету камина.

– По словам лейтенанта Кристофороса, ты сказал, что видел в клоаках ха'демона. Маршал и лейтенант были слишком заняты, да и я, признаться, мало что разглядел, кроме людей из Черной секты. Мой брат успел заметить, как нечто темное быстро скрылось в проломе, но только в последний миг. Ты уверен, что не ошибся?

Я серьезно кивнул и натянул покрывало на грудь.

– Уверен, как в том, что вижу перед собой императора. Я видел ха'демона, бхарашади-колдуна. Даю слово.

– Я не сомневаюсь в твоих словах, Лок. Просто пытаюсь определить величину постигшей нас катастрофы. У него был Жезл Первого Пламени?

– Он пропал из сокровищницы? – я покачал головой. – Вопрос напрашивается сам собой. Этот Жезл, он золотой, с навершием в виде руки, сжимающей черную жемчужину?

Император безмолвно кивнул.

– Тогда это был он. – Я ударил левым кулаком по кровати. – Я должен был догадаться и найти способ его остановить!

– Ты сделал все, что мог. Никто не может сделать больше. – Тетис склонился вперед, опершись локтями о колени, так что огонь мигнул в сапфирах венца. Его глаза уставились в пространство. Он обдумывал принесенное мною известие и его последствия.

Мысль о том, что создание Хаоса захватило предмет, который мог бы остановить Фальчара, приводила меня в ужас, как если бы кто-нибудь на моих глазах спустил с цепи злобного пса и натравил его на детей. Я невольно думал о том, что будет с моей бабушкой, с Марией, с другими людьми, которых я знал и любил. Император же не мог не думать о судьбе народа, которому грозила опасность и который видел в нем вождя и защиту.

"Такая ноша сломила бы меня, как тростинку".

Наконец император поднял глаза:

– Нерадостно начинается год, а?

– Нерадостно, ваше величество.

– Ну что ж, сидя здесь, делу не поможешь. Гарн и Кристофорос отыскали волшебницу, которая распознала магию Хаоса в Менале. Они спустились вместе с ней в клоаки, чтобы выяснить, было ли обращенное против тебя заклинание соткано тем же созданием. Мой брат собирает советников, которым можно доверить такое серьезное дело. На военном совете мы решим, что можно и должно сделать, чтобы исправить положение. Вы с твоим кузеном тоже будете в нем участвовать, раз уж вы оказались замешаны в это дело.

Я с сомнением покачал головой:

– Ваше величество, что касается Кристофороса, вы правы, он умен и опытен. Я же вырос в Харике и на вашем совете потеряюсь так же, как потерялся бы в Геракополисе.

– Ценю твою скромность, Лок, но мне сейчас нужна твоя голова. Гарн рассказывал мне, как ты вычислил происхождение кинжала бхарашади, найденного твоим кузеном, к тому же твоя уверенность в том, что ты видел в клоаках именно демона Хаоса, не уступает даже перед общей уверенностью, что такое невозможно. – Тетис оглянулся на дверь, через которую ушел Сава. – Он не сомневается, что ты повстречался с членом Черной секты, потому что ему даже не приходит в голову, что ха'демон мог проникнуть сквозь Ограждающую Стену. Подобное предубеждение очень опасно, и нам не будет в тягость человек, мыслящий свободно.

– Благодарю вас, ваше величество, однако…

– И не думай отказать мне в помощи, Лок. Я рассчитываю, что ты сумеешь на предстоящем совете доказать наши предположения. Я сам думаю, что они верны, но подобные вещи нуждаются в доказательствах. Иначе все наши планы окажутся бесплодны, – он коротко кивнул. – Все это значит, конечно, что у нас впереди много работы и что тебе еще о многом предстоит узнать.

Он медленно поднялся и почесал подбородок.

– Я позаботился, чтобы твоя бабушка и ее компаньонка благополучно добрались до дома. Они обе здоровы и знают, что и ты, и Кристофорос заняты выполнением моих поручений. Если ты чувствуешь себя лучше, я хотел бы познакомить тебя с проектом, разработанным еще до царствования моего отца. Уверяю тебя, это весьма важно, и я хотел бы знать твое мнение по этому поводу.

Я стянул покрывало и спустил ноги с кровати.

– Как вы заметили, я в распоряжении вашего величества.

– Отлично. Следуй за мной.

Тетис вывел меня из комнаты, и мои босые ноги сразу начали мерзнуть на каменных полах. Император послал слугу принести мне подходящую одежду, а тем временем мы направились в то крыло дворца, которое было выстроено лучшими мастерами Харика. Быть может, это была только игра воображения, но здесь я чувствовал себя уютнее и свободнее, чем в других частях дворца.

Мы спустились на один этаж по широкой лестнице, свернули в темный коридор и подошли к металлической двери, напоминавшей дверь в сокровищницу. Император прижал к ней ладонь и пробормотал одно или два слова. Я заметил, что он поежился, и дверь тут же распахнулась, открыв перед нами очень крутую лестницу вниз.

– Это что, "замок-пиявка"?

Тетис кивнул:

– Его труднее открыть, чем обычный, а если вор использует неверный пароль, ему не позавидуешь.

Среди моих скудных знаний в области магии были и сведения о заклинаниях-пиявках. Каждое заклинание отнимает энергию у его создателя, и, по-видимому, каждое живое существо обладает достаточным запасом энергии для создания заклинаний. Однако только обученные волшебники могут упорядочить ее и заставить работать. Заклинание-пиявка позволяло человеку, не посвященному в магию, пользоваться заколдованными предметами.

Подобно ступке и пестику, с помощью которых Биргер готовил бабушкино лекарство, замок с заклинанием-пиявкой вытягивал энергию, необходимую, чтобы он открылся, из тела императора. Как я догадывался, из тела шпиона, произнесшего неверный пароль, он также высосал бы энергию и использовал ее на заклинание, которое убило бы прикоснувшегося к замку.

– А разве на сокровищницу не было наложено подобное заклятие?

– Я тоже об этом подумал, – улыбнулся император. – Видишь ли, пароль к заклинанию время от времени изменяют, чтобы не дать ворам возможности найти к нему ключ. Похоже, что маг, последним накладывавший заклинание, так или иначе выдал пароль грабителям. Нам уже не узнать, был ли он сам членом Черной секты. Он исчез.

У меня по спине побежали мурашки. Люди Черной секты в самом дворце – до этого вечера такая мысль просто не могла прийти мне в голову. Я никогда не считал Черную секту серьезной угрозой Империи, но отныне буду думать о ней постоянно.

Мы молча спустились по темной лестнице и миновали такой же неосвещенный коридор. Я почувствовал руку императора на своей груди и остановился. Он снова что-то прошептал, и часть стены отошла в сторону. Поток красноватого света залил его фигуру. Он сделал мне знак пройти вперед.

Я шагнул на деревянные мостки, расположенные в дюжине футов над полом помещения. Оно освещалось плафонами, вроде тех, что освещали проход к сокровищнице. Только эти диски были полностью залиты красным светом, означающим, вероятно, их связь с фазами Луны Убийц.

Подо мной в огромной пещере подземелья раскинулся дикий ландшафт. Полосы ледников прорезали иссохшие пустыни и густые джунгли. Крошечные руины примостились среди зазубренных утесов и в щелках каньонов. Я слышал звон капель, видел там, вдали, россыпь странных островов на темной поблескивающей равнине.

В воздухе плыл замок, подвешенный на проволоке к потолку. Ландшафт был испещрен флажками с незнакомыми символами. Каждый флажок окружали ряды крошечных фигурок, и ближайшая к нам группа, выкрашенная в черный цвет, стояла под флагом с изображением золотого круга.

Я мгновенно понял, что вижу, но не мог поверить своим глазам:

– Это… это топографическая миниатюра с изображением Хаоса? Да, ваше величество?

– Так и есть, Лок. Ее первоначальный вариант был представлен моему деду твоим отцом и дядей. С тех пор каждая экспедиция в Хаос вносила в нее дополнения и расширяла. Мы разведали зоны изменчивости времени и знаем границы владений всех племен Хаоса. Все выполнено точно в масштабе, что дает возможность командирам, подобным твоему отцу, успешно проводить рейды за Ограждающую Стену.

Я указал на летучую крепость:

– А это что такое?

– Это, Лок, замок Пэйн, – он склонился на деревянные перила. – Там обитает Владыка Бедствий, и туда вам придется добраться, чтобы уничтожить его.

15

Вблизи ландшафт производил невероятное впечатление. Скульптор создал очень реалистичную и точную модель. Даже я, никогда не бывавший в Хаосе, мог оценить ее. Часть ландшафта воспроизводила черты местности, виденной мною на пути в столицу. Он безупречно отражал действительность – огромное достижение!

Пока мы разглядывали ближний край модели, к императору с приветствием приблизился волшебник в ранге хранителя, посвященный в Строительную магию и в магию Ясновидения.

– Ваше величество, я, как всегда, счастлив видеть вас, хотя и сожалею, что нынешняя встреча вызвана столь печальными обстоятельствами.

Это был не старый еще человек, но его рыжие волосы уже начали редеть, и появились залысины.

– Я подготовил зал Кристалла для собрания. Ваш брат уже привел остальных.

– Прекрасно, хранитель Илтид.

Я смотрел, как волшебник достает из кармана синего бархатного одеяния небольшой плоский шестигранник кристалла кварца. Он несильно бросил кристалл в сторону модели, и я вздрогнул, представляя, как камешек изуродует холмы и разбросает крошечные фигурки бхарашади. К моему удивлению, кристалл заскользил в дюйме над поверхностью, слегка накреняясь над холмами, чтобы остаться параллельным земле. Волшебник пошевелил пальцами, и кристалл выровнялся.

– Надо наконец собраться объединить заклинания полета, контроля и восприятия в одно. Не придется тогда каждый раз, как они износятся, плести их заново.

Я ничего не понял, но на всякий случай вежливо улыбнулся. Он направился к дверному проему под лестницей, по которой мы спустились сюда. Император пошел за ним, и я потащился следом. Я был недоволен собой. Следовало спросить у хранителя, что это за кристалл. В таком деле, как наше, знание важнее вежливости.

Я уже решился попросить у хранителя объяснения, но, едва мы вошли в комнату, у меня появились новые вопросы. Круг стульев отбрасывал на стены длинные тени. В середине светился небывалой величины кристалл горного хрусталя. Он поднимался к потолку, как шестигранная колонна, где каждая грань была шириной в ярд, освещая комнату. Меня поразило и навело на новые вопросы то, что в кристалле отражался миниатюрный ландшафт, только черты местности увеличивались в нем до натуральной величины. Глядя в кристалл, я видел местность так, как если бы стоял посреди нее.

В ответ на мой изумленный взгляд Илтид улыбнулся.

– Тот маленький кристалл связан с этим камнем, хранитель?

– Да, – кивнул он. – В сущности, он вырезан из большого кристалла, так что связь между ними устанавливается легко, в соответствии с законом Заражения. Мы передвигаем малый кристалл над ландшафтом, и все, что он видит, отражается здесь.

Я покачал головой:

– Невероятно! Лучше не придумаешь, разве только послать малый кристалл прямо в Хаос, чтобы видеть, что происходит там на самом деле.

– Для этого существуют два препятствия, мастер Лахлан, – заметил один из присутствующих. Всмотревшись сквозь кристалл, я узнал Иджерона, герцога Джаска, которого уже видел на балу. – Мы пытались проделать это прежде, но Стена препятствует нашей магии. Изображение получается колеблющимся, как мираж, и толку от него немного. Кроме того, управление кристаллом на таком расстоянии требует не меньшего расхода сил, чем поддержание самой Стены. Для того, чтобы получить точные сведения о происходящем за Ограждающей Стеной, пришлось бы ее разрушить.

– Да, слишком дорогая цена, – согласился я.

– Хорошо сказано, – улыбнулся мой старший собеседник. – Учтите еще, что связь между двумя кристаллами позволяет каждой стороне видеть, что происходит на другом конце. Я помню еще, как в этом самом зале вдруг оказался лицом к лицу с самим Катвиром!

Барон-ящер с острова Шар положил руку на плечо герцога.

– Нес-с-сомненно, это и ес-сть главная опас-сность внедрения в Хаос-с этих магичес-ских окон. Но чего не удается дос-стичь волшебс-ством, то ус-ступает разуму и труду. Ваш отец разрешил эту проблему, пос-сылая в Хаос разведчиков, которые пос-ставляли с-сведения для с-создания этой модели.

Раздвоенный язык барона на мгновенье показался у него изо рта. Я старался не пялить глаза слишком уж откровенно. Прежде мне не доводилось встречать людей-ящеров. Я читал, что их обнаружили после присоединения к Империи нескольких островов. Сперва их сочли созданиями Хаоса из-за чешуйчатой кожи и четырехпалых рук, однако этот взгляд теперь считается устаревшим. Альвы и гномы указали, что Хаос, по-видимому, изменил тела островитян, давая им возможность выжить на их негостеприимной родине, так же, как он превратил других людей в гномов, способных существовать под горами, и в альвов, населяющих ныне леса Империи.

– Барон Салюз подметил самую суть дела, – вмешался герцог гномов, Козор Голл из Бездана. Он стоял, засунув крючковатые пальцы за кушак, и рассуждал:

– Ваш батюшка даже пригласил в одну из экспедиций меня, чтобы исследовать систему пещер в Хаосе. Мы разведали ее с такой точностью, что я мог бы и сейчас ориентироваться там не хуже, чем в собственной крепости.

Присутствие гнома не произвело на меня особого впечатления. У нас неподалеку от Быстрин устроили свой лагерь двое старателей-гномов. Время от времени они появлялись в деревне, чтобы закупить продовольствие. Так что меня не удивило, что герцог на добрых два фута ниже меня ростом и глаза его кажутся одним сплошным зрачком. В его темных волосах и бороде пробивалась седина, но он не казался старым, как не кажутся старыми скалы. Я хочу сказать, что скалы могут быть очень старыми, но возраст сказывается на них совсем не так, как на людях.

Император знаком пригласил благородных господ занять свои места, и они уселись в кресла по обеим сторонам от герцога Иджерона.

– Итак, милорды, предлагаю начать. Как уже сообщил вам мой брат, тревоги этой ночи не ограничились появлением Фальчара. Войдя в сокровищницу, чтобы извлечь из нее Жезл Первого Пламени на случай возвращения Фальчара, мы застали в ней грабителей. Нам удалось убить нескольких из них и захватить остальных, оказавшихся членами Черной секты, однако среди них оказался еще один, которому удалось скрыться, унеся с собой Жезл Первого Пламени. Хуже того, похититель был колдуном бхарашади.

Иджерон побледнел:

– Черная Тень здесь? Это невозможно!

Тетис кивнул на меня:

– Лок видел его и вступил с ним в поединок. Он уверен, что не ошибся, и я доверяю его суждению.

Темная кожа барона Салюза побледнела до перламутрового оттенка, который обычно был виден только на его горле.

– Лах-х-хлан прежде не вс-с-с-тречалс-ся с-с Черными Тенями. Разве он не мог ошибитьс-ся?

Я пожал плечами:

– Я слышал множество описаний. Конечно, я мог ошибиться, но если это не был бхарашади, значит, существует кто-то, в точности на него похожий.

– Если сын Кардье говорит, что видел Черную Тень, я склонен доверять его мнению, – произнес Козор Голл, потянув себя за бороду. – То, что Жезл украден, – недобрая весть, как и то, что Черная Тень выполняет повеления Владыки Бедствий. Их союз может быть губителен для нас.

Тетис выразительно пожал плечами.

– Однако таково положение дел. Пока Владыка Бедствий отвлекает наше внимание, его подручные охотятся за Жезлом Первого Пламени. Он показывает нам орудие из древних времен до разбития Печати, в то самое время как мы лишаемся его противовеса – Жезла.

Как я ни стеснялся собравшегося общества, но, чтобы от меня был хоть какой-то толк, следовало разобраться в ситуации. Рискуя, что меня одернут, я решился все же попросить объяснения:

– Простите, ваше величество, и вы, господа, но вы говорите о Посохе Эметерия и о Жезле Первого Пламени, как будто они… – я лихорадочно подыскивал сравнения, – … как будто они друг для друга как Катвир с моим отцом?

Император кивнул:

– Хранитель Илтид, может быть, вы объясните?

Волшебник обратился ко всем присутствующим, хотя пояснения предназначались главным образом для меня:

– Связь между этими двумя предметами в чем-то подобна связи наших кристаллов. Они изготовлены из одного и того же материала. Видите ли, чтобы изготовить магическое орудие большой мощи или сплести мощное заклинание, мы применяем ограничения. Например, для создания пылающего пламени мне потребовалось бы энергии столько, что я не сумел бы справиться с этой задачей. Однако, ограничив распространение пламени или время его горения, я могу обойтись сравнительно небольшим расходом энергии.

Я напрягся, пытаясь понять смысл его речи, и забормотал:

– Скажем, в шахматах, если я решу играть только всадниками или волшебниками, мне придется тратить меньше времени на обдумывание каждого хода. Это уменьшит мои силы и стратегические возможности, но в условиях ограничения времени на игру это может, тем не менее, привести к победе. И Сава сказал о заклинании бхарашади: похоже, демон ограничил направленное против меня заклинание, сведя его к телесному проявлению. Поэтому холод меча и мокрая одежда могли противодействовать ему. В этом случае ограничение повредило заклинанию.

Илтид одобрительно улыбнулся:

– Именно так, мастер Лахлан. Что касается Посоха, Эметерий, стремившийся создать орудие большого могущества, решился вступить в союз с другим магом, Квириком – полной его противоположностью по своим взглядам на мир. Каждый из них создал могущественный талисман, способный уничтожить изделие соперника. Таким образом они установили равновесие сил и решились на проведение ритуала, который мы называем Развоплощение. В избранных ими материалах они отделили свет от тьмы, верх от низа и наружное от внутреннего. При воссоединении их Жезл и Скипетр взаимно уничтожат и друг друга, и все, сотворенное их силой.

"Совместить воплощенное и развоплощенное!" – я содрогнулся.

– И теперь обе части этого развоплощения попали в руки Фальчара?

– Если нам не удастся помешать бхарашади вернуться в Хаос.

Я обернулся к вошедшему в зал Гарну Драсторну. Он занял кресло рядом с герцогом гномов.

– Мы отыскали волшебницу Такки, и она подтвердила, что существо, соткавшее заклинание в клоаках, – то же самое, что было обнаружено патрулем лейтенанта Кристофороса в Менале. После того как Лок признал в нем колдуна бхарашади, не приходится больше сомневаться, что один из демонов Хаоса нашел способ проникнуть за Ограждающую Стену.

Хранитель нахмурился:

– Проще предположить, что семейство Черных Теней жило в Империи с самого образования Тарриса.

– И осталось необнаруженным, а тем временем потихоньку постигало магию Хаоса? – усмехнулся великий герцог. – Мне тоже трудно поверить в возможность преодолеть Стену, но ваше предположение еще фантастичнее.

– На мой взгляд, друзья мои, оба предположения достаточно неприятны, хотя последнее из них представляется чисто теоретическим допущением, – император взмахом руки остановил послышавшиеся возражения. – В конце концов само появление в столице Владыки Бедствий доказывает, что создания Хаоса могут быть на это способны.