Текст книги "Учебное пособие (СИ)"

Автор книги: Майарана Мистеру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ага, – хохотнул гадёныш. – Я так и подумал. Ладно, давай отползём, а то ещё рухнешь вниз.

Оказавшись на безопасном от края расстоянии, я наконец открыла глаза и перевела дух. В центре уже начались какие-то волнения, но ни одного звука до нас не доносилось, поэтому снова пришлось применять магию. Жаль, что меня не хватало на полноценное заклинание для таких ситуаций. Сотворить пришлось звуковой усилитель, правда… едва ли он на него походил. Однако, разобрать речь глашатая удалось.

Вообще глашатай в городе случай довольно исключительный, поскольку указы императора разлетаются в основном по градоначальникам, а те уже раздают задания своим подчинённым. На моей памяти вот такое случалось дважды, но оба раза глашатай нёс лишь хорошие вести.

– Велением Императора тешихайского Касьена Маафруда: Все боеспособные маги, закончившие магические школы обязаны вступить в боевые гарнизоны, дабы защитить империю от врага, что находится на нашей земле. Неподчинение карается по всей строгости закона.

Сердце больно ухнуло в груди, и бросилось вскачь так стремительно, что на мгновение показалось, что кровь закипает прямо в венах.

Айсэттар захватывает империю?

– Один против нескольких тысяч магов… Его просто раскрошат, – тихо усмехается Нир, пока я делаю попытку вдохнуть.

Почему-то я была уверена в том, что Ниран ошибается, но вслух этого говорить не стала. Слишком очевидно тогда будет наше знакомство, а я не хотела, чтобы кто-то знал.

«Лава» под нами пришла в движение и хлынула к палаткам. Маги шли поступать на службу.

– Я вот всё больше радуюсь тому, что не могу войти в их ряды, – усмехается цинично Нир… но я-то вижу, что это делает ему скорее больно, чем смешно.

– Не лги мне, колючка. Ты единственный, кто этому факту радоваться не будет.

Серый глаз пристально посмотрел на меня. Выражения на лице брата не было никакого, но я видела недовольство в едва заметно поджатых губах.

Иногда ему не нравится, что я вижу его насквозь, но я ни за что не стану этого скрывать, особенно, когда считаю нужным его одёрнуть. Именно поэтому я не отводила уверенного взгляда.

Неожиданно на площадь ворвался ритмичный цокот копыт. Какой-то мужчина закричал на всю площадь:

– Император мёртв! Его убили!

Мы с Ниром не веря собственным ушам обернулись, вслушиваясь в потрясённую тишину, а мужчина, выдержав паузу продолжил.

– Эллариец добрался до него. Дворец захвачен. Магов там больше нет.

– Как он один мог справится с таким количеством народа?! – закричал кто-то. – Это же абсурд!

– Надо захватить ублюдка!

– Растерзать!

Толпа загудела тревожным ульем, и я сразу почувствовала смену настроения. Ненависть, злость, страх… Какофония злых и тревожных чувств, которая транслировалась в эфир многотысячной толпой. Всем стало наплевать на палатки, народ двинулся по центральной улице, ведущей к императорскому дворцу.

– Надо за ними. Я хочу видеть, что там происходит! – шепчу я, поднимаясь, но Нир дёргает меня за руку.

– С ума сошла, Айрис? Там битва! Попадёшь под огонь.

– Я хочу это видеть! – шиплю в ответ.

Сердце полно тревоги, и я не понимаю, что происходит.

– Айрис, нет, – отвечает Нир грозно, но я его даже слушать не хочу. Вырываю руку и иду к тому окну, из которого мы выбрались на крышу. Спускаюсь вниз и мчусь по переулку, слыша за спиной догоняющие меня шаги брата.

– Сумасшедшая! – шипит он мне в спину, но я его не слушаю, потому что ноги несут ко дворцу.

В переулке стали встречаться маги, которые, как и мы, хотели обогнать остальных. К концу пути уже было не протолкнуться, и я всё чаще слышала «Эй, что здесь делает женщина?!»

– Всё в порядке, она здесь живёт, – отвечал брат.

Когда мы вышли на дворцовую площадь, то чуть не оглохли от рёва толпы. С этой точки ничего не было видно, и Нир вновь взял меня за руку и куда-то потащил. Снова здание. Крыша. И когда мы выбрались на неё, то не поверили своим глазам.

Огромная полупрозрачная стена, состоящая из белых искр, преграждала магам дорогу. Мы видели, как на неё обрушивались заклинания и удары, видели, что это не помогало.

– Вот это да, – выдохнул Нир. – Это сколько же в нём мощи?

Маги ещё долго пытались пробиться сквозь щит другого не знакомого им порядка, но всё было тщетно. Применялись даже массовые заклинания, которые расходовали невероятное количество энергии и вполне могли ударить по своим же. Никто не мог понять, как пройти дальше. Пока не появился он…

Стылый лёд в глазах и едва заметная ироничная усмешка на губах. Почти такой же, каким восседал на своём «троне» в нашем классе, только без удивления. Словно ледяной принц из какой-нибудь детской сказки.

При его появлении народ замолчал, ожидая действий. Я чётко ощущала вкус страха и неуверенности. Волнения были вполне разумными, учитывая обстоятельства.

– Отныне эти земли принадлежат мне. Ваш император «сложил» свои полномочия.

Неужели это всё правда, и я не сплю? Захотелось ущипнуть себя, чтобы проверить наверняка, но я всё ещё ощущала усталость в ногах от длительной пробежки. Стало невероятно страшно из-за того, что перед нами стоял убийца. Убийца, которого вытащила я.

– Кто ты такой, чтобы решать за нас?! – закричал кто-то из толпы

Мне показалось, что он мгновенно нашел этого мага взглядом и окатил презрением.

– Таких, как я, вы на протяжении многих столетий называете захватчиками, даже не подозревая насколько глупо это звучит, учитывая, что этот мир всегда принадлежал элларийской империи.

– Что за чушь? – прошептала я. – Какая ещё элларийская империя?

Острый взгляд мгновенно нашел меня на крыше здания и нанизал, словно бабочку на остриё иглы. Меня резко обдало холодом, но практически сразу нутро полыхнуло жаром… Жаром до красных щек и стыдливо закушенной губы.

– Поэтому прямо сейчас, я приказываю покорится и идти заниматься своими делами. Я не трону мирных жителей, если вы покончите с этим сейчас.

– Кто ты такой, чтобы говорить нам, что делать?! – кричали из толпы. – Ты убил нашего императора!

Айсэттар посмотрел на говорившего без тени улыбки, в очередной раз утверждая образ ледяного принца.

– Не хотите жить сами, подумайте о своих женах и детях. Я могу стереть весь ваш город с лица земли и отстроить новый за считанные дни.

– Да кто тебе поверит, белокожий урод?!

Короткий взмах его руки, сжатие длинных пальцев и по всей площади разносится глухой хрип, окончившийся хрустом костей. Я видела, как брызнула красная жижа, вызвавшая тошнотворную горечь во рту. Мужчина рухнул раздавленной куклой на землю, а эллариец спокойно поднял взгляд на толпу.

– Кто ещё желает высказать своё ценное мнение?

И все молчали, осознавая масштаб проблемы.

Маги.

Мы, маги, можем многое. Можем лечить раны, вызывать стихии, внушать людям мысли. Мы можем наводить порядок в огромном доме одним своим желанием. Можем вселять кошмары в чужие головы. Мы даже можем вызывать сущностей из подземного мира. Но никто не может раздавить человека одной рукой, изобразив это в воздухе. Никто не может возвести щит, который сдержит несколько тысяч магов.

– Кто ты такой? – шепчу я, не веря собственным глазам и разуму.

Он снова пронзает меня взглядом, но на этот раз едва сдерживает улыбку.

– Я просто учебное пособие, радость моя, – отвечает тихо, но я слышу его так чётко, будто он стоит за моей спиной.

То, как он смотрел на меня в этот момент, вызывало противоречивые чувства. Это был и страх, и нечто сродни трепету. Эта усмешка не давала воспринимать его слова всерьез, но я понимала, что в голове этого человека бродят другие тараканы, не склонные иронизировать в обычной ситуации. Хотя, точнее будет сказать, что тех тараканов уже очень давно сожрали куда более страшные твари.

– Что происходит? – цедит Нир сквозь зубы.

А мы с элларийцем смотрим друг другу в глаза, пока вся площадь поглощена звенящей тишиной, и я не успеваю ответить брату, потому что уже через мгновение, уголки губ Айсэттара опускаются, скрывая его эмоции, а взгляд становится чрезмерно колючим, и он обращает его на Нирана.

– Объяснить?

В этот миг моё сердце пропустило удар, а я в порыве укрыть Нира от убийственного взгляда, сделала шаг в сторону, закрывая его собой от чудовища. Естественно, Нирану это не понравилось, и он совершил попытку меня отодвинуть в сторону, но я уже была не способна двигаться. Почему-то стало настолько страшно, что наступило полное оцепенение… до невозможности даже вздохнуть.

– Повторяю для особо одарённых, кто не понял с первого раза: я приказываю покорится и идти заниматься своими делами.

Ледяной принц смотрел прямо в мои глаза, а на его лице не было и тени улыбки, но что-то такое… необъяснимое искрило на дне пронзительных холодных глаз.

Толпа под нами зашумела и стала покидать дворцовую площадь, чтобы не нарываться на последствия. И без того ясно, что этот щит не преодолеть. Я бы тоже покинула крышу, но… но всё ещё дрожала под его ледяным давлением.

– Ты решила остаться, сладенькая Айрис? – как хлесткий удар наотмашь.

Перед глазами проносится та отвратительная сцена с участием Тавьена, и ощущение его взгляда, но этот образ тут же меркнет под напором пронзающего чувства.

Зубы смыкаются до скрипа, до неприятного ощущения давления под скулами, а ногти вонзаются в ладони. Не от гнева, нет. От страха за собственную жизнь. Он ведь не лучше Тавьена. Может просто сжать своими длинными пальцами и в воздух снова брызнет едкий запах коррозии металла…

– Я не нуждаюсь в твоём прикрытии, – дергает меня за руку Нир. – Давай, уходим отсюда.

Деревянный шаг показался пыткой, второй был ещё хуже, ведь я всё ещё смотрела в эти острые глаза, боясь, что он вот-вот вскинет руку и вырвет нас из ткани мироздания… но он ничего не предпринимал.

В какой-то момент Нир грубо впихнул меня в окошко и пролез следом, а оказавшись на земле не стал отчитывать, как хотел. По его лицу я видела, что разборки он устроит дома. Отчихвостит за всю правду, что видел, и весь вымысел, что сам наплёл в своём воображении. Глупо даже надеяться, что всё это сойдёт мне с рук, ведь Айсэттар Прайос говорил именно со мной, а Нир был этому свидетелем.

Глава 6

Два дня наш город гудел, как растревоженный улей. Все только и делали, что обсуждали смерть императорской семьи. Говорят, что сегодня решились отправить на переговоры к элларийцу человека, и узнать наконец, что ему нужно. Только не думаю, что это принесёт хоть какие-то результаты. Лично мне понятно, что, если бы ему и нужно было что-то, мы бы уже давно об этом знали. Смею предполагать, что наше участие в его деятельности не требуется.

На улицах, в магазинах, парках и в нашем постоялом доме. Везде можно было услышать про тот роковой день, когда маги не смогли отбить дворец. Все понимали, что такое положение дел не стабильно. Что в любой момент может рвануть там, где не ждали. Ведь какие бы условия для жизни не создавала императорская семья, жить под давлением неизвестности, куда хуже, чем понимать, что ты всё тот же простой мясник на скотобойне или дворник. Но по крайней мере есть хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне.

Многие шептались, что неплохо было бы сбежать из Тешихайской империи, но… Но куда? Самая мощная держава мира была захвачена в первый же день методом устранения имперского начала.

В школу идти было откровенно страшно. Почему-то у меня было стойкое ощущение, что там возникнут неприятности, но не идти я не могла.

Кьяра ждала у входа, недовольно поджимая губы. Она всегда так делала, когда боролась со своими кипящими от гнева чувствами. Завидев её, я махнула свежеиспечённой булочкой от господина Такоды и девушка тут же отреагировала улыбкой.

– Прости, я не могла даже предупредить, что уеду. Родители, как обычно сообщают обо всём в последнюю минуту. А ты чего такая бледная? – прищурилась целительница.

– Не говори, что ты уезжала в глухую деревню, где нет связи с цивилизацией, – мрачно попросила я, всучивая Кьяре половину своей булочки.

– Вообще-то так и было, – усмехнулась она. – Так в чём дело?

Неожиданно стало нехорошо. Я вовсе не хотела быть той, кто расскажет ей о том, что по моей вине погибла императорская семья и целый гарнизон магов. Осудит ли меня? Сможет ли простить эту смертоносную ошибку? Однажды уже лишилась Виттель. Потерю желтоглазой целительницы в стане своих близких людей я вряд ли смогу перенести.

Кьяра прищурилась, завидев перемены на моём лице. Сложила руки и на груди тихо попросила:

– Выкладывай, как есть.

Прикрыла глаза на секунду, вдохнула собираясь с силами и выдала на одном дыхании:

– Дворец захвачен, императорская семья мертва… и всё это сделал эллариец, которого я вернула к жизни.

Кьяра замерла непонимающе на меня уставившись, но всё же тихо переспросила:

– Ты сейчас серьёзно?

– Серьёзней некуда.

Я пристально следила за эмоциями на её лице, уже почти готовая услышать нечто вроде: «Из-за тебя мы все умрём! Видеть тебя не хочу!», но Кьяра меня удивила. Как, впрочем, и всегда.

Девушка схватила меня за руку и не говоря ни слова потащила в самую дальнюю часть школы, где ученики обычно собирались, чтобы сделать что-нибудь из списка запрещённого. Например, покурить лютовик и яровик. К счастью, в это время у старого входа никого нет.

– Кто знает о случившемся? – сходу напала на меня целительница, как только мы оказались вне досягаемости лишних ушей.

– О захвате империи? – неуверенно переспрашиваю я, не совсем понимая, что она от меня хочет.

– О том, что это ты разбудила элларийца, – мрачно уточняет девушка.

– Ниран, учитель Киваро и лорд директор. Больше я никому не сообщала.

– Замечательно. Больше ты об этом не распространяешься. Ты же понимаешь, что, если об этом узнает народ тебя просто разорвут? – дождавшись моего нервного кивка, она продолжила. – Сейчас вообще нужно сидеть тише воды.

Я ничего не ответила подруге. Просто молча обняла её, как изредка делала.

– На мгновение показалось, что ты от меня отвернёшься.

– Не в этой жизни, – хмыкнула она. – Родственную душу не так легко найти, чтобы так просто ими разбрасываться.

В учёбе всё было относительно спокойно. Одноклассники, как и прежде не обращали на меня никакого внимания, учитель Киваро целиком увлёкся лекцией, а я почему-то вновь и вновь возвращала в свои мысли острый взгляд ледяного принца, вполуха слушая о порядке насыщенных частиц в заклинаниях. Примерно в обед в класс без стука вошел директор, при виде которого мы все дружно встали и мысленно взвыли. Никогда ещё такой приход не приносил ничего хорошего.

Чёрный взгляд метнулся по присутствующим и без труда выхватил нужную ему фигуру. Моё бедное сердце чуть не вскрыло мне грудную клетку, чтоб выбраться наружу.

– Айрис Митэль, уделите мне несколько минут.

Естественно, мне стало страшно, что прямо сейчас мне сообщат о моём отчислении. По телу прокатилась колючая дрожь, а ноги были такими деревянными, что каждый шаг едва ли не сопровождался скрипом. Подойдя к директору, я остановилась, но так и не смогла поднять глаз. Смотрела на пуговицу его черного кардигана и чувствовала себя жалкой букашкой, которую вот-вот раздавят.

– Давайте, выйдем в коридор.

Послушно кивнула, пытаясь унять грохочущее сердце. Когда мы вышли он развернулся ко мне. Резко. Я едва успела себя затормозить, чтобы не врезаться в широкую грудь.

– Вам известно, что сегодня к элларийцу был отправлен парламентёр?

– Об этом сейчас известно всем.

– Как не прискорбно бы мне было сообщать, что переговоры провалились, я должен… Айрис посмотрите уже на меня.

Я вздрогнула от звука своего имени и подняла глаза, чтобы просто провалится в черноту, в которой бушевала ярость. Но она бушевала только во взгляде. Эмоциональный фон был, спокоен, хотя магу такого уровня не трудно его скрыть.

– Эллариец требует Вас в качестве парламентёра, и не приемлет других вариантов.

Где-то там, в другой вселенной, только что в обморок грохнулась девушка. Она просто испугалась до ужаса, потому что понимала, что ей никто ничего не предлагает. Её ставят перед фактом. Но это там. А здесь эта девушка стоически переносит весь ужас.

– В каком смысле «требует»? – спрашиваю дрогнувшим голосом.

– В прямом. Если Вы не явитесь в ближайшие пару часов обещал разнести четверть города и продемонстрировал свои возможности на западном крыле дворца.

Меня снова заколотило от страха. Ледяные иголочки буквально заполнили нутро от кончиков пальцев ног до самой макушки. Хотелось в большие медвежьи объятия господина Такоды, который мог бы меня защитить от всего… От всего кроме ледяного принца.

Неожиданно, эти объятия дал мне лорд Ташотэй. Его руки сомкнулись вокруг моих плеч, а одна ладонь легла на затылок, прижимая к крепкому плечу. Я почти слышала, как быстро бьётся его сердце. Чувствовала тяжелое дыхание и… это трудно объяснить, но желание высвободится возникло мгновенно. Знакомое ощущение, которому не хотелось верить.

– Вы снова плачете, Айрис.

И я действительно ощутила вкус соли на губах. Тихо шмыгнула носом и попыталась отстраниться, но меня продолжали удерживать.

– Вам нужно будет ходить к нему, пока мы не найдём способ уничтожить ублюдка. Учитель Киваро работает над заклинанием, которое Вы нам предоставили. Будем надеяться, что это не займёт много времени.

Я такой надежды не питала, помня почему именно сработало заклинание.

– Мне к нему нужно идти прямо сейчас?

– К сожалению, да, – лорд директор наконец выпустил меня из своих объятий и посмотрел в глаза, засасывая в бездонную черноту. – Могу я взять с Вас обещание, что Вы будете рассказывать мне обо всём, что будет говорить и делать эллариец в Вашем присутствии?

Я не могла ответить ничего другого, кроме «Да». Иначе это измена родине.

Лорд Артан Ташотэй не позволил мне вернуться в класс. Более того, он взялся меня провожать, хотя я не просила и была крайне смущена его присутствием. Шли мы молча, но я раз за разом возвращалась к тем ощущениям, что доставили его объятия. Понять собственные чувства было крайне сложно, потому что лорд директор мне нравился, как человек, но… тот холод, что от него исходит меня, мягко говоря, настораживает.

– Старайтесь свести ваше общение к минимуму, – вдруг сказал лорд директор сдавленным голосом. – Не думаю, что он имеет на Вас какие-то планы, иначе забрал бы ещё в первые минуты.

Я коротко кивнула, не глядя на мужчину.

Мне не хотелось думать о том, что меня ожидает. Вообще не хотелось думать об элларийце, потому что нутро странным образом сжималось. То ли от страха, то ли, от каких-то других неясных чувств, вызывающих тревогу. В любом случае, все свои мысли я уводила к тому, что видела по пути ко дворцу.

Центральная улица в обеденное время всегда оживленная. Трудно сказать, кого здесь сейчас больше: магов-аристократов или простых рабочих. По каменной кладке пешей улицы сновали туда-сюда, и бездомные кошки, выпрашивающие еды и ласки, и сорванцы из приюта, надеясь заполучить хоть толику внимания взрослых. Я и сама такой была. Ещё совсем недавно, мы втроём бегали меж торговых лавок. Помню даже, как впервые увидела господина Такоду, с широкой ухмылкой и стальным взглядом, раздававшего нам вкусные булочки. В тот год он только переехал с крайнего севера империи, где народ славиться скупостью на эмоции. К счастью, мужчина, которого я хотела называть своим отцом, не был таким. Его радушие и искренность, всегда подкупали, несмотря на то, что выглядел он словно большой живой медведь, встречи с которым следует избегать.

Улыбнулась, вспомнив, как Ниран впервые посмотрел на него. В тех недоверчивых глазах было столько удивления, когда он высоко задирал голову, что я до сих испытывала странное чувство, не то гордости, не то насмешки. Что-то среднее было точно.

– Чему Вы улыбаетесь? – раздаётся неожиданно совсем рядом.

Лорд директор смотрел с любопытством, но чернота в его глазах не давала мне полной уверенности в достоверности его чувств. Что-то определённо точно мешало.

– Вспомнила своё детство, – ответила тихо.

– Вы, ведь, были сиротой? – так же тихо спросил мужчина, осторожно придержав за локоть, когда мимо проносилась детвора. – Учитель Киваро что-то рассказывал мне об этом.

Я удивлённо посмотрела на него, не ожидая подобного ответа. Стало не по себе, я никогда не думала, что лорд директор может быть обо мне наслышан.

– Всё верно, я была сиротой, пока меня не удочерило семейство Митэль.

Вновь отвернувшись, я зашагала быстрее, сдерживая настоящие эмоции, что рвались изнутри. Митэль никогда не были образцовой семьёй. Авео часто напивалась в своих покоях, а приёмному отцу, Тамиру, и вовсе не было до нас никакого дела. Они усыновляли послушных рабов, заманивая их свободой и роскошью. Но ничего этого не было, когда мы преступили порог их питейного заведения.

На протяжении нескольких лет подавать крепкое вино посетителям, которые могли позволить себе смачное словцо в отношении детей, не самое лучшее место для сироты. Такие, как я впитывают всё, как сухая губка, неизбежно транслируя свои знания в эфир. К счастью, Ниран взялся за моё воспитание сразу же. Любимым способом уколоть побольнее было насмехаться надо мной, губя самооценку на корню. Я не чувствовала себя красавицей или умницей, благодаря этой язве. Только постоянное чувство стыда за каждое неверное слово или дерзкий взгляд. Я глушила в себе это несколько лет, только для того, чтобы не быть похожей на сирот. Ниран всегда говорил, что у воспитанных детей гораздо больше шансов достигнуть каких-то успехов. Что нужно учиться, и я училась. Училась не слушать скабрезные словечки в свой адрес, когда формировалось моё тело. Училась опускать глаза и вовремя уходить, когда кто-то настойчиво пытался со мной флиртовать.

Была ли у меня возможность стать похожей на Фестину? Нет, ни единого шанса. Сводная сестра считается девушкой легкого поведения, которую некоторые посетители, в том числе и Тавьен, любят позажимать по углам. И дело вовсе не в том, что я как-то плохо отношусь к её выбору. Дело в том, что именно это стало причиной её нежелания учиться. Легкость заработка и мужское внимание в итоге загубили в ней все светлые стремления.

Ниран хоть и стал язвой, но он добился своего. Фестину можно пожалеть за то, что у неё нет цели в жизни. Она обречена на туманное завтра. А я лезла из кожи вон, чтобы выбиться сюда.

В груди больно сжалось сердце, когда перед нами предстал дворец с уже вновь отстроенным, сверкающим западным крылом. Там за щитом стоял он, захватчик императорского дворца, неотрывно наблюдающий за нашим приближением. И судя по леденящему мою душу взгляду, ему не нравилось, что я пришла не одна.

И вся моя жизнь может быть перечёркнута легким движением руки вот этого существа? Страшно подумать, что он даже не испачкается, если однажды сожмёт свои пальцы, направленные в мою сторону.

– Я не говорил, что её нужно сопровождать, – доносится холодно.

Этот голос отдаётся в груди тысячей уколов звенящих ледяных иголочек, и я вздрагиваю, ладонь лорда Ташотэя ложится на моё плечо.

– Айрис слишком нервничает, я подумал, что стоит сопроводить её до дворца.

И что-то меняется… Сам воздух будто становится гуще и плотнее, когда Айсэттар размыкает свои губы.

– Кого ты пытаешься обмануть? Таких, как ты я вижу насквозь.

Рука на моём плече чуть сжимается, и я не знаю почему. То ли лорд директор пытается меня поддержать таким образом, то ли сам просто нервничает. Хотя во вторе вериться меньше всего.

– Не понимаю, о чём Вы.

Несколько долгих секунд они сверлят друг друга взглядом, но я решаю прервать эту напряжённую сцену.

– Что мне делать дальше?

Острый взгляд полоснул по мне и сместился на руку, лежавшую на плече. Никаких эмоций при этом на лице элларийца не возникло.

– Иди сюда.

Простое призвание к простому действию, ничего сложного, но страх прошивал насквозь. Страх перед неизвестностью. Страх от понимания, что этот день может быть для меня последним в жизни. Просто страх.

Я делаю крохотный шаг вперёд, но рука на моём плече сжимается и дёргает назад. В холодные объятия человека, который ничем не выказывал своей боязни перед тем, кто мог разнести здесь всё щелчком пальцев.

– Не бойтесь, Айрис, – шепчет он на ухо. – Мы обязательно решим эту проблему.

Я смотрела вперёд и прекрасно видела холодную и опасную красоту того, кого бесцеремонно назвали проблемой. Он смотрел на нас, а на его губах расцвела едва заметная усмешка, которую я смело могла бы назвать судьбоносной, потому что взгляд элларийца уже вынес нам приговор.

– Кажется, я сказал, чтобы ты подошла.

Сердце на мгновения замедлило свой бег. Ровно настолько, сколько потребовалось для набора сверхмеры крови в мышцу и жестко толкнулось вперёд, заставляя взметнуться душу.

Руки лорда Ташотэя спокойно выпустили, когда я шагнула к ледяному принцу, подгоняемая тихим ужасом, поселившимся в груди. Шаги давались трудно, но я держалась достойно, стараясь не скатиться в истерику, сопровождаемую горючими слезами. А возле щита остановилась, не зная, как пройти дальше.

– Просто иди, – приказал он, держа взгляд поверх моей головы.

Я знаю куда он смотрел. Догадываюсь зачем.

Шагнула в щит и тот с тихим мелодичным звоном пропустил меня внутрь, но я не сделала ни единого шага в сторону. Подошла и встала прямо перед ним, боясь, что он может сделать что-то с директором.

От него веяло морозом. Пронзительным чистым ароматом с территории крайнего севера. Так иногда пах господин Такода, когда долгими часами проводил ревизию в холодильной комнате, созданной северянами. От проскользнувшей мысли мне сделалось тоскливо, но я сдержала это внутри.

Прямо посмотрела в его лицо и поняла, что едва могу спокойно дышать. Сердце стучит, давя кровавым током на перепонки. Он посмотрел мне в глаза и молча протянул руку, прекрасно видя моё состояние.

– Я могу сама..?

– Ты едва на ногах стоишь от ужаса, радость моя, – звучит безэмоциональный голос. – Будет очень некрасиво, если я позволю тебе рухнуть в обморок к моим ногам.

Судорожно выдохнув, я всё же протянула руку в ответ и вздрогнула, почувствовав не лёд, а жар, исходивший от светлой, почти белой, ладони.

Его прикосновения и ранее не были другими…

Когда я начала думать, что он холоден, как мертвец? Подсознание выдаёт весьма интересные кульбиты, когда дело касается страха.

Айсэттар молча повёл меня во дворец, ни разу даже не оглянувшись. Я знала, что с лордом Ташотэем всё в порядке, ведь его чёрный взгляд упирался в мою спину. Я чувствовала его, как острие ножа, колющего кожу, но даже не пыталась обернуться, отчего-то зная, что моему спутнику это может не понравиться.

В силу своего положения, я никогда не была внутри императорской обители. Простым людям сюда ход заказан, а уж безродным деткам и вовсе. Да я и не особо-то любила это место. Мне всегда казалось, что император и его семья слишком надменны, чтобы смотреть на маленьких замарашек, и не могу сказать, что была не права. Они ни разу не снисходили до простых людей. Оттого я никогда не пыталась выяснить какого убранство этого величественного здания, хотя знала, как выглядит здание.

(::)

Лорд директор говорил, что Айсэттар разрушил западное крыло, но сейчас оно целое и будто даже новее. Как после свежего ремонта.

Взгляд метнулся на колонны, мимо которых мы шли, на высокие арки окон и статуи небесных дев у входа. Несколько ступенек преодолели спокойно, а вот внутрь я заходила с какой-то странной смесью трепета и страха. Казалось, каждый мой шаг вовнутрь – это дорога в берлогу к хищному зверю.

– Тебе нечего здесь бояться, – раздаётся у самого уха, когда я рассматриваю главный холл. Неожиданно понимаю, что просто вся увязла в морозной свежести, что от него исходит. По телу стремительно понеслись мурашки, я вздрогнула испуганной пташкой и шагнула вперёд, выбираясь из пут его аромата.

– Пожалуйста, больше так не делайте! – потребовала нервно.

Эллариец только глянул как-то странно, и ничего не сказав пошел к огромной лестнице с золочеными перилами, что вела наверх. Мне ничего не оставалось, кроме, как последовать за ним.

На втором этаже он свернул к правому крылу дворца… И я немножко обомлела от увиденной красоты. Это был огромный белый коридор, сверкающий чистотой. Белоснежный потолок отражал свет, давая дополнительное освещения огромному количеству растений, вальяжно спускающихся по стенам. Вся композиция завершалась чёрным блестящим полом, где в отражении можно было детально разглядеть каждую чёрточку собственного лица.

Что за растения украшали это крыло, я не знала. Они были разными, начиная от формы и цвета листьев, заканчивая светящимися бутонами. Когда мы проходили мимо одного из таких, я замерла, вглядываясь в голубой цветок, чьи лепестки манили прикоснуться к ним.

Почему-то растение казалось смутно знакомым, но я уверена, что такой красоты на нашей планете не существует.

– Это цвет эфиарлета, – сообщает холодно захватчик. И тут же следует приказ. – Прикоснись.

– Он… не ядовит? – сомневаюсь я на мгновение.

Повисла долгая пауза, в которую я уже и язык себе мысленно откусила, и головой о стену постучалась. Зачем вот задала этот идиотский вопрос?!

– Если бы я хотел убить тебя, сделал бы это ещё с первым знакомством наших губ.

Сердце снова прыгнуло в горло, устраивая там бешенные скачки, а я от макушки до пяток залилась краской, вспомнив, что это именно я целовала бесчувственного мужчину. О, небо, в таком контексте оно ещё страшнее звучит, чем было на самом деле!

– Простите, я просто…

– Ты просто боишься, – перебил он, а температура воздуха вокруг значительно снизилась. – Эфиарлет никуда не денется, а вот у меня есть неотложные дела. Идём.

Он снова взял меня за руку и повёл немногим дальше, где распахнул резную двустворчатую дверь.

Первое, что бросилось в глаза в небольшом, но светлом помещении – огромный шкаф у стены, наполненный разного рода камнями и пузырьками с разноцветными жидкостями. Массивный письменный стол, каких у нас никогда не водилось и ещё один шкаф у противоположной стены, со странного вида книгами. Нет, они не были потрёпанными или ещё что, но имели весьма необычный вид, будто там какие-то рулоны на креплениях.

– Письмена, – ответил на незаданный вопрос эллариец. – Когда-то давно их использовали вместо книг.

Я искренне не понимала зачем здесь нахожусь, поэтому спокойно ждала пояснений, с интересом разглядывая содержимое шкафа с камнями. Айсэттар и пояснил, вынудив моё сердце вновь броситься вскачь.

– Этот кабинет для тебя. Каждый день после школы, ты будешь приходить сюда и изучать по одному свитку… – обернулась от затянувшейся паузы, обнаружила, что он прищурился. Внимательно посмотрел и продолжил. – В день. Для начала достаточно.

– Зачем? – недоумение, сорвавшееся с губ, было искренним. – Разве я здесь не в качестве парламентёра?