Текст книги "На инстинктах (СИ)"

Автор книги: Майарана Мистеру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Скрестил руки на груди и стал размышлять, куда уложить парочку, чтобы самому остаться рядом с Аней. Мы проболтали ни о чём часов до двух ночи, пока мой пациент «ноль», сводящая меня с ума двумя сердцами океана, не уснула прямо в кресле, забавно склонив голову набок. Сначала, хотел унести её в кровать, но у Светы зазвонил телефон, и она всполошилась. Посмотрела жалобными глазами и поведала, что один отчаянный дурак всё-таки застрял. И тоже недалеко от посёлка. Пришлось собирать самых трезвых и плестись спасать мужика.

16

Усмехнулся, подумав, что будь я на его месте, тоже бы помчал хрен знает куда, лишь бы быть уверенным, что всё нормально с женой. Костик оказался на редкость нормальным мужиком. Не тюфяком каким или подкаблучником, а очень даже мастером спорта по боксу, так что общих тем для разговора было предостаточно.

Вчетвером управились за час, а приехав обратно застал Аню свернувшуюся калачиком в кресле. Подозвал Костю и сказал, где ему можно уложить свою благоверную, которая тоже уже клевала носом, вися на его крепкой шее.

Осторожно подхватил свою добычу на руки, и стараясь особо не прижимать к себе хрупкое тело понёс наверх. Аня только застонала, едва слышно. Приятный звук был сравним с тихим кошачьим мурчанием и слабым хриплым стоном. По спине прокатилась волна приятных мурашек. Захотелось ещё раз это услышать, но девушка уже удобно устроилась у меня на руках и не собиралась повторять.

Когда внёс в комнату и уложил на кровать, огромные глаза открылись, и взглянули на меня с откровенным ужасом. Кукла просто вырвалась, нырнула прямо под руку и помчалась к двери. Только у меня реакция, опыт и навыки. Схватил, оттеснил к стене и больше не сдерживаясь, поцеловал, потому что спонтанный такой побег мог говорить мне только об одном. Кое-кто тоже не справляется со своими чувствами и откровенно боится потерять контроль.

Безумно нежная на вкус, как крем на пирожном. Яркая, как клубника и желанная, как никто в этом мире. Сжал девушку в объятиях, понимая, что всё, точно попала.

Раньше надо было сбегать, нежная моя.

– Пожалуйста, пусти… – хрипло шепчут сладкие губы, разрывая череду мягких чувственных поцелуев.

А я не могу отпустить. Как проклятый наркоман с нагретой ложкой в руках, ну вот же… Возьми своё.

– Не хочу, – шепчу, снова накрывая маленький рот и погружаясь в его уютную глубину.

Всхлипывает так сладко, тянет пальцы к волосам и снова просит.

– Пожалуйста… Не хочу так. Не здесь.

Не хочет «так»? «Здесь»?

Чёрт, ну какая разница, где и как, когда желание чувствуется в каждом её движении? В каждом стоне, сносящем волной ошмётки потрёпанного её ароматом разума. Оторвусь от этих губ и сдохну, как заблудший путник в пустыне без воды.

А потом вспоминаю эти хлопковые трусики в допросной и улыбаюсь довольно. Моя девочка просто боится. Очень боится в первый раз и в незнакомой обстановке.

– Если не хочешь, ничего не будет. Не трону, – обхватываю её лицо и заглядываю в огромные глаза, сверкающие в полумраке. – Только не уходи. Побудь со мной.

Припухшие от поцелуев губы раскрываются, чтобы что-то ответить, но она не произносит ни звука. Кивает согласно, и я не сдерживаюсь. Вновь целую, но на этот раз почти коротко, почти не погружаясь, почти не позволяя себе напора. Целую и подхватываю на руки, чтобы принести куклу в кровать. Уложить на бок и обнять, крепко прижав к себе.

– Ты… собираешься спать? – спрашивает недоверчиво, будто ожидала совсем иного.

А мне кажется, что чтобы я не сказал, ответ будет неправильным. Поэтому я просто сдвигаю светлые волосы в сторону и коротко целую за ушком. Пальцы поглаживают её мягкий живот, а моё сознание наконец почти довольно урчит. Почти. Но я точно знаю, что девочка уже моя. Настолько моя, что можно уже утром тащить её в ЗАГС.

Кукла достаточно быстро уснула, чему я просто не мог завидовать, потому что имел возможность быть удобной подушкой для хрупких объятий. Несмотря на дикое желание, рвущееся наружу, несмотря на голод и близость этой девчонки, я продолжал быть мазохистом. А она словно в насмешку перевернулась на другой бок, закинула на меня ногу и обняла крепко, уткнувшись в грудь. Пожалуй, это самое лучшее издевательство, которое со мной случалось. Зато я мог обнимать куклу в ответ и перебирать её спутанные волосы. Никогда бы не сказал вслух, но это приятно.

Выпутываться из нежного кокона пришлось на рассвете. Подумал, что кукла голодная проснётся и решил угостить чем-нибудь вкусным. К тому же сам ничего не ел со вчерашнего обеда, кроме виски и кофе.

17

Проснулась от того, что стало прохладно. Сморщила нос и потянула одеяло на себя. Странно. Отопление отключили что ли? Вечно эти аварии с изношенными трубопроводами. По нескольку дней потом дом не может прогреться. Перевернулась на другой бок и зажмурилась плотнее от того, что что-то светило в глаза. Зарылась под одеяло и уже в своём уютном коконе поняла, что я в одежде… и вовсе не у себя дома, а за городом. Уснула в объятиях Демона, который выполнил обещание не трогать.

К счастью, прямо сейчас никого рядом не оказалось, поэтому позволила себе выбраться из постели и осмотреться. Ничего необычного. Простая нежилая комната с кроватью и шкафом. Сразу заметно, что бывают здесь редко.

Было не по себе. То, что произошло ночью, стало откровением. Все эти прикосновения, поцелуи, будоражащие душу. Горячее дыхание на шее и щеках… и его хриплый шепот, который пробирал до мурашек.

Сейчас было неуютно. Даже стыдно. Хотелось поскорее избавиться от этих ощущений, потому я направилась к двери и распахнула её, чтобы удивлённо замереть, когда по мне скользнул серо-зелёный взгляд.

Стас стоял с подносом и в одних джинсах. В глаза сразу бросился идеальный рельеф спортивного тела, но я старалась смотреть на тарелку с овсяными блинчиками, нафаршированными творогом и фруктами, и лежащий рядом красный цветок с высоким стеблем. Тюльпан, кажется.

– Сбегаешь?

Как можно быть таким?.. Таким!

Усмехнулся, когда я не нашлась с ответом.

– Я войду?

Посторонилась, давая возможность спокойно пройти, сама же собиралась выйти. Только Демон, проходя мимо, перехватил поднос в одну руку, едва не разлив оранжевый сок из высоких стаканов, второй схватил мою ладонь, а дверь захлопнул ногой.

– Сначала завтрак, кукла. Не зря же я старался. К тому же, сегодня суббота, раньше десяти дорогу никто чистить не будет.

Я вздохнула и позволила довести себя до кровати и усадить. Всё это сбивало меня с толку и заставляло лишний раз нервничать. Стас удобно устроился рядом, поставив поднос между нами. Взглянул на меня и как-то странно улыбнулся. Почти нежно. Взял с подноса тарелку, положил на неё вилку и протянул мне. Есть и впрямь хотелось сильно. Кажется, вчера я успела только пирожное в буфете перехватить. Взяла посуду и не без удовольствия принялась отламывать кусочек блина. На вкус оказалось ещё лучше, чем на вид. Подняла глаза и замерла, потому что Демон внимательно следил.

– Что?

– Я всё думаю, замурлычешь или нет.

Кровь мгновенно прилила к щекам, и я опустила взгляд обратно в тарелку.

– Спасибо. Это очень вкусно.

– Рад, что тебе нравится, кукла, – улыбнулся он, и принялся уверенными движениями разламывать свой завтрак, а я потянула пальцы к цветку. Эта деталь показалась мне очень милой.

– Стащил из одного букета, подаренного брату. Ему не к чему, а мне хотелось сделать тебе приятно.

Кажется, я снова вспыхнула. Мне цветы-то дарили всего пару раз по случаю свиданий. А тут просто так, хоть тюльпан фактически и краденный у собственного брата. Приятно. Но странно. Очень странное, почти приторно-сладкое утро. Как сказала бы Светка: "Ванильно"

Ели мы молча, но довольно часто встречались взглядом. И, если я смущалась, то он уверенно мне улыбался. А закончив с завтраком и вовсе поверг в ступор, отняв пустую тарелку. Он просто схватил меня за плечи и вместе со мной рухнул спиной на постель, прижимая к себе. Я слышала мощный стук его сердца и никак не могла понять, что происходит. Желание вырваться наличествовало… как и желание не дёргаться вообще. У меня от волнения даже голова закружилась, потому что Стас был абсолютно непредсказуемым. Что ему нужно? Чего хочет?

И он словно бы услышал мои мысли.

– Итак, кукла. Давай будем делиться планами и целями на будущее…

18

***

У машины я стояла. несмело улыбаясь парню, что одним утром расставил все точки над «ё». Во-первых, поставил в известность, что у него всё серьёзно, и он хочет за мной ухаживать. Во-вторых, сообщил, что думает обо мне с первого взгляда.

– Вечером я позвоню, – серо-зелёные глаза смотрели в упор, а я неожиданно вспомнила, что на вечер субботы у меня было назначено свидание с Максом, то есть уже сегодня.

Понятно, что о встрече и речи идти не может, но Макс настойчив, он может прийти домой и закатить скандал. Не стану же я всего этого рассказывать Стасу? Надо что-то предпринять. Может быть, даже сбежать к Светке, которая к слову всё ещё спала. Стас ночью отправил их кабинет Лаврищева. Посмеялся, когда сказал мне, что там есть ещё один камин и медвежья шкура.

– Хорошо, – я кивнула, уже собираясь развернуться и сесть в Пыжа, но Демон повторил вчерашний трюк с капюшоном и захватил в плен мои губы.

Боже, как же это будоражит. До мурашек. До дивного напряжения внизу живота.

– Ты попала, кукла, – прошептал он в мои губы, и от этих слов у меня ёкнуло сердце. Не от страха, нет. От какого-то дикого предвкушения.

***

Я мчал по улицам города, нарушая почти все правила дорожного движения. Сердце тревожно колотилось в груди от того, что кукла говорила не как обычно. Тихо и сдавлено. Я знаю все грани эмоций, потому что нас этому обучают. В её голосе не трудно было распознать страх. А ещё из головы не выходил тот странный звук. Шкрябающий и очень тихий. Сколько не прислушивался во время разговора, никак не мог понять.

Нужная десятина вывернула из-за угла другого дома. Припарковался и вскинул взгляд вверх. Зазубренная и отточенная формула позволила быстро рассчитать с какой стороны дома находится квартира. Рванул в подъезд, набрал первую попавшуюся квартиру и привычно потребовал открыть дверь полиции.

Казалось, лифт поднимался вечно, а когда это случилось, и двери подъёмника открылись, я увидел тревожную картину. Какой-то придурок ковырял деревянную дверь в квартиру моей куклы.

Пинок под рёбра и захват с выворачиванием рук. Басовитый крик парня и я впечатываю его мордой в ближайшую стену.

– Ты кто такой?!

– Ты чё делаешь?! Да там баба моя, урод, пусти! Замок у неё заклинило, выйти не может!

От произнесённых слов хотелось разорвать гондона на куски и сбросить их в шахту лифта. Я достал телефон и набрал последний номер. Дрожащий голос тихо ответил «Алло»

– Дверь открой.

Сердце долбилось в груди, как бешенное. И стандартные приёмы по укрощению тревоги и беспокойства не срабатывали, потому что речь шла об Ане.

Тихий щелчок и в дверном проёме появляется встревоженное лицо с огромными влажными глазами. Я разворачиваю засранца к ней и спрашиваю:

– Ты его знаешь?

Растерянность на лице, испуг. Кукла опускает взгляд и кивает.

– Я же говорю, что баба моя! – радостно скалится этот придурок. – Нют, скажи, что у тебя замок заклинило.

Я тряхнул ублюдка и чуть ли не пинком отправил его с лестницы.

– Проваливай и забудь сюда дорогу.

– Э, да ты чё, охренел, что ли?! – обернулся этот идиот.

Я молча достал ксиву и раскрыл, особо не давая вглядываться. Не положено. И так подействовало, как надо. Такие придурки всегда знают о последствиях

– Ещё раз увижу, сядешь за наркоту.

– Понял, начальник.

Проследил за тем, как стихает звук шагов на лестничной площадке и обернулся к той, кто умолчал о существовании в своей жизни таких идиотов. Сердце в груди заходилось от неприятия ситуации. Неужели, реально парень? Впрочем, судя по её лицу, скорее надоедливый поклонник.

– Я была с ним на паре свиданий всего, – оправдывается тихо.

Усмехаюсь с каким-то облегчением и подхожу к ней. Кукла открывает дверь, впуская внутрь своей небольшой обители. А меня накрывает её запахом. Тут всё им пропитано, и он словно проникает в мозг и под кожу. Смотрю на неё и сглатываю ставшей вязкой слюну. Хочется схватить, прижать к себе и долго истязать лаской, которое заслужило это хрупкое тело. Но я помню, что буду первым, поэтому держусь из последних сил.

19

Разулся и прошел следом за тонкой фигуркой хозяйки квартиры. Усадила на мягкий диван.

– Чай?

Разве махровый розовый халат до колен способен так возбуждать? Аж до тьмы перед глазами. Выдохнул стиснув зубы и кивнул. Аня тут же отправилась на кухню, а я, не имея возможности свободно сидеть, решил пройтись по комнате и изучить то, что является частью её жизни и быта. Блокноты, разноцветные ручки, множество книг в шкафу, маленький ноутбук на журнальном столике и живые цветы в горшках на подоконнике. На допросе она рассказывала, что работает менеджером по продаже мебели, и надо сказать, что комната обставлена со вкусом.

– Сколько сахара? – доносится с кухни.

– Одну ложку, – и уже тише добавил: – Желательно в свой рот. Я его так съем.

Взгляд наткнулся на тонкую детскую медицинскую карту на комоде. Пролистал первые и последние записи. У меня-то история побогаче будет. В детстве только и делал, что болел, а тут даже не ОРВИ вовсе. Вчитался, но нифига не понял, что за атрезия такая в медицинском лексиконе водится.

Кукла вошла с двумя дымящимися чашками и поставила на журнальный столик, скосив глаза на карту в моих руках.

– Жалко выбросить? – интересуюсь, глядя на мелькнувшие голые колени, когда Аня села на диван. – Насколько помню, большинство записей переносят в амбулаторную карту взрослой поликлиники, а эту сдают в архив.

– Забирала, чтобы карту о прививках сделать. В поликлинике требуют.

Положил карту на место и сел рядом с девушкой.

– Ты мне расскажешь, что произошло с этим парнем?

Я отпил из кружки горячий крепкий чай. Очень вкусный, надо сказать. Не разбираюсь во всех этих добавках и, более того, не особо жалую. Но тут было реально вкусно. Никакой приторной сладости или ароматов неуместных фруктов. Отставил кружку на стол и выжидательно посмотрел на неё. Аня отвела глаза и виновато произнесла:

– У нас было назначено третье свидание на сегодня. Я позвонила и отказалась… – В груди всё сжалось. От злости. Потому что между этими двумя было бы всё нормально, если бы не я. Сегодня она бы пошла с ним на встречу и… И, что, Дем? Он получил отказ. Всё. Она выбрала тебя. Забудь. – Он примчался сразу же. Я хотела уехать к Свете, чтобы не сталкиваться с ним.

– Это бы не помогло. Придурок пришел бы завтра. Или послезавтра.

Что-то внутри не давало покоя. Два свидания. Сам я уже на первом укладываю девушек на лопатки.

«Да там моя баба…»

Она не такая! А даже, если и было что-то… но тут же вспомнилась прошедшая ночь. Тихая просьба остановиться, несмотря на то, что оба были напряжены до предела. Вспомнились и хлопковые трусики в допросной жарким августом… Августом, мать твою! Январь месяц на дворе!

Осторожное касание к плечу мгновенно вернуло в реальность.

– Ты злишься? Прости, я не стала говорить утром. Подумала, что сама справлюсь…

Повернулся и заглянул в два сердца океана. Вся злость и подозрения мгновенно куда-то испарились. Осталось лишь голое голодное желание прижать куклу к себе и не выпускать больше из рук, чтобы в её сторону даже не думали смотреть всякие уроды.

– Всё в порядке. Только пообещай, что в следующий раз ты обязательно расскажешь мне о любой проблеме.

Кукла мило улыбнулась и кивнула в ответ.

20

Фургон трясся на старой дороге, полной выбоин и время от времени подпрыгивал, вынуждая крепче держаться за поручни. Ремешок автомата мерно бряцал о приклад, а взгляд скользил по улицам за впереди сидящими Ярычем и Сорой. Боевой выезд не был серьёзным. Мы направлялись к казино, как подкрепление основной группе захвата, то есть даже проникновение может не потребоваться. Но отчего-то именно сейчас в груди полноводной рекой разлилась тревога, обгладывающая спокойствие до костей.

– Как там, Каст? Тихо? – обращаюсь к товарищу.

Этот мужик любитель послушать переговоры на полицейской и пожарных волнах. Хобби, к которому привык даже командир отряда. Зато нам заранее было известно насколько накалена обстановка, если, к примеру, выезжали по сигналу о теракте. Обычно такие сообщения поднимали всю госструктуру с самых низов.

– По нашей части ничего. Зато в другом конце города тревога, – хмыкнул он. – Нарки хату вскрыть пытаются. В подъезде дверь заблокировали, что ни выйти никто не может, не войти, а в хате девчонка сидит на балконе, к которой они в гости пришли. Там несколько патрульных машин уже, скорая. Вроде как, омоновцев вызвали. Сидят, ждут.

Тревога забурлила в груди, вскипела и ошпарила вкусом ужаса. Сглотнул горькую колючую слюну и сжал дуло автомата крепче, будто он мог удержать в реальности, придать уверенности.

– Адрес помнишь? – спрашиваю я.

Парни мгновенно вскидывают на меня взгляд, слыша в голосе несвойственное мне сухое волнение.

– Краснопольская.

Вся та хрень, что сидела жгучим шаром внутри, мгновенно встала колом.

– С-сука, – продавил сквозь сжатые зубы.

Мысли помчались туда, где тряслась от страха кукла, наверняка уже не один раз позвонившая на недоступный в данный момент номер. В пору волосы на голове рвать, потому что накрывало безумие, вынуждая всё крепче держать дуло калаша. Я мог бы сразу вырваться из тесной фуры и отправиться туда, забив на любые приказы. Только за такую самоволку с оружием или его оставлением светит срок.

– Знакомая? – как сквозь вату доносится голос Гвоздя.

Посмотрел в его проницательные глаза и чётко ответил:

– Невеста.

21

Пальцы впивались в ледяные перила балкона, а взгляд всё время метался между машин. Телефон валялся под ногами. Снова разряженный. Да и зачем его было заряжать? В полиции уже выяснили, всё, что им нужно. Даже попытались успокоить, но куда там? Волновало, что у Стаса телефон выключен. Задним умом я понимала, что он вне доступа может быть из-за работы, и это напрягало. А вдруг опять что-то, как в августе?

Со стороны квартиры вновь послышался оглушительный удар. Такими темпами дверь они вынесут уже совсем скоро. Единственное, что мне остаётся, так это продолжать кутаться в одеяло, пригнувшись так, чтобы меня не было видно изнутри.

Я села под окно и принялась ждать. Слышала, что внизу суматоха. Они тоже стучали, пилили, кричали. Там же собралась толпа зевак соседей, кто-то снимал на видео, кто-то просто смотрел, желая узнать все подробности… а меня трясло, как никогда в жизни. Потому что два парня по ту сторону входной двери гоготали и выламывали преграду, совершенно не переживая за то, что их могут в любой момент арестовать.

Страшный грохот, и до меня донёсся шум. Я вжалась в стену и с головой накрылась одеялом, чтобы с первого взгляда не было понятно, что кто-то тут сидит. Но, к несчастью, я настолько замёрзла, что уже не могла унять дрожь. Да и страшно было безумно.

Щелчок открываемой двери и я слышу весёлый хмык.

– Чё, сука, страшно? – одеяло одним резким движением было сорвано с меня и брошено через перила. – Мы тебе «привет» принесли, – я вскинула взгляд и посмотрела в лихорадочно блестящие глаза. – От Саши Толмачёвой.

Он схватил меня за волосы, заставив закричать от боли и подкатившего страха. Я рванулась назад, но тут же щёку обожгло затрещиной, а на губах вспыхнула боль, брызнувшая на язык вкусом металла.

– Заткнись, сучка. А не то я тебя через перила перекину. Мне терять нечего.

– Нашёл?

– Нашёл.

Я сжала губы, чувствуя, как подкатывает едкая горечь, а в груди нестерпимо давит. На глаза мгновенно навернулись слёзы.

Он втащил меня внутрь квартиры и швырнул на диван, где сидел ещё один бандит. Тот сразу же схватил за лицо своей пятернёй и вдавил так, что стало больно. Чужая рука поползла под подол халата.

– Роскошная сучка. Зря ты полицию вызвала, овца. Так бы повеселилась и выжила, а теперь сдохнешь с членом во рту.

Я закричала, пытаясь отбиться ногами и руками. Но всё, чего добилась это вторую пару рук на своём теле, распахнувшие мохровую ткань и больно ущипнувшие нежную кожу груди. Взвыла надрывно и укусила кого-то за палец, когда резинка трусиков лопнула и ткань исчезла, под напором другой руки.

– Ноги, сука, раздвинь! Или я тебе туда нож всажу.

Лицо отпустил, но крепкие ладони схватили за колени и потянули в разные стороны. Очередной мой визг оборвали новым ударом. На этот раз в живот. Я хрипло закашлялась от боли и сдалась, не в силах больше сопротивляться.

– Так бы сразу, – хмыкнул кто-то.

Следующее, что я услышала, был звук расстёгиваемой ширинки и гогот.

– Последний трах перед отсидкой. Держи свой привет", сучка.

Звонкий хлопок, от которого в ушах зазвенело. На обнажённую кожу груди что-то брызнуло, и парень грохнулся с дивана, а вторая пара рук пропала.

– Мордой в пол, сука! Руки за голову!

Грохот, звук ударов, топот тяжелых ботинок по паркету и грубые крики. Закрыла лицо руками и разрыдалась в голос, понимая, что они успели. Кто-то поднял меня на руки и понёс. Не могла видеть, не хотела смотреть, пока не усадили на кухонный стул.

– Держи одеяло, – услышала я смутно знакомый голос. – Ледяная поди. Босиком на балконе полчаса.

Ноги тут же укрыли, а руки попытались отнять от лица, но безуспешно. После чего просто прижали к твёрдой груди, укрытой бронежилетом.

– Прости, кукла.

Звуки этого голоса прорвали настоящую плотину, открывая бурные потоки нескончаемых слёз облегчения.

22

***

Не знаю точно сколько времени прижимали к себе его крепкие руки, и сколько раз он просил прощения за то, что не смог прийти сразу. Неконтролируемые слёзы ещё долго заливали жесткую ткань бронежилета, но постепенно сошли на нет.

– Успокоилась? – спросил тихо.

Кивнула в ответ, некрасиво шмыгнула носом и подняла лицо, позволяя его рукам соскользнуть с моих плеч. Он был всё в той же балаклаве. Внимательно посмотрел на меня и нахмурился, когда его взгляд скользнул на мою разбитую губу. Тут же протянул руку и осторожно коснулся рассечённой кожи. Нахмурился.

– Куда-то ещё… – тихий голос дрогнул. Стас выдохнул и продолжил: – Куда ещё ударили?

– Уже не болит, – сипло выдавила я, вонзив пальцы в ткань одеяла. Голос снова был сорван.

Его руки дрожа обхватили моё лицо, а серо-зелёные глаза смотрели с тревогой. Я не знала, как окончательно унять напряжение, что сидело во мне, не отпуская натянутых до предела струн испуганной души.

– Больше не хочу выпускать тебя из рук. Ты, как магнит для всех тех придурков.

Внутри снова дрогнуло от горечи, когда я произносила следующую фразу:

– Они… Пришли с «приветом» от Саши.

Стас прищурился, погружаясь на несколько секунд в мысли. Это было заметно по тому, как потускнели на миг его глаза. Будто снова впадал в транс, но тут же вынырнул.

– Вставай, кукла. Сейчас тебя осмотрят врачи, после допросит полиция. Когда всё закончится, я тебя заберу.

Он уже почти поднялся, когда я вцепилась пальцами в рукав его камуфляжной куртки.

– Ты будешь рядом?

Усмехнулся глазами, склонился и коснулся лбом моего лба.

– Всегда. Я ведь уже говорил, что ты попала.

Сердце ёкнуло, а душа, кажется, провалилась в эти омуты, что обещали защиту и заботу. И почему-то я верила ему. Безоговорочно.

***

– Ты, конечно, дал… – вздыхал Гвоздь, вертя в руках какую-то хрень. – Мало тебе было в прошлом? Давненько я так напрягался после задержания.

Поднял взгляд, отрывая его от кнопки лифта и снова ощутил это обжигающее чувство гнева и ненависти.

– А что я должен был смотреть, как он свой член?..

– Да, понимаю я всё, – перебил он.

Сора попытался как-то сгладить ситуацию.

– Да ладно. У каждого из отряда было. Намеренно, не спорю, но согласись, Гвоздь, ты бы и сам за такое грохнул?

Сора всегда был угрюмым. Не то, чтобы это как-то сказывалось на его работе, но порой мешало нормальному общению. Он единственный из отряда с кем я могу пару раз в месяц пропустить по стаканчику, не обсуждая ничего из прошлого. Да и знаем мы всё друг о друге. Становится известно ещё на момент перевода, когда командир рассказывает кого куда за что. Сора был таким же, как я. Собственный шкаф полон не только скелетами людей с отработанных заданий, но и вражьими костями.

– Да кто спорит-то, Сор? – отозвался Гвоздь. – Тут дело не в том, как я бы поступил, а в том, как не должен был поступать Демон, – командир вздохнул и обратился уже ко мне. – Да замнём вопрос, не переживай. Ярыч, вон, первым сообразил уроду нож подсунуть. Лучше скажи, как девчонка.

Пальцы нащупали зажигалку в кармане. Холодный металл подействовал успокаивающе, а звук щелчка позволил сконцентрироваться на воспоминаниях и их анализе.

– Она молодец, держится. Меня другое беспокоит: Эти придурки посланы подружкой, заседающей на нарах. Не пойму, как согласились?

23

Гвоздь неожиданно рассмеялся хрипло и подкинул мучимую вещицу. Только сейчас, я смог рассмотреть, что это карманные часы.

– А им терять нечего было. На них ориентировки есть за разбойное нападение, по новостям раз за разом рожи мелькают, потому что убили кассира в ломбарде при попытке ограбления. Короче, им реально недолго оставалось на свободе, а тут видать связи с подружкой, – Гвоздь хмыкнул. – Наркодиллер и готовые на всё наркоманы. Ничего нового.

Саша Толмачёва. Сколько ещё неприятностей преподнесёт эта личность? У меня уже руки чешутся разорвать эту суку на куски. Сама себе жизнь попортила, так ещё и Аню хочет угробить.

– Да не переживай. Есть у меня один знакомый, я позвоню намедни, он подсобит, чем сможет.

– Спасибо, Серёг, – невесело отозвался я.

Тихо скрипнула дверь, привлекая внимание к вышедшему из квартиры врачу скорой помощи.

– Как она? – тут же напрягаюсь я.

Мужик посмотрел на меня с легкой усмешкой.

– А я думаю, чего вы тут торчите, закончилось же всё, – доктор вытащил из кармана пачку сигарет и сунул отраву в рот. Я протянул зажигалку и чиркнул, позволяя прикурить. – Нормально всё. Переохлаждение присутствует и шок. Опросил, осмотрел. Говорит ударили кулаком в живот. При осмотре синяк обнаружил, точно ушиб. Чувствует себя нормально, но я всё равно рекомендую обратится в больницу, когда всё закончится. Женский организм, он ведь хрупкий. Мало ли чего там…

Втянул носом воздух, представляя, как больно и страшно было кукле в тот момент. Как вообще можно было её ударить? Была бы моя воля ещё раз грохнул бы. Удавил бы суку, заставив помучаться напоследок.

– Нормально всё, Дем, – похлопал Сора по плечу. – Главное, что драгоценная твоя цела.

Я вскинул взгляд и увидел горечь, с какой может смотреть только тот, кто утратил в своей жизни кого-то важного. И почти отзеркалил эту горечь в ответ.

– Нормально.

Уже через полчаса Гвоздь прикрыл меня перед начальством, позволив разобраться с Аней. Кукла уже переоделась и привела себя в порядок, слесарь менял замок, а я всё размышлял над тем, как жизнь подбросила мне очередную порцию дерьма.

– Отвезёшь меня к Свете?

Обернулся и взглянул в огромные печальные глаза.

– Нет, к Свете ты точно не поедешь, кукла. Отвезу к себе.

Я увидел смятение во взгляде, сменившееся упрямством. Кукла приоткрыла рот, чтобы ответить отказом, но нахмурилась о отвела глаза, проиграв борьбу со здравым смыслом. Игра эмоций в этих двух сердцах океана поражала.

– Толмачёва знает о моём общении со Светкой, – кивнула девушка. – И знает, где она живёт.

Усмехнулся и в пару шагов сократил расстояние между нами, чтобы обнять Аню. Сейчас это казалось важным.

– Рад, что не пришлось тебя уговаривать.

24

Я старалась не задумываться. Не вспоминать событий ушедшего дня, чтобы не погрузиться в пучину отчаяния, время от времени застающего врасплох. Не думать о той, кого полжизни любила и защищала от нападков других. Не искать её мотивов и не осуждать. Всё было, как было. Оно ушло, оставив мне только тик настенных часов в чужой квартире, пропитанной запахом мужчины, захватившего в плен мои чувства.

Стас ушел практически сразу, как привёл сюда. Наверное, чувствовал мою неловкость, когда я с осторожным любопытством изучала простой интерьер жилой квартиры. Минимализм во всём. Именно так я себе представляла одиноких военных, в чьей жизни нет радости уюта.

Он только сказал, что есть у него дома нечего, но в холодильнике водятся полуфабрикаты. Погладил большим пальцем по щеке и ушёл, шепнув на ухо, что вернётся через пару часов. И эти пара часов закончились.

На плите остывали макароны с сыром и свекольные котлеты, найденные мной в морозильнике. А есть не хотелось. Думала в первую очередь только о том, что он будет голоден.

Усмехнулась.

Наверное, стоило бы завязать с привычкой думать о других.

В стенах этой квартиры давило одиночеством. До тоски. Как он здесь живёт? Я поднялась со стула и пошла в комнату, чтобы скоротать время за изучением личных вещей Стаса. На глаза тут же попалась рамка с фотографией, уложенная лицом на столешницу тумбы. Слой пыли сказал, что перевернули её достаточно давно. Пальцы коснулись гладкой деревянной оправы, перевернули и поставили, как должно быть. С фото на меня смотрели три пары глаз. Знакомые серо-зелёные, искрящиеся счастьем, голубые не менее счастливые и тёплые карие, чья обладательница обнимала Стаса.

Не родственники. Совсем не похоже, да и Стас так крепко прижимал её к себе, что сразу было понятно, что эти двое гораздо ближе к друг другу. Парень с голубыми глазами улыбался, обнимая за плечи эту пару. В его руке была зажата смутно знакомая зажигалка. Не такую ли сам Стас носит?

Вздрогнула, когда послышалось бряцанье ключа в замочной скважине. Дверь закрылась, а тихий голос сразу позвал:

– Ань.

Стало чуточку теплее. Потому что не Нюта. Улыбнулась и вышла из комнаты. Пронаблюдала за тем, как он снимает верхнюю одежду и ботинки, следя за тем, как учащается моё сердцебиение. Как тахикардия какая, ей богу.

– Пахнет вкусно. Готовила? – я даже ответить не успела, как услышала: – Голодный, как волк, – подошёл, заглянул в глаза и крепко обнял.

– Говорят, волка ноги кормят, – усмехнулась я в твёрдое плечо.

Демон только фыркнул, подхватил на руки и потащил на кухню, где преспокойно поставил у плиты.

– Не буду оспаривать данную поговорку. Если нужно я тебя и до Китая за специями на своих двоих унесу. Ты только свистни, – он заглянул через моё плечо и довольно проурчал. – М-м-м-м, котлетки.

Не стала мучить мужчину, томя в ожидании. Достала тарелки сервировала стол. Стас наблюдал, не сводя голодного взгляда, и я не была уверена, что голод касался только еды.

Ели весело и непринуждённо. Стас рассказывал о том, как Ярый отвоёвывал себе новый стул в отделе снабжения, потому что Сора его снова сломал. В третий раз за два месяца. Причём он похоже специально это делает, пытаясь досадить бедному бойцу. Прошлого настоящего и будущего в разговорах не касались. Стас тактично маневрировал в беседе, стараясь сохранить настрой. И мне это нравилось. Нравилось то, какой он чуткий и понимающий.