Текст книги "На инстинктах (СИ)"

Автор книги: Майарана Мистеру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

8

***

Музыка. Шумная, весёлая, драйвовая. Она призывала танцевать. Вступить в порочный круг извивающихся тел и отдаться ритму. Но не сегодня. Сегодня мне было слишком душно и тошно, чтобы находится здесь. На меня давили даже стены огромного загородного дома с роскошной обстановкой. Повсюду хэллоуинские тыквы, фонарики. Люди в маскарадных костюмах развлекались тут и там, отдаваясь бесчинствам и веселью.

– Нют, ну ты чего? Если ты из-за слов Даника, то… – Света нашла меня у окна на кухне. Здесь было меньше всего народу, соответственно тише. – Слушай, ну правда. Про Сашку тебе давно уже говорили.

Я закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, потому что не понимала, как она загнала себя на дно такой ямы. Как не подумала о двух маленьких крошках, которых сегодня увезли бабушка и дедушка в далёкий город к югу от столицы? Полтора года торговли героином. Я не представляю, какой срок ей дадут за это, как и не представляю, сколько раз невольно подрабатывала наркокурьером.

– Она могла справится без всего этого, – ответила я. – Понимаешь, Свет?

– Это её дело. Она знала какие последствия её ждали, так что нечего горевать о чужом выборе. Да и не подруга она тебе, Нют. Разве подруг так используют? Это даже свинством не назвать. Хуже.

Я качнула головой и поморщилась, когда в кухню вошла небольшая компания, чтобы покурить и перевести дыхание.

– Давай, приходи в себя и возвращайся. Я тебя сюда развеяться притащила, а не предаваться жалости и унынию. Зря мы тебе, что ли такой обалденный костюм нашли?

Я пригладила короткую юбку из чёрной парчи и невесело усмехнулась. Света протаскала меня по всем тематическим бутикам, чтобы найти такую красоту и вырядить меня в итоге в ведьму. Ещё и накрасила так, что я больше на умертвие была похожа. Линзы сделали глаза красными, а на губах была яркая помада, похожая на кровь… В общем, в зеркало я себя не узнавала.

Усмехнулась невесело, понимая, что не хочу этого всего, но Светка всегда меня насквозь видела.

– Э, нет, подруга, – схватила за руку и потащила прочь из кухни. – Сегодня никаких дум. Ты посмотри вокруг! Люди в масках, костюмах, под макияжем. Никто никого не знает. Знакомься, развлекайся!

Она вывела меня в центр холла и махнув рукой отправилась к столу, скорее всего за выпивкой. Громкая музыка глушила прочие звуки. Участники маскарада танцевали, кривлялись, толкались. Здесь было невыносимо душно. Именно поэтому, бросив вороватый взгляд в ту сторону, куда умчалась Светка, я пошла на выход. В прохладные объятия октября.

На улице действительно было темно и достаточно холодно. А главное – тихо. Лунный свет мягко падал на землю, освещая небольшой сад перед домом. Вообще здесь очень красиво. Мы приехали, когда было ещё светло. Хозяева дома не скупились на оформление подъездной дороги, и можно было полюбоваться красивыми скульптурами и фонтаном посреди лужайки. Пройдя к лавочке, я мельком обратила внимание на рядом стоящую статую, но в темноте особо не разглядишь ничего. Присела и растёрла плечи, изо рта вырвалось облачко пара.

– Определённо лучше, чем внутри, – выдохнула в ночную тишину.

Пятнадцать минут посидеть можно, а там вернусь к Светке. В таком настроении я не готова поддерживать веселье подруги.

Неожиданно на плечи что-то легло. Я резко обернулась и взвизгнула, когда перед своим лицом обнаружила морду страшной твари, наверное, с тысячей зубов и длинным языком, что тянулся к моей щеке.

9

Вскочила с лавки и схватилась за сердце, что бешено стучало в груди. Нет, оно понятно, что маска, но на долю секунды почудилось, что самая настоящая тварь. Веном, кажется?

– Нельзя так делать! – возмутилась я, глядя на массивную фигуру парня.

– Как? – глухо спросил тот.

Он был одет во всё чёрное, и выглядел достаточно неприметно. Футболка джинсы, маска… И куртка в руках, которой он пытался меня укрыть.

– Подкрадываться и пугать!

Веном обошел лавку и сел на неё.

– Вообще я тут стоял, когда ты пришла и нагло проигнорировала моё существование. Подумал, что замёрзнешь, решил поделится курткой.

И до меня только после его слов дошло, что я приняла его за статую. Хмыкнула, представив себе его удивление моей наглости и тихо рассмеялась. Это ж надо было так… Вернулась и села рядом с парнем, стараясь не смотреть в его сторону. Маска эта страшная…

– Вот, одень, – он протянул мне свою куртку. – Уже довольно холодно для вечерних прогулок.

Хмыкнула, но куртку взяла, чтобы сразу накинуть на плечи. Она довольно приятно пахла.

– Почему твой голос кажется мне смутно знакомым? Я тебя знаю?

– Вполне вероятно, что виделись раньше, – он помолчал немного, а потом щёлкнул чем-то. Я присмотрелась, но, увы, кроме блеска металла ничего не увидела. Поняла только мгновением позже, когда предмет высек искру. Зажигалка. – Почему ты не со всеми?

Плотнее укуталась в куртку, когда задул холодный ветер.

– Слишком шумно. А ты? Вышел покурить? – но куртка не пахла сигаретами.

Парень поднял зажигалку и тихо хмыкнул.

– Давно уже бросил. Привычка мучить железяку осталась.

– Зачем ты носишь её с собой, если бросил? – такое поведение казалось мне нелогичным. Будто он только и ждёт повода, чтобы закурить.

– Это подарок.

Он замолчал, и это молчание не было гнетущим. Нахлынуло спокойствие, умиротворение. Будто все проблемы разом растворились, будто не было вкуса горечи предательства ещё пять минут назад. Не знаю почему, но рядом с этим парнем сидеть было… приятно? Он приятно пах, приятно говорил, приятно молчал.

По небу медленно плыли облака, подсвеченные луной, а холодный воздух позволял надышаться этим странным вечером. Мы просидели в тишине минут пять, может десять, пока не раздался его приглушенный маской голос.

– Стоит вернутся. Холодно.

Я повернулась и посмотрела на его тонкую футболку. Парень не дрожал, но всё равно я понимала, что так недолго стать виновницей его простуды.

– Прости, я совсем не подумала, – стянула с плеч куртку, но это вызвало у него лишь приглушенный смех. – Что? Почему ты смеёшься?

– Я сказал, что нужно вернутся, потому что ты простынешь, а не потому что мне холодно.

Сумасшедший.

Морда Венома была такой жуткой, что это вызывало во мне неопределённые волнения. Стоило только посмотреть в эту зубастую пасть, как сердце ускоряло свой ритм. Пожалуй, он прав. Да и Светка, наверное, потеряла уже. Я поднялась с лавочки и всё же протянула куртку, решив ещё и представиться.

– Меня зовут Нюта.

– Аня, – кивнул Веном. – Я вспомнил. С макияжем тебя трудно узнать. Я Стас, – он взял свою куртку и вместо того, чтобы одеть её, снова накинул мне на плечи. – В доме отдашь.

Встал напротив, позволяя снова рассмотреть жуткую маску. Сердце стучало в груди чуть быстрее обычного, а воздух будто завяз и потяжелел. Луна спряталась за плотным облаком, укрывая нас тьмой и…

– Ты очень красивая даже с этим жутким макияжем, Аня.

А в следующий миг, я слышу, шорох снимаемой маски. Свет, падающий из окон дома, не доставал до нас и это, пожалуй, стало тем единственным фактором, который позволил случится тому, что случилось.

Мои губы накрыло теплом и пряной нежностью. Не было напора, просто кое-кто решил подарить мне немного ласки холодной октябрьской ночью. И это было волнительно. Настолько волнительно, что я боялась сделать лишний вдох, чтобы не спугнуть момент.

10

***

Голос, как мёд. Нежная музыка для ушей. Слышал бы раньше, точно бы с ума сошел. Как сейчас начинаю заходится во внутренних метаниях.

Белая, как снег и в чёрном платье ведьмы. Всё та же кукла с огромными глазами, но под толстым слоем макияжа и в дурацких линзах, скрывающих два сердца океана. Тихая, спокойная, уютная в молчании. Чёрт, кукла, тебе жутко не повезло меня встретить, потому что меня всё ещё ломает по тебе. Думал, что справился со своим чёртовым недугом. Переборол и забыл. Надо же тебе было явится сюда, а?

Теперь всё заново, если отпущу. Но отпущу ли?

Обворожительный смех и эта наивность, что плещет через край в каждом слове и жесте. Как ребёнок, ей богу. Но я точно знаю, что тебе уже далеко не семнадцать. Как тебя ещё не съели в этом обществе с такими друзьями, как наркокурьерша Саша Толмачёва? Сколько у тебя таких друзей, от которых нужно поберечься?

Выдыхаю, стискивая холодный металл зажигалки. Деть бы куда-нибудь руки, которые хочется к тебе протянуть и сжать в своих медвежьих объятиях. Как в тот день, когда нас накрыло взрывной волной. Только стиснуть крепче, а потом позволить пальцам бродить по твоему телу, чувствовать его мягкость и плавность черт.

– Стоит вернуться. Холодно, – говорю, понимая, что ещё немного и я точно тебя напугаю.

Смеюсь, когда извиняешься. Кто бы мог подумать, что ты такая чуткая и заботливая? Даже называя своё имя, кажется, что в первую очередь думаешь не о себе, а о собеседнике, потому что так проще запомнить. Ну кто в здравом уме, такую девушку будет звать Нютой? Очень нежно, не спорю, но Аня или Анна звучит куда лучше и естественней. Именно об этом думаю, называя своё имя, и снова накидываю свою куртку на хрупкие плечи. От мысли, что она пропитается твоим запахом едет крыша. Чёрт, давненько со мной такого не было. А ты всё смотришь своими огромными глазами, даже не представляя, какие чувства во мне вызывает этот беззащитный взгляд.

Он словно включает во мне все инстинкты. Чувствую себя пещерным человеком, желая утащить желанную женщину в свою берлогу и согревать собственным телом в мехах убитых животных.

Луна скрывается за плотными облаками, и я не выдерживаю. Пользуюсь возможностью, потому что хочу ощутить вкус твоих губ, зная почти наверняка, что мне окончательно сорвёт крышу, но… Это моя болезнь, кукла. А ты её нулевой пациент, с которого и началось всё это дерьмо.

Стягиваю с себя маску и касаюсь тёплых губ, чтобы ощутить, как грохочет сердце в грудной клетке. Словно раненые звери ревут инстинкты, и я ощущаю себя до чёрта жадным. Хочу ворваться в твой рот и завоевать его, но сдерживаю порыв до тех пор, пока ты сама не даёшь мне это право, запуская тонкие пальцы в мои волосы и раскрываясь навстречу.

Ласковая, податливая. Крепко прижимаю к себе хрупкое тело и отпускаю того хищника, что давно жаждет заполучить желанную добычу. Врываюсь, скользя по нежным губам языком, сжимаю волосы и не позволяю нам обоим полноценно вдохнуть. Не хочу обрывать то звериное удовольствие от пойманной острыми когтями желанной добычи.

Ты попала, кукла.

11

***

Он как концентрированное безумие! Никогда не думала, что поцелуи могут быть такими дикими, необузданными и горячими. Весь мой опыт просто растворился в объятиях почти незнакомого парня. Он целовал так жадно, что у меня голова шла кругом. Я не помню, как оказалась прижатой к стене дома. Не помню, как его рука очутилась под платьем, оглаживая бедро. Помню только жгучее желание растворится в нём. В его поцелуях и дикой страсти, что он щедро дарил мне, вкладывая в обжигающие прикосновения.

Не существовало больше остального мира. Только одна плавящаяся реальность, в которой было трудно дышать. Только этот медведь, в объятиях которого хотелось раствориться и забыть обо всём, что когда-то беспокоило.

– Нюта?

Голос Светки был, как ушат ледяной воды по голым нервам. Краткий миг и я оказалась за спиной Стаса. Мы оба дышим, как после забега. Тяжело и надрывно.

Не сразу поняла, что произошло, а когда отошла от нахлынувших эмоций улыбнулась. Закрыл собой, как от пуль. Забавный. Осторожно толкаю его в руку, чтобы выбраться, и он на удивление спокойно поддаётся, хотя, казалось, что не позволит пройти.

Едва сдержала улыбку и виновато посмотрела на Светку. Мы стояли под окнами и свет позволял рассмотреть лицо собеседника.

– Потеряла? Извини, я вышла подышать и вот…

Повернулась к Стасу и замерла, не в силах поверить в то, что увидели мои глаза. Сердце пропустило несколько ударов к ряду, а руки безвольно повисли вдоль тела.

«Ты же наверняка и сама колешься, иначе, как такая хорошенькая мордашка будет бегать по адресам?»

С кривой усмешкой передо мной стоял Демон.

– Рад был повидаться, Панфилова Анна Евгеньевна, – он поднял куртку и маску с земли, а затем неспешно пошёл к выходу. Пошел так, будто ничего не случилось. Так, будто не чувствовал, как во мне закипает вся та злость, что только недавно утихла.

Я довольно долго простояла, глядя в темноту, где скрылся Демон. Вот уж точно Демон. Нормальный парень не вызовет во мне такой злости. Попросту не за что.

– Идём? – Светка понимающе молчала. За что я её обожала, так это за то, что та всегда ждала подходящего момента, чтобы спросить. Будто чувствовала настрой собеседника.

– Идём.

12

***

Теперь постоянно в мыслях, будто дали бесплатный пропуск прямо к мозгу. Навязчивая, вызывающая странную тоску. Не даром психотерапевт говорил, что эти чувства нужно срубать в зародыше. Выкапывать.

Закинул руки за голову, развалившись на стуле в кабинете Гвоздя. Тот смотрел на эту картину с усмешкой, точно зная, что Ярыч не одобрит. Это уже третий стул за два месяца, а выбить их из отдела снабжения не так-то просто. Туда ещё дойти надо, а после дождаться злую тётку, что всегда неохотно списывала повреждённое имущество, будто это её кровное.

– Что-то ты подавленный в последнее время. Случилось чего? – вопрос застал врасплох. Не думал, что это отражается как-то внешне.

– Не бери в голову.

Гвоздь криво усмехнулся и сел за свой стол.

– Хочешь, чтобы я рапорт написал? – хмыкнул тот. – Прекрасно знаешь, что не имею право молчать, когда речь заходит о настроении бойцов. Срывов нам в отряде ещё не хватало.

Я нахмурился, невольно вспомнив один такой случай. Ещё в учебке рассказывали, что был некий боец с позывным Троя, который не один месяц ходил с каким-то там расстройством, что было обычным делом, среди наших спецов. Только проблема в том, что свой депрессняк он даже не пытался лечить, и однажды это привело к гибели нескольких человек в группе на задержании.

После того случая в отрядах тщательно следят за психическим состоянием своих товарищей. В случае крайней необходимости, бойцы пишут рапорты начальству, чтобы те вразумили, если что.

– Не тот случай, – угрюмо ответил я.

– А какой? Баба? – я посмотрел в серые насмешливые глаза Гвоздя. Мужик был лет на десять меня старше, а значит и опытнее. – Да насквозь вижу, что баба, Дем. Запомни, лучшее лекарство от любой бабы, любая другая баба.

Хмыкнул.

Это точно не мой случай. Мой пациент «ноль» слишком крепко завязла в мозгах. Ни одна другая не выдерет её, пока все чувства сами не угаснут. А они ещё долго не угаснут, потому что я одержим своей куклой.

– Проблемы могут возникнуть только тогда, – неожиданно продолжил собеседник. – Когда баба отравой проникает в кровь. Мы же на протяжении всего времени работы здесь, учимся слушать свои инстинкты и действовать под их диктовку. А это, друг, уже последствия. Так что, если нет желания, утащить самку в берлогу, то лучше забей.

Я глянул на Гвоздя и задумался о его словах.

Инстинкты, значит…

13

***

– Нет, я не могу заехать к тебе на обратном пути, Свет. Даже не проси. В прошлый раз у Лаврищева я встретила его, что говорит об их знакомстве. Мне даром такие встречи не нужны.

– Нют, ну забери меня, пожалуйста! Даже заходить не надо, ну. Только позвонишь и я сразу выбегу, – выла в трубку, подруга. – Костик не сможет приехать, у него на работе что-то случилось опять, а я тут до поздней ночи не хочу оставаться.

Вздохнула и приложилась лбом о руль.

– Если я застряну где-нибудь в поле, то ты сама пойдешь меня вытягивать, поняла?

– Да мы всей толпой прибежим, если что-то лучится, я тебе клянусь! Дороги чистят, каждый день, не застрянешь.

– Хорошо. После семи буду. И не вздумай телефон где-нибудь забыть! Не дозвонюсь уеду обратно!

– Я тебя обожаю! – пропищала она и сбросила вызов.

На губах вспыхнула улыбка. Всё же Светка разительно отличалась от прочих подруг. Эта никогда ещё не подводила. Да и понимаем мы друг друга чуть ли не с полуслова.

То, что я не заеду Лаврищева поздравить с днём рождения, это, конечно, подло, но что-то мне не горит встретится с Демоном. Я почему-то уверена, что он обязательно там будет.

Завела машину и вырулила с парковки. В такую погоду ездить гораздо труднее. Некоторые дороги почистить ещё не успели, и из-за этого образовалась каша. Колёса то и дело прокручивали на месте. Страшно застрять. Наверное, стоило пешочком, но Светка не оставила мне шансов.

***

– Ты должен быть здесь, Стас! – шипела в трубку Жанна. – Что я Тёме скажу? Что ты не приехал, потому что завис где-то в клубе?

Сжал начатый стакан с виски и вздохнул.

– Скажи, что меня срочно вызвали по спецзаданию.

– И испортить ему событие? Издеваешься? Слушай, Чермидов, если ты не притащишь сюда свою задницу, я сдам твои контакты своим подругам!

Я даже оскалился от такой наглости.

– Не боишься, что я тебе всех девок попорчу?

– Зная тебя? – фыркнула та в ответ. – Нет!

– Жан, я уже выпил. За руль не могу!

– Тем проще, – прошипела мегера брата в трубку. – Вызови такси! Что я тебя, как маленького уговариваю?

Глянул на часы. Почти восемь вечера и веселье у них в самом разгаре. Что я, в самом деле, как мальчишка? Да и не будет её там. Наверняка, не будет. После того, что сделал, она точно в тот дом не вернётся.

Вызвал такси к бару, бросил пару купюр на стойку и опрокинул остатки виски из стакана. Горло обожгло, приглушая тоску, горящую внутри диким пламенем.

Таксист прибыл уже через несколько минут, уточнил адрес и повёз в нужном направлении, пару раз упомянув, что дорога может быть не очень хорошей, потому что на улице вовсю валит снег. Сказал так же, что повернёт назад, если возникнет риск застрять. Да и хрен с ним.

Всю дорогу тупо смотрел в окно, вновь и вновь прокручивая в воспоминаниях сладость её губ и нежность объятий… и борясь с этим одновременно. Утверждая раз за разом и доказывая самому себе, что она не моя и никогда ею не будет, но внутренний зверь словно смеётся и издевается, подбрасывая уже не воспоминания, а фантазии о том, какой податливой она может быть на мягких простынях, в сверкающих бликах огня пылающего камина.

Устало потёр виски и прикрыл глаза. Это очень изматывает. Особенно понимание того, что фантазия никогда не станет реальностью.

– Э, не. Всё. Приехали!

Открыл глаза и посмотрел вокруг. Поля и дорога засыпаны снегом так, что точно не проехать. Тачка встанет.

– Сколько до посёлка осталось?

– Не больше километра. Пешком дойдёшь, но я точно всё. Только назад.

Вытащил купюру из портмоне и протянул водиле.

– Спасибо. Дальше я сам.

Выйдя из транспорта, одел капюшон, обитый светлым мехом, сунул руки в карманы и направился в сторону посёлка, утопая в снегу. Нда. Погодка точно не лётная. Надо было в баре сидеть и не вестись на глупый шантаж и уговоры. Брат взрослый парень. Он бы понял.

Глянул вперёд. Сквозь толщу падающего снега увидел тусклый свет задних фар. И тачка точно не двигалась, а ещё было слышно, как она буксует в снежной каше, что образовалась от действий водителя. Похоже, я сегодня ещё и суперменом заделался.

При приближении стало видно очертания авто и номер, который ещё летом намертво врезался в память. Сердце гулко ударилось о рёбра и вернулось в прежний ритм, а ноги ускорили шаг, позволяя мне быстро приблизится к знакомой машине и открыть переднюю пассажирскую дверь. Я просто рухнул на сидение и повернулся, чтобы заглянуть в огромные влажные глаза. Усмехнулся, протянул холодную руку и поправил растрёпанную прядь волос, выбившуюся из высокого хвоста перепуганной хозяйки застрявшего автомобиля.

– Привет, кукла. А вот и твоё спасение.

14

– Грёбаное день рождения, грёбаная дорога, грёбаное всё! – рычала я, едва не кусая руль от безысходности.

На глаза наворачивались слёзы, а пальцы раз за разом жали на кнопку включения смартфона. Проклятый зарядник, лежавший в «Пыже» держался на честном слове и именно сегодня отказал мне в работе.

– Козёл!

Пыж визжал, пытаясь выбраться из каши, но, по-моему, только глубже утопал в ледяной трясине. Не могу же я здесь на ночь остаться? Бросила взгляд на приборку и закусила губу, потому что бензина осталось совсем немного.

Серьёзно?!

Взъерошила волосы и устало откинула голову назад. Твою мать, мне придётся тут, как минимум пару часов просидеть, пока Костя не поедет за Светкой. На такую дорогу сунется только самый отчаянный или такой же дурак, как я.

Может я, конечно, дура, но точно не отчаявшаяся.

– Ещё раз!

Выпрямилась и попыталась вновь вырваться из снежного плена. И ещё раз. И ещё, пока надежда вновь не начала таять, как призрачный мираж. Неожиданно распахнулась пассажирская дверь, впуская холод и незваного гостя. Он захлопнул дверцу Пыжа и повернулся ко мне. Лицо в обрамлении светлого меха и усмешка, очертившая твёрдые губы – всё, что я увидела, когда холодная рука потянулась к моей щеке, чтобы заправить светлую прядку за ухо.

– Привет, кукла. А вот и твоё спасение.

Какого?..

Сердце билось в груди, как сумасшедшее, а руки сжимали руль с такой силой, что прорезиненная баранка едва не крошилась.

– Как ты здесь?..

Снова усмешка. Притягательная, обаятельная.

– Мимо проходил.

Я обернулась и посмотрела по сторонам. Машины нигде не было.

– Пешком? – удивилась я.

– Пешком, кукла. На твоё несчастье.

Хотела спросить почему он так меня называет и почему встречу в такой критический момент называет несчастьем, но Стас не дал. Снова открыл дверцу, встал и схватился за переднюю стойку.

– Газуй, давай. Сейчас выберемся.

Просить дважды не пришлось, я вновь и вновь выжимала газ и сцепление, пока Пыж не тронулся с места. Выбрались из этой жуткой каши достаточно быстро, но был риск застрять вновь. Поэтому даже порадовалась, когда Стас снова сел в машину. Ночевать на дороге мне не прельщало.

– Поехали, кукла. Думается мне, нам в одном направлении.

– К Лаврищеву? – нервно спросила я, сжимая руль крепче.

– Ага.

Оставшийся путь ехали в молчании. Не знаю о чём думал он, а я всё никак не могла отделаться от мысли, что эта ночь будет не простой. Потому что назад мы со Светкой уже не поедем. В такую погоду нет смысла выбираться на дорогу. Сто процентов застрянем.

– Неужели ты пешком из города шел? – спросила тихо, отрывая взгляд от дороги.

Усмехнулся криво.

– Я, конечно, могу и пешком пройти немало, но это дурость. На такси ехал. Водитель отказался везти дальше, а мне уже деваться некуда было.

– И давно ты самостоятельно добираешься?

Стас повернулся и посмотрел прямо в мои глаза. В этот раз в его собственных были эмоции. Они были живые. Не как тогда, в той квартире, в нашу первую встречу.

– Немного. Рад тому, что пошёл. И я думал, что ты не приедешь больше сюда.

– Я бы и не поехала, если бы не Светка, умолявшая забрать её после работы.

– Та рыжая?

Больше книг на сайте – Knigoed.net

Кивнула, вновь сжав руль. Почему-то снова вспомнился его поцелуй, который по ночам не даёт спокойно уснуть. Это не устраняется даже новыми знакомствами и походами на свидания. И почему так в душу запал? Недавно даже поцеловалась с Максом, просто пытаясь применить метод "клин клином". Мало того, что новый опыт показался лишь бледной тенью былого, так ещё и Макс решил, что я готова к большему.

Нет, Макс мне не парень, но на пару свиданий я с ним сходила. К сожалению, это оказалось скучно. Любитель футбола и околофутбола только и треплется о новых матчах и сходках. Ни одной общей темы для разговора. И тем отвратней было соглашаться на новое свидание в субботу. С Максом нас познакомила ещё Сашка. Но насколько я знаю, они не особо-то общались. И то, что он не наркоман я могу быть уверена. Спортсмен, красавчик, хоть и не комсомол. Вот только говорить с ним всё равно не интересно.

А Стаса я знаю недолго, но с ним даже молчать приятно.

– Вроде неплохая девчонка, – зачем-то дал оценку моей подруге он.

А потом я вспомнила про Сашку. Вспомнила, что и он о ней знает. О её ужасном поступке, и именно поэтому так сказал про Светку. Он не Стас. Он Демон. Боец отряда специального назначения при федеральной службе безопасности.

Слава богу, мы уже подъехали к нужному дому, и не было необходимости что-то говорить. Мне и без того хватало тех цепких взглядов, что он бросал на меня ежеминутно.

Припарковались под фонарём, освещавшим небольшой участок дороги. Стас вышел из машины и ждал, пока и я не покину тёплое нутро автомобиля. Пыж пиликнул сигнализацией и мигнул фарами. В глуши этот звук был очень громким и непривычным.

– Идём. Обратно вы со Светой точно не поедете. Не сегодня.

– Свету будет ждать муж, – возразила я зачем-то.

– А тебя кто?

И снова цепкий взгляд впился в моё лицо, в попытке отследить любую реакцию. Я молчала, потому что мне нечего было ответить. Меня ждала съёмная квартира. Тёплая и уютная.

Стас усмехнулся, вскинул руки к моей голове и натянул капюшон куртки, чтобы защитить от снега и холода. Это действие было таким… приятным? Я на миг забыла, как дышать и смотрела в его глаза, отмечая тонкие лучики морщинок вокруг них и длинные ресницы.

– А тебя кто-нибудь ждёт? – спросила несмело, а через мгновение напоролась взглядом на голодную бездну, что бесновалась на дне его серо-зелёных омутов. Пальцы Стаса, поправлявшие капюшон резко стиснули ткань куртки и потянули вверх, вынуждая меня встать на носочки.

– Хочешь быть этим кем-то? – проникновенно прошептал, почти касаясь губ. – Только предупреждаю, кукла: назад дороги не будет.

Сердце в груди стучало, как сумасшедшее, разгоняя горячую кровь по венам, а когда его губы коснулись моих, оно и вовсе едва не выпрыгнуло наружу.

– Шли бы в дом! Холодно же! – донеслось насмешливо.

Я отпрянула от Стаса, со свистом вытолкнув тугой воздух из легких. Ошарашенно оглянулась на парня, что нас оборвал и густо покраснев, направилась в дом, слыша, как скрипит снег под ботинками.

– Эй, кукла!

– Почему ты всё время меня так называешь? – спросила, не оборачиваясь.

Сердце всё ещё колотилось, как суматошное. Странное напряжение всё никак не отпускало и это дико меня нервировало, потому что я никогда не испытывала ничего подобного.

Стас нагнал и схватил меня за рукав.

– Ты глаза свои дела?

Обернулась на парня, пытаясь вырвать руку из захвата.

– Что с ними?

Усмехнулся, но рукав куртки выпустил.

– Кукольные они у тебя.

15

***

Твою мать, как такое вообще возможно, что от одного только взгляда сердце в пятки, а душа навыворот? Пальцы, способные без запинки спускать курок пистолета, направленного на человека, дрожат, когда касаюсь её вещей. Простой тряпки, защищающей тонкий стан от холода. Чувство, что коснулся чего-то святого. Запредельного.

Желание поцеловать туманит разум до пелены перед глазами, а она смотрит так, будто я огромный медведь. Как завороженная взглядом хищника, готового предопределить её участь. И от этого становится тесно в груди и в штанах. От ощущения, что добыча попалась в лапы и только мне решать, что делать с ней дальше. И я бы решил, если бы не окрик самоубийцы, который захотел неуместно поучить нас жизни.

Хотелось дать в морду этому придурку, потому что короткое прикосновение её мягких губ высекло во мне лишь искру, не успевшую возродить былую бурю. Бурю, которую жаждало нутро.

Отпрянула, выскальзывая из дрожащих пальцев, вспыхнула спичкой и бросилась бежать, будто я маньяк какой. Догнал, схватил. Вернуть бы утраченный миг, но нет. И новый не хуже. Взгляд глаза в глаза и чёртова бездна нежности, что тянет сердце вверх. Прямо к глотке.

Отпустить. Не пугать. Не повторять былых ошибок.

– Кукольные они у тебя, – единственное, что смог ответить на почти гневный вопрос.

Замерла, больше не пытаясь удрать. Почти уверен, что она тоже что-то чувствует и тем сильнее желание схватить куклу в охапку и сунуть под свою одежду. Украсть, утащить, защитить. Вот тебе и инстинкты, о которых говорил Гвоздь. Пожалуй, то единственное, с чем самому не справится.

– Идём, – выдохнул, сунув руки в карманы. – Надо ещё забить комнату для ночлега. Народу у брата сегодня много.

И только я повернулся к дому, как услышал удивлённое:

– Брата? – Аня даже шага не сделала. Так и стояла на месте. – Ты тоже Лаврищев?

– Я Чермидов, кукла. Тёма мой двоюродный брат, – взял в руку её узкую ладошку, чувствуя приятное покалывание. – Идём уже. Не хочу, чтобы ты простыла.

***

Тёплый шерстяной свитер, джинсы и серые носки с какими-то сердечками. Кукла среди девиц в обтягивающих платьях выглядела, как подросток. Девчонка, которую хотелось затискать. Зарыться в светлые мягкие волосы и не выпускать, сжимая в объятиях.

Она сидела в кресле у камина и попивала слабый кофе. Пол ложки порошка на два кубика сахара и молока ровно четверть от кружки. Что там? Только запах. А как удивлённо она смотрела, когда я в свой стакан бросил три ложки кофе и кубик сахара. Но это рабочее. Единственная вредная привычка, которая нам позволена. Гробить своё здоровье можно только в запасе. Конечно, мы нарушаем правила в самые сложные времена, но чаще обходимся двумя-тремя стаканами крепкого. А она? Просто чая в уютном гнезде Лаврищевых не оказалось. Выкрутилась, чтобы не пить тёплое вино, именуемое глинтвейном. Умница.

На именинах оказалось человек сорок. Все веселились, обсуждали что-то, давно разбившись на группки, а подруга Ани и вовсе куда-то упорхала, ласково щебеча по телефону с неким Костиком. Кукла смотрела на танцующие языки пламени в камине, и я понимал, что ей до чёрта неуютно в этой обстановке. Она определённо сюда не собиралась идти.

Я поставил свою кружку на столик и подобрался ближе, чтобы перекинуться хоть парой слов. В прошлый раз поговорить у нас вышло на славу. Кажется, мы разговаривали даже молча, но девушка посмотрела с предупреждением, отчётливо проскользнувшим предостережением во взгляде.

Усмехнулся.

Будто маленький котёнок, который демонстрирует коготки.

– Я составить компанию.

Вздохнула и перевела взгляд обратно на пламя камина.

– Тёма сказал, свободных комнат уже не осталось.

– Ничего страшного, мне и здесь уютно, – тонкие пальцы сжали край кружки с остывающим кофейным напитком. Назвать эту воду кофе у меня даже в мыслях не получалось.

– Нет, для меня всегда припасена комната здесь. Я хотел предложить её вам со Светой.

– А ты? – голубые глаза посмотрели так, будто я их обеих в свою постель позвал… Нет, отчасти так, но вовсе не в том смысле.

– Мне не привыкать не спать по ночам. Переживу.

Кукла пожала плечами и пригубила из кружки. Как не морщится? Хотелось отнять у неё эту гадость и напоить горячим какао по маминому рецепту. Точно помню, что дома ещё есть полпачки нужного порошка. К сожалению, дом далеко, но мы обязательно к этому придём.

Чуть позже вернулась Света, которая с придыханием сообщила, что Костя всё же приедет. И это навело на некоторые мысли. Если он доберётся, то где они будут ночевать? Кровать в моей комнате только одна, и я точно не позволю кукле спать на ней с каким-то мужиком, пусть и мужем лучшей подруги.