Текст книги "Черная рука и пирамида Хеопса"

Автор книги: Матвей Ганапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Матвей Ганапольский
Черная рука и пирамида Хеопса

Я посвящаю эту книгу моей дочери Кате и сыну Саше. Они не испугались Черной Руки и отправились с ней в путешествие.

А я испугался и спрятался под диван. Дети, не будьте похожи на меня! Переверните страницу, вас ждут удивительные приключения.

Глава первая, в которой мы знакомимся с Катей, Сашей и их семьёй

Однажды Катя и Саша сидели на веранде и ели мороженое. Мороженое им купил папа, хотя он не хотел его покупать. Саша и Катя в этот день вели себя отвратительно. Катя в свои десять лет опять не хотела играть на пианино сонатину Бетховена, а шестилетний Саша нарисовал прямо на стене большого крокодила.

Саша взял цветные мелки, посмотрел по сторонам, увидел, что никого нет, и стал рисовать. Он знал, что родители будут его за это ругать, но сдержаться не смог.

Он рисовал целый час и выглядел очень смешно, потому что от старания даже высунул розовый язык.

Крокодил получился большой и зеленый, во всю стенку. Прямо конфетка, а не крокодил.

Но, как мы знаем, некоторые родители не могут оценить современную живопись.

Увидев зеленого красавца на стене, папа ужасно закричал. Он закричал так громко, что Саша даже прикусил язык. Папа стал топать ногами и заявил, что он только что потратил кучу денег на краску и рабочих. Они только вчера закрасили в комнате на стене большую пожарную машину с цветными колесами. Ее тоже мелками нарисовал Саша.

Наверное, когда-нибудь Сашины картины будут висеть в самых главных музеях и чтобы их посмотреть, будут стоять длинные очереди. Но сейчас рисунок Саше явно не удался. Потому что у крокодила было крокодилье тело, а голова была папина – такая же лысая и в очках. И хотя у папы-крокодила был красивый длинный хвост, сам папа это не оценил и сказал, что над ним издевается его собственный сын.

И Сашу решили наказать.

– Рассыпьте в углу детской комнаты горох! – потребовал папа. – Рассыпьте его так, чтобы Саша стал на коленки на этот горох. И чтобы, простояв на горохе целый час, он навсегда запомнил, что на стене рисовать крокодилов нельзя. А с головой родного папы и подавно.

– А где его можно рисовать? – вдруг спросил Саша.

Папа перестал кричать и задумался.

Действительно, это оказался непростой вопрос.

В большой комнате рисовать было негде: там висели картины, которые любила мама, там стоял рояль, а в углу был камин.

В спальне мамы и папы тоже не порисуешь, потому что там на стенах висели какие-то дурацкие лампы и стоял еще один телевизор.

На кухне стояла кухонная мебель, холодильник и висели кастрюли.

В гараже стояли канистры и машина.

В туалете был туалет.

А в чулане было страшно не то что рисовать, но и входить. Там было темно, в углах как будто что-то шевелилось, и все время было нехорошее предчувствие, что тебя кто-то схватит за нос.

Сейчас рисовать действительно негде, но я что-нибудь придумаю через неделю, – решительно соврал папа. – Зато я тебе купил новый диснеевский мультик.

Папа очень любил покупать Саше и Кате мультики. Ему нравилось, что его дети сидят рядышком, что-то смотрят, молчат, не прыгают на диване, не дерутся подушками и не гоняются за дачной кошкой Герой.

Он протянул Саше диск в красивой упаковке, которую Саша так любил снимать, разрывая зубами упругую, остро пахнущую пленку.

Но Саша не взял диск. Он стоял, глядя в пол, а потом упрямо спросил:

– Если негде рисовать, то зачем ты мне купил мелки?

Папа задумался. Он помнил, что мама сказала ему, чтобы он купил Саше мелки. И папа честно их купил.

Но он совсем забыл, что мама поручила купить мелки вместе со специальной черной доской, на которой можно ими рисовать. А мелки – это не фломастеры. Фломастерами, к примеру, можно рисовать в папином деловом блокноте. Или на его новой белой рубашке.

А мелками – только на этой доске. А доски нет.

Остаются стены.

Так что получается, что в появлении крокодила виноват не столько Саша, сколько папа.

И на горохе должны стоять двое: Саша – за рисунок и папа – за то, что не купил доску.

– Кстати, а горох у нас давно закончился, – нервно вмешалась в разговор няня Наталья Федоровна. – Его съели еще на прошлой неделе.

Няня говорила неправду. Горох был, но она его быстро спрятала в гараж, за старые покрышки. Она очень любила детей и не представляла себе, что Саша вначале стоит на горохе, а потом у него болят коленки.

– А кто съел горох? – подозрительно спросил папа. – Я его не ел. И вообще, что происходит в моем доме? Сначала меня рисуют лысым. А потом исчезают важные для воспитания продукты питания!..

– Минутку, – в разговор на этот раз вмешалась добрая мама. – Давайте разберемся. Конечно, мы все понимаем, что папа обиделся, что его нарисовали в виде лысого крокодила, хотя я считаю, что это лучше, чем быть нарисованным в виде лысого бегемота или волосатой каракатицы. Но я замечу, что крокодил, во-первых, очень красивый, а во-вторых, не совсем лысый. Смотрите, у него на голове Саша нарисовал три торчащие волосинки.

– Как мило с его стороны, – съехидничал папа. – А почему только три?

– Сколько есть, столько и нарисовал, – ласково пояснила мама. – Подойди к зеркалу и посчитай. Мальчик любит правду. Но почему бы тебе, папа, не спросить Сашу, почему он тебя так нарисовал? Почему крокодил с твоей головой?

– Отлично, сейчас этого правдолюбца мы и спросим, – с кривой ухмылкой сказал папа. – Ну, и почему же?

Саша молчал и смотрел в пол.

Тогда слово взяла Катя. Ей очень хотелось выручить Сашу, и кроме того, в ее возрасте ей казалось, что она может объяснить все. Когда к ней в гости приходили соседские дети, она сажала их в кружок и начинала рассказывать удивительные вещи. Катя очень любила смотреть разные научно-популярные телеканалы и все, что видела, заучивала наизусть. Поэтому она все помнила про древнеегипетские мумии, про динозавров, она объясняла, сколько планет в Солнечной системе и чем метеориты отличаются от комет.

А потом страшным голосом она рассказывала, что через восемь миллиардов лет Солнце погаснет, что было сущей правдой, и что все будут ходить в темноте.

В этот момент дети в ужасе начинали разбегаться, но Катя не забывала прокричать им вслед, что восемь миллиардов лет – это не скоро, и чтобы они помнили, что большие дырки на лунной поверхности называются не дырками, а кратерами.

В общем, Катя была образованным, интеллигентным человеком, и для нее объяснить появление папы-крокодила было несложно.

– Помнишь ли ты, папа, кто такой кентавр? – важно спросила Катя.

– Человек с телом коня, – недоуменно ответил папа.

– Герой древнегреческих мифов. Кентавры дошли до нас в виде рисунков.

– И что?

– А то, – веско сказала Катя, – что кентавра в Древней Греции кто-то первый раз нарисовал. Возможно, такой мальчик, как Саша. Как ты считаешь, его тоже ставили коленками на горох?

Папа молчал.

– Кентавр соединяет в себе лучшие качества человека и коня, – наступала Катя. – Он умный, умеет скакать, а если нет на обед картошки с котлетами, то может пощипать травку. Так вот, Саша в своем настенном полотне соединил твои лучшие качества с лучшими чертами крокодила.

– А разве у крокодилов есть лучшие черты? – удивился папа.

– Безусловно! Вот ты любишь красивые аксессуары, а их делают из крокодильей кожи. Ты любишь плавать с маской и ластами, а у крокодила нос из воды торчит точно так, как твоя дыхательная трубка. Ты любишь по телевизору смотреть боевики, а кто лучше крокодилов беззвучно, незаметно плавает и покрашен в зеленый маскировочный цвет? И все это нарисовано с твоей умной головой. Так что перед нами на рисунке идеал ума, силы и красоты.

– То есть этот идеал – я?! – спросил папа неожиданно дрогнувшим голосом.

Саша насупленно кивнул в подтверждение.

– Мой зайчик! – воскликнул папа, подхватил Сашу и закружил его. – Я срочно бегу в магазин. Я куплю вам мороженое. И горох нужно купить на хозяйство.

– Нет-нет, гороха не нужно, – быстро сказала няня Наталья Федоровна. – Я сама куплю, если понадобится.

Глава вторая, в которой выясняется, что на веранде сидеть очень опасно

Итак, папа съездил в магазин и привез мороженое, и теперь Катя и Саша активно уничтожали его на веранде.

Кате мороженое доставляло огромное удовольствие, но Саше не совсем огромное.

Дело в том, что наверху, под навесом веранды, сидел большой паук. Он сидел там уже больше недели и все время плел паутину. Эта паутина очень не нравилась Саше. И когда он выходил на веранду, то не смотрел на лес, на птичек и на кошку Геру, а смотрел только на эту паутину и на паука в ее центре.

Паук был мохнатый, все время шевелил длинными лапами, а в центре его спины Саша разглядел белый крест, от чего становилось еще страшнее.

В центре паутины паук смастерил дупло. Оно было глубоким и извилистым.

Саше казалось, что паук все время смотрит на него своими выпуклыми глазами.

«Вот так он смотрит, смотрит, а потом как бросится – и потащит в свое дупло», – думал Саша, и от этих мыслей мороженое теряло свой чудесный вкус.

Умная Катя не раз объясняла брату, что пауки не бросаются на детей, а едят мух, комаров или, в крайнем случае, маленьких птичек. Но птичек едят огромные, особенные пауки, которые водятся в разных далеких странах. Но Саша по размеру больше любой птички, поэтому съесть его не может даже большой паук.

Саша все понимал, но ничего с собой поделать не мог.

Вот и сейчас он как зачарованный смотрел на паука, не ожидая от него ничего хорошего. А мороженое постепенно таяло и уже готовилось капнуть ему на рубашку.

И его плохие ожидания начали подтверждаться.

Большой красивый мотылек, привлеченный светом лампы на веранде, стукнулся о стекло, отлетел немного в сторону и попал лапкой в паутину. Он отчаянно задергался, крылья его хлопали, но паутина не отпускала.

Саша оцепенел.

Паук от радости подпрыгнул, выскочил из дупла и стремительно перебежал по паутине к мотыльку. Тот еще отчаянней захлопал крыльями, но паутина была слишком липкой, и в ней увязла и вторая лапка.

Паук, как бешеный, забегал вокруг мотылька, обматывая его паутинкой.

Бедный мотылек хлопал крылышками, пытаясь выбраться, но вот уже одно крылышко прилипло и перестало двигаться, потом второе…

Саша с ужасом смотрел на гибель мотылька.

Ему хотелось закричать и позвать на помощь, но он почему-то не мог пошевелиться. Он понимал, что если взять большую палку и стукнуть паука, то он убежит, проклятая паутина разорвется и мотылек улетит.

Но Сашу как будто облили паучьим клеем. Он даже не мог толкнуть Катю, которая не видела паука и беззаботно лизала мороженое.

Итак, положение было ужасное. Мотылек погибал в паутине, а Саша от страха не мог пошевелиться. Он мог только думать.

И он думал только одну мысль. И эта мысль звучала так: «Нужно спасти мотылька!» Конечно, эту мысль, которую думал Саша, никто кроме него не слышал, ведь мысли звучат только у нас в голове. Но внутри самой головы эта мысль звучала все громче и громче: «Нужно спасти мотылька, нужно снасти мотылька!!!»

И внезапно произошло нечто неожиданное.

Лампочки мигнули и стали светить как-то тусклее.

Что-то зажужжало.

Катя как раз собиралась лизнуть мороженое, но застыла с высунутым языком.

Воздух на веранде стал темнеть и сгущаться. Он сгущался, превращаясь в черную длинную колбасу, которая все время пульсировала и вращалась. Но эта колбаса была пустая внутри, и там, внутри, было еще чернее, чем снаружи.

Жужжание усилилось и стало нестерпимо громким.

Катя вскрикнула и заслонила собой Сашу.

Все, что происходило дальше, заняло не больше пары секунд.

Внутри колбасы что-то громко хлопнуло, оттуда выскочило нечто маленькое и черное и полетело по воздуху. Из этого маленького и черного вырвался ослепительный красный луч, который точно попал в паука.

Паук подпрыгнул и отскочил от мотылька.

Красный луч описал по паутине короткое, но точное движение, прожигая ее, и мотылек, замахав крыльями, немедленно оказался на свободе.

Луч погас, но маленький черный предмет продолжал лететь по кругу, намереваясь вернуться в свою колбасную трубу. И – о ужас! – его путь пролегал точно мимо Кати и Саши.

Катя и Саша от испуга одновременно громко закричали.

Они крикнули так громко, что летающий предмет их испугался. Он вдруг стал совершать зигзаги в воздухе и вместо того чтобы влететь внутрь своей черной колбасы, стукнулся об стенку, после чего, покувыркавшись, завалился за большой диван.

Раздался еще один громкий хлопок, и черная колбаса растворилась в воздухе.

Лампочки на веранде еще раз мигнули и стали гореть ровным светом.

Итак, все стало как прежде. Так же пели птицы, так же стрекотали кузнечики. Злобный паук так же сидел в своем дупле и размышлял, сколько дней ему нужно ремонтировать свою паутину.

Где-то летал спасенный мотылек.

Даже Катя и Саша сидели точно так же, как и раньше, держа в руках подтаявшее мороженое.

Но все уже было не так, как раньше.

Потому что за диваном сидело что-то черное.

Дети сидели, боясь пошевелиться и не зная, что делать.

– Да вы ешьте мороженое, не стесняйтесь, – внезапно раздался голос из-за дивана.

Катя и Саша подпрыгнули и вжались в диван.

Это «что-то» умело говорить!

– А вы кто? – громко прошептала Катя. Она была смелой девочкой.

– Неважно, – ответил голос из-за дивана. – Мало ли кто тут у вас мимо бегает. А сейчас вы посмотрите на вон ту птичку на дереве, отвернитесь, и я улечу.

– Нет! – одновременно выкрикнули Катя и Саша.

И их можно понять.

Как и все дети, они любили разные приключения. Но какие приключения могут быть на даче?

Однажды Катя упала с велосипеда, но это было больно, поэтому приключением это назвать нельзя.

В другой раз их любимая кошка Гера поймала мышку и принесла ее в дом. Но это было не приключение, а стихийное бедствие, потому что мама и няня выскочили из дома и боялись в него заходить до вечера, пока не пришел папа.

Правда, однажды Саша посмотрел по телевизору фильм про мумию, потом размотал видеокассету и обмотал пленкой Геру, чтобы она стала точно такой же страшной мумией, как в фильме. Но, во-первых, Гера его поцарапала, а во-вторых, папа выругал Сашу за то, что он уничтожил его любимый фильм.

А если ты сидишь измазанный зеленкой и на тебя кричит папа, то какое же это приключение.

Все приключения были в телевизоре. Там Человек-паук боролся со злодеями, а Аладдин летал на ковре-самолете со своей красавицей Жасмин.

По сейчас на веранде был не мультик. Все было по-настоящему.

За диваном что-то сидело. Оно разговаривало и предлагало смотреть на птичек. И оно хотело улететь.

Катя и Саша не могли этого допустить.

Потому что если что-то вылетает из черной колбасы, стреляет в паука красным лучом и спасает мотылька, то это означает, что, возможно, впервые в жизни начались настоящие приключения.

Глава третья, в которой в жизни Кати и Саши появляется Черная Рука

Нужно было что-то делать. И для начала хотя бы выманить эту штуку из-за дивана.

– Не хотите ли мороженое? – вежливо спросила Катя.

– Не хочу, – ответил голос из-за дивана. – У меня от мороженого горло болит.

– А может, вы проголодались? – продолжала настаивать Катя. – У нас на обед были макароны по-флотски. Очень вкусные. Я вам их подам на подносе, как в самолете. Вы ведь любите летать?

– Я не хочу макарон, – категорически отказался голос. – Мне пора. Смотрите, вон птичка летит!..

– Никаких птичек, – твердо произнесла Катя. Она была решительной девочкой. – Вы нас испугали, вон как Саша трясется. А теперь не хотите показаться.

Катя немного обманывала. Саша не трясся. Он просто сидел, выпучив глаза.

Возникла пауза.

Катя уже не знала, что говорить, поэтому она толкнула брата.

– Мы можем посидеть в папиной машине, – прохрипел Саша. – Я дам покрутить руль.

Услышав эти слова, Катя чуть не упала с дивана. Обычно, когда Саша сидел в папиной машине – а сидел он там часами, – никто не смел дотронуться до руля, потому что Саша сразу начинал орать.

– А какая машина? – неожиданно заинтересовался предложением голос.

– Большая, – уклончиво сказал Саша. Он уже пожалел о предложении. Кто знает, сколько эта черная штука захочет сидеть за рулем. А вдруг весь день?

– Большая машина – это хорошо, – деловито сказал голос из-за дивана. – А завести дадут?

– Не дадут, – грустно сказал Саша, – папа ключи прячет. Но можно помигать фарами, посигналить и включить навигатор. И еще послушать радио.

– Помигать фарами? Как интересно, – задумчиво сказал голос. – А у вас памперсы есть?

– А зачем? – удивилась Катя.

– Вдруг я вылезу, а вы сильно испугаетесь, – хихикнул голос. – Слишком сильно…

– Мы и не такое видали, – обидчиво сказала Катя, вспомнив Геру в виде мумии. – Мы смелые!

– Хорошо, – сказал голос. – Тогда я выхожу.

За диваном раздалось шуршание.

Катя вжалась в диван, а Саша наконец по-настоящему затрясся.

– Вы готовы? – спросил голос.

Дети что-то пискнули.

– Але-о-оп! – выкрикнул голос.

Раздался свист, и черная штука, выпрыгнув из-за дивана, приземлилась на кресло.

Катя и Саша от удивления раскрыли рты.

Перед ними на кресле сидела черная перчатка.

Вообще-то все знают, что перчатки не сидят, а лежат. Но эта перчатка именно сидела.

Представьте себе руку, на которую надета черная перчатка из красивого дорогого атласа. Представьте также себе, что два пальца – указательный и средний – направлены вверх и образуют всем известную букву «V». И именно с подушечек этих пальцев на вас смотрят два симпатичных голубых глаза с длинными ресницами.

Но это не все.

Теперь представьте, что на ладони этой руки расположен улыбающийся рот, а три остальных пальца – это три руки, одна из которых небрежно сжимает какую-то штуку, похожую на маленький пистолет. И не просто сжимает, а небрежно крутит этот пистолет на пальце, как ковбои в фильмах.

Представили?

Так вот, именно это увидели Саша и Катя.

Глава четвертая, в которой у Черной Руки кроме пистолета есть еще и большое чувство юмора

– Ну-с, – весело сказало появившееся создание, – кто-то обещал макароны по-флотски.

– А кто вы? – выдавила из себя Катя единственно возможную фразу.

– Позвольте представиться. – Перчатка сделала реверанс одним из пальцев. – Я Черная Рука!

– Не может быть! – Катя и Саша прямо подпрыгнули.

– Почему не может? Я – она самая и есть! Кстати, кто-то обещал дать покрутить руль…

– Минутку… – Катя пыталась взять себя в руки и задать какие-то правильные вопросы. – А вы откуда?

– На этот вопрос легко ответить, – игриво сказало черное создание. – Показываю конкретно: я оттуда!..

Перчатка указала пальцами направление. Но пальцев было три, и они показывали в разные стороны.

– Именно там мой родной дом. Там живет моя старенькая бабушка, и я несу ей пирожки. – Перчатка попыталась выдавить из себя лживую слезу, но не получилось. – Так что впереди дальняя дорога. А для дальнего пути нужны макароны…

Черная рука взмыла в воздух, пару раз перекувырнулась в полете и приземлилась точно в кресло возле стола, за которым сидели Катя и Саша.

Дети на всякий случай отпрыгнули подальше.

– Боже, посмотрите на эти детские страхи… – иронично сказала Черная Рука. И многозначительно добавила: – Бояться не надо, у меня пистолет!..

И снова со свистом покрутила оружие на пальце.

– Кстати, когда будете подавать еду, желателен свежевыжатый апельсиновый сок. И поднос как в самолете, вы обещали.

Дети сидели не шелохнувшись.

Катя радостно думала, как она выбросит всех своих кукол и пойдет в школу в перчатке. Все будут спрашивать, почему она в перчатке. Но Катя будет молчать.

А потом на переменке она снимет перчатку, и та взлетит и выстрелит из пистолета в Вовку Батонова, который все время говорит про Катю гадости.

Потом можно будет послать перчатку в учительскую. Черная Рука проникнет туда ночью, откроет классный журнал и переправит кое-какие оценки, чтобы в четверти все выглядело красиво.

Короче говоря, если дружить с Черной Рукой, то жизнь станет значительно радостней.

Что касается Катиного брата, то мыслей в его голове было немного. Честно говоря, у него была одна-единственная мысль, которую он и решил произнести вслух.

– А чего вы сюда приперлись? – выпалил Саша. Он вспомнил, что ему говорили, что он мужчина и должен быть смелым.

– Ой, извините, – закокетничала Катя, – это слово он всегда соседскому мальчику говорит. Он хотел спросить, кто вас сюда пригласил.

– Как кто? – в свою очередь удивилась Черная Рука. – Он и пригласил.

Теперь удивился Саша.

– Я не приглашал, почему всегда я виноват?

– Мы боремся с мировым злом только по заказу, – с подчеркнутым достоинством произнесла перчатка. – Вообще-то я сидела дома и смотрела телевизор. Рядом были мама, братья и сестры. На коленях сидела собачка Тузик. И вдруг я услышала: «Надо спасти мотылька!» Это подумал он!

Черная Рука снова указала на Сашу.

Он подумал это три раза. А когда кого-то хотят спасти три раза, я хватаю пистолет и спасаю!..

Перчатка эффектно развернулась к паутине.

– Эй, мохнатый, ну и как ты там? – весело спросила она. – Поджарили мы тебя?

Паук злобно фыркнул и забежал поглубже в дупло.

– Естественно, – с удовлетворением произнесла Черная Рука. – Когда профессионалы на службе, граждане могут спать спокойно.

– А вы что, милиционер? – поинтересовалась Катя.

Черная Рука задумалась и потерла палец о палец.

– Что-то типа того, – сказала она. – Я тоже слежу за порядком. Только без полосатой палки. Но машина у меня есть. Только вы ее испугали.

– А где машина? – внезапно оживился Саша. – Она большая?

Когда он слышал слово «машина», жизнь для него обретала смысл.

– Машина тут летала, – пояснила Черпая Рука. – Не могу сказать, что она очень большая, но что черпая и длинная – это точно. Но вы ее испугали, и она улетела. И теперь где-то тут бегает. Найдем.

– Ваша машина – это черная колбаса, из которой вы выскочили? – удивился Саша. – А где же большие колеса?

– Мальчик, я от тебя устала, – нервно сказала перчатка. – Много вопросов для первого знакомства. Кстати, ты обещал дать покрутить руль.

– Не выйдет, – грустно сказал Саша. – Я крокодила на стене нарисовал. Папа может не разрешить в воспитательных целях.

– Родители не дают крутить руль славному юному художнику? – Черная Рука изобразила благородный гнев. – Какая наглость! За это я их сейчас заморожу!