Текст книги "Сын лекаря (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8

В войне в это время случилось некоторое затишье – ни та, ни другая сторона серьезных действий не предпринимала, так что время на подготовку у нас еще было. Люди пока не оправились от сокрушительных потерь последнего времени, а вот из-за чего так притихли первородные, было не ясно, и эта неизвестность всех очень нервировала.

И вот, наконец, когда наша не слишком обширная компания в очередной раз появилась в казармах, меня вызвали к коменданту:

– Вот что, Варден, вы шляетесь по полям уже больше двух месяцев. – Начал комендант. – По мне, так пора уже приносить пользу. Первородные как-то уж очень тихо себя ведут в последнее время, и это хоть и радует, но также и настораживает. Давайте-ка вы прошвырнетесь по лесу, и посмотрите, чем они там заняты. А если вам удастся притащить кого-нибудь из них, будет совсем хорошо. Я не отдаю тебе приказ непременно привести пленника, – предупредил готовые сорваться у меня с языка возражения комендант, – Первородного брали в плен всего единожды, да и то вышло случайно, и я понимаю, что вы, хоть и тренируетесь, но в сказочных дриад пока не превратились. И все-таки, если пленный будет, это ведь гораздо лучше, чем если его не будет, правильно? Так что отправляйтесь в лес, "тихие", пришло ваше время. И постарайтесь опять вернуться. Недели вам хватит?

Я очень сомневался, что на полноценную разведку нам хватит недели, о чем и сообщил господину коменданту.

– Хорошо, я даю вам две недели, – недовольно проворчал командир. – И постарайтесь вернуться раньше, ясно?

С этими новостями я и пришел к друзьям. Я нашел их с казарме, в нашей с Беаром комнате, потягивающими дешевое вино из изящных хрустальных бокалов. Оба были одеты в свои маскировочные костюмы, лица и руки были вымазаны зеленовато-бурым, но вид у обоих при том был задумчиво-сибаритским. Настроение у меня было подавленным, почему-то казалось, что обучение наше, хоть и трудное, но относительно безопасное, будет продолжаться еще долго, и я изрядно нервничал, но эта мирная картина привела в порядок мое пошатнувшееся душевное равновесие. И еще я был озадачен – я совершенно точно помнил, что таких богатых бокалов у нас отродясь не было.

– Ой, да это я еще на королевском приеме стащил, – пояснил Беар, заметив мой взгляд, – Не обращай внимания. Какие у нас новости?

Я рассказал. На разведку решили идти на первый раз тремя тройками. Идти предполагалось не всем вместе, а каждая тройка отдельно – так получится осмотреть большую площадь.

– Предлагаю не напрягать парней захватом пленного, – сказал Беар, когда я рассказал своим заместителям о поступивших распоряжениях, – Пусть спокойно работают, а то либо крышу кому снесет от открывающихся перспектив и завалятся, либо только этим и будут заниматься. Отправляем на разведку, пусть осмотрятся, посмотрят скопления остроухих. Пусть дойдут до берега Пелары и пройдутся вдоль него. А сами на противоположный сгоняем?

– А вам, коллега, самому крышу не снесло? – поинтересовался Хамелеон. – Объясните-ка мне, какая нужда у нас в посещении территории первородных? Если Эрик правильно передал приказ, нам нужно, как вы выразились, осмотреться, выяснить, не концентрирует ли противник больших сил и, по возможности, взять пленного. Где здесь посещение вотчины первородных?

– Хм. Да, пожалуй, рановато. Мне просто всегда было любопытно, как они там живут. А вообще, знаете, что мы упустили? – Беар даже пальцами щелкнул от избытка чувств.

Мы с Хамелеоном вопросительно уставились на осененного неожиданной идеей.

– Мы же разведчики, парни. Нам бы очень не помешало понимать, о чем будет говорить противник! Язык мы не выучили, вот что. Ну, пусть за пару месяцев стихи на эльфийском мы сочинять бы не стали, но хоть общий смысл понимать надо бы.

– Отличная идея, – согласился Хамелеон. – А, главное, своевременная! Вот только не скажешь ли, мой друг, где нам сейчас срочно найти учебник по эльфийскому? Ну, или на худой конец разговорник какой-нибудь, с фразами, наподобие "Как пройти к вашему генеральному штабу?". Или, может быть, вы собирались пригласить наставника? И где бы мы нашли все вышеозначенное два месяца назад? Не припоминаете, сколько в нашем славном государстве переводчиков с языка первородных?

– Ноль да хрен, – лаконично ответил Беар. – Да понимаю я, что не у кого нам учиться. Но я думал, можно было кого-нибудь из столицы пригласить. Уж не отказали бы нам.

– А я, уважаемый лэр, первым делом, как только вы меня из клетки вытащили, поинтересовался, сколько таких специалистов. И вот что выяснил – последний скончался аж двадцать четыре года назад. Наш бравый командир тогда не родился еще. И, кстати, скончался он от прогрессирующего старческого маразма. Так что мы не на два месяца опоздали, а лет на тридцать. Точнее, не мы, а батюшка его величества, это же надо было додуматься, так бездарно упустить единственного, кому известен язык сопредельного государства!

Мне стало стыдно, что мою работу сделал Хамелеон – ведь это я сам должен был поинтересоваться насчет изучения вражеского языка! Кстати, у Беара вид тоже был не слишком довольный – это же надо так сесть в лужу!

– Ну не переживайте, благородные лэры! – заметив наши перекосившиеся лица, Хамелеон решил нас успокоить. – Кто не ошибается? В конце концов, главное вы сделали.

– Это что же? – мне стало интересно.

– Правильно подобрали подчиненных. Особенно меня.

– Моя заслуга! – мгновенно сориентировался Беар. Мы немного посмеялись.

– Между прочим, лэр Варден! – повернулся ко мне Хамелеон. – Вы должны немного разбираться в эльфийском. Из медицинских книг, вы ведь должны знать, что медики зачем-то называют человеческие органы эльфийскими словами?

Действительно, я вспомнил, что все длинные зубодробительные названия, написанные чужим алфавитом, которые мне приходилось заучивать под руководством отца, пришли в медицину из эльфийского языка.

– Правильно, кивнул Беар. Встретим первородного, а Эрик ему все-все его органы сразу и перечислит. Мигом взаимопонимание наладится.

– Ладно, проблема с эльфийским, я думаю решится, после того, как мы захватим в плен хоть одного первородного. А теперь давайте поздравим наших коллег с первым боевым заданием, да начнем уже собираться.

Коллеги, как оказалось, уже и сами были в курсе – неизвестно, откуда, и какими путями, но слухи о том, что мы отправляемся на вражескую территорию, уже разошлись достаточно широко. Наверное, не было ни одного солдата регулярных частей, который бы не поздравил парней с предстоящей операцией. Мне пришлось разочаровать подчиненных, они были уверены, что отправляемся мы всем составом. Такая мысль обсуждалась, но мы решили не рисковать всем отрядом понапрасну – мало ли, как оно сложится. Зато мы решили, что будет совсем не лишним, если весь срок, отпущенный нам на разведку, где-нибудь посередине между городом и лесом будут тренироваться в скрытности те, кому не повезло этой разведки избежать. Просто на случай, если удирающим из леса товарищам понадобится помощь и прикрытие. Да и перехватить какую-нибудь группу первородных, которые время от времени ходили по степи, уничтожая неосторожных крестьян, или даже обстреливая большие группы солдат, после чего мгновенно исчезали, было бы нелишне.

Вышли из города мы задолго до рассвета. Лето в здешних краях долгое, но даже оно имеет свойство заканчиваться, по ночам было уже ощутимо прохладно. Вода еще ни разу не замерзала, но если бы не эльфийские плащи, теперь обшитые множеством петель для того, чтобы укреплять на них ветви растений, нам стало бы зябко. Члены других троек, которые еще не добыли себе столь удобную одежду время от времени зябко ежились. Небо было затянуто тучами, и на лице оседал мелкий дождь. Даже не дождь, а вообще непонятный вид осадков, находящийся где-то на границе между дождем и туманом. Нам такая погода была даже на руку – сумрачно будет даже днем, и смотреть сквозь эту странную пелену первородным будет ничуть не легче, чем нам самим, что днем, что ночью. Этот дождь начался еще несколько дней назад, и вряд ли закончится в ближайшие дни – если уж осень началась, то своих позиций она больше не оставит до самой зимы. Мы осторожно пробирались в сторону леса, где-то слева от нас шли еще две тройки, мы их уже потеряли из виду, и я размышлял, не усложнится ли наша работа с приходом зимы? В отличие от севера страны, здесь снег никогда не ложится на всю зиму, и тает почти сразу после того, как выпадает, но деревья все равно сбрасывают листья – сможем ли мы маскироваться так же эффективно в голом лесу? Мне захотелось немедленно обсудить этот вопрос с коллегами, но я удержался, сообразив, что нужно просто успокоиться.

Задолго до того, как в лесу стало возможно различить отдельные деревья, мы легли на животы, и дальше передвигались ползком. За последние недели я наловчился довольно резво передвигаться таким способом, при этом не слишком нарушая маскировку – главное, чтобы движения были как можно более плавными. И все равно, под кронами деревьев мы оказались уже после того, как мутный рассвет слегка проявил окружающую хмурую действительность. Я сейчас не видел ни Хамелеона, на Беара, но точно знал, что они находятся в двадцати шагах справа и слева от меня, соответственно. Нужно было обязательно найти кого-нибудь из первородных, наблюдающих за дорогой на Пагауз, которая находилась пятьюстами шагами к северу от нас – мы заранее решили, что первородные точно не станут оставлять без наблюдения столь важный объект. И наверняка наблюдатели будут время от времени меняться, и тогда, проследив за сменившимся часовым, мы найдем их стоянку.

Я прополз около тридцати шагов вглубь леса, а дальше стал двигаться на север, в сторону дороги. Я внимательно оглядывал землю впереди себя, подолгу замирая на месте, осматривал кроны деревьев, и прислушивался к окружающим звукам. Несмотря на осень, лесные жители еще и не думали затихать. Птицы пересвистывались, некоторые стучали клювом по стволам деревьев, выковыривая насекомых, в общем, лес жил.

Мы долго думали, каким способом подавать сигналы в том случае, если мы не видим друг друга, и при этом не выдавать себя? В результате получилась система сигналов, которую трудно заподозрить в осмысленности постороннему уху. Недостаток был в том, что таковой сигнал мы и сами могли легко пропустить. Тот, кто хочет передать что-нибудь другим членам группы, должен был, для начала прислушаться, какие звуки издает в данный момент окружающая живность. Мы все долго учились имитировать щебет, свист, стук, хрюканье и фырканье многих лесных обитателей, так что если рядом с подающим сообщение чирикает какая-нибудь пичуга, он должен подавать свой сигнал щебетом именно этой пичуги. Только щебетать нужно было одну из пяти придуманных мелодий, даже не мелодий, а скорее ритмов. Мы так старательно затверживали эти мелодии, что теоретически, услышав, должны были мгновенно вычленить этот ритм из окружающего птичьего щебета, и понять то, что хочет донести напарник. На деле, понять получалось не всегда, и передающему приходилось повторять этот самый ритм, пока не получит подтверждения.

Первым врага обнаружил Беар, который полз чуть ближе к опушке, и ему даже не пришлось повторять сигнал дважды – едва услышав, я просвистел подтверждение, и такое же подтверждение услышал еще и от Хамелеона. Первородный был где-то здесь, нужно было найти его и ждать, когда он решит смениться.

Теперь, зная, что искомый субъект действительно здесь, и Беар его уже нашел, я удвоил внимание, но все никак не мог его найти. В конце концов я догадался задрать голову, и с удивлением обнаружил, что в развилке того дерева, к стволу которого я привалился, прямо у меня над головой, на расстоянии трех человеческих ростов расположился первородный, который не слишком внимательно поглядывает на дорогу, просматривающуюся в пятидесяти шагах севернее. Меня прошиб холодный пот. Как я его не увидел раньше – загадка. Как получилось, что меня не увидел он – еще большая загадка, и большое везение. Теперь нужно было немного отползти и укрыться получше – неприятно получится, если спустившись с дерева, первородный наступит на меня. Нет, я, конечно, сдержусь и кричать не стану, только это не поможет – все равно ведь за кочку меня не примешь.

Я передвигал руки настолько медленно, что сам не мог отследить свое движение. Я подтягивал себя еще медленное – за час я преодолел пару шагов до ближайшего куста и развернулся так, чтобы не оказаться под ногами кого-нибудь, кто решит подойти к дереву. Оттуда полз уже чуть быстрее, и остановился только шагов двадцать спустя, когда нашел очень удобную ямку, которую заполнил собой целиком. А потом замер. То есть совсем не двигался, вообще. Когда-то мне казалось, что лежать неподвижно совсем не сложно. Как же я ошибался! Минут через двадцать тело начинает неметь, а потом легкое покалывание перерастает в боль. Ее можно немного ослабить, если периодически напрягать и расслаблять мышцы. Только делать это надо осторожно, чтобы не дай боги не шевельнуться, не издать какого-то звука, не выдать себя громким выдохом. Последние пару месяцев я много тренировался, но все равно было тяжело. Особенно, когда на лицо села уже сонная осенняя муха. Я попробовал осторожно поморщиться, чтобы ее согнать, но вредное насекомое и не думало улетать. Соблазн смахнуть ее рукой или ткнуться лицом в землю был просто невыносим, и я уже почти решился, когда муха все-таки улетела сама. От облегчения я даже не сразу заметил подходящего к "наблюдательному дереву" первородного. Он явно ни от кого не скрывался, шел хоть и тихо, но не очень внимательно глядя по сторонам. Я проследил, как сменщик влез на дерево, дождался, когда сменившийся первородный отошел от меня на достаточное расстояние, и пополз за ним. Убедившись, что со стороны часового меня заметить больше не удастся, я поднялся на ноги, и чуть пригнувшись, последовал за спешившим куда-то первородным. Еще через несколько шагов я заметил Беара, который дожидался меня. Мы остановились, и подождали немного, пока первородный совсем не скроется из глаз, и тогда Беар указал мне куда-то ему вслед – вглядевшись, я различил смутный силуэт Хамелеона. В таком порядке мы и пошли – Хамелеон следит за первородным, ну а мы стараемся не отставать от товарища. Если нашего третьего обнаружат, мы сможем ему помочь. Эффект неожиданности. В таком порядке мы и шли около получаса. Стали появляться признаки присутствия разумных – появились едва заметные тропинки. Как бы аккуратно не передвигались первородные, все равно, если где-то часто ходят, это становится заметным.

Мы шли очень осторожно, и только поэтому мне удалось увидеть еще одного первородного, в паре десятков шагов от нас, первыми. Мне пришла в голову ужасная мысль – если сменили того часового, за которым мы следили, то ведь наверняка сменились и другие! И мы приближаемся к стоянке, значит, в любой момент можем столкнуться еще с кем-нибудь из них! Хамелеону нужно немедленно сообщить об опасности, благо он недалеко. Я прислушался к птицам, и просигнализировал "внимание" несколько раз. Хамелеон ответил подтверждением. И слился с каким-то кустом, пропустил второго первородного, и последовал уже за ним.

Последние несколько десятков метров до стоянки мы снова ползли. Среди жителей нашего королевства часто можно услышать байки о том, что эльфы строят свои жилища, и даже целые города на деревьях. Не знаю, откуда пошли эти истории, ни в одной из серьезных книг мне такого не попадалось – мне вообще не попадалось сведений о первородных, не было у нас с ними до сих пор контактов. Так вот, может быть, свои города они действительно строят на деревьях, но здесь, на временной стоянке, ничего такого не было. Был совершенно обычный лагерь, каких мне уже немало доводилось видеть. На небольшой поляне горело несколько костров, над некоторыми из них жарилось мясо, над другими были установлены железные котлы, в которых что-то аппетитно булькало. Первородные вели себя настолько беспечно, что не выставили даже часовых. Сначала я запаниковал – подумал, что они настолько хорошо спрятались, что мы не можем никого из них обнаружить, однако после долгого и тщательного наблюдения ни одного дозорного мы так и не нашли. Поскольку мы время от времени все-таки меняли позиции, переползали с места на место, внимательный часовой наверняка заметил бы движение, и мы уже были бы обнаружены. Но, поскольку тревога так и не поднялась, можно было заключить, что часовых действительно нет.

Лагерь выглядел мирно и как-то совершенно безалаберно. Первородные переходили от одного костра к другому, переговаривались на своем певучем языке, иногда негромко смеялись. В общем, были совершенно уверены, что находятся в полной безопасности. Да и в самом деле – до сих пор ни одному безумцу не приходило в голову соваться в лес, занятый эльфами на разведку. В центре лагеря находился не слишком большой шатер, сделанный из той же ткани, что и эльфийская одежда, так что разглядеть его на фоне леса было бы трудно, не будь он окружен кострами. Часовых возле шатра не было, но пару раз туда кто-то заходил, предварительно спрашивая разрешения, так что мы сделали вывод, что житель этого шатра – важная фигура.

Вот бы его захватить! – подумал я, и, скосив глаза на Беара, заметил у него на лице задумчивое выражение. Кажется, подобная мысль пришла и в его голову. В любом случае, пока что никаких предпосылок к тому, что нам это удастся, не было. Как ни крути, подойти к шатру через спящий лагерь невозможно, костры расположены довольно часто. В лагере находилось около двухсот эльфов. Интересно, сколько таких всего в лесу? Мы с остальными группами разошлись на довольно большое расстояние, так что получится собрать более-менее правдивую картину. Всю ночь и весь следующий день мы наблюдали за лагерем. Активность не прекращалась ни на минуту, некоторые из первородных укладывались спать, другие в это время просыпались, уходили на свои наблюдательные посты, в каком-то своем ритме, кажется, никак не совпадающим с ритмом смены дня и ночи. Утром в лагерь со стороны реки пришли две дюжины свежих первородных, тяжело нагруженные мешками с провизией. Я уже подумал, что здесь собирается какая-нибудь эльфийская тысяча, или как там у них называются крупные отряды, но в обратную сторону отправился примерно такой же по численности отряд, причем в его составе был так же тот самый командир, чей шатер стоял в центре. Принимать решение нужно было быстро, и именно поэтому мы решили проследить за этим самым большим начальством. Немало способствовал этому решению тот факт, что нам до сих пор не приходилось так долго оставаться почти неподвижными. Очень уж близко мы подобрались к вражескому лагерю, нужно было соблюдать осторожность. Как же я проклинал это наше решение в последующие две недели! И все-таки, оно было правильным.

Несмотря на то, что во время ожидания мы изо всех сил старались разминать мышцы, разгоняя по ним кровь, полноценно двигаться поначалу никто из нас не мог. Даже Хамелеон с трудом сдерживал кряхтение и стоны – после того, как мы начали осторожно ползти, в затекшее тело как будто впилось множество иголок. А уж когда мы удалились от лагеря и смогли подняться на ноги! Какое нелепое зрелище мы представляли собой! Если бы нас заметили первородные, то прежде, чем убить, они, наверное, неплохо развлеклись бы, наблюдая за нашими мучениями. Догнать ушедших не слишком торопливым шагом эльфов удалось только через несколько часов.

За то время, пока мы шли на относительном удалении от отряда, нам удалось обсудить ситуацию.

– Ребята, может, мне кто-нибудь объяснит, для чего мы за ними тащимся? – поинтересовался Беар.

– Ну как же... Там же кто-то главный, – удивленно ответил я. – Хотелось бы его захватить.

– Не спорю, молодой человек, это было бы чудесно, – согласился Хамелеон. – Однако его сопровождают двадцать четыре других первородных. Вы уверены, что мы сможем их всех перебить? Мне кажется, если мы просто подойдем к нему и вежливо попросим следовать за нами, он может не согласиться. И в таком случае, его сопровождение убить все-таки придется.

– Ну, мы можем, по крайней мере, проследить за ними до места, где они переберутся через реку... – неуверенно пробормотал я. Вопрос, для чего нам нужно знать, где они пересекут реку пришел мне в голову сразу, как я начал говорить, а ответа на него я не знал. Можно, конечно, предположить, что в этом месте первородные перебираются постоянно. Только в данный момент толку от этой информации нам никакого.

– Перебираться через реку, – задумчиво пробормотал Беар. – Там, наверное, не меньше трех лодок. В лагерь пришло двадцать четыре чело.. ээ, эльфа, в одной их лодке, насколько я помню, помещается восемь – десять эльфов. Так что, скорее всего да, там три лодки. Три-пять эльфа их охраняют. Мы пока идем практически по прямой. Может, нам разделиться?

– Хм, коллега, поясните, что вы задумали? – заинтересовался Хамелеон.

– Я просто подумал – если там два-три первородных, да расслабленных, драки не ждущих, то мы вполне можем с ними справиться. Обогнать этих, если идти всю ночь, то неплохо их передим, будет время подготовиться. Вот они приходят, и видят, что часовых на месте нет. И следы ведут в разные стороны. Я бы на их месте послал человек по восемь в обе стороны проверить, куда делись часовые? И тогда этот главный останется с восемью всего эльфами. Если устроить несколько ловушек, то можно попробовать их тоже перебить.

Я подумал, что двумя тройками действовать было бы намного проще. Втроем все-таки опасно. Но уж очень соблазнительно было бы провернуть такое дело, и я не смог сопротивляться соблазну, не смотря на то, что Хамелеон был против. Беар, кажется, и сам был не слишком рад своей идее, но ему тоже очень хотелось проверить свои силы – в общем, мы решили попытаться воплотить смелый план в жизнь. Сделать то, от чего предостерегали своих подчиненных.

До ночи мы продолжали идти вслед за отрядом первородных, а потом, проследив, как они обустроили стоянку, обошли ее по широкой дуге, и к восходу солнца были уже на берегу. Найти место, откуда эльфы собирались переправляться на свой берег, не составило труда – как бы аккуратно не ходили солдаты по лесу, они ходили одним путем, так что мы давно нашли едва заметную тропу, которая и вывела нас к месту стоянки.

Охранников действительно было всего трое, и были они так беспечны, что сидели все втроем у костра, не особенно глядя по сторонам. Так что убить их проблемы не составило. Лес подходил довольно близко к воде, расстояние между крайними кустами и водой было всего шагов двадцать. Оттуда мы и выстрелили одновременно. Мои коллеги, видимо стараясь не портить зря ценные эльфийские одежды, которые так необходимы нам для своих подчиненных стреляли первородным в головы. У меня довоенного опыта в пользовании арбалетом не было, и потому я чувствовал некоторую неуверенность, несмотря на долгие тренировки. Так что стрелял я в торс. Не беда, арбалетный болт – это не срезень какой-нибудь, отверстие от него остается совсем небольшое.

Убитых сноровисто раздели, и, набив распоротые животы камнями, утопили в реке. Я малодушно уклонился от этого кошмара, и, обув на ноги снятые мокасины, уже старательно натаптывал следы по берегу, вверх по течению. Пройдя около полутора тысяч шагов, я сошел с песка, и повернул в лес. В лесу эльфы следов не оставляют – ну и я не стал, вернулся к лодкам. К моему возвращению второй след, ведущий в противоположную сторону, уже был готов, а одна лодка из трех уже была затоплена на глубине, еще одна была притоплена и привязана к единственной, остававшейся на плаву. Их еще предстояло использовать. Мы с Беаром дождались возвращения Хамелеона, и отправились заниматься ловушками. Время уже поджимало. С этой работой мы закончили незадолго до восхода солнца, так что сидеть в засаде и долго ждать врагов не пришлось. И очень хорошо, потому что иначе, я, наверное, сошел бы с ума от сомнений. А что будет, если они не попадутся на нашу хитрость, и не вышлют разведку по берегу? Что делать, если на разведку отправятся не по восемь первородных, а меньше? Мы вроде бы заметили, что их войско делится не на десятки, как у нас, а на восьмерки, но кто знает, как они будут действовать в такой непонятной ситуации?

Слава богам, мои страхи оказались беспочвенными. Вверх и вниз по течению отправились именно восьмерки, а важный первородный с еще одной восьмеркой остались возле лодки, и стали осматривать берег в поисках каких-нибудь следов произошедшего здесь. Мы ждали, когда идущие на разведку удалятся на достаточное расстояние. Ужасно хотелось начать побыстрее, до того, как эльфы найдут притопленную лодку, или какие-нибудь из наших следов, которые мы, конечно, постарались уничтожить и замаскировать, но кто знает?

Выждав время, мы с Хамелеоном одновременно выстрелили из арбалетов в двух из оставшихся на берегу первородных, вскочили, и со всех ног побежали вглубь леса, туда, где мы устроили несколько ловушек. Вокруг засвистели стрелы, но мы были уже достаточно далеко, и, пока первородные сориентировались, успели добежать до заранее выбранных мест, перезарядить арбалеты и затаиться. Место для засады мы выбрали очень удачное. Ручей, который тек по глубокому оврагу, склоны которого поросли кустарником и тонкими деревцами. Преследовать нас можно было только по руслу ручья, быстро двигаться по довольно пологим склонам было невозможно – очень уж густо росли кусты. И обходить поверху тоже не получится, по крайней мере, не тогда, когда охотников всего восемь. Так что волей-неволей первородным приходилось идти одной группой, не рассредоточиваясь.

Мы дважды услышали треск и крики, прежде чем увидели первородных – немыслимая удача. Не думал, что после срабатывания хотя бы одной такой ловушки, кто-то из первородных попадется в еще одну такую же, однако, похоже, в азарте преследования на первую потерю внимания не обратили. Но после второй шум шагов и плеск воды резко замедлился – эльфы восприняли нас всерьез. Это была еще одна слабость нашего плана. Разумнее всего сейчас первородным было бы остановиться, и вернуться к истоку ручья, дождаться возвращения ушедших по следам товарищей, и гнать нас уже в большем составе. Беар, который остался на реке, сидя под водой и дыша через трубочку, пропустил преследователей вслед за нами, и теперь сидит на одном из склонов, готовый завалить русло ручья подрубленными деревьями, замедлив отход противника, и поддержать нас выстрелами из арбалета. Вернее, одним выстрелом, после которого, если живые еще останутся, его нашпигуют стрелами. Так что страховка у нас была очень слабая.

Но первородные, видимо, подумали, что ловушки приготовлены для того, чтобы замедлить их продвижение и дать нам время убежать. Или посчитали ниже своего достоинства принимать серьезные меры безопасности против всего двух человек. Подозреваю, что за время войны особого уважения к людям, как к противнику мы не заработали. Что ж, в любом случае, нам сейчас это было на руку. Перед нами появилась группа противника – я насчитал семь первородных. Что ж, все верно, их было восемь, плюс тот, за кем мы охотимся, и двое сейчас передвигаться не могут, хотя и живы наверняка. Ямы-ловушки, которые мы накопали не отличались глубиной, и провалиться в них можно было только одной ногой. Зато и вылезти без посторонней помощи не получится – края ямы были утыканы острозаточенными колышками, с насаженными на них наконечниками стрел, острия которых смотрели в центр и были наклонены ко дну, так что внутрь нога проваливалась легко, а вот когда несчастная жертва пыталась выдернуть ногу, то просто насаживала ее на острия. Я порадовался, что мы их столько заготовили, этих колышков, хотя комендант ворчал, что дороговато использовать наконечники стрел для ловушек, которые еще может и не сработают.

Мы с Хамелеоном не двигались. Ждали, когда первородные подойдут поближе, чтобы привести в действие нашу главную ловушку. Тоже ничего оригинального – два дерева, растущие по краям оврага, были очищены от веток, и согнуты до упора. На стволах мы укрепили те же колья. Труднее всего было замаскировать эту конструкцию листьями, ветвями кустарников и сухими ветками, да еще так, чтобы она не потеряла своей работоспособности. Обычно такие ловушки срабатывают после того, как жертва заденет натянутую веревку. Однако мы не сомневались, что после того, как первородные познакомятся с предыдущими ловушками, они будут осторожнее, и уж натянутую веревку не пропустят. Так что мы должны были дождаться, когда эльфы поравняются с примеченным кустарником, и самостоятельно выдернуть стопоры.

К сожалению, эльфы шли не одной группой, а хоть и нерастянутой, но все-таки цепочкой. Смести их всех одним ударом никак не получится. Мы это предвидели, хотя и надеялись на лучшее. Хорошо хоть наш будущий пленник шел последним! Мы дождались когда первые два преследователя пройдут мимо ловушки, и дружно дернули веревки, после чего, не глядя на результат я подскочил к одному из первородных и ударил его кинжалом в живот, стараясь при этом стоять так, чтобы он закрывал меня своим телом от идущих сзади. С другой стороны ручья, чуть ли не раньше, чем я, выскочил Хамелеон, и напал на второго миновавшего ловушку противника. Оставив кинжал в ране я достал уже взведенный арбалет, и стал судорожно искать взглядом противника. Выстрелил в первого, кто попался мне на глаза, и чуть не застонал от разочарования – это был попавший под распрямляющееся деревце первородный, который теперь висел на нем с пропоротым в нескольких местах животом. Я зря потратил выстрел! Еще один солдат лежал, отброшенный распрямившимся стволом и пока не подавал признаков жизни, а впереди были видны трое других первородных. В числе которых был и богато одетый командир, который сейчас держался за плечо, из которого у него торчал арбалетный болт – Хамелеон в отличие от меня не потерял хладнокровия, и даже сумел выстрелить так, чтобы обезвредить необходимого нам пленника, но не убить его. Двое оставшихся уже натягивали свои луки, и все, что я мог сделать – это поспешно отскочить под защиту своего недавнего противника, который так и стоял, с удивлением глядя на мой кинжал, торчащий у него из живота, и роняя из открытого рта капли крови. Это спасло мне жизнь – стрела с широким наконечником всего лишь резанула меня по ноге, я сначала даже не почувствовал боли. Но стрелок уже снова натягивал лук, а моя, такая ненадежная защита через секунду осознает, что мертва и упадет.