Текст книги "Мой невыносимый босс (СИ)"
Автор книги: Матильда Старр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 13
Я посмотрела на часы. Потом на Максима Геннадьевича.
– И что теперь делать? Как вы пойдете? Думаю, все самые важные разговоры будут как раз на фуршете после презентации. Как вы без меня?
Он хмурился. Похоже, ему тоже не слишком улыбалось оказаться на этом празднике жизни без моральной поддержки и мудрого руководства.
Наконец, ответил:
– Молча. Всем улыбаться, говорить только по делу. И главное – ничего не есть.
Я задумалась.
А это могло сработать. Да и вообще, когда твоя невеста, травмированная, осталась в номере, некоторая рассеянность и, возможно, даже недостаточная учтивость вполне простительны.
Я даже покосилась на босса с подозрением: может, он нарочно все это подстроил?
Впрочем, нет. Физиономия у него была самая виноватая. За те минут сорок, что прошли после этого происшествия, он успел притащить к диванчику в гостиной почти все содержимое бара, пульт от телевизора, подушки, пледы и одеяла в таком количестве, что хватило бы на четверых травмированных.
– Даже не знаю. Что-то мне это не нравится… – я смотрела на него с сомнением.
– Думаешь, мне нравится? Как в клетку с тиграми туда иду.
– Хорошо, – вздохнула я. – Давайте повторим все еще раз.
Он подтащил кресло поближе и уселся с физиономией самого прилежного ученика. Нет, похоже, действительно переживает.
А его торс снова оказался в непосредственной близости. С одной стороны, жаловаться на эту близость было бы странно. Совсем недавно Максим волок меня на руках, прижимая к могучей груди. Но в тот момент меня это нимало не беспокоило. Боль была такая, что окажись на его месте кто-то из реальных голливудских красавчиков, я бы и на это никак не среагировала.
А вот теперь все эти бугры и кубики, самым бесцеремонным образом расположившиеся прямо перед моим носом, несколько… отвлекали.
– Нет, давайте не так… – мне совершенно не хотелось вести беседы с полуголым шефом. – Времени остается мало. Так что сначала вы соберетесь и оденетесь, а потом уже будем репетировать и вспоминать.
План был неплох. Но осуществить его мы не успели.
Когда Максим, запакованный в костюм, вышел из комнаты и беспомощно протянул мне галстук, в дверь постучали.
Это еще кто?
– Войдите, – сказала я и в следующую минуту почти пожалела об этом. В комнату зашла Тамара. Великий знаток человеческих отношений. Если честно, я бы предпочла с ней общаться как можно меньше. Не знаю почему, но такое бывает. Вроде бы и приятный человек, и ни одной причины относиться к нему плохо нет. А вот не нравится – и все тут.
– Катенька, дорогая, я слышала, что с вами случилось, – она говорила со мной так, будто бы мы сто лет знакомы, и у нее нет человека ближе. – Вы в порядке?
Я с улыбкой кивнула на ногу:
– Не очень… Видимо, презентацию придется пропустить. Очень жаль.
Мне действительно было очень жаль. И очень тревожно за Максима Геннадьевича.
– О, жалеть не о чем, – с улыбкой протянула Тамара, – там будет невероятно скучно. Я бы сама с удовольствием сломала ногу, лишь бы туда не ходить.
Девушка бросила взгляд на Максима, и я почему-то ужасно обрадовалась, что не оставила его здесь сидеть в одних обтягивающих шортах, а отправила переодеваться. Хотя, казалось бы, какая мне разница?
– Вам помочь?
Она с улыбкой взяла галстук из рук Максима и, не дожидаясь ответа, стала завязывать узел.
И снова мне это не понравилось. Зачем она вообще пришла. Для чего крутится возле нас? Что вынюхивает?
Но Макс, кажется, от ее внимания к своей персоне был в полном восторге. Он сиял как начищенный самовар. А Тамара, покончив с галстуком, огладила лацканы его пиджака, смахнув невидимую пылинку.
Она делала все то, что должна была делать я! И теперь получалось, что я не так уж и необходима! Могу спокойно валяться на диванчике – никому от этого ни холодно ни жарко.
Я хотела, чтобы она исчезла. Прямо сейчас. И она словно услышала мои мысли. Посмотрела на меня сочувствующим взглядом:
– Если что-то потребуется – зовите обслугу. Не скучайте, – затем перевела взгляд на Максима: – Скоро презентация начнется. Увидимся там.
И с загадочной улыбкой она покинула номер.
Ну и что все это значит? Зачем она приходила?
Максима Геннадьевича такого рода вопросы, похоже, не волновали. Он раз пять спросил у меня, не нужно ли мне чего, ушел в свою комнату и вернулся с еще одной подушкой. Снова уточнил: вдруг за эти две минуты мне что-то все-таки стало нужно? Проверил, работает ли гостиничный телефон, дотягиваюсь ли я до него.
И только после этого наконец ушел.
Я дождалась, когда за ним закроется дверь, и с силой швырнула в стену ненавистную подушку. Легче от этого, увы, не стало. Где-то там, на презентации, происходило что-то важное. Плелись интриги, велись разговоры, принимались решения. А я из-за одного неверного шага осталась на обочине…
Впрочем, злиться, когда ты одна в комнате, совершено непродуктивно. Я включила телевизор, отыскала какой-то старый фильм. Видимо, лекарство начало действовать, к тому же встала я ни свет ни заря, так что меня потянуло в сон.
Только поспать мне, увы, не дали.
Короткий стук в дверь и на пороге номера – девушка. Где-то я ее видела… Знакомое лицо… Ну конечно! Украшение вчерашнего вечера – прекрасная Джесс! Сейчас без прически, макияжа и провокационного платья – в джинсах и водолазке она выглядела совсем иначе. Хотя по-прежнему была прехорошенькой, врать не стану.
– Максима нет. Он на презентации, – буркнула я.
Совсем совесть потеряли. Одна прямо при невесте руки к галстуку тянет, вторая в номер ломится… Хотя вторая как раз вполне может знать, что наши с Максимом «отношения» – чистая фикция. Только вот знает ли? Жаль, что Макс опять забыл поделиться со мной деталями.
– Я знаю, – с улыбкой ответила девушка. – Я и не к нему. Я к тебе.
Глаза ее как-то нехорошо блеснули.
Мне сразу стало как-то не по себе. Обстоятельства нашего знакомства с этой девушкой никак не предполагали, что она может вот так запросто зайти, чтобы навестить заболевшего товарища. Судя по тому, каким взглядом она меня окинула вчера вечером, куда больше вероятно, что где-нибудь за спиной у нее острый нож, и она явилась, чтобы воспользоваться моим беспомощным положением. Ну, и этим ножом, конечно.
– А что вы хотели?
Я старалась, чтобы мой голос звучал максимально дружелюбно. Когда ты заперт в одной комнате с потенциальным маньяком-убийцей, а твоя зафиксированная нога покоится на подушке и явно не планирует содействовать тебе в вопросах бегства, дружелюбие становится единственным оружием.
Прямо скажем, так себе оружие.
– Меня уволили…
Она бросила на меня такой взгляд, как будто бы уволила ее лично я, и не просто уволила, а еще станцевала джигу на ее трудовой книжке.
– За что? – я задала вопрос, и только потом сообразила, что ответ, наверное, знаю.
Трепать без пяти минут женатых посетителей по щеке и рассказывать подробности совместных оргий… вряд ли в приличных заведениях такое принято. А уж на приличности своих заведений Орлов будет настаивать до последнего.
– За то самое, – со вздохом подтвердила она мою догадку. – Мне очень нужна эта работа! – в голосе звезды прорезались просящие нотки.
– Но есть же и другие места, – пробормотала я. – Вы прекрасно поете!
Кажется, убивать меня не собираются. И даже вырывать космы и требовать вернуть Макса назад тоже вроде бы не планируют. Я считаю, если человек не собирается наносить тебе телесных повреждений, это уже неплохая почва для беседы.
– Думаете, много где нужен хороший джаз? – она презрительно фыркнула и сразу стала похожа на себя вчерашнюю. Даже без макияжа. – Ничего ты не знаешь. Приходишь к ним с программой: классика, импровизация, костюмы, режиссированное шоу… А они смотрят на тебя, как баран на новые ворота и спрашивают: «А Сердючку забацать сможешь? Или эту… Ваенгу? Голосина-то у тебя ничё. Жопа тоже. Но поёшь уж больно тоскливо».
Она вздохнула, и я сразу ей поверила.
– А столько сколько здесь нигде не платят… А мне деньги – позарез! Раскрутка, между прочим, это дорого. Или думаешь, я до конца жизни собираюсь по кабакам ошиваться? Надо выходить на уровень. А времени мало, старость уже не за горами…
– Сколько же вам? – было странно слышать о старости от совсем еще молодой девушки. Практически моей ровесницы.
– Девятнадцать! – она сказала это так, будто все окружающие, если они конечно не клинические идиоты, должны понимать: пенсионное удостоверение ей еще не выписали, но уже вот-вот.
Да уж, мне с моими двадцатью шестью, похоже, пора заказывать клюку и вставную челюсть. Или сразу место на кладбище.
– Хорошо, но я-то чем могу помочь? – обсуждать с этой красоткой вопросы возраста мне резко расхотелось.
– Попроси Макса! Пусть он скажет Орлову, чтоб он меня оставил.
Очень странная просьба.
– Ну, допустим, я уговорю Максима…
– Конечно, уговоришь! Он же вроде как виноват. И уговоришь, и сережки с бриллиантами выбьешь… хотя, что там сережки! Ты же невеста. Тебе и машину подарит.
Невеста… я ему такая невеста, что рассчитывать могла бы максимум на кофе-машину, но она у меня в приемной уже есть. Ну да ладно, не о том сейчас.
– Но с чего вы взяли, что Орлов поспешит исполнить волю Макса?
– Я тебя умоляю, – повела плечами красотка. – Орлов спит и видит, чтобы Макс за его проект взялся. С языка его не спускает в последние дни. Даже хотел на вчерашний вечер рок-группу пригласить вместо нас. Хорошо, что жена отговорила.
– Что? – я не поняла. – Орлов заинтересован в Максиме?
– Ужасно!
– Но почему?
Это было очень странно. Такой как Орлов может выбирать из десятков застройщиков. И то, что ему понадобился именно Макс, выглядит как-то уж слишком подозрительно.
Дива покосилась на бар. Я перехватила этот взгляд. Кажется, нам пора переходить на «ты».
– Слушай… – я подвинула подушку так, чтобы закрыть от постороннего взгляда бутылку с водой. – Принеси, пожалуйста, минералочки! Так пить хочется! – виновато улыбнулась я. – Ну и себе что-нибудь возьми.
Через десять минут в самом разгаре была теплая дружеская беседа. Я потягивала воду, а Джесс (на самом деле никакая не Джесс, а Марина) – коньяк. Между прочим, очень полезно для связок! На себе проверять не буду, лучше проверю ей на слово.
– Они же на нас вообще внимания не обращают, – вещала между тем моя новая лучшая подруга, – говорят всё подряд, как будто бы мы мебель. А мы не мебель! – Она посмотрела на меня недоверчиво, – впрочем, где тебе понять…
А вот это она зря. Я как раз хорошо это знала. И по своему опыту, и по опыту коллег. Если секретарь проработал у тебя больше года, лучше его убить, чем уволить. Это такая шутка. И я не хочу задумываться, какова там доля правды.
– В общем, они Макса ждали. Хотя я тогда не знала, что именно Макса. Но застройщика. Орлов даже ссорился с Тамаркой, мол, что тебе стоит, пококетничай с мужиком, я ж тебя спать с ним не заставляю. А она только нос воротила. Потом, когда узнали, что с невестой приезжает, Орлов мрачнее тучи ходил. Я когда увидела, что тот самый важный гость – это наш Макс, знаешь, как офонарела?
– Догадываюсь.
Вряд ли я стала бы употреблять именно это слово, но и я сейчас немножко того… испытала некоторое недоумение. Вся эта история выглядела слишком странно. И если даже ресторанная певичка понимает, что что-то здесь не так, то мне точно впору насторожиться.
– А сама-то ты что с Максимом не поговоришь? – нужно было перевести разговор на другую тему.
– Шутишь? – девушка хохотнула. – Он со мной после вчерашнего вряд ли станет разговаривать.
– Ну, он отходчивый, – стала уговаривать я, – может, и простит.
– Кто отходчивый, Макс? – девушка расхохоталась и посмотрела на меня чуть ли ни с жалостью. – Да ты, похоже, его совсем не знаешь. Для друзей да, для друзей он расшибется. Но тот, кто хоть раз заставил его подумать, что он не такой уж и друг… – девушка ухмыльнулась, – в общем, или ты с ним поговоришь, или сегодня же я вылечу отсюда как пробка из бутылки «Вдовы Клико».
Такой короткий разговор. И так много новостей. Надо бы все это обдумать.
– Ладно, я пойду. Не хочу, чтобы он меня здесь встретил.
Девушка допила остатки коньяка из мелкокалиберной бутылки, саму бутылку бросила в сумочку и направилась к выходу.
– Странно, – протянула она, остановившись у двери. – Вот уж никогда не думала, что Макс остепенится. Такие, как он, не женятся и серьёзных отношений не заводят, – она смотрела на меня так, будто бы я только что вышла из летающей тарелки и теперь шевелила зелеными усиками, – а я-то думала, что разбираюсь в мужиках. Ну, бывай!
Она наконец скрылась за дверью.
Разбирается. Наверняка разбирается. Что-что, а остепеняться он не даже не думал. И кое-кому неплохо бы об этом помнить.
Глава 14
Когда Максим Геннадьевич вернулся с презентации, я уже успела кое о чем подумать. И главный вывод, который я сделала: делиться ценными сведениями, полученными от его подружки, я не стану.
Безусловно, это очень странно, что олигарх вдруг заинтересовался не самой выдающейся и знаменитой конторой. Да так заинтересовался, что даже дочери родной не пожалел! Такого даже в сказках не бывает. Царских дочек за Иванов-дураков и там выдают крайне неохотно. А значит, где-то может скрываться подвох.
И все-таки, как ни крути, а ресторанная певичка – не самый надежный источник информации. Мало ли что там ей показалось? Может, Орлов вообще о ком-то другом говорил. А может, нарочно наврала в три короба. Зачем? Да кто ее знает? Тут всяких разных мотивов намешано. Такой клубок, что сразу и не разберешь.
А если выдам боссу непроверенную информацию, ему потенциальные заказчики покажутся подозрительными и он откажется от сделки века? То-то я буду хороша. Так что нет. Пока я ни в чем не уверена, говорить ему ничего не буду. А к заказчикам, конечно, присмотрюсь внимательнее.
– Ну как ты здесь? – Максим Геннадьевич был обеспокоен состоянием моего здоровья, причем беспокойство это выглядело искренним.
Чересчур уж искренним для человека, который только что вернулся с тусовки, где его обхаживала дочка миллионера, красивая, богатая и даже немножко знаменитая.
– Я бы не сказала, что хорошо, но в целом терпимо. Как там все прошло? Вы справились?
Максим помедлил с ответом:
– Да вроде бы и ничего. Знаешь, эта их концепция… Она вполне приличная, даже интересная, я бы сказал. Роскошь не дорого называется. Слыхала о дженериках?
Слыхала, почему нет. Аналоги знаменитых и дорогих лекарств, только дешевле. С ними было связано немало скандалов. Многие из «реплик» и вовсе оказывались опасными для здоровья. Если новая концепция Орлова имеет с этим хоть что-то общее, вряд ли стоит в этом участвовать. Но опять же вслух я этого говорить не стала. Есть подозрение, что Максимка – взрослый мальчик и в вопросах бизнеса разберется и без меня.
– Они собираются делать роскошь без роскоши. Ну представь: отель, который оформлен, как лучшая «пятизвездка», но все из экономичных материалов. Или, к примеру, кухня. Повар будет настоящий, французский. Рецепты тоже. Ну заменят трюфеля шампиньонами… На самом деле, кроме гурманов, никто особенно не заметит. А сделать селфи в роскошном интерьере или выложить в инстаграм фоточки с «авторской» кухней смогут уже многие. Гениально же! – Максим Геннадьевич был очень воодушевлен. – Наши юристы подготовят документы, через неделю все подпишем, начнем работать. Катька, какие же мы с тобой молодцы!
Он, кажется, собирался заключить меня в объятия. Но, к счастью, тут же передумал.
– Поздравляю, – со сдержанной улыбкой сказала я.
Так бурно радоваться и прыгать до потолка, я бы, конечно не стала. И не только потому, что это возмутило бы Алевтину, или потому, что с больной ногой особо не попрыгаешь. А еще и потому, что у меня были серьезные сомнения в том, что радоваться вообще есть чему.
Все-таки рассказанное Джесс наводило на невеселые мысли.
Кстати, о ней.
Надо бы выполнить просьбу моей ложной соперницы.
– А знаете, Максим Геннадьевич, эту вашу вчерашнюю девушку, певицу, уволили… – забросила я пробный шар.
Мой босс нахмурился.
– Прости, Кать. Представляю, что тебе пришлось пережить. Она не должна была… Да я понятия не имел, что она тут работает.
Ого! Что это у нас? Запоздалое раскаяние? Вчера, помнится, он говорил совсем иначе.
Я, кстати, тоже представляла, что мне пришлось пережить. Унижение, стыд, неловкость, а главное – ужас от того, что наша миссия будет провалена.
И к этому всему примешивалось еще одно странное чувство, которое заставляло сердце болезненно сжиматься. Как и сегодня, когда ослепительная дочь хозяев тянула свои артистические щупальца к галстуку Максима. И вот об этих странных уколах ему не то, чтобы знать, даже догадываться не следует. Поэтому я равнодушно пожала плечами.
– Ситуация была внештатная, что и говорить. Но вы выкрутились.
– И ты подыграла, – радостно подхватил он. – Мы с тобой, Катюха, отличная команда.
Я вздохнула. Если я и хотела отучить его от фамильярности в мой адрес, кажется, уже поздно.
– В общем, я хотела попросить вас, замолвить словечко перед Орловым, чтобы девушку оставили работать здесь.
Он вытаращил на меня глаза:
– Это еще почему? Послушай, она, конечно, симпатичная девчонка и все такое… Но тут она на работе. А Орлов вроде как ее босс. И то, что она вчера учудила, это было… Ну, не очень хорошо. Я бы даже сказал, отвратительно это было. И не потому, что это я там или ты, или мы… а потому, что потом может кто-то еще… – мысль была выражена несколько сумбурно, но я его поняла. – В общем, Орлов все сделал правильно. Я бы сам так поступил.
Ничего себе! Какие мы суровые!
– Уволили бы меня при первом же проколе? – я не удержалась от едкого вопроса.
– Это был не прокол, а намеренное вредительство.
И ведь не поспоришь. Странно, до сих пор мой шеф виделся мне этаким великолепным разгвоздяем, который органичнее смотрелся бы в ночном клубе или верхом на байке, чем в офисном помещении. А вот надо же! Жесткость во взгляде, никаких лишних эмоций, очень четкое и взвешенное решение.
Впрочем, если хорошенько вспомнить, именно такими были всего его решения: рациональными, логичными. И на исполнении своей воли он настаивал весьма жестко, хоть и не перегибал палку.
Я вспомнила судьбу красного галстука, кольца, и поняла, что восстановить на работе бедную девочку – задача более чем непростая. Скорее даже невыполнимая.
Плохо. Свой человек в стане врага нам бы не помешал. За Орловым и его семейством неплохо бы присматривать. Но смущать Максима Геннадьевича своими догадками я все еще не хотела.
Ладно, попробую запрещенный прием. Я потянулась к столику за пакетом сока и застонала.
– Больно? – решительное выражение тут же сошло с лица моего босса.
Он метнулся ко мне, ухватил за руку, приобнял за плечи. Неужели всерьез думает, что я могу упасть даже с дивана?
– Очень, – с тоской глядя ему в глаза, пискнула я.
На самом деле давно уже было не больно. И еще несколько часов, пока будет действовать укол, боли можно не бояться. Но в эти подробности я решила шефа тоже не посвящать.
– Мне просто очень жалко девочку, – пробормотала я, по-прежнему глядя ему в глаза. – Как подумаю, что ей пришлось пережить, – я снова повернулась и снова застонала.
– Хорошо, хорошо, только не волнуйся! Я его попрошу. Скажу, что ты настаивала.
– Я? По-моему, это плохая идея. Невеста, которая защищает любовницу, – это что-то странное.
– Ну, у меня же умная невеста! – ослепительно улыбнулся Максим. – Она предпочитает, чтобы соперница оставалась на работе, при деле и в окружении перспективных женихов, а не проводила дни и ночи, думая, как бы вернуть бывшего.
– Да вы интриган!
Я хотела, чтобы это прозвучало шутливо и больше походило на комплимент, но получилось почему-то с упреком.
Глава 15
После возвращения домой меня ждал больничный. Неделя ничегониделания… Причем в прямом смысле этого слова. Учитывая то, что по квартире я передвигалась, исключительно прыгая на одной ноге, Ришка окружила меня такой заботой, что в пору задохнуться и почувствовать себя самым больным человеком на свете.
К счастью, мой ненаглядный жених, точнее, босс, этого бы не позволил. Он вел себя так, будто бы я вовсе не болела дома, а находилась в офисе.
– Катя, напиши и разошли письма всем бригадам!
– Катя, ты не помнишь, где там наши последние прайсы? Экономисты вроде недавно присылали, я найти не могу.
– Катя, закажи кабинет в приличном ресторане на послезавтра. А, и гостиницу забронируй на три дня… Нет, хорошую не надо, надо обычную. Так где, говоришь, прайсы?
Думаю, если бы у него была возможность, я бы и кофе ему варила и отправляла по факсу … Но до этого техника пока что вроде как не дошла, и я ей была за это очень благодарна.
Как же он жил без меня все эти годы? Впрочем, разгребая завалы документов в его офисе в самый первый день, я уже должна была понять – как. Плохо он жил.
* * *
Все на свете когда-нибудь кончается – и хорошее и плохое. Подошла к концу неделя дистанционного управления делами офиса.
Радовало меня это или огорчало? Даже не знаю, что и сказать…
Но в тот понедельник я почему-то чуть тщательнее, чем обычно, укладывала волосы, чуть дольше, чем обычно, подбирала костюм… А вот обувь выбрала быстро – единственные туфли на низком ходу. Я, конечно, уже могла самостоятельно передвигаться, но вставать на высокий каблук было явно слишком рано.
Почему-то я волновалась, когда шла в офис. Вроде бы и недолгий перерыв – а все как в новинку – приветствие охранника на входе, короткая поездка на лифте, ковровые дорожки на этаже…
Почему у меня такое чувство, будто я не на работу иду, а на утренник в детском саду? И я – не взрослая серьезная дама, занятая кучей важных дел, а маленькая девочка в ожидании подарка?
И какой такой подарок мне нужен?
Да никакой не нужен! Если день пройдет ровно и без сюрпризов – уже хорошо. Я давно уже не в детском саду.
Я появилась в офисе рано как обычно. До прихода Максима Геннадьевича еще вагон времени, хоть успею разобрать все, что они тут за это время накопили-наработали.
– Катя! – с Максимом я столкнулась буквально на пороге.
– Здравствуйте… – вот уж его я тут точно увидеть не ожидала. – А вы почему так рано?
– Ну у тебя же сегодня первый день… – он выглядел смущенным.
Еще одна неожиданность. Мне показалось – или он действительно заслоняет широкими плечами дверной проем, чтобы я не могла пройти? Вот это было бы странно.
– Можно я… – я попыталась просочиться в приемную.
Босс с явной неохотой отступил.
Но теперь уже я застыла на пороге.
Воздушные шарики. Цветы на столе. Конфеты в вазочке.
– Вы всех сотрудников так после больничного встречаете? – поинтересовалась я.
– Нет, – ответ прозвучал над самым ухом, заставив меня вздрогнуть. Я обернулась. Максим так и продолжал стоять в дверях. Слишком близко ко мне. Так ужасающе близко, что я слышала его дыхание, чувствовала запах парфюма – того самого, что выбрала сама. И понимала, что готова простоять так до конца рабочего дня, – Только тех, которые мне очень нравятся.
Он смотрел мне в глаза, на лице не было ни тени улыбки. Он серьезен.
Конечно. Так же серьезен, как и с этой своей Джесс, или с Тамарой, или с десятками других девушек, которые точно знают: этот не остепенится. Да и не в этом дело. Будь он хоть самый остепенившийся мужчина в мире. Я уже сделала ошибку. Повторить ее – верх глупости.
Так что я шагнула в кабинет, разрушив эту ненужную близость и с доброжелательной улыбкой произнесла:
– Я очень тронута вашим вниманием. Спасибо! Я тоже рада вернуться на работу. Только, пожалуй, шарики я уберу… У посетителей могут быть вопросы. Решат, что у вас день рождения.
Я улыбнулась чуть шире и глянула украдкой на босса: как он отреагирует на то, что я напрочь проигнорировала его это слишком личное «нравится». Но он улыбался – словно и не имел в виду чего-то такого.
– А я не против – пусть решат. Подарки, поздравления – разве этого может быть слишком много!
У него, похоже, отличное настроение.
– Так я уберу? – уточнила я.
– Конечно. Но сначала сделай мне кофе. Не поверишь, все это время мне приходилось делать его самому!
– Представляю, как вы страдали, – я с радостью подхватила предложенный шутливый тон. – Сейчас же принесу!
Он скрылся в своем кабинете, а я еще стояла в раздумьях. Что значил этот его взгляд? Или ничего не значил?
Из раздумий меня вывел телефонный звонок.
– Здравствуйте. Это Орлов. Соедините, пожалуйста, с Максимом Геннадьевичем.
Я переключила разговор и понесла кофе – очень вовремя этот звонок. Теперь мне точно удастся избежать лишних разговоров с боссом. Ему будет не до меня.
Так и вышло. Увлеченный беседой, Максим Геннадьевич лишь кивнул – поставь, мол, и продолжил обсуждать с Орловым подробности сделки. Вот и славно!
Когда я снимала со стен шарики, босс вышел приемную. На нем лица не было.
– Орлов хочет подписать договор без лишних церемоний. У нас в офисе. Будет через час.
Я ахнула. То-то удивится дорогой партнер, когда увидит за столом в приемной невесту Максима. И ведь не уйдешь назад на больничный – только что секретарь отвечала на звонок. И что теперь делать?
