355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маша Трауб » Домик на Юге » Текст книги (страница 3)
Домик на Юге
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 06:06

Текст книги "Домик на Юге"


Автор книги: Маша Трауб



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ну как юродивая, прости Господи, – сказала она. – Что мне с ней делать?

– Да нормальная девочка, – ответила Соня. – Просто у нее богатый внутренний мир. Она самодостаточная.

– Вот это меня и пугает.

– Почему?

– Как она жить будет, такая самодостаточная? Я ее подготовлю к семейной жизни, но где я ей мужа найду такого, который ее поймет? Я ей подруг-то найти не могу.

– А сама она?

– А ей не нужны подруги. Она или со взрослыми общается, или с детьми.

– В коллектив ее надо, – подала голос Марина Михайловна. – И в театральную студию.

– Ой, боюсь. А вдруг она в этой театральной студии совсем в себя уйдет? Как войдет в роль, так и не выйдет? А если Джульетту играть будет? Найдет себе какого-нибудь Ромео в реальности, влюбится… А потом возьмет и отравится…

– Нет, сначала они будут всяких мышек и лисичек играть, – резонно заметила Марина Михайловна.

– Мамочка, смотри, как я умею летать! – закричала со двора Тася. – Ветер переменился! Я улетаю!

Все посмотрели в окно. Тася балансировала на заборе.

– О Господи! – выдохнула Ира и бросилась на улицу.

– Тася, Тася, слезай потихоньку, не надо улетать, – стараясь говорить спокойно, уговаривала дочь Ира. – Пойдем, тебе Марина Михайловна хотела что-то сказать.

Соня с половником наперевес стояла рядом, готовая подхватить девочку. «Как она туда залезла? Хорошо еще не очень высоко падать», – думала она.

– Но, мамочка, я же хотела улететь, – обиженно проговорила Тася и покачнулась.

– Тась, ты можешь упасть, – сказала Соня.

– Тетя Соня, вы, как же я упаду, если я Мэри Поппинс? Сами подумайте! – ответила Тася так, будто объясняла очевидные вещи.

В этот момент в калитку вошла Антонина.

– Ой, Таська, слезай скорее, смотри, что я тебе купила, – сказала она, как будто ничего страшного не происходило.

Тася присела на заборе, ухватилась руками и заплакала:

– Я не могу, я высоты боюсь. Это Мэри Поппинс высоты не боится, а я, девочка Тася, боюсь.

– Так, Таська, держись, сейчас мы тебя снимем, – тут же стала решительной Ира и побежала за лестницей.

Поставили лестницу, Ира забралась наверх и схватила дочь. Внизу Антонина рассказывала, как Тася сейчас слезет и померяет бусики из ракушек. Как у Русалочки. Соня держала лестницу. В этот момент зазвонил телефон.

– Алле! – рявкнула Соня. Она так и держала в руках половник.

– Сонь, это я! – сказала Маргоша.

– Сейчас мы Мэри Поппинс снимем с забора, и я тебе перезвоню, – быстро сказала Соня и отбросила телефон на землю – Ира с Тасей начали медленно спускаться.

– А правда, это такие бусы, как у Русалочки? – спросила Тася, когда оказалась на твердой земле и Антонина сунула ей в руку подарок.

– Правда, – ответила Антонина.

– Тогда я в них могу под водой плавать и с рыбами разговаривать, – обрадовалась девочка.

– Катастрофа ты моя! – охнула Ирка.

На кухню было страшно войти. Перепачканные тестом и мукой дети стояли вокруг кастрюли и ждали, когда сварятся пельмени. Витя запихивал в рот блины, собираясь выяснить, сколько блинов помещается непрожеванными в одном рту.

– Так, надо здесь убрать, – сказала Ира и ушла на веранду курить.

Антонина подхватила пакет, подозрительно громыхающий, и тоже ушла на веранду. Марина Михайловна разложила пельмени по тарелкам и усадила детей обедать.

– Сейчас поедят, потом сразу все помоем, – сказала она и положила на отдельную тарелку пельменей и блинов для взрослых. – Вилки захвати, – попросила она Соню.

Когда Соня принесла вилки, Антонина уже разливала коньяк.

– Ты же за купальником вроде бы ходила, – удивилась Соня.

– Да? Не помню, – ответила Антонина.

– А чего коньяк, а не вино? – спросила Соня.

– А того, что холодно, – сказала Ира. – А под пельмени вообще водку надо пить.

Выпили, съели пельменей.

– Что с детьми-то делать? – спросила Соня.

Витя учил всех играть в «дурака». Андрюшка никак не мог понять правила и злился. Зато Анька все время выигрывала, из-за чего злился Витя.

– Откуда ты знаешь, какая у меня карта? – возмущался Витя.

– Я запомнила. Я тебе ее подбросила, – объясняла Аня.

– Ты запоминаешь карты? – обалдело спросил Витя.

– Конечно. А что, не надо? – удивилась Аня.

Тася разложила свои шесть карт и разговаривала с ними – валет у нее похищал даму. Другая дама была злой мачехой, а король – добрым королем. Потом Тасе не хватило карт для продолжения истории, и она собрала те, что были «биты». Тузы были дворцами, шестерки – охраной. Андрюшка перестал играть и стал строить карточный домик. Тася смотрела на карточный дом завороженно. Витя не оставлял надежды выиграть у Ани.

– Надо им устроить игру на местности, – сказала Марина Михайловна. – Пойду за мелками. Тонь, у нас призы есть?

– Я шоколадки купила, – ответила Тоня.

– Отлично. Надо спрятать пакет, будет клад. Так, девочки, допивайте и подключайтесь. Будете вопросы придумывать.

Марина Михайловна стала рисовать на асфальте стрелки.

– Соня, придумывай вопрос о живой природе, будешь стоять у той мусорки, если ответят, укажешь направление. Тоня, на тебе задача на логическое мышление. Ира, ты будешь стоять около клада и задашь вопрос по правописанию. А я буду с ними бегать.

– Марина Михайловна, мы вопросы никогда не придумаем, – заныли Соня и Антонина.

– Можно, я лучше полы помою и посуду? – попросила Ира.

– Ладно, Бог с вами. Сама все сделаю, – махнула рукой Марина Михайловна и убежала рисовать стрелочки.

– Мне бы ее энтузиазм и энергию, – сказала Ира.

– Точно, – кивнула Соня.

Дети выбежали во двор и смотрели, что рисует бабуля на асфальте.

– Так, чего стоим без дела? – вернулась запыхавшаяся Марина Михайловна. – Пока я игру готовлю, играйте в «Улицу Пушкина».

– Во что? – не поняли дети.

– Я знаю, – вздохнула Аня.

– Аня, объясни детям правила. Через десять минут будет игра на местности, «бродилки», – дала указания Марина Михайловна.

Дети послушно выстроились в кружок и стали играть в ладошки: «Улица Пушкина, дом Колотушкина, номер дома скажешь ты…» Дальше шло число, и на кого это число выпадало, должен был ударить по руке стоящего рядом. Выбитый выходил.

– Ой, – воскликнула Антонина, – а мы играли в «Лебедя». Давайте я с вами.

Когда мимо забора проходили соседи – Кирюша с родителями, Соня, Ира и Антонина с детьми стояли в кругу, дружно и по-пьяному задорно кричали: «Летел лебедь по синему небу, читал газету под номером…» Ира не рассчитала силы и долбанула по ладони Витю. Витя стал трясти рукой и говорить, что «нечестно». Он так и не смог выиграть у Ани в карты и новым поражением был потрясен. Тася тоже играла, только все время задавала вопросы: «А почему лебедь? А какую газету он читал? А почему по синему небу?» Соня поддавалась, зато Антонина играла по-честному. Она и победила, за что Ира немедленно предложила выпить, закусив призовой шоколадкой.

Кирюша попросился играть с детьми. Наташа, сообразив на лице улыбку, зашла с сыном. Слава мялся у калитки.

– Слава, идите, кофейку нальем! – крикнула ему Ира и привычно постучала пальцами по шее.

Все уже были в той стадии опьянения, когда гостей встречают с искренней радостью.

Расселись на веранде. Марина Михайловна повела детей играть в «бродилки». Кирюша убежал со всеми.

– А вы уверены, что все будет в порядке? – напряженно поинтересовалась Наташа.

– Да, конечно, они же с Мариной Михайловной. Наташа, вы что будете? – спросила Ира.

– Я не пью, – ответила Наташа. – А вы давно знаете эту Марину Михайловну? Она мне не нравится. Мне кажется, она очень грубо обращается с детьми.

– У Марины Михайловны огромный педагогический стаж, – сказала Соня и напряглась.

– Так, Слава, вам что? Коньяк? Скажите, когда «стоп», – говорила Ира.

Слава сказал «стоп», когда Ира налила полстакана.

– А где вы сегодня обедали? Мясо на рынке купили? И вы доверяете местным продавцам? – причитала Наташа. – Мне кажется, это небезопасно. Неизвестно, какое мясо они продают. Я вообще Кирюше разрешаю здесь есть только картошку и хлеб.

– Наташа, перестань, – ласково попросил ее муж. – Все нормально.

– Ну не знаю, – возмутилась та.

– Пельмешков будете? – спросила Ира Вячеслава.

– Буду, – ответил он.

– Я тебя потом лечить не собираюсь, – вскинулась Наташа.

– Слав, а вы нам гвоздь не забьете? Там вешалка оторвалась, – попросила Ира и подмигнула.

Вячеслав тут же все понял. Он пойдет в дом и там сможет поесть пельменей. Ира увела его, рассказывая про мифическую вешалку.

– Вот у мужа есть сын от первого брака, – тут же открыла рот Наташа. – Он и руку ломал, и ногу, и травился. А все потому, что его мать совсем за ним не следила. У самого Славика тоже – то давление, то сердце.

– Да кто сейчас здоровый? С такой экологией… – сказала Антонина.

– Это вы правы. Вот мама Славика, моя свекровь, ничего такого не ест. Мы ей и лекарства дорогие привозим, и все у нее парное, свеженькое. А все равно болеет. То одно, то другое. Хорошо еще сегодня дождь пошел, а то Кирюша постоянно в море лезет. А вода холодная. Я ему не разрешаю купаться. Ой, пойду посмотрю, как там муж.

Наташа подскочила и побежала в дом.

– Дура, – заключила Соня, – клиническая.

– Да ладно тебе, она еще молодая, – заметила Антонина.

– Я же тебя просила не пить. Ведь просила же, – доносился из дома голос Наташи.

Все опять собрались на веранде. Наташа сидела с напряженным лицом. Открыли еще одну бутылку коньяка. Вячеслав явно повеселел. Обсуждали погоду.

Прибежали разгоряченные дети.

– Так, быстро мыть руки! – вбежала в калитку Марина Михайловна.

– Кирюша, я же тебе запрещала бегать, – тут же подскочила Наташа. – Ты весь мокрый, простудишься.

– Мама, а Марина Михайловна специально задавала вопросы, на которые я не мог ответить, – пожаловался Кирюша.

– Конечно, не мог, – как ни в чем не бывало отозвалась Марина Михайловна. – Он же ничего не знает. Я вообще не понимаю, как с таким уровнем подготовки вы прошли собеседование в школе.

– Мы занимались на подготовительных курсах! За деньги! – обиженно заявила Наташа.

– Деточка, вы можете сколько угодно заплатить, но образование идет из семьи. Вот вы когда в последний раз книгу в руку брали? Вот то-то и оно! – подняла палец Марина Михайловна и зашла в дом. – Да, – выглянула она, – ответьте на вопрос: сколько в слове «яблоко» звуков?

– Я не собираюсь отвечать на ваши дурацкие вопросы! – возмутилась Наташа.

– Вот и Кирюша ваш так отвечает. Наплачетесь вы еще в школе. И набегаетесь.

– Все, Кирюша, собирайся, мы идем домой, – подскочила Наташа, – Слава, мы идем домой! Хватит пить, я сказала!

Наташа, схватив Кирюшу за руку, убежала. Муж поплелся следом.

– Да, тяжелый случай, – сказала Ирка, – а он пельмешков хорошо поел. Жалко мужика – ни пожрать не дадут, ни потрах…

– Ира! – возмутилась Соня.

– А что я такого сказала? Слушайте, а пойдемте вечером на дискотеку? Что дома-то сидеть? – предложила Ира.

– Правильно, – выглянула из дома Марина Михайловна. – Пойдем. Детям нужна дискотека. Мы всегда в лагере устраивали и в школе.

– Да ну, – запротестовала Соня. – Лучше спать ляжем.

– Нет, раз Марина Михайловна поддержала, то точно пойдем!

Дети обрадовались и стали наряжаться.

Ира выложила для Таси блестящие шорты, расшитые пайетками и стразиками, и такую же сумочку. Анька упросила бабушку разрешить ей накрасить ногти. Соня с Антониной тоже пошли одеваться.

Уже при полном параде собирались в гостиной. Антонина надела сарафан, сквозь который просвечивало белье. Марина Михайловна накрасила губы и обмоталась палантином. Соня надела брюки.

– Главное, самоощущение, – говорила Антонина Соне. – Вот ты как выглядишь?

– Нормально. Мы же с детьми идем.

– Ты можешь выглядеть как угодно, главное – какие импульсы ты посылаешь.

– Да никаких импульсов я не посылаю.

– Вот и я о том же. А я посылаю. Я же знаю, что на мне красивое белье, я чувствую себя раскованно. Никто не догадывается, но все чувствуют. Главное – посыл.

– Тонь, да твое белье видно всем, – вышла из комнаты Ира. – Без всякого посыла.

– Разве? – забеспокоилась Тоня. – Что, так просвечивает? Нет, должна быть загадка. Пойду переоденусь.

– Тетя Соня, вы, посмотрите на меня, я – красивая? – спросила Тася. – Мамочка, смотри, какие у меня ногти!

Тася натянула шорты почти до груди. Сумочка на длинном ремешке запуталась вокруг шеи девочки и болталась на попе, но Тася этого не замечала. Она вытянула вперед руки и растопырила пальцы.

– Господи, в чем это ты? – ужаснулась Ира.

– Я в лаке! – торжественно сказала Тася.

Видимо, ногти она красила без очков – красным блестящим лаком. Тася накрасила себе все пальцы и даже кисть руки.

– Тасечка, давай это сотрем, и я тебе накрашу красиво, – сказала Ира.

– Нет, мама, и так красиво! – забеспокоилась девочка. – Так красиво, что я даже дышать не могу от восторга.

– Иди сюда, Катастрофа ты моя, – сказала Ира, распутала ремешок сумки и спустила шорты до уровня талии.

– Ой, какая замечательная сумочка! – обрадовалась Тася, увидев собственный аксессуар. Ира тяжело вздохнула.

Антонина выпорхнула в точно таком же прозрачном, платье, только другого цвета.

– Я готова! – объявила она.

– Так, дети, – хлопнула в ладоши Марина Михайловна, – дискотека до десяти ноль-ноль. Потом отбой, без разговоров и «последнего танца». Всем понятно? Не слышу?

– Понятно, – дружно сказали дети.

На открытой дискотеке играла музыка. Народ только собирался. Никто не танцевал. Витя с Андрюшкой бегали по площадке и играли в салки-прилипалки. Тася кружилась в собственном ритме. Аня сидела с бабушкой.

– Ну что, по текиле? – спросила Ира.

– Почему по текиле? – испугалась Соня.

– Для драйва.

Через три текилы Ира, Соня и Антонина танцевали под музыку из репертуара фестиваля в Сан-Ремо. На площадке они были втроем, не считая детей. Народ собрался, но танцевать никто не выходил. Тася пыталась встать так, чтобы фонари цветомузыки и крутящийся зеркальный шар светили на нее.

– У меня шорты сверкают? – спросила девочка Соню, перекрикивая музыку и подтягивая шорты до подмышек.

– Очень, – ответила Соня.

Витя учил Андрюшку танцевать брейк-данс на полу. Соня замутненным текилой сознанием успела подумать, что белые штаны сына она точно не отстирает. Последнее, что она помнила, – Марина Михайловна танцует матросское «яблочко», изображая перетягивание каната, Тоня хлопает себя по груди под звуки «макарены», а Ира, выстроив детей паровозиком, прыгает и выкрикивает: «Два вперед, один назад, ножка, ножка». Как уходили и во сколько легли, в памяти Сони не осталось. Ей казалось, что остальные события и разговоры вечера приснились.

* * *

Ира рассказывала, как долго не могла забеременеть. У нее, высокой, с модельной фигурой, был дефицит веса. Ира лопала булки, пытаясь поправиться. Она ехала из магазина – обустраивала дом. Они только-только переехали из родительской квартиры мужа в свою собственную. В багажнике лежала люстра. Почему-то люстру Ира купила в первую очередь. Когда еще не было шкафов, кровати. Вообще ничего не было. Она ехала домой совершенно счастливая, жевала булку, запивая ее кефиром. Видела, как ее подрезает огромная фура. Понимала, что ничего сделать не может. В больнице, как только Ира очнулась в реанимации, ей сказали, что она была беременная – шесть недель, – ребенка сохранить не удалось. И это было самым больным. Сломанные нога, ребра и рука не болели. А живот, ближе к диафрагме, болел. До истерики. Несмотря на лошадиные дозы обезболивающих.

– А люстра? – спросила Ира у мужа.

– Какая люстра? – испугался он. – Там от машины ничего не осталось.

И тогда Ира заплакала. Плакала почти сутки.

Она пролежала в больнице полгода. Вышла на костылях. И на костылях же забеременела. Беременная, училась ходить. С огромным животом пыталась бегать. Одна нога восстановилась, а вторая никак. Одной ногой рожала. А когда родилась Таська, побежала. Вверх по лестнице. И вниз тоже. Побежишь, когда ребенок на руках. И с тех пор все время бегала – не могла спокойно ходить. На рождение дочери муж подарил Ире люстру. Он хотел подарить ей кольцо с бриллиантом, а она попросила люстру и нарисовала, какую именно. Муж с этим листочком все магазины оббегал, пока нашел похожую.

Антонина работала продавщицей. Сразу после техникума. Тоня была уютной, теплой и доброй – покупатели ее любили. В магазине она встретила мужа – продала ему банку соленых огурцов. Поженились быстро – муж захотел уюта, теплоты и добра в доме. А потом он стал начальником. Большим. А Антонина стала домохозяйкой и «соломенной вдовой». Муж был фактически, но не физически. Когда родился Витя, муж переехал в квартиру-офис. У него был свой ритм жизни. Антонина ни в чем не нуждалась – деньги супруг давал исправно и с каждым годом все больше. Она могла себе позволить нанять няню, но тогда бы у нее не было Вити. Ведь как только у мужа появились секретарши и помощницы, ему стала не нужна жена. Муж купил дом на Кипре. Каждое лето Антонина с Витей уезжали туда. Муж купил дачу, и каждые выходные Антонина с Витей проводили на даче. Когда Витя пошел в садик, Антонина полезла от тоски на стену. Она хотела второго ребенка, но муж так уставал на работе, что на Антонину смотреть не мог. Или это было не из-за работы? Антонина пыталась поговорить с мужем, но тот выложил ей очередную пачку купюр, на которые она может вдоволь разговаривать с психологом. Психолог посоветовала Антонине «вытравить из души продавщицу» и «соответствовать мужу, чтобы стать ему более интересной». Антонина обиделась на психолога и решила разобраться в своей душе сама. На курсы психологов она ходила без удовольствия. Какой из нее психолог? Она разбиралась только в покупателях, угадывая по набору продуктов, что у них на душе и за душой. С другой стороны, на курсах Антонина не чувствовала себя одинокой – появились подружки, которые ей завидовали: «Деньги есть, можешь жить как хочешь». После психологических курсов она окончила дизайнерские – по интерьерам и ландшафту. Но какой из нее дизайнер? Антонина так и не смогла вытравить из себя продавщицу. И втайне завидовала девочкам, стоявшим по ту сторону прилавка и предлагавшим ей занавески и цветы. Она пошла к другому психологу, который посоветовал ей «изменить себя внешне, а потом и внутренне». Антонина же не понимала, что плохого в ее цвете волос, прическе и макияже. На курсах имиджмейкеров, куда она отправилась по совету психолога, ей популярно объяснили, что она выглядит как продавщица, но с ее материальными возможностями может выглядеть как английская королева. Антонина пыталась вспомнить, как выглядит английская королева, но вспомнила только принцессу Диану. Правда, курсы не прошли даром – она стала ходить по магазинам. Не ради новой шмотки, а ради общения. В любимых бутиках она знала продавщиц по именам, и когда кто-то из «девочек» увольнялся, расстраивалась, как при разлуке с близким человеком.

Утром Соня еле встала. Долго стояла под прохладным душем, пытаясь прийти в себя. Выползла на веранду. Там сидела Ира и пила шампанское. Молча налила еще один бокал – для Сони.

– Где все? – спросила Соня.

– Уехали на экскурсию.

– На какую?

– Не знаю. Марина Михайловна все организовала. Антонина с ними поехала.

– Понятно. – Соня глотнула шампанского. – Что делать будем?

– Ничего. Все равно ничего не работает.

– Как это?

– Пробки выбило. Я светильник включила, лампочка взорвалась. Я уже электрика вызвала. Сейчас придет.

– Тогда я пойду полы помою.

– Иди.

Полы мыли все по очереди. Два раза в день. Можно было мыть и три раза, и четыре…

Соня набрала воды, достала швабру. Помыла.

– Марина Михайловна велела нам грамоты нарисовать и подписать! – крикнула с веранды Ира.

– С ума сойти! Слушай, у нас муравьи завелись. Что делать?

– А что ты с ними сделаешь?

Соня сидела на веранде. Ира общалась с электриком. В калитку зашел Вячеслав с огромным арбузом.

– Вот, это вам, – положил он арбуз на стол.

– Спасибо, – ответила Соня.

Мужчина постоял немного и ушел – ни выпить, ни закусить ему не предложили.

Дети приехали к обеду. В одинаковых бейсболках.

– Правда, здорово? – восхищалась Антонина. – Это я им купила.

– Очень удобно, – сказала Марина Михайловна. – Никого не потеряем. И на экскурсиях сразу видно, что мы – группа.

Андрюшка первым увидел муравьев.

– Ой, муравьи, здоровенные! – закричал он от восторга и начал давить их ногой.

– Что ты делаешь? – возмутилась Тася. – Они же живые!

Она легла на пол и своим телом закрыла муравьев. Правда, нескольких придавила сослепу, но, слава Богу, этого не заметила.

– Бедненькие муравьишки, – говорила Тася. – Я вас защитю, не дам вас в обиду. Берите крошки и несите своим деткам в муравейник. Мама, давай муравьишек накормим! Надо им дорогу к холодильнику показать! Они же не знают, где еда лежит.

Тася подскочила и побежала к холодильнику, задавив по дороге почти всех своих подопечных. Девочка достала из холодильника сыр и йогурты и кинулась назад. Муравьи разбежались, а задавленных Андрюшка сгреб под шкаф.

– Где же вы, мои хорошие? Смотрите, что я вам принесла! Цып-цып-цып!

– Они же не курицы, – сказал Андрюшка.

– А как их позвать? – задумалась Тася.

– Никак. Сами придут, – ответил Андрюшка.

Таська улеглась на пол, разложила еду и стала ждать муравьишек.

– Теперь у нас и мыши заведутся, – сказала Соня.

– А давайте устроим урок природоведения! – обрадовалась Марина Михайловна. – Дети, идем ловить бабочек, искать гусениц и жуков. Будем изучать их строение и заполним дневники наблюдения!

– Ура! – закричали дети и выбежали во двор.

– А я буду их кормить! – обрадовалась Тася, тут же забыв про муравьишек.

Бабочку, которую поймал Андрюшка, Тася накормила йогуртом – посадила насекомое в стаканчик и залила ее йогуртом.

– Она утонула, – сказал Андрюшка, поняв, что придется ловить еще одну бабочку.

– Ты глупый, – ласково проговорила Тася. – В йогурте нельзя утонуть. Это же не вода. Бабочка наестся и улетит.

Жуку она оторвала все лапки и крылышки из-под панциря, искренне думая, что это грязь. А гусеницу порвала на две равные части и радовалась, что «гусеничка-мама родила гусеничку-дочку». Правда, немного огорчилась, что гусеницы не ползают и не едят.

Витя с Анькой накопали червяков и вцепились в них мертвой хваткой, хотя Тася и червячков пыталась накормить. Ситуацию разрулила Марина Михайловна, объяснив девочке, что червяки питаются черноземом, а не сыром и что природа – наша мать и ее нужно беречь. Таська кивнула и стала ввинчивать червяков обратно в землю. Витя с Анькой мудро решили не вмешиваться.

У Сони зазвонил телефон. Муж.

– Что вы делаете? – осторожно поинтересовался он.

– Изучаем нашу мать, – ответила Соня. Они с Ирой и Антониной уже допили бутылку шампанского и рисовали почетные грамоты для детей.

– Чью мать? – переспросил муж.

– Нашу, – повторила Соня. – Слушай, а цвета российского флага в какой последовательности? Там белый сверху?

– Какого флага? – уже испугался муж.

– Российского, – обижаясь на непонятливость мужа, повторила Соня.

– А тебе зачем? – Муж еще пытался добиться разумного объяснения.

– Для грамоты. Ладно, нарисую без флага.

– Ты рисуешь?

– Да, а что?

– Нет-нет, ничего. Просто так спросил. – Муж говорил тоном психоаналитика.

– Если будет звонить Маргоша, передай ей, что все в порядке.

– Она тебе звонила. Ты трубку не брала.

– Конечно. Мы муравьев кормили, пробки чинили, а еще нужно дневник наблюдений заполнить. – Соня удивлялась, как муж не понимает таких простых вещей.

– Скоро вы вернетесь, и все будет хорошо, – сказал муж.

– У нас и так все хорошо.

После обеда выглянуло солнце. Все побежали на пляж. Соня с Ирой и Антониной намазались маслом для загара. Толстым слоем – чтобы наверняка.

– Уезжать не хочется, – проговорила Антонина.

– Ага, – ответила Соня.

– Пойдем вечером в ресторан, – предложила Ира.

– Конечно. Что дома-то делать?

Вечером все нарядились и пошли в ресторан. Дети радовали – они не вставали из-за стола без разрешения, а если уходили, то рапортовали, куда именно идут. Марина Михайловна за десертом вручала всем грамоты – «За волю к победе», «За эрудицию»… Соня с Антониной хлопали, а Ира, запихнув в рот два пальца, свистела.

Дома вспомнили про арбуз, принесенный соседом. Дети захотели его съесть.

– Они всю ночь бегать будут, – сказала Антонина.

– Да ладно, пусть едят, – отмахнулась Ира.

Дети лопали арбуз. В калитке появился Кирюша, а за ним и Наташа.

– Спасибо за арбуз, – сказала Ира. – Вам предложить что-нибудь?

– Нет, я не пью, – испуганно ответила Наташа.

– Да я вам чаю предложить хотела, – сказала Ира.

Они действительно пили чай. Наташа расслабилась и подсела к столу.

– Как у вас дела? Что делали? – спросила Соня ради приличия.

Наташа отхлебнула чай и расплакалась.

– На, выпей глоточек, – посоветовала Ира и плеснула в чай коньяку.

Наташе было двадцать четыре года, из которых восемнадцать она прожила в Чебоксарах. Оттуда ее привез Слава, оказавшийся порядочным командированным. Он не только погулял с девушкой, но, когда она забеременела, развелся с женой и женился на ней. Та до сих пор не могла поверить в свое счастье. Она боялась только одной вещи в жизни – развода и, как следствие, возвращения в Чебоксары. Подросший Кирюша быстро понял, кто в доме главный. «Я все расскажу папе, и он с тобой разведется», – говорил Кирюша маме, и Наташа покупала ему игрушки, просила прощения за то, что сделала замечание, исполняла любое желание сына. Только однажды Наташа решила не идти на поводу у сына. Кирюша вечером подошел к папе, сел на колени и горько заплакал. Мальчик рассказал папе, что мама его обижает, не любит, заставляет стоять в углу наказанным… Наташа пыталась оправдаться перед мужем, но он поверил сыну. А как не поверить? Кирюша плакал так искренне. К тому же со старшим сыном от первого брака Вячеславу запретила общаться бывшая жена, да и сам сын не горел желанием видеть папу, бросившего их с мамой. Так что младший сын стал для него отдушиной и смыслом жизни. Впрочем, это Кирюша тоже быстро понял. Вячеслав усадил Наташу за стол и объяснил, что в случае развода она уедет в Чебоксары, а Кирюша останется с ним. С тех пор Наташа была как шелковая. Кирюша превращался в монстра – неуправляемого, жестокого и ненасытного. А муж только на людях такой тихий и добрый, а дома… совсем другой человек. Может и руку поднять…

– Я даже на пляж в спортивном костюме ходила, чтобы не позориться… – плакала Наташа. – Все ноги и руки в синяках. Он же не разбирает, куда бьет. Хорошо хоть не по лицу.

Она замолчала, испугавшись того, что разоткровенничалась. Все тоже молчали. Наташа встала из-за стола и позвала Кирюшу – пора домой. Он устроил истерику, которую прекратила Марина Михайловна.

– Кирилл, иди домой, – сказала бабуля спокойно, но твердо.

Кирюша закрыл рот и подошел к матери. Наташа пыталась взять его за руку, но мальчик руку выдернул. Наташа пошла домой, Кирюша плелся следом и нудел.

– Жалко ее, – сказала Антонина.

– Сама виновата, – сказала Марина Михайловна. – Силы воли нет. Характера нет. Самоуважения. И работы. Женщина должна работать, развиваться, реализовываться!

– Да нормальный он мужик, не верю я в эти ужасы, – проговорила Ира.

– Ты же с ним не живешь, – ворчала Антонина. – Так бывает.

– Тоже верно, – согласилась Ира.

Следующий день прошел спокойно. Ходили на пляж, купались, обедали. За обедом не пили. После обеда легли спать, и Соня впервые за все время открыла книгу – почитать. Позвонили муж и Маргоша, и Соня их успокоила – все хорошо. Она была трезвая, спокойная, такая же, как в Москве, – у мужа и подруги отлегло от сердца. Вечером поужинали, пили чай на веранде.

– Ну что, спать? – спросила Антонина. Дети и Марина Михайловна уже легли.

– Не знаю. Что-то не хочется, – сказала Соня.

– Тогда надо кофейку попить. – Ирка пощелкала себя по горлу.

– А у нас есть? – удивилась Соня.

– Обижаешь! – ответила Ира.

К половине первого ночи Соня перестала считать количество выпитых бокалов. Антонина давно ушла спать. Ира уснула на диванчике не раздеваясь. Соня сидела одна и смотрела на звезды. Из комнаты вышла Марина Михайловна.

– Ты что не спишь? – спросила она.

– Не знаю, – ответила Соня. – Не хочу.

– Я что-то тоже не могу уснуть, – призналась бабуля.

– А давайте устроим детям «королевскую ночь»? – вдруг вспомнила развлечение детства Соня.

– Давай. Я буду стоять на шухере, а ты иди грей пасту.

– Зачем? – не поняла Соня.

– Чтобы паста теплая была. И не бери ментоловую. Всему вас учить надо!

Соня побежала в ванную. Но споткнулась о порожек и упала прямо на Иру.

– Ты чего? – проснулась та.

– Иду пасту греть. Детей мазать.

– Я с тобой, – подскочила Ира.

– Марина Михайловна на шухере.

– Отлично.

Соня мазала детей аккуратно, по чуть-чуть. В комнате Антонины столкнулась с Ирой. Та щедро давила пасту на Тоню.

– Вы чего? – проснулась Антонина.

– Ничего. Спи.

Они выскочили из комнаты.

– А давай пойдем ночью купаться? – предложила вошедшая в азарт Соня.

– Давай. Я пойду купальник надену, – поддержала ее Ира.

– Зачем вам купальник ночью? – заметила Марина Михайловна.

Из комнаты выскочила перемазанная пастой Антонина и закричала:

– Вы что, с ума посходили? Совсем уже?

– Тонь, не кричи, мы же пошутили, – попыталась успокоить ее Соня.

Марина Михайловна бесшумно скрылась за дверью.

– Отдавайте мне теперь свои подушки! – не унималась Антонина. – Мои все перемазаны. От тебя, Соня, я такого не ожидала! А о детях вы подумали? Они же обидятся!

Антонина схватила Ирину подушку, бросила в нее своей и ушла.

– Ну вот, весь кайф сломала, – расстроилась Ира. – А так все хорошо начиналось!

Ночью Соне поплохело. До пяти утра она сидела в ванной. Отравилась. Утром, вся зеленая, пила крепкий чай. Антонина вышла злая и бухнула на Соню постельное белье.

– Стирай теперь, – заявила она.

– Я не могу, мне плохо, – честно сказала Соня.

Тоня сгребла белье и плюхнула его на спящую Иру.

– Марина Михайловна на шухере стояла, – уточнила Соня.

Тоня хмыкнула и ушла в комнату, хлопнув дверью.

– Сейчас встану, кому-то голову оторву, – отозвалась на грохот Ирка.

Дети тоже проснулись злые. Витя, как выяснилось, испугался и даже плакал. Тася рыдала, что ее «забыли намазать». Андрюшка с Аней вообще ничего не поняли, но нудели за компанию.

Ира стирала испачканное белье и проклинала все на свете. Соня тихо умирала. Тоня дулась в комнате. Марина Михайловна была недовольна, что нарушен распорядок дня.

Зазвонил телефон. Трубку взяла Марина Михайловна.

– Соня умирает. Дети не знают, что такое «королевская ночь». У Тони по всем признакам критические дни, а Ира матерится. Правда, высокохудожественно – не могу придраться, – доложила бабуля и отключила телефон.

– Кто звонил? – вяло поинтересовалась Соня.

– Какая тебе сейчас разница? – рявкнула Марина Михайловна.

В день отъезда – Антонина с Витей ехали на поезде, Ира с Тасей на самолете другим рейсом – все обменялись телефонами, расцеловались и договорились встретиться в Москве.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю