Текст книги "Пьяная стерлядь (сборник)"

Автор книги: Маша Трауб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Пьяная стерлядь

Аня сделала то, что давно хотела, – вышла замуж. Так уж случилось, что мужа она нашла в Петербурге, куда приехала в компании друзей. То есть она ехала с подругой, подруга ехала с бойфрендом и со своей коллегой, которую сопровождал муж, причем явно чужой, что сути дела не меняло. Зачем Аня вообще согласилась на эту поездку, она плохо понимала.

Среди Аниных знакомых были те, которые обожали Питер, и те, кто его уважал, но не любил. Сама она относилась ко вторым. Наверное, сказалась еще студенческая поездка на выходные с любимым на тот момент мужчиной, который как раз был из первых. Он мечтал показать Ане белые ночи, мосты, фонтаны, дворы-колодцы и музеи. Он мог подолгу стоять около каждой таблички на доме, каждой завитушки на фасаде. Аня в первую же белую ночь, промерзнув до костей, начала страдать циститом и ни о чем, кроме туалета, думать не могла. Частые позывы к мочеиспусканию разрушили любовь, и она сразу по приезде в Москву с любимым рассталась, впрочем, без всякого сожаления. Тот, кстати, так и не понял, что случилось, – ведь все было так прекрасно: удивительный город, пронизывающий ветер с Невы и сама Нева… Аня запомнила Питер по кафешкам, в которых был отвратительный кофе, зато были туалеты. И если молодого человека Аня спустя некоторое время вспоминала с некоторой теплотой, то Питеру свой цистит она простить так и не смогла.

И вот подруга предложила съездить на выходные. Аня рассказала подруге про цистит. Та долго хохотала и сказала, что за эти годы изменился не только Питер, но и сама Аня. В общем, Аня согласилась.

В туалет она захотела сразу же после прибытия поезда на вокзал. В ту же минуту Аня поняла, что Питер ее тоже не простил – обещали солнечный и почти безветренный день, но Аню встретил моросящий дождь и рекордное понижение температуры. Пока знакомые раскладывали вещи в снятой на выходные квартире и планировали культурную программу, Аня курила рядом с магазином, ожидая открытия. Она мечтала только об одном – купить свитер. И теплые колготки.

Купив все это, она переоделась прямо в примерочной, но ситуация уже была безнадежной – Аня хотела в туалет. Все время. Добежав до аптеки, купила лекарство, выпила таблетку и стала ждать результата.

Компания между тем стояла в очереди в музей, потом собиралась ехать в Петродворец и обедать в каком-то прекрасном ресторане. Они все время целовались, обнимались, смеялись и восторгались всем на свете. Аня, выпив еще одну таблетку, страдала. Ей хотелось залезть в горячую ванну, а потом под одеяло.

Все повторялось, как тогда, – Аня мерзла, в музеях и в кафе первым делом бежала в туалет. При этом ее ужасно раздражали целующиеся парочки, беспричинно хохочущие и тискающиеся, как подростки.

Правда, к обеду таблетки подействовали. Компания в это время сидела в ресторане с видом на Неву, и Аня впервые за все утро посмотрела вокруг себя не мутным, а вполне осмысленным взглядом.

Коллега ее подруги как раз в это время закричала и кинулась обниматься к мужчине, сидевшему за соседним столиком и оказавшемуся ее однокурсником. Мужчина, которого звали Сергей, пересел за их столик, рядом с Аней. Ему нельзя было отказать в обаянии. Выпив водки и закусив солянкой, Аня начала оттаивать. Она даже почти согрелась и стала улыбаться.

Сергей вызвался показать те достопримечательности, которые может показать только местный житель, но тут у Ани опять случился приступ цистита, и она убежала в туалет. Когда она вернулась, за столиком остался только Сергей – подруга и коллега испарились. Аня была обречена на общество малознакомого мужчины. Она выпила еще таблетку, еще одну стопку водки и решила, что терять ей нечего.

– Ну что, еще посидим или погуляем? – спросил Сергей.

– Я хочу в горячий душ и под одеяло, – ответила Аня.

– Понял, – сказал Сергей и привез ее в свою квартиру, поскольку ключи от той, где остановилась Аня, были то ли у подруги, то ли у коллеги.

Аня отогрелась в душе и сидела на кухне, завернувшись в теплый плед. Может, таблетки подействовали, может, вино, которое они пили с Сергеем, но Аня осталась у него на ночь и на следующий день, едва успев к поезду. Сергей не звал ее гулять по городу и не требовал, чтобы она вылезала из постели. Так что Анина мечта, можно сказать, сбылась.

Однако осталось неясным, что на нее нашло, когда она согласилась выйти за Сергея замуж. Какое-то затмение.

Свадьбу сыграли сначала в Москве, а потом в Питере. Аня переехала к мужу. Но ненадолго – через три месяца супружеской жизни она вернулась в Москву. Нет, они не развелись, не поругались. Просто Аня физически не могла жить в Питере и рассудила, что Сергею не нужна вечно мерзнущая и все время писающая жена. Тем более, в Москве ее ждала любимая работа, а в Питере она так и не нашла себе применения. Сергей же отказывался переезжать в Москву по тем же соображениям – в Питере у него была работа, и ему там «хорошо дышалось».

Они решили жить на два города. Идея была странной с самого начала, но Аня решила, что гостевые браки бывают гораздо крепче, чем союзы под одной крышей. Они люди современные, без предрассудков. К тому же быть замужней женщиной уже было пора по возрасту, и ее история любви и жизни на два города со стороны выглядела очень романтичной. Ей даже завидовали, особенно подруга и ее коллега, которые считали, что именно они поспособствовали Аниному счастью.

Сначала Сергей чаще приезжал в Москву, потом чаще стала ездить Аня. И ни разу она не приезжала с пустыми руками. Сергей заказывал ей по списку, что привезти из Москвы – начиная с книжных новинок и заканчивая едой, которую по каким-то причинам нельзя было купить в Питере.

Собственно, с этого и начинается история.

Сергей оказался гурманом. Он любил вкусно поесть. Домашненького. Аня приезжала и готовила, убеждая себя в том, что раз в две недели, а то и раз в месяц можно постоять у плиты. Еще один плюс такого брака – а то бы каждый день варила, жарила и парила.

– Анют, а привези мне стерлядки… – попросил по телефону Сергей перед очередной встречей.

– Из Москвы? А в Питере нельзя купить? – удивилась Аня.

– Здесь такой нет. А ты выберешь лучшую. Так хочется, просто умираю.

– Стерлядь и в Африке стерлядь, – сказала Аня.

– В Африке нет стерляди, – ответил Сергей. – Ну привези, пожалуйста. И приготовишь мне с лучком и лимончиком.

Аня все-таки была самоотверженной барышней. Она понимала, что статус замужней женщины накладывает на нее определенные обязательства, и приготовление стерляди – одно из них.

– Как я довезу стерлядь в поезде? – спросила Аня, обдумывая, в какой таре везти рыбину.

– А ты на самолете. Два часа, и ты уже у меня, – предложил Сергей. – Только чтобы живая была!

– Я или стерлядь? – пошутила Аня.

– Стерлядь, конечно, – не понял шутки Сергей.

Аня вздохнула и поехала в подмосковный рыбсовхоз вылавливать рыбину. Она выбрала не самую большую, но самую красивую, как ей показалось.

– А как мне ее живую довезти? – спросила Аня у продавца.

– Так мы ее тюкнем слегка, и довезете! – радостно ответил тот.

– А в чем ее везти? В пакете? Не знаете? – уточнила Аня. – Мне только до Питера. В самолете.

– Так это вообще не проблема! – еще больше обрадовался продавец. – Вы сейчас как выйдете, пройдете прямо метров сто, потом направо, там палатка будет. Купите чекушку водки.

– Зачем? Я не пью, – испугалась Аня.

– Да не вам, а рыбе! – захохотал продавец.

– Рыбе? Зачем?

– Лучший способ. Дайте ей водки – и все. Она весь полет у вас проспит и будет свеженькая. Только перед самым вылетом дайте! Так все рыбу возят. Не вы первая.

– Хорошо, поняла, – сказала Аня, хотя, если честно, ничего не поняла. Но она взяла оглушенную рыбину, которую продавец аккуратно «тюкнул» по голове, и пошла искать палатку. Там она купила чекушку водки, как было велено, и поехала в аэропорт, прижимая рыбину к груди.

В аэропорту рыба не подавала признаков жизни, и Аня уже надеялась, что ее не придется поить водкой. Сама она выпила коньяк – для храбрости и просто потому, что очень захотелось выпить.

До посадки в самолет оставалось еще полчаса. Аня сидела и пыталась сосредоточиться на книге. Тут пакет с рыбой на ее коленях зашевелился. Аня подскочила от испуга. Рыба проснулась. Аня кинулась в туалет, доставая из сумки чекушку. В туалете она положила пакет рядом с раковиной и начала открывать водку. Крышка никак не поддавалась. Наконец Аня дернула посильнее, выплеснув половину в раковину. Она бережно развернула пакет – стерлядь смотрела на нее мутным, несчастным взглядом.

– Сейчас, потерпи, сейчас, – приговаривала Аня. – И как тебя поить? – Она осторожно открыла стерляди рот и принялась вливать водку. Рыбина заелозила и начала бить хвостом.

– Ну что тебе надо? Пей давай! – Аня настойчиво продолжала реанимировать рыбину.

В душе она была против убийства животных и уж тем более против их мучительной смерти. Ей было очень жалко стерлядь, тем более что она впервые держала в руках живую рыбу – с жабрами и внутренностями. Контуженую, но живую. А теперь по ее вине эта рыба должна быть еще и пьяной.

– Ну прости, – попросила рыбину Аня.

– Куда ж ты льешь? Все в раковину! – вышла из туалета дородная тетка. – На жабры ей лить надо! На жабры! Давай сюда! – Тетка захватила стерлядь и точным движением вылила ей остатки водки на жабры.

– А вы откуда знаете? – спросила Аня тетку.

– Так все знают, – пожала плечами та. – Все так возят. Тоже мне, секрет! Только мало водки. Надо еще. А то не довезешь. Беги за водкой, я за ней прослежу.

– Нет, не надо, спасибо, я сама, – быстро сказала Аня, понимая, что оставить стерлядь посторонней женщине не сможет ни за что.

Аня побежала к кафе, купила еще водки и бегом вернулась в туалет. До посадки оставалось пять минут. В туалете она опять развернула рыбину и аккуратно полила водкой на жабры, как делала тетка.

Аня шла на посадку, чувствуя себя полной дурой и преступницей – с пьяной рыбиной в руках и с сознанием того, что жизнь прожита впустую. Все знают про водку, которую надо лить на жабры, а она не знает. И эта несчастная стерлядь открыла ей глаза на то, во что она ввязалась, – на ее «гостевой» брак, на то, что она мотается туда-сюда, понимая, что это не так уж и нормально, как она себя убеждала и почти убедила. Она не знала, чем занимается Сергей в ее отсутствие, но их жизнь нельзя было назвать совместной. И брак был каким-то фиктивным, не настоящим. И в Питер Аня лететь не хотела совсем. Тем более с живой рыбой на руках. Еще в туалете она допила остатки водки, чтобы рыбине было не так одиноко, и теперь почувствовала, как к горлу подступают слезы.

В самолете она положила пакет на верхнюю полку. Начали взлетать. Вдруг сверху началось шевеление и хлопки, которые становились все чаще и все звонче. Сидевшие рядом пассажиры нервно оглядывались. Аня молчала, как партизан, боясь признаться, что там у нее рыба. Кто-то из пассажиров вызвал проводницу:

– Там звуки странные.

Бортпроводница прислушалась.

– Господа, кто везет рыбу? – спросила она.

– Я. – Аня покрылась красными пятнами.

– Доставайте, – велела проводница.

– Понимаете, муж попросил привезти свежую рыбу… – начала объяснять Аня. – Он живет в Питере, я в Москве. В Питере не могу, у меня там цистит все время. Вот и езжу… А он попросил рыбу…

– Тамар, у нас водка есть? – крикнула проводница своей коллеге, прервав Анин монолог.

– Да!

– Так, давайте, я заберу вашу рыбу, а когда прилетим – отдам, – предложила бортпроводница.

– Я ее водкой уже поила, – промямлила Аня.

– Это бывает от перемены давления. Рыбы реагируют и просыпаются. – Стюардесса говорила совершенно серьезно.

– Хорошо, – кивнула Аня и отдала трепыхавшуюся в пьяной агонии стерлядь. После этого заплакала.

– Ну что вы так расстраиваетесь? Довезем мы вашу рыбу. В лучшем виде. Мы и не такое довозили. Плакать не надо. Виски будете?

Аня кивнула.

Бортпроводница принесла ей виски в маленькой бутылочке и унесла стерлядь.

– Ну вот, долетели, – сказала проводница после приземления, отдавая Ане рыбу. – Она еще поспит чуток, но через часик очнется.

– Скажите, а вы случайно не знаете, – вдруг спросила Аня, – алкоголь в рыбе чувствоваться не будет? Вроде как она мариновалась в нем…

– Ну, помойте ее хорошо, и все, лучку зеленого добавьте, не репчатого, а зеленого, лимончика, и отлично все получится, – посоветовала бортпроводница.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила Аня и прижала стерлядь к груди.

Сергей ее встречал на выходе.

– Привет! – обрадовался он. – Как долетела?

– Долете-ли, – поправила его Аня и шмыгнула носом. – Плохо мы долетели.

– Кто это – мы? – не понял Сергей.

– Я и рыба. Вот держи. Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? – Аня не выдержала и заплакала.

– Ты пила, что ли? – спросил Сергей, при поцелуе почувствовав запах.

– Пи-ли, – опять уточнила Аня. – Мы со стерлядью. Она водку, а я виски.

– Так, ты что-то совсем у меня того… – серьезно и даже испуганно проговорил Сергей.

– Это не я того, а ты – извращенец. Рыбы ему свежей, видите ли, захотелось. А то, что она страдает и мучается, ему все равно. – Аня уже кричала, не сдерживаясь.

– Кто мучается? – уточнил Сергей.

– Стерлядь! Я ей в туалете водку в рот вливала!

– Зачем?

– Чтобы ее живую довезти. Пьяную, но живую. Мне посоветовали. И главное, все, ну все знали, как возить рыбу, кроме меня! Представляешь?

– Угу, – осторожно ответил Сергей. – Ты ж моя золотая!

– Я или стерлядь? – уточнила Аня

– Ты, конечно, – уверил ее Сергей, хотя в это время разглядывал стерлядь.

– Только учти – я в нее влила чекушку, а сколько в нее влили проводницы – не знаю. Готовить я ее не буду. Не могу.

– Ань, ты чего? Это же просто рыба!

– Это тебе просто рыба! А мне она как родная стала. Пьяная, несчастная, замученная… – Аня уже обливалась горючими слезами. – Слушай, а давай ее выпустим, а?

– Куда? – Сергей уже смотрел на жену с опаской.

– В Неву! – радостно воскликнула Аня.

– Ты понимаешь, есть одна проблема. В Неве стерлядь не водится. Твоя будет первой. И вряд ли она выживет.

– А вдруг? Она крепкая, она столько перенесла!

– Ань, это просто рыба. Сейчас домой приедем и приготовим – с лучком, лимончиком…

Аня продолжала горько рыдать, оплакивая и судьбу стерляди, и свою заодно.

Надо сказать, что рыба стала последней каплей. Аня не смогла жить с мужем. Впрочем, стерлядь была ни при чем. Сергей в то время, когда жена находилась в Москве, столовался у другой женщины. Аня окрестила ее Жареной Курицей. Она завлекла Сергея банальными куриными окорочками под пошлым майонезом, запеченными в духовке. Сергей наелся окорочков и изменил жене. Или сначала изменил, а потом наелся, что дела не меняло.

Мужской праздник

Вика и Соня решили отметить 23 Февраля. Какого черта он им сдался, совершенно не понятно. Просто было такое настроение – что-нибудь отметить. Хоть день пчеловода. А тут как раз и повод нашелся, пусть и мужской. Вика с Соней решили, что отмечать в женской компании мужской праздник как-то неправильно. Вика полезла в телефон и позвонила Даше, их общей с Соней подруге. Даша – красавица ростом метр восемьдесят, имела обширные связи в совершенно разных кругах, от сталеваров до художников, всегда могла рассказать самую свежую сплетню и завоевать любого мужчину от Магнитогорска до Беловежской пущи.

– А где соберемся? – спросила Даша.

– Давайте у меня, – предложила Вика. – Только я готовить не буду – на дом еду закажем.

– Хорошо, я куплю вина. Даш, с тебя мужчины, – подытожила Соня.

Двадцать третьего февраля Вика с Соней сидели за накрытым столом и ждали Дашу с мужчинами.

– Представляете, никто не может! Ну вообще никто! – возмущенно закричала с порога Даша. – Всегда могли, а сегодня ни в какую!

– Ты им угрожала? – спросила Соня.

– А то! Ты же меня знаешь! – хохотнула Даша. – Как сговорились все!

– И что будем делать? – спросила Вика.

– Я есть хочу, если честно, как собака, даже не завтракала сегодня. – Даша решительно села за стол.

Соня открыла бутылку, девушки выпили, поели, выпили еще. Настроение не улучшалось. Вика включила телевизор, и минут двадцать они молча пялились на экран.

– Нет, так дальше продолжаться не может, – заявила Даша, которая не привыкла долго сидеть на одном месте.

– Согласна, – поддержала ее Вика. – Пойдемте в ресторан, что ли…

Подруги собрались и поехали в ресторан.

– А можно к нам за столик мужчин подсадить? – спросила у официанта Даша.

– Каких? – вежливо спросил официант.

– Да в принципе уже любых, – ответила Даша, а Вика с Соней дружно кивнули.

Через час они так и сидели практически одни в зале – кроме них, в ресторане коротали вечер пожилая супружеская пара и еще две одинокие барышни.

– Слушайте, что происходит? – заерзала Даша. – Тут всегда полно народу. День сегодня какой-то не такой! Поехали куда-нибудь, ну что сидеть-то? Скучно же!

– Куда? – поинтересовалась Вика. – В другой ресторан?

– Нет, хватит ресторанов. Надо подальше выбраться, – сказала Соня.

– На дачу, что ли? – спросила Вика.

– Нет, еще дальше, – настаивала Соня.

– Дальше только самолетом или поездом. – Вика подлила всем вина.

– Точно! Полетели! Первым ближайшим рейсом. В Одессу, например, – обрадовалась Даша.

– Почему в Одессу? – удивилась Соня.

– Там сейчас тепло. Плюс двадцать пять. И там опера, и Привоз, и кровянка, – размечталась Даша. – И мужчины наверняка есть. Слушайте, я ездила в Одессу, когда училась на первом курсе. И у меня там был такой роман!.. – У Даши засверкали глаза.

– Не продолжай. Мы согласны, – кивнули Вика с Соней.

– Только почему именно в Одессу? Можно в Сочи. У меня в Сочи роман был, правда, на втором курсе, – припомнила Вика.

– Не, в Одессу, – настаивала Даша.

– Давайте позвоним в аэропорт и узнаем, куда есть билеты. – Соня, как всегда, оказалась самой разумной.

– Ты – гений, – отозвались девушки. – Звони.

Соня потыкала в кнопки на телефоне, сделала очень серьезное лицо и спросила:

– А куда у вас есть билеты на ближайшее время? Будьте добры. Куда нам надо? Ну, в Одессу, например… В Одессу нет. Только завтра вечером, – прошептала она подругам. – Нет, нам сегодня нужно. А в Сочи? Завтра утром? Хорошо. Спасибо. – Она положила трубку и сказала: – Ну и ладно. У меня все равно с собой загранпаспорта нет.

– Зачем там загран? – удивилась Даша.

– Не знаю, – ответила Соня. – А давайте на вокзал поедем?

– На какой?

– На любой, можно на Киевский. Он ближе, а то опоздаем.

– Куда опоздаем? – спросила Вика.

– В Одессу! – крикнула Даша.

– Почему опоздаем? – спросила Вика.

– Не знаю, просто чувство такое! – ответила Даша.

Девушки бегом, раскидывая по столу деньги и сгребая телефоны, кинулись вон из ресторана. Они поймали машину и домчались до вокзала.

– А куда у вас есть билеты на ближайшее время? – спросила Даша, просовывая голову в окошко кассы.

– На час ночи. В Одессу.

– Берем! – обрадовалась Даша. – Это судьба! Я как чувствовала! Так, быстро поехали ко мне собираться.

Они опять поймали машину, домчались до Дашиного дома, где та открыла еще бутылку вина и побежала собирать вещи.

– Купальник не забудь! – давала советы практичная Вика.

– Ага, уже взяла.

– А зачем купальник? – спросила Соня.

– Там же море! – прокричала Даша.

– Хорошо, убедила, – кивнула Соня.

– Давайте еще ко мне заедем, – попросила Вика. – Я хоть паспорт возьму.

– Поехали.

Девушки опять загрузились в пойманную машину, заскочили к Вике, где выпили еще, а потом к Соне.

– Мамуль, я на пять сек, – заявила Соня своей испуганной маме. – Только купальник возьму, и все.

– Здрасте, Людмила Федоровна, – поздоровались Даша с Викой.

– Здравствуйте, девочки.

Людмила Федоровна посмотрела на совершенно пьяных радостных девиц в вечерних платьях и на каблуках и тихонько уточнила:

– Девочки, а зачем вам купальник? Вы куда собрались? В аквапарк?

– Не, – сморщились девочки, – мы в Одессу. Уже билеты взяли на поезд. На самолет не было.

– А что у вас в Одессе? – уточнила Людмила Федоровна.

– Там опера, кровянка и море! – мечтательно доложила Даша.

– Сонечка, – еще тише сказала Людмила Федоровна. – Возьми свитерок.

– Зачем? – удивилась Соня. – Там плюс двадцать пять. Даш, скажи!

– Да, там жарко, красиво, и у меня там был такой роман…

– Сонечка, детка, возьми свитерок, очень тебя прошу. И я бы на твоем месте кроссовки надела.

– Мам, ну что ты со своим свитерком! Я уже не маленькая! Мне тридцать пять лет! – возмутилась Соня, но, чтобы поскорее уехать и не спорить с мамой, схватила свитер, запихнула в сумку кроссовки и чмокнула родительницу.

– Девочки, а почему именно в Одессу? – не успокаивалась Людмила Федоровна.

– Какую Одессу? – спросила Вика, выходя из туалета. – Мы же в Сочи едем! Личную жизнь устраивать!

– Ладно, поехали уже, а то на поезд опоздаем! – поторопила их Даша. – До свидания, Людмила Федоровна.

Та тяжело вздохнула и перекрестила спины «девочек».

Соня, Вика и Даша опять поймали машину и поехали на вокзал. По платформе они бежали. Вид у них был достаточно странный – в вечерних платьях, на каблуках, в легких накидках не по сезону. При этом совсем пьяные.

Их остановил наряд милиции.

– И что мы тут делаем такие красивые? – спросил старший по званию.

– Уезжаем! – радостно воскликнула Даша.

– Куда? – спросил милиционер.

– В Одессу! – ответила Даша.

– В Сочи! – сказала Вика.

– Паспорта предъявите, – попросил милиционер, который понял, что перед ним не проститутки, а три совершенно сумасшедшие да к тому же пьяные девицы. Документы оказались в полном порядке.

– Девочки, может, вас проводить? – участливо предложил милиционер.

– Куда? – удивилась Даша.

– Ну, вас до поезда в Одессу, а вас, – милиционер обратился к Вике, – до Сочи.

– Да вы что? Зачем нам разные поезда? Мы же в одном купе! – удивилась Даша.

Девушки счастливо засмеялись и побежали по перрону. Еле успели заскочить в поезд, добежать до купе, как поезд тронулся.

– Ну, что будем делать? – спросила Даша, когда они отдышались и засунули сумки под сиденья.

– Есть хочется. И выпить, – ответила Соня.

– Точно, пойдемте в вагон-ресторан! – обрадовалась Даша.

Они подскочили и, цепляясь друг за друга, побежали в вагон-ресторан. Там еще выпили и закусили. Даша строила глазки брутальному мужчине за соседним столиком. Кончилось тем, что они сели играть в нарды на шоколад и коньяк. Проигравший должен был выпить рюмку и закусить шоколадкой. Даша все время проигрывала, чему совсем не огорчалась. Ей стало жарко от коньяка – вечернее платье, на радость мужчине, соскочило с одного плеча.

Соня с Викой пошли в купе – спать. Вика забралась на верхнюю полку и тут же уснула как убитая. Проснулась от возни на нижней полке. Она свесилась и увидела, что к Даше пристает какой-то мужик.

– Даш, ты или спи, или иди отсюда, – сказала строго Вика.

– Вик… – прохрипела подруга.

Вика поняла, что у Дашки странный голос, совсем не радостный и не возбужденный, и сползла с полки.

– Так, ты кто? – схватила она мужчину за плечо и отдернула от Даши. Та захрипела и закашлялась.

– А ну пошел вон отсюда! – У Вики была тяжелая, натренированная на курсах самозащиты и бокса рука, и она в один момент влепила мужика в вагонное стекло.

– Вот сучка, – разозлился он и достал нож.

Даша закричала. От ее крика проснулась Соня и тоже заорала. Вика сделала прием, который отрабатывала два раза в неделю в течение последнего года, и мужик оказался на полу.

– У него деньги, – прохрипела Даша.

Вика дала ногой мужику в живот и забрала деньги, но этого ей показалось мало.

– Я начальника поезда вызову! – крикнула она и побежала почему-то в вагон-ресторан. Чтобы мужик не ушел, она по дороге дернула стоп-кран. Мужик, едва поднявшись, свалился снова.

Начальником поезда оказался тот самый мужчина, с которым Даша играла в нарды. До первой большой остановки оставалась какая-то минута. Дальше был полный кошмар. Вику хотели оштрафовать за срыв стоп-крана. Та орала, что в поезде преступник, который на них напал, отобрал деньги и хотел изнасиловать.

– Где преступник? – спрашивал сонный и злой милиционер.

– Не знаю! Я прием применила! Между прочим, он здоровый такой! – кричала Вика.

– Так как вы его завалили, если он был здоровый? У вас что-нибудь пропало?

– Нет! Ну, как вы не понимаете? Я у него все отобрала! – убеждала милиционера Вика.

Милиционер смотрел на женщину в вечернем платье, не очень трезвую, явно москвичку, и мечтал только о том, чтобы его смена наконец закончилась.

– Вот так я его завалила! – Вика сделала прием, и милиционер оказался на полу, а Вика сидела на нем верхом. – Я ж вам объясняю, что я на курсах занимаюсь и боксом…

– Зачем вы стоп-кран сорвали? – еще раз спросил милиционер, дождавшись, когда с него слезет Вика.

– Чтобы преступник не ушел!

– Так он ушел! Спрыгнул, наверное. И ищи его теперь.

– Это же ваша работа!

– Так, девушки, давайте разойдемся по-хорошему, – предложил милиционер. – Вы не будете писать заявление, а я не буду с вас брать штраф. Договорились?

– Викуль, я спать хочу, – захныкала Даша.

– Ладно, – кивнула Вика. – Кстати, с праздником вас.

– Уже утро, вчера был праздник, – уточнил милиционер.

Наконец весь этот кошмар закончился. Поезд следовал дальше, а девушки спали.

Вика проснулась первой, свесилась со своей верхней полки и увидела, что Соня лежит с широко открытыми глазами, натянув до шеи одеяло, и смотрит в потолок, то есть не в потолок, а в полку.

– Доброе утро, – сказала Вика.

– Викуль, а мы где? – спросила испуганно Соня.

– В поезде.

– А куда мы едем?

– В Сочи, – ответила Вика.

– Нет, в Одессу, – подала голос проснувшаяся Даша.

– Девочки, я давно не сплю, но совершенно ничего не помню. Подумала, что это дурной сон. Опять задремала. Проснулась, но поезд никуда не делся. – Соня чуть не плакала. – Еще мне мама снилась со свитером в руках. К чему бы это?

– Ни к чему. Мы заезжали к тебе, – прояснила ситуацию Вика.

– Слушайте, а кто-нибудь знает, сколько нам ехать до Одессы? – спросила Даша.

– До Сочи! – откликнулась Вика.

– Девочки, а куда мы все-таки едем? – чуть не плача, спросила Соня. – Вы не помните?

Вика с Дашей молчали.

– Ладно, пойду к проводнику и все узнаю, – вздохнула Даша. – Надо еще чаю попросить. У меня во рту пересохло.

Оказалось, что они все-таки едут в Одессу, и дорога долгая – почти сутки.

– Сколько? – закричали Соня с Викой, когда Даша вернулась с чаем и информацией о ходе следования поезда.

– Почти сутки, – повторила Даша.

Девушки по очереди сходили в туалет, умылись и сели чинно за столиком. Настроение было таким, каким бывает во время жестокого похмелья.

– И что теперь делать? – спросила Соня.

– Пить дальше, – ответила Даша.

– Так ведь утро же, – пыталась вести себя прилично Вика. – С утра уже пить?

– А какие у нас варианты? – ехидно поинтересовалась Даша. – Ой, слушайте, у нас же денег нет! – ахнула она. – Вчера украли! Я вспомнила!

– Я их вернула, – гордо сказала Вика.

– А я ничего не помню, совсем ничего, – сказала Соня. – Я даже не знала, что так бывает.

– Ладно, пойдем в вагон-ресторан, хоть позавтракаем, – предложила Даша, которая даже в поезде жаждала действий.

– Я совсем есть не хочу, – сказала Соня.

– Ну а что в купе-то сидеть? Пошли! – решительно заявила Даша.

Подруги сходили в вагон-ресторан, где съели яичницу и выпили мутный кофе, от которого всех начало тошнить, и, по предложению Даши, они выпили коньяка. Стало легче.

С поезда они сходили такие же пьяные, какими садились в Москве.

– А почему так холодно? – спросила Соня. – Даш, ты говорила, что здесь двадцать пять тепла, а тут двадцать градусов мороза!

– А я откуда знаю? Ну, не май, – огрызнулась Даша.

– Мамочка, спасибо, – прошептала Соня, натягивая свитер поверх вечернего платья.

– И что будем делать? – Соня с Викой посмотрели на Дашу – инициатора поездки, которая была и виноватой во всем.

– Ну, сначала в гостиницу, потом в оперу, а потом за кровянкой, – скомандовала та.

Девочки онемели.

– А зачем в оперу? – спросила Вика.

– Затем, что мы уже в вечерних платьях, а местная опера – это все равно что Венская. Надо идти обязательно, – тоном экскурсовода заявила Даша.

– А кровянка – это что? – спросила Соня.

– Это колбаса, стыдно не знать, – ответила Даша.

– Холодно… – заныли в один голос Соня с Дашей.

– Надо выпить, – решила Даша. – Сейчас зайдем в кафе и согреемся.

– Сколько можно пить? – возмутилась Вика. – Это же невозможно!

– Ты даже не представляешь, что выдерживает организм в стрессовых ситуациях, – хохотнула Даша.

Девушки заселились в гостиницу, поели в кафе, выпили, зашли в магазин, купили свитера, в оперу пришли совершенно пьяные, дружно там уснули и проспали два часа безмятежным сном, пока их не растолкала билетерша.

– Где мы? – первой очнулась Соня.

– В Одессе, – ответила Даша.

– В Сочи, – сказала Вика.

– Какой кошмар, – пожаловалась Соня. – Я сплю, и мне снится кошмар.

В это время в Москве к Вике, которая жила в собственной однокомнатной квартире, приехали мама, Инна Владимировна, и сестра Света. Они уже больше суток не могли ей дозвониться. Телефон был отключен, чего с Викой никогда не случалось – она отвечала на звонки в любое время и каждый день звонила маме, чтобы сказать, что жива и здорова. Не дождавшись звонка от дочери, Инна Владимировна позвонила Свете и сказала, что у нее плохое предчувствие. Света, которая тоже жила отдельно, с мужем и сыном, вздохнула, накормила сына и мужа завтраком, заехала за мамой, и они уже вдвоем отправились к Вике домой.

Надо сказать, что Вика работала в банке, и Инна Владимировна – в прошлом главный бухгалтер – все время переживала по этому поводу. Как Вика ей ни доказывала, что имеет дело исключительно с бумагами, а вовсе не с деньгами, Инна Владимировна не успокаивалась. Она считала, что у дочери очень опасная работа, опаснее только у инкассаторов, и ее рано или поздно ограбят или посадят в тюрьму.

– Мам, сейчас двадцать первый век, у меня нет дома сейфа с деньгами, я работаю в солидном банке, – убеждала ее Вика.

Инна Владимировна отказывалась верить дочери. У нее самой дома стоял огромный несгораемый шкаф, который остался еще с тех времен, когда она зарплаты сотрудников держала дома.

И у Инны Владимировны, и у Светы были запасные ключи от Викиной квартиры. Они подошли к двери, но замок не был взломан, все с виду было в порядке. Они зашли в квартиру.

– Опять Вика свет в коридоре не выключила, – пробурчала Света и щелкнула выключателем. – Ой, салатики! – увидела она в комнате накрытый стол.

– Ничего не трогай! – закричала истошно Инна Владимировна, когда Света почти донесла ложку с салатом до рта.

Инна Владимировна стояла посреди комнаты, прижимала руки к груди и тихонько постанывала:

– Я знала! Чувствовала! Я так и знала!

Вся комната была перевернута вверх дном. Повсюду валялись вещи, шкаф был полностью вытряхнут. Пропали чемодан и часть вещей с вешалок. На кухне – пустые бутылки. Инна Владимировна знала, что дочь наличные деньги хранит в томике Пушкина. Сама ее этому научила – прятать в книгу.